| —731— ботина, 3566 профессора Ивановского, 3567 г. Розова 3568 и только профессор Ив. О. Нильский в своей полемической статье с г. Щаповым остановился вниманием на смысле этой секты и охарактеризовал её «как выделившуюся из православного общества по принципам религиозным, а не гражданским», но и он, выражаясь его же словами, «по этому предмету сделал только несколько кратких замечаний». 3569 Итак мы видим, что секта Странников, несмотря на сравнительную не новизну своего обнаружения, несмотря на не однолетние специальные её расследования, от которых остались целые десятки томов следствия и рукописей сектаторов, – в смысле уяснения своего в литературе разделяла общую судьбу раскола, раскола, о котором по словам г. Мельникова, мы знаем не более того, что знали наши деды и отцы, во времена страшных костров, странной тайны и темной, раздражительной, схоластической полемики. 3570 Противоречие указанных взглядов на секту, нам кажется, довольно ясно подтверждает эту мысль. На чьей же стороне правда в этом лабиринте противоречивых суждений? Отвечая на этот естественный вопрос, постараемся присмотреться к истинным задачам Странников и вместе с тем убедиться, насколько справедлив смысл секты, указываемый ей писателями первого лагеря. Имея в виду только одну секту Странников, мы отклоняем от себя разбор исходного пункта для г. Щапова, что раскол вообще – оппозиция податного земства против всего государственного строя – Церковного и гражданского. С другой стороны мы не спорим против мысли г. Щапова, а за ним и г. Фармаковского, что раскол с начала XVIII столетия, со времен Петра I не стал ограничиваться разбором вероучения Православной Церкви, но заявил протест и против Государства, а что эта секта воплотила в себе указанный протест во всей его грандиозности. Не —732— можем возражать г. Щапову и против того, что положение податных сословий до и во время возникновения секты было крайне тяжело. За это говорит вся история крестьянства, и побеги последнего были действительно старинным средством русского народа спасаться «от неудобоносимых общественных тягот». |
| И вот, среди этой внезапно наступившей тишины, раздался негромкий, но наполнивший собою весь храм, низкий грудной, но мягкий бас протодьякона Розова: «Премудрость…» И потом, еще тише, еще ниже, тихим говорком-рокотком: «Достойно есть яко воистину, блажити Тя, Богородицу…» Словно ветер пронесся по древнему собору, словно шум вод далеких или шум приближающегося дождя — тихо-тихо начал на обоих клиросах собранный полный Синодальный хор петь входное «Достойно». Чистые ровные голоса мальчиков — серебряные дисканты, медные альты, порхающие тенора, певучие баритоны и бездонные бархатные октавы слились в один мощный, но тихий, дивный хор, наполняя весь собор. А собор этот помнил Великих князей Московских, собирателей земли Русской, первых царей, императоров, митрополитов и патриархов. Звук хора то нарастал, то снова затихал. Я был потрясен этим пением, хотя уже тогда меня трудно было удивить: я слыхал уже знаменитые хоры и в Москве, и в Петербурге, и в Киеве, видел архиерейские службы в больших соборах. Но ничего подобного я еще не слыхал. В этот миг я необыкновенно остро почувствовал всю несказанную красоту того, что меня окружало, во что я был в ту минуту всем моим существом погружен. Я понял монолитность целого: этого древнего собора с уходящими ввысь тяжелыми круглыми столпами, украшенными строгими фресками, и алтаря, блещущего золотом, и ароматного дыма кадил, и золотых облачений священнослужителей, и дивного пения, и благоговейного шума толпы; слова священных песнопений, истово творимые молящимися крестные знамения — все это было неразрывно одно с другим связано в одно дивное целое… И вдруг раздался громкий торжественный аккорд полного хора: «Тон деспотин ке архиереа имон», — архиерей благословлял с амвона народ. Началось облачение архиереев; сослужащие архиереи облачались в алтаре. Хор пел «Да возрадуется», но не намозолившую уши композицию Львова, а другое, мною до тех пор не слыханное (кажется — Балакирева). Я любовался стройными, соразмеренными, симметричными движениями иподьяконов, облачавших архиереев. И опять-таки в них почувствовалась веками создававшаяся традиция, непередаваемая словами, вековое предание благочестивых отцов наших. Она сказывалась во всем: и в движениях священнослужителей, и в том, как стоят люди в храме, и в том, как и что поет хор. Чувствовалось, что здесь собрано из самого лучшего самое лучшее. Да, это незабываемо, и блажен тот, кто видел и кто слышал эту красоту: такой славы и красоты больше нет на земле!.. |
| Для нас знаменательно и дорого, что в соборе лежат мощи и останки наших молитвенников — святителей московских, призывавших русских людей к единению, благословлявших их на брань с врагами и смело, не щадя своей жизни, восстававших против жестокости и угнетения, независимо от того, кто был угнетатель — иноземец или грозный русский царь. Они и по преставлении своем — с нами. Для нас знаменательно, что на другой день памяти Святителей Московских начался уход наполеоновских войск из Москвы. Для нас знаменательно, что в преддверии дня святителей совсем близко от Москвы остановилась и не вошла в Москву «коричневая чума» — гитлеровская фашистская армия. В этом мы зрим заступление Божие по молитвенному предстательству наших святителей. Святители Московские, молите Бога о нас! Как сейчас слышу могучий басовый поток соборного протодиаконского трио, он мне напоминает русскую широту и богатырство. Недаром москвичи так любили богатыря Розова. И мне вновь и вновь слышится молитвенный призыв: «Господи Сил, с нами буди, иного бо разве Тебе Помощника в скорбех не имамы. Господи Сил, помилуй нас!». Господи, буди с нами, буди с Москвой, буди с нашей Родиной! Не по сану Митрополит Московский Платон (Левшин) , приезжая в Троице-Сергиеву Лавру, любил молиться за монастырскими службами как простой монах. При этом на нем был обычно старенький подрясник, опоясанный простым кожаным поясом. В таком виде стоял он однажды за всенощной на левом клиросе. Кроме него здесь же был монах, недавно поступивший в Лавру. У клироса, в северной двери алтаря, стояла зажженная свеча. Монахи на хорах пели догматик. Священнослужители уже .шли из алтаря ко входу вечерни, а свещеносца почему-то не было. Митрополит обратился к монаху: — Брат, неси свечу! Тот, не двигаясь с места, ответил важно: — Мне не подобает, я ведь иеромонах. — Прости, брат, я не знал, что ты иеромонах, — сказал митрополит и, взяв свечу, понес ее для совершения входа. Старец Алексий «Достойно есть…» Насельник Черниговского скита Троице-Сергиевой Лавры старец иеромонах Алексий однажды сказал: |
| Вотъ и все! Ни денегъ, ни имущества, ни запасовъ. А между темъ населеше обители съ каждымъ днемъ увеличивалось. Старецъ посылалъ въ обитель не только работоспособныхъ сестеръ, но еще больше больныхъ и калекъ. Кроме того, къ нему приносили детей, брошенныхъ на произволъ судьбы. Бедныя дети, покрытыя грязными тряпками, часто съ золотушными ранами на теле — всехъ ихъ онъ посылалъ въ Шамордино. Населеше все увеличивалось, а средства уменьшались. Но мать Coфiя не падала духомъ. Какъ магнить притягиваетъ железо, такъ обаятельная личность матери Софш стала привлекать въ обитель самыхъ разнообразныхъ лицъ: дворянъ, купцовъ, ремесленниковъ, благотворительницу занимавшихъ всевозможное положеше въ обществе. Постепенно Шамордино стало отстраиваться, украшаться здашями, твердо водворился уставъ Оптиной пустыни. Но, увы! какъ выше сказано недолго наслаждалась Обитель миромъ и духовной радостью подъ ея водительствомъ. По кончине матери Софш, старцемъ была избрана настоятельницей мать Евфросишя Розова. Столь же глубоковерующая, столь же преданная старцу, она не имела блестящихъ талантовъ администратора и духовнаго вождя, какими отличалась м. Coфiя. И старцу пришлось взять на себя все хлопоты по устройству обители, для чего онъ посещалъ лично обитель не одинъ разъ, и где онъ и скончался въ 1891 году 10 октября, зазимовавъ тамъ по случаю болезни. Старецъ отбылъ въ Шамордино летомъ 1890 г. Жизнь его тамъ была сопряжена съ многими трудностями. «Матери и сестры, я у васъ здесь на кресте!», говорилъ онъ монахинямъ. И, действительно, жизнь его, по словамъ близкихъ лицъ, была въ это время невозможно трудная. Ни днемъ, ни ночью онъ не имелъ покоя и по неудобству помещешя (которое до самой его кончины все только устраивалось и подготовлялось и отъ множества делъ и окружавшаго его народа. Болело сердце его и за оптинцевъ, оставшихся безъ своего духовнаго руководителя. Когда являлся къ нему кто–нибудь изъ нихъ, Батюшка уже не заставлялъ его долго ждать, — а съ особенною любовью принималъ и утешалъ. |
| Между тем церковно-историческая важность их вне всякого сомнения»... «Для веков YII-IX нашей эры церковные древности Нубии, если бы они были надлежащим образом исследованы и изучены, могли бы дать церковно-исторический материал чрезвычайно редкий, иногда даже единственные документы для ознакомления с теми или иными явлениями церковной жизни христианского востока. Но и при теперешних наших знаниях об них мы можем констатировать важный для истории христианского востока факт полного параллелизма, однообразия развития церковной жизни в её существенных частях у всех христианских народов востока, даже самых отдаленных друг от друга. Разделенные формулой вероисповедания в одном лишь пункте христианского вероучения, разъединенные пространством, пределами враждебных друг другу государств и – что всего серьезнее – старыми национальными счетами, соперничеством и ненавистью, все они в своем церковном развитии идут одною дорогою, выполняют один план, обнаруживают одинаковые художественные вкусы в области церковного искусства, подчиняясь во всем этом духовному руководительству православной Византии» (стр. 226–228). Мы не знаем, какой материал для церковной истории Нубии дадут еще те памятники, которые в её недрах будут открыты, «надлежащим образом исследованы и изучены», но на основании памятников собранных и обследованных доселе и между прочим в книге г. Розова, было бы преувеличением сказать, что все церковные общества востока «в своем церковном развитии... выполняли один план, обнаруживали одинаковые идеи и одинаковые художественные вкусы в области церковного искусства, подчиняясь руководительству православной Византии». Это можно допустить, и то с некоторым ограничением, относительно того периода времени, когда эти общества находились под непосредственным влиянием Византии (вернее – Александрии), когда они устроялись и управлялись греками, хотя бы то и монофизитами, а когда они окончательно порвали церковную, а потом и политическую связь с Византией и обзавелись своей туземной иерархией, тогда о «выполнении одного плана» под «духовным руководительством Византии», не могло быть и речи. |
