| (Типикон, гл. 10). Экзегетические проповеди могут быть в форме бесед, поучений и слов. Наиболее употребителен этот вид проповеди за воскресным богослужением, а также во время внебогослужебных бесед. 2. Катехизическая проповедь Катехизическими называются проповеди, в которых слушателям преподаются начала религиозной жизни, элементарные уроки христианской веры и нравственности . Знание этих предметов необходимо каждому члену Церкви Христовой. Катехизические проповеди берут начало в глубокой древности. Известны они под названием катихумената, т. е. «обычая первую половину Литургии, на которой присутствовали и оглашенные, посвящать главным образом поучению, приспособленному по содержанию к уровню понимания оглашенных и их потребности в качестве готовящихся сделаться верными» . Катехизация обычно сокращала объем экзегезиса в проповеди . Существование катихумената получило начало в III beke. Содержание катехизических проповедей определяется духовными нуждами слушателей. Как уже было сказано, в древности этот вид поучений предназначался для оглашенных, готовящихся к таинству Крещения. Им вменялось в обязанность усвоение начал христианского учения о вере и нравственности. Эти начала содержатся в источниках христианской катехизации. Первым таким источником является Никео-Цареградский символ веры, составленный святыми отцами Первого и Второго Вселенских Соборов и содержащий основные положения христианского вероучения. Вторым источником катехизических поучений являются истины христианского нравоучения, изложенные в Десятословии и в Евангельских заповедях блаженств. Далее в катехизической проповеди должно быть раскрываемо учение о молитве, без которой немыслима истинная христианская жизнь. Изъяснение молитвы Господней «Отче наш», которую Спаситель дал Своим ученикам, составляет особую тематику данного вида проповеди. С изъяснением этой молитвы соединяется пояснение и других общеупотребительных молитв, а также чина общественного богослужения, средоточием которого является Божественная Литургия. |
| По мнению отца Гаррига, параллельное существование обеих традиций, неслияние их, произошло, прежде всего, из-за отсутствия западных представителей на Втором Вселенском Соборе. Затем, на Халкидонском Соборе, западным был, наконец, представлен Никео-Цареградский Символ веры . Однако и здесь не произошло сочетания обеих традиций, ибо, утверждает отец Гарриг, они были сочтены равнозначными на основе того, что он считает терминологической ошибкой – уравнения терминов κπρευσις и processio в переводе стиха Ин.15:25 в Вульгате. Для подтверждения своей теории отец Гарриг, в частности, ссылается на упомянутое в первой части письмо святого Максима Исповедника к Марину пресвитеру. По его мнению, это письмо показывает, что procedere правильно переводить глаголом τ προναι. Иное мнение будет представлено французским православным учёным Ж.-К. Ларше, труды которого будут рассмотрены ниже. Отец Гарриг также ссылается, в подтверждение своего мнения, на ряд цитат святителя Кирилла Александрийского 186 , иная трактовка которых также будет дана Ж.-К. Ларше. Из 36-й главы Ста пятидесяти глав святителя Григория Паламы отец Гарриг заключает, что «Дух Святой получает Своё Имя, то есть Своё ипостасное бытие, от Отца. Это, однако не исключает, что он получает своё единосущное бытие от Отца и Сына» 187 . Однако мы не находим оправдания второй части этого утверждения в указанном тексте святителя Григория: этот текст действительно не исключает её по той простой причине, что о такой мысли в нём нет и речи 188 . О. Гарриг заключает и обобщает свои рассуждения предложением исправления текста Символа веры : τ Πνεμα τ γιον, τ κ το Πατρς κπορευμενον, τ κ το πατρς κα υο οσιδως προν 189 . 8.2. Разработки Оливье Клемана В статьях, изданных в начале 1970-х годов, известный православный публицист Оливье Клеман солидаризируется с отцом Гарригом. На наш взгляд, 1970 год является переломным в богословском развитии Клемана, во всяком случае, в его отношении к Filioque. До этого рубежа он почти буквально следует пневматологическим разработкам Лосского, развивая их в некоторых частностях. |
