| Несколько иначе обстоит дело с разнородным правовым материалом, который был включен в " Кормчую Книгу " . Поскольку некоторые из законов византийских императоров вошли через " Кормчую Книгу " в русское право и сохранили силу не в результате зависимости Руси от издавшей их государственной власти, а по причине собственно церковных нужд и благодаря церковной традиции, то, по меньшей мере, относительную важность следует признавать даже за государственными законами византийского происхождения, включенными в " Кормчую " , в частности, по такому ее отделу, как церковное брачное право, которое сравнительно мало регламентировано канонами. Поэтому в некоторых случаях приходится ссылаться на византийские новеллы, освященные многовековой церковной традицией. Источники церковного права на западе Ввиду обилия и разнообразия церковно-правового материала встает вопрос об иерархии разных источников действующего ныне права Русской Православной Церкви. Первое место по авторитетности, бесспорно, принадлежит каноническому кодексу Вселенской Православной Церкви — Правилам Святых Апостолов, Соборов и Отцов, которые включены в " Пидалион " , " Афинскую Синтагму " и, в переводе на славяно-российский язык, в нашу " Книгу правил " . Эти правила не подлежат отмене, по меньшей мере, властью поместной Церкви. Следом за канонами по важности надо поставить " Устав Русской Православной Церкви " , принятый на Соборе 1988 г. и вполне заменивший " Положение о Русской Православной Церкви " , изданное Собором 1945 г. Определения Собора 1917-1918 гг. сохранили законную силу в той их части, которая не отменена формально, не заменена новыми нормами " Устава " и не противоречит существующим условиям церковной жизни. Источником действующего церковного права являются также Определения Священного Синода и Указы Святейших Патриархов, Патриарших Местоблюстителей и Заместителя Патриаршего Местоблюстителя — те из них, которые опять-таки не отменены и не устарели. Церковное законодательство собственно церковного происхождения синодальной и досинодальной эпохи сохранило свою силу настолько, насколько оно не отменено, не изменено и не устарело. Что же касается государственных законов о Церкви дореволюционного периода, не авторизованных высшей церковной властью, то они утратили силу. В новых государственно-правовых условиях внешнее положение Церкви в государстве определяется современным государственным законодательством; а право прежней государственной власти законодательствовать по внутрицерковным делам с самого начала не имело достаточных канонических оснований. |
| Я (...) старался объективно показать, чем была Триодь раньше и чем стала теперь. И многие сказали, что нужно поторопиться купить старую Триодь 670 . С другой стороны, полтавский учитель М. Кедров одобрял тот взгляд на дело исправления, которого придерживалась Комиссия – «исправлять лишь темные места славянского текста, изменять словорасположение, сохраняя красоты богослужебного языка»; действуя в том же духе, он предложил вниманию читателей собственный опыт исправления сретенского канона 671 . Несколько позднее, в 1917 году, была опубликована и вполне хвалебная рецензия на новоисправленную Постную Триодь: В настоящее время Триодь Постная уже исправлена. (...) Пишущему это данный факт принес самую искреннюю радость. Сделанные исправления совпали с его заветными думами и желаниями относительно церковно-богослужебных книг. Приведя ряд примеров произведенных в тексте Триоди замен, рецензент заключает: Того, что мною отмечено, думаю, вполне достаточно, чтобы ясно видеть, как сильно приближены перлы восточно-православной поэзии к мысли и совести христиан. Вот один из образцов истинно-православной реформы! 672 Дискуссия об исправлении богослужебных книг и о дальнейшей деятельности Комиссии имела место также в богослужебном отделе Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. При этом высказывались и критические замечания. Так, Б.А. Тураев , одно время принимавший участие в работе Комиссии, сказал: Что касается исправлений существующего славянского перевода, то это дело крайне трудное, требующее первоклассных ученых сил и большого количества времени и, может быть, десятилетий; причем оно не всегда бывает исполнено безупречно. Пример действующей при Св(ятейшем) Синоде Комиссии дает в этом отношении поучительный урок 673 . А о. Василий Прилуцкий выразил Комиссии пожелание «более обращать внимание на поэтическую сторону произведений, на дух их» 674 . Однако продолжение работы по исправлению богослужебных книг считали необходимым практически все члены Собора, выступавшие по этому вопросу 675 . Дальнейшая судьба книжной справы |
