| Книга 2 → Содержание От составителей Предисловие Дело «Об изъятии церковных ценностей и колоколов» Воззвание патриарха Тихона к духовенству и верующим Российской Православной Церкви по поводу изъятия церковных ценностей 15/28 февраля 1922 г. “Протокол 1 заседания бюро Донкома РКП (б)” о мерах по изъятию церковных ценностей от 11 марта 1922 г. Записка Л. Д. Троцкого членам Политбюро ЦК РКП(б) о создании секретной комиссии по изъятию ценностей из московских церквей 11 марта 1922 г. Постановление Политбюро ЦК РКП(б) о допущении “советского духовенства” в органы Помгола. Из протокола заседания Политбюро 111, п. 33 от 13 марта 1922 г. Постановление Политбюро ЦК РКП(б) “о комиссии по изъятию ценностей из московских церквей”. Из протокола заседания Политбюро 111, п. 39 от 13 марта 1922 г. “Протокол 2 заседания комиссии по изъятию церковных ценностей Московской губернии” от 14 марта 1922 г. Записка секретаря МК РКП(б) И. А. Зеленского В. М. Молотову о проведении антирелигиозной кампании по изъятию ценностей в г. Москве [Не позднее 15 марта 1922 г.] Список мобилизуемых на антирелигиозную кампанию (приложен к записке И. А. Зеленского) [Не позднее 15 марта 1922 г.] Постановление Политбюро ЦК РКП(б) об организации изъятия церковных ценностей. Из протокола заседания Политбюро 113, п. 12 от 16 марта 1922 г. Шифротелеграмма председателя Смоленского губисполкома Д. А. Булатова в ГПУ и во ВЦИК о сопротивлении изъятию церковных ценностей в г. Смоленске 17 марта 1922 г. Шифротелеграмма секретаря Калужского губкома РКП(б) М. П. Артемова в ЦК РКП(б) о волнениях рабочих в связи с изъятием церковных ценностей 17 марта 1922 г. Шифротелеграмма секретаря Иваново-Вознесенского губкома РКП(б) И. И. Короткова в ЦК РКП(б) о шуйских событиях 17 марта 1922 г. Письмо Л. Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) с предложениями об организации изъятия церковных ценностей, с поправками Политбюро 17–20 марта 1922 г. Шифротелеграмма ЦК РКП(б) губкомам, обкомам и облбюро РКП(б) о временной приостановке изъятия церковных ценностей 19 марта 1922 г. |
| Однако после смены курса по отношению к Церкви на более радикальный митрополиту объявили, что ценности будут изъяты в формальном порядке, как принадлежащее государству имущество. По своему пастырскому долгу митрополит Вениамин не мог благословить паству содействовать насильственному изъятию святынь. Ещё 12 марта митрополит направил заявление в Губисполком, в котором он выразил сомнение. В нём сомнение в том, что все пожертвованные святыни будут употреблены исключительно на помощь голодающим. Завершалось послание предупреждением: «Если бы слово моё о предоставлении Церкви права самостоятельной помощи… услышано не было и представители власти в нарушение канонов Святой Церкви, приступили бы без согласия её архипастыря к изъятию ценностей, то я буду вынужден обратиться к верующему народу с указанием, что таковой акт мною осуждается, как кощунственно-святотатственный, за участие в котором миряне по канонам Церкви подлежат отлучению от Церкви, а священнослужители – извержению из сана». 14 марта Большой президиум Губисполкома принял постановление в котором обязал городскую комиссию по изъятию церковных ценностей приступить к изъятию не позднее чем в недельный срок. 15 марта у Казанского Собора с ведома митрополита были оглашены известия о шуйском инциденте и послание патриарха Тихона с предупреждением от повторения подобного. А на следующий день на Сенной площади произошли столкновения членов комиссии по изъятию ценностей с враждебно настроенными верующими. священнослужители. В результате, вечером 16 марта в Москву полетела телеграмма с просьбой санкционировать применение расстрелов: «Реввоенсовет т. Троцкому. На вашу 159 сообщаю: вопрос изъятия церковных ценностей Петрограде последние дни осложнился. Достигнутое