| Наиболее многочисленны и разнообразны в сборнике РНБ. Q.XVII.67 календарно-хронологические статьи. Наряду с текстами и таблицами, связанными с расчетами пасхалии в кон. XV в. Новгородским архиеп. св. Геннадием (Гонзовым) и календарными сочинениями публициста сер. XVI в. Ермолая (Еразма) в сборнике имеются и уникальные тексты XII-XVI вв. Очевидно, И. С. редактировал их (см.: Романова. 2002. С. 258-264; публ. 2 статей из сборника: Там же. Прил. 3. С. 328-329; Прил. 5. С. 333-334). Среди медико-астрологических и прогностических статей имеется древнейший список соч. «Книга, или послание, или прилог слова, еже именуется жил стрекание…» (РНБ. Q.XVII.67. Л. 188-190), к-рое одни исследователи связывали с псковским книжником Иваном Рыковым, другие - с придворным врачом и астрологом Иоанном IV Елисеем Бомелием. В комплексе медицинских статей под заголовком «От Лечебника» (Л. 103-105 об.) помещены тексты, отличающиеся от наиболее известного в то время перевода западноевроп. свода-справочника «Hortus Sanitatis» (Прохладный вертоград). В описании несохранившихся рукописей И. С. отмечен рисунок человека - схема кровопускания (Л. 203). И. С. был хорошо знаком с известными на Руси натурфилософскими и космографическими сочинениями поздней античности и раннего средневековья. В его сборнике имеются выписки из «Шестоднева» Севериана , еп. Габальского (Л. 133-134), из «Христианской топографии» Космы Индикоплова (Л. 18, 20, 46, 144 об.- 145), к ним примыкают и отдельные статьи, известные по др. древнерус. энциклопедическим сборникам, напр., ст. «О широте и долготе земли» (Л. 144 об.), заканчивающаяся ссылкой на источник: «Сиа мы от землемерец приахом», а также древнерус. памятник кон. XV в., содержащий полуфантастические рассказы о сибир. народах,- «Сказание о человецех незнаемых в Восточней стране и о языцех розных» (Л. 175 об.- 176). В сборнике РНБ. Q.XVII.67 имеется большое количество записей практических наставлений и рецептов разнообразного содержания: по домашнему хозяйству и кулинарии, сельскому хозяйству и садоводству, рыболовству, медицине и ветеринарии, различным ремеслам. Особенно подробны и оригинальны наставления, касающиеся техники книжного и живописного дела (опубл.: Симони. 1906; Гренберг. 1995). Сведения о таких записях содержатся и в перечне несохранившихся рукописей И. С. |
| в новгородском книгописании (как, впрочем, и в других культурных проявлениях) отмечена сочетанием традиционализма с новациями, порожденными «вторым южнославянским влиянием» (см. Южнославянские влияния на древнерусскую культуру), которое проявилось здесь (в сравнении с Москвой) с опозданием примерно на треть века (см.: Турилов А. А. Восточнослав. книжная культура кон. XIV-XV в. и «второе южнославянское влияние»//ДРИ. [Вып.:] Сергий Радонежский и худож. культура Москвы XIV-XV вв. СПб., 1998. С. 323-324, 329). Традиционным может считаться оформление новгородских рукописей этого периода, в к-ром используется преимущественно тератологический орнамент. Наряду с этим в орнаментике новгородских кодексов со 2-й четв. XV в. широко используется балканский плетеный стиль, распространяется среднеболг. орфография, формируются новые полууставные почерки (как литургические, так и обиходные). Свт. Евфимий II закладывает Никольскую ц. в Вяжицком мон-ре. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.225. Л. 461) Свт. Евфимий II закладывает Никольскую ц. в Вяжицком мон-ре. