| И это оправдание жизни приобретается верой по благодати Божией ( Гал.4,4.5 . Колос.1,15 ; Римл.8,3 ; Ефес.2,14–18 ; 2Кор.5,19 ; Римл.5,12,8,9,15 ; Гал.4,6 ; Филипп.2,13; Римл.8,26; 1,17;3,24 ; Ефес.2,8 ). Уча так, они не разрывали связи обоих периодов откровения, напротив, самым тесным образом их соединяли; все божественное домостроительство в их взгляде являлось одним величественным зданием, основа и начало которого были положены в Ветхом Завете, а вершина и конец в Новом. Таким изложением евангельского благовестия иудеи и иудействующие христиане могли не оскорбляться; но сопоставляя ветхозаветное домостроительство с новозаветным в деле спасения, посланники Христовы обрядовым и подзаконным учреждениям первого не придавали существенного значения, в них они видели только тень грядущего тела Христовой церкви ( Кол.2:17 ), вследствие этого, они не заставляли обрезываться и наблюдать временные законные учреждения язычников, обращавшихся в христианство, они говорили, что «во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, но новая тварь» (ср. Деян.15:24 ; Гал.6:15 ). С таким уяснением отношения временных подзаконных учреждений к существу благодатного новозаветного спасения уже не могли примириться ревнивые к отеческим преданиям иудеи и иудеохристиане, – к нему сочувственно могли отнестись только беспристрастные и непредвзятые поклонники закона. Обращаясь затем с проповедью к язычникам, новозаветные благовестники начинали с того, что стоя в близком и непосредственном отношении к Божеству, и будучи род Божий, они не должны мыслить Его подобным золоту или серебру, или камню, отделанному художеством и вымыслом человеческим ( Деян.17–29 ), тем более не могут представлять своих отношений к Нему в виде рабских бессознательных невольных влечений ( 1Кор.12:2 ; τε θνη τε πρς τ ιδωλα τ φονα ς ν γεσθε παγμενοι ср. Гал.4,9.10 ); Бог как присносущно-живый ( 1Фес.1.9 ), сотворивши мир и «произведши от одной крови всех человеков, расселил народы по всему лицу земли, определив жительству каждого из них предназначенные времена и пределы, дабы они искали Его, не ощутят ли и не найдут ли Его» и вместе с тем не станут ли к Нему в самое тесное и близкое отношение, т.к. |
| Zahn, S. 249)? Ясно, что речь идет собственно о способах удостоверять истину в необходимых случаях. Однако что совершенно достаточно для истинных христиан в их взаимных отношениях, то недостаточным оказывается для них, в виду их отношений к «миру», где «до жатвы», вместе с пшеницей, растут и плевелы ( Мф. 13:30 ) и где взаимное доверие людей отравлено господствующим принципом лжи (ср. Ин. 8:43–45 ). Отсюда то, что «сверх этого», сверх простого удостоверения истинности утверждения или отрицания, – κ τо πονηρο στιν (от неприязни есть), т. е. не само по себе принадлежит к злым вещам (было бы κ τν πονηρν. Ср. Мф. 7:9; 26:73 ; Лк. 1:5; 22:3 ), ибо само по себе оно может быть не только безразличным, но и высоким, святым, как призывание имени Божия, – но в данном случае, в своем употреблении в виду и ради господствующего в мире недоверия и лжи, психологическим корнем, источником и причиной имеет τ πονηρν (ср. Мф. 5:39; 6:13 ; Ин. 17:15 ; 1Ин. 5:19 ; Римл. 12:9 (ср. 12:21); 1Сол. 5:22 73 Но зло, господствующее в мире и производящее насильственное давление на христианина, не только побуждает его, для предотвращения последствий этого «зла», допускать нечто περισσν по сравнению с тем, что представляется совершенно достаточным для самого истинного христианина и в его отношениях к таковым же своим собратиям, – допускать, например, в данном случае призывание Бога во свидетельство истинности своих слов, когда в сущности достаточно было бы простого «да, да», «нет, нет». Указанное обстоятельство обязательно вызывает христианина на подвиг деятельной и неослабной борьбы с ним. Поскольку это «зло» проявляется в деятельности окружающих христианина людей, в их неприязненных, враждебных или, по крайней мере, бесцеремонных, излишне и неосновательно требовательных отношениях к нему, – христианин, со своей стороны, противопоставляет насилию терпение, безмерное снисхождение, бесконечное прощение, готовность охотнее «давать, нежели принимать» ( Деян. 20:35 ), вообще побеждает зло добром ( Римл. 12:17, 21 ). |
