| Таким образом, в нескольких храмах (даже рядом стоящих) по-разному может быть совершена служба в этот день. Там, где храм, непременно должно быть бдение со всею торжественностью богослужения престольных праздников. В других же храмах может быть служба от бдения до славословия. И во всех этих случаях от наполовину будничной службы со славословием до торжественной храмовой не будет нарушения Устава, будет только применение его к местным обстоятельствам и нуждам. И если в Великом Посте в одном из храмов престольный праздник совпадает с поминальной субботой, то там должна быть праздничная служба храмовому святому, тогда как в соседних храмах будет правиться служба тому же святому, но уже как малому, непразднуемому святому и даже ни на одной из служб не будет и тропаря ему и со службою его будет соединена служба за упокой. Это тоже применение Устава. Вообще в Уставе нередко можно встретить при полиелейном праздничном знаке замечание: аще изволит настоятель творим бдение, или, при шестиричном: а идеже... восхощет кто... пети полиелей. У нас всякие часто произволы в богослужении обосновывают на этом уставном выражении: аще изволит настоятель. Но оно совсем не означает того, что настоятель имеет право, как ему вздумается комбинировать богослужение. Оно означает только то, что в некоторых случаях от настоятеля зависит избрать степень торжественности празднования того или иного дня. Но коль скоро выбор сделан, в дальнейшем вся служба должна совершаться точно по Уставу, в дальнейшем настоятель не имеет права уже действовать по своей воле, а если, например выбрана служба со славословием, то уж все должно быть совершенно точно по тому Уставу, какой дал Типикон для праздников со славословием. Предоставляемое Типиконом право совершать в известный день богослужение с большей или меньшей торжественностью может быть использовано для церквей кладбищенских в направлении понижения торжественности богослужения некоторых меньших праздников до такой степени, при которой возможно внесение в общественное богослужение заупокойных молений. |
| Молитвы за упокой души усопшего читаются десять дней или несколько месяцев, а у богатых и целый год. На 49 день и в годовщину смерти, кроме того совершается торжественное богослужение в храме. Ежегодное поминовение всех усопших бывает в конце Октября 665 . У Корейцев погребение бывает только дважды в год: весною и осенью. Умирающих зимою и летом сохраняют до указанного времени в особых хижинах. Накануне похорон покойников переносят из хижин в их дома и на заре следующего дня гробь несут к могиле. Чрез три дня по погребении родные покойника идут с приношениями на его могилу, – что совершается также ежегодно в полнолуние. Совершая погребения весною и осенью, корейцы руководствуются следующими соображениями. «Дважды в год, именно осенью и весною, бывает посев хлеба, плодов и овощей. Тело умершего – тоже зерно, повиваемое в землю. Как из частиц его праха вырастает трава, так и он в новом виде возродится со временем. В каждой былинке может быть частичка души усопшего.» Это – ответ жреца одному христианскому миссионеру 666 . У Китайцев, при приближении смертного часа, больного, по приказанию жреца, кладут на землю, чтобы жизнь его так же кончилась, как и началась (новорождённых также кладут на землю). Этим выражается мысль, что человеку суждено возвратиться в землю, откуда взят он. Мертвец лежит три дня для дознания действительной смерти. Пред положением в гроб мертвеца обмывают, богатых бальзамируют. У исповедников закона Тао гроб стоит на столе несколько месяцев; приходящее жгут пред ним ладан и курительные свечи 667 . У последователей религии Сиу-то в Японии, весь культ ограничивается почитанием усопших. По народному поверью, чем пышнее погребение, тем лучше будет покойнику в будущей жизни. Для нас не столько важна торжественность погребения, сколько некоторые особенности в обрядах. Труп одевают кроме белого савана в рясу из писчей бумаги, исписанной изречениями из свящ. книг. Трупу придают положение молящегося с опущенной головой и сложенными на груди руками. По принесении к могиле, главный жрец (бонз) начинает гимн и обведя факелом три раза вокруг главы покойника, передаёт младшему силу, который поджигает костёр. Присутствующие бросают на костёр куски алоэвого дерева, душистых смоль, льют масло и т. п. На другой день родные покойного собирают зубы, кости и пепел и, положив в фарфоровый сосуд, хранят дома семь дней, а потом ставят в фамильный склеп. В день годовщины смерти и в дни рождения умерших, исповедники религии Сиу-то ставят пред их портретами столы, накрытые сосудами с мясом и установленные множеством горящих свечей. Пред этими столами кладут земные поклоны, потом в память душ усопших совершают поминальную тризну. К этому торжеству приготовляются трёхдневным постом п частыми омовениями. Ежегодно у Японцев бывает праздник мёртвых. 668 |
