| Беспрестанные походы и сражения, продолжительность и трудность пути начали приводить народ в уныние: они возроптали на Моисея и сказали ему: «Зачем извел ты нас из Египта погибнуть в пустыне? У нас нет ни хлеба, ни воды, а эта скудная пища (манна) нам надоела!» Услышав ропот израильтян, Господь наслал на них змей, которых ужаленье было смертоносно. Когда многие погибли от них, то народ раскаялся и, пришед к Моисею, сказал ему: «Мы согрешили ропотом нашим на Бога и на тебя: помолись Ему, да избавит нас от змей». Моисей помолился Господу и Господь сказал ему: «Сделай из меди змея и повесь его на знамени перед народом: кто из ужаленных змеями воззрит на него, тот получит исцеление». Моисей исполнил повеление Господне – поставил перед народом медное изображение змея, и ужаленные змеями немедленно исцелялись при воззрении на изображение. Назидательные размышления На ропот Израильтян и жалобы на трудность долгого пути можно смотреть как на одно из опаснейших искушений, которые могут постигнуть христианина. Кто не старается возбуждать в себе веру и надежду на Бога, тот часто бывает в опасности пасть под тяжестью скорбей и трудностей на узком пути жизни, особенно, когда Промыслу Божию угодно бывает продолжить испытание. В сии минуты горести, человек должен вспоминать о благости Бога, Который «нас не обидит, но в научение наказует приближающихся к Нему» ( Иудиф. 8, 27 ), и смириться в сознании грехов своих, которые заслуживали бы несравненно большего наказания, если бы Господь внимал только правосудию своему; он должен прибегнуть к Богу с любовью и преданностью, повторяя слова Псалмопевца: «Благо мне, яко смирил мя еси... Мне же прилеплятися Богови благо есть, полагати на Господа упование мое» ( Пс.118:71, 72:28 ). Как Моисей был единственным посредником, через которого Бог говорил с народом Еврейским, обличал его или миловал: так Православная Кафолическая Апостольская Церковь есть единственная, установленная Господом Иисусом Христом, истолковательница вечных истин, сокровищница Его милосердия и провозвестница правды Его. |
| В правильном отношении к скорбям христианин узнает в себе действие нового нравственного мира, мира Христова. Прежде всего, речь идет о смирении, покаянии и терпении. Обыкновенно Промысл Божий действует через скорби, для того, чтобы смирить человека; поскольку отменить скорби никто не в состоянии, человек вынужден смиряться, принимая их как неизбежность. Но сознавая при этом бесконечность и постоянство Божественного милосердия, он смиренно признает посылаемые скорби как действия Божественной любви. Потому такой человек если еще и не начинает сам искать для себя скорби, то, по крайней мере, смиряется с теми, которые ему посылаются. И то действие мира Христова, которое в нем происходит от смирившегося скорбями сердца, распространяется на всех и на все окружающее, и для него становится сердечно понятной и нищета духовная, и миротворчество, и он становится практическим делателем заповедей блаженства. Поскольку скорбями смиряет сам Господь, слова псалмопевца – «Благо мне, яко смирил мя еси» ( Пс.118,71 ) – становятся содержанием одного из нравственных лейтмотивов души такого человека, и он готов также в своем смирении постоянно повторять в душе слова аввы Зосимы (из «Добротолюбия»): «Потерпи Господа в день скорби, чтобы Он покрыл тебя в день гнева». Это, разумеется, потому, что терпение есть практика добродетели смирения. Этот же святой поучает: «Добровольное терпение скорбного – спасительный путь покаяния». Терпение, то есть готовность к перенесению и само перенесение любого труда, немощи и безнадежности как должного, делает душу такого человека испытанной, что рождает в нем опытность; ничто так не приводит к опытности, как терпеливое перенесение скорбей, о чем пишет святой апостол Павел: «От скорби происходит терпение, от терпения – опытность, от опытности – надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши» ( Рим. 5,4–5 ). И если опытность стоит между терпением и надеждой, то значит и опытность становится нравственной категорией, необходимой для жизни. (Для жизни, а не для смерти). И потому святые самовольно не брали на себя никакого креста, даже и мученического, но посылаемые кресты несли с великим терпением, от которого и рождалась опытность. Опытность, разумеется, состоит не просто в статическом понимании того, «как поступить» (нечто вроде внутренней инструкции), а в том духовно-нравственном сознании и переживании, которые включают в себя и духовную интуицию подлинной правды, и нравственную стойкость, и проверенную надежду ожидания милости Божией. |
