| 118 Du hast so eine leise Art zu sein;Und jene, die dir laute Namen geben,Sind schon vergessen deiner Nachbarschaft. (Stundenbuch) (обратно) 119 См., например: Чхандогья-упанишада, III, 14; V, 11—24. 120 Платон. Письма, VII, 341cd. 121 О Григории Назианзине (ок. 329—390) см.: Памятники византийской литературы IV-IX веков. М., 1968. С. 70—83. Точное авторство гимна «К Богу» не установлено. (обратно) 122 Ин. 3:31—36. 123 Ин. 1:18. 124 В этом смысле пользуется онтологическим доказательством уже Плотин , Enn. (IV, 7, 9), и даже уже Платон имеет его в виду в последнем, решающем доказательстве бессмертия души в «Федоне» (102 А и сл.). Ср. в нашем «Предмете знания» приложение: «К истории онтологического доказательства». 125 Мф. 11:25. 126 Мф. 5:8. 127 У Франка «существа» , явная опечатка. 128 Кор. 13:12. 129 Ich weiss, dass ohne mich Gott nicht ein Nun kan leben;Werd ich zu nicht, Er muss von Noth den Geist aufgeben. Ангел Силезский (Angelus Silesius. Op. cit. I, 8.). (обратно) 130 У Франка — «резервацией» , явная опечатка. (обратно) 131 Франц Баадер (1765—1841) — немецкий философ, врач и теолог, представитель неортодоксального католицизма. (обратно) 132 Ис. 55:8—9. 133 Ин. 1:1. 134 Ин. 1:14. 135 См., например: Ин. 16:13. 136 Тайный союз (лат.). 137 Профессор — личность, Бог же никто (нем.). (обратно) 138 См.: Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Кн. 3. Сочинения. Т. XI. М. — Л., 1935. С. 305. (обратно) 139 Учение британского монаха Пелагия (около 360—418), который отверг учение о первородном грехе и в противовес концепции благодати и предопределения Августина делал акцент на нравственно-аскетическом усилии самого человека. В 431 г. было осуждено на третьем Вселенском соборе. (обратно) 140 Парменид. О природе, IV, 7. 141 Ин. 4:8. 142 Имеется в виду, в частности, известное выражение Тертуллиана: «Credo quia absordum» («Верую, потому что абсурдно»). Tertullian. De Carne Christi, V. 143 Если двое делают одно и то же, это не одно и то же (лат.). 144 Мф. 22:32. 145 Римл. 3:28; Гал. 2:16. |
| 1166 Он же. Capita practica ad Anatoiium LXIV, col. 1237B. Cp.Liber practlcus. XLIII, col. 1244CD. 1167 Григорий H. De beatitudinibus. Or. III. T. XLIV, col. 1228B. Это особенно следует сказать об отшельниках, которые не имели в пустыне соответствующих предметов для удовлетворения своей страсти, но грешили исключительно посредством «помысла». Евагрий. Cap. pr. c. XLVIII, col. 1245BC. 1173 H. XV, C.XIII, col. 584С. Исаак С. Λ. XXXI, σ. 197. Λ. LVI, σ. 337. Марк П. De baptism., col. 1000D, 1024В. Григорий П. называет «сердце» хранилищем помыслов. De Hesychastis. col. 1106D–1108A. 1175 Cp. Apophth. Patrum, col. 76A: Авва Антоний, пребывая в пустыне, впал в уныние и в глубокую тьму помыслов; и взывал он к Богу: «Господи, я хочу спастись, а помыслы не дают мне». 1177 Евагрий. Cap. pr. c. XXXI. col. 1229C; c. XLVI, col. 1233A. Макарий E. Homil. VI, c. I, col. 517C; cp. Homil. XV, c. XXVIII, col. 593D; Homil. III, c. 3, col. 469BC; cp. Древний Патерик VII, 56, стр. 160. 1179 De patientia et discretione, c. IX, col. 872C. Cp. De libertate mentis c. V, col. 940A. H. IV. c. IV, col. 473D. H. VI, c. III, col. 520C. H. XXXI, c. VI, coL 732C–733A. Awmmiu B. Sententiarum expositio, col. 1085D. Cp. Григорий H. In Psalmos, II, col. 492C. Евагрий П. Sententiae ad virgines, col. 1284A. Apophthegm. De abbate Abrahamo, § 1, col. 129D–132AB. Исаак C. Λογ. XXXIV, σελ. 221. Cp. Древний Патерик, XI, 4, стр. 250. 1182 При этом, не довольствуясь личною опытностью, подвижники с целью достигнуть более точного и безошибочного различение помыслов, обычно прибегали к помощи аскетов, выдающихся своими подвигами. Так авву Антония спрашивали о «помыслах» и о спасении души (Apophth. § 27, col. 84CD; cp. col. 89A, § 6 (об авве Арсении); col. 124A, § 11. Cp. Verba Sen. V. § 3, col. 874AB: хорошо не утаивать своих помыслов (cogitationes), но открывать их старцам духовным, имеющим рассуждение. 1183 Homil. VI. c. III, col. 520С. Cp. Е. Ф. Толков. перв. восьми гл. Посл. Римл. ( Рим.6:6 ), стр. 342. Начерт. христ. нравоуч., стр. 158. Путь ко спасению, стр. 274. Это правило выполнялось в действительности и практически. См. напр., Verba Seniorum, X, 14, col. 877А. (ср. Патерик, § 17, стр. 90). |