| Неотъемлемой частью проводимой большевиками политики по созданию светского государства являлось проведение мероприятий по отделению школы от церкви. В последнем разделе сборника приведены материалы Священного Собора, его отделов и комиссий, связанные с противодействием захватам зданий и имущества духовных академий, семинарий, училищ и церковно-приходских школ, ликвидации домовых церквей при учебных заведениях, роспуску духовных учебных заведений VII.15, VII.17.3, приложение 2 к VI 1.17.7, VI 1.29.4, VII.44). Патриарх Тихон, Священный Синод и Высший Церковный Совет поручили члену Поместного Собора и Комиссии по переговорам с СНК протоиерею К. М. Аггееву довести точку зрения Православной Российской Церкви по этому вопросу до советского правительства VI 1.22). Доклады и письма церковного посланца в адрес управделами СНК В.Д. Бонч-Бруевича публикуются в настоящем сборнике VII.11-VII.14, VII.17.1). Большевистскими решениями об отделении школы от Церкви и последовавшим их претворением в жизнь были недовольны духовенство, педагоги духовных учебных заведений и прихожане Московской, Орловской, Пермской, Олонецкой, Воронежской, Казанской и многих других епархий VII.I6.3–VI1.16.5, VII.17.4, VII.17.6, VII.18, VII.19, V1I.21, VII.35, VI1.49, VII.57, VII.60). Представлены в сборнике исторические источники, освещающие попытки профессорско-преподавательской корпорации Петроградской духовной академии путем переговоров с НКП решить проблему ее существования в новых условиях, соединив академию с Петроградским университетом VII.7.1, VII.7.2, VII.7.5, VII.59). Эта идея была поддержана в Российской академии наук, о чем свидетельствует письмо ее непременного секретаря академика С.Ф. Ольденбурга, направленное в СНК (приложение к VII.7.4). С. Г. Петров, канд. ист. наук (Новосибирск) 111 См.. например: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 35. С. 322. 440, 497, 575; Т. 37. С. 185–187; Декреты Октябрьской революции (Правительственные акты, подписанные или утвержденные Лениным как председателем Совнаркома). М., 1933. Т. 1: От Октябрьского переворота до роспуска Учредительного собрания. С. 1–2, 7–14, 28–31, 333–340; Декреты Советской власти. М., 1957–1968. Т. 1–4. |
| Избранная тема исследования позволяет воссоздать, в определенной степени, актуальные сегодня историю, методологию и практику миссионерского служения, включая также служение монастырей и монашествующих. Данная монография является, в определенной степени, концентрированным изложением материалов ранее изданной работы однако, дополненной принципиально важным разделом исследования об особенностях и проблемах миссионерского служения РПЦ в период конца XIX – начала XX вв. Задача выявления особенностей и проблем миссионерской деятельности РПЦ, отраженных в документах миссионерских и монашеских съездов и Всероссийского Поместного Собора конца XIX – начала XX вв. ранее не ставилась. Важность решения данной задачи определяется недостаточной изученностью и практическим отсутствием до сегодняшнего дня системных научных работ о миссионерской деятельности РПЦ и ее монастырей в дореволюционное (1870–1917 гг.) время. Проблематика исследования соответствует современным запросам развития миссиологии и практической миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. Границы настоящего исследования имеют временные, пространственные и содержательные рамки. Исследуются главные решения РПЦ по формированию программы ее миссионерской деятельности, проводится анализ основных аспектов миссии в период с 1887 г. по начало XX в. Нижняя граница определяется периодом церковных реформ и началом расцвета миссионерской деятельности РПЦ, верхняя граница (1918 г.) – коренным изменением условий миссии в ситуации смены общественно-экономической формации в России. Территориальные границы исследования очерчиваются территорией Российской империи, после 19 июля 1918 г. – территорией Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (РСФСР). Содержательные рамки работы охватывают также богословские аспекты православного миссионерства в российском обществе конца XIX – начала XX вв. При проведении научного исследования использовались разнообразные источники и литература: – материалы архивов РГАДА, ГАРФ, РГИА, НИОР РГБ; |
