| За свою семилетнюю и многополезную службу Высокопреосвященный юбиляр был возведён в 1856 г. 21 декабря в сан архимандрита. В 1845 году 6 ноября Высокопреосвященный юбиляр из инспекторов академии был перемещён на должность ректора и профессора в Киевскую духовную семинарию, где пробыл только один год. И однако за это короткое время успел оставить по себе незабвенную память проницательного администратора и милостивого начальника, заботливого о нуждах семинарии и её питомцев. По предложению ректора Иоанникия увеличено было число членов правления, его инициативой основан по мудро выработанной им программе старейший и практичнейший из духовных журналов «Руководство для сельских пастырей». Основанием этого журнала Высокопреосвященный навсегда увековечил память свою в Киевской семинарии, возвысив её значение для всей России как литературной руководительницы всего духовенства по вопросам пастырского служения и практики. Для ректора семинарии, как редактора, и для всей учительской корпорации, в течение свыше тридцатипятилетнего периода издания журнал этот, служит неиссякаемым материальным подспорьем. 4 декабря 1859 г. Высокопреосвященный юбиляр был назначен ректором родной ему Киевской Академии, где однако также оставался недолго – не более года. Будучи милостивым вниманием высшей церковной власти призван для управления столичной академией, как нуждавшейся тогда, по тревожному состоянию умов столичной молодёжи, в управителе мудром, твёрдом и энергичном. Кратковременное начальствование юбиляра в Киевской Академии ознаменовано успокоением и умиротворением бывшей несколько взволнованною перед тем внутренней жизни заведения, и усовершенствованием учебно-воспитательного и экономического её строя. По предложению ректора Иоанникия, в академии введены были годовые экзамены для всех студентов и по каждому предмету и учреждены экзаменационные комитеты, что прежде не соблюдалось строго и не велось надлежаще. Это нововведение было как нельзя более верной мерой к тому, чтобы побудить студентов к усердным занятиям и отвлечь их внимание от внешних интересов, волновавших молодёжь 60 годов. |
| Такое оскорбительное для чести патриархов объяснение рассекает, но не развязывает узел. Естественнее полагать, что патриархи хорошо знали, что паства, не умевшая управлять собой, не управит своих пастырей, но видя, что широкие полномочия и самоуправление протестантских общин (здесь же по соседству) приносит несомненную пользу, предоставили их братствам в тех совершенно бескорыстных и благопопечительных соображениях, что подобные полномочия, при добром же примере и руководстве протестантов, не бесполезны будут и для православных. Нельзя не обратить внимания также и на то, что, кроме львовского и виленского братств, были и другие ставропигиальные братства: в Малороссии, в Киеве, в Белоруссии, в Могилеве, в Волыни, в Луцке, но все они лишь изъяты были из-под власти епископа, и только львовское и виленское получили от патриархов такую широкую власть над епископом. Не потому ли это, что эти два братства ближе всех стояли к средоточию столь обольстительных для их общественного самоуправления полномочных протестантских учреждений, что при добром содействии протестантов они ранее и лучше других совершили свое обновление, возрождение, достигли наибольшего развития умственного и нравственного и, в избытке духовной мощи, желали и требовали больше простора для своей деятельности, свободы, прав, а патриархи уступили их требованиям, покоряясь неотразимой силе событий? Иезуитская и униатская интрига, подстрекавшая братства к усиленным притязаниям власти над епископом, как это было, например, при соблазнительных пререканиях львовского братства с епископом Гедеоном 819 , лишь усилила эти притязания, а не была главной действующей причиной их. Широкая автономия общества в церковном управлении не вытекала ли из духа и характера гражданского управления южнорусского народа, по природе своей демократического, общинного, автономического (сообразно с первобытной формой общинного устройства славянского племени); полномочная церковная община не с таким ли, например, правом звала к себе на суд епископа, с каким сельские купы требовали для суда и расправы своего пана? Свободное управление южно-русских обществ, существовавшее на основании преданий старины, не регламентированное ни в какие положительные узаконения, не только не воспрепятствовало, но послужило основой, почвой для водворения у них того свободного управления, которое в германских городах сформировалось уже в определенные кодексы под названием Магдебургского права; вследствие внутреннего взаимного их сродства, при их внутренних жизненных задатках, одно из них дополнялось другим, одно получало от другого определенные формы, постепенное наслоение и приращение. |
