| Широкая занавеска, подвешивавшаяся под грядкой (воронцом) и отделявшая бабий (печной) кут, т. е. кухонное пространство перед челом печи в избе, от остального пространства. Западня Сдвигающаяся крышка над лазом под пол избы, в подызбицу, устраивали возле печи или в голбце. Запеканка Алкогольный напиток, распространенный в Южной России и в Малороссии. Для приготовления запеканки горшок со свежими ягодами или фруктами, залитыми водкой с добавлением сахара, плотно закрывали, обмазывали крышку тестом и ставили в протопленную, остывающую русскую печь. Заплот Плотный прочный забор из бревен или жердей, обычно расположенных горизонтально между столбами, в отличие от частокола. Заповедовать Запрещать, повелевать, приказывать, завещать какую-либо обязанность, обязывать к чему-либо. Заполье Запольные поля, отдаленные поля в крестьянском наделе, лежавшие далеко, за ближними полями. Запряжка (упряжка) Способ присоединения лошади или лошадей к повозке или экипажу. Существовали упряжки одиночные, парные, троечные, четверней, шестерней, цугом, гусем. В деревнях были распространены одноконные и пароконные запряжки. В Сибири зачастую крестьяне запрягали в повозку по 4–5 лошадей гуськом. Такой способ езды был удобен на узких, занесенных снегом дорогах. В Европейской России многоконные запряжки использовали в основном богатые помещики для переездов из деревенских усадеб в города, государственные чиновники для разъездов по стране и т. д. Троечная запряжка в крестьянском быту почти не применялась (см.: Тройка). Она использовалась в почтовой службе, т. н. ямской гоньбе. Запряжка использовалась русскими давно. В ранних летописях довольно часто упоминаются возы, сани, телеги. Так, напр., в Новгородской летописи, где рассказывается о гибели на Тереке тверского князя Михаила в XIV в., есть упоминание о санях и телегах, на которых везли его тело на родину: «Бе же цело и невредимо тело его, из далних земель везено на телезе и на санях». В санях и телегах в X-XV вв. обычно перевозили грузы. Так, на одной из миниатюр Никоновской летописи XVI в., частично восходящей к оригиналам XIV-XV вв., изображены сани, наполненные репой. В письме дмитровского князя Юрия Васильевича в |
| Лет. II, 203), факт, говоривший опять и о богатстве новгородского владыки; но еще более – о нем, как общественной в Новгороде силе. Вспоминалось ему и то, что без Владыки Новгородского ему ни разу не представлялся «Великий Новгород». – И ослабить новгородского Владыку и как силу денежную, и как силу общественную не могло ли составить сокрытой задачи деятельности Uoahha III ? Иоанну III – конечно – было известно, что всякие изменения легче прививаются к жизни, если они начинаются с новым человеком. И изменение в положении новгородского Владыки легче были бы перенесены Новгородом, если бы с измененным уже экономическим строем начал свою деятельность новый владыка новгородский. А для перемены Владыки Феофила повод мог оказаться в том «нелюбье», какое он держал к Москве. И мы видим, что действительно, чрез два года после покорения Новгорода В. Князь «свел» Владыку Феофила на Москву именно за его «нелюбье» к Москве (Воскрес. Лет. VIII, 204). Однако наложить сразу руку на владения новгородского Архиепископа и монастырей В. Князь все-таки не решался. И не потому ли, что в новых новгородских владыках он никак не мог найти полных своих сторонников: в Новгороде они очень скоро превращались по убеждениям в новгородцев. И если В. Князю помогло что, – так этим была именно «фалшь новгородской души». Предпринять опись Новгородских земель писцами московскими В. Князь все-таки рано или поздно должен был. И после 1490 года такие описи – «писма» были предприняты. Их результаты – дошедшие до нас Писцовые Книги