| Вопрос о взаимном отношении богослужения или культа, как говорят на западе, и быта до сих пор не был предметом нарочитого, специального изучения, насколько мне известно, и находился даже под влиянием особых доктрин, препятствовавших его научной постановке. Связь между этими явлениями или не понимали, или игнорировали, или даже искусственно разрывали. Под влиянием ультра-религиозных воззрений находили даже несовместимым с честью и достоинством церковного обряда проводить какую-либо внутреннюю связь между ним и обычаями житейской практики. В церковном богослужении или культе склонны были видеть скорей противодействие и отрицание форм бытовых, нежели какие бы то ни было родственные стороны с ними. Подобных доводов нельзя назвать основательными ни с точки зрения церковной, ни с точки зрения исторической, и вот почему. Как церковные, так и бытовые обряды имеют свое основание и разъяснение в законах и формах общечеловеческого или местного символического языка. Каждый литургический обряд, как известная богослужебная форма, представляет или одиночный символический акт, или целый ряд подобных актов, выразителями которых служат особые движения, особенные священнодействия и известная группировка внеш- них знаков или вещественных предметов. Таких органов или как бы факторов обряда очень много, но все они сводятся к известным элементарным действиям и приемам, которые лежат и в основе обрядов бытовой жизни. Верная вообще эта мысль получает еще большую силу, когда мы возьмем во внимание не вседневную, будничную обстановку жизни, а те ее формы, который складывались по поводу знаменательных явлений ее и, как выходившие из ряда обыкновенных, были отличаемы типичными обрядами. Сошлемся в пример на обычаи, наблюдавшиеся в древности при рождении ребенка, при заключении брачных союзов, при похоронных церемониях и поминальных обрядах. Во всех этих случаях житейский обряд пользовался в главных чертах теми же средствами, какие были приняты и в церковном богослужении для выражения соответствующих идей. |
| В свою очередь литургические песнопения бывают уставными и неуставными. К первым относятся лишь те гимны, которые предлагаются Богослужебным уставом (Типиконом) . К последним, соотвественно, — песнопения, которые иногда исполняются за богослужением, но не освящены уставной традицией (так называемые «величания» на полиелее; все акафисты, исключая Акафист Богородице в Субботу Акафиста; некоторые каноны для келéйного , или домашнего, чтения; песнопения на молебнах и т. д.). Вместе с тем, в сокровищницу церковнопевческой традиции вошло множество песнопений небогослужебных или паралитургических (греческая приставка para здесь означает ‘около’, ‘рядом с’). К таковым относятся так называемые стихи духовные . В России этим наименованием обозначают весьма значительный пласт христианской народно-церковной песенной поэзии, куда входят песнопения покаянные, постные, брачные (или венчальные), заупокойные (или поминальные), а также праздничные — колядки, щедровки, волочéбные (или пасхальные), богородичные, стихи о святых, псáльмы , народные песненные молитвы и т. п. Не будучи богослужебными, то есть не исполняемые непосредственно за богослужением в храме, они в то же время являются безусловно церковными, как по своему происхождению, так и в идейно-содержательном плане. «Духовная музыка» Этот, ставший ныне расхожим оборот заключён мной в кавычки из-за своей расплывчатости: он слишком многое вмещает. Ведь, с одной стороны, не только музыкальное, но и всякое творчество восходит к области человеческого духа, а с другой — ни для кого не секрет, что и в нашем мире, и за его пределами существуют (и действуют!) разного рода духи. И, например, музыка какого-нибудь сатанинского культа, воспевающая духов злобы поднебесной (Еф 6: 12), также является духовной по определению. Вот почему христиане призваны быть особо бдительными в этой области и постоянно испытывать и различать духов (см., напр.: 1 Ин 4: 1–6; 1 Кор 12: 10). Но ведь существует музыка и небогослужебная, и нецерковная, но так или иначе воспевающая именно христианские образы, идеалы, ценности. А ещё есть вокальная музыка, написанная на тексты Священного Писания, а также на тексты богослужения, но при этом опять-таки не являющаяся ни литургической, ни даже паралитургической. И для её определения есть своя терминология: христианская, религиозная, религиозно-христианская, наконец — светская религиозно-христианская и т. п. |