| Для тех церквей, в приходах которых проживает более 50-и раскольников и средства которых, за удовлетворением текущих расходов, дают ежегодно не менее 100 руб., должен быть выписываем журнал «Братское Слово». В 1890 году составлен особый каталог книг для миссионерских библиотек (Ц. Вед. 1890г. Покупка книг и духовных журналов на церковный счет и для церковных библиотек может быть производима без разрешения епархиального начальства, но с ведома благочинного, с тем, чтоб единовременный расход на этот предмет, вместе с приобретением и исправлением церковной утвари, ризницы и ремонта церковных домов, не превышал для сельских церквей 50 рублей (Ук. Св. Синода 1865г. дек. 17). §7. Заведывание священника церковною собственностью; забота об охранении и приумножении ее; порядок расходования церковных сумм У нас высшее управление церковным имуществом сосредоточивается во власти Св. Синода и в состоящем при нем «Хозяйственном Управлении». В епархии же главным распорядителем церковного имущества состоит епархиальный архиерей, а в каждом частном храме церковное имущество находится в непосредственном заведывании причта и церковных старост. Правила церковные велят сохранять церковное имущество «со тщанием и благою совестью» (ант. 24. карф. 42: Кирил. Алекс. 2) и употреблять его «законным образом» (Феоф. 11), запрещая присвоять себе церковное достояние (Феоф. 10), или дарить его сродникам своим, или предоставлять им заведывание церковными доходами (апост. пр. 38, ант. 25), или брать церковные вещи (золотые и серебряные сосуды, завесу и т.п.) для своего домашнего употребления (апост. 73). К церковному имуществу относятся: а) все вообще церковные здания, как-то: храмы, молитвенные дома, часовни и церковные дома; б) церковные земли и угодья и в) разное движимое имущество и деньги. Все вообще здания, построенные или купленные на сборные деньги, составляют неотъемлемую собственность церкви (т. IX, изд. 1876г., ст. 404). Дома же, выстроенные на церковной земле на средства местных священнослужителей, составляют собственность сих последних. |
| II. А мы, кажется, думаем спасти свою душу, сделать ее доброю, святою, без всякого труда, без особенных забот… Странная вещь; во многом другом деле: в устройстве ли хозяйства, в обработке ли поля, в возделывании ли огорода, в занятиях ли каким-нибудь мастерством, в воспитании ли детей и т. п., мы считаем труд необходимым условием для успеха дела и говорим: без труда ни в чем не может быть успеха. А когда дело касается воспитания нашей души, ее улучшения, ее усовершенствования, ее спасения, – мы думаем, что это само собою делается. Живи, как живется, и только; думать о спасении души, об этом важнейшем деле нашей жизни, или лучше, задуматься над своей душой, трудиться над нею, – трудиться с постоянством, с терпением, – дело как будто лишнее и неподходящее. Молиться подольше с поклонами дома, ходить в храм Божий почаще, стоять в нем подольше да повнимательнее, молиться тут с поклонами, поститься построже во славу Божию в дни, положенные церковью, следить за своими дурными привычками и бороться с ними, распиная плоть свою со страстями и похотьми, мы считаем для себя трудом почти непосильным… Отсюда и выходит, что душа наша остается и невозделанною и незасеянною нивой, как поле у ленивого хозяина, или как огород у небрежной хозяйки, а потому и бесплодной. III. Будем помнить твердо, братия, святое правило, вразумившее на всю жизнь преп. Симеона Столпника, что без труда ни в чем не успеешь, – не успеешь и в спасении души. А что для нас дороже нашей души? Какая польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит (сделает ее пустой), или что даст человек измену за душу свою, т. е. чем человек вознаградит потерю души своей? – напоминает Господь каждому из нас, побуждая тем трудиться всеми силами для спасения своей души. Припомним и другое изречение Спасителя: Царство Небесное силою берется, и только употребляющие усилие достигают его. (Мф. 11, 12). Аминь. (Составлено по проповедям, приложенным к «Руководству для сельских пастырей» за 1885 г.). Поучение 2-е. Преп. Симеон Столпник |
