| Пр. Евфросин родился от родителей простых, но добрыми делами превзошел благородных. Живя в монастыре, Евфросин служил братиям на поварне, но служил не как людям, а как Самому Богу, с великим смирением и послушанием, трудясь в своем деле день и ночь; при этом не оставлял никогда и молитвы с постом. Кротко переносил он многие обиды, поругания, досады; возжигая вещественный огонь, распалялся он огнем любви Божественной и горел сердцем к Господу. Варя пищу братии, добродетельною жизнию своею готовил себе трапезу в Царствии Божием, дабы насытиться с теми, о которых сказано: «блажен, иже снесть обед в царствии Божии» ( Лк. 14:15 ). Он работал Богу тайно, и воздал ему Господь явно. Господь явил это воздаяние рабу Своему таким образом: некоторый пресвитер (священник), живший в одном с Евфросином монастыре, всегда молил Господа о том, чтобы Он явил ему чувственно будущие блага, уготованные любящим Бога. И вот, в одну ночь было иерею тому видение: представилось ему, будто он стоит в раю, со страхом и радостию разсматривая красоту его, и видит ходящего в том раю повара своей обители, Евфросина. Подошедши к нему, он спросил: – Брат Евфросин, не рай ли это? Евфросин отвечал: – Да, отче, это рай Божий. Иерей опять спросил: – Как же ты здесь? Евфросин отвечал: – По великой благости Божией я поселен здесь жить, ибо это есть обитель избранных Божиих. Иерей сказал: – А имеешь ли какую власть над этими красотами? можешь ли дать что-нибудь из сего? -Если хочешь, – сказал Евфросин, – возьми по благодати Бога моего. Тогда иерей попросил у него яблок, и Евфросин взял три яблока и положил ему в платок. Вдруг ударили к заутрене, и иерей, проснувшись, принял видение за обыкновенный сон, но, протянувши руки к платку, нашел действительно яблоки, от которых исходило необыкновенное благоухание. Пришедши в церковь , иерей нашел Евфросина стоящим в собрании на утреннем пении. Он подошел к нему и с клятвою выведал у него тайну видения, и всё, что он видел во сне, подтверждено было свидетельством пр. Евфросина. По окончании службы иерей поведал виденное братии и показал им три райских яблока, от которых все исполнились духовной сладости. Затем пошли в поварню к Евфросину поклониться сему рабу Божию, но не нашли его, ибо он, вышедши из церкви, скрылся, избегая славы человеческой, и больше в монастырь не являлся. Яблоки же братия разделили между собою и раздавали другим на благословение и на исцеление от болезней своих. И получили все большую пользу от такой святости преп. Евфросина, восходя к подвигам высшим (пам. 11 сент.) (см. «Воскр. бес.» изд. Общ. люб. дух. пр. за 1887 г. 37). 19. Труд |
| Возложив на себя пост и бдение, он начал молить Бога, чтобы открыл ему это. Три года проводил он в келейном бдении каждую ночь. Всеблагой Бог, никогда не презирающий молящихся Ему с верой, исполнил и желание игумена. Однажды ночью стоял он на обычной молитве и внезапно ощутил себя в состоянии исступления. Ему представилось, что он ходит по какому-то огромному полю, здесь был рай Божий. Что такое рай? Это невозможно передать на человеческом языке. Блаженный Василий видел деревья благовоннейшие, осыпанные различными плодами, и насыщался одним только благоуханием, которое издавали эти плоды. В раю он увидел монаха Евфросина, сидящего под одной из яблонь на золотом престоле. Увидев его и удостоверившись, что это действительно он, игумен подошел к нему и спросил: “Сын мой, Евфросин! Что ты здесь делаешь?” Евфросин отвечал: “Владыко! Я за твои молитвы в этом месте святого рая поставлен Богом сторожем.” Игумен сказал на это: “Если я попрошу у тебя что-нибудь, имеешь ли ты власть дать?” Евфросин отвечал: “Чего ни попросишь, получишь.” Игумен, показав на одну из яблонь, сказал: “Дай мне с этой яблони три яблока.” Евфросин осторожно снял три