| Вопрос о первоначальной редакции Хождения архиепископа новгородского Антония в Царьград не был до сих пор затронуть, так как не были найдены списки, дающие более желательные чтения, чем тот список, по которому этот памятник был издан П. Савваитовым 1 . Но в настоящее время, когда открыть список Хождения, относящийся несомненно к XV веку и представляющий целый ряд разночтений, который – исправляя и дополняя изданный текст – служат несомненным доказательством принадлежности его к первоначальной редакции, вопрос этот может быть возбужден. Этот список – нашего собрания, приобретенный во время поездки по Румынии, в г. Яссах. В настоящее время нам известны следующие рукописи, содержащие Хождение архиепископа Антония: Сборник XV века, в четвертку, на 432 листах, из собрания А. И. Яцимирского в Москве 2 . Сборник в четвертку, около 900 листов, Библиотеки Антониева-Сийского монастыря, 196/57 3 . Тетрадка, содержащая Хождение архиепископа Антония, из сборника вырезана и хранится в Имп. Публичной Библиотеке. По этому списку Хождение издано П. Савваитовым . Сборник XVII века, в четвертку, на 770 листах, Копенгагенской Библиотеки 4 . Список неполный, издан И. И. Срезневским 5 . Сборник Имп. Публичной Библиотеки. XVII века, в четвертку, на 167 листах, 184, Q, XVII 6 . Сборник 1742-го года, в четвертку, Общества Любителей Древней Письменности, 240. Список неполный, издан Хр. М. Лопаревым 7 . Рассмотрим каждый из пяти указанных списков в отдельности и выясним отношение каждого из них к предполагаемой пока первоначальной редакции. Список из Антониева-Сийского монастыря был вырван из целой рукописи до 1834-го года. П. Строев говорить, что у него находится «тетрадка, на 13-ти листах» с Паломником архиепископа Антония 8 . Рукопись, из которой был вырезан Паломник Антония, была найдена и вкратце описана А. Викторовым ; описывая рукопись, А. Викторов говорит: «По оглавлению, перед Паломником Даниила игумена должно было быть: «Паломник о Царьграде и о сущих в нем святынях», Хождение архиепископа Антония новгородского. Оно действительно и было, но вырвано каким-то Пихлером». Далее А. Викторов делает предположение, не вырванная ли рукопись принадлежала П. Строеву и не по ней ли Хождение издано П. Савваитовым 9 . Описывая эту же рукопись, Н. В. Рузский положительно утверждает, что – судя по снимку, приложенному к изданию, – тетрадь, содержащая Хождение, вырезана из сборника Антониева-Сийского монастыря 10 . |
| Видимо, он сознавал свои недюжинные способности и не был лишен тонкого чувства юмора по отношению к людям, занимавшимся, как и он, календарно-математическими штудиями. Если содержание «Учения» адресовалось «промузгам-числолюбцам», то основной проблемный узел «Вопрошания», связанный с обсуждением насущных проблем религиозной жизни Новгорода, фокусировался на владыке Нифонте, которому Кирик адресовал большую часть своих вопросов. Так случилось, что жизненные пути Нифонта, занимавшего владычный новгородский стол в 1130–1156 гг., и Кирика Новгородца пересеклись. Когда это произошло – сказать трудно. По крайней мере, в 40–50-е годы Кирик был уже иеромонахом и, несмотря на невысокий сан, часто удостаивался аудиенции новгородского архиепископа Нифонта. Резонно задаться вопросом: что открыло монаху-книжнику доступ в покои архиепископа, где велись взаимополезные, разносторонние богословские беседы? Во время этих бесед Кирик выносил на обсуждение с владыкой отнюдь не простые проблемы, возникавшие в реальной практике пастырской деятельности в среде неофитов. Содержание бесед он фиксировал письменно, результатом чего и явилось ставшее знаменитым «Вопрошание Кириково, иже вопроси епископа Нифонта и иных». 14 Памятник оценивается исследователями как высокопрофессиональный богословский труд и одновременно как своеобразная энциклопедия тогдашней русской жизни. В этом произведении Кирик пытался соотнести церковно-правовые нормы с реалиями русской жизни. 15 Он рисует довольно неприглядную для благочестивого глаза картину христианизируемого новгородского общества, в котором наряду с пережитками язычества фиксировались нарушения нравственных норм и церковных установлений. Автор мастерски проводил линию собственных пристрастий и предпочтений, тонко и целенаправленно формулировал свои вопросы к Нифонту, обращая внимание владыки-грекофила на приверженность к традиционным привычкам и обычаям своих земляков 11, 33, 53, 59, 87:88). В «Вопрошании» Кирика нашло отражение стремление новгородского владыки всячески способствовать усвоению древними новгородцами христианства. |
