| Павел Силенциарий сочинял также эпиграммы. В античной и византийской литературе этот жанр отличался от того, который ныне называют эпиграммой. Первоначально представляя собой надпись, эпиграмма стала затем коротким стихотворением, посвященным какому-либо лицу, событию или явлению, вовсе не сатирического содержания, подобно эпиграммам Нового времени. Сохранилось 74 эпиграммы Силенциария. Одна из них посвящена портрету августы Феодоры, но при этом объектом восхваления в ней является не искусство художника и совершенство созданного им портрета, а запредельная красота первообраза – самой царственной августы: «Кроме очей, ни волос, ни кожи чудесного цвета не в состоянье была б живопись изобразить. Тот лишь, кто солнечный блеск передать на картине способен, блеск Феодоры красот смог бы вполне передать». Предметом восхваления служат Силенциарию и созданные по указанию императора дворцы и парки. В одной из эпиграмм он воспевает красоту канала в парке загородного дворца Юстиниана в Халкидоне: «Спорят о том Нереиды, с Наядами Гамадриады, кто это место своим более вправе назвать. Судит Харита их спор, но решенья сама не находит – так им обязана всем местность своей красотой». У Юстиниана, бдительно охранявшего чистоту православного исповедания своих подданных, не было оснований опасаться по поводу столь интенсивного присутствия в стихах своего панегириста изгнанных из подвластной ему империи нереид, наяд, харит и самих гамадриадов, поскольку он понимал, что это всего лишь игра эрудита образами древней, уже умершей религии. Другое дело, не свидетельствовали ли подобные словесные игры о религиозном индифферентизме поэта, о том, что, может быть, и безупречно христианские образы и атрибуты в других его стихах были так же лишь литературой, но не искренним исповеданием благочестивого сердца. Перу Силенциария принадлежат и любовные эпиграммы, похожие внешне на стихи Анакреонта или, в иных случаях, Катулла, но далеко уступающие им искренностью и энергией чувства, воспринимаемые как своего рода школьные упражнения в версификации, как подражания древним образцам: «Сладко Лаида, друзья, улыбается, сладко и слезы льет мне она из своих тихо опущенных глаз… Плакала горько, а я ее целовал, и сливались слезы в единый поток, нам орошавший уста. |
| .. .Из ярко горящих Ламп круговой хоровод возникает. Пожалуй, ты скажешь, Будто бы близ бороды Дракона и рядом с Арктуром Звезд из небесной Короны сияние ты созерцаешь. Так вот по храму всему вечернее пламя кружится, Отблеском ярким сверкая. В средине же меньшего круга Ты и второго венца светоносную видишь окружность. К самому центру из выси воздушной другой устремился Диск, засиявший чудесно, – и мрак обращается в бегство (830–838). В конце возникает образ морехода, плывущего по бурному морю и ориентирующегося ночью по звездам. Божественный храм оказывается тем светочем и маяком, который указывает путешественнику истинный путь. Так свет становится символом Божественного Провидения 313 , ведущего человека через бури житейского моря ко спасению: ...И усеявшись звездами, небо Все отворило пути, рассмеяться же ночь убедило. Так вот и каждый внутри прекраснопросторного храма Разным лучом светоносным, сияющим здесь, очарован. Каждому радостью здесь раскрывается ясное небо, Прочь прогоняя с души темноту с ее черным покровом... (900–905) Темы созерцания бесконечного величия звездного неба и чудесного света, вечно сияющего в храме днем и ночью, возвращают нас к важнейшему качеству архитектурного образа Св. Софии. И Павел, и Прокопий описывают в своих текстах то особое состояние выключенности из потока реальности, длящегося созерцания, когда дух человека возносится к Богу. В поэме Павла эта тема звучит в нескольких местах, наиболее ярко, пожалуй, в начале «архитектурной части»: Если же кто-либо вступит в божественный храм, то отсюда Он не захочет уйти и смотреть будет, завороженный, Неутомимо главу то туда, то сюда обращая. Нет пресыщения в доме, увенчанном шлемом прекрасным. Столь