| Христианского катехизиса часть вторая. О надежде Урок 57-й Отношение второй части Катехизиса к первой; значение христианской надежды в ряду трёх основных начал христианской жизни, необходимость тщательного воспитания её в нас; понятие о христианской надежде, её основание и средства к приобретению её Доселе мы имели дело с так называемой теоретической частью Катехизиса, с учением о том, во что мы должны веровать, согласно с божественным Откровением, заключающимся в священном Писании и священном Предании, и что в кратких, но точных словах изложено в Никео-Цареградском Символе. Содержа в себе изложение нашей веры, Символ не касается прямо предмета нашей деятельности, нашего поведения; он говорит только: вот Кто Господь Бог – Отец, Сын и Дух Святой, вот Его Церковь , вот Таинства Церкви, вот каково назначение человека и прочее. Короче: в Символе веры преподаются догматы веры, но не излагаются правила нашей деятельности, хотя всякий из догматов кладет свойственную ему печать и на деятельность христианскую, в пример чего можно указать на только что пройденный нами догмат о жизни будущего века 83 . Теперь мы переходим ко второй части Катехизиса, к учению о надежде христианской. Учение о надежде христианской составляет как бы средину или связующее звено между теоретической частью Катехизиса, учением о вере, и собственно деятельной или практической, т.е. учением о добрых делах или учением о любви. Мы в своем месте указывали на тесную связь, какая по существу дела должна находиться между верой, надеждой и любовью, этими тремя основными началами христианской жизни 84 ; мы говорили, что где есть вера там необходимо есть надежда и любовь, и наоборот, где есть любовь, там необходимо есть и вера с надеждой. Но, несмотря на полнейшую естественность самой глубокой связи между верой, надеждой и любовью, в нравственно расстроенной природе человека возможны отступления от этой естественности. Апостол Иаков в послании своем пишет: и бесы веруют и трепещут ( Иак. 2:19 ): следовательно вера может быть и без надежды любви, так как бесы не имеют ни надежды на Бога, ни тем паче любви к Нему. Хотя нравственная природа бесов развращена несравненно более, чем человеческая, она сделалась природой одного зла и потому в ней ни в чем не может быть гармонии; но слова Апостола Иакова имеют полное приложение и к греховной человеческой природе, тем более, что сам Апостол высказывает их в подтверждение своего учения по отношение к человеку. Ты веруешь, – обращается он не к кому иному, как именно к человеку, – ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют и трепещут. Но... вера без дел мертва. |
| 1 . АСКЕТИЗМ – есть слово греческое ( σχησις – от σχεν), переводимое по-русски словом «подвижничество». В первоначальном значении у греков оно означало физическое упражнение, преимущественно гимнастику атлетов. На языке философов оно стало означать упражнение духовное: занятие наукой и особенно – нравственную дисциплину. Чрез греческих церковных писателей слово «аскетизм» перешло в христианство , где ему дано свое собственное истолкование, более глубокое, чем в греческой философии. История термина «аскетизм» однако не раскрывает так всесторонне его понятия, как обозрение разных видов аскетизма. 2 . Подобно культу аскетизм составляет принадлежность религии. Вследствие этого характер религии естественно сказывается на характере аскетизма и даже иногда выражается в последнем. Уже в первобытной религии – райской был свойствен аскетизм. Заповедь, данная Богом Адаму и Еве: «от древа... еже разумети доброе и лукавое, не снесте» ( Быт. 2:17 ), представляла узаконение поста и воздержания (Св. Василий Великий «О посте» 1-я беседа). Но исключительностью райской религии обусловилась и исключительность смысла райского аскетизма. Райская религия была совершенно святым союзом человека с Богом. Поэтому райский аскетизм был лишь одним утверждением человека в святости путем исполнения воли Божией. Там не было страстей, следовательно – не могло быть и отрицания их. После грехопадения аскетизм принял печать борьбы, т. е. отрицания страстей и утверждения в добре, как-бы кто ни понимал последнее. В еврейской религии аскетизм выразился в назорействе ( Чис. 6 ), в служении при скинии и в обычном священническом, и особенном проходимом по обету (напр. Самуил, 1Цар. 1, 2:1–11 ), в состоянии «сынов» или «ликов пророческих» ( 3Цар. 18:4, 22:6 ), в форме нищеты (Ионадав и его потомки – Иер. 35:6–9 ) и отшельничества (пророки Илия, Иоанн Предтеча). Эти носители аскетизма могли быть и были, за исключением отшельников, женатыми. Девство было чуждо массе народа еврейского по причине очень присущей ему идеи деторождения ( Втор. 25:9 . Иоанн Дамаскин Точное изложение православной веры , кн. 4, гл. 24), как средства, при помощи которого должен прийти на землю Мессия и при помощи которого каждый еврей, в лице своих потомков, лелеял надежду быть в царстве Мессии. Осуществителями девства у евреев были только некоторые тайно-зрители евангельских истин (пр. Илия, Иоанн Предтеча). Смысл еврейского аскетизма, согласно требования самой религии, заключался в непорочном служении Богу ( Лев. 19:2, 20:7 ). |