| Архиепископ Лев совершил освящение мемориального комплекса в память о воинах, защишавших Новгородскую землю 24 октября 2005 г. 18:11 24 октября в деревне Пинаевы Горки Старорусского района Новгородской области состоялось открытие воинского мемориала и перезахоронения солдат Великой Отечественной войны. Участие в торжественной церемонии примут родственники павших воинов, руководители областной и районной администраций, представители ветеранской общественности, поисковой экспедиции «Долина». Как сообщили НовгородИнформ.Ру в пресс-службе областной администрации, предложение по возведению мемориала принадлежит родным рядового Трофима Филипповича Гончарова, погибшего на Старорусской земле. Его семья долгое время искала место захоронения. Когда могила фронтовика была обнаружена, генерал-лейтенант милиции, директор Бюро по координации борьбы с организованной преступностью на территории государств - участников СНГ Александр Викторович Боков и его жена Ольга Владимировна, внучка Трофима Гончарова, решили увековечить память солдата. Эту инициативу поддержал губернатор Михаил Прусак. Было решено возвести в Пинаевых Горках мемориальный комплекс и перенести сюда воинские захоронения из района бывшей деревни Сущево. В этих местах с 1941 по 1944 год велись жесточайшие бои Северо-Западного фронта. На месте сражений до последнего времени находились два воинских кладбища, где похоронены около 400 солдат. Поисковики экспедиции «Долина» при поддержке комитета по делам молодежи, физической культуре и спорту области осуществили работы по переносу останков погибших воинов к месту нового захоронения. Мемориальный комплекс, который родные рядового Гончарова назвали храмом памяти павшим воинам, выполнен по проекту народного художника России, академика Эдуарда Дробицкого. Внутри стилизованного храма установлены мраморные плиты, на которых высечены имена 1300 воинов, защищавших Новгородскую землю. В день открытия мемориального комплекса будут перезахоронены около 160 погибших в годы войны солдат. Мемориальный комплекс освятил архиепископ Новгородский и Старорусский Лев. За 17 лет существования Новгородской поисковой экспедиции «Долина» поисковиками обнаружены и преданы земле со всеми воинскими почестями останки более 80 тысяч защитников Отечества, установлено около 14 тысяч имен погибших. На территории Новгородской области находится более 600 воинских захоронений. Regions.ru /Патриархия.ru Календарь ← 17 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| В июле месяце 1911 г. владыка собирает первый съезд учителей пения и регентов епархии. Этому съезду была поставлена задача выработать определённые и однообразные напевы. Для выбора песнопений были указаны нотные книги, содержащие знаменные, киевские, болгарские и греческие напевы, как малые, так и сокращённые. Этот съезд продолжался семь дней. На нём был составлен план упорядочения клиросного церковного пения с подробным указанием назначенных к исполнению песнопений и с ссылками на нотные книги. К началу 1912 г. в постановлениях певческого съезда при руководстве владыки Арсения были изданы «Журналы заседаний съезда учителей пения Новгородской епархии», которые были разосланы по всем приходским церквам епархии. Журналы съезда в количестве 2 000 экземпляров разошлись в течение двух лет. Это издание легло в основу изучения церковного пения на курсах псаломщиков при архиерейском доме. Далее стали открываться краткосрочные курсы для послуживших псаломщиков, как бы мы сейчас сказали – повышения квалификации. Ненормальность церковного пения в епархии сознавалась многими и исправлялась добрыми инициативами архипастыря и трудами руководителей съезда. 20–25 июня 1913 г. в Новгороде проходил второй съезд ревнителей церковно-певческих традиций. Своей резолюцией от 20 ноября 1913 г. архиепископ Арсений поставил задачу перед этим собранием, которая заключалась в подготовке церковно-певческого материала из годичного круга богослужебных песнопений для издания их в сборнике «Спутник псаломщика». Выход этого издания давал надежду на упорядочение клиросного пения в Новгородской епархии. Руководители съезда замечали, что выполнение данной задачи могло поставить Новгородскую епархию в состояние «одиночества» в отношении улучшения клиросного пения среди других епархий РПЦ. Организаторы съезда замечали также, что эту задачу было необходимо реализовывать и в других епархиях, «где еще жива русская православная душа, любящая дорогие церковные заветы своей родины» 6 . «Спутник псаломщика» вышел в трёх изданиях и получил самое широкое распространение во всех местностях нашей Родины 7 . |
