| 16. А она пришла к своей свекрови, и сказала та: “Как ты, доченька?”. И она, рассказав обо всём, что сделал ей тот человек, 17. сказала: “Эти шесть мер ячменя дал он мне, и сказал: не иди к свекрови своей ни с чем”. 18. Та сказала: “Посиди, дочь моя, пока не узнаешь, как разрешится дело, потому что человек тот не успокоится, если не покончит с этим делом сегодня же”. Глава 4 1. А Вооз пришёл ко вратам, и когда он сидел там, вот, идёт мимо родственник, о котором говорил Вооз, и сказал он: “Такой-то, зайди, присядь здесь”, — и он зашёл и сел. 2. И взял Вооз десять человек из старейшин города и сказал им: “Присядьте здесь”, — и они сели. 3. И сказал Вооз родственнику: “Ноеминь, что вернулась с полей Моавитских, продаёт часть поля, принадлежащую нашему брату Елимелеху, 4. и решил я предложить тебе следующее: приобрети его в присутствии старейшин народа, что сидят здесь, если пожелаешь выкупить — выкупай, а если не станешь выкупать, то объяви мне, чтобы я знал, ибо тебе первому принадлежит право выкупа, а после тебя — мне”. И сказал он: “Я выкупаю”. 5. И сказал Вооз: “В тот день, когда ты приобретёшь у Ноемини поле, то и Руфь моавитянку, жену покойного, ты должен взять себе, чтобы восстановить имя покойному в его уделе”. 6. И сказал тот родственник: “Не могу я взять её себе, не повредив при этом своему уделу. Выкупай себе то, что надлежало мне выкупить, потому что я не могу выкупить”. 7. А прежде так было у израильтян при выкупе или обмене: чтобы удостоверить какое-либо дело, снимал человек свою обувь и отдавал другому, это было у израильтян подтверждением. 8. И сказал тот родственник Воозу: “Возьми себе” — и снял свою обувь. 9. И сказал Вооз старейшинам и всему народу: “Сегодня вы свидетели, что я приобретаю у Ноемини всё, что принадлежит Елимелеху и Махлону с Хилеоном. 10. А также Руфь моавитянку, жену Махлона беру себе женою, чтобы восстановить имя покойному в его уделе, пусть не исчезнет имя покойного среди братьев его и у врат дома его. Вы свидетели сегодня”. 11. И сказал весь народ, что был у врат, и старейшины, призванные в свидетели: “Пусть Господь сделает женщину, входящую в твой дом, подобной Рахили и Лии, что вдвоём отстроили дом Израилю. Будь сильным в Ефрафе и славным в Вифлееме. 12. И да будет твой дом, что произойдёт от потомства, которое даст тебе Господь от этой юной жены, как дом Фареса, рожденного Фамарью Иуде”. |
| А она пришла к своей свекрови, и сказала та: – «Как ты, доченька?» И она, рассказав обо всем, что сделал ей тот человек, сказала: – «Эти шесть мер ячменя дал он мне, и сказал: не иди к свекрови своей ни с чем». Та сказала: – «Посиди, дочь моя, пока не узнаешь, как разрешиться дело, потому что человек тот не успокоится, если не покончит с этим делом сегодня же». Глава 4 А Вооз пришел ко вратам, и когда он сидел там, вот, идет мимо родственник, о котором говорил Вооз, и сказал он: – «Такой-то, зайди, присядь здесь», – и он зашел и сел. И взял Вооз десять человек из старейшин города и сказал им: – «Присядьте здесь», – и они сели. И сказал Вооз родственнику: – «Ноеминь, что вернулась с полей моавитских, продает часть поля принадлежащую нашему брату Елимелеху, и решил я предложить тебе следущее: приобрети его в присутствии старейшин народа, что сидят здесь, если пожелаешь выкупить – выкупай, а если не станешь выкупать, то объяви мне, чтобы я знал, ибо тебе первому принадлежит право выкупа, а после тебя – мне». И сказал он: – «Я выкупаю». И сказал Вооз: – «В тот день, когда ты приобретешь у Ноемини поле, то и Руфь моавитянку, жену покойного, ты должен взять себе, чтобы восстановить имя покойному в его уделе». И сказал тот родственник: – «Невозможно мне взять ее себе, не повредив своему уделу. Выкупай себе то, что надлежало бы выкупить мне, для меня это невозможно». А