| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ВЛАДИМИРО-ВОЛЫНСКАЯ ЕПАРХИЯ основана в древнерус. время с центром в г. Владимире-Волынском на р. Луге, правом притоке Зап. Буга. XI(X?)-XIII вв. Традиц. дата учреждения епархии - 992/93 г., вскоре после основания равноап. кн. Владимиром (Василием) Святославичем г. Владимира-Волынского, к-рая считалась общепринятой в науке XIX в. (митр. Макарий , А. М. Андрияшев, Е. Е. Голубинский , М. С. Грушевский и др.), основывается на показании поздней (XVI в.) Никоновской летописи о поставлении в 992/93 г. первых епископов в Чернигов (Неофит), Ростов (Феодор), Владимир-Волынский (Стефан) и в Белгород под Киевом (Никита) (ПСРЛ. Т. 9. С. 65). Источник этого дополнения к тексту Повести временных лет неясен. Список имен архиереев повторяет имена наиболее ранних достоверно зафиксированных источниками епископов соответствующих кафедр в XI в.: Неофита Черниговского и Никиты Белгородского (упом. в 1072), Феодора Ростовского (одного из предшественников свт. Леонтия Ростовского, согласно житию свт. Леонтия XII в.) и свт. Стефана Владимиро-Волынского. Поэтому вряд ли сведения Никоновской летописи вполне достоверны, хотя сам факт учреждения Белгородской и Черниговской епархий в правление Владимира Святославича вероятен, а Ростовской епархии не исключен. Поскольку в кон. X - 1-й пол. XI в. во Владимире-Волынском по крайней мере в отдельные периоды существовал княжеский стол (при Владимире его занимал один из 4 старейших Владимировичей Всеволод, при Ярославе (Георгии) Владимиродовиче Мудром - его 3-й по старшинству сын св. Святослав (Николай) ), то исключать возможность существования здесь епископской кафедры (быть может, периодами вдовствовавшей) уже в то время нельзя. Святогорский Зимненский в честь Успения Пресв.Богородицы мон-рь. Гравюра. XIX в. Святогорский Зимненский в честь Успения Пресв.Богородицы мон-рь. Гравюра. XIX в. В науке ХХ в. возобладало мнение, что В.-В. е. возникла в посл. |
| I. Очерк истории монастыря Первое основание Спасопреображенскому монастырю положено в ХШ веке, на месте нынешнего Данилова, 1 когда ещё Москва, иначе Кучково, была одним из младших и малоизвестных Залесских городков Суздальской области, уделом св. Даниила, младшего сына св. Александра Невского. Сей Князь, давший Москве некоторую политическую значительность в системе северных Русских владений, присоединил к своему Княжению Переславль-Залесский, где Юрий Долгорукий, признаваемый за первого основателя Москвы, соорудил каменную церковь Спаса Преображения, доныне там существующую. Сия обитель не долго пребывала вне города; но вскоре перенесена в недра его, где уже, как гласит предание, на месте Букаловой хижины, на бору, между черторыем или оврагом и болотом, стояла дубовая церковь во имя Преображения Господня, сооружённая благоверным Даниилом. Хотя Софийский временник 2 и Никоновская летопись 3 в 1319 году упоминают о Спасовом монастыре в Москве городе, куда привезено было тело Великого Князя Михаила Тверского, принявшего в Орде мученический венец; но Степенная книга, заслуживающая не меньшую достоверность, прямо приписывает Иоанну Калите переставление сего первого монастыря, в 1330 году, из сельца Данилова на Боровицкий холм града Москвы. Супрасльская летопись упоминает только о поставлении на Москве, в 1330 году, каменной церкви Спаса, 4 коей предшествовало, по благословению Первосвятителя Петра, основание дома Пресвятой Богородицы Успенского собора. В Типографском летописце – сказано о возграждении Спасского монастыря 6834 (1326) года. 5 Ежели Софийский временник и Никоновская летопись под словом монастырь разумеют иноческую обитель, а не церковь с погостом: 6 то Спасский монастырь существовал на Московском Бору ещё прежде Калиты; в таком случае Степенная книга выдаёт за основание Калитою монастыря в своём детинце одно сооружение в 1330 году каменной чудной церкви, которую он украсил св. иконами, книгами, сосудами, пеленами и всякими узорочьями; потом присоединил к Спасоборскому монастырю Даниловский с погостом и всем наследием, да вкупе оба монастыря «под единым началом паствы неоскудно устрояются». |
