| от Рязанской епархии: протоиерея Михаила Дмитриева (1873-1937), священника Николая Карасева (1901-1937), протоиерея Евгения Харькова (1891-1037), протоиерея Анатолия Правдолюбова (1862-1937), протоиерея Константина Бажанова (1879-1937), протоиерея Александра Туберовского (1881-1937), Александра Устюхина (1882-1937), Татьяны Бякиревой (1890 — около 1948), Петра Гришина (1870-1937), Евсевия Тряхова (1870-1937), Михаила Якунькина (1878-1937), Дорофея Климашева (1869-1937), Лаврентия Когтева (1880-1937), Григория Берденева (1890-1937), Феклы Макушевой (1901-1954), Евдокии Мартишкиной (1880-1947), Анны Ивашкиной (1894-1948), Татьяны Егоровой (1879-1937); от Таллинской епархии: епископа Ревельского Платона (Кульбуша; 1869-1919) и иже с ним убиенных протоиерея Михаила Блейве и протоиерея Николая Бежаницкого, расстрелянных в 1919 году в Тарту; от Тобольской епархии: протоиерея Ефрема Долганева († 1918), священника Михаила Макарова († 1918), священника Петра Карелина († 1918) и мирянина Константина Минятова († 1918), пострадавших вместе с епископом Гермогеном (Долгановым;, † 1918); от Ярославской епархии: епископа Романовского Вениамина (Воскресенского; 1871-1930), священника Александра Абиссова (1873-1942), священника Андрея Добрынина (1874-1938), священника Василия Аменицкого (1872-1938), священника Владимира Вятского (1879-1939), священника Глеба Апухтина (1885-1937), священника Евгения Елховского (1869-1937), священника Евгения Попова (1879-1937), священника Иакова Архипова (1888-1937), священника Иоанна Дунаева (1885-1938), священника Иоанна Плеханова (1879-1938), священника Петра Григорьева (1895-1937), священника Иоанна Смирнова (1884-1937), священника Иоанна Талызина (1888-1937), священника Николая Дунаева (1878-1937), священника Николая Ершова (1888-1937), священника Николая Любомудрова (1862-1918), священника Николая Никольского (1882-1937), священника Николая Орлова (1881-1937), священника Николая Розова (1892-1938), священника Николая Ушакова (1876-1937), священника Петра Богородского (1878-1938), священника Петра Токарева (1881-1937), священника Сергия Заварина (1885-1938), священника Сергия Мирковича (1877-1937), священника Михаила Горбунова (1878-1938), иеромонаха Григория (Воробьева; 1883-1937), иеромонаха Мардария (Исаева; 1886-1938), иеромонаха Иерофея (Глазкова; 1889-1937), диакона Алексия Введенского (1903-1937), монахини Анны (Благовещенской; 1898-1937), Анастасии Лебедевой (1899-1945), Анны Шашкиной (1888-1949), Иоанна Короткова (1885-1941), Марии Даниловой (1884-1946), протоиерея Михаила Белороссова (1869-1920), священника Александра Елоховского (1858-1918), священника Александра Смирнова († 1918), священника Иоанна Виленского (1857-1918). |
| 2 . Включить в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века имена подвижников, материалы о которых представлены: от Алматинской епархии: протоиерея Иакова Передия (1871–1937), протоиерея Феодора Чичканова (†1937), протоиерея Нестора Панина (†1937), священника Николая Щербакова (1876–1937), священника Константина Черепанова (†1937), священника Виктора Климова (†1937), иеромонаха Галактиона (Новикова; 1870–1937), иеромонаха Герасима (Сухова; 1866–1937), иеромонаха Михаила (Кванина; 1875–1937), священника Сергия Бредникова (1888–1937), священника Иоанна Баранова (1874–1937), протоиерея Александра Дагаева (1862–1920), протоиерея Сергия Феноменова (†1918), протоиерея Димитрия Куклина (1870–1937), Иоанна Сокардина (†1930); от Вологодской епархии: иерея Виктора Усова (1876–1937); от Екатеринбургской епархии: иеросхимонаха Иоанна (Кевролетина; 1875–1961); от Московской епархии: схиархимандрита Игнатия (Лебедева; 1884–1938), протоиерея Иоанна Тарасова (1867–1937), протоиерея Николая Крылова (1875–1941), протоиерея Павла Преображенского (1882–1937), протоиерея Константина