прежде так было у израильтян при выкупе или обмене, чтобы удостоверить какое-либо дело снимал человек свою обувь и отдавал другому, это было у израильтян подтверждением. И сказал тот родственник Воозу: – «Возьми себе» – и снял свою обувь. И сказал Вооз старейшинам и всему народу: – «Сегодня вы свидетели, что я приобретаю у Ноемини все, что принадлежит Елимелеху и Махлону с Хилеоном. А также Руфь моавитянку, жену Махлона беру себе женою, чтобы восстановить имя покойному в его уделе, пусть не исчезнет имя покойного среди братьев его и у врат дома его. Вы свидетели сегодня». И сказал весь народ, что был у врат, и старейшины призванные в свидетели: – «Пусть Господь сделает женщину, входящую в твой дом подобно Рахиле и Лии, что вдвоем отстроили дом Израилю. Будь сильным в Ефрафе и славным в Вифлееме. И да будет твой род, что произойдет от потомства, которое даст тебе Господь от этой юной жены, как дом Фареса рожденного Фамарью Иуде». |
| Здесь мы впервые слышим о религиозной жизни в семьях сыновей Елимелеха. Оказывается, Орфа, возвращаясь в дом матери, возвращается и к своим богам. Значит, поселившись в доме одного из сыновей Ноемини, она ушла от своих богов, прилепилась к Богу Израиля, и теперь оставляет Его. Святитель Павлин Ноланский замечает: Руфь идет за свекровью, которую Орфа бросает, — в одной вероломство, в другой изобилует вера: первой родина более жизни, второй — более Бог. Хотя последнее утверждение, скорее, поэтическое преувеличение: изначально Руфь стремилась не к Богу, она принимает решение идти в Израиль, не желая расставаться с Ноеминью. И в этой преданности чувствуется решимость Руфи разделить со свекровью все — от крова до Бога Небесного. И шли обе они, доколе не пришли в Вифлеем. Когда пришли они в Вифлеем, весь город пришел в движение от них, и говорили: это Ноеминь? Она сказала им: не называйте меня Ноеминью, а называйте меня Марою, потому что Вседержитель послал мне великую горесть; я вышла отсюда с достатком, а возвратил меня Господь с пустыми руками; зачем называть меня Ноеминью, когда Господь заставил меня страдать, и Вседержитель послал мне несчастье? И возвратилась Ноеминь, и с нею сноха ее Руфь Моавитянка, пришедшая с полей Моавитских, и пришли они в Вифлеем в начале жатвы ячменя (Руфь 1:19–22). По тому эффекту, который произвело возвращение в Вифлеем Ноемини с невесткой, можно предположить, что семья Елимелеха была в городе не из последних. Но по удивленным возгласам — это Ноеминь? — можно понять, что та Ноеминь, которая предстала перед горожанами, мало похожа на их прежнюю знакомую. Да и сама она так считает — действительно, это уже почти не она, слишком много несчастий ей пришлось пережить за последние годы. Я вышла отсюда с достатком — имеется в виду как достаток финансовый, так и полнота семьи, но Бог вернул ее обратно пустой. Неслучайно ее невестку зовут Руфь — «наполненная»; Ноеминь пока не видит, не замечает, что совсем не пустой и не на посмешище вернул ее Бог в родной город, но желая вновь наполнить жизнью. |
| Ибо человек ничего не привносит от себя в предлагаемое, но все это есть дело силы Божией, и Бог-то освящает вас в таинствах и чрез недостойных священнослужителей» 12 . Времена Руфи – времена, когда осуждали судей, преподавателей Закона Божия, когда осуждали религиозных лидеров (священников и первосвященников), и это породило кризис социальный и политический. Если мы внимательно читаем Священное Писания, то узнаем, что когда умер Аарон, то траур по Аарону совершался тридцать дней ( Чис.20:29 ). Когда умер Моисей, траур по Моисею совершался тоже тридцать дней ( Втор.34:8 ), но вот когда умер Иисус Навин, в Писании нигде не говорится, что по нему совершали траур… Почему? Иисус Навин ввел народ Божий в землю обетованную – поделил участки земли, судил и