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.225. Л. 461) При Е. в новгородской книжности проявился активный интерес к историко-хронографическим памятникам. Во владычном скриптории были созданы масштабные летописные своды, одним из которых стала офиц. владычная летопись - Новгородская I летопись Младшего извода; ее 2 самых ранних списка - Академический и Комиссионный - датируются временем пребывания Е. на Новгородской кафедре. В ряде случаев летопись содержит оценки совр. составителю событий (напр., критику новгородских порядков в статье под 1445 г., где рассказывается о голоде в Новгородской земле: «А в то же время не бе в Новегороде правде и праваго суда... не бе в нас милости» - ПСРЛ. Т. 3. С. 425), в к-рых нельзя не видеть отражение позиции архиепископа. По замыслу заказчика это была попытка создания общерус. свода, в к-ром соединялось новгородское летописание с летописанием др. рус. княжеств. Эта же цель, по мнению ряда исследователей, ставилась при создании по заказу Е. Новгородско-Софийского свода (или свода 1448 г.) - основы дальнейшего рус. летописания (впрочем, существуют и иные т. зр. на новгородское летописание эпохи Е., см.: Прохоров Г. М. Летописные подборки рукописи ГПБ, F.IV.603 и проблема сводного общерусского летописания//ТОДРЛ. 1977. Т. 32. С. 165-198; Лурье Я. С. Еще раз о своде 1448 г. и Новгородской Карамзинской летописи//Там же. С. 199-218; Бобров. 2001. С. 93-166; см. также Летописание ). Из Вел. Новгорода происходит самый древний список Краткой хронографической Палеи, датируемый 40-ми гг. XV в. Этот список, так же как и Комиссионный список Новгородской I летописи Младшего извода, был создан в скриптории близкого к Е. Вяжищского мон-ря. Вероятно, в Новгороде при Е. появилась 2-я редакция Летописца Еллинского и Римского (см. также Хронографы ). |
| Осуждение еретиков на Соборе 1504 г. Сидят (справо налево): митр. Симон, вел. кн. Иоанн III Васильевич, Василий Иоаннович. Миниатюра из Лицевого летописного свода. Шумиловский том. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 232. Л. 644) Осуждение еретиков на Соборе 1504 г. Сидят (справо налево): митр. Симон, вел. кн. Иоанн III Васильевич, Василий Иоаннович. Миниатюра из Лицевого летописного свода. Шумиловский том. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 232. Л. 644) В 1510 г. произошло полное подчинение Пскова, решившее важные политические и военно-стратегические проблемы на зап. рубежах. Город уже давно находился в орбите великокняжеской политики, промосковская ориентация псковичей была обусловлена их желанием видеть в Москве защитника от притязаний Вел. Новгорода и союзника во внешней политике. Псков еще сохранял нек-рые городские вольности (вече, вечевой колокол и др.), хотя власть великокняжеского наместника усиливалась, особенно после назначения на эту должность весной 1509 г. кн. И. М. Репнина-Оболенского, отличавшегося особой жестокостью по отношению к псковичам. Во время пребывания В. И. в Вел. Новгороде осенью-зимой 1509/10 г. жители Пскова (в делегацию входили посадники и бояре) подали жалобу на наместника. По др. источникам, первым жалобу вел. князю подал наместник, обвинивший псковичей в нарушении своих обязанностей по отношению к правителю («дела государские делают не по прежнему и в суды, и в пошлины, и в оброки, и во всякие доходы у него вступаются»). Челобитные и жалобы продолжались как со стороны кн. Репнина-Оболенского, так и со стороны псковичей, не только посадников, но и черных людей, к-рые жаловались и на наместника, и на новгородских помещиков, и «на свою братью на пскович». Вел. князь признал виновными посадников и положил «великую опалу» на «свою отчину Псков» (было упразднено вече, сняты колокола, установлена власть 2 наместников в городе, а также по 10 пригородам). Псков принял требования об уничтожении вольностей, и В. И. после совета с частью Боярской думы (находившейся при нем в Вел. Новгороде) не стал посылать войска на город. Из Пскова было выведено 300 семей (среди них посадники, купцы, житьи люди), поселившиеся в Сев.