| 785 Наконец, может пастырь оказать и врачебную помощь больному. Как человек образованный, он располагает большим знанием и большими средствами для борьбы с нашими телесными болезнями, чем большинство нашего сельского народонаселения, вверенного его духовному руководству. Не вторгаясь в чужую область, он может, на основании известного ему опыта, дать полезный гигиенический совет, может указать те простые меры и лекарства, какими можно воспользоваться в деревенском быту для скорой помощи больному. Наша сентиментальная гуманность поставляет правилом по возможности удалять от больного мысль о смерти и убаюкивать его ложными надеждами даже тогда, когда его положение представляется безнадёжным. Сами пастыри нередко думают, что умирающих не надо смущать мыслью о смерти. Но служитель Церкви должен стать выше этой убаюкивающей гуманности, часто отзывающейся легкомыслием. Бог знает, всегда ли без важного вреда для умирающих обходится это ложное сострадание, вводящее человека в заблуждение в последние минуты жизни, которыми, может быть, можно бы воспользоваться для блага души. Льстивый обман в этом случае скорее может быть делом жестокости, а не любви. Необходимо достойное приготовление к переходу в будущую жизнь; желательно со стороны больного последнее распоряжение или устроение его дел, часто так важное для остающихся в живых. И не будет ли вины перед Богом и перед совестью на тех, которые ложными успокоениями помешают болящему исполнить надлежащим образом последний долг свой? В частности, может ли пастырь Церкви, при своём высоком служении, при своём слове во имя Божие, брать на себя эту вину? Даже, если бы и окружающие больного просили пастыря поддерживать в больном сомнительные надежды на выздоровление, его долг уклониться от участия в искусственном обольщении и, напротив, довести его до сознания серьёзности его положения. 786 Впрочем, сказать прямо, подобно тому, как сказал Исаия Езекии: «устрой о доме твоем, умреши бо и не будеши жив» ( Ис.38:7 ), – тяжело и смело со стороны священника. |
| Каковы бы ни были мнения наших писателей о практической проповеди, они важны для науки в том смысле, что порождают спор и вызывают деятелей на поприще возникающей у нас истории проповедничества. К заслуге наших писателей надобно отнести и их скромность, литераторскую сдержанность, по которой они выдают свои убеждения за личные мнения, не более. Высказывая эти мнения, они вообще говорят проблематически: «по нашему мнению», «мы думаем», «нам кажется», и редко аподиктически: «мы утверждаем.» Независимо от мнений скромных писателей, возводящих догматическую проповедь и отвлеченных проповедников в практические, у нас найдутся, для блага науки, и более зрелые авторитеты, смотрящие на дело без предубеждений. Мы разумеем писателей, заявивших здравые суждения о практической проповеди в лучших духовных журналах 216 . Мы укажем только на один журнал – Руководство для сельских пастырей, постоянно проводящий верные взгляды и суждения о практической проповеди. В статье: «учительное евангелие Транквиллиона» предстояло искушение возвеличить сего проповедника практическим. – Он написал поучения в защиту таинств, против лютеран и т. под. Между тем и в этой статье правильно разграничено содержание проповедей, и истины практические строго отделены от нравственных и догматических 217 . Проповедь практическая в тесном смысле, и отличие ее от догматической При существующем разногласии относительно содержания практической проповеди, требуется особенная точность в определении ее. Вопрос труден и нов. Что же такое, в самом деле, практическая проповедь, в тесном смысле, и в чем состоит отличие ее от догматической? Изложенное об этом предмете и учение во введении очерка не устраняет споров, потому что не разъясняет подробностей дела и частностей данного вопроса. В этом, так сказать, критическом положении мы поищем твердой почвы, на которой незыблемо утвердятся наши определения. Такою почвою, по-нашему мнению, послужит филология или филологическое доказательство. Πραξις значит: поступок, дело. В то слово противополагается слову: Θεωρια, созерцание, теоретическое знание. Итак, по словопроизводству, практика обнимает явления жизни, поступки и дела людей, в отличие от теории, имеющей предметом своим отвлеченные представления, идеи, предметы созерцаемые умом. Слово: Θεωρια, в смысле отвлеченного знания, сходно со словом: δογμα. Δογμα в обширном смысле значит непреложное учение, богословское и философское, в тесном – правило веры, собственно догмат. Из этого намека, или филологического довода, естественно вытекает различие между проповедью практическою – жизненною, и отвлеченною – догматическою. Для окончательного уяснения нашего вопроса мы утвердим на данной основе, или филологическом доводе, доказательства опытные и богословские. |