давал наставления. Умирает Иисус Навин – никому нет дела до траура: кто-то пашет свое поле, кто-то ставит изгородь, кто-то сажает виноградник, кто-то заботится о построении домов, обустраивает стены городов. Появилось неуважение к духовным лидерам. Период Судей – это период, когда судили судей, когда осуждали священнослужителей. Это было прямым нарушением божественного принципа: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» ( Евр.13:7 ). Это отступничество начинается со смерти Иисуса Навина и оканчивается тем событием, о котором мы читаем в Книге Руфь: « Когда управляли судьи, случился голод на земле ». Иначе непонятно: зачем, сказав о судьях, писатель говорит о голоде – и наоборот. Конечно, мы все занятые люди; конечно, у нас есть проблемы. Но очень важно понять, что благосостояние наше – материальное – в той или иной степени напрямую зависит от благосостояния духовного. Сказано: «Вы говорите: «тщетно служение Богу, и что пользы, что мы соблюдали постановления Его и ходили в печальной одежде пред лицем Господа Саваофа? И ныне мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога, но остаются целы». Но боящиеся Бога говорят друг другу: «внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его». |
| И уверились во всем Израиле, от конца до конца земли, что Самуил есть пророк Ягве... И было слово Самуила ко всему Израилю ( 1Цар. 3:21–41 ). И зазвучал от Самуила до Малахии пророческий глас в Израиле. Семь веков (XI-V вв. до Р.Х.) не умолкали пророки в народе Божием. Потом они умолкнут вновь на четыре века, пока не раздастся глас вопиющего в пустыне о скором пришествии Царства Небесного. И оно пришло! Как до Самуила, так и после Малахии, Ягве открывался человекам Божиим, но собственно пророков не было. Слово Ягве было редко, видения были не часты. Через Самуила после Моисея и Иисуса Навина вновь возобновилась священная письменность. Св. Писание до Самуила во весь период судей Израилевых состояло из Торы и книги Иисуса Навина. И вот в Самуиле возбуждено пророческое вдохновение и им, и пророками продолжено Писание. Самуил – составитель Первой книги Царств (Первой Самуиловой книги) и, возможно, книг Судей и Руфи. Так он положил начало кодексу священных исторических книг. Пророки, начиная с Самуила, оказывают огромное влияние на жизнь Израильского народа. Сами цари послушны им, а если непослушны, то и обойти их не могут, тогда начинались конфликты и гонения. Через Самуила началась не только в историческом времени вереница пророков, но и при нем, и чрез него, пророческий глас возбудил многих к этому служению. Когда родился Самуил, слово Ягве было редко в те дни, видения были не часты, а при жизни его уже целые сонмы пророков ходили по Израильской земле. Возникли целые общества – пророческие школы. Произошел, буквально, пророческий взрыв! Самуил при жизни стоит уже во главе сонма пророков. и Самуил между призывающими имя Его взывали к Ягве, и Он внимал им ( Пс. 98:6 ). Сонм пророков был во дни Самуила уже при призвании Саула на царство. Так Самуил, помазав Саула на царство, посылает его к холму Божию, говоря: После того ты (Саул) придешь на холм Божий (известное тогда в Израиле место), где охранный отряд филистимский; (там начальники филистимские); и когда войдешь там в город, встретишь сонм пророков, сходящих с высоты, и пред ними псалтирь и тимпан, и свирель и гусли, и они пророчествуют ( 1Цар. 10:5 ). |