Деревской, Шелонской и Водской пятины конца XV ст. А эти Писцовые Книги ясно Великому Князю могли показать и то, насколько точно была составлена половина волостей владычних, и то, насколько точно была составлена половина волостей монастырских; наконец и то, – насколько новгородские монастыри на самом деле убоги. Если принять во внимание давнишнее желание В. Князя иметь половину волостей владычних и монастырских; если вспомнить угрозу самого князя – «а что утаят, – ино то земли великих князей»; если принять в соображение слова самих новгородцев, обещавших выдавать «утайщиков» для казни В. Князю; – нам вполне представляется последовательным твердое решение В. Князя казнить и новгородского владыку, и новгородские монастыри, как землевладельцев. Действительно, в Псковской I-й летописи под 1499 годом записано: «Генваря поимал Князь великий в Новгороде вотчины церковные, и роздал детям боярским в поместье, монастырские и церковные по благословению Симона Митрополита» (П. Собр. Лет. IV. 271). А в Никоновской Летописи под 1500 годом значится: «того же лета, по благословению Симона Митрополита, поимал князь великой Иван Васильевич, в Новгороде Великом церковные земли на себя, владычни и монастырские, и роздал детям боярским в поместье» (П. С. Лет. X, 157–158). |
| К типологии текстов «Повести временных лет»//Источниковедение отеч. истории, 1975. М., 1976. С. 133-162; Дзира Я. I. Caмiйлo Величко та його лimonuc//Icmopiorpaфiчhi дocлiджehhя в Укр. РСР. К., 1971. Вып. 4. С. 198-223; Прохоров Г. М. Кодикологический анализ Лаврентьевской летописи//ВИД. 1972. Вып. 4. С. 77-104; он же. Летописные подборки рукописи ГПБ, F.IV.603 и проблема сводного общерус. летописания//ТОДРЛ. 1977. Т. 32. С. 165-198; он же. Радзивиловский список Владимирской летописи по 1206 г. и этапы владимирского летописания//Там же. 1989. Т. 42. С. 53-76; он же. Мат-лы постатейного анализа общерус. летописных сводов: (Подборки Карамзинской рукописи, Софийская 1, Новгородская 4 и Новгородская 5 летописи)//Там же. 1999. Т. 51. С. 137-205; Кучкин В. А. Повести о Михаиле Тверском. М., 1974; Андреев Н. Е. О характере 3-й Псковской летописи//Russia and Orthodoxy: Essays in honor of Georges Florovsky. The Hague, 1975. Vol. 2. P. 117-158; Буганов В. И. Отечественная историография рус. летописания. М., 1975; Grabm ü ller H.-J. Die Pskover Chroniken: Untersuch. zur russischen Regionalchronistik im 13.-15. Jh. Wiesbaden, 1975; Клосс Б. М., Лурье Я. С. Рус. летописи XI-XV вв.//Метод. рекомендации по описанию слав.-рус. рукописей для сводного кат. рукописей, хранящихся в СССР. М., 1976. Вып. 2. Ч. 1. С. 78-139; Лурье Я. С. Общерус. летописи XIV-XV вв. Л., 1976; он же. Холмогорская летопись//ТОДРЛ. 1970. Т. 25. С. 135-149; он же. Две истории Руси XV в.: Ранние и поздние, независимые и офиц. летописи об образовании Моск. гос-ва. СПб., 1994; он же. История России в летописании и в восприятии Нового времени// Он же. Россия древняя и Россия новая. СПб., 1997. С. 11-172; Творогов О. В. Повесть временных лет и Начальный свод: Текстол. коммент.//ТОДРЛ. 1976. Т. 30. С. 3-26; Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерус. летописания. М., 1977; Мыцык Ю. А. Украинские летописи XVII в. Днепропетровск, 1978; Тихомиров М. Н. Рус. летописание. М., 1979; Клосс Б. М. Никоновский свод и рус. летописи XVI-XVII вв. |