| «...Которого одного почитаем ( γομεθα) изначальным Создателем ( ξ ρχς δημιουργν) этих [вещей и] сотворения всего мира...» Исповедание строится на двух членах – веры в Бога-Создателя и Христа-Спасителя, восходя в этом к ап. Павлу. Особое подчеркивание единого Бога объясняется политеизмом префекта, перед которым держит защиту Иустин, а сама формулировка соответствует восточным исповеданиям ( Евсевий Кесарийский , Кирилл Иерусалимский , Епифаний Кипрский и Никео- Цареградский символ, тексты у Hahn’a, р. 131–5, 160–5) и у Тертуллиана (Прещ. 13; Virg. 1; и др. – Hahn, р. 9–11). Иустин не называет здесь Бога ни Отцом (см. 1 Ап. 65, 3), ни Вседержителем (Диал. 16, 4; 38, 2; 83, 4; 96, 3; 139, 4; 142, 2 – и нигде в Апологиях), ни Владыкой ( δεσπτης) – возможно потому, что префект не понял бы всей значимости этих слов. Вместо этого Иустин называет Бога-Отца «Демиургом» (по отношению к Отцу – 1 Ап. 8, 2; 13, 1; 63, 11; 2 Ап. 10, 6 и нигде в Диал.·, в этом же значении, т.е. творения всего мира, Иустин часто употребляет термин «Творец» – 1 Ап. 20, 2; 26, 5; 58, 1; 67, 2; Диал. 7, 3; 16, 4; 34, 8; 35, 5; 38, 2 и т.д., однако этого слова нет в редакции а, см. об этом ниже), что подчеркивает вселенскую роль Бога как Творца. Добавим от себя, что префект, сам будучи стоиком, конечно, прекрасно знал античную философскую терминологию, в которую термин «демиург» прочно вошел с Платона (присовокуплявшего к этому слову, только гораздо реже, и такие названия, как «творец» – Тимей 28С, и «отец» – Политик 273В, Тимей 28С). Некоторые особенности цитирования «Тимея» у Иуст. 2 Ап. 10, 6 (близость к Альбину) и распространенность слова «демиург» у апологетов (Афинаг. Прош. 6; Терт. Апол. 46, 9; и др.) заставляют предполагать, что Иустин пользовался какой-нибудь антологией (подробнее у Daniélou II, 104–5). Вообще это слово 30 было одним из ключевых в философско-религиозных учениях второй половины II века. О демиурге как о «втором» боге учили Нумений (Лосев, ИАЭ VI, 132–3) 31 , гностики (см., напр., письмо Птолемея к Флоре), похожие концепции у халдеев и в герметических текстах (Лосев, там же, VIII, 219 и 227). Таким образом, утверждение Иустина об Одном Боге- Демиурге было первостепенной важности. |
| А историко-статистическое описание Православной Церкви как вообще, так относительно к отраслям Ее, неверно, поверхностно, чуждо основательного изучения. Неизвестно почему Г. Пиципио видит нестроение и разделение во взаимной независимости церквей православных в их внутреннем управлении. Может быть и верно изображение недостатков Греческой Церкви; но тому, кто избрал своим девизом: «imité et charité», следовало бы воздержаться от неумеренных и оскорбительных выражений. Основание, на котором предполагается соединить церкви, тоже высказано не довольно ясно: выражение «соглашаться только в догматах, утвержденных Христом», повторяется всеми церквями с незапамятных времен, и каждая соединяет с сим выражением свой особый смысл. Второе встречающееся в программе положение: «соединиться на основании верований, существовавших до разделения», (tradition de i’Eglise primitive), яснее и указывает на путь к соединению. К сожалению, и свойство древности присвояется всеми церквами. На вопрос Г. Пиципио, как яснее выразить условия единства, я отвечал: а) Символ Веры Никео-цареградский без изменения, в) Древняя иерархическая отношения кафедр, т. е. святительское равенство патриархов, при относительном различии преимуществ чести, с) Взаимное сохранение чиноположений богослужения. Из замечаний Г. Пиципио я видел, что он избегает ясности для большего успеха дела. Сколько я понял из программы и объяснений, он не имеет в виду достигнуть соединения догматического; он желает только приготовить к оному устранением взаимного недоверия и ненависти между церквями христианскими и водворением терпимости и любви. Догматические же определения он предоставляет впоследствии Вселенскому собору. Нельзя не согласиться, что подобный путь не чужд оригинальности и удобоисполнительности. Прежние попытки к соединению Церквей начинались способом противоположнымъ, т. e. рассуждениями и прениями. Опыт показал, что таковые прения не ведут к цели при существовании недоверия и ненависти. Один Бог знает время сего вожделенного события; один Он избирает орудия! Если Пиципио и не достигнет цели, то может принести пользу и вообще христианам напоминанием о единстве и любви и молитвой о сем; Православной же Церкви он может быть полезен распространением об ней верных сведений, особенно если ему удастся, как он предполагает, основать для сей цели журнал. |