| Здесь явное чудо. Коров, на которых не было ярма, впрягли в колесницу. Мы знаем, что такое необъезженный конь, вол или корова – они могут сделать все что угодно. Но здесь Сам Господь ведет их Своим Промыслом в стан израильский. И дикие животные приходят куда нужно. «И пришли жители Кириафиарима, и взяли ковчег Господа, и принесли его в дом Аминадава, на холм, а Елеазара, сына его, посвятили, чтобы он хранил ковчег Господа. С того дня, как остался ковчег в Кириафиариме, прошло много времени, лет двадцать. И обратился весь дом Израилев ко Господу». После этого Самуил призывает весь дом Израилев к покаянию: «Удалите из среды себя богов иноземных и Астарт и расположите сердце ваше к Господу, и служите Ему одному, и Он избавит вас от руки Филистимлян. И удалили сыны Израилевы Ваалов и Астарт и стали служить одному Господу… И был Самуил судьею Израиля во все дни жизни своей: из года в год он ходил и обходил Вефиль, и Галгал и Массифу и судил Израиля во всех сих местах; потом возвращался в Раму; ибо там был дом его, и там судил он Израиля, и построил там жертвенник Господу» ( 1Цар. 7:1–17 ). Самуил был последним судией Израиля. Напомню, что судьи – это были особого рода правители, которые избирались народом и избрание их утверждалось свыше. Весь Израиль, по мысли ветхозаветного Закона, имеет особое государственное устроение. Дело в том, что Господь, давая Закон, тем самым регламентировал не только религиозное поведение человека, не только давал какие-то чисто религиозные нормы, но Закон включал в себя также и две другие важнейшие составляющие: нравственную и гражданскую. Смысл в том, что все, что ни совершалось в Израиле, должно было совершаться в точном соответствии с Законом Божиим, в точном соответствии с Пятикнижием Моисея. В этом смысле, Израиль представлял собою государство совершенно особое. Оно имело мало общего с монархией и еще меньше общего имело с республикой, хотя черты и того и другого присутствовали в ветхозаветном государстве времен Судей. С одной стороны, утверждалось безусловное равенство любого члена общества, но равенство пред лицем Божиим, но также равенство пред Законом Божиим. С другой стороны, в некотором смысле, весь Израиль рассматривался, как монархия. Однако, монархия не земного царя, а Царя Небесного. И поэтому вполне справедливо было бы называть Израиль – царством Божиим, царством Иеговы. В литературе называют обычно период судей периодом ветхозаветной теократии, т.е. прямого и непосредственного богоправления. |
| 10б. Это нынешняя милость твоя ещё лучше прежней, не [надо больше] тебе подыскивать для себя юношу, ни из богатых, ни из бедных. 11а. Словом, не бойся, дочка, всё, что ты сказала, я сделаю для тебя. 11б. ибо у всех ворот моего народа знают, что ты доблестная женщина. 12 . Словом, хотя я и впрямь спаситель, но есть другой спаситель ближе меня. 13 . Переночуй эту ночь, а утром, если он спасёт, пусть спасёт, а если он не пожелает спасти тебя, спасу тебя я. Жив Господь! Лежи до утра. 14а. Она лежала у ног его до утра, но встала раньше, чем можно разглядеть другого, 14б. потому что он решил: пусть не знают, что на гумно приходила женщина. 15 . Он сказал ей: – Дай-ка покрывало, что на тебе, и подержи его. 15б. Она держала, а он отмерил шесть мер ячменя, положил в него, и пошёл в город, 16а. а она пришла к свекрови своей, и та спросила: – Кто ты, дочка? 16б. Она поведала ей обо всём, что сделал для неё тот человек, 17 . и сказала: – Вот эти шесть мер ячменя он мне дал со словами: не приходи пустой к своей свекрови. 18а. Та сказала: – Подожди, дочка, пока не узнаешь, как обернётся дело. 18б. Ведь человек этот не успокоится, пока сегодня же всего не сделает. Глава 4 1а. А Богатырь поднялся к воротам и сидел там, 1б. и вот идёт мимо тот самый спаситель, о котором он говорил. 1в. Богатырь сказал: – Постой, Имярек, сядь тут. И тот свернул с дороги и сел. 2 . Он призвал десять человек городских старейшин и сказал им: – Сядьте тут. И они сели. 3а. Он сказал тому спасителю: – Надел земли нашего брата Бога-Царя продаёт Услада, возвратившаяся с полей Моава. 4а. И я прошу тебя внимать словам моим: купи в присутствии сидящих тут и в присутствии старейшин моего народа. 4б. Если хочешь спасать, спаси, а если не спасёшь, объяви мне, чтобы я знал, ибо нет спасителя ближе тебя, а за тобой – я. 4в. Тот сказал: – Я спасу. 5 . Богатырь сказал: – В день, когда ты покупаешь поле из рук Услады и у Полной Чаши-моавитянки, ты и жену умершего покупаешь, дабы восстановить имя умершего в его наследии. |