| (Безбородый?), игум., агиограф, гимнограф и распевщик (?), принадлежавший к писательскому кругу митр. Московского и всея Руси Макария (1542-1563). Источники сохранили о нем скупые сведения. В Житии прп. Саввы Сторожевского, написанном до 1552 г. по благословению митр. Макария, М. называет себя иноком. В февр. 1555 г. в Никоновской летописи М. упоминается как игумен Варлаамиева Хутынского мон-ря в составе группы новгородского духовенства, участвовавшего в поставлении архиеп. Казанского и Свияжского Гурия (Руготина) (ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 250). Имя игумена неоднократно названо в летописях ошибочно, вероятно потому, что в Новгороде М. был чужаком. В Новгородской II летописи сказано о прибытии 22 апр. 1555 г. из Москвы в Новгород архиеп. Пимена (Чёрного) , «да и Спасскои игумен Мартиреи с ними же приехал Хутынской Пахнутиева монастыря» (Там же. Т. 30. С. 182). Какова была связь М. с Пафнутиевым Боровским монастырем, неизвестно, но его появление в Новгороде могло быть инициировано бывшим насельником этого мон-ря митр. Макарием. Игуменом Хутынского мон-ря М. пробыл примерно с 1552 до 1556 г., когда в Новгородской III летописи упоминается уже другой хутынский игумен (Там же. Т. 3. Вып. 4. C. 253). В статье под 1558 г. Новгородской II летописи рассказывается о том, что М., «оставя игуменство, жилъ в Онътонове монастыре 6 месяць при игумене Варламе при Антоновском при царици. Да сотвори Маркел житие Никите епископу Новгородцкому и канунъ да поехал Марко из Новагорода к Москве» (Там же. Т. 30. С. 183). Когда точно и почему М. оставил игуменство и где находился до Антониева мон-ря, неизвестно. Сообщение Новгородской II летописи скорее всего надо понимать следующим образом: оставив игуменство, М. оказался в Антониевом монастыре, где за 6 месяцев до окт. 1558 г. создал Житие и канон свт. Никите Новгородскому, а 28 окт. 1558 г. отправился в Москву. С этого момента летописные источники о нем молчат. Прозвище Безбородый, прочно вошедшее в историографию, М. приписывает автор памятника XVII в. «Предисловие, откуду и от коего времени начася быти в нашей рустей земли осмогласное пение». Среди прочих распевщиков он упоминает о М.: «А Псалтырь роспета в Великом Новеграде. Некто бысть инок именем Маркел, прослутием Безбородой. Да он же сложил канон Никите архиепископу Новгородскому, вельми изящен» (РНБ. ОСРК. Q. I. 1101. Л. 202). Существует мнение об ошибочности отождествления гимнографа М. с распевщиком Псалтири ( Старикова. 2014). |
| В целом жизнь Митрополита Макария (†1563; пам. 30 дек.) делится на два периода: до архиерейской хиротонии в 1526 году и после нее. Эти два периода существенно отличаются друг от друга. Первый можно разделить еще на три хронологических отрезка, но практически они не отражаются в источниках и возможна только их реконструкция благодаря косвенным данным 1 . Второй период можно разделить на две части: новгородскую и московскую. Источники по ним весьма разнообразны. Однако есть одна интересная особенность. О новгородском периоде Святителя мы очень хорошо осведомлены прежде всего благодаря так наз. Владычнему летописному своду 1539 года 2 , в котором целенаправленно и последовательно освещена деятельность архиепископа Макария. Известия свода заканчиваются 1537 годом; последний раз имя святителя Макария упоминается в нем под 1537 годом, когда говорится о его молитвенном предстательстве во время мятежа князя Андрея Старицкого 3 . После первосвятительской интронизации в 1542 году главным источником сведений о его жизни является Никоновская летопись, когда имя Митрополита Макария опять становится частым на страницах летописи. Таким образом выявляется пятилетняя лакуна в конце его архипастырского служения в Великом Новгороде, о которой известно менее, чем о предшествовавших и последующих годах. Если о последних днях его Митрополичьего периода, то есть о конце жизни, мы знаем довольно подробно благодаря особой Повести, то о конце новгородского периода, наоборот, совсем мало. Поэтому представляется целесообразным максимально собрать сведения о годах, предшествующих его митрополичьей интронизации, используя прежде всего другие летописи с привлечением различных дополнительных источников. В летописи ранее, отдельно от рассказа о мятеже князя Андрея Старицкого, говорится о составлении по благословению святителя Макария Жития преподобного Михаила Клопского 4 . В службе этому Святому выявлен акростих, свидетельствующий о ее составлении по благословению архиепископа Макария 5 . Все это позволяет говорить о проведении местной, епархиальной канонизации преподобного Михаила в Великом Новгороде. |
| Любителям Русской Истории, на кануне дня, посвященного празднованию памяти Нестора, летописца Русского, всего ближе беседовать о самом Несторе. Подвижническая жизнь этого святого отшельника принадлежит Церкви, которая и причислила его к лику святых; но, кроме сокровенных от нас подвигов иночества, преподобный Нестор оставил по себе бессмертный памятник в своей летописи, которая и будет предметом настоящей беседы. Вот уже восемь веков читают летопись Нестора, восемь веков изучают, переделывают ее, каждый век по своему. Его с жадностью читала юная Русь, предводительствуемая Мстиславами и Изяславами, волновавшаяся в бранных тревогах у златых врат Киева; им утешала себя Россия, стенавшая под Игом Монголов; его же повести перечитывала и припоминала Москва, торжествовавшая свои Победы над царствами Татарскими; его же старается изучить, как мудрый завет древности, и нынешняя Россия, уже знакомая с древнею наукою Греции и Рима и с современным просвещением западных государств Европы. Судьба Несторовой летописи стоит полного изучения. В первые века ее существования большая часть его продолжателей считали труд Нестора неприкосновенною святынею и без перемен вносили его в свои продолжения; лучшим свидетельством тому служат списки: Лаврентиевский, Ипатиевский, Кенигсбергский и Троицкий, в которых, если и есть вставки из других источников, но тем не менее основный текст Нестора остался почти везде неприкосновенным. В XV, XVI и XVII веках, когда начали составляться, так называемые, летописные сборники или энциклопедии Русского бытописания, текст Нестора подвергся большим изменениям, переделкам и пополнениям; впрочем, как святая истина, он не затерялся и в этом наплыве нововведений; это каждый может видеть в списках Никоновском, Воскресенском и подобн. Осмнадцатый и начало нынешнего века, пораженные несообразностью новых вставок и переделок, принялись очищать Несторов текст ножом исторической критики, и одни из очищателей взялись за это дело добросовестно и с глубокою учёностью, но, к сожалению, они не были достаточно знакомы с древнею литературою Руси, и потому, по необходимости, должны были опираться только на иностранных свидетельствах, и увлекшись некоторыми, наперед заданными себе, положениями, счищая не принадлежащие Нестору наплывы, едва не счистили и самого Нестора; другие, желая блеснуть новизною, ударились в невежественный скептицизм, и часто, даже не Читая самого Нестора, и вообще почти не имея никакого знакомства с Русскою древнею литературою, принялись судить и вкось, и вкривь, и торжественно решили, что вся летопись Нестора – басня и позднейшая выдумка; наконец, добросовестность, истинно ученых победила, и Нестор, как истина, восторжествовал; его текст теперь бесспорно можно принять основою истории первых веков Русского государства. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДАВИД († 5.02.1325, Новгород), архиеп. Новгородский. Был избран на кафедру зимой 1308/09 г., после того как предыдущий Новгородский архиеп. св. Феоктист удалился в Благовещенский монастырь «своего деля нездоровия». Покидая кафедру, свт. Феоктист благословил Д., являвшегося духовным отцом святителя, как своего преемника. Возможно, Д. имеется в виду в сообщении Никоновской летописи 20-х гг. XVI в. о кандидатах на кафедру, назначенных архиеп. Далматом в 1273 г. перед смертью, среди к-рых назван «игумен Давид» (ПСРЛ. Т. 10. С. 152); в более ранних летописях в сообщениях об этом событии его имя отсутствует. Очевидно, избрание Д. произошло путем жеребьевки на престоле собора Св. Софии: в летописи говорится, что новгородцы «възлюбиша» Д. как «Богом избрана и Святою Софьею» (НПЛ. С. 92, 332). 5 июня 1309 г. он был поставлен во архиепископа во Владимире, хиротонию возглавил Киевский митр. св. Петр . В Новгород Д. вернулся 20 июля. tab Д., как и его предшественники, выполнял важные дипломатические функции, его деятельность свидетельствует об увеличении влияния архиепископа на решение Новгородом внешнеполитических вопросов. Время управления Д. кафедрой совпало с началом противостояния Москвы и Твери по вопросу об обладании ярлыком на Владимирское великое княжество . Правитель, обладавший ярлыком на вел. княжение, со времени блгв. кн. Александра Ярославича Невского признавался также новгородским князем, поэтому Новгород выступал активным участником данного противостояния. Архиеп. Далмат перед смертью благословляет игум. Давида в преемники. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 30.7.30. Л. 77 об.) Архиеп. Далмат перед смертью благословляет игум. Давида в преемники. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 30.7.30. Л. 77 об.) В 1311 г. вел. кн. св. Михаил Ярославич Тверской воевал с Новгородом, весной 1312 г. Д. в Твери заключил мир с вел. князем (согласно Софийской I летописи, Новгород выплатил 1,5 тыс. |
| 38. 1415 г. ноября 15. Соборная грамота литовских епископов об избрании и поставлении на киевскую митрополию Григория Цамблака Ср. примечание над текстом предыдущего Старшие издания – в Никоновской Летописи, т. V, стр. 59–64, и в Древ. Росс . Библиотеке, т. XIV, стр. 122–128. Приводит разночтения этих изданий, как сделано в «Актах», мы считаем излишним на том основании, что предлагаемый текст имеет все признаки подлинности, к числу которых относится, между прочим, свидетельство, находящееся в грамоте митрополита Фотия 39); напротив списки, изданные в Летописи и Библиотеке, искажены позднейшими вставками (см. Акт. Зад. Росс., т. I, стр. 34, примеч. 14). Таков же точно список в Толстовском сборнике XVI в. Импер. Пуб. Библиот., отд. XVII, 50, л. 95. Всяк дар совершен 1578 , свыше исходяй от Отца светом, достиже и до нас смиренных, егоже мы держащеся, ныне тем даром многой нашей издалече скорби, еже о церкви нашей матери, утешение обретохом, сицевым образом последовавшим вещам. Мы смиренные епископы русских стран и братья друг ко другу по Духу Святому, Феодосие архиепископ полоцкий, Исакие черниговский, Дионисие луцкий, Герасим володимерский, Геласей перемышльский, Савастиян смоленский, Харитон холмский, Евфимие туровский, понеже видехом презираему от митрополита Фотия церковь киевскую, яже глава есть всей Руси, и стадо Христово небрегомо и к погибели готово, скорбяхом о том и в печали бехом, имуще убо пастыря именем, делом же не имуще: ниже бо хотяше седеть у церкви, данной ему от Бога, и править людьми Божьими, якоже достоит митрополиту, но точию приходы церковные сбирая и живяше инде, и старые устроения и честь киевской церкви на ино место полагаше. И тако нам скорбящим о церкви и о людях Божьих, подвиже милостивый Бог сердце великого князя Александра, зовомого Витовта, литовского и многих русских земель господаря; и того убо митрополита Φοтия изгна, посла же в Царьград, к царю и патриарху, просяще дать ему митрополита, хотящего быть людям Божьим на спасение, достойна, и тоя церкви на утверждение. |