| По приезде Святослав получил «доски», по которым собрал громадные деньги, затем целовал крест Новгороду, совместно с которым детей и внуков («племенник») Дмитра отправил к отцу во Владимир. Вскоре после похода на Рязань (в 1209) Мстислав Мстиславич захватил Торжок и предложил себя в князья новгородцам. Всеволоду это сильно не понравилось, и он в том же 1209 году выслал к Торжку против Мстислава старших сыновей своих, Константина, Юрия и Ярослава, – но дело это кончилось примирением сторон. В 1212 году Всеволод Юрьевич скончался, назначив преемником себе не старшего сына Константина, не хотевшего брать Владимира без Ростова, а следующего за ним Юрия, и между братьями возгорелась борьба. Юрий два раза ходил к Ростову на Константина, в 1212 и 1213 годах, когда заключен был между ними непрочный мир после боя на реке Ишне под Ростовом. Ярослав в этой борьбе держал сторону Юрия и вместе с ним ходил на старшего брата. По Воскресенской летописи бой 1213 года произошел на реке Идше. Но такой реки мы не знаем, а знаем Ишню, как эта река и названа в Никоновской летописи. В 1214 году новгородцы, у которых не было тогда князя, отправили в Переяславль послов просить Ярослава в Новгород на княжение. Перед тем в Новгороде сидел князь Мстислав Мстиславич Удалой, он по своей воле вышел из Новгорода в Южную Русь, сказав на прощанье новгородцам, что они «вольны в князех». В 1215 году Ярослав пришел в Новгород, где торжествено встречен был архиепископом Антонием и новгородцами. Вскоре по прибытии он приказал схватить новгородского тысяцкого Якуна Зуболомича и новоторжского посадника Фому Доброщинича, по наветам врагов их, и отправил их в оковах в Тверь (20 мая), а сам со многими знатными новгородцами ушел в Торжок; одаривши новгородцев, он отпустил их и, засевши в Торжке, прекратил подвоз хлеба в Новгород. Голод сильно давал себя чувствовать, почему новгородцы два раза отправляли к Ярославу послов, приглашая его или идти в Новгород, или очистить Торжок. Но Ярослав продолжал действовать по прежнему. |
| Более пространно говорит о крещении Константин Порфирогенит: «И народ россов, воинственный и безбожнейший, император щедрыми подарками золота, серебра и шелковых одежд привлек к переговорам и, заключив с ними мирный договор, убедил их сделаться участниками божественного крещения и устроил так, что они приняли епископа». Дальше рассказывается, как князь руссов собрал народ и пригласил его принять греческую веру. Старшины народные соглашались, но требовали чуда, чтобы книга Евангелие была брошена в огонь и не сгорела. Опыт был сделан, чудо совершилось, и народ крестился. Косвенным подтверждением того, что мир и союз с греками, как результат этой сделки, были известны в Киеве русским, служит формула Олегова договора с греками 911 г., написанного «на удержание и на извещение от многих лет межю христианы и Русью бывьшюю любовь». Явный намек на договор 860 года. А что к этому причастны и Киевские князья, косвенно подтверждает отрывок из какой-то древней летописи, взятый в позднюю московскую редакцию летописи (так наз. Никоновскую): «Роди же нарицаемии Руси, иже и Кумани, начаша пленовати страну Римлянскую. Поидоша же на Царьград, но обратишася тщии князи их Аскольд (и Дир)». Тут характерно указание на руссов, живущих в Черноморско-Приазовском крае вместе с Куманами, т. е. тюркскими народами, жившими в Кубанской области. Характерно и объединение последних с Киевскими князьями. Так оно и могло быть. Военная масса была сборная, а команда принадлежала «варягам», в данном случае Киевским. Итак, в этом событии становится ясным многое: Дата – 18.VI.860 г. (до начала летописной даты рождения русского государства). Народ – Русь, та варяжско-славянская, черноморская и вместе южно-русская сложная народность, которая в эти годы выходила из-под власти хазар и отдавалась под водительство варягов. Обстоятельства мирной сделки и некоторые интимные переживання (чудо разгрома под КПлем), побудившие Русь креститься. Возможное отношение всего этого к Киеву. Но все-таки не легко связать это столь важное событие в начальной истории русского христианства с общеизвестной историей крещения Руси. |