| Мы не знаем, как велись в V в. до н. э. религиозные и юридические дискуссии, поэтому всё, что нам остаётся – это моделировать их по аналогии с тем, как проходили такие дискуссии в эпоху Мишны. Сами участники этих дискуссий, мудрецы первых веков н. э., верили и утверждали, что они продолжают традицию, идущую прямо от Ездры и его собеседников, «мужей великого собрания» . В этом контексте можно предположить, что автор КР видел свою задачу в разрешении того, что на языке мудрецов именуется (вауа ), проблема, беая. Как известно, (вауа ) – это галахическая, то есть религиозно-юридическая проблема, возникающая в том случае, когда один текст Священного Писания, принятый в качестве образца или закона, противоречит другому такому же. Наш случай, то есть то, что, возможно, хотел разрешить автор КР, представляет собою вауа первой степени, то есть ситуацию, в которой некий текст Священного Писания необходимым образом входит в противоречие с не повествовательным, а непосредственно законодательным текстом Пятикнижия. Скорее всего, процитированные выше тексты Второзакония, проклинающие моавитян, входили для него в противоречие с заповедями Книг Исхода, Левит и Второзакония о пришельце: Исх.22:21 : Пришельца не притесняй и не угнетай его, ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской. Лев.19:33–34 : Когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его: пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской. Я Господь, Бог ваш. Втор.23:7 : Не гнушайся Идумеянином, ибо он брат твой; не гнушайся Египтянином, ибо ты был пришельцем в земле его. Помимо того, что КР представляет собой попытку разрешения вауа при помощи создания третьего гармонизующего противоречия текста, она также представляет собою разрешение юридической, а не книжной вауа , называемой на талмудическом языке (qûšya ), трудный случай. То, что создано при проведении в жизнь реформ Ездры и Неемии, при попытке отослать чужеземных жён, всех и сразу, невзирая ни на какие личности, как нам кажется, и было, с точки зрения автора КР, qûšya . Одним жёнам было куда деваться, другим нет, у одних были дети, у других нет, одни тосковали по родине и были рады вернуться, другие совершенно ассимилировались в Иерусалиме. Всё это, разумеется, фантазии, однако нетрудно представить себе, что всё это было именно так. Автор КР хотел противопоставить тому решению проблемы иноплеменных жён, которую предложил Ездра, другое решение. Мы не можем точно сказать, каково оно было в юридических терминах. Может быть, его в юридических терминах и не было. Безупречной религиозной и юридической логике Ездры он противопоставил веру в «беспринципность сердца, которое не знает общих случаев, а только частные» . Автор ставил перед собой практическую цель и, скорее всего, не стремился не только снискать сторонников своих экстравагантных убеждений, но даже поделиться ими. |
