| Планк восстанавливает в правах стародавнюю идею причинности как фундамента науки. Он подчеркивает различие между объективной концепцией причинности, на которой базируется наука, и субъективным восприятием наших действий как проявление собственной воли (но не тех, которые видятся чужому взгляду). Наше поведение обусловлено свободной волей, но это не перечеркивает того обстоятельства, что для стороннего наблюдателя все наши действия строго детерминированы. Однако Планк, в отличие от ученого-викторианца, не так безусловно придерживается утверждения, что причинность всегда объективна. Он допускает возможные трудности как следствие эксперимента. Во всем понятная система причинности, на чем я настаивал в «Жесткой Вселенной» (я изложил ее в карикатурной форме в уже упоминавшейся «Универсальной диаграмме»), предполагала способность абсолютного предвидения, но в известных обстоятельствах предвидеть все последствия не удается и возникает ситуация неопределенности. В этих случаях, заявляет Планк, мы вынуждены просто опираться на веру в то, что тщательный анализ и точные измерения перечеркнут состояние неопределенности. Но вправду ли перечеркнут? Мои слабенькие «нет» или «да» меркнут перед решительным «да» Планка, но поскольку я пишу историю собственного духовного развития, то, думается, вправе добавить к этому отрицанию недетерминированности слово-другое, совпадающее с ходом моей мысли и помогающее, как мне кажется, понять, почему неуверенность в этом принципе всеобщей причинности так распространилась ныне в физической теории. Такой вопрос неизбежно встает перед каждым, кто ищет определение биологического вида при изучении органической эволюции и классификации, вкупе с петрографией и минералогией. Когда я готовился к экзаменам на два учительских диплома (в 1889м и в 1891 г.), мне довелось прочитать известное число работ по логике и почти одновременно с этим некоторое количество исследований по неорганической химии, что нужно было для прохождения промежуточного экзамена на звание бакалавра точных наук (1889 г.). |
| Лавинообразно квантовая теория стала распространяться и в ядерной физике, и в атомной модели, и в физике твердого тела. Эйнштейн в своей книге «Физика и реальность» говорит, что открытие Планка «стало основой всех исследований в физике XX века и с тех пор почти полностью обусловило ее развитие. Без этого открытия было бы невозможно установить действительную теорию молекул и атомов и энергетических процессов, управляющих их превращением. Больше того, оно разрушило остов классической механики и электродинамики и поставило перед наукой задачу: найти новую познавательную основу для всей физики». Последователь и ученик Планка Лауэ говорил: «Закон квантов энергии h ν был не продолжением прежней физики, а переворотом в ней. Следующие десятилетия все яснее показывали, насколько глубок был этот переворот и также насколько он был необходим». Сам же Макс Планк, консервативный по духу, преданный классической физики, с горечью как-то заметил: «Ни один физический закон не защищен теперь от сомнений, всякая физическая истина считается доступной оспариванию. Дело имеет иногда такой вид, как будто в теоретической физике снова наступила пора первозданного хаоса». Кроме Нобелевской премии, которую Макс Планк получил в 1919 году, великий физик был удостоен медали Копли Лондонского королевского общества (1928) и премии Гете г. Франкфурта-на-Майне (1946). Планк состоял членом Германской и Австрийской академий наук, а также научных обществ и академий Англии, Дании, Ирландии, Финляндии, Греции, Нидерландов, Венгрии, Италии, России (а затем Советского Союза), Швеции и США. Германское физическое общество назвало в честь него свою высшую награду медалью Планка, и сам ученый стал первым обладателем этой почетной награды. В честь его 80-летия одна из малых планет была названа Планкианой, а после окончания Второй мировой войны Общество фундаментальных наук кайзера Вильгельма было переименовано в Общество Макса Планка. Признание и почет, авторитет в мировом научном сообществе… В частной же жизни ученый познал и семейные радости, и скорбь утрат. |