| Хотя в списке, с которого мною издается настоящее послание, нет указаний ни имени Новгородского архиепископа, ни имени московского митрополита, к которому оно было адресовано, но с большею вероятностию это послание следует приписать Макарию, которое он написал в бытность свою архиепископом в Новгороде, и следовательно адресовал его на имя митрополита Даниила. К такого рода предположению приводит самое содержание послания. Так, в послании неизвестный по имени митрополит представляется опекуном над в. князем Иваном Васильевичем (этому митрополиту «случися в великих попечениих пребывати о царском здравии, и о всенародном благо пребывании, и о избавлении языческаго нашествия»), каким действительно и состоял митрополит Даниил в отношении малолетнего Uoahha IV . В своем послании новгородский архиепископ много распространяется о болезни митрополита. Действительно в последние годы своего первосвятительства митрополит Даниил подвергался тяжелым болезненным припадкам, что известно между прочим из частного письма его к одному из своих почитателей (см. 113 страницу настоащего исследования). Послание новгородского архиепископа, упоминая о в. князе Иване Васильевиче, и о его младшем брате Георгие Ивановиче, умалчивал об имени правительницы Елены. Значит, если только признать справедливым делаемое мною предположение, послание написано было между 1538 (год смерти правительницы Елены) и 1539 (год удаления Даниила с митрополии) годами, и скорее всего в 1539 году. В послании новгородского архиепископа находится свидетельство о том, что митрополит, много заботясь о благе русского государства и благополучии в. князя, старается устроить в государстве «соединение во всяком деле и слове». В Январе 1539 года митрополит Даниил обращался к своей постве с окружным посланием о соединении о согласии и о любви. «Очень может быть, по поводу этого то самаго окружнаго послания и частнаго письма митрополита, присланнаго вместе с ним новгородскому архиепископу, последний и отвечал своим, издаваемым ныне посланием». |
| Собственно, дворян особенно много было на службе только у патриархов и у новгородского митрополита, как лиц самых богатых и знатных в ряду других иерархов. У других же, более бедных и менее значительных архиереев, и в позднейшее время настоящих дворян было на службе очень мало, или же и совсем не было; дворяне заменялись у них детьми боярскими, набранными из низших сословий. Указом 1721 года, 30 июля, все дворяне, как при архиерейских домах, так и находившиеся на службе синодального ведомства вытребованы были на смотр в Москву, или в Петербург, и из возникшего отсюда дела оказалось, что дворян в разных службах вовсе не было в домах: архиепископского, митр. казанского, еп. вятского, архиеп. холмогорского, митр. тобольского и в епархии черниговской, и что более всего поместных и безпоместных дворян находилось при синодальном доме и при доме новгородского архиерея; из первого на смотру было дворян не у дел 134 человека, у дел 57 человек; из дома новгородского архиерея было на смотру дворян 149 человек; кроме того, при дворе ростовского архиерея дворян было 47 человек. Варнава, архиепископ холмогорский, по поводу упомянутого указа, между прочим писал следующее в монастырский приказ: «при доме ж его дворян, кроме домовых служителей, которые именуются дети боярские, нет, а теже дети боярския и прочие в доме его не из дворянскаго чину и первопоставленным Афанасием, архиепископом холмогорским, набраны были из посадских, а другие из крестьянства и из бобылей, и из других холмогорских жителей». От вологодского епископа Павла: «к высылке есть поместныя и безпоместныя дети боярские, а не дворяне». Четырнадцать служителей дома ростовского архиепископа писали (1722 г.): «что они не из шляхетства, деды и отцы наши служили в доме архиерейском в детях боярских из нижних чинов, а поместей за собою но имеем, токмо определяется на пропитание из дома архиерейскаго денежное и хлебное жалованье» 166 . Таким образом, с половины XVII века, архиерейские дети боярские самим государственным законодательством различались на старинных детей боярских, которые происходили от древних архиерейских дворян, и за которыми государство признавало все права истинных дворян; и на детей боярских, вновь принятых на службу архиереями и происходивших из низших сословий, даже из крестьян и бобылей, и которые, в силу своего происхождения не из «шляхетства», не имели прав настоящих дворян; им-то с XVII века и усвоилось собственно название детей боярских, в противоположность изстаринным, потомственным детям боярским, получившим специальное название дворян 167 . |
