| Созданный в воинской, дружинной среде, русский эпос дал основание тысячелетней русской литературе, которая так «расцвела» в XIX веке, став одной из немногих мировых литератур, обладающих всечеловеческим статусом. Изучение былин, заложенных в них смыслов, это очень плодотворная перспектива, мы же с вами сейчас обратим внимание только на один аспект такого исследования - воинскую этику, как она отражена в былине «Сорок калик со каликою». Вначале о том, кто такие калики? «Калика перехожая» это не только увечные нищие, живущие милостыней и пропитания ради поющие духовные стихи . По одной из версий (согласно другой, Илья получает силу от Святогора) богатырь Илья Муромец пробуждается к жизни героя двумя каликами перехожими, которые, придя к нему в дом, «крест кладут по-писаному, поклон ведут по-ученому». Каликами на Руси были люди разного социального положения и рода занятий, в их числе встречались даже воевода и архиепископ. Можно сказать, что русские калики – это странники и паломники к святым местам. Само огромное пространство, которое обживал русский человек, подразумевало такое явление как «странничество» – один из русских феноменов после принятия нашим народом Крещения. «Поучение Владимира Мономаха» можно считать апофеозом литературно зафиксированного «силового» покорения пространства. Одних только крупных боевых походов этот русский князь за свою жизнь совершил 83. Как замечательно сказал Д.С. Лихачев: « Русские создали даже обозначение для особого вида храбрости – храбрости в пространстве, храбрости в движении – «удаль» . Герои нашей былины тоже странники, собравшиеся у «Леванидова креста» в количестве 40 (непростое число, многократно встречающееся в Священном Писании) плюс один человек и отправившиеся в «Ерусалим-град». Надо сказать, что русское паломничество в Палестину попадает на страницы русских книжников в XII веке. Именно этим временем (начало XII в.) датировано «Житие и хождение игумена Даниила из Русской земли» - самое ранее из русских описаний Святой земли . |
| Трудна деревенская жизнь. Скудны деревенские добытки. Каждая копейка на учете. Иногда не на что бывает купить и соли. Но вот, наконец, долгим трудом, усердными сбережениями скоплен капитал. Можно теперь смелее приступить к осуществлению святой мечты. Так иногда собирается целая партия православных богомольцев. И идут они русскими широкими дорогами, бредут извилистыми тропинками к святым местам, дабы там поклониться мощам угодников Божиих, дабы там своим сердцем зачерпнуть новую волну молитвенных восторгов и ими, точно живой водой, сбрызнуть свою грешную душу, освежить свою грешную человеческую совесть. Если о возрождающем влиянии храма поэт говорит: «Сюда народ, тобой любимый, Своей тоски неодолимой Святое бремя приносил И облегченным уходил», – то это же с еще большим основанием можно сказать о влиянии на русских богомольцев Святой Земли. II Много указывают типов русских православных богомольцев, но, кажется, они все сливаются в один тип величаво-восторженного человека, которого можно назвать великим подвижником веры, человеком великого упования. Да, русский православный богомолец, русский странник – это человек, которым двигает великое животворящее начало веры, перед которым ясна темная даль, который сердцем своим понимает величие паломнического подвига и который точно на крыльях несется к этим священным местам, чувствуя, что он вступает здесь в сродную его сердцу стихию, которая так одушевляет его, которая так много крепости и духовной бодрости вливает во все его существо. «В армяке, с открытым воротом, С обнаженной головой, Медленно проходит городом, Дядя Влас – старик седой». Этот дядя Влас, который отшатнулся от темной бездны греха и подошел к краю светлой, новой жизни, к заре невечеряющего дня, сияющего светлыми лучами веры Христовой, который пережил так много бурь в своей душе, – этот Влас является типичным представителем нашего русского паломничества. Иногда без всяких знаний о том, как пройти, как удобнее устроиться в дороге, с одним только пламенем веры в душе, с одной только неодолимой тоской по праведной жизни, с одной жаждой подвига – идет русский православный богомолец в далекие страны. Заглянет он на суровый север, на его далекие окраины, поклонится там чудотворцам Соловецким, побеседует с соловецкими подвижниками, которые умеют не только жарко молиться, но и работать в этом мертвом царстве вечных льдов и снегов, где солнце – редкий гость, где так скудно рассыпала свои дары природа, где холодные волны Ледовитого океана, по-видимому, могут навести уныние и убить всякую бодрость. |