-Вост. Руси. Дворы в Среднем городе, откуда они были выселены, получила тысяча новгородских помещиков, составивших военный гарнизон города, здесь же были поселены 300 купеческих семей из др. городов страны. Была отменена чеканка денег в Пскове и произведена перечеканка монет. Включение Пскова в состав Русского гос-ва способствовало его экономическому подъему, показателем роста было, в частности, большое церковное строительство, в т. ч. каменное. В 1516-1533 гг. в городе было построено 17 храмов, укреплялись городские стены, строились новые оборонительные сооружения. |
| Уже в IV в. молитвы крещального В. на Востоке были письменно зафиксированы (напр., Serap. Thmuit. Euch. 7; Const. Ap. VII 43). На Западе это, вероятно, случилось несколько позднее - из слов блж. Августина ( Aug. De bapt. contr. donat. 3. 10. 15; 5. 20. 28) следует, что к кон. IV в. лат. формула освящения воды еще не была окончательно утверждена. Кроме молитвы в состав крещального В. вошли помазание воды освященным елеем (или св. миром - см., напр., Areop. EH. 4. 10), осенение воды крестом ( Aug. Serm. 352. 1. 4; Vict. Viten. De persecut. Vandal. 2. 17), дуновение, прикосновение и др. В частности, в визант. традиции крещальное В. состоит из водосвятной молитвы и помазания воды освященным елеем; перед молитвой совершается каждение и произносится мирная ектения с дополнительными прошениями об освящении воды и о крещаемом, во время к-рой священник читает молитву о своем недостоинстве (в случае совершения Крещения над умирающим (чин Крещения «страха ради смертного») каждение, ектения и молитва священника о себе опускаются). В правосл. богослужебных книгах содержатся продолжительная (нач.: Μγας ε, Κριε, κα θαυμαστ τ ργα σου - ) и краткая (нач.: Κριε Θες παντοκρτωρ πσης κτσεως ρατς τε κα ορτου πλστης - ) водосвятные молитвы Крещения. Обе известны у нехалкидонитов различных традиций, что указывает на происхождение молитв до VI в. 1-ю из них совр. рус. Требник предписывает использовать в обычном случае, 2-ю - в случае Крещения «страха ради смертного»; однако древние рукописи Требника (напр., РНБ. Греч. 226, X в.; Athen. Gr. 662, XIII в.; РНБ. Гильф. 21, XIII-XIV вв.; БАН. 13. 6. 3, XVI в.) дозволяли священнику избирать для крещального В. любую из этих молитв по собственному усмотрению. У сиро-яковитов версия 1-й молитвы, несколько отличная от визант., используется как молитва В. на праздник Богоявления ( Scheidt. 1935; du Boullay, Khouri-Sarkis. 1959), а в крещальный чин входит 2-я ( Brock. 1971). Взаимозаменяемость молитв в рукописях визант. крещального чина и использование 2-й из них в сиро-яковитском чине, возможно, указывают на то, что ок. VI в. в визант. традиции (ркп. визант. Евхология этого времени не сохр.) использовалась 2-я молитва, а 1-я (частично совпадающая со 2-й и, вероятно, являющаяся ее переработкой) поначалу предназначалась не для крещального, а для богоявленского В. Возможно также, что наличие 2 альтернативных молитв связано с 2 источниками традиции (напр., малоазийской и сир.). К VIII в. и в крещальном чине 2-я молитва была вытеснена 1-й; еще неск. веков после этого допускалось использование при Крещении любой из них, пока 2-я молитва не была окончательно закреплена только в чине Крещения «страха ради смертного». |
