| — Монастырской казны трогать сейчас нельзя, Петр Алексеевич… Петр крикнул петушиным голосом: — Почему? — Не тот час… Сегодня — опасно… Я уж тебе и не говорю, каких людей ко мне едва не каждый день таскают… (Толстые пальцы Федора Юрьевича, лежавшие на колене, начали беспокойно шевелиться.) Московское купечество — верные твои слуги покуда… Что ж, испугались Нарвы… Всякий испугается… Поговорят, да и перестанут, — война им в выгоду… И денег дадут, только не горячись… А тронь сейчас монастыри, оплот-то их… На всех площадях юродивые закричат, что намедни-то Гришка Талицкий кричал на базаре с крыши. Знаешь? Ну, то-то… Монастырскую казну надо брать исподволь, без шума… — Хитришь, дядя… — А я — стар, чего мне хитрить… — Деньги немедля нужны — хоть разбоем добыть… — А много ли тебе? Федор Юрьевич спросил и чуть усмехнулся. Петр опять, — «гм», пробежался по спаленке, закурил у свечи, пустил клуб, другой и выговорил твердо: — Два миллиона. — А поменьше нельзя? Петр сейчас же присел перед ним, стал трясти князя за колени: — Будет тебе томить… Давай так, — монастыри я покуда не трону… Ладно? Есть деньги? Много? — Завтра посмотрим… — Сейчас… Поедем… Федор Юрьевич взял шапку, тяжело поднялся: — Ну, Бог с тобой… Если уж нужда крайняя… (По-медвежьему заковылял к двери.) Только никого с собой не бери, одни поедем… На Спасской башне прозвонило — час, кожаная карета князя-кесаря въехала в Кремль, покрутилась по темным узким переулкам между старыми домами приказов и стала у приземистого кирпичного здания. На ступеньке низенького крыльца стоял фонарь. Привалясь к железной двери, храпел человек в тулупе. Князь-кесарь, вылезая из кареты вслед за Петром Алексеевичем, поднял фонарь (сальная свеча, наплыв, коптила), ногой ткнул в лапоть, торчащий из тулупа. Человек — спросонок: «Чово ты, чово?» — приподнялся, отогнул край бараньего воротника, узнал, вскочил. Князь-кесарь, отстранив его от двери, отомкнул замок своим ключом, пропустил Петра, вошел сам и дверь за собой запер. Держа высоко фонарь, пошел вперевалку через холодные и через теплые сени в низенькую, сводчатую, с облупившимися стенами палату приказа Тайных дел, учрежденного еще царем Алексеем Михайловичем. Здесь пахло пылью, сухой плесенью, мышами. Два решетчатых окошечка затянуты паутиной. Приотворилась дверь, со страхом просунулась стариковская голова внутреннего, доверенного, сторожа: |
| В результате долгих бесед с Петром Андреевичем Толстым, который был с Владиславичем в меру откровенен, Савва уже смог сформировать представление не только о русских обычаях, но и о нравах, царящих в высших слоях русского общества. Толстой был царедворцем опытным, помнившим и старомосковский уклад, и времена царевны Софьи, её взлёт и падение, катастрофу Стрелецкого бунта и возвышение Петра, ненавидевшего Русь старомосковскую, и надрывавшегося, превращая её в европейскую Россию. Пётр Андреевич ничего не приукрашал в своих рассказах. Был он достаточно осторожен, чтобы не сказать чего-то лишнего, но, однако же, он, прекрасно в людях разбиравшийся, ясно понимал то, что такие люди как граф Рагузинский на дороге не валяются. И что этот энергичный и прекрасно образованный серб станет украшением гнезда Петрового. И ещё ястреб этого гнезда Толстой понимал, что самодержец отметит – по чьей именно инициативе этот человек попал к нему в число сподвижников. А в том, что Владиславич станет сподвижником царя Петра Алексеевича, расчётливый Пётр Андреевич не сомневался ни минуты. Да и сам Савва не забудет: кто именно способствовал реализации его прожекта, кто именно подвёл его к властелину земли Русской. А чтобы никто ничего не позабыл, Толстой в своих регулярных подробных шифровках оповещал Посольский приказ о том, как благодаря его, Толстого, дипломатическим усилиям Владиславич склоняется к мысли выбраться из Турции и послужить Государству Российскому уже непосредственно. Хитрый лис Толстой знал, что с шифровками будет ознакомлен не только глава Посольского приказа канцлер граф Головин, но и ещё несколько фигур, имевших в государстве вес немалый. Это и барон Шафиров (превратившийся из сына польского еврея Шаи Сапсаева в вице-канцлера и второго человека во внешнеполитическом ведомстве Петра), а также Гаврила Головкин, человек, которому Пётр бесконечно доверял, и – что немаловажно - у которого с Толстым отношения были отнюдь не безоблачными. Знал о Савве и любимец Петра, граф Александр Данилович Меньшиков, и один из создателей Флота Российского Фёдор Матвеевич Апраксин, и, наконец, всесильный к нязь-«кесарь» Фёдор Юрьевич Ромодановский. |