безупречный и приснохранимый сей храм воздвигает Наш повелитель по воле спасительной Вечного Бога! (296–301) Прокопий в своем гораздо более кратком и деловом тексте выносит описание этого состояния как итог обозрения архитектуры храма: «И когда кто-нибудь входит туда помолиться, он сразу понимает, что это творение совершено не человеческой силой или искусством, но Божьим соизволением. А ум, воспаряя ко Господу, ступает по воздуху, ибо ему кажется, что Бог находится не где-то далеко, но обитает именно здесь, где Он Сам изволил. И такое случается не только с тем, кто впервые узрел это, но каждому постоянно видится одно и то же, словно созерцание здесь вечно начинается с начала. И никогда никто не пресыщался этим зрелищем, но люди, находясь в святилище, радовались тому, что они видели, а выходя, превозносили его в своих разговорах» (1, 1, 61–63). Поэма Павла Силенциария, при всей своей связи с античной традицией, также несет в себе глубокий религиозный смысл, через созерцание красоты храма, отражающей всю красоту тварного мира, приводя слушателя или читателя к созерцанию Творца 314 . |
| 482 Имеется в виду torques – шейная гривна, знак отличия императорской гвардии. См.: Bishop М. С., Coulston J. С. Roman military equipment from the Punic wars to the fall of Rome. 2nd ed. Oxford, 2006. P. 17–19,226–227. 483 П. Фридлендер отмечает, что, согласно трактату De ceremoniis, золотой жезл был атрибутом остиариев и силенциариев. Тогда здесь можно видеть намек на должность автора (Johannes von Gaza und Paulus Silentiarius. S. 274). 484 Нетерпение Юстиниана здесь подчеркивается тем исключительным обстоятельством, что, отправившись в храм без сопровождения, он нарушил придворный церемониал (см.: Whitby М. Оп the omission of a ceremony in mid-sixth century Constantinople: Candidati, curopalatus, silentiarii, excubitores and others//Historia. 1987. Vol. 36. P. 462–488). Некоторые из элементов императорского выхода, упоминаемые в этом отрывке, изображены на известной мозаике с изображением Юстиниана в Сан-Витале в Равенне (например, гвардия со щитами, в черной обуви и с золотыми гривнами на шее; см.: Лазарев В. Н. История византийской живописи. М., 1986. Т. 2.). 485 Другой вариант перевода: «работать с циркулем» (ср.: Procop. Bauten. Paulos Silentiarios. Beschreibung... S. 321, 480; Paul le Silentiaire. Description de Sainte-Sophie... P. 73; Fobelli M. L. Un tempio per Giustiniano... P. 51). 487 Ср. выше, 202–203. Похвала Анфимию из Тралл, который вместе с Исидором из Милета (ср. 552–555) был первым архитектором Св. Софии, есть и у Прокопия (Procop. Aed. 1, 1, 24, с. 214–215). Как и Прокопий, Павел акцентирует личное участие императора в ходе строительных и восстановительных работ. Интересно, что Исидор Младший, реальный руководитель перестройки Св. Софии и племянник Исидора Милетского, в тексте Павла даже не упоминается. См.: Dagron G. Constantinople imaginaire... P. 288–291; Fobelli M. L. Un tempio per Giustiniano... P. 129. 488 Ср. сведения Феофана (Ihphn. chron. 232), который говорит о перестройке подкупольных столпов. См. с. 238–239, примеч. 94. |
| 2511 III. Как бы то ни было, византийская торговля в VI веке была очень цветуща. «Византийцы, говорит Гейд, были хозяевами тех местностей, к которым примыкали азиатские торговые пути; они владели Египтом, куда через Красное море привозились товары из Ливана и Сирии, где разгружались караваны, шедшие от Аравийского и Персидского заливов или из центральной Азии; наконец на Черном море у них были добавочные пункты, имевшие значение для ливанской торговли». 2512 Не менее значителен и деятелен был вывоз. Александрия отправляла в Аравию огромные количества зернового хлеба, не уменьшая своих ежегодных доставок его в Константинополь. 