Пятикрестовского (1877–1938), протоиерея Сергия Голощапова (1882–1937), игумена Евтихия (Качура; 1891–1937), священника Димитрия Крючкова (1874–1952), священника Владимира Красновского (1889–1937), священника Василия Никитского (1889–1938); священника Димитрия Русинова (1871–1937), священника Василия Парийского (1894–1937), священника Константина Немешаева (1879–1937), иеромонаха Аристарха (Заглодина-Кокорева; 1886–1937), диакона Николая Цветкова (1879–1937), диакона Никифора Литвинова (1892–1937), Василия Ефимова (1903–1937), монахини Параскевы (Матиешиной; 1890–1952); от Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального монастыря: иеромонаха Патрикия (Петрова; 1877–1933), иеромонаха Сергия (Гальковского; †1918), иеродиакона Андроника (Барсукова; †1917), монаха Тавриона (Толоконцева; 1871–1939); от Рязанской епархии: священника Матфея Рябцева (†1918), протоиерея Николая Динариева (†1918), священника Николая Правдолюбова (1892–1941), священника Александра Орлова (1878–1941), протоиерея Сергия Правдолюбова (1890–1950), Евгения Дмитриева (1913–1937), Павла Парфенова (†1918), Веры Самсоновой (1880–1940); |
| священника Иоанна Дунаева (1885-1938) священника Иоанна Миротворцева (1881-1938) священника Иоанна Плеханова (1879-1938) священника Иоанна Смирнова (1884-1937) священника Иоанна Талызина (1888-1937) священника Михаила Горбунова (1878-1938) священника Михаила Розова (1889-1941) священника Николая Дунаева (1878-1937) священника Николая Ершова (1888-1937) священника Николая Любомудрова (1862-1918) священника Николая Никольского (1882-1937) священника Николая Орлова (1881-1937) священника Николая Понгельского (1879-1942) священника Николая Розина (1879-1930) священника Николая Ушакова (1876-1937) священника Петра Богородского (1878-1938) священника Петра Григорьева (1895-1937) священника Петра Попова (1895-1937) священника Петра Токарева (1881-1937) священника Сергия Заварина (1885-1938) иеромонаха Алексия (Задворнова; 1882-1937) иеромонаха Геннадия (Летюка; 1874-1941) иеромонаха Григория (Воробьева; 1883-1937) иеромонаха Иерофея (Глазкова; 1889-1937) иеромонаха Мардария (Исаева; 1886-1938) диакона Алексия Введенского (1903-1937) диакона Петра Фаворитова (1867-1931) монахини Анны (Благовещенской; 1898-1937) монахини Марии (Кореповой; 1877 -?) Александра Уксусова (1874-1937) Анастасии Лебедевой (1899-?) Анны Шашкиной (1888-1939) Иоанна Короткова (1885-1941) Марии Даниловой (1884-1946) 3. Прославить как страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников Российских Царскую Семью: Императора Николая II, Императрицу Александру, царевича Алексия, великих княжен Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию. В последнем православном Российском монархе и членах его Семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской Семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4 (17) июля 1918 года, был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в ХХ веке. 4. Внести в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания имена ранее прославленных новомучеников и исповедников Российских в лике местночтимых святых: |
| Осенью 1857 года Илья Тихонович Экземплярский становится студентом Киевской духовной академии. Старый Киев и до настоящего времени хранит живую память о дивном исполнении Ильею Тихоновичем различных церковных песнопений. В то время многие были убеждены, что наиболее блестящим путем для него была бы сценическая карьера оперного певца, но эта дорога совершенно расходилась с церковным складом чувств и убеждений самого Ильи Тихоновича, и он не колеблясь подал, по окончании академии в 1861 году, заявление о своем желании служить по духовному ведомству, а сам поехал на родину получить благословение родителей на брак и на службу. Тихон Иванович в то время уже оставил служение приходского