| 96:1), — то есть плоть святых, которым предназначено наслаждение Царством Божьим. Потом Он продолжает: Земля увидела и затрепетала, горы растаяли, как воск, от лица Господа (4—5), — то есть плоть нечестивцев, — и: Воззрят на Того, Кого они пронзили (Зах. 12:10). Если все эти выражения действительно отнести только к земле как стихии, то как же сочетается, что затрепетала и растаяла от лица Господа та земля, которая прежде, видя Его царственное величие, торжествовала? Так и у Исайи: Будете вкушать блага земли (1:19), — речь идет о благах, ожидающих плоть в Царстве Божьем, когда плоть преобразится, сделается подобной ангелам и обретет то, чего не видел глаз, не слышало ухо и что не приходило в сердце человеческое (1 Кор. 2:9). Кроме того, достаточно нелепо, чтобы Бог призывал к послушанию плодами полей и пищей жизни сей, равно предназначенными безбожникам и хулителям, ибо Он раз навсегда даровал человеку Свое творение, проливая дождь на добрых и на злых, посылая Свое солнце на праведных и неправедных (Матф. 5:45). Вот уж счастье для веры, если она достигнет того, чем враги Бога и Христа не только пользуются, но и злоупотребляют, поклоняясь самой твари в ущерб Творцу (Римл. 1:25)! Может, причислить к благам земли лук и трюфели, — ибо Господь говорит, что не хлебом единым будет жить человек (Матф. 4:4)? Так, иудеи, возлагая свою надежду только на земное, теряют небесное, не зная ни хлеба, обещанного с неба, ни елея Божественного помазания, ни влаги духа, ни вина души, укрепляющегося от лозы Христовой. Поэтому землю иудейскую они считают в собственном смысле святою землею, тогда как под нею скорее нужно разуметь плоть Господа, которая оттого и во всех, облекшихся во Христа, будет Святой землей, действительно Святой вследствие обитания Духа Святого, дейсгвительно текущей млеком и медом в силу привлекательности самой надежды, действительно иудейской благодаря близости с Богом, — ибо не тот иудей, кто явно иудей, но тот, кто тайно (Римл. 2:28—29). Поэтому плоть будет также храмом Божьим и Иерусалимом, слушающим слова Исайи: Восстань, восстань, Иерусалим, облекись мощью своей руки, восстань как в начале дня (51:9), — то есть в той непорочности, которая до преступного греха. |
| 258. Карфаг. Сб. Пр. 24 (33) (=Иппон. Сб. 393 г. Пр. 36.). 259. Gelasius, Decret, (Migne, Patrol. s. 1. t. 59. 260. Августин. De gestis cum Emerito. Bingham, Orig. XIV, 90. 261. Апостольские Постановления II, 57. VIII, 5. 262. См. выше, стр. 88–89 и 161–163. 263. Иоанн Златоуст. На 2 Сол. бес. 3. 264. Иоанн Златоуст. Бес. 3 О непостижимом. 265. Карф. Соб. 399 г. Пр. 24. 266. Caesar, Arel. Hom. 12. (Migne, Patrol. s. 1. 67), Cyprianus Cassinens, De vita Caesar. 267. Созомен. Церк. ист. VII, 17. 268. Васил. В. Бес. на шестодн. 2. ср. 7 и 9. 269. Сократ. Церк. ист. V, 22. 270. Иоанн Златоуст. На Быт. бес. 4. 271. Августин. На пс. 88, сл. 2. 272. Апостольские Постановления II, 57, см. ниже «Проповедовавшие лица». 273. См. выше, стр. 54, 63 и 86. 274. Амвросий. Об обяз. свящ. I. 275. Иоанн Златоуст. На Тим. бес. 57. 276. Апостольские Постановления II, 57. 277. Паломн. § 25. 278. Иоанн Златоуст. О словах Исаии бес. 2 и 3. Палладий еп. Еленопол. (V b.) Разговор о жизни Златоуста § 5. 279. Possidius (V b.). Vita August. Август. На пс. 94 и 95. 280. Иероним. Пис. 2 к Непот.; ср. пис. 61 к Памм. 281. Кипр. Письм. 2 к Март. и испов. 282. Gregorii M. Praefatio ad XL hom. in evang. Joannis diac. Vita Greg. M. II. 18. 