| Если же не веришь, то пусть убедят тебя могилы и гробницы; подошедши к гробам предков, ты убедишься, что это действительно так. Между брением и скудельником нет различия; а между Богом и людьми такое различие по существу, какого ни слово представить, ни ум измерить не может. Поэтому, как брение следует за руками скудельника, куда бы он ни направил и ни подвинул его, так и ты, подобно брению, будь безгласен, когда Бог желает устроить что-нибудь. Впрочем Павел сказал это не для того, чтобы отнять у нас свободу и унизить нашу самостоятельность (да не будет!); но для того, чтобы с большею силою обуздать нашу самонадеянность; если угодно, разсмотрим и это. Что желали некогда узнать те, которым Павел столь сильно заградил уста? Существо ли Божие они изследовали? Нет; на это никто никогда не дерзал; но они желали знать гораздо меньшее - дела домостроительства Божия; например, почему такой-то наказывается, а такой-то получает помилование; почему такой-то освобождается от наказания, а другой страдает, один получает прощение, а другой не получает, - это и подобное тому они желали знать. Откуда это видно? Из предыдущих слов Павла; он сначала сказал: темже убо егоже хощет, милует, а егоже хощет, ожесточает: речеши убо ми: чесо ради еще укоряет; воли бо Его кто противитися может; а потом присовокупил: темже убо, о человече, ты кто еси против отвещаяй Богови (Римл. XI, 18-20)? Итак Павел заграждает уста людей, хотевших изследовать дела домостроительства Божия. Он не позволяет им даже этого; а ты, изследуя блаженное всеустрояющее Существо, не считаешь себя достойным тысячи молний? Не крайнее ли это безумие? Послушай, что говорит пророк, или лучше, Бог чрез него: аще отец есмь Аз, то где слава Моя; и аще Господь есмь Аз, то где есть страх Мой (Мал. I, 6)? Кто страшится, тот не изследует, но покланяется, не испытывает, но славословит и прославляет. Пусть научат тебя этому и вышния силы и блаженный Павел; укоряя других, он и сам не имел противоположнаго настроения. Послушай, что говорит он Филиппийцам; объясняя, что он имеет частное знание, а еще не всецелое, как он говорил и в послании к Коринфянам: от части разумеваем (1 Кор. |
| Какую же, скажи мне, часть этой капли составляешь ты, испытующий Бога, пред Которым все народы, аки капля от кади? Но для чего говорить о небе, земле, море и природе человеческой? Взойдем мыслию на небо и обратимся к ангелам. Вы конечно знаете, что один только ангел равносилен этой видимой твари, или даже гораздо важнее ея. Если весь мир не достоин праведнаго человека, как говорит Павел: их же не бе достоин сей мир (Евр. XI, 38); то тем более он не может быть достойным ангела, потому что ангелы гораздо выше праведников. И однако существуют мириады мириад ангелов, существуют и тысячи тысяч архангелов, престолы, господства, начала, власти, безчисленные сонмы безтелесных сил и неисповедимые роды их, и все эти силы (Бог) сотворил с такою легкостию, которой не может выразить никакое слово. Для всего этого Ему достаточно было только захотеть, и как для нас хотение не составляет труда, так для Него - создание столь многих и столь великих сил. Выражая это, пророк сказал: вся, елика восхоте, сотвори на небеси и на земли (Пс. CXXXIV, 6). Видишь ли, что не только для создания живущих на земле, но и для сотворения вышних сил Ему достаточно было одного хотения? Слыша это, скажи мне, как не оплакиваешь себя и не скрываешься в землю ты, дошедший до такой степени безумия, что Бога, Которому следовало бы только воздавать славословие и поклоняться, ты усиливаешься изследовать и испытывать, как что-нибудь из предметов самых маловажных? Посему и Павел, исполненный великой мудрости, созерцая несравненное превосходство Божие и немощь природы человеческой, негодует на испытующих дела домостроительства Его и, с великою силою укоряя их, говорит: темже убо, человече, ты кто еси против отвещаяй Богови (Римл. IX, 20)? Кто ты? Вникни прежде в свою природу; невозможно найти названия, которое могло бы выразить твою немощь. 5. Но ты скажешь: я человек, почтенный свободою. Ты почтен не для того, чтобы употреблять свободу на прекословие, а для того, чтобы употреблять эту честь на послушание Почтившему. |
| Какою радостью: не житейскою ли? Нет. Если бы иноки желали такой радости, то не стали бы жить на высотах гор и в пустынях, не стали бы облекаться во вретище. Напротив, они говорят о той радости, которая не имеет ничего общего с настоящею жизнью, - о радости ангельской, о радости горней. И не просто испрашивают они радости, но просят ее в великом избытке. Не говорят: дай; но: исполни; не говорят: исполни нас, но: сердца наши. Такая-то радость и есть преимущественно радость сердца. Плод духовный, говорится, любы, радость, мир (Галат. V, 22). Так как грех породил печаль, то они просят водворить в них вместе с радостью правоту; иначе и быть не может радости. Чтобы мы, имея всякое довольство, всегда избыточествовали во всяком благом деле. Вот исполнение евангельского слова: хлеб наш насущный даждь нам днесь (Лук. XI, 3). Смотри, как они ищут и самого довольства только для души: чтобы мы избыточествовали во всяком деле благом. Не сказали, чтобы мы исполнили только должное, но - даже и более заповеданного. Это-то и значат слова: чтобы мы избыточествовали. И хотя просят у Бога довольства только в необходимом для жизни, но сами готовы повиноваться не столько, сколько от них требуется, но с великим преизбытком во всем. Так всегда и во всем избыточествовать свойственно рабам благонамеренным, мужам любомудрым. Потом, опять напоминая себе о своей немощи и о том, что без вышней помощи ничего доброго не могут сделать, они к словам: чтобы мы избыточествовали во благом деле, присоединяют еще: во Христе Иисусе Христе нашем, с Которым Тебе слава, честь и держава во веки, аминь. Таким образом они и начинают, и оканчивают песнь благодарением. 6. После этого они опять начинают как бы снова, но в самом деле продолжают то же. Подобным образом и Павел, начало послания окончив славословием и сказав: по воле Бога и Отца, Емуже слава во веки, аминь (Галат. I, 4, 5), вслед затем начинает раскрывать содержание своего послания. Равным образом и в другом месте, сказав: почтоша и послужиша твари паче Творца, иже есть благословен во веки, аминь (Римл. |
| 1478 Авва Дорошей. Doctr. XI, c. I, col. 1736BC. Cp. Василий B. Reg. fus. tr. interr. LI. Т. XXXI, col. 1040CD–1041A. Cp. Нил C. Epist. lib. III. T. ХХХ III, col. 392D. 1481 Cp. Е. Феофан . Толков. перв. восьми гл. посл. Римл. (VII, 6), стр. 394: «в духовной жизни умирание не есть престание жизни, а порождение новых начал жизни, отметающих прежние. Самоотвержение убивает самость или самоугодие... Отвергшийся себя, или пресекший в себе самоугодие, не в пустоту какую поступает, но в то же время, как отвергается себя, привергается к Богу, и в то же время, как убивает в себе самоугодие, возрожденным в себе чувствует ревнование о богоугождении». В этом пункте нельзя не видеть существенного отличия патристического учения от стоического. У стоиков добродетель определялась ближайшим образом отрицательно, – преимущественно как свобода от аффектов, как апатия. См., напр., Плутах . v. Hom. Zeller . T. III. S. 235. 