| 590 Кюра Созонова и Василья Щечкина, – 4 Новгородская летопись под 1392 годом. В патриарших грамотах первый посол называется Кириллом и Кириком, – в Памятниках Павлова col. 255 и 287. 591 Обе грамоты и наказ апокрисиарию в Памятниках Павлова col. 235, 253 и 283. Первая грамота от Сентября 1393 года, вторая без даты, но она писана ранее 29 Октября того же года, которым помечен наказ апокрисиарию и в котором она уже упоминается. Первая грамота ещё не была послана в Россию, когда прибыли в Константинополь послы новгородские, а потому обе грамоты и отправлены были вместе. Апокрисиариев было послано собственно двое – архиепископ Михаил и царский чиновник Алексей Аарон. В наказе апокрисиариям замечательно то, что им настоятельнейшим образом предписывается от патриарха соблюдать между собою мир и любовь, ничего не говорить и не делать одному без другого и ни под каким предлогом не видеться порознь с великим князем и митрополитом. Это даёт знать, что константинопольские послы имели обычай вести себя в России далеко не безукоризненно и что, ставя на первом месте свои личные выгоды, они имели обычай править посольства так, как требовали эти последние. 592 В наших летописях записано, что патриарх отвечал послам новгородским «повинуйтеся митрополиту русскому», – 4 Новгородская летопись под 1392 годом. 594 Карамзин и Неволин полагают Кличен близ Устюжны, но см. о нём в Собрании государственных грамот, по Index’y (Семёнов в Словаре полагает Кличен на острове озера Селигера Кличане). 595 Грамота Киприана Новгородцам, снимающая с них отлучение, в Собрании государственных грамот, II, стр. 14. 596 Новгородские летописи 1 и 4. По Никоновской летописи, IV, 253 sqq, Новгородцы послали митрополиту шестьсот рублей, а полчетверта ста рублей дали его боярину, который привёз им от него прощения и благословение. Но относительно невероятно большого подарка боярину за привоз радостных вестей летопись впадает в ошибку. Этот боярин был тот самый Дмитрий афинянин, который ходил от митрополита послом к патриарху, и полчетверта ста рублей, которые дали ему Новгородцы (сверх такового же, по Новгородским летописям, количества рублей князю и митрополиту) были уплатой займа, сделанного у него в Константинополе послами новгородскими: 4 Новгородская летопись под 1394 годом. |
| В 1285 году митрополит Максим отправился из Киева в суздальскую область или северную, владимирскую, Русь, и так как здешний великий князь, которым продолжал быть Димитрий Александрович переяславский, находился тогда в Новгороде, то, заходя или не заходя во Владимир, прошёл в него. Из Новгорода он заходил в Псков. По поводу этого путешествия митрополита Максима Никоновская летопись дословно повторяет о нём то, что говорит о митрополите Кирилле, а именно, что он «по обычаю своему хожаше по всей земле рустей, учаше, наказуяше, управляше». И представляется весьма вероятным думать, что если не относительно всего, то, по крайней мере, относительно «хожаше» летопись говорит действительную правду, – что митрополит Максим, по причине неудобств постоянного пребывания в Киеве, более или менее часто оставлял его, чтобы, по примеру своего предшественника Кирилла, предпринимать путешествия по Руси, имевшие вид и значение верховно-пастырских её обозрений. Положительные сведения, которые мы имеем о путешествиях и местах пребывания митрополита Максима после 1285 года, состоят в том, что в продолжение 1288–1289 годов он находился в Киеве, – что в 1295 году он приезжал во Владимир, – что в 1300 году он навсегда переселился из Киева во Владимир, из которого в том же году ходил в Новгород, и наконец, – что когда-то во время своего пребывания на кафедре он посетил область галичско-волынскую 