| 180 История автокефалии Грузинской Церкви подробно изложена в «Послании Святейшего Патриарха Всероссийского Тихона грузинским епископам-“автокефалистам”» от 29 декабря 1917 г. (Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943/Сост. М. Е. Губонин. М.: Изд-во ПСТБИ, 1994. С. 71–75) и брошюре священника Егорова (Егоров В., свящ. К истории провозглашения грузинами автокефалии своей Церкви в 1917 году. М., 1917). Революция 1905 г. обострила церковные отношения в национальных окраинах Российской Империи, в частности, на Кавказе. В 1905 г. четыре епископа Грузинского Экзархата через Экзарха Грузии обратились в Святейший Синод с ходатайством о предоставлении автокефалии Грузинской Церкви. Этот вопрос был передан на рассмотрение Предсоборного Присутствия, а окончательное его решение должно было состояться на Всероссийском Поместном Соборе. Церковные власти принципиально не возражали против положительного решения данного вопроса, но решить его законно можно было только указанным выше путем, т. е. через признание автокефалии на Поместном Соборе Православной Российской Церкви. Однако сторонники грузинской автокефалии достижение своих целей поставили выше канонической законности их осуществления, поэтому идея автокефалии в грузинской среде продолжала развиваться. В сентябре 1916 г. в Тифлисе состоялись два совещания представителей различных политических партий Грузии, в которых приняли участие и грузинские автокефалисты. На первом совещании было решено во что бы то ни стало восстановить автокефалию Грузинской Церкви. На втором – были выработаны способы достижения поставленной цели: обратиться к правительству и в Святейший Синод, а в случае отказа объявить автокефалию самостоятельно и прервать все отношения с Русской Церковью. 15 декабря 1916 г. очередной съезд духовенства Грузинской епархии обратился к наместнику Кавказа Великому князю Николаю Николаевичу с просьбой о даровании автокефалии Грузинской Церкви в порядке монаршего благоволения. |
| В соответствии с соборным Приходским Уставом 1918 года 933 (и в отличие от устава архиерейского Собора 1961 года, вынужденного приспособиться к советскому постановлению «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 года), настоятель прихода является председателем приходского собрания и Совета 934 . Староста, избранный приходским собранием на три года с возможностью переизбрания, становится заместителем председателя приходского Совета. В 1918 году об этом речи не шло, а по уставу 1961 года староста являлся председателем Совета. Устав приходов Архиепископии предписывает не избрание, а назначение настоятеля прихода архиепископом 935 подобно Собору 1917–1918 годов, который, однако, рекомендовал епископам принимать во внимание мнение приходского собрания 936 . Остальных священнослужителей (дополнительных священников, диаконов) также подбирает архиепископ, «следуя мнению их исповедника и оповестив об этом епархиальный Совет». Архиепископ назначает священников, диаконов и псаломщиков на место служения 937 ; настоятели назначаются и перемещаются «по консультации с заинтересованными сторонами» 938 . Устав Архиепископии Русских Православных Церквей в Западной Европе воспроизводит основные постановления Собора 1917–1918 годов в отношении епархиального и приходского устроения: соборное управление выборными смешанными органами (собраниями и советами), в которых число мирян равно числу священнослужителей, избрание архиерея, запрет на перемещение епископов, автономия приходов, обязательность записи для прихожан. Однако исполнение соборных определений приспособлено к особым обстоятельствам. Во–первых, применение принципа соборности стало возможным благодаря статусу автономии, которым Архиепископия пользуется по отношению к Вселенскому Патриархату. Эта самоуправляемость избавляет Архиепископию от необходимости прибегать к посредничеству высшей иерархической власти, например, в случае несогласия архиепископа с епархиальным Советом. Она же объясняет сходство, существующее между устроением Архиепископии и задуманным Собором 1917 года Высшим церковным управлением. |