283. См. выше стр. 173. 284. Евсевий. Церк ист. IV, 19. В «Жизни Константина» Евсевий говорит, что этот император часто говорит речи по религиозным вопросам пред множеством народа (IV, 29–34). 285. Лев I п. Пис. 70 (72) и 71 (73). 286. Карф. Соб. 399 г., пр. 98. 287. 1 Кор. 14. 34–35. 1 Тим. 2. 11, 1. 12. 288. Карф. Соб. 399 г., пр. 99. 289. Иероним. На Римл. 14, 1. 290. Епифаний Кипр. Якорь 49. Августин. Против ерес. 27. 291. Епифаний Кипр. Якорь 78, 79. Firmilianus Ep. 75 ad. Cyprian. 292. Иоанн Златоуст. На Деян. Бес. 19. 293. Августин. О науке христ. IV, 15. Иоанн Златоуст. О непостижим. бес. 3. 294. Оптат Милев. Прот. донатистов 3 (7). 295. Иоанн Златоуст. На Колос. бес. 2, на 1 Кор. 36 и др. 296. Апостольские Постановления VIII, 5. 297. Иоанн Златоуст. Бес. к Ант нар 4, 11. 12, 13. 20. Бес. по возвращ. |
| Христос есть Спаситель всего человечества уже и потому, что он – не только сын Давидов или сын Авраамов (ср. Мф.1:1 ), но и сын Адамов, – такова идея родословия Христа ( Лк.3:23–38 ст.). – А израильтяне в лице их представителей, каковы всеми уважаемые фарисеи или священства, не нравственнее и не достойнее благодати христианства, чем те, которых они презирали столько же, как и язычников (18:11. ср. 15:1–2, Мф.18:17 ). Такова идея тех параллелей, которых так много в евангелии от Луки. Так в 7:36–50 сопоставляется презираемая (особенно ст. 39) грешница, дивная по своей великой любви, и надменный фарисей; в 10:30–37 милосердый самарянин, с одной стороны, и священник с левитом, с другой; в 15:11–32 блудный, но раскаявшийся сын и его холодный и притязательный брат; в 17:12–18 девять исцеленных иудеев, невозвратившихся воздать славу Богу, и единственный благодарный иноплеменник, самарянин; в 18:10–14 гордый своими заслугами фарисей и смиренный мытарь. – Та же идея заключается и в прославлении дивной веры язычника выше веры израильтян (7:1–10), и в замечании (которого нет в Мф.9:10 и Марка), что ко Христу приближались все мытари и грешники ( Лк.15:21 ), и в изображении «грешного человека», с точки зрения иудеев, но истинного «сына Авраамова» пред очами Христа, – в изображении мытаря Закхея (19:1–9), и наконец в повествовании о высокой вере разбойника, отверзшей ему рай (23:39–43) 1089 . Таким образом, в евангелии от Луки мы находим раскрытие всемирного назначения христианства весьма подробное и притом таким методом (сопоставлением иудеев с лицами, ими презираемыми), который представляет некоторую аналогию с Римл. 2:25–29 . Сравнивая евангелия по содержащимся в них описаниям враждебных отношений иудеев ко Христу, нельзя не видеть, что эти отношения в евангелии от Луки очерчены более резко, чем в евангелии от Марка. По евангелию от Луки самое первое появление Христа в качестве учителя омрачено взрывом ярости иудеев (4:28), между тем как, по евангелию от Марка, первые действия Христа вызывают в иудеях только чувство благоговения к Нему (гл. 1). Совещание фарисеев с иродианами против Христа в евангелии от Марка описано не столь мрачными чертами, как в евангелии от Луки ( Мк.3:6 ; Лк.6:11 : «они же пришли в бешенство»; этих слов в ев. Марка нет; нет их и у Матфея, который о самом факте упоминает не в 3-й или 6-ой гл., а лишь в 12:14). Обвинение Иисуса Христа пред Пилатом подробно передает только ев. Луки; оно заключало в себя клевету (23:2 «мы нашли, что Он развращает народ наш, и запрещает давать подать Кесарю» 1090 ) тем более наглую, что лица, которым Христос дал такое ясное доказательство, что Он не запрещает подати Кесарю, были, по Лк.20:19–26 , подосланы именно первосвященниками и книжниками. Но черта, обнаруживающая высшую степень ожесточения иудеев против Христа, передана только ев. Матфеем (27:25). |