| Ноеминь возникает в тексте не раньше, чем умирает её муж и сыновья. И первое, что мы о ней узнаём даже до того, как автор называет её по имени (не в качестве жены Елимелеха) – то, что она повёрнута всем сердцем и вниманием в сторону страны Израиля: «И встала она со снохами своими, и пошла обратно с полей Моавитских; ибо услышала на полях Моавитских, что Бог посетил народ Свой и дал им хлеб» ( Руфь.1:6 ). Эта стремительность заставляет предположить, что она ждала этого, прислушивалась, узнавала вести с родины в течение всего пребывания в Моаве. Пока муж и сыновья, женившиеся на моавитянках, были живы, она ничего не могла предпринять. И вот теперь она возвращается. Читателю может показаться, и некоторые комментаторы так это и понимают , что Ноеминь принимает разумное решение: старому человеку естественно вернуться на родину. И поскольку её род в Моаве не продолжился, с этой страной её ничто не связывает. Мы полагаем, что это совершенно не соответствует ситуации, которую конструирует автор КР. Свою ситуацию, финансовую и правовую, лучше всего характеризует сама Ноеминь, когда говорит о себе (rêq ) – пустая. Пустота – это реализация божественного проклятия, карета. Разумеется, отсутствие мужчины-защитника и какого-либо постоянного обеспечения действует в Моаве также, как и в Иудее, однако в Моаве сохранились у Ноемини родственные связи, и поведение обеих её невесток не оставляет никакого сомнения в том, что они не бросили бы её умирать с голоду на улице . «Да воздаст вам Господь милость, да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною!» (КР. 1:8). Слово хесед, безусловно, подразумевает, что невестки и при жизни их мужей, и после проявляли к Ноемини нечто большее, чем выполнение родственных обязательств. Отправляется же она в Вифлеем, где никто ничем ей больше не обязан. Степень риска, на которую она идёт, выражает глагол, которым пользуется Руфь в своей прославленной клятве: «Где ты будешь жить – переводят практически все переводчики – там и я буду жить». Однако в подлиннике стоит глагол (lîn) – «ночевать», который в породе ифиль, каузальной, может означать также «искать ночлега» или «проситься на ночлег» . Т. е. Руфь допускает, что в Вифлееме Ноеминь не ждёт никакое пристанище. |
| Однако в КР эта закономерность нарушена, и повествовательные высказывания просто соединяют между собой беседы, выстраивая их в определённом сюжетном порядке. Выше мы уже выражали убеждённость в том, что КР, все 85 стихов книги, представляет собой единое целое, хотя многие исследователи считают добавлением генеалогию в четвёртой главе, а Клаус Вестерманн или Аталия Бреннер считают, что дошедший до нас текст является результатом редактуры той или иной устной традиции . Некоторые исследователи, например, Корпель, предлагают для большей связности опустить те или иные стихи или добавить недостающие . Тем не менее, мы будем опираться на тот текст КР, которым мы сейчас располагаем, и хотели бы рассмотреть его как целое . Анализ структуры КР – каково бы ни было её происхождение – взывает именно к такому рассмотрению. Кемпбелл, Хаббард, Сассон, Лакок в своих комментариях тщательно отмечают все случаи симметричного построения текста КР и указывают на то, что в целом текст выглядит как многоуровневая параллельная структура. Первая глава Обратимся к анализу первой главы. Уже в ней можно усмотреть все те конструктивные принципы, которые составляют и книгу в целом. Первая глава представляет собой замкнутую структурную единицу с отчётливо выраженными границами начала и конца. Первая и последняя фраза (стихи 1 и 22) построены одинаково и даже состоят из набора одних и тех же слов – 16 «И пошёл один человек из Вифлеема Иудейского со своею женою и двумя сыновьями своими жить на полях Моавитских» и 22а «И возвратилась Ноеминь, и с нею сноха её Руфь Моавитянка, пришедшая с полей Моавитских». Стих 1а в точности соответствует стиху 22б – «В те дни, когда управляли судьи, случился голод на земле», «и пришли они в Вифлеем в начале жатвы ячменя» (то есть к сбору урожая). На первый взгляд то, что мы отметили, представляет собой просто параллельный хиазм первого и двадцать второго стихов. Однако для того, чтобы играть какую-либо конструктивную роль, этот хиазм слишком далеко разнесён – если между двумя границами хиазма находится всё повествование, это делает его ненужным. |
|
|