| Большой интерес представляет не только сама личность С.Г. Рункевича , но и время, в которое ему выпало жить и трудиться. Бесспорно, это любопытнейший и вместе с тем один из наиболее трагических периодов русской истории. Историки пристально всматриваются в это время, пытаясь уловить и осмыслить причины, так круто и бескомпромиссно повернувшие в 1917 году русскую историю. Это время, невероятно динамичное, было вместе с тем временем крайне противоречивым. С одной стороны, Российское государство переживало необычайный подъем буквально во всех сферах жизни, с другой – скатывалось к неминуемой катастрофе. «Как?» и «Почему?» – вот вопросы, неотступно возникающие буквально на каждом шагу, когда соприкасаешься с этим временем. Вместе с тем названное время представляет один из самых динамичных и оживленных периодов в жизни Русской Православной Церкви. Именно на конец XIX и первые десятилетия XX столетия приходится заметное оживление церковного самосознания. В то же время в связи с социальными катаклизмами резко обнажились и проблемы церковной жизни, для разрешения которых возникла неотложная потребность реформ, и в связи с этим встал вопрос о созыве Поместного Собора Русской Православной Церкви. Важнейшими вехами на пути к церковным реформам стали Предсоборное Присутствие 1906 года, учрежденное в 1912 году Предсоборное Совещание, Предсоборный Совет и, наконец, сам Поместный Собор 1917–1918 годов – главное событие церковной жизни той эпохи. Ко всем этим эпохальным событиям был непосредственно причастен С.Г. Рункевич . В 1906 году он состоял делопроизводителем III отдела Предсоборного Присутствия, занимавшегося вопросами преобразования церковного суда. С 1912 года был членом-делопроизводителем Предсоборного Совещания, а с июня 1917 года – членом Предсоборного Совета. Совершенно особый период жизни С.Г. Рункевича представляют 1917–1923 годы – время его деятельности в Москве. В 1917–1918 годах Рункевич принимает участие в работе Поместного Всероссийского Собора в качестве члена Собора и председателя его Редакционного отдела. В то же время он участвует в работе специальной делегации Высшего церковного управления, образованной для защиты перед советским правительством имущественных и иных прав Церкви, пораженных после объявления Декрета об отделении Церкви от государства. На фоне ряда неудачных попыток делегации построить конструктивный диалог с новой властью и защитить имущественные права Церкви, особое значение приобретает единственный вопрос, нашедший сочувствие в советском правительстве. Это вопрос об охране церковных библиотек и архивов, оказавшихся в годы революции в бедственном, катастрофическом положении. Решением именно этого вопроса и занимался С.Г. Рункевич , сыграв исключительную роль в проблеме охраны церковных архивов. Ему же принадлежит и выдающаяся заслуга охраны и приведения в порядок соборного и других архивов Высшего церковного управления, оставшихся на его единоличном попечении после прекращения деятельности Поместного Собора. |
| Тем не менее, значимость Собора следует рассматривать, учитывая три факта. Во–первых, как говорилось нами в предыдущих частях, труд самого Собора 1917–1918 годов – всего только видимая часть долгих работ. Одиннадцать лет размышлений отделяют первые проекты от начала самого Собора, который, поэтому, может считаться «надводной частью айсберга». Во–вторых, постановления охватывают не полностью работу, выполненную соборными отделами, так как не все отчеты последних были рассмотрены на пленарных заседаниях. В–третьих, соборные решения представляют собой некий консенсус дебатов, записанных канцелярией 266 и опубликованных Священным Синодом в 1918 году 267 в неполной версии 268 . С 1994 по 2000 год Новоспасским монастырем репринтом были изданы Соборные Деяния 1918 года 269 , а также деяния, сохранившиеся в Московском Архиве. Соборные Деяния являются уникальным источником информации. Не имея возможности прокомментировать все соборные дискуссии, мы намереваемся проанализировать самые важные из них (в частности, восстановление патриаршества). Впервые соборные деяния 270 , без вступления и комментариев, были опубликованы в Церковных Ведомостях, затем в «Собрании определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг.», изданном в 1918 году в Москве в четырех томах Соборным Советом. Тома эти до 1994 года найти было крайне сложно: ни одна из мировых библиотек не обладала всеми четырьмя. Поэтому исследования Собора до девяностых годов касались какой–нибудь одной части деяний 271 . В 1994 году они были переизданы 272 . Постановления первой сессии собраны в томах 1 и 2, второй сессии – в томах 2 и 3, третьей сессии – в томе 4 273 . Критического издания деяний и постановлений Собора не существует до сего дня. Наша задача – представить основные решения Собора и выявить важнейшие аспекты в каждой области. Следовательно, мы оставим в стороне работу предсоборных комиссий и соборных отделов, к документам которых у нас нет доступа, а также деяния Собора, к которым мы будем обращаться только по самым главным вопросам. |
| Поместный собор Российской Православной церкви, проходивший в Москве с 15/28 августа 1917 года по 7/20 сентября 1918 года, имел огромное значение не только для церковной истории. Идея созыва Собора на протяжении более чем десятилетия активнейшим образом обсуждалась как в церковной, так и в светской печати, поэтому общество ожидало от этого события очень многого. Подготовка Собора, за которую принялись церковные власти в 1906 году, закончилась ничем, и созвать его удалось лишь после Февральской революции. Принципы формирования состава Собора предполагали участие в его работе большого количества общественных деятелей (каждый приход избирал делегатов на благочиннические собрания, те в свою очередь посылали представителей на епархиальный съезд, а епархиальные съезды избирали членов Собора). Правом посылать представителей на Собор пользовались помимо епархий Академия наук, университеты, Государственная дума, Государственный совет и действующая армия. В списках членов Собора мы находим имена философа Е.Н. Трубецкого , политиков А.И. Гучкова, А.В. Карташева , С.А. Котляревского, В.Н. Львова, М.М. Родзянко, А.Д. Самарина, востоковедов Б.А. Тураева и А.М. Позднеева, историков П.Н. Жуковича, Н.Ф. Каптерева , А.В. Флоровского, И.А. Карабинова , М.Д. Приселкова, М.Н. Скабаллановича , физиолога А. А. Ухтомского и многих других значительных общественных фигур. Выборы на Собор оказались единственными общероссийскими выборами, которые успели пройти после Февральской революции, поэтому вплоть до своего закрытия Собор был единственным общественным институтом, легитимность которого была бесспорной. Собор был созван в первую очередь для того, чтобы провести реформу высшего церковного управления (в значительной степени «нестроения» связывались с синодальным управлением). Восстановив патриаршество, Собор эту задачу решил. Но одновременно с этим обсуждался весьма широкий круг вопросов – от проповедничества, миссионерской деятельности, церковного права и до церковной музыки. Сергей Николаевич Булгаков (16.06.1871–13.07.1944) принадлежал к плеяде философов-идеалистов, совершивших, по его собственным словам, путь от марксизма к идеализму. Подобную эволюцию совершили Н.А. Бердяев , П.Б. Струве, С.Л. Франк и многие другие. Обратившиеся к церкви марксисты оказывались между двух огней. Бывшие товарищи по революционной деятельности видели в них предателей, а власти – как светские, так и церковные – продолжали видеть в них лишь революционных публицистов. И в этом нет ничего удивительного: философы-идеалисты, которых мы сейчас называем основными деятелями религиозного возрождения начала XX века, находились в жесткой оппозиции и к государству, и к официальной церкви. |