1487 Интересно отметить, что в другом своем сочинении: «Askese und Мöпснтит»,В. I, S. 352–257 тот же немецкий профессор на анализируемое нами учение смотрит гораздо благоприятнее, беспристрастнее. 1489 См. его сочинения: De octo vitiosis cogitationibus, c. I–IX. T. XL. col. 1272–1276AB. Capita practica ad Anatolium c. VII–XXII, col. 1224B–1228AB. 1490 S. 16. Cp. Schiwietz, S. 268: «из христианских аскетических писателей Евагрий был первый, который фиксировал и раскрыл схему восьми пороков. 1491 Автор, в частности, имеет в виду Тертуллиана (S. 8–11), Киприана, Августина (S. 11–12), Климента Алекс. (S. 12–13), Оригена (13–14). Григория H. (S. 15), Златоуста, (S. 14), Макария E. (S. 20–211, Григория Б. (S. 21–22). И Schiwietz, в свою очередь, согласен, что в древнейшей христианской литературе нельзя указать знакомства со схемою, предложенною Евагрием (S. 268). Со своей стороны добавим, что и у Афанасия А. нет намека на знакомство с восьмичленною формулою. Ср, напр., случай, где это знакомство, если бы оно было, естественно должно бы обнаружиться. Vita Antonii C. XXXVI. col. 896В. |
| Все спасительные действия веры, о коих упоминается в Св. Писании, принадлежат такой именно вере. Главный же ее плод и как бы основание всех других есть оправдание, „О на (говорит св. Тихон) таинственно соединяет душу верующего со Христом, как невесту с женихом (Осии II, 20; 2 Кор. XI:2). При сем Христос отъемлет от такой души клятву, осуждение, всю скверну греха, а вместо того подает ей благословение, чистоту и святость (1 Кор. I:30). Как жену какую, Он облекает ее в чистую багряницу правды, да пред очами Его и небесного Отца Его явится чистота и, как дщерь царская, духовною утварию одеянна и преиспещренна (Пс. 10) . Созерцая сие благо, пророк, в радости духовной, восклицает от лица души, сподобившейся сего: да возрадуется душа моя о Господе, облече бо мя в ризу спасения и одеждою веселия одея мя: яко на жениха возложи на мя венец, и яко невесту украси мя красотою (Ис. LXI, 10)». Должно однакож знать, что, как такое дарование по вере ниспосылается собственно в таинстве крещения, где, как говорит Златоустый, во время погружения тела в воду дается нам и правда, и усыновление, – так здесь же напечатлевается и последнее чувство веры, т, е., действительное ощущение спасения и оправдания в Господе, ибо нельзя ощущать того, чего нет. Следовательно в крещении уже, принимаемом с верою, завершается самая вера» (Из кн.: „Начертание христиан. нравоучения» – Еп. Феофана. Москва, 1891 г., стр. 57 – 60). (Толк. на посл. к Римл., стр. 230). 16. Различие между знанием и верою I. Знание имеет предметом видимое и постигаемое, а вера невидимое и даже непостижимое. Знанием мы называем лишь то, что может быть сведено к очевидностям: фактической (все, о чем свидетельствуют наши здравые (нормальные) чувства – внешние и внутренние), логической (все, очевидность чего усматривается умом прямо или косвенно, т. е. чрез усмотрение немыслимости противоположного) и нравственно-эстетической (показания нашего непосредственного нравственно – эстетического смысла). Этого приведения содержания мысли к очевидности во многих случаях нельзя достигнуть в области веры, где предметами ее служат Бог, душа человеческая, загробная жизнь, рай, ад, христианское учение об искуплении человека от греха, проклятия и смерти и т. п. духовно-нравственные предметы, превышающие ум человеческий. Эти истины – тайны, которые навсегда останутся тайнами, сколько бы кто ни напрягался раскрыть их. К таким тайнам опытные в духовно-христианской жизни подвижники учат относиться так: „хотя непонятно существо предмета и сокрыты основания, усвой и содержи его так, как учение о нем содержится – точными и определенными словами». Здесь требуется «не мудрование, а беспрекословное принятие уроков св. веры» (Епископ Феофан, «Письма о христианской жизни», ч. 4, стр. 305). |
