| Все эти случаи наполнены высочайшим духовным смыслом. Подобно им уготовляется и основной путь духовного возрождения людей, явление Самого Спасителя Мессии. Подготовка этого судьбоносного для человечества явления также оказывается не чем иным как восстановлением функции продолжения рода: так в семье бездетных Захарии и Елисаветы («Елисавета была неплодна, и оба были уже в летах преклонных» Лука 1:7) родился предтеча Христа Иоанн Креститель. Как видим, упомянутые в Библии случаи подобного восстановления основной функции семьи являются ключевыми для библейских событий и потому могут быть рассмотрены как одно из наиважнейших составляющих Божьего промысла. Подтверждением тому могут быть слова псалмопевца о Господе: «Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях» ( Пс. 112:9 ). Выражаясь в современной терминологии, Господь выступает гарантом осуществления права человека на продолжение своего рода. Ибо и первые в истории человечества роды рождение Каина было ознаменовано роженицей Евой словами: «Приобрела я человека от Господа » ( Быт. 4.1 ). Продолжение рода как важнейшее назначение семьи отчетливо подчеркивается в Библии особой значимостью подробного описания родословных из колена в колено, нашедших столь обширное место в изложении библейских событий как в Ветхом Завете, так и в Евангелии. Важность подобного целевого назначения семьи определяет необходимость упорядочения отношений между поколениями родителями и детьми. Первейшая обязанность родителей сводится к воспитанию детей. «Есть у тебя сыновья? Учи их и с юности нагибай шею их. Есть у тебя дочери? Имей попечение о теле их, и не показывай им веселого лица твоего. Выдай дочь в замужество, и сделаешь великое дело, и подари ее мужу разумному» ( Сир.7:2527 ). Родителям предстоит направлять, наказывать и поощрять, устраивать будущее детей точно так, как делает это Господь в отношении Своих «детей» людей: вся библейская история от Бытия до Откровения это цепь воспитательных актов Господа для устроения будущего своему детищу человечеству. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 КАЛЕДА ГЛЕБ АЛЕКСАНДРОВИЧ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru прот. Глеб Каледа Г.А.Каледа на фронте (1942 год) и в 45-годовщину Победы (1990 год) Однако окончание школы совпало с началом Великой Отечественной войны , и его призвали армию. С декабря 1941 года и до конца войны он находился в действующих частях и в качестве радиста в дивизионе гвардейских минометов «катюш» участвовал в битвах под Волховом , Сталинградом (ныне Волгоград ), Курском , в Белоруссии и под Кенигсбергом (ныне Калининград ). Его товарищи считали, что он оставался жив только чудом. Вернулся с фронта с многочисленными наградами. Научный и духовный рост Осенью 1945 года поступил в Московский геологоразведочный институт. Вскоре познакомился с тайным священником отцом Сергием Никитиным, будущим владыкой Калужским . После открытия Троице-Сергиевой Лавры состоялось его знакомство с наместником Лавры архимандритом Гурием (Егоровым) , впоследствии митрополитом Симферопольским. Отец Гурий познакомил его с отцом Иоанном Вендландом , будущим митрополитом Ярославским, который до церковного служения был учёным-геологом. Духовное руководство отцов Гурия и Иоанна в значительной степени определило дальнейший жизненный путь отца Глеба. В 1951 году, окончив институт с отличием и поступив в аспирантуру, женился на Лидии Владимировне Амбарцумовой , дочери своего первого духовника. Свадебное путешествие они провели в геологической экспедиции. По окончании института получил благословение заниматься научной деятельностью, хотя тогда уже у него возникло стремление целиком посвятить себя служению Церкви. В своей научной деятельности руководствовался заветом апостола Павла : «И все, что вы делаете словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» ( Кол 3, 17 ). Ежегодные научные поездки в Среднюю Азию позволили регулярно общаться с владыкой Гурием, в то время епископом Ташкентским. |