164 . Известий о церковно-правительственной деятельности митрополита Максима мы имеем ещё менее чем о деятельности его предшественника Кирилла, а именно – не имеем вовсе никаких. Сохранился до нас один письменный памятник его правительственной деятельности. Это – его грамота, содержащая в себе наставление или предписание (устав) относительно поста среды и пятка и увещание к вступлению в супружеское сожитие не иначе, как посредством законных церковных браковенчаний 165 . Выше мы сказали, что наша разность с Греками относительно соблюдения поста в среду и пяток обратила на себя внимание митрополита Кирилла, и что епископ сарайский Феогност задавал по этому поводу вопрос константинопольскому патриаршему собору. |
| 317 The travels of Macarius, patriarch of Antioch, written by his attendant archdeacon, Paul of Aleppo. London 1829. I. 198. 319 Manass. Vers. 5290–5308. Характеристику Василия Македонянина, как воинственного государя можем заимствовать из хронографа Конст. Манассии, тем более что эта характеристика вошла и в русскую никон. летопись. «Самодержец Василий, – повествует Манассия», – сообразил, что Фортуна ромеев увы! уже упала на колени, и подвержена опасности попасться врагам в пасть, или – лучше сказать находится при последнем издыхании. Рассудил Василий, что нужно восприять царскую мудрость, чтобы спасти отечество полумертвое и почти готовое к погребению. Отсюда тяжкие труды, и заботы, и беспокойства, и латы на груди и доспехи железные, и воины кровавые, и попечение постоянное, и жизнь в палатках, и шлемы, и копья, и очи бессонные, и ресницы недремлющие. И таким образом царь поправил дела ромеев и морщинистую старуху фортуну снова превратил в бойкую и красивую девушку. Узнали тогда варвары, что зверь, который прежде спал, проснулся и бодро идет против врогов и все испугавшись разбежались по ущельям, – и снова поднялся высоко жезл ромеев». По русскому не совсем точному переводу Никоновской летописи последнии слова читаются так: «познаша Василиа варвари зверя, присно не спящего, храбро встаяющего на обидяща его и вси встрепетавшеся отбегоша в раздолиа». П. Собр. р. лет. IX, 12. 322 Оно было два раза издано: в первый раз в 7170 т. е. в 1662 году (оглавление книг С. Медведева 31) и в другой раз 1718 г. и имелось в числе книг царевны Натальи Алексеевны (Солов. VI, 318). 328 Τριρης, – легкое трехвесельное судно. Δρμον, – бегун, – род морского рака, маленькая лодка. 329 Προτοβεστιριος – сан церковный или придворный: начальник вестиариев т. е. хранителей церковной ризницы или царских одежд. См. Glossarium Du Cange. 330 Φαρος – маяк. В Воскрес. летописи это слово толкуется так: «стражница, в нейже огнь влагаем на просвещение в нощи: се на устьи понта стражу дея, зане ту часто разбойничество и на страны нагнания. «Карамзин ист. гос. росс. I прим. 343. |
| А.П. Григорьев считает, что боярин Федор Кошка, упомянутый в послании как сторонник подчинения Орде, не мог быть знаком Едигею, так как последний раз он упомянут в 1389 г., а его сын Иван Федорович, представленный как человек, дурно влияющий на Василия в вопросе отношений с Ордой, не занимал в действительности первенствующего положения при великом князе, так как в Тверском сборнике он упомянут лишь пятым в перечне бояр, оставшихся в 1408 г. сидеть в осаде 746 . Вообще-то Федор Кошка упомянут последний раз под 1393 г. 747 Но дело не в этом: Едигею не обязательно было знать его лично, он мог слышать о добром отношении этого боярина к Орде от татар, служивших прежде Тохтамышу (т.