| 3 От частого изображения монахов и монахинь г. Немирович-Данченко иногда повторяется, напр. одни и те же обличительные слова из пророка Амоса он влагает в уста разных лиц. 4 Как ни странно все это, но почти тоже самое повторяется и с нами, когда, стоя на молитве, отвлекаемся от нее совершенно чуждыми мыслями. На другом эго только виднее, чем на самом себе. 5 Не говоря уже о том, что такой порядок существует далеко не везде и не всегда (это возможно только в тех епархиях, где семинарии малолюдны, кандидатов на священнические места не хватает, и молодые богословы поэтому получают священнические места прямо после окончания ими курса) – мало во всяком случае найдется молодых людей, которые не имели бы родных, знакомых и даже невест. В сущности, ни Потапенко, ни все другие писатели, описывающие такие экстренные браки, а также так называемые браки «со взятием» в среде духовенства, не сообщают ничего нового. Браки «со взятием», когда кандидат священства, женящийся на сироте (дочери умершего священника иди диакона), вместе с рукой своей невесты, получали и право на занятие прихода ее умершего отца, обусловливались, а иногда и теперь поддерживаются, заботливостью епархиальной власти о сиротах, – крайне тяжелым положением, в каком, при полной необеспеченности православного русского духовенства остаются его сироты. Правда, в прежнее время, по местам, в особенности на юге, эта заботливость принимала иногда формы, которые в наше время покажутся странными. Так, некоторые преосвященные зачисляли приходы за совсем малолетними сиротами, и до совершеннолетия этих последних (до того времени, когда они по своим летам могли уже выхолит замуж) эти приходы оставались праздными, или причислялись к другим приходам. А иногда бывали и такого рода случаи. Сироту-наследницу прихода привозили к архиерею и, объявив, что у ней нет ни богослова, ни философа, просили самого архиерея дать ей жениха по своему усмотрению. Архиерей отправлял невесту к семинарскому начальству, которое сообщало об этом богословам и философам и вызывало их на «оглядины», для чего – что совершенно в тогдашних нравах – ставило невесту около дверей класса («Очерки быта малороссийского сельского духовенства в XVIII веке» Е. Крыжановского. Ср. «Руководство для сельск. Пастырей» 1864 г. т. 3-й). Конечно, и для того времена такие случаи были исключительными... Кроме того, не следует забывать, что по более древнему обычаю и для выбора невесты царю собирали девиц на смотр. Много привозили их и увозили, как было это, например, при женитьбе царя Алексея Михайловича. |
| 6) Укрепление трезвости в народе. По царскому слову народ отрезвел. Уничтожена казенная и всякая продажа вина. Происшедшее в наши дни это явление народной жизни имеет величайшую важность и способно собой вызвать полное восхищение. Сколько спорили в наших законодательных учреждениях радетели трезвости, и всё не видели никакой возможности устранить из народной жизни хмельное питие по многим экономическим и душевно-телесным причинам. Здесь чувствовался совершенный тупик. И вот раздалось царское слово, и не стало водки, и люди обходятся без нее. Так с древних времен могущественно у нас слово самодержца. Необходимо нам закрепить трезвость в народе. Пастырю необходимо прежде всего самому отказаться от хмеля, проповедуя трезвость словом и делом. Однако мы должны помнить, что зло никогда не сдается легко, без борьбы. С отменой казенной продажи вина стало развиваться в народе тайное, гибельное для здоровья по обилию в нем всяких заменительных примесей винокурение, каковы: самогонка, пьяное пиво, пьяные квасы и тому подобное. Пастырю необходимо бороться с этим злом. Средствами для этого у него должны быть: церковная проповедь , частные увещания беззаконников и невоздержных, увещания при помощи почтенных прихожан, противоалкогольные чтения, организация братств трезвости и обеты, действование через школу и, наконец, обращение к властям. Природа человеческая немощна. Недаром сказано: обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием ( 2Тим.4:2 ). Нужно помочь слабовольным людям, и обет трезвости является сдерживающим средством. Как это устраивать, может помочь епархиальное братство. 7) Уделяя главное свое внимание духовной жизни и преуспеянию прихода, пастырь и вообще причт могут принимать участие и в экономической его жизни, в его экономических предприятиях, поскольку они, разумеется, отвечают нравственным требованиям. Таковы: потребительские общества, кассы взаимопомощи, ссудосберегательные, сельскохозяйственные общества и тому подобное. Пастырю, однако, следует помнить, что это дело для него второстепенное, что его главная задача – евангельские цели, жизнь Духа. Удобнее всего пастырю не брать на себя в упомянутых учреждениях непосредственного руководства и начальствования, кроме прямых поручений от правительства. Когда священник отдается экономическим предприятиям, то не обходится у него без искушений. Церковное дело в этих случаях нередко отходит на второй план. Пропускаются вечерни, пропускаются религиозно-нравственные чтения, и священник спешит на экономические собрания. Кроме того. Обычно бывают среди поселян претенденты на те председательские платные места, какие священник занимает, и эти претенденты стараются всячески уронить своего соперника – священника. Создается положение тяжелое и вредное для пастырского дела. |