| Какою радостью: не житейскою ли? Нет. Если бы иноки желали такой радости, то не стали бы жить на высотах гор и в пустынях, не стали бы облекаться во вретище. Напротив, они говорят о той радости, которая не имеет ничего общего с настоящею жизнью, — о радости ангельской, о радости горней. И не просто испрашивают они радости, но просят ее в великом избытке. Не говорят: дай; но: исполни; не говорят: исполни нас, но: сердца наши. Такая-то радость и есть преимущественно радость сердца. Плод духовный, говорится, любы, радость, мир (Галат. V, 22). Так как грех породил печаль, то они просят водворить в них вместе с радостью правоту; иначе и быть не может радости. Чтобы мы, имея всякое довольство, всегда избыточествовали во всяком благом деле. Вот исполнение евангельского слова: хлеб наш насущный даждь нам днесь (Лук. XI, 3). Смотри, как они ищут и самого довольства только для души: чтобы мы избыточествовали во всяком деле благом. Не сказали, чтобы мы исполнили только должное, но — даже и более заповеданного. Это-то и значат слова: чтобы мы избыточествовали. И хотя просят у Бога довольства только в необходимом для жизни, но сами готовы повиноваться не столько, сколько от них требуется, но с великим преизбытком во всем. Так всегда и во всем избыточествовать свойственно рабам благонамеренным, мужам любомудрым. Потом, опять напоминая себе о своей немощи и о том, что без вышней помощи ничего доброго не могут сделать, они к словам: чтобы мы избыточествовали во благом деле, присоединяют еще: во Христе Иисусе Христе нашем, с Которым Тебе слава, честь и держава во веки, аминь. Таким образом они и начинают, и оканчивают песнь благодарением. 6. После этого они опять начинают как бы снова, но в самом деле продолжают то же. Подобным образом и Павел, начало послания окончив славословием и сказав: по воле Бога и Отца, Емуже слава во веки, аминь (Галат. I, 4, 5), вслед затем начинает раскрывать содержание своего послания. Равным образом и в другом месте, сказав: почтоша и послужиша твари паче Творца, иже есть благословен во веки, аминь (Римл. |
| IV, 14). Итак мог ли он иметь хотя малое отдохновение от уныния и скорби? Кроме вышесказанных бедствий, тяготивших душу его, были и другия, которыя причиняли ему постоянную скорбь. И это опять сам он открыл, сказав: кроме внешних, нападение мое еже по вся дни и попечение всех церквей. Кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблазняется, и аз не разжизаюся (2 Кор. XI, 28, 29). Если же он за каждаго из соблазнявшихся сам воспламенялся, то этому воспламенению и невозможно было погасать в душе его: потому что никогда не было недостатка в соблазнявших и доставлявших пищу этому пламени. Когда отпадали города, а часто и целые народы, то тем более это могло непрестанно случаться с тем или другим (верующим) из столь многих церквей во вселенной. Но предположим на словах, если угодно, что никто никогда и не соблазнялся и не отделялся от Павла и никакой другой подобной неприятности не случалось с ним, - и в таком случае я не могу признать его свободным от уныния; на это опять мне не нужно никакого другого свидетеля, кроме самого страдальца. Что же он говорит? Молилбыхся сам аз отлучен быти от Христа по братии моей, сродницех моих по плоти, иже суть Израилите (Римл. IX, 3). А это означает следующее: желательнее было бы для меня впасть в геенну, нежели видеть израильтян неверующими. Это именно значат слова: молилбыхся отлучен быти; если же он готов был потерпеть гееннския мучения для того, чтобы иметь возможность привести (к вере) всех иудеев, то очевидно, что, не достигши этого, он вел жизнь более тягостную, чем мучимые в геенне, потому что для него было желательно последнее более, нежели первое. 