| Впрочем, все в мире сем скоропроходно: как радости, так и скорби не долговременны. Несносны нам кажутся злострадания, когда они тяготят нас и даже когда наступают на нас, но когда пройдут, тогда обнимет душу великая радость. «Радости, которые подаются после великих скорбей, бывают, – по словам Макария Египетского , – воистину неизреченны». «Благо мне, что я пострадал» ( Пс.118:71 ), – говорил и пророк Давид. Также и апостолы, при виде наступающих скорбей, когда шли за Господом, идущим на вольное страдание, «ужасались, – сказано, – и следуя за Ним, были в страхе» ( Мк.10:32 ); но когда в синедрионе, запрещая им проповедовать о Христе, били их, тогда «пошли из синедриона, радуясь, – сказано опять, – что за имя Господа Иисуса удостоились принять безчестие» ( Деян.5:41 ). Как верны слова Господа, которые Он сказал ученикам: «вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет… и радости вашей никто не отнимет у вас» ( Ин.16:20, 22 ). Даже и самые бесчестные наказания не в силах были разрушить их сердечную радость! Так говорил о себе апостол Павел: «я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа» ( 2Кор.12:10 ). И не одни апостолы, но все последователи Христовы среди великого испытания скорбями преизобиловали радостью ( 2Кор.8:2 ). Потому и Господь назвал блаженными нищих духом, плачущих, изгнанных правды ради; и хотя для мира, привыкшего измерять свое блаженство одними чувственными благами, весьма странным кажется находить блаженство в нищете и злострадании, притеснении и в обидах; но верный в слове Господь действительно блаженными соделывает всех, кто терпит ради Царствия Его озлобления в жизни сей. «Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены, – писал ап. Павел, – мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; низлагаемы, но не погибаем. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое» ( 2Кор.4:8–9, 17–18 ). Потому все, у которых очи отверсты и видят «неизвестная и тайная», для сынов века сего, охотно терпят скорби и не унывают. |
| Впрочем, некоторые думают, что здесь говорится о зародышах, еще не вышедших из чрева матери. « Смирился, и Он спас меня ». Не сказал: Он не допустил подвергнуться опасностям, но: спас после того, как они постигли. Сказавши о промысле Божием вообще, пророк говорит о нем и в отношении к собственному лицу, как обыкновенно он доказывает и общими примерами, и частными. Итак, не ищи и ты жизни, совершенно безопасной; она не полезна для тебя. Если она была не полезна для пророков, то тем более — для тебя. А что она действительно была не полезна, о том, послушай, как он говорит: « благо мне, что Ты смирил меня, чтобы я научился оправданиям Твоим » (Пс. 118:71). Здесь высказывается двоякая благодарность: за то, что Бог попустил подвергнуться опасности, и за то, что не оставил подвергшегося опасности. То и другое есть вид благодеяния, и первый не меньше второго, но, если сказать нечто удивительное, даже больше, потому что последнее избавляет от опасности, а первое делает душу более любомудрою. « Возвратись, душа моя, в покой твой, ибо Господь облагодетельствовал тебя, ибо он избавил душу мою от смерти, очи мои от слез и ноги мои от преткновения. Буду благоугоден Господу в стране живых » (ст. 6–8). В историческом смысле эти слова означают некоторое дивное избавление, успокоение и освобождение; а если принимать их в переносном смысле, то избавление здесь может означать отшествие из здешней жизни и указывать на это успокоение. Действительно, смерть есть освобождение от всех неожиданных бедствий, и скончавшийся с доброю надеждою уже не подлежит неизвестности, но находится в безопасности. Хотя смерть произошла от греха, но Бог обратил ее к нашему благу. Потому же Он не ограничился только ею, но и саму жизнь сделал трудною, дабы ты знал, что Он не допустил бы и первой, если бы Своею премудростью не мог обратить ее в величайшую нам пользу. Сказав: « в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь » (Быт. 2:17), Он не ограничился этим наказанием, которое заключалось в словах: « прах ты и в прах возвратишься » (Быт. |