| В это безлюдное время своеволие некоторых настоятелей монастырей Новгородской епархии вызвало другой указ тогдашнего ее архиерея Стефана. Настоятели, без всяких его разрешений и надобности, переделывали церковные вещи по своему усмотринию, или строили вновь, на церковные и монастырские деньги. Вследствие сего, архиепископ, указом от 18 июня, 1751 г., за 1465, и потребовал от всех настоятелей монастырей и пустынь, а в том числе и от Челменской, объяснения, посредством присылки к нему точных ведомостей о подобных вещах. Вот этот указ 365 : «Указ ея и-го в-ства самодержицы всероссийския, из Новгородской, – св. правительствующаго Синода члена, преосвященнаго Стефана, архиепископа Великоновоградскаго и Великолуцкаго, – духовной консистории, Каргопольскаго уезда, Челмогорской пустыни – властем з братиею. По указу ея и-го в-ства, вышереченная консистория, во исполнение учиненнаго его преосвященством маия 30 дня сего 1751 г., приказания, в котором написано, что его преосвященство, усмотря ис предлагаемых его преосвященству из Новгородской – его преосвященства, духовной консистории дел, что в некоторых, епархии его преосвященства монастырех церковные всякие вещи и властелинские и священнические облачения, настоятели тех монастырей, – не показав никаковых неприминуемых нужд, без ведома и благословения его преосвященства, по определении и вступлении их в монастыри, – переделывают, и вновь из церковной и монастырской казны строят собою, отчего прежния переписныя тем церковным и протчим вещам книги могут быть несостоятельны, между которыми в таковых переделках и вновь оными настоятельми постройках уповательно, оных церковных вещей и одежд таковым образом бывают в переделки и дорогие вещи, из чего сумнительно, что из таковых церковных вещей и облачении переделывательми не бывает ли церковной и монастырской казны какова ущерба, а о том, что оные церковные ризничные всякие вещи и властелинские и священнические облачении везде ль, епархии его преосвященства, в монастырях хранятся, во обыкновению, в крепком и особливом по настоящим у определенных церковных ризничих описям, – содержании и чистоте и все ль оные, против прежних переписных книг, в наличии и определенные ризничие, или кому те церковные различные вещи вверены по оным прежним переписным книгам считаются, – неизвестно. |
| —247— вольности, – пропуск этот не поставим в вину автору, потому что источник этот по своей обширности и трудности изучения требует специальной разработки, а также и потому, что пробел этот сколько-нибудь существенным образом на выводы автора не повлиял. Работа над первоисточниками дала автору возможность проявить самостоятельность взгляда, сохранить независимость от высказанных в литературе мнений и подвергать эти мнения критическому разбору и оценке (см. например, стр. 207 – оспаривание мнений Рожкова, 200 – возражения Прозоровскому. 256 – гипотеза о причинах связи новгородских концов с пятинами). Многие страницы сочинения представляют из себя интересный и полезный пересмотр существующих в литературе взглядов по первоисточникам. Изображение государственного и церковного быта поставлено автором очень широко. Соответственно самой теме работа распадается на две части: государственное устройство и церковное устройство. В первой части мы находим определение границ новгородского государства, попытку дать общее определение новгородскому государственному строю, характеристику социального устройства Новгорода, описание органов новгородского управления (вече, князь, посадник и др. должности), изображение областного управления, характеристику организации суда, финансов и военного строя. Во второй части автор определяет форму церковной организации Новгорода, устанавливает периоды её развития, характеризует власть новгородского архиепископа и приводит черты церковного быта. Особая глава посвящена новгородским монастырям. Из этого перечня видно, как богато содержание сочинения. Автору можно даже в упрёк поставить широту его размаха. Может быть, лучше было бы пожертвовать второстепенными частями и сосредоточить внимание на главном. Для автора вовсе, например, не было бы обязательно заниматься исследованиями о социальном строе, о судебном процессе, о военном устройстве. Надо, впрочем, сказать, что такое расширение рамок изучения также не повлияло вредно на его качества и не было причиной сколько-нибудь крупных промахов. |