| Дистанционная секция по истории Церкви началась с обсуждения церковно-государственных отношений в условиях антицерковной политики Советского государства в 1920-1930-е годы. Также же были затронуты аспекты экономического давления на религиозные общины в 1929-1930-х годах в городе Смоленске. Помимо внутрицерковных отношений участники обсудили взаимоотношение Русской Православной Церкви с другими Поместными Церквями, а также деятельность Православных братств Сербии и Греции, богословское образование в Греции и роль святителя Нектария Эгинского в его становлении. Ведущим дистанционной секции по «Истории Церкви» выступил проректор по научно-богословской работе духовной академии протоиерей Константин Костромин. Протоиерей Виталий Грищук, кандидат богословия, доцент кафедры церковно-практических дисциплин, проректор по воспитательной работе Санкт-Петербургской духовной академии, выступил в роли ведущего секции «Литургика». Во время ее заседания участники обсудили особенности становления историко-литургического направления в русской академической науке конца XIX — начала XX веков, исследование богослужебных уставов и авторство Литургии Преждеосвященных Даров. Также представленные доклады позволили познакомиться с проблематикой перевода богослужебных текстов и затронули вопрос целесообразности их использования с точки зрения современной практики совершения богослужений. Доклады в рамках секции «Каноническое право» осветили проблему теологических аспектов феномена права и историю становления канонической кодификации в Русской Православной Церкви: от принятия «Кормчей св. Саввы» на Владимирском Соборе 1274 года до правового статуса русского духовенства в рамках решений Поместного Собора Российской Православной Церкви 1917-1918 годов. Также участники на примере жизнеописания мученика Юрия Новицкого познакомились с одной из форм общественного служения юриста. Ведущим секции выступил аспирант Санкт-Петербургской духовной академии Н. А. Тарнакин. В рамках секции «Религиозная философия и философия религии» ученые обсудили основные положения панславизма М.П. Погодина и русско-немецкий философский диалог К. Леонтьева и М. Шелера. Большое внимание участники дискуссии уделили вопросу синтеза философии всеединства В. Соловьева и богословия митрополита Антония (Храповицкого), попытку которого можно заметить в трудах П.А. Флоренского. Также обсуждалась духовная культура Санкт-Петербурга в контексте религиозной философии. Ведущим секции выступил кандидат философских наук, доцент кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии И. Б. Гаврилов. |
| В «Журнале Московской Патриархии» регулярно помещаются определения Священного Синода и указы Святейшего Патриарха, в том числе и те, которые носят нормативный характер. Внешнее право нашей Церкви обусловлено государственными законами и постановлениями, которые публикуются в официальных периодических изданиях и отдельных сборниках. Особенно полон по подбору правовых актов, касающихся религиозных объединений, в частности и Русской Православной Церкви, сборник профессора П. В. Гидулянова «Отделение Церкви от государства,» вышедший третьим и последним изданием в 1926 г. Этот сборник, естественно, включает в себя правовые акты, относящиеся к первому десятилетию истории Советского государства. Иерархия правовых источников. Ввиду обилия и разнообразия церковно-правового материала встает вопрос об иерархии разных источников действующего ныне права Русской Православной Церкви. Первое место по авторитетности, бесспорно, принадлежит каноническому кодексу Вселенской Православной Церкви - Правилам Святых Апостолов, Соборов и Отцов, которые включены в «Пидалион,» «Афинскую Синтагму» и, в переводе на славяно-российский язык, в нашу «Книгу правил.» Эти правила не подлежат отмене, по меньшей мере, властью поместной Церкви. Следом за канонами по важности надо поставить «Устав Русской Православной Церкви,» принятый на Соборе 1988 г. и вполне заменивший «Положение о Русской Православной Церкви,» изданное Собором 1945 г. Определения Собора 1917-1918 гг. сохранили законную силу в той их части, которая не отменена формально, не заменена новыми нормами «Устава» и не противоречит существующим условиям церковной жизни. Источником действующего церковного права являются также Определения Священного Синода и Указы Святейших Патриархов, Патриарших Местоблюстителей и Заместителя Патриаршего Местоблюстителя - те из них, которые опять-таки не отменены и не устарели. Церковное законодательство собственно церковного происхождения синодальной и досинодальной эпохи сохранило свою силу настолько, насколько оно не отменено, не изменено и не устарело. Что же касается государственных законов о Церкви дореволюционного периода, не авторизованных высшей церковной властью, то они утратили силу. В новых государственно-правовых условиях внешнее положение Церкви в государстве определяется современным государственным законодательством; а право прежней государственной власти законодательствовать по внутрицерковным делам с самого начала не имело достаточных канонических оснований. |