| Павел и которое в Александрии и других городах стало опять падать. Агапа представляет у Тертуллиана умилительную картину ястия во славу Божию, с постоянною мыслию о Боге. Впрочем Тертуллиан, как апологет, мог немного идеализировать. Вместе с тем агапа у Тертуллиана получает уже довольно сложный чин, с подробностями, о которых не упоминается во II b. Ей предшествует, кажется, немалой продолжительности молитва. За трапезой следовали омовение рук, что в эту эпоху было общеупотребительным обрядом пред молитвою [ 30 ] (продолжающееся сохранятся у нас и теперь в чине литургии); следовательно молитвенная часть агапы начиналась собственно после вкушения ее. Так как агапа совершалась вечером, то эта молитвенная часть ее падала на сумерки и ночь, почему явилась необходимость в светильниках. Пример ветхозаветного богослужения, как мы выше видели [ 31 ], мог сообщить особое священное (сакраментальное) значение зажиганию светильников на агапе, которое отмечают и другие памятники III b. [ 32 ]. Духовная, молитвенная сторона агапы, по свидетельству Тертуллиана, носила песненный характер, при чем в пении принимал участие едва не каждый из присутствовавших по очереди. Песни употреблялись столько же библейские, сколько христианского составления, по-видимому, даже импровизированные. (И теперь вечерня у нас более песненная служба, чем утреня). Тертуллиан ничего не говорит об евхаристии ни в этом описании агапы, ни в предшествующем ему описании утреннего богослужения, конечно, потому что это не требовалось целями его апологии. Агапа по Минуцию Феликсу и Оригену Из других писателей того времени об агапах упоминает Минуций Феликс, младший современник Тертуллиана: «собрания наши», говорит в его сочинении «Октавий» христианин язычнику, «отличаются не только целомудрием, но и торжественностью; на них мы не предаемся пресыщению яствами, не услаждаем пира вином, самую веселость мы умеряем строгостью, целомудренною речью и еще более целомудренными движениями тела» [ 33 ]. Ориген упоминает только о поминальных агапах. |
| В церковном богослужении или культе склонны были видеть скорей противодействие и отрицание форм бытовых, нежели какие бы то ни было родственные стороны с ними. Подобные доводы нельзя назвать основательными ни с точки зрения церковной, ни с точки зрения исторической, и вот почему. Как церковные, так и бытовые, обряды имеют свое основание и разъяснение в законах и формах общечеловеческого или местного символического языка. Каждый литургический обряд, как известная богослужебная форма, представляет или одиночный символический акт, или целый ряд подобных актов, выразителями которых служат особые движения, особенные священнодействия и известная группировка внешних знаков или вещественных предметов. Таких органов или как бы факторов обряда очень много, но все они сводятся к известным элементарным действиям и приемам, которые лежат и в основе обрядов бытовой жизни. Верная вообще эта мысль получает еще большую силу, когда мы возьмем во внимание не вседневную, будничную обстановку жизни, а те ее формы, которые складывались по поводу знаменательных явлений ее и, как выходившие из ряда обыкновенных, были отличаемы типичными обрядами. Сошлемся в примере на обычаи, наблюдавшиеся в древности при рождении ребенка, при заключении брачных союзов, при похоронных церемониях и поминальных обрядах. Во всех этих случаях житейский обряд пользовался в главных чертах теми же средствами, какие были приняты и в церковном богослужении для выражения соответствующих идей. Только при этом никогда не нужно упускать из виду, что церковный обряд в его установившемся, неподвижном строе сохраняет древние, архаические формы общечеловеческой символики, а бытовой обряд постоянно меняется под влиянием успехов культуры, с развитием вкуса и житейских удобств. Поэтому было бы по меньшей мере странно, если бы кому-либо вздумалось, например, проводить параллель между житейским костюмом недавнего прошлого и церковными одеждами; но другое дело, если взять для сравнения еврейские одежды, греко-римский костюм и его видоизменение в Византии: тогда эта параллель окажется необходимой и уяснит многое в составе теперешнего нашего богослужебного облачения. |