| Никто из православных христиан не думает изображать невидимое Божеское существо, а на св. иконах пишутся только те образы, в которых Бог открывался людям, чтобы благоволение Божие, выразившееся в этих образах, не осталось в пренебрежении (если явления не будут изображены). «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» ( Ин. 1:18 ; сн. 14:8,9; 1Тим. 3:16 ; Лк. 3:22 и др.). 4) Всякие изображения запрещены ( Втор. 4, 12–19 ). Нужно отличать священное от не священного, истинное изображение от ложного ( Лев. 10:10 ), св. иконы от идолов. В указанном месте запрещены только идольские изображены («дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира» – стих. 16). Истинные изображения имеют некоторые внешние черты сходства с ложными, идольскими изображениями. Так, по повелению Божию, сделаны были и поставлены на крышке ковчега два херувима с крыльями ( Исх. 25:20 ), подобно «птице крылатой» ( Втор. 4:17 ); медный змей ( Чис. 21:9 ) был изображением «гада, ползающего на земле» ( Втор. 4:18 ); прор. Иезекиилю были показаны Богом для второго храма изображения херувимов с лицами человеческими и львиными ( Иез. 41:17,19 ), т. е. «скотов, которые на земле» ( Втор. 4:17 ). 5) Православные, почитая иконы, славу истинного Бога изменили в образ человека (сн. Римл. 1:23 ). Здесь апостол говорит не о христианах, а о язычниках, которые «изменили» (λλαβαν от λλσσω – менять, переменять, променивать), т. е. заменили Бога всесовершенного, вечно живого Духа истуканами, («поклонялись и служили твари вместо Творца» – стих. 25; сн. Иер. 2:11 ; Ис. 42:8 ; Пс. 105:19–21 ). Чествуя св. иконы, мы славы Божией не умаляем, так как икон не почитаем за Бога; божескую славу воздаем не веществу, а Единому Богу. «Тленный человек» – человек-грешник, с порочными наклонностями (сн. 2Петр. 2:19 ; сн. 10–12,18). «О Боге надлежало думать», замечает св. И. Златоуст, «что Он Господь всего, что Он сотворил несущее, что Он обо всем промышляет и печется. В этом состоит слава Божия. К кому же приложили ее язычники? Не к людям, но к образу, подобному тленному человеку. Даже на этом не остановились, но снизошли до животных, а лучше сказать, до изображений их... В язычестве можно было видеть изображения животных и пресмыкающихся, а также Аполлона и Диониса, почитаемых вместе с пресмыкающимися... Слово – «предал» здесь означает – попустил... Бог предложил людям, вместо учения, мир, дал им разум и рассудок, способный понимать то, что должно. Но они ничем из этого не воспользовались для своего спасения и даже извратили то, что получили... Оставалось предоставить их самим себе, что Бог и сделал, чтобы люди, посредством личного опыта, узнавши все то, к чему они так сильно стремились, сами наконец бежали от позора» 31 . |
| 11. Ум первоначально чистый, пребывая в чине своем, созерцал Владыку своего; и Адам, пребывая в чистоте, царствовал над своими помыслами и блаженствовал, покрываемый божественною славою (45, 1; 15, 23; 12, 6). 12. Само пребывавшее в нем Слово было для него всем: и ведением, и ощущением (блаженства), и наследием, и учением. И со вне пребывала на первозданных слава, так что они не видели наготы своей (12, 7. 10). 13. Человек был в чести и чистоте, был владыкою всего, начиная от неба и до дольняго, умел различать страсти, чужд был демонам, чист от греха, или от пороков, — Божиим был подобием (26, 1). г) Но это обилие благодати не имело ничего приневоливающаго. Человек был свободен быть с Богом и благодатию, или отделиться от них, Он отделился и пал, как пали и духи. 14. Все разумныя сущности, разумею Ангелов, души и демонов, Создатель сотворил чистыми и весьма простыми. А что некоторыя из них совратились во зло, это произошло с ними от самопроизвола: потому, что по собственной своей воле уклонились оне от достодолжнаго помысла (16, 1). 15. Видимыя твари связаны каким–то неподвижным естеством; не могут они выйти из того состояния, в каком созданы, и не имеют воли. А ты создан по образу и подобию Божию. Как Бог свободен и творит что хочет, так свободен и ты. По природе ты удобоизменчив (15, 20. 