| Высокий статус слова в Библии подчеркивается тем, что санкции за нарушения закона о слове (лжесвидетельство) значительно смягчены («Всякая неправда есть грех; но грех не к смерти» 1 Иоанн 5:17). Далее: подобный статус подтверждается также тем, что относительно свободы слова допущены ограничения только этического порядка: недозволение лжи и требование уверования в истинность своего слова недопущение лукавства (в современной терминологии двоемыслия или двойных стандартов): «Не вей при всяком ветре и не ходи всякою стезею таков двоязычный грешник» ( Сир. 5:11 ). Утверждение свободы слова и мнений, разумеется, предполагает требование держаться своих убеждений, не изменять им, и в подобном осмыслении переходит в Новый Завет, призванный сообщить слабому перед искушениями человеку особую силу и твердость как раз внесением закона в сердца: «Человек с двоящимися мыслями нетверд во всех путях своих» ( Иак. 1:9 ). Единение с Господом, пути которого преподносятся человеку в Новом Завете, предполагает верность своим убеждениям, обретенным в собственных поисках и в прислушивании к слову человеческому и Слову божественному: «Имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны» ( Флп. 2. 2 ). В Ветхом Завете есть фрагмент, на первый взгляд, несовместимый с общим контекстом всего Священного Писания, но допустимый лишь в рамках подобного понимания свободы слова как свободы убеждений. Псалмопевец вопрошает: «Господи! Кто может пребывать в жилище Твоем?» ( Пс. 14:1 ). Отвечая на свой же вопрос, псалмопевец перечисляет тех, кто удостоится этой благодати, и в этом перечислении читаем и такое определение: «Кто клянется, хотя бы злому, и не изменяет» ( Пс.14:4 ). Автор псалма Давид не мог, конечно, подразумевать злое вообще, являющееся синонимом сатаны: здесь имеется в виду злой человек. И тем не менее здесь приоритет за убеждением. Конечно, согласно толкованиям, при этом одновременно предполагается, что «клятва всегда дается с призыванием имени Господа и как таковая она не может направляться к чемулибо нравственнодурному или нечистому. Такая клятва обязывает клянущегося делать добро» 28 . Разумеется, призвание имени Господа означает призвание истины в себя, иначе это произнесение Его имени всуе, запрещенное заповедью. |
| Да кстати, и в Ветхом Завете рядом с заповедью «не прелюбодействуй» есть и другая: « Не желай жены ближнего твоего». То есть и здесь присутствует запрет даже на намерение. Тем не менее, когда привели к Христу женщину, обвинявшуюся в прелюбодеянии, и «сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?» (Иоанн 8:45), Христос не позволил предать смерти блудницу. «Женщина, где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи! Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Иоанн 8:1011). На первый взгляд, Христос способствовал нарушению закона. И это кажется тем правдоподобнее, чем более бытует мнение о том, что Новый Завет отменяет ветхозаветные установки. Однако это не так. Выше мы приводили закон о прелюбодеянии, в котором слово «смерть» фигурировало без всякой конкретизации, и значит, не являлось санкцией на казнь. Следовательно, израильтяне искажали закон, неверно цитируя Моисея, Христос же исправляет. Ведь именно для того Он и был послан Отцом на землю, чтобы исправить не ветхозаветные принципы, а их искаженные представления и нарушения. Христос начинает Свою земную деятельность со слов: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон, или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится всё» ( Матф.5:18 ). В Послании Римлянам Апостол Павел говорит: «Итак, мы уничтожаем закон веры? Никак, но закон утверждаем» ( Рим. 3:31 ). Так что Христос осуществляет то, что заповедано и в Ветхом Завете: «Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?» (Пр. 24.11). И значит, это еще одно основание для утверждения, что часто повторяющееся в ветхозаветном праве выражение «да будет предан смерти» это еще не санкция смертной казни. Наоборот, действие принципа «не убий», принципа, который сегодня мы называем «правом человека на жизнь», в ветхозаветной версии чрезвычайно широко столь широко, что оно распространяется даже на сферы, непосредственно связанные с необходимостью убивать. Когда царь Израиля спрашивает у пророка Елисея о захваченных в плен сирийских воинах («Не избить ли их, отец мой?»), пророк, чьими устами, как известно, обычно говорит Сам Господь Бог, отвечает: «Не убивай» ( 4Цар. 6:2122 ), то есть попросту повторяет заповедь «не убий». Когда враги обратились к военачальнику Симону, брату правителя Ионафана, «и говорили: поступи с нами не по злым делам нашим, но по милости твоей», военачальник «умилостивился над ними [...] и не сражался с ними» ( 1Мак. 13. 4647 ). А Иоанн Креститель, о котором Иисус Христос свидетельствовал, что он «больше пророка» ( Матф.11:9 ), когда к нему обращаются воины с вопросом «а нам что делать?» отвечает им: «Никого не обижайте» (Лука 3:14). |