12. В каждом из упомянутых бедствий ты обрати внимание не только на причину, от которой раждалось у тех мужей уныние, но и на степень печали, и увидишь, что их печаль гораздо больше твоей скорби. Изследуем же теперь, сильнее ли они скорбели, чем ты, а степень уныния обыкновенно определяется не только причиною, от которой оно произошло, но и словами и делами (страждущих). Многие, потеряв только деньги, сетовали больше, чем ты; так что иные бросились в море, другие повесились, не вынесши этой потери; а некоторые от чрезмерной печали потеряли даже зрение: хотя потерять деньги кажется легче, нежели терпеть мучение от демона, однако многие перенесли последнее, а первым были поражены. |
| Торжественным входом в Иерусалим общественное служение Спасителя в сущности закончилось, и увы! результаты его, с человеческой точки зрения, были поистине плачевны. Сколько было совершено Христом великих дел, сколько излито было сладостных поучений, a народ, которого Он пришел спасти, — народ, который втечение целых тысячелетий в качестве избранного готовился к принятию Мессии, через несколько дней после восторженных приветствий отверг Его. Божественный Учитель, между тем, делал все, что только могло бы привлечь к Нему злополучный народ. Его уста открывались перед Израилем и со сладостным благовестием, и с суровым обличением, и с нотами самой нежной любви, но иногда и с негодующим гласом самой гневной правды. Чего же еще недоставало Ему для того, чтобы быть принятым иудеями? Без сомнения недоставало того, чтобы Он подчинился их собственной нравственной мерке. Иудеи мечтали о земном Мессии. Они жаждали политического переворота, a не религиозного преобразования. Все, что касалось только души, нисколько не интересовало и не трогало их. Полагая свой мессианский идеал в явлении царя-завоевателя, который должен был царствовать над всей вселенной, народ этот не способен был узнать истинного Мессию в мирном основателе новой религии, хотя бы эта религия всеобщая, как истина, должна была сделаться религией для всего мира. Израильский народ, в своем узком эгоизме, ожидал Спасителя исключительно только иудейского. Мессия более человеческий, чем национальный, приносящий Своему народу лишь блага невидимого и духовного свойства, не мог быть в полном смысле Мессией — так именно рассуждали ученые книжники и фарисеи, смущавшие народ своей проповедью в Иерусалиме. Неудивительно, что перед лицом таких предрассудков напрасны были все дела, все поучения, все всемогущество, вся святость жизни Христа; народ как-будто роковым образом шел на встречу своей судьбе: отвергал Христа, он будет отвергнут и сам; убивая Его, он будет избит и рассеян и сам. Но не может ли самый разум человеческий находить здесь себе источник смущения? Народ, который должен был найти себе в Мессии спасение, находит в Нем свою гибель! Он предназначен был представить миру Мессию, a между тем он сам не узнал Его! Не обнаружилась ли в этом отношении некоторая ограниченность самой Божьей премудрости? Это возражение представлялось уже первому поколению христиан. Им занимался апостол Павел (Римл. IX–XI), a затем разрешение его дает и апостол Иоанн, лично видевший конец общественной жизни Христа. |
|
|