| Слова: «все божие священство и весь Псков» стали обычной фразой для обозначения псковского веча. В 1438 году митрополит Исидор отправлялся на Флорентийский собор, псковичи обратились к нему с просьбою оторвать их от новгородского владыки и подчинить московскому митрополиту. Исидор согласился на просьбу псковичей, и когда нужно было ему назначить наместника в Псков, то он понял, каков должен быть этот наместник. Так как в среде русской иерархии XV в. мало было лиц со званием архимандрита, и так как это звание пользовалось почти таким же почетом и уважением, каким пользовался епископский сан, 67 то Исидор, приняв Псков под свое покровительство, оставил своим наместником здесь не мирянина, но архимандрита Геласия, который уже по самому сану своему должен был влиять на псковское духовенство и мирян. 68 При этом, чтобы сообщить еще больше авторитета своему наместнику, Исидор, передав ему всю власть новгородского владыки, за исключением права поставления духовных лиц, предоставил наместнику и связанные с этою властью доходы; следовательно, в отношении к церковному управлению краем сделал его лицом сравнительно с прочими наместниками более самостоятельным, одним словом, сделал его своим суффраганом. Такая перемена в значении наместника была люба псковичам, что и отзывалось и на его значении в общественной жизни Пскова: он стал во главе местного духовенства и в составе правительственной иерархии Пскова, занял место подле князя и посадника. Но основанная Исидором во Пскове архимандрия была недолговечна. В скоромь времени Псков опять должен был признать над собою власть новгородского владыки, а вместе с тем наместниками последнего во главе церковного управления Пскова стали опять светские лица, и так продолжалось до времени архиепископа Геннадия. К сказанному необходимо присовокупить еще одно явление псковской церковной жизни, которое также побуждало псковичей стремиться к церковной независимости от Новгорода. Мы разумеем тяжесть для псковского духовенства его тягловых отношений к новгородскому владыке. |
| Ребров составил заключение по делу патриарха Тихона (Беллавина), архиепископа Крутицкого Никандра (Феноменова), П. В. Гурьева и митрополита Арсения (Стадницкого) . Дело для дальнейшего производства было передано в Верховный Суд РСФСР. Через два дня, 20 февраля, особоуполномоченный ГПУ Я.С. Агранов вызвал преосвященного Арсения на первый допрос. Затем последовали допросы 24 и 26 февраля. Следователя интересовало, как Владыка получил воззвание Патриарха и каково его отношение к данному воззванию, считает ли он изъятие церковных ценностей святотатством и как проходило изъятие церковных ценностей в Новгородской епархии и особенно в Старой Руссе. На допросе 24 февраля митрополит показал следующее: «После получения мною послания патриарха Тихона, направленного против декрета об изъятии церковных ценностей и эксцессов, имевших место при изъятии церковных ценностей в Старой Руссе, я составил с ведома местной советской власти (председателя губпомгола Новгородской губернии Терешкова) послание по епархии, которое было опубликовано в новгородской газете «Звезда»... В этом послании я призывал всех к добровольным пожертвованиям ценностей в пользу голодающих и оговорил только, что, согласно посланию патриарха Тихона, изъятие из храмов богослужебных предметов является святотатством… Через месяц после этого... по ознакомлении с церковными канонами, на которые ссылался Патриарх, я увидел, что ссылка на них Патриарха была неправильна и что изъятие священных сосудов на дело милосердия вовсе не является святотатством. Тогда я понял свою ошибку и определенно сознал свою вину… В середине апреля м[еся]ца 1922 г. я издал другое послание... Я признаю, что мое вышеупомянутое послание от 21-го марта 1922 г., составленное на основании послания Патриарха, было направлено против декрета центральной советской власти об изъятии всех без исключения церковных ценностей на дело помощи голодающим» 45 . 22 марта 1923 года был подписан ордер на арест митрополита Арсения. После тщательного обыска, при котором были изъяты письма, документы и деньги, его препроводили в Бутырскую тюрьму. |
|
|