| «День седьмой суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя [...] ни пришлец» ( Исх. 20:10 ); «Почитай отца твоего и мать твою» ( Исх. 20:12 ); « Не убивай » ( Исх. 20. 13 ); « Не прелюбодействуй » ( Исх. 20:14 ); « Не кради » ( Исх. 20:15 ); « Не произноси ложного свидетельства» ( Исх. 20:16 ); « Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, (ни поля его,) ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, (ни всякого скота его,) ничего, что у ближнего твоего» ( Исх. 20:17 ). Заметим: кроме пятой заповеди, где речь не о действиях, а лишь о нравственноэтических ценностях («почитай отца твоего и мать твою»), во всех остальных случаях, обозначающих уже конкретные действия, Господь подчеркивает только запреты: человек свободен делать всё, что здесь не перечислено. Правовая доктрина, согласно которой дозволено всё, что не запрещено, лежит как в основе первого закона (« не ешь»), так и этого законодательства. Быть рабом Божьим и быть в послушании Богу оказывается не чем иным как требованием руководствоваться принципом, заложенным в этом законодательстве. Коррекция свободы человека по первому из названных выше параметров явилась прерогативой первой заповеди: «Не будет у тебя других богов». Эта заповедь основа всех прочих, из нее вытекают все остальные правила, ибо все прочие грехи порождение богоотступничества и поклонения другим богам (языческим божествам ли, идолам или фетишизированным реалиям вроде золота, денег и пр.). Но в плане постижения, в каком случае повиновение становится на самом деле свободой и в каком рабством, интереснее всего вторая заповедь. Приведем ее целиком в части «диспозиции»: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им» ( Исх. 20:45 ). Трактовка этой заповеди лишь как недозволения поклоняться другим божествам полностью обессмысливает ее, так как в этом случае она оказывается излишним повторением первой, а Бог не говорит ничего такого, в чем нет нужды. |
| Для Господа освящение чего бы то ни было есть переведение в ранг Господнего, божественного. Освящение субботы означает, что бремя повседневной жизни в этот день уступает место служению Господу. Такое служение само по себе есть источник мира и успокоения, о чем еще будет в Евангелии разъяснение Господа: «Иго Мое благо, и бремя Мое легко» ( Матф. 11:30 ). Следовательно, как смыслом помещения человека в раю не являлось утверждение его бездеятельности, так и установление отдыха не расценивается как приостановка в созидании. Отдых в подобном случае получает смысл обретения мира: «Это суббота покоя для вас, смиряйте души ваши» ( Лев. 16:31 ). В этом и заключается смысл особого подчеркивания всеобщности субботнего установления, ее обязательности для всех, будь то хозяин или раб, абориген или пришлец. Евангелие, вслед за ветхозаветными нормами, осуждает всякое посягательство на притеснение человека: «И вам, законники, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые» (Лука 11:46). В свете переведения ветхозаветных установлений в иные координаты, новое осмысление получает и закон о субботе. Христос, пришедший, как мы видели выше, не отменить законы, а утвердить их в сердцах людей, переводит их в контекст любви к ближнему. Служение людям само по себе становится служением Господу, работой во имя людей, не исполненной как навязанная законом обязанность, а продиктованной любовью: это работа во имя Господа: «Скажет Царь: «[...] алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? Или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приняли? Или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?» И Царь скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» ( Матф. 25:3440 ). Посему Христос показывает людям другой пример субботнего поведения. Когда Христа обвиняют в том, что Он нарушил заповедь, исцеляя в субботу, Он в Свою защиту выдвигает три аргумента. Во первых суббота принадлежит Господу: «Сын Человеческий есть господин и субботы» ( Матф. 12. 8 ). Вовторых, суббота день служения Господу: «Не читали ли вы в законе, что в субботы священники в храме нарушают субботу, однако невиновны?» ( Матф. 12:10 ). Втретьих, служение добру есть служение Господу; на вопрос «можно ли исцелять в субботы?», Иисус не только отвечает утвердительно, но и значительно расширяет рамки дозволенности: «Можно в субботы делать добро» ( Матф. 12:12 ). Параллель между служением Господу и совершением добрых дел здесь очевидна, и принадлежность субботнего дня Господу, как и отдых в этот день, означает не что иное как творение добра. Творение богоугодных дел и приносит отдохновение, мир и, в конце концов, одухотворенность, как истинный источник созидания. |