яблока и подал их игумену. Игумен принял их в мантию и тотчас пришел в себя. Он оказался в своей келии, и три яблока были в его мантии. Звонили к утрени. По окончании богослужения игумен приказал братиям, чтоб никто из них не выходил из церкви. Призвав из поварни Евфросина, спросил его: “Сын мой! Где ты был этой ночью?” Евфросин, опустив глаза, стоял и молчал. Но старец не переставал его допрашивать. Тогда Ефросин отвечал: “Там, авва, где ты видел меня.” – “И где я видел тебя?” Евфросин отвечал: “Там, где ты просил у меня, чтоб я тебе дал, в святом раю.” – “Что я просил у тебя?” – “То, что я дал тебе: три святых яблока, которые ты и принял.” Тогда игумен повергся к его ногам. Вынув яблоки из своей мантии, возложил их на святой дискос и сказал братии: “Эти яблоки – из святого рая. В течение трех лет я молил Бога в своей келии, пребывая без сна все ночи, чтобы Он показал мне, в какое место отходят по смерти души благочестно подвизающихся монахов. |
| Был в некотором монастыре черноризец, по имени Евфросин, неграмотный, но смиренный и богобоязненный. Он предал себя со всею покорностью в послушание игумену и братии. Ему поручили служение в поварне, и он трудился здесь много лет. Евфросин никогда не роптал, не прекословил, исполняя порученное ему дело со всевозможным тщанием... Игумен того монастыря Власий был украшен всеми добродетелями. Он с юности вступил на путь служения Богу и угождал Ему постом и молитвой. Однажды у него возникло непреодолимое желание узнать, в какое место вселяются души монахов, подвизающихся во время земной жизни. Возложив на себя пост и бдение, он начал молить Бога, чтобы Он открыл ему это. Три года проводил он в келейном ночном бдении. Всеблагой Бог, никогда не презирающий молящихся Ему с верою, исполнил желание игумена. Как-то ночью стоял он на молитве и внезапно ощутил себя в состоянии исступления. Ему представилось, что он ходит по какому-то великому полю: на поле был рай Божий. Что такое рай – невозможно передать на человеческом языке. Блаженный Власий, войдя в рай, увидел деревья благовоннейшие, осыпанные различными плодами, и насыщался одним их благоуханием. Здесь он увидел монаха Евфросина, сидящего под одной из яблонь на золотом престоле. Удостоверившись, что это – он, игумен подошел к нему и спросил его: «Сын мой, Евфросин! Что ты здесь делаешь?» Евфросин отвечал: «Владыко! Я за твои молитвы в этом месте святого рая поставлен в страже Богом». Игумен сказал: «Если я попрошу у тебя что-нибудь, имеешь ли ты власть дать что-либо?» Еврофсин отвечал: «Чего ни попросишь, получишь». Игумен, показав ему на одну из яблонь, сказал: «Дай мне с этой яблони три яблока». Евфросин старательно снял три яблока и отдал их игумену. Тот принял их в мантию и тотчас пришел в себя. Он оказался в своей келье. В его мантии лежали три яблока. Зазвонили к утрени. По окончании богослужения игумен приказал братии, чтобы никто из них не выходил из церкви. Призвав из поварни Евфросина, спросил его: «Сын мой! Где ты был этой ночью?» Евфросин стоял, опустив глаза в землю, и молчал. |
| Поэтому Церковь допускает то и другое чтение, так как сущность заключается в неточности перевода с греческого, что чистоты веры не нарушает. Собеседование 2-е: Об аллилуйе Вопрос об аллилуйе возник не теперь. Он возник в России в 15 веке, во Пскове. По какому поводу возбудился вопрос – неизвестно, но только одно стали говорить, что «аллилуйя» следует произносить трижды. Псковичи писали митрополиту Фотию и получили от него ответную грамоту, в которой выражена та мысль, что «аллилуйя» нужно говорить три раза в честь Отца, Сына и Святого Духа и присоединять слова «слава Тебе, Боже» от лица произносящего их, подобно словам «помилуй нас» в песне «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас». Псковичи этим