2513 Продукты сирийской промышленности, стеклянные эмалированные изделия, тонкие ткани, вышивки, драгоценные вещи, не считая кораллов, янтаря и нефрита 2514 , – все это расходилось, достигая даже Китая. Но самым главным и несравненным рынком был Константинополь. Прокопий сообщает, что в столицу империи стекались со всего мира 2515 , а Павел Силенциарий рисует как торговые корабли всей вселенной плывут, полные надежды, к царственному городу и самые ветры сговариваются, чтобы привести в него товары, которыми обогащаются его граждане. 2516 Мы уже говорили о числе и богатстве корпорации (συστματα) 2517 великого города и о деятельной торговле серебром , производившейся в нем богатыми банкирами (argentarii). 2518 175. Вхождение Христа в Иерусалим. Барельеф из слоновой кости из кафедры Максимиана (Кол. Строгонова) Graeven, Elfenbeinwerke aus Italien. Наконец Византия являлась огромным посредником по отправке продуктов Ливана на Запад. Завоевание Африки и Италии очень облегчило и усилило торговые операции греческих купцов в этих странах, а императорское правительство, по-видимому, всеми мерами поощряло торговлю с новыми провинциями империи . 2519 Купцы из Египта, Армении и Сирии особенно охотно следовали в этом отношении указаниям правительства и в VI-м веке, их можно было встретить в Африке, Сицилии, в конце Адриатического моря – в Равенне. 2520 Они доходили до Испании и даже за пределы имперских областей – в порты и в глубь Галлии, в Марсель, Бордо, Нарбонну и даже до Тура, Орлеана и Парижа. |
| В рассматриваемом описании Евсевия мир тварного бытия предстает системой храмов, отображающих духовные истины и, прежде всего, храм духовных существ, непрестанно славящих Творца. Главным храмом системы выступают Вселенная и человеческое общество в целом; далее следует душа каждого человека как храм Божий и, наконец, собственное церковное здание, создаваемое специально как место богослужения. Все эти храмы выполняют одни и те же функции – поклонения Богу, Его почитания и прославления. Таким образом, достаточно традиционные для древнего мира приемы описания произведений искусства перерастают уже в период поздней античности у одного из первых христианских писателей в новую, философски и богословски насыщенную историю искусства, во многом предвосхищавшую своеобразие и специфику художественной практики Средневековья. ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ БЫЧКОВ – зав. сектором эстетики Института философии РАН. Доктор философских наук. Автор фундаментальных трудов в области византийской, древнерусской и современной эстетики. Лауреат Государственной премии России в области науки и техники. О храме святой Софии Константинопольской Л.А. Фрейберг. Экфрасис храма Святой 31 …Экфрасис (см. примечание на с. 80. – Прим. ред.) сочинен по поводу освящения заново отстроенного храма (Святой Софии Константинопольской. – Прим. ред.); рукописное предание сообщает дату окончания поэмы – декабрь 562 года, хронисты сообщают дату праздника – 6 января 563 года. Экфрасис (1029 стихов) представляет собой довольно сложное произведение и в метрическом, и в композиционном отношении. Поэма делится на две части, из которых первая была прочитана во дворце, вторая (сохранившаяся хуже) – в доме патриарха Евтихия, совершившего освящение храма. После сообщения о предстоящем празднестве освящения храма поэт (Павел Силенциарий, см. выше. – Прим. ред.) переходит к последовательному описанию самого здания. Поэма начинается со сведений общего характера: упомянуты материал, зодчие, издержки, а затем, после дескриптивной части – детального описания внутренней архитектуры и убранства, – в самом конце поэмы помещен пышный, риторический энкомий (восхваление. – Прим. ред.) императору (ст. 921–1029). Архитектурные реалии, отмечаемые Павлом, очень точны: это подтверждается многочисленными совпадениями ряда описаний, содержащихся в поэме, с трактатом Прокопия «О постройках», с мемуарами Агафия, с хроникой Феофана и с сочинениями других, более поздних хронистов… Поэма… построена по принципу переходов от общего к частностям, от внешнего облика храма к мелким архитектурным деталям. …Поэт нередко обращается… к подробностям интерьера (описание верхней галереи, кресла патриарха, ложи императора)…к внешним чертам здания (виды мрамора, атриум, фонтан). |