| 3183 Там же. С. 360. 15 февраля 1922 г. Глубоковский вместе с патриархом Иерусалимским Дамианом избран был в почетные Вице-Председаттли The Anglican and Eastern Churches Association. В ноябре 1922 г. Глубоковский посетил Константинополь. 3186 ГА РФ. Ф. 5881. 276. Л. 2–2 об. Письмо H. H. Глубоковского представителю Русского заграничного исторического архива в Болгарии А. В. Арцишевскому от 10 янв. 1933 г. 3188 Ученый Комитет при Архиерейском Синоде. Объяснительная Записка//Церковная жизнь. 1939. 1–2. С. 12. Здесь же (с. 13–15) опубликовано «Положение об Ученом Комитете при Архиерейском Синоде, утвержденное Синодальным определением от 16/29 сентября 1938 г». 3189 Автором некролога был, по всей видимости, сам архимандрит Василий, писавший: «Покойный Николай Никанорович был обаятелен и как человек, и как личность. В письмах всегда он просил молиться о нем и о супруге его» (А. В. Памяти проф. H. H. Глубоковского//Хлеб Небесный. 1937. 5. С. 22). 3190 Échos d " Orient», «Etudes», «asopis katolického duchovenstva», «Literarische Rundschau für das katholische Deutschland», «Revue d " histoire ecclésiastique», «Slavorum litterae theologicae», «Theologische Literaturzeitung», «Theologisches Literaturblatt», «Theologische Revue», «Theologischer Jahresbericht», «Zeitschrift für katholische Theologie» и пр. 3191 Письма А. Дейсмана (OP РНБ. Φ. 194. Оп. 1. 1046), К. Грасса (Там же. 1052), Г. Гейнрици (Там же. 1056), Н. Бонвеча (Там же. 1041); А. Пальмиери (Там же. 1067), К. Грегори (Там же. 1053) и др. 3194 Письма А. А. Шпальдака Глубоковскому: ОР РНБ. Ф. 194. Оп. 1. 1075. В 1924 г. в «Acta Academiae Velehradensis» А. Шпальдак опубликовал часть работы Глубоковского «Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии». 3196 Колокол. 1911. 1491, 16 марта. С. 3. См. также: Колокол. 1912. 1927, 13 сент. С. 2–3 (письмо униатского митрополита Андрея Шептицкого Глубоковскому о IV Велеградском съезде). 3197 О сближении между православием и католичеством на предстоящем четвертом Велеградском съезде//ЦВ. 1913. 10, 7 марта. Стб. 314–315. |
| Создание «Сказания...» исследователи относят к разному времени. Д. М. Буланин видит в нем произведение сер. XVII в. и относит начало работы над ним к 1637 г. ( Буланин. 2004. С. 572, 574). А. И. Раздорский считает, что наиболее полная редакция «Сказания...» была создана в 60-х гг. XVII в. ( Раздорский. 2003. С. 141). А. Эббингхаус связывает его появление с основанием Знаменского мон-ря (1613) ( Ebbinghaus. 1990. S. 89, 199-204). Не исключено, что «Сказание...», в основном написанное в 1-й пол. XVII в., дописывалось и дополнялось чудесами до 60-х гг. XVII в. ( Нечаева. 1997. С. 38-39), позже списки не менялись. В наст. время известно 9 списков «Сказания...» (8 самостоятельных и 1 в составе сборника); 2 из них относятся к XVII в., 6 - к XVIII в. и 1 - к XIX в. В наиболее полной редакции повесть содержит 33 главы; число глав в разных списках не совпадает. Имеются упоминания еще о 2 списках, судьба которых неясна ( Раздорский. 2003. С. 142). В одном из ранних списков «Сказания...» (РНБ. Погод. 931) повествование завершается чудом 1642 г. («О благоухании в монастыре») и чудом об исцелении 2 девиц с авторской припиской о том, что это последнее известное составителю чудо. В списке XVII в. (ГИМ. Увар. 117) чудо в Белгородском полку приписано др. почерком, т. е. добавлено позже. В рукописи XVII в. из Орловской ДС (местонахождение неизв., см.: Евсеев. 