священника, так как был разбит параличом, и проживал с Анной Степановной в Дмитриевых-Горах у зятя своего о. Павла Орлова, и доныне священствующего там-же. Последним напутствием стариков-родителей уезжающему сыну был завет не забывать Бога... Больше и не привелось Илье Тихоновичу повидать старца-отца: Тихон Иванович умер в 1868 г. 69 лет от роду. А матушка Ильи Тихоновича дважды посещала сына во время его Киевской службы и также скончалась 69 лет в 1873 году. Первое служебное назначение Ильи Тихоновича было в Черниговскую семинарию преподавателем по кафедре церковной истории. Тяжелы были первые служебные шаги Ильи Тихоновича вследствие крайней материальной необеспеченности. Он получал жалованья всего 21 р. 45 к. в месяц, и как ни преувеличивать дешевизну тогдашней жизни, нужда во всем была велика, тем более, что Илья Тихонович был не один: в начале 1862 г. он женился на сироте, дочери покойного профессора семинарии, магистра богословия Семена Ивановича Пилипеева – Анне Семеновне. Насколько бедна была обстановка жизни Ильи Тихоновича, видно из того, что в их квартире было всего два стула. Пишущий эти строки недавно встречался с одним из товарищей почившего Владыки по академии и службе в Чернигове, который вспоминал, как они – товарищи нередко заглядывали но вечерам к Экземплярским и за неимением мебели усаживались на полу и по многу часов проводили так в дружеской беседе и пении. Вообще, не смотря на бедность, Илья Тихонович не унывал. Дружеские отношения с товарищами, любовь учеников, полное доброжелательства отношение к молодому преподавателю архиепископа Черниговского Филарета Гумилевского делали пребывание в Чернигове если не приятным, то все-же возможным. Однако, все прошлое влекло в Киев, с которым связывались лучшие воспоминания, и в котором жила мать Анны Семеновны и ее бабушка. И, благодаря главным образом содействию ректора академии архимандрита Филарета Филаретова , желание Ильи Тихоновича осуществляется: осенью 1862 года он назначается преподавателем истории в Киевскую семинарию и с этого времени жизнь его надолго связывается с Киевом. |
| К. написал и перевел ряд трудов в области истории и теории музыки, муз. образования, в т. ч.: «Учебник элементарной теории музыки» (М., 1875, 1931п), «Начальный учебник хорового пения в связи с элементарной теорией музыки, изложенной в практических примерах» в 2 частях (совм. с А. В. Никольским; М., 1908-1909. Курсы 1-2; 19162. Курс 1), «Очерк истории русской музыки» (М., 1908, 2012р; один из первых учебников такого рода; церковной музыке посвящены гл. 1 (Русская церковная музыка от ее древнейшего периода до пол. XVII в.) и 15 (Новейшая церковная музыка в России)). Проявил себя талантливым критиком, публицистом, историком, мемуаристом, хроникером. По инициативе Рубинштейна с 1862 г. начал писать статьи и рецензии на концерты и муз. спектакли для «Московских ведомостей», первым начал вести в газете постоянную муз. хронику. Сотрудничал в др. периодических изданиях. Один из первых рус. теоретиков и историков муз. образования. Автор фундаментальной работы «Основы понимания музыки» (1899, не опубл.). Работы К. имеют важное значение в историографии русского церковного пения. В монографической ст. «П. И. Чайковский и его церковные композиции» (ДЧ. 1903. Ч. 3. С. 677-687) особенно ценно сообщение К. о том, что Чайковский готовил проект крупной работы в области церковной музыки на основе древних напевов, оставшийся неосуществленным. К. принадлежат также воспоминания о деятелях Синодального уч-ща и хора (Памяти скромного деятеля: Из истории Московского Синодального уч-ща церк. пения [об И. Д. Бердникове]//Там же. 1907. Ч. 1. 1. С. 119-126; Воспоминания о В. С. Орлове//Памяти В. С. Орлова. М., 1907. С. 11-16). В ряде критических статей в периодике 1896-1903 гг. К. выступал как сторонник Нового направления в рус. духовной музыке, представленного творчеством А. Д. Кастальского , Гречанинова, П. Г. Чеснокова и др. авторов московской школы. Суть нового течения К. видел в опоре на древние распевы, определяющие как церковный, так и национальный характер песнопений. Кроме того, он придавал большое значение художественной значимости и оригинальности произведений, техническому мастерству композитора, в частности «контрапунктической технике», к-рую трактовал в широком смысле как средство создания развитой многоголосной фактуры. |