| Вскоре Евлогий действительно чудесным образом разбогател. Что же стало с богатым Евлогием? Богачу тесна кажется старая его хижина, низко прежнее ремесло; он отправляется в Царьград, там покупает себе великолепный дом, входит в знакомство с вельможами и сам, наконец, становится вельможею, из трудолюбивого делается изнеженным празднолюбцем, из приветливого и гостеприимного - надменным и жестокосердным: приказывает своим слугам странников выгонять, а докучливых нищих даже бить. Вот как почести и богатство переменили нравы Евлогия! Еврейский царь Соломон был мудрее всех живущих на земле и одновременно он же был богаче и славнее всех. Но и мудрость не предохранила его от падений и слабостей, присущих всем людям. Вот почему царь Давид свидетельствует пред Богом: благо мне, что я пострадал, прежде страдания моего я заблуждался; а ныне слово Твое храню (Пс. 118, 71, 67). Равно и о Евреях слово Божие возвещает: ел Иаков, и утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего (Втор. 32, 15). Когда Господь наказывал их войнами и другими бедствиями, тогда они обращались к Нему, вспоминали, что Он есть их прибежище; когда же пребывали в покое, неге и довольстве, тогда опять забывали Бога и отступали от Своего Творца. Что же касается Навуходоносора, то он, будучи царем Вавилонским, восседая на троне царском, украшаясь лаврами побед своих, возмечтал о себе, вздумал уподоблять себя Вышнему и не хотел признать над собою власти Вседержителя. Но вот Господь унижает его до скотоподобного состояния, и тот же Навуходоносор отрезвляется, начинает славить Господа и вслух всех говорить, что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет.., и нет никого, кто мог бы противиться руке Его и сказать Ему: " что Ты сделал? " (Дан. 4, 22; 32). Видите, какая разница в мыслях, чувствованиях и действиях бывает у человека при перемене его состояния: в счастье он возносится, забывает Бога, а при несчастье приходит в себя, смиряется и вспоминает Создателя своего. |
| Вы знаете, братие, что зло не от Бога: Бог зла не сотворил, – по сотворении было все добро зело. Зло появилось уже после грехопадения первых людей, когда они оказали непослушание Богу. Сами люди изменились к худшему, a вместе с этим произошла перемена и со всею тварью. Проклята земля в делах человека, и тварь, по слову Апостола Павла, покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, то есть человека ( Рим.8:20 ). Таким образом, зло было следствием греха первых людей и наказанием за грех . Но не смотря на это, зло не противоречит благости Божией и не ограничивает промысла Божия; наоборот, оно служит особым воспитательным средством для Промыслителя Бога: Господь употребляет его для призывания грешников к покаянию и обращению на путь истины, чтобы вразумить их и удержать от новых грехов. Известно, что несчастья, постигшие Давида, послужили ему на пользу. Сам он говорил об этом, обращаясь к Богу с молитвою: «прежде страдания моего я блуждал, а ныне слово Твое храню. Благо мне, что я страдаю, дабы научиться уставам Твоим» ( Пс.118:67,71 ). «Наказаниями или бедствиями», говорит св. Иоанн Златоуст , «посылаемыми на нас Богом в настоящей жизни, не мало облегчаются нам будущие мучения». Свидетельства на это можно привести из Писания. Павел (апостол), пиша к Коринфянам о блуднике, повелевает предать его во измождение плоти, да дух спасется в день Господа нашего Иисуса Христа ( 1Кор.5:5 ). «Видишь ли неизреченное человеколюбие и богатство благости? Видишь ли, как Бог употребляет все средства, чтобы мы, и согрешивши, потерпели наказание легче заслуженного, или даже избавились от него совершенно» (Пр. I. Богосл. Май. М. 1т. 571 стр.). Вместе с этим случающиеся с нами бедствия предохраняют нас от духовной гордости и научают смирению. На это указывает и апостол Павел, когда говорит о себе: «что бы я не превозносился чрезвычайностию откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтоб я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: довольно для тебя благодати Моей; ибо сила Моя совершается в немощи. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» ( 2Кор.12:7–9 ). Итак, несчастья, которые случаются с нами, явились по вине самого человека и попускаются Богом человеку для его же пользы. |