е. в период, когда дань исправно уплачивалась). Иван Федорович действительно не упомянут первым среди московских бояр, и не только в Тверском сборнике; в первой духовной грамоте Василия Дмитриевича (1406–1407) его имя стоит шестым в перечне свидетелей, в двух позднейших – четвертым 748 . Но из послания и не следует, что Иван являлся вторым человеком в государстве: его роль в отношениях с Ордой раскрывает указание на занимаемую должность – «казначей», т.е. тот, кто ведал финансами, и, соответственно, вопросом о выплатах в Орду. Очевидно, и отец Ивана (который в духовной грамоте Дмитрия Донского упомянут также далеко не первым 749 ) выполнял те же обязанности, и его «добрая дума к Орде» реализовывалась в исправной выплате выхода. Приходится признать, что серьезных аргументов против подлинности послания Едигея не выдвинуто. Другое дело, что дошедшие до нас тексты являют собой его варианты, подвергшиеся редактированию. Сопоставление наиболее ранних текстов (в Новгородской Карамзинской и Новгородской IV летописях) с позднейшими вариантами (Архивской, Никоновской летописей и издания СГГД) 750 показало, что в процессе своей литературной истории послание испытало значительные изменения; сводчики относились к нему так же, как к другим летописным текстам, внося исправления и дополнения, сообразуемые со своими представлениями. Поскольку даже наиболее ранние варианты послания – результат по меньшей мере четырехкратного переписывания его текста (при переводе с тюркского на русский, при включении в оригинал Новгородско-Софийского свода, при перенесении в оригиналы Новгородской Карамзинской и Новгородской IV летописей, при перенесении в сохранившийся список первой и наиболее ранние списки второй), очевидно, что трудно ожидать от них абсолютного соответствия первоначальному виду письма. |
| 381 Экземплярский А. Е. Великие и удельные князья Северной Руси... Т. 2. С. 482; Кучкин В. А. Формирование государственных территорий Северо-Восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 172. 393 Макарий, митрополит Московский. История русской церкви. Т. 4. С. 49; Голубинский Е. Е. История русской церкви. Т. 2, 1-я пол. С. 193; Соколов П. П. Русский архиерей из Византии... С. 385. 397 ПСРЛ. Т. 18. С. 100. Очевидно, и в Троицкой летописи (см.: Приселков М. Д. Троицкая летопись. С. 376–377). 402 ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. С. 70–71. Как говорилось во введении, с 1361 по 1364 г. реконструкция Троицкой летописи по Симеоновской, при соотнесении с Рогожским летописцем, не представляется возможной. Это обуславливается заменой в Симеоновской летописи ее Троицкого протографа протографом более позднего Московского свода конца XV в. Поэтому для реконструкции Троицкой летописи М. Д. Приселков пользовался Рогожским летописцем, проверяя его известия, восходящие к Троицкой летописи, по Воскресенской летописи, протографом которой также являлась Троицкая летопись (см.: Приселков М. Д. Троицкая летопись. С. 41–44). Я. С. Лурье выявил, что дополнительным источником для реконструкции Троицкой летописи может быть Владимирский летописец, который также подтверждает ряд известий Рогожского летописца, восходящих к Троицкой летописи (см.: Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. С. 39–41). В связи с этим главным ранним источником по данному периоду является Рогожский летописец. 403 ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. С. 72–74. Все эти известия Рогожского летописца, очевидно, восходят к Троицкой летописи (см.: Приселков М. Д. Троицкая летопись. С. 377–378). 404 Там же. С. 74. Очевидно, и в Троицкой летописи (см.: Приселков М. Д. Троицкая летопись. С. 379). 406 В Никоновской летописи имеется оригинальное сообщение, что князь Андрей Константинович постригся в монахи в 1364 г. (см.: ПСРЛ. Т. И. С. 3). Но это, скорее всего, сомнительная догадка сводчика, который основывался на вышеуказанной фразе из Троицкой летописи. 407 |
|
|