| Речь идет о конкретных эволюционных моделях. Можно ли назвать декларацию кредо, соответствующей кредо реальному – никак. 6.Последняя цитата соответствует уровню 2 по Мейену. Высказывание ««современная критика мейнстримовских моделей эволюции (уровни 2 и 3 по Мейену)» вообще никакого отношения к обсуждаемой теме не имеет» не соответствует действительности. Я многое мог бы написать и о «юрских осьминогах», и о филогенетическом статусе вида Homo heidelbergensis, и об истинности теоремы Пифагора, но мои комментарии и так зашкаливают за допустимую на этом сайте длину. Поэтому ограничусь релевантными ссылками (вроде бы, их уже не удаляют): http://www.litmir.me/br/?b=284281&p=1, Позволю себе, однако, усомниться, что моему оппоненту кредо известно лучше, чем мне. Я являюсь православным христианином (о чём, как мне кажется, можно было бы догадаться по моим комментариям, не говоря уже о статьях, помещённых на этом портале), и в силу этого моим кредо является Никео-Цареградский Символ Веры. А цитату из Биологического энциклопедического словаря я привёл всего лишь для того, чтобы пояснить, что я понимаю под словом «эволюция», во избежание приписывания моим словам смыслов, которые я в них не вкладываю (по предыдущим комментариям видно, что мой оппонент очень склонен к такому приписыванию). Присутствие определения, близкого к моему пониманию, в Биологическом энциклопедическом словаре свидетельствует о том, что такое же понимание свойственно большому число биологов. Его, в частности, разделял С. В. Мейен и именно в данном смысле употреблял слово «эволюция» в той фразе, которую я цитировал раньше. Мой оппонент пишет: «Такое эволюционное кредо отрицать вряд ли кто согласится». Однако ОН ЖЕ САМ отрицал существование эволюции в комментарии, написанном 9 дней назад «по поводу высказываний А. В. Гоманькова»: «Эволюционное происхождение живого не ФАКТ и фактом быть не может». Сравнение этих двух утверждений однозначно свидетельствует о полном НЕПОНИМАНИИ оппонентом тех «высказываний» (как слова «эволюция», так и слова «факт»), которые он берётся комментировать, и следовательно, о полной бессмысленности всякой дискуссии с ним как в прошлом, так и в будущем. |
| Разреши меня от бремени беззаконий, Всевышний, возвесели меня словами прощения грехов, сними груз с души, пусть разогнутся от ига сатанина усталые кости. Не гляди, Господи, на мои грехи, посмотри мне в сердце, преобрази его оживляющим взглядом Твоим, самое нутро, недра мои одухотвори. Не отвержи меня, отдалившегося от лица Твоего, не отнимай от меня Святого Духа — Утешения моего. Обрадуй меня спасительным ответом на молитву, утверди меня на незыблемом основании действием Духа Владычнего, отврати меня от погибельного пути самоутверждения. Ты — наша Твердыня, все иное обречено на беспочвенность, все прочее — зыбучие пески. Человеколюбче, помоги жить по-христиански, чтобы окружающие могли научиться от меня пути Господнему, помоги, Господи, непутевому Твоему рабу. Обрати меня, нечестивца, к Себе, чтобы мог я обращать других. Господи, долгие годы я работаю как машина-душегубка, я — греховодник, причина падения людей, сотворенных по образу Твоей Святыни; воскреси, восстанови нас, умирающих в грехах, чтобы мы радостно воспели Тебе: Аллилуйя. Господи, дай мне прежде совершения внешнего — священных обрядов — начать внутреннее делание — пережить сокрушение до самых глубин сердца, сокрушить греховное устроение жизни, сокрушить страсти, эти кумиры религии самопоклонства, смирить свою гордыню перед Тобой: истинное смирение не унижает, но возвышает, открывая врата сердца, чтобы ими вошел Бог, говорящий: “Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною”. Господи, открой двери моего сердца и дай мне вечерять с Тобою, дай мне принести Тебе жертву внутреннего и жертву внешнего, прими жертву, освяти ее и дай нам во освящение души и тела. Дай нам совершать и внешние приложения, ибо благодаря обрядам мы имеем доступ к таинствам Твоим. Соделай нас жителями горнего Иерусалима, не оставь Твоим благим попечением и земного — городов и весей, в которых живет народ Твой. Символ веры. Молитвами никео-цареградских Отцов, Боже, помилуй нас. |