| Наша миссия благоразумными советами руководствует наместников патриарха и синод его, как в придумании прочных оснований, размеров, способов и целей духовного и народного просвещения в Палестине, так и в надлежащей оценке образа мыслей учителей греческих. Наша миссия имеет своё училище для певчих и дозволяет обучаться в нём нескольким юношам из греков и арабов, и таким образом приготовляет их к званию учителей в духовных и народных школах. Члены нашей миссии, с самого начала водворения своего в Иерусалиме, прилежно и основательно изучают арабский язык. Достигнув совершенства в знании его, они приготовляют краткие учебники и другие полезные книги на этом языке и передают их патриарху для напечатания и употребления в школах. В сем отношении миссия оказывает величайшую услугу и александрийскому, и антиохийскому патриархам, которые чувствуют недостаток в арабских учебниках. Наша миссия подаёт пример строгого монашеского жития греческому духовенству; смиренным и братским ходатайством пред патриархом содействует возведению богоугодных иноков на высшие степени церковные и через них со временем учреждает в монастырях боголюбезное житие иноческое. Одно присутствие миссии устранить пагубное вмешательство герондисс в семейные дела православных арабов. Наша миссия сдружает греческое духовенство с арабским, указывая ему опасности бессоюзия священных лиц, подавая ему пример уважения, ласки и благодеяний бедным и смиренным пастырям сельским, с терпением умоляя его образовать арабское духовное юношество для пользы церкви и учредить иноческое общежитие для туземок в небольшом размере, и возжигая в архипастырях апостольскую ревность к посещению и спасению их паств. Наша миссия принимает ежегодный кружечный сбор в России на гроб Господень и тайные пожертвования разных особ вещами и деньгами. Сии пожертвования сама она распределяет по местам и вручает лицам, согласно с волей доброхотных дателей, а помянутый сбор передаёт в казну св. Гроба с просьбой употреблять оный на содержание школ народных, на постройку и починку церквей сельских и снабжение их принадлежностями священными. В присутствии миссии иерусалимский синод не употребит на другие предметы сумму, которую просят обратить на потребности церкви. |
| – Людям, обратившимся от раскола, не следует отказывать в епитимии, хотя бы на совести у такого кающегося не было тяжких смертных грехов, потому что, будучи в расколе, они свыклись с той мыслью, что епитимия при исповеди есть необходимое условие и принадлежность, вследствии чего, отказывая в епитимии таким людям, можно дать им повод думать и говорить, что в Православной Церкви «во врачебнице не врачуют» (Руков. для сел. паст. 1860 г. т. I, 443 стр.). – Относительно присуждаемых епархиальным начальством к публичной епитимии должно иметь в виду следующее: так как цель публичной епитимии есть та, чтобы согрешившего привести в чувство искреннего раскаяния, возбудить и утвердить в нем живейшее желание и решимость избегать вообще грехов и вести жизнь непорочную; то к этой цели должно быть направлено и действие священника-духовника, под надзором которого назначено согрешившему проходить свою епитимию. Средствами для сей цели со стороны священника служат, главнейшим образом, пастырские увещания и наставления, которые священник должен делать ему сколько возможно чаще, призывая для того его к себе или сам посещая его. Руководством в сем случае могут служить священнику правила, изложенные в книге «О должностях пресвитеров приходских» (90–105). Причем священник должен помнить, что сколько словом назидания, столько же и своим обращением с согрешившим и вообще примером собственной жизни он должен стараться иметь влияние на него. Грамотному епитимийцу должно давать книги преимущественно такие, которые способствовали бы к возбуждению в нем чувства сокрушения о грехах и в частности о том грехе, за который он предан церковному покаянию, и, по прочтении, требовать от него отчета в прочитанном. – Наблюдать, чтобы преданный епитимии приходил ко всем службам церковным и во все четыре поста, а если можно, то и чаще исповедовался, и при этом назначать ему определенное число поклонов, как в церкви, так и дома, и другие дела благочестия. – На все время публичной епитимии не допускать к приобщению Святых Таин, кроме случая опасной болезни, когда должно причастить, но тогда же донести об этом случае епархиальному начальству (Из распор. епарх. начал. по Вятск. епар. Руков. для сельск. паст. т. III, 1867 г.). |
|
|