| 1. Страдание и зло как кажущаяся бессмыслица жизни. Невозможность примириться с бессмысленностью страданий. 2. Судьба Иова. Судьба Сократа. Распятие Иисуса Христа. 3. Смысл несения креста жизни. 4. Сознание бессмыслицы есть уже обнаружение смысла. 5. Смысл связан с принадлежностью человека к двум мирам. 6. Пробуждение духовного человека. Победа духа над душевным хаосом. Победа вечности над временем. Заключительное слово произнес К. В. Мочульский (см.: Последние новости. — 1936. — 2 июня. — 5549. — С. 5; 9 июня. — 5556. — С. 3). 333 «Уцелевший» — перевод на французский язык романа английского писателя Гилбера Кита Честертона (1874—1936). 334 Предположительно, Г. О. Гершенкройн — литератор, член литературного объединения «Зеленая лампа». 335 Лев Платонович Карсавин (1882—1952) — религиозный философ, историк-медиевист, брат балерины Т. Карсавиной; выслан из России в 1922 г., профессор университетов в Ковно (Каунасе) с 1928 пив Вильнюсе (1940—1946), его жена — Лидия Николаевна Кузнецова (1882—1961), выпускница Высших женских курсов. 336 В парижском uздameльcmbe«Plon»былa выпущена по-французски книга Бердяева «Новое средневековье» двумя изданиями (1927 и 1930 гг.) в известной cepuu«Collecmion le Roseau d " ог»(«Коллекция золотого тростника»), которая была основана в 1924 г. Ж. Маритеном и С. Фюме. Переводила книгу жена С. Фюме — Анна Мишель Фюме (урожд. Розова) при участии Ж. Маритена. 337 В Берлине в издательстве «Обелиск» на русском языке были опубликованы три книги Бердяева: в 1923 г. «Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы», «Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии»; в 1924 г. — «Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы». 338 Эженио Д " Орс-и-Ровира (1882—1954) — испанский философ, писатель, искусствовед. 339 Конгресс религий (фр.) — Всемирный конгресс религий проходил в Лондоне с 3 по 17 июля 1936 г., Бердяев выступал на нем с докладом «Братство людей и религия». 340 Речь идет о книге Л. Шестова «Киркегард и экзистенциальная философия», впервые опубликованной по-французски в 1936 г. На русском языке опубликована в 1939 г. См. отзыв о ней Бердяева: «Лев Шестов и Киркегаард» (Современные записки. — 1936. — 62. — С. 376—382), где книга названа лучшей из того, что написал Шестов, однако по ней «нельзя узнать Киркегаарда, узнается лишь автор книги». 341 |
| Не откладывая ни на день, посреди цветущего апреля, засобирался Степан в дорогу. Харитина собрала ему сухарей и вяленой рыбы, не скандалила, не рыдала на шее, но лишь горела любящими глазами — а там и мольба, и страх, и единство с мужем… Мать с отцом, зная сына, не спрашивали, отчего да зачем, — едет — значит, на то воля Божия. Не спрашивали, но оба заплачут, когда Степан, оторвавшись от Харитины и дочки, обнимет своих стариков, с которыми неизвестно свидится ли когда-нибудь на земле. Степану, заряженному во что бы то ни стало добраться до цели, пришлось потратить на всё путешествие сорок с лишним дней и ночей — через всю разорённую гражданской войной Малороссию, через ревущую паровозным дымом транспортную неразбериху, и уйму прочих дорожных препятствий, где за счёт удачи с попутчиками, где проскакивая окольными направлениями, без денег, без паспорта, чтобы наконец почувствовать под ногою мощёную твердь Москвы. Майская нэпманская Москва 1923 года встретила криками извозчиков, суетнёй мостовых и общей какой-то неприкаянностью… Стопы его, уже порядком избитые путями-дорогами, привели Степана сначала в Донской, потом в Даниловский монастыри, в коих исповедовался и причащался с пришлым и местным людом, а из московской молвы узнал тут про похороны знаменитого церковного баса — патриаршего архидиакона Константина Розова, о котором в мире певчих ходило столько громких легенд, и