| Ивангород. Район Парусинка Так, может, начнем с самого начала, по крайней мере покажем русским людям, что в России тоже хорошо? Потому что до Москвы, Санкт-Петербурга доезжают далеко не все. Конечно, я могу возразить как русский человек, который часто бывает в обеих русских столицах и видит все достижения, потрясающие изменения к лучшему: некоторые города просто преобразились. Но давайте выедем из этих некоторых городов и посмотрим на другие, которых, увы, всё еще большинство в России. Через что люди едут, чтобы попасть, скажем, в Москву? Те же жители Эстонии идут в Ивангород; Кингисепп – уже лучше, но даже до Кингисеппа доезжают далеко не все. Дядя Вася или тетя Маша, живущие в Нарве, пойдут за дешевыми продуктами в Ивангород, это да. Учительница сходит в крепость в Ивангороде, но ведь до нее еще нужно добраться, и государственная граница – это наименьшее препятствие по сравнению с состоянием дорог. Туризм, паломничества могут быть той самой «мягкой силой», которая в хорошую сторону меняет представление о стране Помню, одному высокопоставленному российскому чиновнику русские, живущие в Эстонии, настойчиво пытались внушить мысль о качественном и количественном развитии туризма в России, о необходимости его пропаганды за рубежом. Говорили, что многим людям Россия интересна, они любят ее практически заочно – так дайте же им возможность полюбить ее воочию, восхититься ею. На что был получен ответ: у нас есть нефть, газ, лес – зачем нам еще какой-то туризм? Кому надо, мол, сами приедут. Но ведь туризм, путешествия, паломничества могут быть той самой «мягкой силой», которая на корню и в хорошую сторону меняет представление о твоей стране у других народов! Кстати говоря, эстонские власти это хорошо понимают и туризму уделяют особое внимание; очень многие русские и ездят сюда на отдых – почему не сделать то же самое и во всей России? Ведь России есть что показать, есть куда свезти, причем неизмеримо больше, чем соседям… Только здесь, в Эстонии, вкладываются в туристическую привлекательность каждого несчастного колодца или забора, создаются всякие легенды вокруг них, а о России, где легенд, сказок и преданий навалом, мало знают – даже о по-настоящему великих красотах, будь то природных или созданных человеческим гением, не говорю уж про обители. |
| Пушкин на протяжении всего своего творческого пути снова и снова возвращался к личности великого реформатора. С 1831 года и до кончины в 1837-м поэт напряженно работает над исполинским замыслом «Истории Петра» (осталась незаконченной). Точно так же над личностью создателя новой России всю свою жизнь размышлял и русский научный и поэтический гений - Михаил Ломоносов. Он посвятил своему кумиру героическую поэму «Петр Великий», над которой работал последние десять лет (также осталась незаконченной). Пушкин не только хорошо знал и высоко ценил эту поэму, он к ней неоднократно обращался как к источнику идей и художественных образов. Так, несомненно, М. Ломоносовым навеяно знаменитое пушкинское определение личности Петра I в «Стансах» 1826 года: То академик, то герой, То мореплаватель, то плотник, Он всеобъемлющей душой На троне вечный был работник. В поэме М. Ломоносова Петр I, который «понес труды для нас, неслыханны от века», охарактеризован почти той же формулой: Строитель, плаватель, в полях, в морях Герой. Героическая поэма М. Ломоносова близка Пушкину и по взгляду на историческое прошлое России, и по художественному осмыслению окружающего лирического героя пространства. Отсюда многочисленные - явные и скрытые - цитаты, полуцитаты и параллели из неё в крымских стихах поэта. «Грозная прихоть обманчивых морей» из элегии Пушкина напоминает «грозный стон стихий» в описании бури, обрушившейся на корабль Петра I в поэме М. Ломоносова. «Пловец» из керченского стихотворения молодого поэта, который «зрит» гору Митридат, озаренную «сиянием заката», стилистически несомненно вырастает из картины застывшего над морем северного солнца, «сверкающего в очи» «пловцам» корабля, на котором по Белому морю путешествует царь. «Бездонный Океан» М. Ломоносова вполне уживается с «угрюмым океаном» Пушкина (характерно, что «океан» фигурирует в элегии наряду с «морем синим»). Эти примеры можно продолжить. Дело, конечно же, не в параллелях самих по себе. Дело в том, что героическая поэма М. Ломоносова давала пушкинскому плаванию по Черному морю помимо традиционной романтической параллели - «паломничество» Чайльд-Гарольда - еще и национально-государственную, национально-патриотическую параллель - «паломничество» летом 1694 года по русскому Северу Петра I, которое положило начало всему: войне с могущественной Швецией, завоеванию Балтики и основанию Петербурга, строительству армии и флота, Полтавской победе и началу движения на юг, завершившегося, в конце концов, присоединением к России Крыма, гостеприимно принимавшего поэта вместе с семьей генерала Н. Н. Раевского в августе-сентябре 1820 года. |