| 5) О назначаемых представлять мне прежде исполнения» 277 . В 1854 году по завещанию московского купца Харлампия Ивановича Протопопова Академия получила 2150 р, сер. с тем, чтобы на проценты с этого капитала содержался один из воспитанников Академии 278 . В 1858 году Иван Степанович Орлов, протоиерей московской Троицкой, что в троицкой церкви, пожертвовал московской Академии банковый билет в 700 руб. сер. с тем, чтобы проценты с оного выдаваемы были в пособие одному из бедных, благонадежнейшему воспитаннику Академии. В 1862 году к сей сумме он же присоединил еще банковый билет в 100 руб. сер. 279 По определению правления, утвержденному митрополитом, проценты с суммы протоиерея Орлова назначено ежегодно выдавать одному из студентов за лучшую проповедь , им сочиненную. По штатам 1808 года на содержание московской духовной Академии отпускалось в год 55,800 руб. асс. Деньги выдавались по подугодиям из московской казенной палаты и в течение первых двух лет – медной монетой, а с 1816 года, по ходатайству комиссии духовных училищ стали выдавать ассигнациями 280 . Несмотря на то, что сумма эта по-видимому была довольно ограниченна, правление Академии владело искусством оставлять почти от каждого года сбережения и передавало остаточные суммы в банк для приращения процентами, который, тогда получалось по 5. Так в 1815 году положено было в банк на бессрочное время остаточных 10 000 руб; по стольку же и в следущие три года. В 1820 году по новым штатам на содержание Академии прибавлено 23 600 р., и Академия стала получать ежегодно 79 400 р. Взносы остаточных денег в опекунский совет продолжались: в 1822 году внесено в банк 15 000. Таким образом в короткое время Академия стала иметь в своем распоряжения пять банковых билетов на сумму 55 000 руб. Согласно определению комиссии дух. училищ от 30 июля 1826 года эти пять билетов высланы в оную по ее требованию 281 ; но из описи принадлежавших Академии банковых билетов за 1830 год видно, что в этом году Академия имела в своем распоряжении шесть новых банковых билетов, именно два билета 1828 года, один в 15 000 руб., другой в 20 000 р., три билета 1829 года в 20 000, 10 000 и 30 000 руб., и один 1830 года в 20 000 руб. В отчете замечено, что «суммы сия положены для приращения без определительного назначения о процентах и проценты по оным не были подучаемы» 282 . В 1837 году билетов на остаточные суммы в Академическом правлении было на 195 355 руб. асс., и из этой суммы назначено на построение нового профессорского корпуса 168 581 руб. 283 К августу 1870 года денег в билетах, принадлежащих Академии, состояло 33 240 р. сер. в том числе: |
| 831 Об этом подлоге см. исследование Орлова М. свящ. Liber Pontificalis, как источник для истории римского папства и полемики против него. Спб. 1899 г. 832 Подлинный, первоначальный сборник – «Hispana» или «Collectio Hispana», составленный в Испании в VII в. (между 663 и 636 г.) не Исидором севильским , а его современником, содержал каноны 45 соборов и 102 подлинные декретальные послания римских епископов. Этот сборник положен в основу и фальсификатором IX в., внесшим в него подложные документы и приписавшим свой, будто бы испанский сборник, «св. Исидору епископу», которого молва считала составителем первоначальной «Hispana». «Hispana» в свою очередь составлен по образцу канонического сборника римского монаха Дионисия малого (VI в.), заключавшего подлинные законодательные документы. См. примеч. переводчика к ст. Овербека. Бесспорн. преимущества и пр. Хр. Чт. 1882 г. II 387, а также у проф. Беляева, Папская непогрешимость. 