поспешил на Ваганьково. Степан много слышал об этом волшебном басе, как всякий тогда в России, слава архидиакона была не меньше Шаляпинской. На Ваганьковском кладбище колыхалась толпа, затопившая все, какие можно, подходы к церкви. Гроб с телом архидиакона пронесли до храма и внесли быстро внутрь, после чего, к великому людскому недоумению, двери плотно закрыли. Оставшийся перед входом священник сказал, что похороны откладываются на завтрашнее утро, так как ещё не готова могила, а кроме того, не успели собраться все близкие родственники покойного… Народ поворчал, потоптался, и только было двинулся к выходу, как тут же замер, остановленный сильным голосом, раздавшимся от затворённых дверей собора. |
| 8 Среди русских рукописей это наименование впервые появляется в Служебнике митрополита Киприана (ГИМ. Син. 601, кон. XIV в.), который содержит новые переводы основных чинопоследований, а также некоторые тексты, не засвидетельствованные в других русских рукописях старше XV в., и поэтому уже не может считаться свидетелем древнерусской традиции студийской эпохи. Остальные Служебники XIII–XIV вв. или имеют самоназвание «Молитвеникъ» (РНБ. О. п. I. 4, 1-я пол. – сер. XIV в.; NYPL. Slav. 1, 2-я пол. – 3-я четв. XIV в.; ГИМ. Воскр. 7, 1380 г.; РНБ. Coф. 522, XIV в.; РНБ. О. п. I. 5, XIV в.), соответствующее греческому Εχολγιον, или не озаглавлены вовсе. В отдельных случаях функцию заглавия рукописи выполняет заголовок одного из чинов литургии: «Служба ». 9 Вариант: «Потребник». Как и термин «Служебник» (см. предыдущее примечание), термин «Требник/Потребник» в наиболее древних рукописях не засвидетельствован. 12 Издание: Арранц М. Избранные сочинения по литургике. Т. III: Евхологий Константинополя в начале XI века и Песненное последование по Требнику митрополита Киприана. М., 2003. С. 649–665. М. Арранц ошибочно называет рукопись ГИМ. Син. 675 «Требником митрополита Киприана» – вероятно, путая ее с ГИМ. Син. 601; впрочем, в сравнительно поздних русских рукописях корпус священнических молитв малых часов и иных иногда действительно приписывается митрополиту Киприану (ср., например: РГБ. МДА. Фунд. 183, XVI в. Л. 38), но на ошибочность этой атрибуции указывал еще И. Д. Мансветов (см.: Мансветов И. О песненном последовании (σματικ κολουθα): его древнейшая основа и общий строй//Прибавления к изданию творений святых отцев в русском переводе за 1880 г. М., 1880. Ч. 26. С. 752–1028, здесь: с. 771). 13 Издание: Слуцкий А. С. Заамвонные молитвы в рукописных славянских Служебниках//Византинороссика. СПб., 2005. Т. 3. С. 184–211, здесь с. 202–210. 14 Обоснования датировок и библиографические сведения об этих рукописях см. в статье: Желтов. Чин Божественной литургии... С. 281–284. По сравнению с аналогичным перечнем, содержащимся в работе Н. Н. Розова (Розов Н. Н. Русские Служебники и Требники//Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. М., 1976. Вып. 2. Ч. 2. С. 314–339, здесь с. 338), наш дополнен и уточнен. |
| Остромирово Евангелие относится к их числу. Сопоставление соответствующих слов этой рукописи с польскими формами натолкнуло Востокова на догадку, что в старославянском языке были носовые гласные и что их передаче служили юсы. В 1843 году вышло в свет подготовленное Востоковым научное издание Остромирова Евангелия, вызвавшее живой отклик славистов многих стран. Рецензии и отзывы на это издание печатались на чешском, болгарском, польском и сербском языках. В 80-е годы XIX века иждивением купца Ильи Савинкова были предприняты два фотолитографических издания Остромирова Евангелия, открывших памятник для всей России. Оклад Остромирова Евангелия Исконный переплет рукописи не сохранился. В середине XIX века по эскизу И.