| Павел Силенциарий в своем описании Юстиниановой св. Софии говорит об изображении Спасителя на одной из алтарных завес, что Он представляется (изображен) протягивающим персты правой руки, как бы вещающий (в знак того, что вещает) присноживой глагол 55 . В Венской императорской библиотеке находится отрывок написанного в IV – V веке Пятокнижия Моисеева, украшенного миниатюрами, которых сохранилось 24 и которые все воспроизведены у Несселя 56 . На миниатюрах этих, представляющих текст Пятокнижия в лицах, очень не малое количество перстосложенно протянутых рук, и некоторые из наших рук, устраняя предположение, что мы имеем тут дело с вольностью живописца, который ветхозаветным лицам усвоил христианский образ благословения и молитвы, с неоспоримою ясностью показывают, что они не суть руки благословляющие или молебные, а руки служащие знаком того, что лица, которым они принадлежат, изображены как говорящие или должны быть принимаемы за говорящих, ибо видеть в большей части этих некоторых рук руки благословляющие или молебные было бы несообразностью 57 , а в одной – просто кощунством 58 . Известны примеры древних скульптурных и в собственном смысле иконографических памятников, на которых первоначальное значение перстосложенно протянутых рук как символа или условного знака, что лица изображены говорящими, представляется ясным с совершенною бесспорностью 59 . На перстосложенные руки на иконах и вообще священных изображениях начали смотреть как на руки благословляющие не ранее XI века. Из XII века мы знаем свидетельство, которое усвояет перстосложенным рукам последнее значение, – разумеем приписку к статье «О фрязех и прочих латинех», приведенную нами выше. Но в известном Менологии импер. Василия Болгаробойца, относящемся к концу X – началу XI века, руки эти еще ясно употребляются со своим первоначальным значением символа или условного знака лиц говорящих (проповедующих, благовествующих) 60 . А что касается до того, когда начали смотреть на перстосложенные руки, как на руки молебные, и когда начали изображать с перстосложенными руками молящихся людей: то, по всей вероятности, это случилось не ранее половины XV века. |
| Tunc secedunt et stantes pro ianuis cancellorum a dextris et a sinistris, unusquisque dicit orationes mysteriorum in silentio intuentes ad sanctam mensam. 1144 И немного позже после диаконского призыва «Станем добре», возвещавшего начало анафоры, мы находим рубрику: Quo dicto, sacerdos qui solus assistit diuine mense et qui secus illam diaconi contingentes uenerabile peplum subleuant... 1145 Следовательно, только один священник стоял возле престола; другие, расположившиеся в алтаре «in circuitu [в круге]» 1146 во время диалога, как упоминается, отходят и выстраиваются справа и слева от «pro ianuis cancellorum». Что это значит? Может быть, во время анафоры сослужители стояли вне алтаря пред оградой, тем более, что двери были закрыты после лобзания мира? 1147 Рубрика, которая предшествует литании после входа ничем нам не поможет. Она только сообщает, что священники стоят «in locis suis». 1148 И язык, используемый Львом Тосканским в других рубриках, не проливает света на то, что он подразумевает под «pro ianuis». 1149 Pro может означать «в», или «на», а также «прежде», «перед», «прямо напротив». 1150 Но Тосканец, вероятно, переводил «προ τν θυρν», которую трудно интерпретировать в любом случае иначе как «перед, прежде, до». Возможно, ключ к загадочной рубрике Тосканца можно найти в форме алтарного ограждения Святой Софии. Второй алтарь Юстиниана, построенный после 558 г., просуществовал до захвата Константинополя в 1204 г. Согласно реконструкции Ксидиса и Мэтьюза, ограда была «П-образной формы» 1151 , и Павел Силенциарий явно упоминает двери со всех трех сторон. 