| 205–206. Служение Церкви печатным словом Время молчати и время глаголати. Еккл. 3:7 . Давно это было, больше двух с половиной тысяч лет тому назад. Заспорили три юноши о том, что сильнее всего? И один написал на записочке: “Сильнее всего вино». Другой написал: “Сильнее царь». Третий написал: “Сильнее женщины», а потом, как бы исправляя себя, приписал: “а над всем одерживает победу истина» (2 Ездры 3:10–12). Нет нужды доказывать, что последняя приписка есть неоспариваемое слово самой истины. И для того, чтобы истина над всем всегда и во всем одерживала победу, Бог дал человеку разум и совесть, а в делах веры еще и всемощную Свою благодать, руководящую людей ко спасению чрез Церковь , хранительницу Божественного Откровения. Человек изобрел и свое могучее средство к распространению истины – письмо и печатное слово. К несчастию, этим могучим средством пользуется не истина только, но и заклятый враг ее – ложь. Но чем больше захватывают в свои нечистые руки печатное слово служители лжи, тем настойчивее является нужда самой Церкви как хранительнице истины, использовать печатное слово для распространения и защиты истины. Наше время в этом отношении можно назвать исключительным: современная печать, в подавляющем большинстве, захвачена врагами Церкви; голос преданных и верных Церкви сынов едва слышен среди шума и неистовых криков открытых и тайных врагов ее: нас, служителей Церкви, обвиняют в том, что мы молчим, что не умеем или не хотим защищать свою мать – Церковь Божию, что мы не даем верующим душам той пищи, какой алчут они, что Церковь не дает ответа всякому вопрошающему о словесах ее упования. Было, может быть, время, когда можно было молчати; ныне, по слову Екклезиаста, настало время глаголати. Отвечая этой потребности духовной, наш Святейший Синод, с соизволения Его Императорского Величества Государя Императора, учредил Издательский Совет, на который и возложил заботы о том, чтобы отвечать печатным словом назревшей потребности нашей церковной жизни. А потребность эта велика; задачи, поставленные Совету, слишком трудны; поле его будущей деятельности, если только Бог поможет ему исполнить свой долг, почти необозримо. |
| 218–219. Церковная дисциплина и свобода печати Когда истина столь очевидна, что ложь не может ее затмить, несмотря ни на какие усилия, тогда ложь начинает притворяться, будто она давно победила истину, давно доказала, что ее нет, что если и есть что-то, то ведь это только легенда, вымысел, с коим умным, образованным людям и считаться-то стыдно. А толпа невежд, коим хочется казаться “интеллигентами», идущими в ногу с людьми “передовыми», охотно вторит глашатаям лжи, шумными криками стараясь заглушить скромный голос святой истины. Таким образом, в наше время создается так называемое “общественное мнение», так насаждаются лживые теории, строятся и укореняются лженаучные гипотезы. И чем больше льстит страстям человеческим какая-нибудь теория или гипотеза, тем она больше имеет вероятия на распространение. Увы! Все меньше становится число самоотверженных, беспристрастных, а главное – смиренных служителей истинной науки. Все больше сгущается туман лжи вокруг истины, и его яд впитывается в массы – чем незаметнее, тем глубже отравляя миросозерцание православного человека. Откуда это? Не приходится долго задумываться над этим вопросом: прочтите “Протоколы сионских мудрецов» в книге С. А. Нилуса и увидите, что все это делается очень планомерно, обдуманно, теми, кому нужно превратить все человечество в свой рабочий скот. А факты, поразительнейшие факты налицо. Прислушайтесь к тому, как относится наша печать, наши газеты, – да, газеты: увы, ведь мы теперь книг почти не читаем, а все только газеты: поневоле приходится к ним прислушиваться, – так вот и прислушайтесь, как они относятся к Церкви, к Евангелию, к самому христианству. Ведь если еще не отрицают прямо, то в общем знать их не хотят! Церковь учит святой истине, газеты – проповедуют служение плоти и похотям ее; Церковь объявляет пост, газеты преподносят читателям, как нарочито, веселые фельетоны и новости по части увеселений. Настает великий праздник Пасхи или Рождества Христова; в газетах появляются рассказы и статейки на темы как будто религиозные, но увы – лучше бы их не появлялось! При этом-то случае и снимают с себя маску лицемерного христианства разные авторы: они дают разные вымыслы, подкладкою коих служат якобы научные открытия, разные сказания, предания, легенды, и все это сводится, в сущности, к подрыву веры в сердцах православных читателей, все – сознательно или бессознательно – служит целям все тех же врагов христианства, врагов Бога и людей. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Прот. Николай Соколов Ветхий Завет. Лекция 2 К оглавлению Сегодня мы продолжаем нашу прошлую лекцию, вводную, о значении Ветхого и Нового Завета, об истории их создания, о том, как они дошли до наших дней. Вот как говорит св. Василий Великий о Ветхом Завете: «Как ясному утру предшествует ночная мгла, так явлению в мир Солнца Правды предшествовали времена предрассветного приготовления человечества к принятию Воплощенного Логоса, Сына Божия. Домостроитель нашего спасения, подобно глазу человека, выросшего во тьме, вводит нас в великий свет истины после постепенного к нему приобщения, потому что щадит немощь нашу. Господь приучает нас сначала видеть тени предметов и как бы в воде смотреть на солнце, чтобы приступив к созерцанию чистого Света, мы не ослепли. На таком основании измышлен закон, имеющий тень будущих благ». Нам будет трудно представить себе всю высоту нравственного значения Нового Завета, если мы не откроем страницы Ветхого Завета и не увидим, какой сложнейший путь прошел человек до того момента, когда на земле, в Назарете, прозвучали слова, сказанные Марией в момент Боговоплощения: «Се, раба Господня; да будет Мне по глаголу Твоему» (Лк. 1:38). Эти слова были произнесены, но должны были пройти сотни и тысячи лет, чтобы человек созрел для того, чтобы отдать Себя на служение всему миру, как сделала это Дева Мария. Различие двух Заветов — Ветхого и Нового — несомненно. В нравственном отношении, бесспорно, Новый Завет выше Ветхого. Но не будем забывать ни на минуту, что как ветхозаветное учение, так и новозаветное несут на себе печать Богодухновенности. Читая Ветхий Завет, изучая его, мы не можем не ощущать действия Духа Божиего, «глаголавшаго пророки», как говорит нам Символ веры. Конечно, Новый Завет предъявляет христианам повышенные требования по сравнению с Ветхим Заветом, но это отнюдь не умаляет значения ветхозаветной нравственности. Все ветхозаветные нравственные нормы не отменяются, но углубляются и дополняются возвышенным учением Спасителя. Великий святой Иоанн Златоуст пишет так: |
| I. Старый порядок I. Государство и церковь (Исторический очерк) На очереди стоит вопрос о восстановлении патриаршества и упразднении Синода, как самостоятельного учреждения, с этой реформой тесно связывается полная реорганизация «ведомства православного исповедания», упразднение должности обер-прокурора, реставрация во всей неприкосновенности канонического устройства церкви, т.е. церкви свободной, выборной, самоуправляющей и независимой от государства. Прогрессивная печать единодушно, конечно, будет приветствовать освобождение церкви от пут бюрократического гнета, от векового подчинения ее государственным целям. Отделение церкви от государства, полное разграничение их ведомств и регламентация их взаимных отношений по классической формуле, данной Евангелием: «Воздадите кесарево Кесареви, а Божье – Богови» – лозунг каждой передовой политической партии. Как сознали теперь и некоторые представители нашей официальной церкви, такая реформа, избавляющая господствующую церковь от пагубного влияния опеки светской власти, необходима, чтобы внести «дух жив» в учение «казенной» веры и возродить нравственный авторитет ее духовных представителей. Неминуемо ли связывается, однако, идея восстановления патриаршества с идеей свободы церкви? На этот вопрос в печати появились разноречивые ответы. Приветствуя идеи замены бюрократического управления церкви соборно-представительным, некоторые готовы видеть, тем не менее, в предстоящей реформе церковного управления, зародившейся в бюрократических сферах, исключительно реакционную меру, которая неизбежно должна привести еще к большему единению церкви с государством: эта реформа создаст воинствующую церковь , которая гнет бюрократии заменить гнетом клерикализма, раз только будут осуществлены desiderata духовенства о предоставлении ему участия в государственной жизни; другие, напротив, считают патриархат почти синонимом отделения Церкви от государства или, во всяком случае, воплощением известной ее самостоятельности. Чтобы разобраться в этих противоположных мнениях, обратимся к истории, которая в данном случае может, действительно, сыграть роль «учительницы жизни». История покажет нам, насколько восстановление