| Из этого оживления выродилась знаменитая в истории церковно-исторической науки школа Неандерова, получившая свое название от имени замечательнейшего церковного историка – Августа Неандера, прозванного «отцом новейшей церковной истории» 412 . Позволим себе посвятить несколько слов описанию личности и жизни творца новой эпохи в историографии. – Неандер родился в 1789 году в Геттингене. Его родители и по национальности и по вере были евреи. Его первые годы прошли печально, потому что отец его мало заботился о семье. Если же, при всем том, Неандер имел возможность получить основательное образование, то этим он обязан одному из своих родственников (доктору медицины Штиглицу). Сначала Неандер имел намерение сделаться юристом. Но к счастью для церковно-исторической науки, судьба готовила ему другое поприще. В 1806 году он делается христианином 413 . Обращению его к христианству в особенности способствовало изучение сочинений философа Платона, который сделался для него тем же, чем он был для многих знаменитых христианских ученых древней церкви – приготовительною школою для новой религии. Но его первоначальное христианство не было чистым лучом истины. Первоначальные представления его о христианстве были перемесью идей Бема и Шлейермахера. Первое время по обращении в христианство Неандер не покидает мысли избрать юридическую карьеру, но вскоре изменяет свое намерение и посвящает себя изучению теологии и философии. Теологию Неандер изучает частью в Галльском университете под руководством Шлейермахера, который положил семена своего богословствования в душу Неандера, что ясно отразилось на церковной истории его, частью наш историк изучал теологию в университете Геттингенском, где на него имел особенно заметное влияние известный уже вам Планк. Планк не только пробудил в нем мысль посвятить себя профессуре по предмету теологии, но и возбудил его к занятию некоторыми церковно-историческими монографиями, в которых так отличался он позднее. Чем более Неандер углублялся в изучение теологии и церковной истории, и чем больше знакомился с кружком серьезных и беспристрастных богословов, тем больше он приходил к мысли, что понимание христианства Шлейермахером, который был для Неандера дотоле идеалом, небезупречно, – так как Шлейермахер был пантеист, не верил в чудеса евангельской истории, не признавал подлинности многих книг новозаветных, вообще мало верил в богодуховность и богооткровенность библии, под Божеством Христа понимал в высшей степени развитое в Нем богосознание и пр., – а вместе с тем молодой Неандер созревал для намерения изучить христианскую истину самобытно в христианских источниках и истории. |
| Казалось, что классическая физика способна описать вообще все, даже явления, выходящие за рамки ее компетенции. Ну, остались, конечно, некоторые частные вопросы, решение которых, видимо, вопрос времени. Любопытно, но когда создатель современной квантовой теории, одного из блоков фундамента, на котором покоится здание современной физики, в те времена еще студент, Макс Планк, решал вопрос о выборе своей профессии, он обратился за советом к профессору Геттингенского университета Филиппу Божоли, спрашивая, чем ему следует заняться. Да, представьте себе, в те времена были такие взаимоотношения профессора и студента, правда, в те времена и профессора, и студенты тоже были иными. Дело в том, что Планк колебался в выборе между изучением физики и античной философии. И Божоли, сам физик, посоветовал ему физикой не заниматься. Он совершенно искренне считал, что после открытия закона сохранения энергии ничего принципиально нового в физике просто не может быть. И дальнейшее развитие физики (и науки в целом) будет сводиться к выяснению каких-то деталей, определению некоторых нюансов – и все. В принципе мы уже все знаем. Мы построили модели всех известных процессов и явлений. И если эти модели не вполне соответствуют самим явлениям, то надо просто уточнить некоторые моменты, повторно измерить некоторые величины, повысить точность измерений и т.п. и все придет в норму. Одним словом, это рутинная работа, которая при любом ее исходе основы физики не затронет никогда. И в это время бравурные звуки туша вдруг стали плавно, но быстро переходить в похоронный марш. Именно из-за этих маленьких неточностей возникли большие неприятности и произошла та самая революция в физике в начале 20 в., которая разрушила такое, казалось бы, прочное здание классической физики. Точнее сказать, не разрушила, а поставила четко определенные границы применимости ее законов. Как же так получилось? В одной из передач радио «Град Петров» уже говорилось о том, что в процессе познания человек руководствуется двумя основополагающими принципами: верификации и фальсификации. |