| После заслушивания доклада Мищенко было принято предложение князя Е. Н. Трубецкого о привлечении дополнительно материалов по работам Всероссийского съезда духовенства и мирян. Также было принято предложение Председателя по созданию в Епархиальной библиотеке особого помещения, где члены Отдела могли бы знакомиться с материалами, относящимися к рассматриваемому вопросу: журналами Предсоборного Присутствия 1906 г., журналами Предсоборного Совета 1917 г., с материалами Всероссийского Съезда духовенства и мирян 1917 г. После этого был поставлен на обсуждение по существу вопрос об отношении Церкви к государству. С 4-го заседания началось постатейное обсуждение законопроекта. В конце 8-го заседания Отдела С. Г. Рункевич выступил с пожеланием, чтобы во избежание повторения на пленарных заседаниях Собора тех же прений, что происходили в Предсоборном Совете и в Отделе, была составлена объяснительная записка к законопроекту, с кратким указанием мотивов принятия статей в той или иной редакции. Председательствующий архиепископ Арсений указал, что разъяснение мотивов желательно и должно найти место в докладе, сопровождающем внесение законопроекта на общее Собрание Собора 73 . Обсуждение доклада «О правовом положении Православной Российской Церкви» было закончено на 17-м заседании Отдела 9 (22) ноября 1917 г. В этот день владыка записал в дневнике: «Утром с десяти до часу был на приходском отделе, а вечером с пяти до половины девятого на своем Правовом отделе. Здесь, пожалуй, было последнее заседание, так как работу мы окончили и заслушаны были доклады для внесения на пленарное заседание. Очень тепло мы распростились с своими сочленами. Члены Отдела благодарили меня как за “умелое” ведение и руководство ими, так и за ту “благотворную атмосферу”, какая все время была у нас. Я им тоже отвечал соответствующею благодарностию» 74 . Надо, отметить, что архиепископ Арсений несколько ошибся: политика большевиков по отношению к Церкви еще вынудила членов Отдела собраться в начале 1918 г. В середине ноября 1917 г., по окончании своих заседаний архиепископ Арсений как Председатель Отдела о правовом положении Церкви в государстве представил на рассмотрение Общего Собрания Поместного Собора ряд документов, сопроводив их следующей запиской: «Представляя при сем а) выработанный Отделом проект о правовом положении Православной Церкви в России, б) доклад Отдела по вопросу о правовом положении Православной Церкви в России, в) [декларацию] об отношении Церкви к Государству (составленную по поручению Отдела его членом проф. С. Н. Булгаковым), г) особое мнение по содержанию 2-й статьи проекта о правовом положении Православной Церкви в России члена Отдела А. Ф. Одарченко, имею долг просить Соборный Совет о внесении этого дела на рассмотрение Общего Собрания Церковного Собора в одном из ближайших заседаний» 75 . |
| Определенное решение по данному вопросу Церковного Собора существенно важно для дальнейших работ как Отдела о высшем церковном управлении, так и других Отделов, соприкасающихся с вопросами о высшем церковном управлении Российской Церкви. Общие положения: 1) Поместному Собору принадлежит высшая власть в Российской Церкви. 2) Восстановляется патриаршество, которым возглавляется управление церковными делами Российской Православной Церкви. 3) Патриарх является первым между равными ему Епископами. 4) Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору. Председатель Отдела и докладчик Епископ Митрофан. Секретарь И. Карабинов . Делопроизводитель В. Барвинок. Особое мнение В Отдел о высшем церковном управлении В заседании Отдела о высшем церковном управлении 26-го сего сентября было постановлено немедленно внести на одобрение Собора принятую Отделом следующую формулу перехода к постатейному чтению проекта о высшем церковном управлении: «принимая как исходное положение в дальнейших своих работах, восстановление сана патриарха, присвояемого первому между равными епископу, возглавляющему управление церковными делами Российской Православной Церкви и вместе с органами [этого] управления подотчетному Церковному Поместному Собору, Отдел переходит к рассмотрению законопроекта о высшем церковном управлении». Мы, нижеподписавшиеся, постановление Отдела о немедленном внесении в Собор приведенной формулы перехода признаем неправильным, как по основаниям формального свойства, так и по самому существу дела. Означенное постановление, прежде всего, прямо противоречит 83-й статье Устава Собора, которая гласит: «Отдел представляет Собору по каждому делу письменный доклад, причем заключение Отдела излагается в нем в виде предполагаемого постановления Собора, а в случае надобности излагается также сущность суждений, на которых основано заключение». Как совершенно ясно видно из текста