патриаршества может обеспечить церковь от административного «усмотрения» и действительно освободить ее от порабощенности мирским интересам; она покажет, возможна ли вообще в настоящее время своего рода «археологическая» реставрация учреждения с отжившими уже формами, учреждения, быть может, соответствовавшего порядкам московской Руси и идеологии ее представителей, но не удовлетворяющего запросам времени. Если мы бросим ретроспективный взгляд на процесс вторжения государственной власти в церковную жизнь, попытаемся выяснить те результаты, к которым привело это полицейское поползновение в течение веков на свободу совести, мы наметим путь, по которому должны идти предстоящие церковные реформы. |
| VIII. Противодействие и торжество врагов унии над ее приверженцами на соборе разбойничьем 449 хода. – Диоскор – главный вождь врагов унии. – Характеристика собора разбойничьего, обскурантизм. – Исключительное тяготение к символу никейскому и отрицательное отношение к символу константинопольскому. – Лжетолкование унии. – монофизитство. – Победа врагов унии над защитниками ее в Ефесе (440 г.). – Флавиан, Домн, Феодорит, Ива и др. страдальцы за привязанность к унии Отступник, зверь, поистине самый упорный н боговраждебный, еще не успокоился, еще не расстался с поселившеюся в нем злобой; постоянно раздражаясь ненавистью к св. церквам, он в дерзости своей обращает против догматов истины необузданные языки людей нечестивых и невежественных. Св. Кирилл. Паступил 449 год христианской эры. Церковь переживает величайший кризис. Враги унии, крайние александрийцы, противники, ожесточенные противники всего, что носило хотя малейшую печать антиохийского богословского направления, торжествуют. Но, слава Богу, не надолго! Мы говорим о соборе разбойничьем и его деяниях, или правильнее – злодеяниях. Это было удивительное время в истории церкви; события сменяют одно другое с неимоверной быстротою. Явления следуют одно за другим, как при чтении книги. Церковь сильно волновалась. Давно ли состоялась уния между александрийцами и антиохийцами, давно ли жил Кирилл, этот истый александриец, приветствовавший унию радощами своими? Но вот уже наступили новыя времена. Великое явление – разумеем унию, – считается позором церкви, друзья унии объявляются врагами церкви, православия: противники унии провозглашают себя истинными носителями истинной веры! Монофизитство также высоко поднимает свое знамя, как арианство во времена Констанция. Видя все это, можно воскликнуть с Василием Великим , пораженным в свое время бурями арианизма: „вера и церковь гибнуть!”. Но промысл Божий не дремлет, – так утешал св. Лев скорбящую церковь рассматриваемого времени, и, действительно, туча оказалась мимолетной. Душою, вождем, неутомимым деятелем монофизитства, как известно, был Диоскор, патриарх александрийский. |
| XLVII. О крестном знамении и о крестных ходах Так как крест есть священное орудие и знамя нашей веры, то всяческое употребление его спасительно для нас. Во время молитвы мы на себя рукой полагаем крестное знамение в знак того, что не стыдимся исповедовать нашу веру в Распятого: 1Кор.2:2 ; 2Тим.1:8 . И что мы надеемся быть услышанными Богом только в силу крестных заслуг Иисуса Христа: Ин.16:23 . Крестное знамение прямо предполагается в наставлении апостола, «воздевать руки» во время молитвы: 1Тим.2:8 . Крестным знамением мы как бы носим знак «поругания» Христа: Евр.13:13 . Сохраняем «печать Бога живого на челе» своём: Откр.7:2–3:9:4 . В 59 Псалме прор. Давид говорит Богу: «даруй боящимся Тебя знамя, чтобы они подняли его ради истины» (ст.6). И Бог указал ему это знамя: златокованный кивот с заповедями и Херувимами служил древнему народу чудным и славным знаменем. И у нас – христиан есть своё священное знамя, это Крест Господа господей и Царя царей, Иисуса Христа. Знамя крестное имеет всемирную важность. Недостаточно для истины думать, что спасительный образ Креста Христова начал бытие своё со дней Пилата Понтийского, когда на древе крестном был распят Сын Бога живого. Образ крестный в предведении Божием и в изречениях Божиих, записанных в книге Бытия, явлен ещё в первые дни мира, проходит чрез все прожитые им века и устремляется в вечность. На мысли о Кресте Голгофском установлено обещание об Искупителе, данное в раю падшим прародителям ( Быт.3:15 ). На кресте пророчествами и прообразами устроялась церковь ветхозаветная, на вере в Христа-Крестоносца, по Писанию, всецело стоит церковь новозаветная. Крест есть как бы всемирная центральная основа, к которой от начала дней и доныне прикрепляется вся жизнь разумных тварей, и направляются промыслительные о них дела Божии. Святость знамения крестного есть святость Божественная, ибо с сим знаменем был, есть и будет неразлучно Богочеловек-Христос, как Агнец, по предвечному определению закланный за нас от начала мира ( 1Пет.1:20 ). |