| 3. Около 1160 г. Грамота константинопольского патриарха Луки Хрисоверга к великому князю владимирскому Андрею Боголюбскому Известна в двух редакциях: краткой, имеющей все признаки подлинности, и пространной – с различными добавками в содержаниии подновлениями в языке. Единственный, к сожалению, не полный список первой открыт и издан преосвящ. Макарием в Ист. Русс. Церкви, т. III, прим. 33, стр. 251; изд. I. Списки второй редакции обыкновенно помещаются в так наз. Никоновой летописи. Настоящее издание представляет первую половину грамоты по тому же списку, которым пользовался и автор Ист. Русс. Церкви (именно – в сборнике XVII в. кирилло-белозер. монастыря, ныне С.-Петербург. Духов. академии, по новому каталогу 1270, л. 219–221), вторую – по Никоновской летописи изд. Археограф. Комиссии (Пол. Собр. Летопис., т. IX. стр. 220–229). Летописный текст напечатан особым шрифтом; варианты его к первой половине грамоты указаны только там, где нужно было пояснить смысл или исправить очевидные ошибки списка старшей редакции. Грамота великого патриарха Луки ко князю 542 андрею Ростовскому 543 Боголюбскому 544 Любимый о Господе духовный сыну, преблагородивый княже ростовский и суздальский. Грамота благородия твоего к нашему смирению твоим послом 545 принесена бысть, и прочтена бысть в соборе. Уведавше на ней, оже в твоей земли твоим почтанием благочестие уширяется 546 , яко многи по местом молебные дома создал еси Богу, доброе се твое почтание все похвалихом, и еже к Богу правую твою веру готовахом. И не токмо грамотой благородия твоего сия известовахом, но и от того самого 547 епископа твоего: многа и се[й благая о благородии твоем 548 свидетельствова пред нашим смирением и предбожественым собором и пред державным нашим и святым царем. 549 Сказывает же нам писание твое, иже град Володимер из основания воздвигл еси велик со многом человек, в ней же 550 церкви многи создал еси; не хощеши же его быти под правдами епископии ростовские и суздальские, но обновить е митрополией и поставить от нас в не митрополита, тамо сущего у благородия твоего Феодора. |
| А.Ю. Карпов Скачать epub pdf До своего поставления на кафедру игумен владимирского Рождественского монастыря. По всей вероятности, занял эту должность после того, как прежний рождественский игумен Митрофан стал епископом Владимирским (14 марта 1227). Кирилл первым из рождественских игуменов получил сан архимандрита. Можно полагать, что это произошло в марте 1227 г., во время пребывания во Владимире киевского митрополита Кирилла I u чemыpex не названных по именам епископов. Весной 1230 г. (между 9 марта и 14 апреля) ростовский князь Василько Константинович вместе со своими братьями Всеволодом и Владимиром обратился к своему дяде великому князю Владимиро-Суздальскому Юрию Всеволодовичу и владимирскому епископу Митрофану с просьбой отпустить игумена Кирилла на ростовскую кафедру, освободившуюся после суда над бывшим ростовским епископом Кириллом I u ero последующего ухода в суздальский Дмитриевский монастырь (16 сентября 1229). «И отпусти князь великыи Юрги Кирила на епископьство Ростову. Изидоша же на сретенье Кирилово князи, и княгыни, и боляре, и вси мужи ростовьскыя, и игумени, и попове, и святыя зборныя церкве клиросъ, и вси гражане от мала и до велика, и введоша и 1 с великою честью в святую