| О поминовении скончавшихся в Великом посте церковный Устав дает такое указание. Подобает ведати, яко аще будет брату нашему отыти ко Господу во святых сих днех посреде Седмицы, не бывают третины его даже до пятка вечера, тогда бо совершается панихида его: подобно и в субботу литургия его. Во грядущую же субботу бывают девятины его, аще случится, еще ли ни. Четыредесятницы же его бывают, егда число дней его исполнится. Приношения же и памяти его начинаются от Новыя недели, даже до исполнения дней четыредесяти 432 . Таким образом, поминовение 3-го и 9-го дней по кончине должны совершаться в две субботы, ближайшие ко дню кончины, независимо от того, будут ли эти субботы третьими или девятыми днями 433 . Хотя общее поминовение усопших в будничные дни Великого поста совершается почти ежедневно на так называемых обычных литиях, нарочитое поминовение с совершением полной литургии может быть только в первые четыре субботы 434 . Поэтому и уставное предписание о поминовении в Великом посте только к этим четырем дням приурочивает поминовение 3 и 9 дней скончавшихся в Великом посте. В одну из этих суббот может быть совершено поминовение и 40-го дня скончавшихся до начала поста 435 . Применительно к этому порядку должны совершаться и всякие другие нарочитые поминовения, например по случаю именин, годовщины, – они должны быть переносимы на ближайшие будничные дни, когда может быть заупокойная литургия, а в самые памятные дни должно ограничиваться только тем поминовением, какое тогда разрешается, т. е. поминовением на проскомидии, когда бывает полная литургия, или на литии, когда она совершается. Сорокоустное же поминовение скончавшихся в Великом посте начинается с понедельника Фоминой седмицы и продолжается пока не исполнится 40 литургий 436 . Поминовение усопших в будничные дни Великого поста невозможно потому, что в эти дни не может быть полной литургии. Но есть и еще причина, препятствующая совершению литургии в эти дни. У нас по доброй старой традиции, имеющей основание в церковном Уставе, поминовение усопших всегда сопровождается устройством поминальной трапезы, более или менее полной и обильной. Уже было отмечено, что с точки зрения Устава трапеза является продолжением богослужения, завершением дневного и вечернего богослужения. Поэтому, как вообще всякая трапеза православного христианина, так и поминальная в частности, должна быть в строгом соответствии на этот счет. |
| Поэтому и заимствованное из него последование заупокойного всенощного бдения, как и помещаемые в иерейском молитвослове в двух местах службы за упокой, не имея оправдания в основных действующих богослужебных книгах Православной Русской Церкви должны быть рассматриваемы только как предназначенные для частного, келейного, домашнего совершения их, а не в замену положенного по уставу ежедневного богослужения и даже не в дополнение к нему, так как и это повело бы к нарушению устава. Поэтому при желании совершить непременно заупокойное всенощное бдение по означенному чину, оно может быть совершено в доме, в усыпальнице, на могиле или в храме, но только не во время, положенное для уставного богослужения 481 . ПОСЛЕДОВАНИЕ ПРЕД ИЗНЕСЕНИЕМ ТЕЛА УСОПШЕГО ИЗ ДОМА Когда все будет готово, тело усопшего приносится в храм. Пред изнесением его из дома совершается краткое заупокойное последование, почти соответствующее чину так называемой обычной литии, с небольшими, но характерными особенностями. Тогда как на литии непосредственно за возгласом ектении следует: Слава Тебе, Христе Боже, пред выносом тела из дома отпуст предваряется возглашением Премудрость и пением Честнейшую. В старину твердо соблюдался благочестивый обычай пред выходом из дома совершать так называемый семипоклонный начал, в состав которого входит Достойно есть.., Честнейшую... и отпуст. Умерший собрался тоже выходить из дома, поэтому здесь и Честнейшую, отсутствующая на обычной литии. И самый отпуст здесь исключительный, нигде и никогда более не повторяющийся, – не обычный заупокойный Воскресый из мертвых Христос истинный Бог.., а особый: Живыми и мертвыми обладаяй Христос истинный Бог наш. И наконец, как исключение из общего правила, на отпусте в данном случае, как еще и в конце всего последования погребения возглашается и имя усопшего 482 . ПЕРЕНЕСЕНИЕ ТЕЛА ВО ХРАМ После отпуста краткого последования творит паки священник начало: Благословен Бог наш, и начинаем пети: Святый Боже, со страхом и всяким умилением, и вземше мощи усопшего отходим во храм, предыдущим священником с лампады(с возженными свечами), диакону с кадильницею. |