статьи 83-й, ею предлагается Отделам вносить на Собор письменный доклад. Между тем, Отдел о высшем церковном управлении намеревается внести в Собор не доклад, а простую формулу перехода. Статьей 83-й, далее, требуется, чтобы в докладе обязательно был проект предполагаемого постановления Собора. А в рассматриваемой нами формуле, несомненно, никакого проекта постановления не имеется, так как содержащееся в формуле общее и недостаточно определенное пожелание Отдела о патриархе и Соборе ни в коем случае не может считаться проектом постановления Собора. Наконец, вносимая Отделом формула не заключает и изложения сущности суждений, легших в основу заключений Отдела. Между тем, статья 83-я прямо говорит о необходимости этого положения «в случаях надобности», т. е. очевидно, в тех случаях, когда представляемый Собору доклад касается вопросов важных и спорных, каковыми, без сомнения, и являются вопросы, затрагиваемые в формуле. |
| Что касается церковного чина 245 , большинство членов Собора были мирянами или представителями белого духовенства. Согласно подсчетам, на Соборе присутствовало 10 митрополитов, 17 архиепископов, 52 епископа, 2 протопресвитера, 15 архимандритов, 2 игумена, 3 иеромонаха, 5 митрофорных протоиереев, 67 протоиереев, 55 иереев, 2 архидиакона, 8 диаконов, 26 псаломщиков и 299 мирян. Итого, мирян оказалось больше, чем духовенства: 299 мирян и 264 церковнослужителей. В среде духовенства архиереи оказались меньшинством: 79 против 195 церковнослужителей, из которых 149 в пресвитерском сане. Представителей белого духовенства было больше, нежели монашествующих: 163 немонашествующих церковнослужителя (129 священников, 8 диаконов, 26 псаломщиков) и 101 монашествующий, из которых всего 22 не были архиереями. Своеобразие Собора 1917 года заключается, следовательно, в численном преимуществе мирян. Это является плодом богословского осмысления соборности в 19 и в начале 20 века, сказалось в этом и влияние демократических реформ государства. Подобное воздействие проявилось ранее в выборах Московского и Петроградского митрополитов и в работе московского съезда духовенства и мирян в мае 1917 года. Однако миряне, присутствовавшие на Соборе, сплоченной партии не составляли. Некоторые сыграли решающую роль в качестве богословов или юристов, например, С. Н. Булгаков. Член Думы В. А. Потулов, посланный от нее делегатом, был даже избран председателем отдела по вопросам, связанным с приходом 246 , тогда как все остальные отделы избрали своими председателями архиереев. На Соборе присутствовало также два десятка крестьян. Что касается идей, то численное превосходство мирян и белого духовенства совсем не означало, что Собор от этого стал прогрессистским; наоборот: хотя в первые месяцы революции духовенство поддалось притяжению левых сил, епархиальные собрания, имевшие место после июльских дней (3–4(16–17) июля 1917 года), избрали делегатами на Собор людей скорее умеренных. Кроме того, за время работы самого Собора растущая угроза со стороны большевизма сплотила различные церковные слои в духе консерватизма, несмотря на первые либеральные шаги Собора. В результате, миряне и духовенство сохранили свое единство в отношении к священноначалию. Однако такое единство сил Собора не исключало различия во мнениях 247 . Консервативная тенденция сплотила большинство членов Собора вокруг архиереев 248 . Доминирующей личностью в ней был архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) . Центристское течение, выставлявшее на первое место принцип соборности, находилось под предводительством философа Е. Н. Трубецкого и профессора С. Н. Булгакова. Левое меньшинство, представленное, в частности, протопресвитером армии и флота Г. И. Шавельским 249 и протоиереями Н. П. Добронравовым и Н. В. Цветковым, пользовавшееся поддержкой преподавателей духовных академий, пыталось создать некий противовес архиерейской власти. |