| В одну из таких бурь молнией был сильно поврежден шпиль Петропавловского Собора, который служил и сейчас служит флюгером. А кто скажет, что такое флюгер? Правильно ! Кстати сама колокольня служила маяком, первым маяком в России был маяк Петропавловской крепости с 4 апреля 1704 года. Все комменданты служившие в Петропавловской крепости были прославленными героями России. Многие из них не покинули стены крепости и по сей день, их тела покоятся на Комендантском кладбище, которое находится с восточной стороны алтаря Петропавловского Собора. Они и сейчас рядом со своими Императорами, как всегда неразлучны. До последних дней они пронесли пламенную любовь к Богу, Родине, Государю! Готовые мгновенно отдать свою жизнь за дело, которому они служили. за Россию. Ну, а сейчас ребята, скажите мне, вы готовы к новым поискам? Тогда Командиры пусть получат задания. Желаем удачи. Задание Найти дом для «дедушки русского флота». Командам прибыть в полном составе. Шифр: Ботный дом. Ботный дом Здравствуйте мои дорогие дети! Я очень рада, что Вы расшифровали послание и добрались без потерь в команде до нужного Вам места. Вы догадались, кто я? Разрешите представиться её Величество Императрица Всероссийская Екатерина Ι. Скажите, пожалуйста, у Вас есть увлечение хобби? Да! А, какие? Вот и я хочу Вам рассказать о детском увлечении моего супруга Петра Алексеевича. Это было еще в Москве. Когда он был юношей, гуляя по поместью двоюродного деда в селе Измайлово, в одном из амбаров он обнаружил Английское небольшое-парусно-гребное судно под названием Ботик. Живший в то время в Москве голландский корабел рассказал юному царю особенности данного судна. Что оно ходит под парусами не только по ветру, но и против ветра. Это так удивило молодого Петра, что он повелел отремонтировать бот, и на нем начал постигать основы управления парусным судном. Изучение морского дела так увлекло, что юный Государь создает «потешную флотилию», для более подробного изучения кораблестроения, судовождения и военной тактики и даже потом отправляется на учебу в Голландию. Созданный Петром Алексеевичем флот позволил России прочно укрепиться на море. Россия стала морской державой, какой остается и посей день. Так же Государь уделял много времени и разработке военно-морского флага, под которым до сих пор бороздят морские просторы наши корабли. Знаете, как он называется? Все правильно это Андреевский флаг. Дети мои, а сможете мне найти здесь Андреевский флаг? Все правильно — это белый флаг с голубым крест по диагонали. А почему он получил название Андреевский? Все правильно в честь апостола Андрея Первозванного, который по приданию дошел до Руси и считается её небесным покровителем. Государь поделился случаем, который с ним произошел: делая наброски флага, он сидел так долго, что не заметил как уснул, а когда проснулся, то увидел, как через слюдяное окно пробились два луча и упали на лист бумаги по диагонали крест-накрест. Вот так был создан Андреевский флаг. |