1152 Следовательно, возможно, что пресвитеры стояли вдоль северных и южных сторон престола перед двумя меньшими дверями. Но относится «pro ianuis» Тосканца к этим боковым дверям или к центральным «святым вратам»? Мы думаем, что он использовать pro с точки зрения одного положения внутри. Казалось бы, что сослужители находятся рядом с предстоятелем во время диалога «Помяни мя, брате», затем отходят, когда он приближается к престолу для молитвы чина accessus. Другие источники поддерживают эту гипотезу. В XIV в. Архиератикон Гемиста сообщает, что во время входа тайн сослужащие епископы стоят в двойном ряду «по обеим сторонам алтаря от святых врат до престола». 1153 Это, вероятно, объясняет рубрику кодекса British Museum Add. 34060, патриаршего диатаксиса XII в., в соответствии с которой патриарх отходит от престола после покрытия даров и стоит возле сослужителей у святых дверей во время диалога. Мы цитируем эту рукопись (f. 513v), потому что издание Арабатзоглу (P. 238) является дефектным: |
| 9 . В таком положении оказался в эту зиму город[Константинополь], а жителям еще многие дни представлялось, что почва сотрясается, и это тогда, когда сотрясение уже прекратилось и установилось спокойствие.Внедрилось в души людей это бедствие и подозрение сохранилось, затемняя рассудок. А император старалсявосстановить многие дома, некоторые из которых оказались поврежденными и потерявшими устойчивость, адругие совсем разрушенными. Особенно же он заботился о величайшем храме божием. Когда он был раньшесожжен народом, он восстановил его совершенно зановоот самого основания и создал весьма замечательный иудивительный, отличающийся громадными размерами,красотою формы и разнообразием металлов. Построилего из жженого кирпича и извести, повсеместно соединивжелезными скобами и совершенно не пользуясь деревом,чтобы он не загорелся легко. Именно Анфимий, о котором я упоминал раньше, составил план для всего сооружения и его выполнил. Тогда император восстановилснова среднюю, самую высокую часть купола, обрушившуюся от землетрясения, [сделав] ее более прочной иподняв на большую высоту. Анфимия тогда уже не былов живых. Молодой же Исидор и другие техники, рассмотрев сами прежнюю форму и сличив с сохранившимся и поврежденным, и изучив, каково было[повреждение] и в чем причина падения, восточную изападную апсиду оставили в прежнем состоянии на месте,северную же и южную над сводами протянули внутрь инесколько расширили, чтобы они более гармонично соответствовали другим, и вместе представляли форму равностороннюю. Таким образом была сокращена чрезмерная обширность пустого пространства и прикрыта некоторая часть пространства, поскольку была создана формаиного вида. Итак, ими был создан возвышающийся вцентре или круг, или полушарие, или фигура, называемаядругим именем. И [купол] сделан был тогда действительно более прямым, легко обозреваемым, геометрически круглым, несколько, правда, более тесным исдавленным, который не так прельщал красотой зрителей, как раньше, но был гораздо более прочным. Итак,то, что следовало в истории сказать о храме и к чемупришла, развиваясь, сама последовательность рассказа,это мной достаточно подробно изложено. Восхвалять жев отдельности все то, что в нем достойно удивления, ипоказывать в своем изложении представляется излишними не приличествует этой работе. Если же кто, быть может, проживающий вдали от столицы, пожелает отчетливо узнать все, как бы присутствуя и смотря, пусть прочитает то, что Павел, сын Кира Флора, описал в гекзаметрах. Он, состоя примикирием императорских силенциариев 66 украшенный славой своего рода и унаследовав отпредков большое богатство, много уделял времени науке икрасноречию и этим еще более прославлялся и украшался. |