| В Символе веры мы поем: верую в единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Эти четыре характеристики - единство, святость, соборность и апостоличность - обязательные качества истинной Церкви. Хотелось бы поговорить о нашем восприятии четвертого свойства Церкви – почему она называется апостольской и что это значит для нашей христианской жизни. Прежде всего, необходимо отметить, что именем «апостол» в Писании обозначается не только ученик Иисуса Христа. Апостолом именуется Сам Христос. Например, в послании к Евреям написано: уразумейте Посланника и Первосвященника исповеданиянашего, Иисуса Христа (Евр.3,1). Слово Посланник является переводом с греческого апостолос, что в других местах Писания переводится на русский как апостол. Также, служение Христа Библия называет апостольством. В послании к Галатам написано: когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего [Единородного] (Гал.4,4).Послал - по-гречески эксапестилен - образуется от того же корня, что и слово апостол. Таким образом, Христос является, если можно так выразиться, Апостолом Бога-Отца. Христово апостольство несет на себе и Церковь Его, которая есть Тело Христово. Отсюда можно понять один из смыслов именования нашей Церкви «апостольской». Церковь носит это высокое звание согласно цели своего бытия. Миссия Церкви в мире есть миссия Христова, апостольская. Церкви дана заповедь: идите, научите все народы,крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф.28,19). Это очень важный момент. Великое повеление Христа адресовано не только апостолам и их приемникам, епископам - но всей вообще Церкви, и касается всех христиан. Если бы обязанность проповедовать свою веру лежала только на епископате и священстве, то церковная история не знала бы лика святых равноапостольных мирян. В наших святцах не было бы имен равноапостольной Феклы, святой Нины Грузинской, великого князя Владимира и княгини Ольги, равноапостольных Константина и Елены. Эти люди не носили священного сана, но благодаря их деятельности целые народы стали христианскими. Или, например, святой Григорий, просветитель Армении - он хоть и принял священный сан, но уже после того, как в связи с его миссионерским подвигом христианство стало официальной религией Армении. |
| Сегодня, братья и сестры, апостол Павел обращается ко всем нам с такими словами: «Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства – вы в Господе» (1 Кор. 9:2). Эти слова напоминают нам о важнейшей характеристике нашей Церкви. В «Символе веры» мы поем: «Верую во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь». Эти четыре качества: единство, святость, соборность и апостольство – главные признаки истинной Церкви. О последнем качестве, апостольстве, у нас есть повод сегодня поговорить. Прежде всего нужно сказать, что именем «апостол» в Писании обозначаются не только ученики Христовы. Апостолом именуется Сам Христос. Например, в Послании к евреям говорится: «Уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа» (Евр. 3:1). Слово «Посланник» здесь является переводом с греческого «апостолос». Также служение Христа называется апостольством: в Послании к галатам написано: «Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего [Единородного]» (Гал. 4:4). «Послал» (по-гречески «эксапестилен») образуется от того же корня, что и слово «апостол». Таким образом, Христос является, если позволительно будет так выразиться, Апостолом Бога-Отца. Христово апостольство несет на себе и Его Церковь, которая есть Тело Христово. Отсюда можно понять один из смыслов именования нашей Церкви «Апостольской Церковью». Церковь носит это высокое звание согласно цели своего бытия. Миссия Церкви в мире есть миссия Христова, апостольская. Церкви дана заповедь: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28:19). Это очень важный момент – великое повеление Христа адресовано не только апостолам и их приемникам, епископам, но всей Церкви, и касается всех нас. Если бы обязанность проповедовать свою веру лежала только на епископах и священниках, то церковная история не знала бы лика равноапостольных мирян. Не было бы в наших святцах ни равноапостольной Феклы, ни святой Нины Грузинской, ни великого князя Владимира и княгини Ольги, ни равноапостольных Константина и Елены. Эти люди не имели священного сана, но просветили светом христианства тысячи людей. Или, например, святой Григорий, просветитель Армении, он хоть и принял священный сан, но уже после того, как благодаря ему христианство стало официальной религией Армении. |
|
|