| Это подтверждает важность осмысления значения рассмотренных в настоящей статье канонических правил не только в разрешении различных вопросов в области межцерковных и межправославных отношений, но и на уровне отдельной Поместной Церкви. Профессор Н. Глубоковский, приводя в своей работе слова «одного авторитетного для него в науке русского ученого», писал, что «от пространных толкований смысл 34 апостольского правила вовсе не раскрывается и только разбаливается голова». Хочется надеяться, что приведенные в настоящей статье соображения, возникшие при рассмотрении полемики профессора Н. Глубоковского с профессором Н. Заозерским, все-таки приблизят нас к более точному пониманию 34-го Апостольского канона. Цит. по: Правила Святыхъ Апостолъ и Святыхъ Отецъ с moлkobahiямu. М.: Паломник, 2000. С. 74-75. См.: Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. М., 1994. Т. 2. С. 348. Глубоковский Н.Н. Смысл 34 апостольского правила: [Ответ на возражения проф. Н.А. Заозерского]//Богословский вестник, 1907. Т.2. 7/8. С. 750 (2-я пагин.). См.: Цыпин В., прот., Литвинова Л.В. Апостольские правила//Православная энциклопедия. М., 2001. Т. 3. С. 120. Заозерский Н.А. Точный смысл и значение Апостольского 34-го правила: (По поводу статьи проф. Н. Н. Глубоковского «Смысл 34-ого Апостольского правила»//Богословский вестник июль-август 1907 г.)//Богословский вестник 1907. Т. 3. 12. С. 771 (2-я пагин.). (Начало). Заозерский Н.А. Точный смысл и значение Апостольского 34-го правила: (По поводу статьи проф. Н. Н. Глубоковского «Смысл 34-ого Апостольского правила»//Богословский вестник июль-август 1907 г.)//Богословский вестник 1908. Т. 1. 1. С. 85-86 (2-я пагин.). (Окончание.). См.: Заозерский Н.А.Топографический смысл 34 Апостольского правила//Богословский вестник 1907. Т. 2. 6. С. 346-347. (2-я пагин.). Заозерский Н.А. Точный смысл и значение Апостольского 34-го правила//Богословский вестник 1907. Т. 3. 12. С. 779. См.: Цыпин В., прот. Курс церковного права: Учеб. пособие. Клин: Христианская жизнь, 2002. С. 64. |
| Нужно учитывать единство Белого движения и его преемственности, выраженных в признании Верховного правителя России и Верховного главнокомандующего Российской армии и флота адмирала А.В. Колчака носителем высшей (хотя и временной, до созыва Национального собрания) государственной власти всеми белыми правительствами, во всех регионах России. Нельзя не отметить суверенные признаки государственности белых правительств (наличие органов законодательной (представительной), исполнительной и судебной властей, территории, вооруженных сил, дипломатических представительств, государственной казны (золотой фонд), единой государственной символики и др.). В полной мере на территории белых правительств проходила служба Русской Православной Церкви (белые генералы и правители получали благословения от архиереев, совершались крестные ходы и молебны, было восстановлено преподавание Закона Божия в школах и церковное венчание в семейном праве). Специальным постановлением Российского правительства адмирала А.В. Колчака на территориях белых правительств были признаны решения Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. Симфония власти, армии и Церкви выразилась в присяге адмирала А.В. Колчака на верность «Государству Российскому», и благословении его крестного пути, главой Высшего Временного Церковного управления архиепископом Омским и Павлодарским Сильвестром (Ольшевским). Нужно помнить также и о соблюдении белыми правительствами всех принятых Россией международных обязательств и соглашений, о том, что заключение новых договоренностей с иностранными государственными, финансовыми структурами происходило на равноправной основе, исключающей какие-либо территориальные уступки или «колониальную зависимость». Единство территории России, при достаточной степени автономии национальных окраин, недопустимость «предрешения» их статуса до созыва Национального собрания, были исходными принципами политического курса белых правительств. Несмотря на провозглашаемое «непредрешение», в 1918-1922 гг. (не говоря уже о периоде эмиграции) белыми правительствами были разработаны десятки законопроектов по государственному устройству будущей России, религиозной жизни, национальному, аграрно-крестьянскому, рабочему вопросам, структурам местного самоуправления, избирательному праву, системе народного образования, экономической и финансовой политике и др. Актуальность этих законопроектов несомненна. В них отразилась программы построения гражданского общества в России, роста правовой культуры населения, борьбы с радикально-революционными формами решения социальных проблем, сбалансированного, основанного на принципах, заложенных реформами П.А. Столыпина, развития народного хозяйства. |