83 стр., у проф. Остроумова. Оч. прав церк. права. § 39, стр. 358–377, и Павловского Л. А. Лжеисидоровские декреталии и их значение в истории развития папской системы (Хр. Чт. 1862 г. I т.) 834 Но и это не обошлось без грубого и невероятного подлога, каковым был сборник вымышленных или искаженных свидетельств восточных соборов и отцев: Златоуста, Кирилла иерус., Кирилла алекс. и какого-то еще Максима в пользу папского главенства. Сборник этот передан был Фоме папою Урбаномъ не подозревавшим обмана, как важная ученая находка. Об этом и других подлогах см. у прот. Лебедева. О главенстве папы. 193–203 стр. Беляева Н. Я. проф. Догмат папской непогрешимости. I в. 62–91. 171–201 стр. 835 Литература. – Беляева Н. Я проф. Догмат папской непогрешимости. Вып. I Папский догмат в процессе образования и развития до XIV в. Каз. 1882 г. Его же. Теория папской непогрешимости в сопоставлении с фактами истории (речь) Каз. 1882 г. Ястребова Μ. Ф. Католический догмат о непогрешимости папы. (Тр. Киев. Ак. 1881 г. 11). – Чельдона проф. Бостон. унив. Папская непогрешимость в свете истории. |
| Он заколдовал нас своеобразным распевом своих мишурных поэм, которые тогда казались нам дерзновенным новаторством. Это увлечение было поверхностным, но вскоре круг любимых поэтов расширился. С одной стороны, мы подошли к Иннокентию Анненскому (1865–1909) и, благодаря ему проникли в мир греческой трагедии. Эсхил (525–456), Софокл (495–405) и Еврипид (480–407) познакомили нас с тайной рока и с дохристианским ощущением трагичности жизни. С другой стороны нас заинтриговал Валерий Брюсов (1873–1924), с его магией и колдовством. «Огненный Ангел» был для нас совершенно новый жанр литературы, уводивший нас от знакомых нам классиков. Но в Брюсове было что-то холодное и искусственное, гораздо больше дали мне «Симфонии» Андрея Белого (Бугаева) (1880–1934) с их музыкой слов и образов. Однако решающей оказалась встреча с Александром Блоком (1880–1921), ставшим нашим любимым поэтом. Его «Незнакомка» и звала и обманывала нас. Из иностранных поэтов только Водлэр (1821–67) оставил след во мне. К этому же времени относится наше знакомство с живописью французских импрессионистов и модернистов. Мы посетили особняк Щукина. На стенах его комнат были развешаны картины великих мастеров. Это было новое восприятие мира, и в свете его потухли краски передвижников, которые раньше казались нам столь правдивыми. Из русских художников мы начали увлекаться Врубелем (1856–1910) и еще больше Чурлионисом (ум. 1911), предвестником абстрактного искусства, о котором мы тогда, конечно, ничего не знали. В мир современной музыки ввел нас друг нашей молодости Вадим Кочетов. Он играл нам Скрябина (1872–1913), Рахманинова (1873–1943), Медтнера (1879–1951). С двумя последними композиторами мы близко познакомились уже в эмиграции. Мы ходили на концерты Орлова, Арсеньева, Боровского. Одновременно началось очарование театром. Мне было 13 лет, когда я в первый раз попал на театральное представление. Это была «Синяя Птица» Метерлинка (1862–1940), в постановке Художественного театра. Ни одна другая пьеса не оставила во мне столь глубокого впечатления. |