| Важной темой встречи стал вопрос развития православного паломничества в Ливан. Как отметил Святейший Патриарх Кирилл, эта земля всегда привлекала русских богомольцев. Особенно большой поток паломников был в XIX веке: русские православные люди посещали Сайду, отправляясь далее к берегу Галилейского моря, долине реки Иордан. Путешествие к святым местам есть выражение духовных потребностей людей, но одновременно вопрос организации паломничества имеет также экономическое и политическое измерение, упомянул Святейший Владыка, подчеркнув: «Сегодня сотни тысяч русских людей приезжают на Ближний Восток с паломническими целями, и число паломников может возрасти до миллиона. Сегодня паломнические потоки по большей части обходят Ливан. Полагаю, нам нужно совместно подумать о том, чтобы Ливан был максимально включен в систему православного паломничества из России и Восточной Европы». Его Святейшество высказал предложение установить более прочные связи между Министерством туризма Ливана и Русской Православной Церковью: «Отдел внешних церковных связей, который здесь представлен его председателем митрополитом Иларионом, с нашей стороны мог бы активно включиться в проработку всех этих вопросов. Конечно, современное паломничество требует современной инфраструктуры. Мы могли бы совместно подумать об ее создании». Именно с паломнических поездок в XIX веке начала существовать русская диаспора в Ливане, напомнил Предстоятель Русской Православной Церкви. Русские люди, постоянно живущие в этой стране, внесли свой вклад в становление государственности в Ливане, в его систему образования и культуру. Сегодня в Ливанской Республике существует большая русская диаспора, которая составляет, по разным подсчетам, от 7 до 10 тысяч человек. «В Вашем лице я хотел бы поблагодарить власти Ливана за доброе отношение к русским в этой стране», — сказал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, обращаясь к Президенту Ливанской Республики. Он также поведал о взаимодействии с Антиохийским Патриархатом в вопросах пастырского окормления русских людей в Ливане. Так, в Бейруте существует православный русский приход. Его Святейшество также приветствовал решение властей Бейрута о выделении земельного участка под русское кладбище. Вместе с тем Предстоятель Русской Православной Церкви констатировал, что экономические проблемы, которые сегодня существуют в Ливане, в том числе проблема безработицы, затрагивают и русскую диаспору. |
| vk fb tw ok @ g+ lj Чудотворный Крест vk fb tw ok @ g+ lj Чудотворный Крест. Деталь XXI век: второе обретение 70 лет советской власти почти полностью стерли у народа память о чудотворном Кресте. В конце 1990-х, случайно узнав о нем от паломников, мы взяли под свое покровительство полуразрушенный храм с обветшавшей святыней и начали молиться перед Крестом. Так было образовано наше подворье. К Кресту тогда вела едва заметная тропка. Что же мы видим сегодня? После десятков лет забвения Крест почитается народом так, что это можно сравнить с почитанием преподобных Матронушки и Серафима. Сердцем русского человека востребован Крест. В дни празднования Кресту святыню посещает до 10 тысяч человек в день, и мы видим, что это люди неслучайные. Происходит второе обретение русским народом Животворящего Креста, и это свидетельствует о том, что русский народ возрождается. Реставрация В богоборческие времена Крест претерпел не только забвение, но и пострадал от кощунственных надругательств. Его реставрация происходила в 2002–2003 годах, причем по нашей просьбе Крест не выносился из действующего храма, где, как обычно, совершались богослужения. Работы проводили реставраторы высшей категории из Государственного Русского музея Санкт-Петербурга. И теперь мы свидетельствуем: Крест действительно спасен. vk fb tw ok @ g+ lj Чудотворный Крест перед реставрацией vk fb tw ok @ g+ lj Реставрационные работы vk fb tw ok @ g+ lj До реставрации vk fb tw ok @ g+ lj После реставрации Крест чудотворит Крест – не просто реликвия и удивительный художественный образ, который Господь сохранил для нас, да еще и в действующем храме, – он чудотворит. Неиссякаемый поток паломников говорит о том, что чудотворение, которое являет эта святыня, привлекает людей: они исцеляются от телесных болезней и возрождаются духовно, о чем мы имеем множество свидетельств. «Крестных ход» Годеновского Креста Люди стали просить копию святыни для своих храмов, и уже 12 таких копий установлены в разных епархиях и регионах нашей необъятной страны. |