| Этим придворные певчие оказались совершенно отделенными от всей московской придворной традиции и должны были так или иначе вливаться в новый уклад жизни, равнявшийся в Петербурге по иностранному, голландскому образцу, при котором русское изгонялись и почти что преследовалось. В Петербург было переведено 28 певчих во главе с уставщиком Степаном Беляевым. Государевы певчие участвовали в торжественной закладке Санкт-Питербурха. И, вероятно, с этого времени придворные певчие стали привлекаться Петром I и к разного рода светским хоровым выступлениям. Так, в 1712 г. они должны были участвовать в маскараде по случаю «бракосочетания князя-папы Зотова», да и впредь они привлекались к участию в известном кощунственном «всешутейном соборе» 255 . Таким образом, деятельность придворного хора перестала быть по преимуществу богослужебной. При последующих царствованиях, когда на российском престоле были женщины-императрицы 256 , придворные певчие не теряли своего значения, но, по-видимому, богослужебно-певческое значение придворных певчих все более отходило на задний план и богослужебная деятельность хора переплеталась с его светской деятельностью. А в царствование Екатерины II придворные певчие были переименованы в Императорскую Придворную певческую капеллу. Тем не менее, во главе придворных певчих еще некоторое время стояли духовные лица; этим как-то утверждалось и богослужебно-певческое значение придворных певчих. Так, в 1731 г., в царствование императрицы Анны Иоанновны, начальником придворного хора был назначен иеромонах Герасим. Он пробыл во главе придворных певчих 10 лет; в 1741 г. он был возведен в сан архимандрита, а начальником придворных певчих назначен был иеромонах Иоасаф 257 .до иеромонаха Герасима и иеромонаха Иоасафа начальниками придворного хора были светские люди. Как в свое время Государевы певчие дьяки, так теперь и придворные певчие были в привилегированном положении как в отношении содержания, так и в отношении общественного положения. Кроме начальника придворного хора, имелись еще, по старой памяти, и уставщики. Начальник хора и уставщик пользовались готовым помещением в императорских дворцах 258 . Оба эти лица бывали назначаемы и из великоросов, и из малоросов. Певчие же набирались главным образом из малороссов. Несмотря на всем извествное крайне приниженное и запуганное состояние духовного сословия при Анне Иоанновне, придворные певчие и их монашествующее начальство пользовались прекрасным содержанием и прекрасным общественным положением. Как пишет в своем труде Н.Финдейзен 259 , придворные певчие имели особую форму. Ежедневная форма состояла из кафтана и штанов зеленого сукна, полукафтанья из казенной камки с крашенинной подкладкой. Кафтан был шит зеленым шелковым шнурком и имел шелковые пуговицы. Праздничный мундир шился из красного или малинового сукна. При отставке эти мундиры оставлялись их владельцам. Увольнение или перевод на другую должность производилась именными указами. |
| если первая половина описываемого периода вся наполнена этим сдвигом и борьбой старых воззрений и вкусов с новыми, то вторая половина первого периода второй эпохи, являясь продолжением и развитием тех сдвигов, которые так характерны для третьей и последней четверти XVII в., имеет одинаковую с первой половиной характеристику: углубление и дальнейшее развитие иноземного польско-украинского стиля многоголосного хорового богослужебного пения и все большую секуляризацию этого священного искусства. Переходим к рассмотрению второй половины первого периода. Глава 2. Вторая половина первого периода Общая характеристика второй половины первого периода второй эпохи в истории богослужебного пения Русской Православной Церкви. – Памятники. – Основание Санкт-Петербурга и перенесение в него центра русской жизни. – Судьба Государевых певчих дьяков. Судьба Патриарших певчих дьяков. – Богослужебное пение у старообрядцев и его значение для истории богослужебного пения Русской Православной Церкви. – Две богослужебно-певческих традиции: московская и петербургская. – Время царствования императриц. – Печатание богослужебных нотных певческих книг, его подготовка и осуществление. Его значение для всего богослужебного пения Русской Церкви. Общая характеристика второй половины первого периода второй эпохи в истории богослужебного пения Русской Православной Церкви. Если первая половина первого периода во второй эпохе истории богослужебного пения Православной