ответом не удовлетворились. Далее мы имеем в виду историческое свидетельство – «Житие преподобного Евфросина псковского». Не буду говорить, насколько достоверно то, что в этом житии рассказывается. В нём говорится, что преподобный Евфросин, скорбящий о тайне аллилуйи, отправился на Восток, беседовал с константинопольским патриархом и возвратился с полным убеждением, что аллилуйю нужно сугубить. Такой ответ касательно аллилуйи поселил в псковитянах раздор, потому что псковское духовенство не желало принять сугубой аллилуйи. Возбудилось гонение на двойную аллилуйю. Во главе недовольных стоял священник Иов. Евфросин жил в монастыре; туда Иов отправлял послов сказать, что Евфросин вводит новшество, колебля закон державный; но Евфросин отвечал, что двойную аллилуйю он слышал на Востоке. Послы назвали его еретиком. (Тяжкое слово рекли вы, что я еретик, отвечал Евфросин). Евфросин и его сторонники были названы столпом, исполненным смрада. Так возгорелась борьба из-за аллилуйи. Борьба продолжалась и по смерти Евфросина. Перед смертью Евфросина было получено из Рима письмо от учёного человека Дмитрия Герасимова, который разъяснял, что можно троить аллилуйю в честь Троицы и двоить в ознаменование двух естеств в Иисусе Христе. Очевидно, что он хотел примирить враждующих, но примирение не удалось. Вопрос был решён на Стоглавом соборе 1551 года в пользу сугубой аллилуйи, при чём трегубая аллилуйя названа латинской ересью. Это определение Стоглава и требуется разобрать. Почему собор заповедал два раза говорить аллилуйю, а не три? Высказывая своё определение, Стоглавый собор утверждает, что тройная аллилуйя есть латинская ересь, т.е. собор посмотрел на вопрос с догматической точки зрения. Так как, по толкованию собора, аллилуйя – значит «слава Тебе, Боже»; говорить: «аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, слава Тебе Боже» значит – четыре раза произносить «слава Тебе, Боже» и, следовательно, четверить Святую Троицу. Такой взгляд Стоглавого собора подлежит разъяснению. |
| 108 На Соборе 1554 года, по делу об Артемие, игумене Сергиевой лавры, упомянут, между прочим, отзыв Артемия о крестном знамении: «да и на соборе де о том знамении слово было, да не доспели ничего»; – т. е. ничего не успели сделать или решить. – Слова ближайшим образом могут относиться к Собору Стоглавному, и показывают, что крестное знамение было предметом споров, и что мнение о двуперстном знамении осталось частным мнением. см. Акт. экспед., 1, 239. 109 Так на пр. сочинитель жизнеописания говорит, что пр. Евфросин ходил в Царьград в добрую пору, в царство царя Кальянина, и при патриархе Иосифе, задолго до взятия Царяграда турками. Но непонятно, какого императора он разумеет под именем Кальянина; Кало – Иоаннами назывались только импер. Иоанн Комнин (XII в.) и Иоанн, сын Андроников (XIV в.). А современник Евфросина (1425–1442) имп. Иоанн Палеолог, сын Мануила, так не назывался. Евфросин не мог видеть в то время в Цареграде и патр. Иосифа, который уже в 1437 г. был в Ферраре, потом умер (1439) во Флоренции. Тогда была вовсе не добрая пора для Востока; и от внутренних и от внешних бедствий Царьград был близок к падению и неделю спустя (1451) взят был турками. Также совершенно несправедливо жизнеописание говорит, что пр. Евфросин слышал по всей константинопольской Церкви сугубое аллилуия: Церковь Восточная, Греческая всегда произносила аллилуия трекратно. Еще он говорит, что Евфросин посылал жалобу к новгородскому архиепископу Евфимию близ самой своей кончины: но Евфросин скончался в 1481 г., а Евфимий в 1458: след. жалоба не могла быть подана близ кончины Евфросина, а не ранее, как за 23 года до неё. Еще: Евфросин в жалобе Евфимию говорит: «мне от юности обычай бысть двоити аллилуия»: а несколько ниже он же говорит: «аз не от своего обычая возмнех двоити аллилуия, но паче от вселенския Церкве навыкох тако глаголати; того бо ради бых в царствующем граде». 111 В духовном регламенте также замечено, что в житии Евфросина, спор об аллилуия явно ложный и вымышленный, в котором кроме самого тщетнаго догмата о двоении аллилуия обретаются Савеллиева, Несториева и иныя ереси. Регл. дела общия § 2. |