| Важной темой встречи стал вопрос развития православного паломничества в Ливан. Как отметил Святейший Патриарх Кирилл, эта земля всегда привлекала русских богомольцев. Особенно большой поток паломников был в XIX веке: русские православные люди посещали Сайду, отправляясь далее к берегу Галилейского моря, долине реки Иордан. Путешествие к святым местам есть выражение духовных потребностей людей, но одновременно вопрос организации паломничества имеет также экономическое и политическое измерение, упомянул Святейший Владыка, подчеркнув: «Сегодня сотни тысяч русских людей приезжают на Ближний Восток с паломническими целями, и число паломников может возрасти до миллиона. Сегодня паломнические потоки по большей части обходят Ливан. Полагаю, нам нужно совместно подумать о том, чтобы Ливан был максимально включен в систему православного паломничества из России и Восточной Европы». Его Святейшество высказал предложение установить более прочные связи между Министерством туризма Ливана и Русской Православной Церковью: «Отдел внешних церковных связей, который здесь представлен его председателем митрополитом Иларионом, с нашей стороны мог бы активно включиться в проработку всех этих вопросов. Конечно, современное паломничество требует современной инфраструктуры. Мы могли бы совместно подумать об ее создании». Именно с паломнических поездок в XIX веке начала существовать русская диаспора в Ливане, напомнил Предстоятель Русской Православной Церкви. Русские люди, постоянно живущие в этой стране, внесли свой вклад в становление государственности в Ливане, в его систему образования и культуру. Сегодня в Ливанской Республике существует большая русская диаспора, которая составляет, по разным подсчетам, от 7 до 10 тысяч человек. «В Вашем лице я хотел бы поблагодарить власти Ливана за доброе отношение к русским в этой стране», – сказал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, обращаясь к Президенту Ливанской Республики. Он также поведал о взаимодействии с Антиохийским Патриархатом в вопросах пастырского окормления русских людей в Ливане. Так, в Бейруте существует православный русский приход. Его Святейшество также приветствовал решение властей Бейрута о выделении земельного участка под русское кладбище. Вместе с тем Предстоятель Русской Православной Церкви констатировал, что экономические проблемы, которые сегодня существуют в Ливане, в том числе проблема безработицы, затрагивают и русскую диаспору. |
| От этого душа человека вступит в период своеобразного " выселения " и " новозаселения " . Каждое катартическое усилие, каждое суждение, идущее от сеянца и совести, будет раскрывать незначительность, суетность, мелкость прежних содержаний и состояний. Замечательно, что разоблаченное будет само подобно горящей бумаге, темнеть, свертываться и превращаться в пепел, - процесс, о котором так много мудрого и тонкого сумел сказать великий " христианин во язычестве " император Марк Аврелий. ( " ???? ????? " . Русский перевод в издании Сабашниковых.) Иногда бывает так, что отвержение и " выселение " сильно опережают процесс " новозаселения " души и тогда человек переживает настоящий кризис опустошения. Отказ от всего " прежнего " , ничтожного, небожественного, который человек должен пережить, может принять в жизни великие, целостные размеры, так что ему почудится та " пустота " , о которой столь прозорливо говорит Мейстер Экхарт. Именно эта потребность " опустошить " себя от всего небожественного и привадила многих святых к разрыву со всей их прежней обстановкой: они закрепляли свой внутренний " уход " - уходом в пространственную, внешнюю пустыню. Это бывает вызвано в особенности тем, что очищающейся душе трудно увидеть, выделить и взять новое, божественное в привычных, приглядевшихся содержаниях быта, в коих он привык брать неглавное по неглавному: ему легче сделать это с новыми предметами в новой обстановке, особенно среди тех необычайных предметов, которые славятся, как средоточие священности. Отсюда все походы к вещественным святыням: индийские паломничества, магометанские путешествия в Мекку и Медину, христианские паломничества в Палестину, русские богомолья ко " святым местам " . Взять " по-новому " легче новое, чем старое; взять по главному из главного легче священное, невиданное, трепетно-переживаемое, чем обыденное, в коем человек из-за банального и пошлого утратил священную глубину. А научившись у священного видеть главное и брать его по главному, можно вернуться к " старому " , которое окажется как бы " обновленным " , ибо оно откроется " неновому " , " по главному " . |