| Для надлежащей обработки истории церкви и истории догматов, по суждению того же критика, Землеру недостает и глубокого религиозного духа, и философского свободного от предрассудков суждения. Он не возвышается до идеи исторического развития: он рассказывает церковную историю по векам. Масштабом, при помощи которого он оценивает прошедшие века, служат для него те понятия, которые были модными в его время: просвещение (это , как известно» была так называемая эпоха просвещения) толерантность, свобода, мораль 385 . Землер любит прибегать к смелым, но безосновательным гипотезам. Он не имел настолько чувства, чтобы понять образ жизни, настроение и религиозные учреждения древних христиан 386 . Внешняя сторона исторических трудов Землера, по единодушному свидетельству его критиков, отличается множеством недостатков; его изложение даже современники порицали, находя его хаотическим. Этому впрочем не следует удивляться. По свидетельству самого Землера, он был завален работой, имел в качестве профессора от 4 до 5 лекций ежедневно и написал 171 сочинение 387 . К достоинствам исторических трудов Землера относят: проницательную критику и остроумие в заключениях, необычайное прилежание в изучении источников, ненасытную любознательность, вследствие чего он «делает много новых открытий и возбуждает дух исследования» 388 . Другими представителями рассматриваемого нами направления в церковной историографии были Планк и Гэнке 389 . Будучи рационалистами, они, однако же, как увидим ниже, во многом разнятся от Землера в методе изложения истории. Готтлиб Иаков Планк (1751–1833 г.) в области церковной историографии знаменит сочинением, озаглавленным так: «история христианско-церковного общественного устройства» (Geschichte der christlich – kirchlichen Gesellschafts – Verfassung), в пяти томах; первый том этого сочинения вышел в 1803 году, а последний в 1809. Целью сочинения Планка «история христианско-церковного общественного устройства» было, как он объясняет во введении, дать просто историю христианской церкви, как внешнего института, а потому в этой истории он имел в виду представить и изложить лишь то, что принадлежит к истории христиан, как организованного целого во внешних отношениях. |
| И Планк прочел следующее обращение Общества к Гитлеру: «Кайзер-Вильгельмовское общество продвижения науки просит разрешения послать почтительные приветствия канцлеру, и дает торжественное обещание, что германская наука также готова с радостью сотрудничать в строительстве нового национального государства». Выходит, что иные, считавшиеся «левыми», буржуазные ученые перед фактом изгнания сотен выдающихся коллег из-за не вполне арийского происхождения, или не национал-социалистического духа, поторопились завершить Gleichschaltung, 857 поспешно приноровились к реакции, с одинаковой радостью лижут сапог третьей империи, как и крестное знамение. Но невольно поражает та истинно немецкая аккуратность, с которой Планк «обосновывает» не только бытие божие, но и все важнейшие догматы христианского катехизиса прямо по символу веры , утверждает бога-вседержителя, творца неба и земли, всемогущего, всесведущего, и успевает даже высказаться против пантеизма, за существование этого идеального духа и вне нас, и вне природы. «Счастье» быть использованной в религиозных целях может выпасть на долю каждой науки. Не застрахована от этого и математика. Ленин писал: «Известное изречение гласит, что если бы геометрически аксиомы задевали интересы людей, то они, наверное, опроверглись бы. Естественноисторические теории, задевающие старые предрассудки теологии, вызвали, и вызывают до сих пор самую бешеную борьбу». 858 И действительно, если не каждое отдельное положение математики и геометрии, то математика в целом, в своем историческом развитии, не только отражает классовую борьбу, но и становится орудием в руках господствующих классов, прямо и косвенно составляя прикрытие для религии, помогая им осуществлять их эксплуататорские цели. В нашей научной и научно-популярной литературе этот вопрос чрезвычайно слабо освещен. До сих пор, за исключением отдельных статей, почти ничего не прибавлено к тому, что дали классики марксизма. Не было ни одной брошюрки, которая в обобщенной форме дала бы то, что по этому вопросу уже вскрыто и извлечено из общеисторических материалов. |