| Тает, как воск 281 , на огне Эроса сердце твое. 282 Славный твой образ, Плутарх Херонейский 283 воздвигли мы, семя Мощной Авсонии 284 здесь. Подвиг известен твой всем. Жизней ведь ты пятьдесят описал, связав воедино Эллинов лучших и всех римлян, счастливых в войне. Ноты едва ли бы жизнь описал, что твоей «параллельна», – Нет ей подобной нигде, как и тебе самому! Сделал добро ты, старик Лисипп 285 , сикионский ваятель, Образ Эзопа что всем ты мудрецам предпочел. Ибо самосский мудрец был намного семи мудрецов тех 286 Выше. Ведь видели лишь правду нагую они. Не убежденье, как он, в ученье свое положили. В баснях и сказках хотя сущность Эзоп 287 излагал, Но, что нужно сказать разумное, в шутке умел он. Лишь наставлений бежал, басня ж – приманка для всех. 246 Пафия – одно из имен Афродиты. Сравнение красоты героини с красотой Афродиты и даже предпочтение первой – одно из излюбленных общих мест в позднейшей поэзии и прозе – ср. роман Никиты Евгениана (XII в.) «Дросилла и Харикл» (кн. 6, стих 621 и след.), поэму Мусея (V в.) «Геро и Леандр», 68 и др. 247 Агафий использует сходство имен своей героини и дочери мифического царя Миноса, которую, когда ее покинул Тезей, взял в жены Вакх. 248 Одна из античных примет: более сильный нагар светильника предвещает дождь (Вергилий. Георгики, I, 392; Аристофан. Осы, 260). 249 Одна из местных этиологических легенд рассказывает о любви девушки Геро из Сеста и юноши Леандра из Абидоса (эти города расположены друг против друга на противоположных берегах Геллеспонта). Леандр по ночам переплывал пролив, а Геро указывала ему путь, выставляя на городской башне факел. Но однажды ночью поднялась буря, и отважный пловец утонул. Это поэтическое сказание привлекло внимание многих поэтов в позднеантичное время (Овидий. Героиды. Послание 18 и 19); рассказ о Геро и Леандре, возможно, входил в «Причины» Каллимаха; упоминают эту легенду Силий Италик, Лукан, Марциал, Антипатр Македонский и Антипатр Фессалоникский (в эпиграммах). На эту тему в византийскую эпоху составлен центон из Гомера (Павел Силенциарий, Иоанн Цец, Никита Евгениан); в новое время этот сюжет обрабатывался в различных жанрах: Шиллер (баллада «Геро и Леандр»), Грилльпарцер (драма «Волны моря и любви»), Гельдерлин (стихотворение «Геро и Леандр»), Байрон (поэма «Абидосская невеста»). Агафий обращается к нему дважды: в этой эпиграмме и в своей «Истории» (V, 12). |
| 321 Изд.: Procop. Pers., Vand., Goth. Рус. пер.: Прокопий Кесарийский. Война с персами, Война с вандалами. Тайная история; Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. 322 Изд.: Ргосор. Aed. Рус. пер.: Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. 323 Изд.: Ргосор. Aed. Рус. пер.: Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. Полные и частичные переводы на другие современные языки: Procopius. Buildings/transi. H. B. Dewing with coll, of G. Downey. London; Cambridge (Mass.), 1940; Mango C. The art of the Byzantine empire... P. 72–78; Procop. Bauten. Paulos Silentiarios. Beschreibung...; Procopio di Cesarea. Santa Sofia... и др. См. также: Le De Aedificiis de Procope: le texte et les réalités documentaires//Actes d’une table ronde tenue à Londres en 1998. Turnhout, 2000. P. 7–180. (Antiquité tardive; [Vol.] 8); Elsner J. The rhetoric of buildings... P. 33–57. 324 О проблеме датировки трактата «О постройках» см.: Whitby Μ. L. Justinians bridge over the Sangarius and the date of Procopius’ de Aedificiis//The journal of hellenic studies. 1985. Vol. 105. P. 129–148; Elsner J. The rhetoric of buildings... P. 52, nt. 12; Procopio di Cesarea. Santa Sofia... P. 36–38. 327 О жанре энкомия в византийской литературе см.: Hunger Н. Die hochsprachliche profane Literatur... Bd. 1. S. 120–132. 329 См.: Procop. Pers. 1, 29. С описания заговора против императора начинает свое описание Св. Софии и Павел Силенциарий, см. Paul. Sil. Soph. 24–58, с. 248–253 (здесь и далее при ссылке на источник, опубликованный в наст, изд., приводятся соответствующие страницы книги). Подробнее о восстании см.: Чекалова А. А. Константинополь в VI веке. Восстание Ника. СПб., 1997. 331 Прокопий начинает трактат «О постройках» с описания зданий столицы, а именно с ее кафедрального собора – Святой Софии, самой известной постройки Юстиниана не только в Константинополе, но и во всей империи. О сгоревшем в 532 г. базиликальном здании Св. Софии, построенном в 404–415 гг., см. с. 14–16, примеч. 10–14. |
|
|