| «Брат Алексей возвысил голос, Златоустова беседа нижется во уши: вся, рече, беды от сего в церковь внидоша». Проповедники почувствовали себя неловко. «Поликарп долу главу поник, покашливает; Андрей седя на лавки, поезживает; подьячий из кута, что волк позирает; все друг на друга поглядывают». Кончилась утреня, началась беседа. «Свирепые самоборцы храбрость показаша: и во-первых, Алексея которати начаша: почто ты Павла и Златоуста нам чел? злому старцу поборствуешь и вшивишь? ходя, людем гореть не велишь?» Поликарп накинулся на самого Евфросина: «не ты ли, губитель, душеяд и душеглот, по целому граду глотаешь? Белев свой поглотил уже, и Романов хочешь пожрать? Не проглотишь, вем: подавишся молитвами страдальца отца Аввакума. На поддачу Андрей, яко ерш из воды, выя колом, голова копылом, весь дрожа и трясясь от великой ревности, брада плясаше, зубы щелкаху». Сторонники Евфросина перепугались не на шутку. Особенно струсила Евдокия, у которой проживал Евфросин. Пример у всех был на глазах. В то время в Романове скрывалась от розысков княгиня Анна Хилкова. Сиятельная раскольница не благоволила самосожженцам и за это они ей отказывали в приюте и покое, всячески грубили и досаждали, едва и «голодом не уморили». Беседа кончилась. Евфросин ограничился немногими словами и хотел уходить, но Андрей удержал его. «Не уходи, – сказал он, – постой, есть нам до тебя дело». И задал Евфросину опасный вопрос: «как мудрствуешь, согласен ли со страдальцем?» – «До земли им поклонихся, безумию же наругахся, – рассказывает о себе Евфросин: аще много знаете – пред вами и книги». Евфросин понял, что не только недостаточно одних бесед с самосожженцами, но что и вообще единоличная борьба должна оказаться бессильной, и поэтому стал подготовлять почву для коллективного протеста. В Поморье, на Керженце, на Дону, на Куме, в лесах брянских и волоколамских, – во всех местах, с которыми сделал сношение Евфросин, ему нашлись сочувствующие. «Везде и повсюду радехом, – говорил о себе Евфросин после, в книгах призирающе и между собою совопрошающеся». |
| Этим монахом был преподобный Евфросин. В. О. Ключевский, исходя из своего богатого опыта изучения агиографических памятников, заявляет, что «осуществление идей настоящего иночества надобно искать в пустынных монастырях». Так понимал эти идеи и преподобный Евфросин. Он начинает новый период в истории псковского монашества — пустынножительный. До преподобного Евфросина вся монашеская жизнь Псковской земли сосредотачивалась в городах или пригородах. Многие городские монастыри, и не только в Псковской земле в начале XV века, свидетельствуют об упадке монашеского благочестия (Снетогорский, Тверской Саввинов, Киево-Печерский и др.). Видел это и Евфросин, современник и очевидец тех событий. А. П. Доброклонский отмечает, что при всех недостатках монастырской жизни немало было «славных подвижников, которые тем ярче светили, чем мрачнее был общий фон». К их числу относится и преподобный Евфросин Псковский, благодаря которому стало развиваться псковское пустынножительство. Но история монашества — это, и быть может в первую очередь, история святости. Однако святость — явление не общественное, а сугубо индивидуальное, непременно включающая в себя понятие личность. Когда мы говорим о Святой Руси, то подразумеваем вполне конкретных людей, а не в целом все общество. Любая же личность имеет свою биографию, по которой она и изучается. Биография святого — это житие. Но парадокс личной святости, облеченной в литературную форму, состоит в том, что именно в этой форме она перестает быть индивидуальной, становится общей. «Образ святого в житии — не портрет, а икона», написанная по всем законам своего жанра. Как и на иконе, личное в житии дано «в тонких чертах, в оттенках: это искусство нюансов». Потому от исследователя требуется чрезвычайное внимание и «критическая осторожность». Образ, т.