| Главной, наконец, причиной малодушия и ропота на Бога во дни скорбей и страданий у многих из нас бывает недостаток веры и упования на Его Божественный Промысл. Истинный христианин верует, что все, случающееся с нами в жизни, делается по воле Божией, что без воли Божией и волос с головы не падет на землю. Если Бог посылает ему скорби и страдания, то он видит в этом или посылаемое от Бога ему наказание за грехи его, или испытания веры и любви к Нему; и поэтому он не только не малодушествует и не ропщет за то на Бога, но, смиряясь под крепкую руку Божию, еще благодарит Бога за то, что Бог не забывает его, что по милосердию Своему Бог хочет временными скорбями заменить для него наказания вечные; поражаемый скорбью, он говорит с пророком Давидом: Благо мне, яко смирил мя еси ( Пс.118:71 ). Итак, не великость скорбей и не слабость наших сил, но излишняя привязанность к благам и удовольствиям временной жизни, неумение пользоваться благами мира, недостаток веры в Бога и Его святой Промысл – вот причины нашего малодушия и ропота на Бога, когда постигают нас скорби и страдания. " РЯЖЕНЫМ «. И когда же вы совершаете указанный неразумный обычай? В те именно дни, когда воспоминается Рождество Христово, воссиявшее миру, как свет разума! Не бесчестите ли вы этим обычаем один из величайших праздников христианских и те дни, которые называются святыми (святками)? Обычай надевать маски неприличен, потому что масками христианин безобразит свою внешность. Маски – это безобразные, уродливые личины людей, каких и нет в действительности, или личины зверей, или даже демонские! А лицо, дарованное тому, кто называется «венцом творения», отражает на себе черты премудрости Божией; оно есть удивительное произведение Высочайшего Художника. С надеванием масок тесно связано переряживание мужчин в женские одежды, а женщин в мужские, – обычай, также ведущий свое происхождение из язычества. Это переряживание так же, как и надевание масок, бессмысленно и неприлично. Пророк Божий, Моисей, от лица Божия так предостерегал евреев: На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом, Богом твоим, всякий, делающий сие ( Втор.22:5 ). |
| Другими словами, он как бы говорил: знаю, что Ты для пользы оставляешь святых Твоих, чтобы испытать их; ибо иначе враг не мог бы искушать их, если бы, хоть на время, они не были оставляемы Тобою! Потому не прошу, чтобы Ты никогда не оставлял меня; ибо это не полезно мне, иначе я не приду в чувство слабости своей и не скажу: благо мне, что я пострадал (Пс 118, 71); не буду также иметь случая упражняться в борьбе, если неотступно будет осенять меня Твой божественный покров. Враг не осмелится искушать меня, ох- 277// раняемого Тобою, а возымеет только смелость вопить против Тебя и меня, как обыкновенно клевещет он на подвизающихся ради Тебя: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? (Иов 1, 9, 10). Но молю, да не оставляешь меня во всем всюду и всегда, — вконец (как это читается по–гречески: mecr i pr o V agant ei on). Ибо насколько спасительно мне кратковременное Твое оставление для испытания постоянства любви моей, настолько пагубно оставление конечное, какое заслуживаю я по грехам моим. Никакая сила человеческая, надолго оставляемая без Твоей помощи, во время искушения не может устоять в своей непоколебимости, не может не пасть перед силою и хитростью врага, если Ты, единый, ведущий силы человеческие и с ними соразмеряющий попускаемые брани, не попустишь нам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении дашь и облегчение, чтобы мы могли перенести (1 Кор 10, 13). Подобное нечто таинственно изображено в распоряжении Божием касательно враждебных Израилю народов, как читаем в книге Судей: вот те народы, которых оставил Господь, чтобы искушать ими израильтян,… чтобы знали и учились войне (Суд 3, 1, 2). И немного спустя: они были оставлены, чтобы искушать ими израильтян и узнать, повинуются ли они заповедям Господним, которые Он заповедал отцам их чрез Моисея (Там же, 4). Такую войну Господь устроил не потому, чтобы не желал покоя Израилю или не заботился о его благе, но потому, что видел, как она полезна для него. Подвергаясь почти непрестанному нападению тех народов, он не мог не чувствовать постоянной нужды в помощи Божией и потому должен был пребывать во всегдашнем мысленном обращении к Нему и молитве. |