21). 16. Природа наша удобоприемлема и для добра и для зла, и для Божией благодати и для противоположной силы. Она не может быть приневоливаема (15, 23). 17. Так, и Адам по собственной своей воле преступил заповедь, и послушал лукаваго (12, 8). 18. Великое богатство и великое наследие было ему уготовано. Но как скоро возымел худые помыслы и мысли, погиб он для Бога (12, 1). 2. Мрачное состояние падшаго. а) Послушав лукаваго, Адам продал себя ему, а тот, завладев им, наполнил его всяким злом. 19. Адам, преступив заповедь Божию и послушав лукаваго змия, продал и уступил себя в собственность диаволу, и в душу — эту прекрасную тварь, — облекся лукавый. Душа называется телом лукавой тьмы, пока в ней пребывает духовная тьма; потому что там живет и содержится она в продолжение лукаваго века тьмы, как и Апостол, упоминая о теле греховном и о теле смерти, говорит: да упразднится тело греховное (Римл. 6, 6), и еще: кто мя избавит от тела смерти сея? (Рим. 7, 24). Душа — не от Божия естества, и не от естества лукавой тьмы, но есть тварь умная, исполненная лепоты, великая и чудная, прекрасное подобие и образ Божий, и лукавство темных страстей вошло в нее вследствие преступления (1, 7). |
| Так новозаветное толкование из уст Самого Господа и Его апостолов выводит нас за пределы буквы Писания, возводя к истине духа его, ибо не мыслимо было бы и само искушение первых людей ко злу от диавола ( Быт. 3 ), если бы сам диавол не носил в себе корень зла; – но и сам он не мог быть таковым носителем от начала природы своей, ибо Сам Творец не причастен злу (Второз. 32:4 сн. 1Ин. 1:5; 3:3 ) и все, что Он творит, по началу было добрым ( Быт. 1:4; 10:12,18,21,25,31 ; 1Тим. 4:4 .), если бы не нарушил долг совершенного повиновения Богу, и таким образом не отпал от Него, и не впал в самолюбие, гордость и злобу» 115 . Но от мира невидимого новозаветное толкование нисходит и к миру видимому, как о нем повествуется в книге Бытия. Он ближе к конечной цели Ветхого Завета – приведению к спасению во Христе, – Спаситель этого мира, как чувственно-разумного, т. е. человеческого (срав. 1Ин. 2:2 и др.), так и неразумной твари (срав. Римл. 8:19–23 ): суете бо тварь (κτσις) повинуся и волею, но заповинувшаго ю на уповании ( Рим. 8:20 ). «Суетой» толкует бл. Феодорит, «апостол называет тление; ибо вскоре за сим учит: яко и сама тварь свободится от работы истления. Научает же он, что вся видимая тварь получила в удел смертное естество, потому, что Творец всяческих предвидел преступление Адама и тот смертный приговор, который будет на него произнесен. И было бы несправедливо тому, что для него создано, получить в удел нетление, а ему самому, ради кого все это создано, быть тленным и страстным. Но когда он через воскресение приимет бессмертие, тогда и созданное для него получит также в удел нетление» 116 . Так тесна, в смысле св. новозаветных толкователей, связь между первоначальным созданием и благодатным воссозданием. Отсюда удивительно ли типическое соотношение между древней тварью (κτσις) Рим. 8:19–22 и новою тварью (καιν κτσις), 2Кор. 5:17 ; Гал. 6:15 . Срав. Еф. 2:15; 4:24 и Кол. 3:10 , срав. так же Иак. 1:18 ) 117 . «Новой тварью», объясняет бл. Феодорит Гал. 6:15 , «в собственном смысле называет (апостол) будущую по воскресении из мертвых перемену вещей. |