| Эти выражения понятия о чуде на всем протяжении священного текста не были однообразны, а потому, сопоставляя многие места Св.Писания, мы ознакомились с целым рядом разнообразных терминов. Затем мы приступили к подробному анализу самых терминов, полагая, что различное употребление их в аналогичном тексте отнюдь не случайно. Мы, конечно, ни на минуту не упускали из внимания того обстоятельства, что святые писатели брали уже выработанные, готовые языческие выражения для обозначения своих понятий, по содержанию новых, специальных для христианских концепций. Но, тем не менее, все же нельзя было упускать из виду разнообразия в употреблении и этих, разумеется – условных, обозначений понятий. В противном случае нельзя было бы объяснить того, почему не одно и то же языческое выражение берут святые писатели для обозначения одного и того же факта чудесного проявления Божественного спасительного всемогущества. Очевидно, здесь должно быть и этому явлению достаточное объяснение. В научной, как и в обычной, речи мысль человека обыкновенно избирает нужные выражения с определенными оттенками. В документах большого значения текст обычно представляет столь определенную форму, что малейшее ее изменение ведет к целому ряду заблуждений в уяснении смысла, заключенного в тексте. Достаточно указать здесь на священный документ, которым является Никео-Цареградский Символ веры ; определением (7е правило) свв.отцов 3-го Вселенского Собора запрещено было под угрозой анафемы изменять этот строго определенный текст. Как известно, это запрещение нашло себе оправдание хотя бы в том историческом примере, когда изменение буквы во вселенском определении единосущия (μοοσιος – единосущный ) Сына Божия с Отцем Своим нашло себе печальное применение в полуарианской ереси (μοιοσιος – подобносущный ). Библейский текст употребляет различные выражения для понятия о чуде. Вполне естественно, что внимательное исследование должно было объяснить и это обстоятельство. Путем рассмотрения целого ряда корней относящихся сюда терминов, мы пришли к выводам, теоретически вполне законным: 1)не случайно употребление различных словесных форм для выяснения понятия о чуде; 2)в каждом отдельном употреблении той или иной формы оттеняется своя сторона общего понятия, свой элемент этого понятия, могущий быть обнаружен путем филологических сопоставлений. |
| Дух Святый в творении мира Никео-Цареградский символ веры исповедует »Духа Святаго, Господа, животворящего«. Животворящее действие Духа Святого при творении мира, выражено словами: И Дух Божий носился над водою . О значении этих слов выше уже сказано довольно. Следует еще раз обратить внимание на слова псалмопевца: " Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его – все воинство их» ( Пс. 32:6 ). Слово, Логос – в основе миротворения, в данном случае, мира небесного. А Духом Божиим творятся духи, духовные существа. «Духом» Господа творится ангельское воинство небес, как и потом «дыханием» Божиим будет сотворена душа человека ( Быт. 2:7 ). Дыхание исходит через уста. Не будет ли благочестивой мысль, что Уста Божии, которыми Дух Животворящий исходит от Отца, есть Его Предвечное Слово, Божественный Логос? Ведь Дух исходит чрез Сына и Сыном посылается в мир. Таинственное указание на Святую Троицу: Господь, Уста (Слово) и Дух в творении мира. 1.6. Четыре стихии праматерии В начальном повествовании о творении мира усматривается учение древних о четырех стихиях мира. Это учение перешло и в верование Церкви. Так, в молитве при освящении воды святого крещения, священник произносит: «Ты, от четырех стихий тварь сочинивый...» Имеет это учение и глубинное метафизическое и физическое значение. Древние греки (Анаксимандр, Эмпедокл и др.) говорили, что мир состоит из земли, воды, воздуха и огня. Это соответствует, в некоторой степени, современному представлению о четырех агрегатных состояниях вещества: твердом, жидком, газообразном и плазменном. В Библии о земле сказано: В начале сотворил Бог небо и землю. И далее следует описание земли. Земля – опорная стихия мира. О воде сказано, что дух Божий носился над водою. Водная стихия – лоно жизни, утроба, рождающая жизнь. Указание на воздух усматривается в словах и Дух Божий носился над водами. Многие толкователи понимали эти слова не только в отношении, собственно, Духа Божия, но и как движение воздушных масс. Земля была покрыта водой, над которой веял воздух. |