Русской Церкви, совпавшая со второй половиной XVII в., представляла собой переходное время, время борьбы новых веяний, противоречащих древнерусской, многовековой традиции, – то первая половина XVII в. характеризуется окончательным закреплением этих новых веяний. Решающее значение в этом процессе имело основание Петром I Санкт-Петербурга и перенесение в него столицы России. Вместе с перемещением центра государственной жизни и государственного управления после сметри патриарха Андриана (1700) переместился и административный центр русской церковной жизни. А вместе с тем наступил и полный перелом во всем укладе русской жизни. Прошло еще едва четверть века, как коренным образом изменился и весь прежний административный строй Русской Церкви. Было упразднено патриаршество; вместо него был учрежден коллективный орган – Святейший Правительствующий Синод. |
| А у тетушки, графини Александры Николаевны, было двенадцать человек детей – девять сыновей и три дочери. Старшая, Елизавета Степановна, была за графом Григорием Сергеевичем Салтыковым и имела от него единственную дочь Александру Григорьевну, которая была за Павлом Ивановичем Колошиным. 68 Вторая сестра, графиня Аграфена Степановна, была помолвлена в молодости (за Фаминцына), но ее жених умер. Третья сестра, Марья Степановна, вышла за Василия Алексеевича Толстого, не графа, который ей приходился как-то дальним родственником. 69 Перечислив всех матушкиных родных, доскажу о родных по Корсаковым: о Корсаковых, Волконских и Татищевых. Батюшкина сестра, княгиня Марья Михайловна, 70 имела только двух сыновей: князя Дмитрия Михайловича 71 и князя Владимира Михайловича. 72 Князь Дмитрий был гораздо старее меня, лет на десять, если не более. Он был высокого роста, очень умен, любезен и добр, но очень нехорош собою и от оспы имел лицо рябое. Служил, наверное не знаю, не то в Семеновском, не то в Преображенском полку; вышел в отставку полковником, долгое время был без службы, женился на Зыбиной и поступил опять на службу, но только уже не в военную: он был директором в Павловском, которое так любила императрица Мария Федоровна. 73 Жена князя Дмитрия имела ужасный характер, вспыльчивый и жестокий, и хотя она и любила своего мужа, но много причиняла ему печали своею запальчивостью, которая доходила до того, что она, бывало, как рассердится, то побледнеет, то вспыхнет, то сделается вся полосатая; выступит пот на лице, пена у рта, и даже иногда такое бешенство оканчивалось у нее обмороком. Более всего от нее страдала несчастная прислуга, в особенности, когда мужа ее не бывало дома и потом, когда он умер. Признаюсь, я всегда опасалась за нее: ожидала, что с ней что-нибудь сделают. У них было трое детей: два сына, Модест и Вячеслав, и дочь Зинаида, была замужем за Ланским Петром Сергеевичем, сыном Елизаветы Ивановны, урожденной Вилламовой, сестры известного в свое время статс-секретаря. 74 Все дети князя Дмитрия были характером в мать. Модест, умерший в первой молодости, лет 16 или 17, был бы ужасным человеком, ежели бы Господь не взял его благовременно. Зинаида была тоже предурного характера и много делала горя своей добрейшей и милейшей свекрови Елизавете Ивановне. |
| Однако его царское величество не намерен того искать, чтоб в конечное разорение оную корону привесть, как король шведский хотел сделать с Россиею, но только намерен содержать ее в умеренности. Того ради его царское величество то свое намерение повелел мне вашей светлости електорской предложить и желает ведать взаимно намерение вашей светлости». Курфюрст отвечал: «Чаю, что царское величество не желает в империи каких-нибудь развращений, из которых бы в нынешней войне с Франциею всем союзникам произошел вред, и надеемся, что нынешнею зимою его величество учинит мир с королем шведским». «Царское величество, – сказал на это Куракин, – всегда ищет приязни и дружбы со всеми соседями; но намерен для общего интереса обоих империй, Римской и Российской, обуздать силу шведскую, а к миру никакого вида нет и