| Создание русского консульства в Иерусалиме в 1858 г. имело свою предысторию. Первая попытка учреждения дипломатического представительства на Ближнем Востоке восходит еще к эпохе Императрицы Екатерины II. В 1785 г. в ряду консульств и вице-консульств, учрежденных русским правительством в различных портовых городах Греции и других областей Османской Империи, было и вице-консульство в Бейруте (указ Екатерины II от 16 мая 1785 г.). При отправке к месту службы, первый русский вице-консул в Бейруте капитан Реджи Коронелли получил Высочайше утвержденную подробную инструкцию. К сожалению, в результате начавшейся в 1787 г. Русско-турецкой войны он так и не прибыл к месту назначения. Лишь при Александре I, как было сказано выше, в 1820 г., было учреждено российское вице-консульство в Яффе. Этот пост занял Георгий Мострас (1787–1838), грек по происхождению, который служил с июля 1818 г. канцелярским чиновником в Константинополе в чине актуариуса 73 . Впрочем, констатировал Дашков, «происшествия 1821 года помешали успеху сего дела и затруднили русским путь к Св. Гробу» 74 . После Морейского восстания дипломатические и консульские представители России покинули пределы Османской империи. Лишь после заключения Адрианопольского мира Министерство иностранных дел возвращается к вопросу об обустройстве русского паломничества в Святую Землю и реорганизации консульского представительства. Изменение политической ситуации (оккупация Сирии и Палестины войсками египетского хедива) привело, как говорилось выше, к переменам религиозно-дипломатическим. Самое время было разыгрывать карту русского православного паломничества. Между тем им по-настоящему никто не занимался, последний документ, на который будут ссылаться в МИДе в начале 1830-х годов, – доклад все того же Строганова, который достаточно жестко и нелицеприятно изобразил положение российских подданных в Константинополе и Святой Земле, как лишенных материальной, нравственной и консульской поддержки. С появлением в Азиатском департаменте А.Н. Муравьева, только что возвратившегося из поездки по Востоку, министр Нессельроде дает указание провести необходимые совещания и консультации по упорядочению ситуации. |
| После раздела Польши при императоре Александре I римский дом кардинала Гозия перешел в руки Русского правительства, которое удержало за ним его прежнее назначение – служить странноприимницей для русских паломников католического вероисповедания, приезжающих в Рим на поклонение многочисленным его святыням. С таким назначением этот римский русский дом оставался до последнего времени, когда наш нынешний посол в Риме г. Н.Н. Влангали, принимая во внимание тяжелые лишения, которым подвергаются русские паломники в Италии, и, желая всячески облегчить их тяжелый подвиг, пришел к мысли сделать этот дом приютом для всех русских паломников, без различия вероисповеданий. Устроив здесь весьма удобное помещение для наших паломников г. посол, не выходя из воли жертвователя благодаря хорошим доходным статьям, которые приносит этот дом, окружил русских паломников такими удобствами, каких они, нужно правду сказать, не имеют нигде. Как долго этот дом сохранит за собою назначение жертвователя – это пока неизвестно. Его обширное помещение и богатые доходные статьи уже давно обращают на себя внимание наших русских археологов-классиков, мечтающих во чтобы то ни стало иметь свой институт в Риме. Зная хорошо, что Министерство финансов неохотно отпускает свои средства на подобного рода учреждения, наши археологи и облюбовали себе в Риме дом кардинала Гозия, рассчитывая в нем сразу получить и удобное помещение почти в центре города, и даже необходимые средства на первоначальное обзаведение всем необходимым для института из его доходов. Такого рода планы, как мы знаем, существуют у наших археологов давно, но открыто они высказывались на Московском Археологическом съезде в 1891 г., во время обсуждения вопроса об Археологическом институте в Константинополе, двумя видными представителями у нас классической археологии – известным профессором В.И. Модестовым и Д.И. Цветаевым, профессором Московского университета. Во время последнего нашего пребывания в Риме в июле 1896 г. нам передавали за верное, что желание наших археологов-классиков близко к осуществлению, и в скором времени мы будем иметь в Риме свой Археологический институт на «Via delle botteche oscure» в доме кардинала Гозия. Не без удовольствия мы слышали при этом, что, не желая нарушать воли жертвователя, в принципе решено существующий ныне в этом доме приют для паломников сохранить в неприкосновенной целости. Не известно лишь то, будут ли сохранены те бенефиции, какими пользуются наши паломники в Риме в настоящее время или же все средства и доходы, какие приносит этот дом, пойдут на покупку классических фолиантов и археологические раскопки? |
|
|