| Адрес: 141307 Московская область, Сергиев Посад, ул. Гефсиманские пруды, 1 Канцелярия Скита: Телефон: +7 496 549 25 28 , +7 495 995 30 17 (звонить с 8:30 до 17:00) Электронная почта: info-gefsimaniya@yandex.ru Проезд: Гефсиманский Черниговский скит находится на восточной окраине Сергиева Посада Московской области, в 3 км от Лавры между посёлками Ферма и Киновия. Добраться от Москвы до Сергиева Посада можно пригородным автобусом (станция метро ВДНХ) или электричкой (с Ярославского вокзала), от вокзала Сергиева Посада до скита – автотранспортом: Автобус Примерно раз в час: 5:45, 6:50, 7:50, 9:05, 10:50, 11:55, 13:10, 14:30, 15:30, 16:36, 17:36, 19:05, 20:10, 21:15. Выйти через 15 мин на остановке «ул. Каляевская». Маршрутки и автобусы до пос. Ферма Лоза Выйти на въезде в Ферму (остановка «КПП»), перейти дорогу и двигаться по ул. Солнечной на север. Автомобилем От Лавры – с проспекта Красной Армии по ул. Карла Маркса, далее Вифанской (2 поворот налево с указателем после ж/д переезда) и Новоогородной до указателя «НИИРП» для поворота направо. С северо-восточной стороны скита располагается парковка для больших туристических автобусов. Подробнее см. на сайте Паломнику [ править править код ] Расписание богослужений [ править править код ] Актуальное расписание богослужений представлено официальном на сайте скита Трапезные [ править править код ] Для паломнических групп организовано питание в «Трапезе Паломника», которая располагается у въездных ворот. В новой трапезной обустроена безбарьерная среда для маломобильных групп граждан, а также все для комфортного отдыха родителей с маленькими детьми: есть столики для кормления детей, пеленальный столик. В новой трапезной, где могут разместиться до 60 человек, можно не только приобрести выпечку или заготовки, но и заказать завтраки, комплексный обед или поминальную трапезу. Заказ питания производится заблаговременно по телефону +7(985) 098-89-34. На территории Гефсиманского Черниговского Скита ежедневно с 8:00 до 20:00 открыта «Монастырская трапеза». С четверга по воскресенье с 10:00 до 18:00 открыта «Монастырская трапеза» у колокольни. |
| Павел и которое в Александрии и других городах стало опять падать. Агапа представляет у Тертуллиана умилительную картину ястия во славу Божию, с постоянною мыслию о Боге. Впрочем Тертуллиан, как апологет, мог немного идеализировать. Вместе с тем, агапа у Тертуллиана получает уже довольно сложный чин, с подробностями, о которых не упоминается во II в. Ей предшествует, кажется, не малой продолжительности молитва. За трапезой следовало омовение рук, что в эту эпоху было общеупотребительным обрядом пред молитвою 371 (продолжающееся сохранятся у нас и теперь в чине литургии); следовательно, молитвенная часть агапы начиналась собственно после вкушения ее. Так как агапа совершалась вечером, то эта молитвенная часть ее падала на сумерки и ночь, почему явилась необходимость в светильниках. Пример ветхозаветного богослужения, как мы выше видели 372 , мог сообщить особое священное (сакраментальное) значение зажиганию светильников на агапе, которое отмечают и другие памятники III в. 373 . Духовная, молитвенная сторона агапы, по свидетельству Тертуллиана , носила песненный характер, при чем в пении принимал участие едва не каждый из присутствовавших по очереди. Песни употреблялись столько же библейские, сколько христианского составления, по-видимому, даже импровизированные. (И теперь вечерня у нас более песненная служба, чем утреня). Тертуллиан ничего не говорит о евхаристии ни в этом описании агапы, ни в предшествующем ему описании утреннего богослужения, конечно, потому, что это не требовалось целями его апологии. Агапа по Минуцию Феликсу и Оригену Из других писателей того времени об агапах упоминает Минуций Феликс, младший современник Тертуллиана : «собрания наши», говорит в его сочинении «Октавий» христианин язычнику, «отличаются не только целомудрием, но и торжественностию; на них мы не предаемся пресыщению яствами, не услаждаем пира вином, самую веселость мы умеряем строгостью, целомудренною речью и еще более целомудренными движениями тела» 374 . Ориген упоминает только о поминальных агапах. |
|
|