| В 1920 г. – председатель Ялтинской городской думы, староста Аутского храма в Ялте. Эмигрировал вместе с отступавшими частями армии генерала П. Н. Врангеля в Константинополь. Член Русского Всезаграничного Церковного Собора в 1921 г. и Второго Всезарубежного Собора в 1938 г. С 1923 г. – основатель и глава Историко-генеалогического общества в Брюсселе. Один из инициаторов сооружения ставропигиального храма-памятника св. Иова Многострадального. Скончался в Брюсселе. 256 Безкровный Никита Гаврилович (1882 – не ранее 1919) – нестроевой старшего разряда 9-го Кубанского пластунского батальона. Член Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг. Окончил Саратовскую консерваторию. В 1917 г. – псаломщик в 15-м пластунском батальоне. Верховской (Верховский) Павел Владимирович (1879–1943) – секретарь Собора, член I отдела – «Об организации Временного высшего церковного управления», член 3-й комиссии – «Редакционной», церковный историк, канонист, видный церковный и общественный деятель, профессор Донского университета. Родился в Санкт-Петербурге в дворянской семье. В 1902 г. окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета с дипломом первой степени, в 1906 г. – Санкт-Петербургскую духовную академию, кандидат богословия. С 1906 г. на службе в канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода. 4 февраля 1907 г. женился на Ирине Петровне Аникиевой, в семье родились трое детей. С 1909 г. – профессор Варшавского университета, в 1915 г. вместе с ним эвакуирован в Ростов-на-Дону. С 1917 г. – доктор церковного права, ординарный профессор по кафедре церковного права Донского университета. Награжден орденами Св. Станислава 3-й (1911) и 2-й степени (1914), Св. Анны 2-й степени (1917). Сторонник кооперационной модели государственно-церковных отношений, оказал ‘значительное влияние на выработку позиции Православной Российской Церкви по отношению к своему правовому и идеологическому положению в государстве после Февральской революции. Участник Всероссийского съезда духовенства и мирян в Москве, член Предсоборного совета. Избран Св. Синодом членом Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг., но присутствовать на нем не смог. Автор проекта Определения Священного Собора Православной Российской Церкви о правовом положении Церкви в государстве. С 1919 г. член Временного высшего церковного управления на Юге России. |
| См.: Dvornik F. La lutte entre Byzance et Rome a propos de rillyricum au 9 е siecle//Melanges Charles Diehl. T. 1. Paris, 1930. C. 61–80. 888 Сборник... Устав Русской Православной Церкви. 4. Патриарх Московский и всея Руси, статья 7. С. 256. 898 См.: Destivelle Н. L’application du Concile de Moscou de 1917–1918 dans l’archeveche des eglises orthodoxes russes d’Europe occidentale//Contacts. T. 205. 2004. P. 85–99. 899 Инструкция Наркомюста от 11 (24) августа 1918 года о применении декрета об отделении Церкви от государства предоставляла статус юридического лица только приходским общинам, состоящим как минимум из двадцати человек (двадцаткам). 901 Устав Архиепископии, статья 1. Упоминание и «деяний», и «постановлений» Собора означает ли, что устав признает некую юридическую силу за рапортами, которые на Соборе были представлены, по поводу которых решение не было принято из–за нехватки времени? 902 «Об епархиальном управлении», статья 15//Собрание определений... Вып. 1. Определение 5. С. 18. 904 См. речь А. В. Васильева о патриаршестве и соборности//Деяния... Т. 3. С. 28–37, в данном случае С. 33. 905 «Об епархиальном управлении», статья 34//Собрание определений... Вып. 1. Определение 5. Там же. С. 21. 909 «Об епархиальном управлении», статья 44//Собрание определений... Вып. 1. Определение 5. С. 25. 913 «Об епархиальном управлении», статья 47//Собрание определений... Вып. 1. Определение 5. С. 25. 918 «Об епархиальном управлении», статья 61//Собрание определений... Вып. 1. Определение 5. С. 27. 922 «Об епархиальном управлении», статья 16//Собрание определений... Вып. 1. Определение 5. С. 18–19. 927 «Об епархиальном управлении», статья 18//Собрание определений... Вып. 1. Определение 5. С. 19. 929 Устав приходов, статья 4. Указанная дата почему–то относится не к соборному приходскому уставу (7/20 апреля 1918 года), а к определению о епархиальном управлении. 931 «Приходской Устав»» 1918 года, статья 23//Собрание определений... Вып. 3. Определение 2. С. 16. 932 Устав приходов, статья 26. |
|
|