| Решившись быть женою священника, я подавила в себе все свод чувства и старалась всем сердцем полюбить своего мужа... Всякую мысль об Иване Петровиче я гнала от себя, как мысль преступную... всячески старалась я угодить мужу и быть достойною его любви ко мне. Я надеялась скоро забыть Орлова... Но забыть его не легко было... Я по прежнему продолжала его любить искренно, но любить просто, как человека умного, честного и доброго, желала чаще видеться с ним, как просто с другом своим, и беседовать... Более этого я никогда даже в мысли своей ничего не имела... Прекращение поездок в Желтоводск естественно огорчило меня, а отчасти и оскорбило... Мне ужасно больно было самое заподозривание меня в нарушении своих обязанностей... Чтобы успокоить мужа, даже откровенно ему призналась во всем; а он не хотел меня понять и вздумал ревновать и попрекать мне тем, в чем я никогда и в мысли своей не была пред ним виновата... Понятно, могла ли после этого я привязаться к нему всего душою, когда он не доверял моей совести?.. Я сделалась еще более равнодушною к нему и стала чувствовать, что я несчастлива... – Что делать?.. что делать? – сказал Тихомиров. Я тогда был очень глуп. Признанию и уверению Сонечки я не поверил, прервал вдруг знакомство чуть не со всеми, сделался раздражителен, угрюм, расчетлив и еще более неласков в обращении с тестем и тещею, которых я считал виновниками моего горя... Тут я вздумал хорошенько заниматься всеми своими приходскими делами и действительно принялся за это с ревностью... Пришел великий пост 1862 года, я стал сам всех исповедовать и тут-то споткнулся!.. – Но на чем же ты мог споткнуться?.. Неужели кому-нибудь открыл чей-нибудь грех , сказанный тебе на исповеди, или на кого наложил публичную питимию без предварительного сношения с архиереем?.. – Случилось нечто подобное этому, но более серьезное и необыкновенное... Исповедовал я одну молодую сельскую крестьянку только вдруг она мне и говорит: и батюшка ты наш кормилец! развяжи ты мою грешную душеньку... пропала я на веки вековечные со своими грехами... |
| 51 Комитет Общества попечительного о тюрьмах, по получении этого печального известия, поспешил особым постановлением выразить князю Голицыну свою „глубочайшую признательность за благотворное, истинно отеческое попечение и содействие к открытию Общества, к распространению его полезной деятельности“, и проч. См. Никитина, упом. сочин., стр. 38. 52 Намек на название вольных каменщиков (масонов), против которых, как и против мистиков, также вела борьбу партия Аракчеева. 54 Дорожа временем членов Комитета, по большей части людей занятых разными должностями, князь Голицын просил их „по отношению к нему не стесняться никакими формальностями, а являться к нему запросто, во всякое время, говорить ему откровенно обо всех нуждах заключенных, а если кто не застанет его дома, – записывать на бумаге, свои заявления, дабы он мог безотлагательно исполнить все, от него зависящее“ (журн. 14 мая 1820 г.). См. Никитина, стр. 32. 57 Он был президентом Общества до 1841 года, когда назначен был в президенты граф Бенкендорф (1841–1844), которому преемствовал выше упомянутый граф (впоследствии князь) А. Ф. Орлов (1844–1855), а после графа Орлова президентами были: граф С. С. Ланской (1855–1861) и П. А. Валуев (1861–1867). 58 Москов. Ведомости 1829 г., 11 (от 6 февраля). Срав. запис. у В. Веннинга, приложенную к правилам Высочайше утвержденным 19 июля 1819 года, в 1-м Полн. Собр. Закон. т. XXXVI, 27895. 64 См. там же, напр., стр. 457, 458. При этом викария он считал. постоянным членом Тюремного Комитета. См. там же, стр. 567–508. Срав. также Письма м. Филар. к А. Н. Муравьеву, стр. 35, Киев, 1869; Письма его же к архим. Антонию, III, 413, Москва, 1883; Письма его же к кн. С. М. Голицыну, стр. 102, Москва, 1884 г.; Письма его же к архиеписк. Леониду, стр.66, 74 и др. Москва, 1883. 66 По некоторым, небезосновательным, как нам кажется, соображениям, ниже указываемым, относим это мнение в 1862-му, а не в 1861 году, как оно отнесено в напечатанном недавно виде. Цитату см. в конце. 67 Членский взнос простирался от 10 до 15 рублей, смотря по тому, в провинциальном ли городе составлялся Комитет или в одном из столичных. |
|
|