И. Горностаева был изготовлен массивный, богато украшенный оклад. Однако он не лучшим образом сказался на состоянии пергаменных листов. К тому же он привлек к себе внимание грабителей, которые похитили в 1932 году рукопись с витрины, где она была выставлена для обозрения. К счастью, незадачливые похитители прельстились только внушительным окладом. Оторвав переплет, они забросили рукопись на один из шкафов библиотеки, в чем и признались, будучи пойманы в тот же день. С тех пор драгоценная книга для лучшей сохранности содержится в расплетенном виде в специальном ларце из мореного дуба и запирается в сейф. К нынешнему юбилею изготовлен новый депозитарий, соответствующий всем современным нормам хранения. В 1957 году торжественно отмечалось 900-летие Остромирова Евангелия. К этой дате уникальная рукописная книга была капитально отреставрирована. Реставрационными работами, длившимися более полугода, руководила Е.Х. Трей. Тогда же специалисты выдвинули задачу факсимильного издания Остромирова Евангелия. Такое издание было подготовлено при ведущем участии Н.Н. Розова и поддержке Издательского отдела Московского Патриархата. Факсимильное издание Остромирова Евангелия, снабженное научным аппаратом, увидело свет в 1988 году, к 1000-летию Крещения Руси, и в настоящее время играет роль основной копии памятника, обеспечивающей доступ к нему широкому кругу исследователей и читателей без обращения к бесценному оригиналу. |
| Источники Литература Хоружий С. С. Трансформация славянофильской идеи в XX веке//Вопросы философии. 1994. 11. С. 59. Савицкий П. Н. Идеи и пути евразийской литературы//Русский узел евразийства: Восток в русской мысли. М., 1997. С. 373. Савицкий П. Н. О евразийской литературе//Славянская книга. 1926. Май-июнь. С. 204. Лубенский Степан [псевд. П. Н. Савицкого]. Евразийская библиография, 1921–1931: путеводитель по евразийской литературе//Тридцатые годы. Париж, 1931. С. 289. Колеров М. А . Братство Святой Софии: «веховцы» и евразийцы (1921–1925 гг.)//Вопросы философии. 1994. 10. С. 155. Бердяев Н. А . Евразийцы//Путь: Орган русской религиозной мысли. 1925. 1. С. 136. Ильин И. А. Россия и латинство. Сборник статей. Берлин. 1923 г.//Русская мысль. Прага; Берлин, 1923. Кн. III–V. С. 403. Ильин И. А . Россия и латинство. С. 403. Ильин И. А. Россия и латинство. С. 405–406. Там же. С. 402. Трубецкой Г. Н. Католический богослов о русской религиозной психологии//Путь: Орган русской религиозной мысли. 1925. 1. С. 174–175. Побединский В. Н. Религиозная концепция евразийцев//Вопросы культурологии. 2008. 5. С. 18. Герасимов Ю. К. Религиозная позиция евразийства//Русская литература. 1995. 1. С. 163. Герасимов Ю. К. Религиозная позиция евразийства. С. 164. Антощенко А. В. А. В. Карташев и евразийцы//Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 2020. Вып. 70. С. 114. Ермишина К. Б. Петр Николаевич Савицкий: жизненный и творческий путь//Савицкий П. Н. Научные задачи евразийства: статьи и письма. М., 2018. С. 32. К истории евразийства. 1922–1924 гг.//Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. М., 1994. Вып. 5. С. 481. Половинкин С. М. Евразийство и русская эмиграция//Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 741. Пащенко В. Я. Социальная философия евразийства. М., 2003. С. 138. Розова Е. О. В. Н. Ильин и евразийское течение//Русское зарубежье: История и современность: сб. ст. М., 2014. Вып. 3. С. 79. Бирман М. А. П. М. Бицилли и евразийцы в 1922–1927 гг.: (очерки и фрагменты)//Вокруг редакционного архива «Современных записок» (Париж, 1920–1940): сб. ст. и мат-лов. М., 2010. С. 244. |
|
|