1905) автор пишет, что в 1662 г., во время перенесения иконы из Белгорода в Курск, в г. Карпове был исцелен некий Владимир, участвовавший в процессии, к-рый «очима своима нача зрети светло и рукама и ногама владети якоже и прежде». Это чудо не вошло в др. списки. В большинстве списков чудеса доведены до 1662 г. (перенесение иконы в Белгород). В списке 1744 г. (ГИМ. Увар. 673) события завершаются 1646 г. В списке 1756 г. (ГИМ. Увар. 114) приведено изображение чудотворной К. и. в красках (Л. 6 об.). В списке 1818 г. (РГБ. Рум. 391) последнее чудо датировано 1663 г. В списке 1750-1760 гг. (РНБ. Q.IV.10) имеются описания и рисунок знамени Белгородского полка. |
| Значительную роль М. сыграл в ослаблении полемики о различии в обрядах присоединения инославных к Православию в Русской и Восточной Церквах, к-рая находилась в центре внимания европ. дипломатической и церковной общественности. Полемика была инициирована брит. дипломатией с целью внести раскол в отношения между Русской и Греко-Восточной Церквами ( Смирнова И. Ю. Полемика о «присоединении инославных» и ее церк.-дипломатич. значение в канун Крымской войны (1850-1852 гг.)//Евразия: духовные традиции народов. 2012. 4. С. 108-131). Во время 2-го путешествия на Восток (1849-1850) при встрече с патриархом Констанцием I (с к-рым М. был лично знаком с 1830) М. поднял вопрос о неперекрещивании католиков и лютеран, поскольку повторное крещение может стать причиной разрыва между Русской и Греческой Церквами. По словам М., он «убедил патриарха», но тот «опасался противудействия своих собратий» (РНБ ОР. Ф. 498. 78. Л. 4, 4 об.). По желанию патриарха М. представил ему копии грамоты патриарха К-польского Иеремии III царю Петру I Алексеевичу (1718) и ответа вост. патриархов англиканским епископам (1723) о неперекрещивании инославных. Подлинники грамот хранились в Синоде, сделанные с них списки были заверены митрополитами Новгородским, С.-Петербургским, Эстляндским и Финляндским Никанором (Клементьевским) и Московским Филаретом (Дроздовым). По вопросам «полемики о неперекрещивании» инославных М. состоял в переписке с диаконом англикан. Церкви У. Палмером, перешедшим в 1855 г. в католичество. В своей кн. «Question religieuse d " Orient et d " Occident» (1856-1859) М. поместил статью о Палмере. М. не остался безучастным к попыткам решения греко-болг. вопроса, ходатайствовал о возвращении из заточения Макариопольского еп. Илариона (Михайловского ; впосл. митрополит Тырновский), во время своего 2-го путешествия на Восток убеждал К-польского патриарха Анфима IV и присутствовавших на встрече митрополитов Никомидийского Дионисия (Котакиса) и Кизического Иоакима (Коккодиса (Курсулудиса); впосл. К-польский патриарх Иоаким II ) не притеснять болгар (РНБ ОР. Ф. 498. 78. Л. 3 об.- 4). В нач. 70-х гг. XIX в. М. предлагал послу в К-поле гр. Н. П. Игнатьеву направить его на неск. месяцев на Восток, надеясь использовать личные связи для мирного решения вопроса, но получил отказ. М. состоял в оживленной переписке с участниками всех сторон обострявшегося конфликта, приведшего к объявлению болг. схизмы. Небольшая часть переписки М. с патриархом К-польским Григорием VI (до июня 1871), экзархом Болгарии Анфимом I (Чалыковым) , К-польским патриархом Анфимом VI , Иерусалимским патриархом Кириллом II , патриархом Антиохийским Иерофеем , митр. Сербским Михаилом (Йовановичем) была издана в янв. 1873 г. В книгу вошли 22 письма за период с 1 сент. 1871 по 5 февр. 1873 г. ( Муравьёв. Переписка с Вост. иерархами. 1873). М. призывал к взаимным уступкам и обличал тех, кто в решении церковных вопросов руководствовались житейскими страстями и поощряли проявление национальной неприязни. |