| 173 Тяжесть греха самоубийства. Самоубийство есть величайщее преступление против Бога , ибо жизнь есть дар Бога, Который один может отнять ее (Второз. 32:24); против ближних , ибо человек родится и живет не для себя одного, но и для ближних: он член тела (Римл. 12:5; 1 Кор. 12:19 — 30): страдает ли один член, страдают с ним все члены (1 Кор. 12:26): самоубийца причиняет страшное горе родителям, детям и является неблагодарным и отечеству, которое в праве от него потребовать службы и полезной его деятельности; против самого себя , ибо „никто никогда плоть свою возненавиде, но питает и греет ее“ (Еф. 5:26). (Г. Д-ко). 174 Одна из главных причин самоубийства — ослабление веры в загробную жизнь человека. Жизнь человека, потерявшего или даже на время забывшего эту веру, поистине несчастна и подвержена всяким бедам и опасностям. „Без веры в свою душу и в ее бессмертие бытие человека неестественно, немыслимо и невыносимо“, справедливо говорит Достоевский (Дневн. писателя за 1876 г. 12). Известно, к какому ужасному взгляду на временную жизнь пришел древний образованный греко-римский мир, потерявши веру в духовный мир. Несомненно, что только спасительная вера в загробную жизнь, блаженную для праведных и раскаявшихся христиан и мучительную для грешников и нераскаянных, — что только взгляд на земную жизнь, как на кратковременную школу испытания, за которой последует бесконечноблаженная жизнь для одних и мучительная для других, — что только христианский взгляд на происхождение греха и зла и на необходимость безропотно нести свой крест и итти за И. Христом, предохраняют каждого человека от гибельного разочарования жизнию, дают смысл его земным бедствиям и примиряют его со всеми страданиями и несовершенствами его земной жизни. Справедливо Гончаров говорит, что материалистический социализм нашего времени, не признавая „человека с душой, с правами на бессмертие, проповедует какую-то правду, какую-то честность, какие то стремления к лучшему порядку, к благородным целям, не замечая, что все это делается не нужным при том, указываемом им, случайном порядке бытия, где люди, по его словам, толпятся, как мошки в жаркую погоду, в огромном столбе, сталкиваются, мятутся, плодятся, питаются, греются и исчезают в бестолковом процессе жизни, чтобы завтра дать место другому такому же столбу. |
| Начиная с гл. 10, тон ап. Павла меняется: в нем слышится строгость. Он защищается против возводимых на него обвинений. Попытка. некоторых ученых выделить глл. 10—13, как остаток строгого послания не встретила широкого сочувствия. Как уже было сказано, различие тона объясняется, по всей вероятности, тем, что в глл. 10—13 Павел преимущественно имеет в виду тех иудаистических агитаторов, которые еще продолжали свою разрушительную деятельность в Коринфе. Он, прежде всего, с властью ополчается на тех, которые говорят о нем, будто он поступает по плоти (10:1—6). Его задача во второй части послания есть автоапология. Его противники противополагали строгость его посланий и его слабость в личном общении (ст. 10: намек на строгое послание). Но, в отличие от противников, он имеет объективное основание для хвалы (10:12—17). Человек может хвалиться, если он владеет положительною ценностью. Положительные ценности не существуют вне Бога. Если ап. Павел хвалится теми ценностями, которыми он владеет, то речь идет о ценностях, в своем бытии восходящих к Богу. Недаром, в Римл. 5 он облекает в форму троякой хвалы (ср. стт. 8, 3, 11) учение о благодати. В таком именно смысле ему принадлежит апостольская власть (ср. 2 Кор. 10: 8) и удел его служения, который назначил ему Бог. В любви своей к Коринфянам, противополагая себя своим противникам (11:1—15), Павел готов, как бы в неразумии и не в Господе, тоже похвалиться по плоти (стт. 16—18), правда, не внешними преимуществами, — он пользуется этим случаем, чтобы еще раз горько посмеяться над своими противниками (стт. 19—21а), — а трудами и лишениями своего служения (стт. 21б-32). Связанный с ветхозаветным прошлым не менее крепко, чем его противники, он имеет больше прав, чем они, именоваться Христовым служителем, потому что больше их страдал за Христа и трудился. Воспоминание о трудах приводит его к воспоминанию об откровениях. В 12:1—6 он говорит о человеке во Христе, который был восхищен до третьего неба (ст. 2), иначе говоря, в рай (ст. |
|
|