| Чувствуя и понимая это, многие великие ученые соединяют истинную веру и истинную науку. Приводим лишь небольшую часть из множества их соответствующих высказываний, широко опубликованных ранее. Блез Паскаль (1623–1662; французский физик, математик, основатель современной теории вероятностей. Изобрел ртутный барометр и измерил атмосферное давление. Сформулировал закон Паскаля. В возрасте 18 лет изобрел первый цифровой калькулятор. Его именем названа единица давления и популярный язык программирования): «Есть три разряда людей: одни обрели Бога и служат Ему, люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его; эти безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его, это люди разумные, но еще несчастны»; «Последний шаг разума заключается в том, чтобы признать существование множества таких вещей, которые выходят за пределы нашего познания, и если разум не приходит к этому познанию, то он весьма слабый разум». Михаил Ломоносов (1711–1765; русский ученый; заложил основы атомно-молекулярного учения, получившего развитие лишь спустя столетие, основы кинетической теории теплоты. Основатель Московского университета): «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал Свое величество, а в другой – Свою волю. Первая – видимый мир. Вторая – Священное Писание». Андрей Сахаров (1921–1989; русский физик, академик, трижды Герой социалистического труда (1953, 1956, 1962), лауреат Сталинской (1953) и Ленинской (1956) премий, создатель водородной бомбы (1953)): «Мое глубокое ощущение – существование в природе какого-то внутреннего смысла. И это ощущение, может быть, больше всего питается той картиной, которая открылась перед людьми в XX веке». Макс Планк (1858–1947; немецкий физик, основоположник квантовой физики. Лауреат Нобелевской премии по физике (1918) «За открытие квантов энергии». Его именем названа фундаментальная постоянная кванта действия): Макс Планк: “Религия и естественная наука не исключают друг друга. Эти две области дополняют друг друга и зависимы друг от друга” |
| Таким образом, наука возникает не только не в борьбе с Церковью , но, наоборот, в результате применения некоторых положений христианского вероучения к познанию природы. Поэтому неудивительно, что до начала XIX в. все ученые были людьми верующими. Да и в последующие годы, несмотря на все большее влияние атеистических идей Просвещения, великие ученые, среди которых М.Фарадей, Дж. Максвелл, Г.Мендель, О.Коши, М.Планк и др. признавали справедливость религиозных положений. Например, М.Планк, один из основоположников квантовой механики, говорил: «…мы никогда не встретим противоречия между религией и естествознанием, а, напротив, обнаруживаем полное согласие как раз в решающих моментах. Религия и естествознание не исключают друг друга… а дополняют и обуславливают друг друга» 166 . Христианство было для ученых тем фундаментом, на котором они выстраивали здание современной науки. Именно в христианстве содержатся те положения, которые наукой признаются в качестве недоказуемых самоочевидных аксиом: существование законов природы, математический характер этих законов, познаваемость мира, существование мира, упорядоченность вселенной, однородность пространства и др. Ни одно из этих положений невозможно доказать в рамках науки, но без них существование науки невозможно. По сути, ученый принимает их на веру. Так что вполне прав был блаж. Августин, провозгласивший тезис: «Верую, чтобы понимать». Между верой и знанием нет никакого противоречия. Вера в перечисленные принципы, по сути заимствованные из христианства, помогает выстраивать далее здание современной науки. Как пишет американский ученый Ч.Таунс, «эта вера так глубоко укоренилась в сознании ученого, что большинство из нас вообще никогда не думает о ней» 167 . В этом одна из причин того, что современные ученые якобы не нуждаются в религии. Можно привести следующее сравнение. Штукатур, занимающийся отделкой дома, не обязан быть ознакомлен с проектом целого здания. Но без проекта здания, предложенного архитектором, невозможны и отделочные работы. Так же и наука. Имея религиозные корни, будучи полностью религиозной в начале своего развития, сейчас она во многом стала ремесленной. В XVII веке ученый должен был знать о науке все, должен был понимать, что такое наука, видеть ее, так сказать, со стороны. То есть он практически обязан был быть не только ученым, но и философом, и богословом. Современный же ученый должен знать хорошо лишь свою узкую научную область, должен хорошо владеть математическим аппаратом, экспериментальным методом и т.п. И в этом причина кажущейся атеистичности науки – в том, что ученые становятся ремесленниками и перестают быть философами. |