е. образец, заключает в себе некий жизненный эталон, нравственный пример для настоящих и будущих читателей. Одна из причин такого парадокса вызвана тем, что «сам путь, которым шли подвижники, был довольно однообразен», как считает В. О. Ключевский. |
| Стремясь к уединенной жизни, постриженик псковского Снетогорского монастыря прп. Евфросин по благословению духовника поселился в лесу на р. Толбе (Толве, в 30 км от Пскова) в небольшой келье. В некоторых списках Васильевской редакции Жития указаны обстоятельства и дата (1424/25) этого события (в ранних списках и др. редакциях даты нет, она была проставлена на полях позднее). Вскоре св. Евфросин «некими христолюбцы зван бысть, владетельми местом тем». Спустя неск. лет «христолюбцы» дали ему грамоту, в к-рой официально обозначали границы жалованной земли: «Се мы пожаловахом шабри Великопольской земли над Толвои рекои и дахом своеи земли уколомъ под монастырь храму святых Трие святитель Оните и Коклине да Настаха шабриная их, да Юрьи, да Иване шабри» (РГАДА. Ф. 1209. Столбцы по Пскову. 23326. Л. 96: «Данная сябров Великопольской земли старцу Евфросину и игумену Игнатию на землю под монастырь»). Первым к прп. Евфросину пришел прп. Серапион Псковский († 1480). Подвижники проводили «нужное, жестокое и трудолюбное житие», через нек-рое время стала собираться братия. Первоначально прп. Евфросин избрал скитское житие. Когда число иноков значительно увеличилось, пустынь преобразовалась в общежительный мон-рь - 1-й в Псковской земле. Однако, согласно Житию в редакции свящ. Василия, всенощные бдения в обители проходили по скитскому уставу. По просьбе братии была построена деревянная ц. во имя святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста с приделом во имя прп. Онуфрия Великого (для Сев. Руси посвящение придела прп. Онуфрию необычно, особое его почитание характерно для Юго-Зап. Руси). При жизни прп. Евфросина в мон-ре также была построена ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы. После возведения Трехсвятительского храма по благословению прп. Евфросина между 1432 и 1434 гг. его ученик, инок Е. м. прп. Игнатий , был рукоположен во иерея. К сер. XV в. в Е. м. было как минимум 3 священника для совершения уставного монастырского богослужения - это буд. игумены родные братья прп. Игнатий, Харалампий и Памфил. Сам прп. Евфросин не принял духовного сана и предоставил настоятельство своему ученику иером. Игнатию, который стал его духовным отцом. В числе учеников прп. Евфросина были также основатель Крыпецкого во имя ап. Иоанна Богослова монастыря прп. Савва Крыпецкий, основатель и игум. Петропавловского Верхнеостровского мон-ря на о-ве Верхнем на Псковском оз. прп. Досифей , преподобные Онуфрий Мальский, Иоаким Опочский, основатель Покровского Озерского мон-ря близ Гдова Иларион Гдовский, основатель мон-ря на оз. Кудино близ Торопца Харитон Кудинский. После кончины прп. Евфросин был погребен в Е. м. между ц. Трех святителей и ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы. |