не надеюсь, пока будут удовольствованы союзники царского величества». Курфюрст начал говорить о баталии (Полтавской) и других посторонних делах и, между прочим, сказал, что по многим обстоятельствам думает, что король шведский умер; тем аудиенция и кончилась. Куракин писал Долгорукому в Копенгаген: «По приезде моем я двор здешний нашел склонным; однако не надеюсь, чтоб он согласился в чем-нибудь на наше желание, разве останется нейтральным». Весною 1710 года Куракину удалось заключить между Петром и Георгом Лудовиком следующий договор: 1) оба государя пребывают между собой в прямой конфиденции, содержат постоянную дружбу, искренне помогают друг другу советами и средствами; один другому никакого вреда или предосуждения не чинят, неприятелям друг друга ни людьми, ни деньгами не помогают, разве, против всякого чаяния, потребует противного составляющееся в Гаге и Регенсбурге постановление насчет содержания и спокойствия в империи. 2) Государи сообщают друг другу обо всем, также своим министрам повелевают добрую корреспонденцию и коммуникацию между собою иметь. 3) Ежели таковые случаи приключатся, что одна сторона другой, когда нужда требовать будет, вспоможением войск вспомочи возможет, то хотят оные уведомлены быть и по изобретению нужды в том согласиться. |
| обвинение в измене, и 9 авг. 1694 г. король и кор. Мария восстановили его полномочия. П. пытался познакомиться с царем Петром I Алексеевичем , к-рый, изучая в ходе Великого посольства морские науки, жил при верфях в Дептфорде близ Лондона и 3 апр. 1698 г. посетил богослужение квакеров. Однако встреча не состоялась, и П. отправил царю письмо (от 18 апр. 1698), ответа на к-рое не получил. 30 нояб. 1699 г. П. вернулся в Пенсильванию и почти 2 года улаживал конфликты, возникшие в его отсутствие. Он был разочарован тем, что увидел в колонии: политическая борьба становилась все более ожесточенной и в ней побеждали его противники, имущественное расслоение только усиливалось, право голоса свободных колонистов ограничивалось имущественным цензом и цензом оседлости, процветали пиратство и контрабанда. Фактически власть над Пенсильванией перешла от П. к ассамблее. 28 окт. 1701 г., перед окончательным отъездом в Англию, П. утвердил Хартию Пенсильвании, заменившую действовавшие ранее Хартию свобод Пена 1682 г., «Форму правления Пенсильвании» 1682 г., «Форму правления Пенсильвании и Делавэра» 1683 г. По Хартии 1701 г., П., как собственник и губернатор, гарантировал жителям колонии - всем, кто верят в единого Бога Творца,- свободу вероисповедания, а всем христианам - право на участие в управлении Пенсильванией. Статус землевладельца и должность губернатора оставались, согласно королевской Хартии 1681 г., наследственными. Однако по Хартии 1701 г. на губернатора было возложено обязательство действовать в соответствии с законами, утвержденными однопалатной ассамблеей колонии. Члены ассамблеи избирались населением графств, входивших в состав Пенсильвании. Эти нормы действовали в колонии до начала Войны за независимость в Сев. Америке 1775-1783 гг. Три графства Делавэра, население к-рых составляли неквакеры, получили право, оставаясь под властью губернатора Пенсильвании, учредить свою легислатуру и принимать свои законы; они отделились от Пенсильвании в 1703 г. На протяжении всех лет своего правления П. |
| Может быть, здесь играл роль военный союз с Польшей, но вряд ли эта роль была заметной. Просто у Петра не было выбора. Нуждаясь в европейски образованных сотрудниках, царь на первых порах должен был опереться на полонофилов: другой опоры в России не нашлось. Ведь это случилось за много лет до того, как царь открыл для себя Феофана Прокоповича, тоже прошедшего школу католического барокко, но отвергшего её. Альянс с латинистами был недолгим. Что обусловило его крах? В «латинствующих» Петру претили элитарность, чувство культурной непогрешимости, творческая автаркия. Они разделяли католическую идею оправдания «делами», творчество было для них «делом», от