| Во-вторых, рассмотренное филиоквистическое учение бл. Августина, как частное, хотя, быть может, и не единичное его мнение, не может быть поставляемо наравне, а тем более выше общецерковного верования по этому вопросу: авторитет частного, хотя бы и очень уважаемого, отца или учителя Церкви, как, само собой разумеется, не может быть предпочитаем или противопоставляем (как равный равному) авторитету всей (вселенской) Церкви. В данном случае заслуживает упоминания следующее вполне приемлемое для нас замечание Фомы Аквината, этого высочайшего и несравненного авторитета западной средневековой схоластики (doctor angelicus). По его словам, «Ipsa doctrina catholicorum doctorum ab Ecclesia auctoritatem habet; unde magis standum est auctoritati Ecclesiae, quam auctoritati vel Augustini vel Hieronymi vel cujuscunque doctoris». 1144 Пример подобного отношения к мнениям отдельных представителей церковного сознания патристической древности показывает нам уже сам Августин, который говорит по этому поводу буквально следующее: «Non accipio, quod de baptizandis haereticis beatus Cyprianus sensit, quia hoc Ecclesia non accipit, pro qua beatus Cyprianus sanguinem fudit». 1145 Разбираемое «мнение» бл. Августина об образе исхождения Св. Духа могло и может встречать к себе подобное же критическое отношение еще и по следующим причинам и основаниям. Учительный авторитет бл. Августина, как хотя и очень популярного, но все же западного отца и учителя поместной Церкви, на Востоке, среди автокефальных восточных церквей, мог и не иметь столь высокого и столь обязательного значения, встречая себе равносильный противовес в другого рода «мнениях» по сему предмету таких же авторитетов восточной Церкви и существующей на Востоке несколько иной церковной и богословской традиции этого учения. Так, между прочим, смотрел на дело и такой авторитетный представитель церковно-богословской науки на Греческом Востоке (в половине) IX-ro в. и глубокий знаток древнейшей отеческой письменности, как Святейший Патриарх Константинопольский Фотий, полемизировавший с западным латинским Римом по поводу незаконного внесения римскою церковью «Filioque» в Никео-Цареградский символ веры . 1146 |
| Но при каких обстоятельствах побочных произносилось это исповедание после V в. и до VIII в., мы не имеем данных. Нет сомнения, что в скором уже времени после V века нередко практиковавшийся обычай произносить исповедание два раза, и между прочим один раз при погружении, – исчез. Мы говорим так потому, что с этого времени вошел в силу обычай крестить младенцев, при крещении которых обычай произносит исповедание во время погружения, как явившшся по случайным обстоятельствам и имевший смысл только при крещении возрастных, естественно, потерял свое значение и должен был остаться в стороне. Вместе с уничтожением этого обычая, в тоже самое время уничтожился и другой, – это произвосить исповедание открыто, всенародно и торжественно. Фактом, давшим повод к этому уничтожению также, по всей вероятности, служил вощедший в практику обычай крещения младенцев. Понятно каждому, что торжественность имела смысл при крещении возрастных, при крещении же младевцев теряла всякое значение. Употребление никео-цареградского символа при крещении к VIII веку стало настолько обычно, что в огласительном чинопоследовании этого времени, изданном Гоаром, мы и не находим изложения всего символа, а только его первоначальные слова: «Верую во единого Бога Отца, Вседержителя» и проч. 714 . Как в предыдущее, так и в это время исповедание тесно соединялось, и, так сказать, сливалась с актом сочетания Христу. Но со стороны побочных обстоятельств, совершение этого акта, в рассматриваемом нами веке, было несколько отлично от настоящего его совершения. Как мы сказали выше, сочетание Христу в это время представляло две части, но той именно части, к которой примыкает в настоящее время чтение символа, в VIII веке мы не видим. Вследствие этого и произнесение символа в это время совершалось слитно с первою частью сочетания. Священник спрашивал имевшего креститься: «сочетаваешься ли Христу?» И на этот вопрос получал ответ: «сочетаваюсь и верую во единого» и т. д. Вместе с этим мы находим здесь в это время и другую особенность. Мы не видим здесь акта, посредствующего между сочетанием Христу и чтением символа и состоящего в настоящее время из вопроса: «и веруешь ли Ему? (Христу)» и ответа на это: «и верую Ему, яко Царю Богу» 715 . Самый символ, нужно заметить, читался иногда священником, при чем восприемник крещаемого, если последний был младенец, или сам крещаемый (если был возрастный) повторял его слова 716 . |
|
|