было соглашение духовенством предательски сорвано последний момент заявлением митрополита Вениамина что он призовёт верующих воспрепятствовать изъятию. Время потраченное на переговоры духовенство использовало для организации противодействия… Всеми данными только посредством вооружённой силы удастся произвести изъятие. Прошу немедленно дать директиву – допустимо ли исполнение декрета указанным путём и как поступить дальнейшем.» Но в Москве к посчитали, что для применения силовых мер время ещё не наступило и 20 марта Политбюро приняло проект соответствующих директив, написанный Троцким, в котором, в частности говорилось: «Полагаю, что для Петрограда можно установить тот же приблизительно срок (что и для Москвы) по соглашению с товарищем Зиновьевым, ни в коем случае не форсируя слишком кампанию и не прибегая к применению силы, пока политически и организационно вся операция не обеспечена целиком». |
| Кроме того, в состав губкомиссии были включены представитель Губернского финансового отдела Ильинский, председатель Исполнительного комитета Гомельского губернского Совета и член губернского комитета помощи голодающим И.Ф. Федяев [xiv] . По прошествии двух недель, 30 апреля 1922 г. новым председателем Гомельской губкомиссии по изъятию церковных ценностей Гомельской губернии был назначен упомянутый И.Ф. Федяев [xv] . Согласно распоряжению И.И. Нейбаха от 1 апреля 1922 г., в состав уездных комиссий по изъятию церковных ценностей должны были войти председатели уездных исполнительных комитетов (уисполкомов), председатели уездных комитетов помощи голодающим (укомголов) и заведующие уездных финансовых отделов (уфинотделов). Ориентировочной датой начала работы комиссий, возглавленных председателями местных уисполкомов, было объявлено 8 апреля 1922 г. Однако новоучрежденным уездным комиссиям по изъятию церковных ценностей запрещалось приступать к практической работе вплоть до получения особого распоряжения и дополнительных инструкций из губернского комитета РКП(б) [xvi] . Таким образом, осуществление мероприятий по подготовке изъятия церковных ценностей на Гомельщине происходило со значительным отставанием от крайнего срока начала их проведения, установленного Комиссией по учету и сосредоточению ценностей под председательством Л.Д. Троцкого. Одним из первых постановлений Гомельской губкомиссии по изъятию ценностей было распоряжение о создании, помимо уездных комиссий, особых подкомиссий в каждой волости. Волостные подкомиссии должны были включать в свой состав председателя уисполкома в качестве председателя, а также председателя местного Волостного исполнительного комитета и представителя Уездного финотдела в качестве членов подкомиссии [xvii] . Обращает на себя внимание то обстоятельство, что перед формируемыми уездными комиссиями по изъятию церковных ценностей председатель Гомельского губисполкома И.И. Нейбах ставил задачу конфискации максимально большего числа дорогостоящих предметов, не имеющих литургического употребления: «В первую очередь должны быть безусловно изъяты подвески, кольца, браслеты, церковная утварь, не применяемая для богослужения (курсив наш – авт.), золотой и серебряный лом и все, имеющееся в нескольких экземплярах. |
| Информационный отчет Донецкого комитета РКП(б) за апрель-май 1922 года на фоне ужасающих картин голода в округе гласит: " Большинство сведений с мест говорят, что население относится к изъятию церковных ценностей сочувственно. Духовенство в большинстве случаев относится пассивно, небольшая часть пытается оказать пассивное сопротивление путем споров с комиссией и на собраниях, организованных по обсуждению этого вопроса " . Сводки губотдела ГПУ за апрель, поступившие в Центр, говорят о " пассивном отношении " духовенства к кампании при сохраняющемся " враждебном отношении " крестьян епархии, которое следует