| Евангелие учение очищения. Это значит, что Христос явился с тем, чтобы ограничения, наложенные законом на свободу человека, стали составной частью человеческой сути. Эта идея неоднократно подчеркивается и в Ветхом Завете: «Положите на сердце ваше все слова, которые Я объявил вам сегодня» ( Втор. 32:46 ). Но в Ветхом Завете есть и непосредственное изложение плана Господа: «Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их [...]. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его» ( Иер 31.3133 ). Это и есть содержание Евангелия учения об очищении человека, дающем право даровать ему свободу уже скорректированную. Потому что, если закон «во внутренности» человека, то он уже не ограничивает его волю, а попросту соответствует ей. Не это ли подразумевалось в ветхозаветном наставлении, что закон «жизнь» ваша»? А закон может стать жизнью человека тогда, когда правовые нормы становятся этическими нормами человека. Здесь уместно привести слова Апостола Павла о язычниках: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их» ( Рим. 2:1415 ). Конечно, Апостол далек от намерения защитить язычника в его язычестве вообще, он говорит об отдельных его деяниях, которые могут и совпасть с Божьим законом, не известным ему, но подсознательно живущим у него в сердце. Но для христианина закон в сердце это присутствие в нем Христа, и только в этом случае дела его всегда праведны. Это присутствие уравнивает всех, таким образом реализуя идею равенства и свободы: «Нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» ( Кол. 3:11 ). Когда нормы закона становятся этическими нормами самого человека, он свободен действовать и поступать в соответствии уже не с чьейнибудь, а со своей волей, по своему усмотрению, и его воля не приходит в конфликт с установлениями Божьего закона конфликт, являющийся источником страха и порабощенности страхом. Посему и возникает необходимость написания закона «не на скрижалях каменных, а на плотяных скрижалях сердца» ( 2Кор.3.3 ). |
| Если же не будет он выкуплен до истечения целого года, то дом, который в городе, имеющем стену, останется навсегда у купившего его в роды его, и в юбилей не отойдет от него. А домы в селениях, вокруг которых нет стены, должно считать наравне с полем земли; выкупать их (всегда) можно, и в юбилей они отходят» ( Лев. 25:2931 ). Разумеется, Бог Господь всех Своих творений. Однако важно, что и самих творений семь, и седьмое из них отмечено Им особо. Седьмым (после сотворения времени, тверди, земли, светил, растительности и животного мира) был человек, и потому он должен был быть освящен. Подобным освящением стало то, что он был сотворен «по образу Божию». В отношении этого создания Божьего устанавливаются определенные условия. Посему на протяжении всей библейской истории человечества Бог ревностно отбирает Свое и из поколений человека, эксплицируя на них установление о седьмом дне и годе (включая пятидесятый, «юбилейный»). Выше мы упоминали, что «седьмый от Адама» Енох фактически не умер, а «Бог взял его» ( Быт.5.24 ). Но вот еще ряд чрезвычайно знаменательных библейских фактов. Началом двух ветвей человеческого рода следует считать непосредственных потомков Адама: Каина и Сифа. Каиниты несостоявшаяся для Божьего замысла ветвь. Седьмое поколение Каина могло бы стать богоизбранным, если бы род этот не был обречен вследствие своей греховности. О рождении девочек в Библии не упоминается. Но вот в седьмом поколении Каина родилась дочь, и этот факт выделен, и даже названо ее имя: Ноема. Почему же она, упомянутая в единственном лаконичном предложении из трех слов, далее никак не участвующая в библейских событиях, специально оговорена? Поскольку продолжение рода связывается с потомством мужского пола, очевидно, что это намек на прекращение продолжения рода каинитов. И впрямь, Ноема стала последней род этот унесло водами потопа. Историю этого рода Бог корректирует в поколениях Сифа: внук Сифа был наречен именем Каинан. В седьмом поколении Каинана рождается Ной и это было уже поколением Божьим, спасшим человечество. |