| Блгв. кн. Мстислав Мстиславич и кн. Даниил Романович на р. Калке. Миниатюра из Блгв. кн. Мстислав Мстиславич и кн. Даниил Романович на р. Калке. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 378 об.) Блгв. кн. Мстислав Мстиславич и кн. Даниил Романович на р. Калке. Миниатюра из Блгв. кн. Мстислав Мстиславич и кн. Даниил Романович на р. Калке. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 378 об.) Весной 1217 г. М. М. оставил Новгород, вскоре после этого близкий к нему свт. Антоний был лишен новгородцами кафедры, на которую вернулся Митрофан. По приглашению малопольского кн. Лешека Белого М. М. решил попробовать «добыть Галича» - занять галицкий стол, за который шла борьба между князьями Юго-Зап. Руси и венграми. На тот момент Галичем владел венгерский королевич Коломан (Кальман), сын кор. Андраша (Эндре) II, крестоносца, коронованный с участием католического духовенства. Кор. Эндре II православных «епископа и попы изгна из церкви, а свое попы приведе латиньскые на службу» (ПСРЛ. Т. 25. С. 110). М. М. удалось занять Галич, но затем он потерпел поражение и ушел за подмогой к половцам. С их помощью М. М. смог одержать победу над венграми и закрепиться в Галиче, после чего положение Православия на Галицкой земле было восстановлено. Хронология этих событий спорна; вероятнее всего, они происходили в период между 1219 и 1221 гг. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 731-738). В 1223 г. к М. обратился его тесть половецкий кн. Котян, прося помощи в борьбе против монголов, чей крупный отряд во главе с Джебе и Субудаем, обогнув с юга Каспийское м. и перейдя через Главный Кавказский хребет, нанес тяжелое поражение половцам и вышел в Сев. Причерноморье. В Киев съехались князья, старшими из к-рых были 3 Мстислава - Мстислав Романович, кн. Киевский, Мстислав Святославич, кн. черниговский, и М. М., кн. Галицкий. Было принято решение выступить против монголов. В мае войска достигли Днепра. Монголы предприняли отступление с целью заманить противника вглубь степи. Рус. войска перешли Днепр и в течение примерно 10 дней шли следом за монголами. Сражение состоялось у р. Калки близ Азовского м. Полки М. М. первыми вступили в бой с монголами 28 мая, однако он не сообщил об этом Киевскому и черниговскому князьям. Его воевода Ярун во главе авангарда, включавшего половцев, двинулся в атаку, но в результате ответного наступления передовой отряд был смят, «и потъпташа бежаще станы русскых князь». 31 мая М. М. после ожесточенного боя обратился в бегство; войска во главе с Киевским и черниговским князьями были разбиты поодиночке, оба князя погибли. М. М., переправившись через Днепр, удалось спастись (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 740-745; НПЛ. С. 61-63). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ДИОМИД [Диомед; греч. Διομδης] († кон. III - нач. IV в.), мч. (пам. 16 авг.), св. врач. Род. в Тарсе Киликийском в благочестивой христ. семье. По профессии врач, он не только лечил телесные болезни, но и избавлял от духовных недугов, призывая имя Христово. Переселившись из Тарса в Никею в Вифинии, Д. исцелял и обращал в христианство мн. жителей этого города, посещал темницы, где томились христиане, ухаживал за ними и укреплял в предстоящем мученичестве. Молва о Д. дошла до имп. Диоклетиана (284-305). Правитель приказал воинам схватить врача и привести в г. Никомидию. По пути Д. попросил остановить повозку, сошел с нее, чтобы помолиться, и, став на колени, предал душу Богу. Слуги императора, найдя