которого зависело вечное блаженство или адские муки. Царь искал резвых и ретивых исполнителей, а Стефан Яворский, заслоняясь авторитетом апостольских писаний, возражал, что доброе дело, если оно результат приказа, а не свободной воли, не засчитывается в качестве нравственной заслуги. Когда Петр порвал с этой группировкой, она тотчас примирилась с прежним злейшим своим врагом — группировкой «старомосковской». Обе сплотились вокруг царевича Алексея. Для культуры следствия этого разрыва были очень значительны. Профессионалам старого, еще Симеоном Полоцким сформированного типа Петр противопоставил «служилого» писателя, который переводит и сочиняет по заказу. Одновременно наметилась депрофессионализация литературы. Если при царях Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче писательство было прерогативой и привилегией людей с правильным гуманитарным образованием, то при Петре быстро размножилось племя дилетантов. Конечно, дилетантизм — это симптом упадка. Но в дилетантизме был и плодотворный элемент: писателем становился частный человек, не скованный жесткими запретами школьного барокко. Но не только статут писателя вызвал разногласия между Петром и «латинствующими». Царь был против толкования идеи динамизма как производства слов. Отношение к слову как единственному инструменту преобразования России, способу создания новой реальности и новой, европеизированной культуры казалось царю–реформатору верхом нелепости. Словесный этикет Петр отождествлял с косностью, с шаблонным мышлением. Поэтому он ополчился против инерции слова, против тех стереотипов, которые были унаследованы от русского средневековья или заимствованы в католическом барокко. Петр объявил себя врагом «красоты» в словесном искусстве. |
| Много писалось о китайском и антикитайском лобби в российской политике. Согласитесь, рассчитывать на отсутствие у нас в политике и экономике западного лобби как бы крайне глупо и наивно. Про СМИ можно прочитать у Сергея Колясникова, и речь там идет даже не о лобби, а об оккупации. В итоге голоса тех, кто говорил о необходимости «Северного ветра» для недопущения кровопролития на Украине, заглушил стройный хор: «нам нужна Европа, каждому по-своему, но нужна». Вариант третий: «Порошенко - лучший вариант для России». Вот тут несомненна роль лобби, тех, кто верил, а многие и до сих пор верят, что можно вернуть ситуацию до Майдана. Вот что транслируется в декабре 2014 года, когда Москва верит, что назначенного американцами президента можно перетянуть на свою сторону, используя старые связи среди олигархов и политиков: «Петр Порошенко - лучший шанс, который в настоящее время есть у Украины», - отвечает Лавров на вопрос, является ли украинский президент надежным партнером. «Не могу сказать, что у нас есть какие-либо сложности в контактах с президентом Украины Петром Порошенко, по крайней мере, на уровне руководителей двух стран. Идет регулярный диалог. Я в контакте со своим коллегой, министром иностранных дел Украины Павлом Климкиным. Считаю, что у нас установились тесные деловые связи», - заявил Лавров. «Главное для украинского руководства - понять, что это их страна и их обязательства, что не нужно тратить время на борьбу за власть, что сейчас происходит в Киеве, а приступить к реформам, в том числе конституционным - всему тому, что они сами пообещали и обязались сделать», - считает министр. «Конституционный вопрос является системной проблемой Украины. Они должны срочно ее решить», - добавил Лавров». В продвижении Петра Алексеевича, помимо закадычного друга Зурабова точно были задействованы наши системные либералы от правительства и около правительства вроде того же Кудрина, Фонда Карнеги и кучи других прозападных и чисто западных фондов. Огромную роль тут сыграла и цеховая составляющая: практически все постсоветские олигархи, так или иначе, пересекались и вели совместный бизнес, и тот же Порошенко до Майдана был одним из «ведущих инвесторов» в российскую экономику, как и Греф в украинскую. |
|
|