зборную 2 церковь Святыя Богородица». С этого времени (или раньше?) Кирилл становится духовником князя Василька Константиновича. Надо полагать, что именно к этому времени фактического руководства епархией еще не рукоположенным в сан Кириллом относится прозвище «причетник», которое дают ему поздние летописцы. Весной следующего 1231 г. князь Василько Константинович отправил Кирилла в Киев к великому князю Владимиру Рюриковичу и митрополиту Кириллу I для рукоположения в сан епископа. (По сведениям поздней Никоновской летописи, Кирилла в этой поездке сопровождал ростовский боярин Дмитрий Иванович.) В это время в Киеве был созван церковный собор, на котором присутствовали в основном южнорусские иерархи: епископы Порфирий Черниговский, Алексей Полоцкий и не названные по именам епископы Белгородский и Юрьевский, а также архимандрит Киево-Печерского монастыря Акиндин, игумены киевских монастырей: Михаил Выдубицкий, Петр Акерович (игумен Спасского на Берестове монастыря), Симеон Андреевский, Корнилий Феодоровский, Афанасий Васильевский, Симеон Воскресенский, Климент Кирилловский и игумен черниговского Борисоглебского («Мученического») монастыря Иоанн. |
| Борисоглеб. Церковь Рождества Христова. Христорождественская церковь Карта и ближайшие объекты Наиболее древнее сооружение в Муромском районе, не считая храмовых сооружений XVII в. в самом Муроме. Действующий храм. Вход один, с западной стороны маленькая дверца, в которую надо входить в глубоком поклоне. Борисоглебский монастырь, помимо холодной Христорождественской, включал и тёплую церковь к северно-западу от нее, но, к сожалению, сегодня бывший тёплый храм руинирован настолько, что поместить его в Каталог не представляется возможным, остались фрагменты лишь одной стены. Весьма интересными объектами на территории рядом с Христорождественской церковью являются белокаменные намогильные памятники с древними надписями церковно-славянской вязью. От ограды монастыря остались несущественные фрагменты. Первые летописные сведения о Борисоглебском монаствыре датируются 1345 годом. Летописи повествуют о смерти в конце зимы князя Василия Ярославича и о захоронении его в Муроме, " в церкви святую мученику Бориса и Глеба " . Никоновская летопись уточняет: " ...в монастыре на Ушне " . Это вполне допустимо, так как Муром тогда " лежал в пусте " , и только в 1351 году начинается его восстановление князем Юрием. Самый ранний исторический документ Борисоглебского монастыря относится к 1506 году. Монастырю принадлежали Татарово, Ожигово, Пенза, Благовещенское, Вариж, Петраково, Степаноково, Барановка, Глебовка, Борис-Глеб, Борисово и др. О богатстве и могуществе Борисоглебского монастыря свидетельствует наличие кафедры архимандрита. По писцовым книгам первой четверти 17 столетия можно представить, как выглядел Борисоглебский монастырь в период своего благополучия. В нём находились две деревянные церкви святых Бориса и Глеба и святых Флора и Лавра. Из хозяйственных построек были хлебня, поварня, погреб, ледник, сушило, семнадцать братских келий. В конце 1670-х годов во время правления архимандрита Авраамия было решено построить новый каменный соборный храм Вознесения. В 1680-е годы рядом с Вознесенским собором возводится вторая каменная церковь - Рождественская. Завершил архитектурный ансамбль Никольский храм, построенный в 1699 году Матвеем Дорофеевым, сыном Волыгиным " в вечное поминовение родителей своих " . До настоящего времени уцелела только двухэтажная пятиглавая Рождественская церковь. С западной стороны к ней примыкает шатровая колокольня. Ещё совсем недавно у Вознесенского храма лежали семь крупных могильных камней с надписью славянской вязью. Самый ранний - 1584 года, поздний - 1659 года. Это был некрополь старинного рода Борисовых, ктиторов монастыря. |
|
|