| Если нет любви Бога к нам, то нет и первого побуждения к боговоплощению. По христианскому учению Бог сжалился над людьми, мучимыми диаволом, и послал Сына Своего единородного для спасения мира. Но для Спинозы нет ни греха, ни диавола. Природа сама по себе безгрешна, зло – не субстанциально. «Я избегаю зла потому, что оно противоречит моей природе и отклонило бы меня от пути познания и любви к Богу». Для апостола Павла, наоборот, зло есть закон природы, растленной грехом, природа сама по себе хочет зла. «Не еже бо хощу доброе творю, но еже не хощу злое, сие содеваю» ( Римл. 7, 19 ). Итак, боговоплощение невозможно по нескольким причинам: 1) Нет рабства греху, нет повода для боговоплощения. 2) Если бы и было рабство греху, нет любви Бога к. человеку, нет повода принять на себя человеческую природу и пострадать на кресте. 3) Кроме того, что нет мирового греха и нет любви Божией к творению, боговоплощение невозможно по причине полной несоизмеримости божества и человека. «Бог становится человекам значит субстанция становится модусом. Бог явился в человеке значит субстанция стала отдельным модусом! Безконечное пространство есть данный отдельный треугольник!» «Что касается церковного догмата богочеловечества, то я открыто заявляю, что я не понимаю этого учения, более того, говоря откровенно, оно представляется мне столь же нелепым, как если бы мне кто-нибудь сказал, что круг принял природу квадрата». «Между свойствами человека и Бога также мало общего, как между созвездием пса и псом, лающим животным. Если бы треугольник имел дар слова, то и он сказал бы, что Бог есть не что иное, как совершенный треугольник, а круг, что природа Бога в высшей степени кругла». «Для спасения нашей души отнюдь нет необходимости знать Христа во плоти». Апостол говорит: «Духа Божия и духа заблуждения узнавайте так: всякий дух, который исповедует Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он приидет и теперь есть уже в мире» (Первое послание апостола 4, 2–3). |
| Заповедь «не произноси ложного свидетельства», естественно, относится не только к области правосудия (дача ложных показаний), но вообще к любому слову, изречению, высказанной мысли или суждению. При этом, как мы видели и в главе «Свобода личности», Божий промысел предполагает приведение внешних по отношению к человеку запретов в соответствие с его свободной волей. Путь осуществления этого плана изложен в словах Господа: «Я дам народам уста чистые» ( Соф.3:9 ). И здесь мы вновь приходим к Божьей идее о вписании закона «на скрижалях сердца». Свобода слова, убеждения, мысли, свобода высказаться или облечь слово в дело возникает из уверования в истину (которая суть Бог) и из переведения Истины (Бога) извне в себя. «Честный и мыслит о честном» (Исайя 32:8). Тогда человек наделяется способностью и правом самому определять и оценивать свои деяния: «Для чего моей свободе быть судимой чужою совестью?» (Кор. 10:29). Эта, уже евангельская, постановка вопроса зарождается задолго до евангельских событий в Ветхом Завете: «Во всяком деле верь душе своей: и это есть соблюдение заповедей» ( Сир. 32. 24 ). Вера превращает заповедные запреты в свободу, потому что верой человек очищается и вера очищает и оправдывает его слова и действия в его же душе. Верность заповедям приравнивается в таком случае к верности себе и своей свободе, превращающей слово в убеждение. Верность же своим убеждениям ставится в прямую зависимость от соблюдения заповедей, от послушания закону: «Соблюдающий закон обладает своими мыслями» ( Сир. 21:12 ). Здесь уместно отметить, что в Библии еще задолго до появления царской власти, то есть до возникновения государственных властных структур, людям уже было дано право поступать как угодно при соответствии поступка со своей совестью и убеждением: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» ( Суд.21.25 ). Это уже было правом на убеждение, которое подчеркивалось и в более поздних книгах Ветхого Завета: «Будь тверд в своем убеждении, и одно да будет слово твое» ( Сир. 5:12 ). Так что уже в Ветхом Завете присутствует попытка привести свободу слова в соответствие с первоначально данной свободой воли. Новый Завет эту идею, периферийную в Ветхом Завете, превращает в одну из центральных: «Если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение. За что же мне награда? Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести» ( 1Кор. 17:19 ). |
|
|