| А) В первом из этих рассказов – а) Говорится, будто преп. Евфросин потому отправился на восток, что в русской Церкви был тогда великий раскол и разногласие: одни двоили аллилуию, другие троили, и никто не мог объяснить преподобному, чему следовать: «никтоже возможе тайны сия протолковати о божественней аллилуии». А между тем – аа) еще в 1419 году русский митрополит Фотий, при котором Евфросин и начал свои подвиги в псковской области, послал во Псков свою грамоту или указ трегубить аллилуию, и эта грамота хранилась в псковском соборе даже в XVI веке; бб) по возвращении Евфросина с востока, повествует сам жизнеописатель, оказалось, что все во Пскове троили аллилуию, что даже утвердился Псковичам обычай троить аллилуию, что Евфросин один с братиею своего монастыря защищал сугубую аллилуию и никто ему не помогал 62 ; где же девался тот великий раскол, который понудил преподобного странствовать в Царьград? б) Повествуется, будто преп. Евфросин был на востоке в добрую пору, в самый благодатный цвет и во время прекрасныя тишины нерушимыя веры во Христа, в царство христолюбивого царя Калианина, при патриархе Иосифе, за долго лет до взятия Константинополя Турками 63 . Но – аа) при патриархе Иосифе был императором в Царьграде не Калианин, а Иоанн VII Палеолог 64 ; бб) тогда была и для греческой империи и для православной веры вовсе не добрая пора: Турки наводняли, грабили и опустошали все области империи; султан распоряжался в ней. как государь самовластный, и набирал войска из Греков; император владел почти одним Константинополем с несколькими другими разоренными городами, и то лишь по благосклонности султана, которому платил дань; между тем в надежде получить помощь от западных христиан против Турок и император и патриарх продолжали деятельные сношения с папой касательно соединения Церквей, начавшиеся еще в 1415 г. и окончившиеся флорентинским собором (1437–1439) 65 ; вв) преп. Евфросин, если и был в Константинополе, не мог видеть патриарха Иосифа и беседовать с ним о пресв. |
| Он работал Богу тайно и воздал ему Господь явно. Господь явил это воздаяние рабу Своему таким образом: некоторый пресвитер (священник), живший в одном с Евфросином монастыре, всегда молил Господа о том, чтобы Он явил ему чувственно будущие блага, уготованные любящим Бога. И вот в одну ночь было иерею току видение: представилось ему, будто он стоит в раю, со страхом и радостию рассматривая красоту его, и видит ходящего в том раю повара своей обители Евфросина. Подошедши к нему, он спросил: «брат Евфросин, не рай ли это»? Евфросин отвечал: «да, отче, это рай Божий». Иерей опять спросил: «как же ты здесь?» Евфросин отвечал: «по великой благости Божией я поселен здесь жить, ибо это есть обитель избранных Божиих». Иерей сказал: «а имеешь ли какую власть над этими красотами? можешь ли дать что-нибудь из сего?» – «Если хочешь, сказал Евфросин, возьми по благодати Бога моего». Тогда иерей попросил у него яблок, и Евфросин взял три яблока и положил ему в платок. Вдруг ударили в заутрени и иерей, проснувшись, принял видение за обыкновенный сон, но, протянувши руки к платку, нашел действительно яблоки, от которых исходило необыкновенное благоухание. Пришедши в церковь , иерей нашел Евфросина стоящим в собрании на утреннем пении, Он подошел к нему и с клятвою выведывал у него тайну видения, и все, что он видел во сне, подтверждено было свидетельством пр. Евфросина. По окончании службы иерей поведал виденное братии и показал им три райских яблока, от которых все исполнились духовной сладости. Затем пошли в поварне к Евфросину, поклониться сему рабу Божию, но не нашли его, ибо он, вышедши из церкви, скрылся, избегая славы человеческой и больше в монастырь не являлся. Яблоки же братия разделили между собою и раздавали другим на благословение и на исцеление от болезней своих. И получили все большую пользу оть такой святости преп. Евфросина, восходя к подвигам высшим. (Пам. 11 сент.) 138 . (Сн. «Воскр. бес.» изд. при Общ. люб. дух. пр. за 1887 г., 37). ж) Свидетельства св. отцов и учителей церкви о пользе и необходимости труда для человека. |
|
|