| Интереснейший комплекс церковных документов за 1917–1925 гг. хранится в Российском государственном историческом архиве. Подробные сведения о первых столкновениях органов советской власти с Православной Церковью – конфискации синодальной типографии, попытке захвата Александро-Невской Лавры, занятии синодальных зданий и др., содержатся в фондах Канцелярии Святейшего Синода (ф.796), Учебного комитета Священного Синода (ф.802), Петроградской Синодальной типографии (ф.800). Уникальную ценность имеют недавно рассекреченные материалы Канцелярии Патриарха Тихона (ф.831) и Поместного Собора 1917–1918 гг. (ф.833). В них в основном присутствует общероссийская или московская тематика. Автором использовались также некоторые документы из фонда Александро-Невской Лавры (ф.815) и письма, отчеты бывшего директора департамента по делам Русской Православной Церкви В.И. Яцкевича из его личного фонда (ф.1579). Ряд неопубликованных подборок документов по новейшей истории Русской Церкви и биографическая картотека петербугского духовенства были изучены в библиотеке Санкт-Петербургской Духовной Академии. Некоторые, неизвестные прежде диссертанту документы оказались найдены в фонде Русской Православной Церкви Архива Института восточных религий в Мюнстере (Германия). Подводя итог характеристике источников по избранной теме, можно сделать вывод, что нам удалось обнаружить и изучить следующие группы документов: законодательные, нормативные акты, определявшие задачи, формы, методы проведения государственной религиозной политики в масштабах страны и роль при этом различных партийно-государственных структур; документы, освещавшие роль репрессивных органов в проведении курса властей по отношению к религиозным организациям, формы, масштабы и последствия репрессий; материалы, характеризующие конкретную деятельность органов госбезопасности, КПСС, государства различных уровней по реализации общей политики и всех составляющих ее элементов; церковные документы, показывавшие реакцию Московской Патриархии на действия государственных органов, ее внутреннюю жизнь; материалы основных движений церковного сопротивления; нарративные источники, содержащие разносторонний материал о чувствах, мыслях, настроениях и поведении священнослужителей и верующих различных течений Русской Церкви. Отметим, что большая часть этих источников стала доступной для работы с ними лишь в последние годы в связи с проводимой работой по рассекречиванию архивных фондов на основе ряда постановлений и указа Президента РФ от 17 марта 1994 г. |
| Дискуссия о том, почему православные заключают браки с инославными, а также миссионерско-пастырские рекомендации по поводу жизни в таком браке, не входят в задачу данной статьи. 1. Браки с инославными до XVIII века В России, до начала XVIII в. в соответствии с православной экклесиологией и канонами, инославные-еретики в Таинстве Брака не участвовали, за редким исключением представителей политической элиты, и это отдельный вопрос. Впервые эта норма церковной жизни была нарушена указом Святейшего Синода от 23 июня 1721 г., 3 и последовавшим в том же году разъяснением о законности брака с инославными, в обнародованном Священным Синодом от 18 августа 1721 г. «Послании Святейшего Синода к православным. О беспрепятственном им вступлении в брак с иноверцами». 4 Поводом к разрешению браков с инославными, послужило желание российского государства привлечь к работам в горном деле пленных шведов-лютеран, «понеже в чужих краях в рудных делах гораздо искусных людей достать трудно», 5 которые согласились при условии, чтобы им позволили жениться на русских женщинах за отсутствием лютеранок в Сибири. 6 Священный Синод, «находясь под давлением светской власти по доношению Берг-коллегии», 7 разрешил шведам-лютеранам такие браки через чинопоследование Таинства Брака. Таким образом, светская власть вмешалась в богословие Церкви и ее жизнь. Это решение Синода объяснялось, и до сих пор преподносится, как снисхождение к православной стороне в браке. Однако подобная интерпретация при ретроспективном подходе, нуждается в уточнении. Священный Синод, разрешая браки с инославными, выразил заботу не столько о православной стороне, сколько: 1) уступил государству, и 2) сделал снисхождение к плотским потребностям пленных, хотя и вполне естественным… Архиеп. Волынский Антоний (Храповицкий) прямо указывал, что «в 1721 г. Священный Синод поступил неискренно, и даже неправильно. При этом Синодом было сделано облегчение, собственно, для шведских пленных». 8 В дальнейшем, возможно, были ситуации, когда православные вступали в браки с инославными, и в первую очередь, предполагалась именно такая пастырская забота о чадах Церкви. Но она не была исходной мотивацией Священного Синода… |
|
|