| И Давид, когда избавился от гонений Саула и от других врагов своих и достиг спокойствия, тогда и подвергся более опасной борьбе — страсти невоздержания, которая и довела его до тягчайшего наказания. Таким образом, особенно тогда и нужно бояться, когда мы избавляемся от бедствий. 7. Как мы боимся не столько привязанного зверя, сколько отвязанного, так точно и порока можно бояться менее во время скорби, потому что тогда он бывает связан скорбью и другими узами, а во время благоденствия особенно нужно бояться его. Действительно, часто можно видеть, что благоденствие производит больше зла, нежели бедствия. Так Езекия после победы едва не погиб. Потому и псалмопевец в другом месте говорит: « благо мне, что Ты смирил меня » (Пс. 118:71). И здесь он испрашивает милости после избавления от бедствий, и причиною помилования приводит то, что он тяжко страдает. « Усмотри унижение мое от врагов моих »; и еще: « возносишь меня от врат смерти ». Я прибегаю, говорит, к Защитнику и Промыслителю, который всегда подает мне руку помощи. Видишь ли, как он, молясь о будущем, остается благодарным за прошедшее и выражает двоякое благодеяние? Он не сказал: избавляющий меня от врат смертных, но: « возносишь меня », — потому что благодеяние Божие не ограничивается одним избавлением от бедствий, но и делает избавляемых дивными, славными, знаменитыми, высокими. Также не сказал: от двери, но: « от врат », выражая множество опасностей. « Чтобы я возвещал все хвалы Твои во вратах дщери Сионовой ». Что советовал делать другим, то же делает и сам. « Возвестите », говорит, « среди народов дела Его »; то же теперь и я буду делать, и делать не просто, в присутствии одного, двух или трех, но среди множества зрителей. « Возрадуемся о спасении Твоем ». В этом мой венец, в этом моя диадема, чтобы одержать победу чрез Тебя, чтобы получить спасение чрез Тебя. Так и мы будем искать спасения не каким–нибудь образом, и избавления от бедствий не как бы то ни было, но от Бога. Говорю это к тем, которые во время болезней употребляют заклинания и прибегают к другим чародействам для облегчения болезни. |
| Клятва позволительна только в важных и необходимых случаях. Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно. – 3-я заповедь десятословия. Во-первых, (заповедь сия) учит нас, чтобы мы имели в глубоком и великом уважении имя Господа Бога, не употребляя онаго в шутке или в маловажном и несправедливом деле… Испов., III, отв. на вопр. 57, 58. Апостол Павел говорит: люди клянутся высшим, и клятва во удостоверение оканчивает всякий спор их. Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву ( Евр.6:16–17 ). – Из сего должно заключить, что если Сам Бог для непреложного уверения употребил клятву, то кольми паче позволено и должно нам в важных и необходимых случаях, по требованию законной власти, употреблять клятву и присягу, с благоговением и твердым намерением отнюдь не изменять ей. Катих. стр. 102. Предметом клятвы может быть только то, что согласно с требованиями нравственного закона. – Во-вторых, учит, чтобы мы не произносили имени Божия для подтверждения лжи нашей и не клялись ложно. В-третьих, чтобы не подавали кому-нибудь случая и не принуждали другого делать ложную клятву. Испов., III, отв. на вопр. 58 (непосредственное продолжение предыдущего извлечения из того же ответа). Начальников кленущихся зло сотворити подчиненным весьма нужно врачевати. Врачевание же их двоякое: едино, учити их, да не клянутся поспешно; другое же, да не остаются при злых намерениях. Посему аще кто уловлен клятвою к соделанию зла другому, то да принесет покаяние в дерзости клятвы, но предлогом благоговения к клятве да не утверждает себя в злобе. Соблюдение клятвы не было полезно Ироду, который, да не нарушит клятвы, соделался убийцею пророка. Клятва и вообще возбранена 71 : кольми паче даваемую на зло подобает осуждать. Посему поклявшийся должен исправить свои мысли, а не тщатися утвердити свое беззаконие. Исследуй 72 подробнее сию нелепость. Аще кто поклялся выколоть глаза своему брату, добро ли было бы такому привести сие в исполнение? Аще кто поклялся убить или вообще преступить какую-либо заповедь? Ибо кляхся и поставих не грех соделати, но сохранити судьбы правды Твоея ( Пс.118:106 ). Как заповедь подобает утверждать непреложностью намерений, так грех всячески должно ниспровергать и истреблять. Вас. Вел, пр. 29. |
|
|