| ... В будущем ... наука ... будет не только терпимее к различным формам религии, но сможет, пожалуй, полнее рассматривая целое, обогатить и мир ценностей» ( Гейзенберг Часть и целое (Беседы вокруг атомной физики)// В. Гейзенберг В. Избранные философские работы: Шаги за горизонт. Часть и целое (Беседы вокруг атомной физики)/ Пер. А.В. Ахутина, В.В. Бибихина. СПб.: Наука, 2006. С. 359-360). Нечто подобное утверждал и Бор, полагавший, что «благодаря признанию того, что в имеющем определённый смысл словесном сообщении необходимо обращать внимание на место, где проводится линия раздела объект - субъект, современное развитие науки создало новую основу для употребления таких слов, как " знание " и " вера " » ( Бор Н . Единство знаний// Бор Н . Избранные научные труды: В 2 т. Т. II. М.: Наука, 1971. С. 495). Примечательно что Планк, с открытия которого, по-существу, и началась эра новой физики, свой доклад «Религия и естествознание», прочитанный в 1937 году в Дерптском (Тартуском) университете, завершил такими словами: «Следует неутомимо и непрестанно продолжать борьбу со скептицизмом и догматизмом, с неверием и суеверием, которую совместно ведут религия и естествознание, а целеуказующий лозунг в этой борьбе всегда гласил и будет гласить: к Богу!» ( Планк М. Религия и естествознание/ Публикация Н. И. Кузнецовой //Вопросы философии, 1990, 8. С. 36). «Отвечая на вопрос, почему проблема бытия приобрела сегодня новую актуальность, можно сказать, что без нового рассмотрения этой старой, как сама философия, проблемы мы не сможем всерьез преодолеть то господство деонтологизированного субъективизма , продуктом которого является утопический активизм нового и новейшего времени в двух его вариантах: социального революционаризма и технократической воли к полному переустройству, к " новому сотворению " Земли и всего космоса руками человека», - подчёркивает П.П. Гайденко ( Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология ХХ века. М.: Республика, 1997. С. 480). В.А. Лекторский убежден, что переосмысление ценностно-познавательной установки нового времени, подразумевающей достижение тотального контроля над окружающим миром и над самим собой и являющейся оборотной стороной новоевропейского антропоцентризма, «связано с новой онтологией " Я " , новым пониманием отношения " Я " и другого, существенно иным пониманием отношения человека и природы», - выход за свои собственные пределы, в со-стояние ди -а- логичности . |
| – Пер. 11 Ср. статью автора: Die geschichtliche Entwicklung der orthodoxen Kirchen im Sudosten und Osten Europas//W . Nyssen u. a. (Hg). Handbuch der Ostkirchenkunde. BdI. Dusseldorf, 1984. S. 133–208, особ. 163–165 (с библиографией). 12 Baumann F. L. (Hg). Die altesten Urkunden von Allerheiligen in Schaffhausen, Rheingau und Muri (Quellen zur schweizerischen Geschichte III). Basel, 1883. S. 146–150. 13 Delaville le Roulx J. Trois chartres du XIIe si-cle concernant l’Ordre de S. Jean de de l’Orient Latin I. Paris, 1883. P. 409–415, особ. Р. 413–415. 14 Plank P. Sabas von Kaisareia. Ein Beitrag zur Geschichte der melkitischen orthodoxen Patriarchate von Jerusalem und von Alexandrien zur Komnenen-Zeit//Ostkirchliche Studien 43 (1994). S. 23–40. Приводимые и интерпретируемые в статье документы – еще один вклад в список Патриархов Александрийских, составленный александрийским архидиаконом Дионисием в 1845 г. по неизвестным источникам для русского востоковеда архимандрита Порфирия (Успенского) : “73.: Савва в год Спасителя 1100. Правил как патриарх 22 года”. – Александрийская Патриархия. Сборник материалов, исследований и записок, относящихся до истории Александрийской Патриархии. Т. I/Составлен архим. Порфирием (Успенским) . Издание Императорской Академии Наук под ред. Хр. М. Лопарева. СПб., 1898. С. 7. 15 Tsougarakis D. The Life of Leontios, Patriarch of Jerusalem. Text, Translation, Commentary. Leiden u.a. 1993. P. 44–52; ср. Там же. Р. 168 и сл. 16 Plank P. Ioannes IX. von Jerusalem (1156/57-vor 1166), Patriarch im Exil//Kohlbacher M.-Lesinski M. (Hg). Horizonte der Christenheit (Festschrift F. Heyer). Erlangen, 1994. S. 176–191. 18 Plank P. Patriarch Simeon II. von Jerusalem und der erste Kreuzzug. Eine quellenkritische Untersuchung//Ostkirchliche Studien 43 (1994). S. 275–327. 19 Janin R. Chypre. Dictionnaire d " histoire et de (DHGE) XII (1953). P. 791–820, особенно Р. 797–801. 24 Bohmer H. Kirche und Staat in England und in der Normandie im 11. und 12 Jahrhundert. Leipzig, 1899 (перепечатано Aalen 1968). 25 Norwich J. J. Die Wikinger im Mittelmeer. Das Sudreich der Normannen 1016–1130. Wiesbaden, 1968. Читать далее Источник: Планк, Петр. Православные христиане Святой Земли во времена крестовых походов (1099-1187): Ретроспективный обзор к 900-летию взятия Иерусалима. Перевод М. Журинской//Альфа и Омега, 2000, 4 (26) - М., 2000. С. 180-191. Поделиться ссылкой на выделенное |
|
|