Д. уже мертвым, решили отсечь ему голову в доказательство исполнения данного им поручения. В тот же миг они ослепли. Диоклетиан, увидев принесенную голову, приказал отнести ее обратно и приложить к телу мученика. Когда воины выполнили это повеление, зрение вновь вернулось к ним и они уверовали во Христа. Мч. Диомид. Миниатюра из греко-груз. рукописи. XV в. (РНБ. О. I. 58. Л. 125) Мч. Диомид. Миниатюра из греко-груз. рукописи. XV в. (РНБ. О. I. 58. Л. 125) Сохранилось 2 пространных Жития Д.: анонимное (BHG, N 548) и написанное ок. 1239-1240 гг. мон. Лаврентием Рутиенским из Калабрии (BHG, N 549, 549b), а также краткие версии Мученичества этого святого (BHG, N 550 и SynCP. Col. 901). Анонимное Житие Д., изданное В. В. Латышевым по Ватиканской рукописи (Vatic. gr. 1671), содержит дополнительные сведения по сравнению с Житием, написанным мон. Лаврентием: рассказ о вороне, к-рый летал над телом мученика и охранял его от др. хищных птиц до тех пор, пока некая богатая женщина Петрония, исцеленная Д., не выкупила и не погребла с честью останки святого. По мнению Латышева, этот эпизод мог быть присоединен позднее к.-л. переписчиком, заметившим, что в Житии упущены сведения о погребении и времени кончины Д. Интересно, что дата смерти указана по рим. календарю («перед третьими идами августа») с прибавленным позднее переводом на греч. времясчисление (11 авг.), а 16 авг., когда впосл. стало совершаться празднование в честь этого святого, является днем погребения мученика. |
| Несмотря на существование неск. вариантов житийного повествования о М. В. и Феодоре, средневек. житийные циклы этих святых в иконописи и монументальной живописи неизвестны и, по-видимому, не были разработаны. Фактически они отсутствуют и в искусстве Нового времени. Тем не менее многочисленные сцены с участием Черниговских святых вошли в состав иллюстративного цикла Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. Образ М. В. имеется в ряде миниатюр Голицынского (РНБ. F.IV.225) и Лаптевского (РНБ. F.IV.233) томов, его облик и возрастные признаки меняются в зависимости от даты изображаемых событий; князь почти всегда представлен в шапке и шубе, без нимба. На миниатюрах показаны участие М. В. в княжеских усобицах, княжение в Переяславле Южном и в Новгороде, бегство в Венгрию в 1240 г. и возвращение на Русь. Одна из наиболее выразительных сцен Голицынского тома (Л. 345) - вокняжение М. В. в Киеве в 1238 г.; она имеет параллели с др. миниатюрами XVI в., изображающими правление того или иного государя: князь с посохом в левой руке сидит на престоле с асимметричной спинкой в окружении приближенных, на фоне обнесенных крепостной стеной палат. М. В. облачен в плащ и шапку с меховой опушкой, его прическа и короткая борода из сравнительно редких вьющихся прядей аналогичны изображениям кон. XVI - 1-й пол. XVII в. Особый цикл посвященных М. В. миниатюр помещен в Лаптевском томе Лицевого свода (Л. 951-978 об.). Он включает 28 миниатюр, иллюстрирующих один из вариантов Жития Черниговских чудотворцев. Цикл начинается со сцен нашествия татар и княжения в Киеве благочестивого и нищелюбивого М. В. Затем изображаются приход и убийство татар. послов, бегство М. В. в Венгрию и его возвращение на Русь, далее - эпизоды рассказа о поездке М. В., сопровождаемого Феодором, в Орду, о конфликте с Батыем и о гибели мучеников. Образы М. В. и Феодора соответствуют иконографической традиции 2-й пол. XVI в.: Феодор - седовласый старец (иногда в шапке), М. В.- средовек с вьющимися прядями бороды, почти всегда в шапке и с нимбом. |
|
|