скорее понимать как " глухое " недовольство. С 20 марта по 20 апреля в Донской области была проведена агитационная и техническая подготовка, а с 25 апреля начались работы по непосредственному изъятию и вывозу ценностей из городов Новочеркасска и Ростова-на-Дону, Азова, Сальского округа . По итогам кампании власти констатировали: " Умело проведённая агитация, вовлечение в практическую работу самих рабочих, разоблачение " отцов " перед пролетарским судом – всё это вместе способствовало созданию общественного мнения в сторону изъятия " . Власти были удовлетворены проведенной работой, кампания в области прошла относительно спокойно и, как отмечалось, " своевременно и удовлетворительно " . Затраты на кампанию Полученные комиссиями денежные средства выделялись на организацию агитации против духовенства, процессов по обвинению в сопротивлении декрету, в том числе и на уровне регионов. Так, развёрнутая пропаганда против Патриарха Тихона финансировалась за счёт средств Комиссии по изъятию церковных ценностей. 24 мая Сталину была направлена телеграмма: " ЦК Помгол производит оплату некоторых расходов по антитихоновской агитации, используя для этого кредиты, отпущенные на изъятие церковных ценностей. Так как Комиссии по изъятию приходится в данное время ликвидировать задолженность Губернских Комиссий – есть основание предполагать, что этих кредитов не хватит. В виду того, что антитихоновская агитация потребует[,] вероятно[,] дополнительных расходов, прошу постановления ЦК по вопросу об отнесении указанных расходов на какую-либо особую смету " . |
| 4/17 марта. Л. Д. Троцкий пишет для членов Политбюро ЦК РКП(б) проект директивы об изъятии церковных ценностей. 5/18 марта. Выносил Крест в храме Сергия Радонежского на Троицком подворье. Губернским исполкомам (в Калугу, Царицын, Владимир, Вологду и другие города) разослана телеграмма ВЦИК об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих: «Допускается замена в отдельных случаях равным количеством золота и серебра. Замена хлебом и продовольствием не допускается. Подробности в инструкции». 6/19 марта. Крестопоклонная неделя. Служил литургию в храме Сергия Радонежского на Троицком подворье. Секретное письмо В. И. Ленина членам Политбюро ЦК РКП(б) о начале кампании по уничтожению Русской Православной Церкви в связи с противодействием духовенства и верующих принудительному изъятию церковных ценностей из храмов. 7/20 марта. На заседании Политбюро ЦК РКП(б) принят с поправками проект директив об изъятии церковных ценностей Л. Д. Троцкого от 4/17 марта. 8/21 марта. В Москве в Доме Союзов начался судебный процесс над римским католическим духовенством в России за сопротивление изъятию церковных ценностей. 9/22 марта. На заседании Политбюро ЦК РКП(б) приняты конкретные предложения Л. Д. Троцкого по проведению кампании по изъятию церковных ценностей: «1. Арест Синода и патриарха признать необходимым, но не сейчас, а примерно через 10 – 15 дней. 2. Данные о Шуе опубликовать, виновных Шуйских попов и мирян – Трибуналу в недельный срок (коноводов – расстрелять). 3. В течение этой же недели поставить процесс попов за расхищение церковных ценностей (фактов таких немало). 4. С момента опубликования о Шуе в печати взять бешеный ток, дав сводку мятежных поповских попыток в Смоленске, Питере и пр. 5. После этого арестовать Синод. 6. Приступить к изъятию по всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющих сколько – нибудь значительных ценностей». 10/23 марта. Заседание Политбюро ЦК РКП(б), новые директивы Л. Д. Троцкого по скорейшему изъятию церковных ценностей. 13/6 марта. Служил литургию в храме Сергия Радонежского на Троицком подворье. |
| В позднейших по времени изготовления текстах постановления перечень получателей решения высшего органа ЦК РКП(б) воспроизведен не был. Эти тексты и в «хранилищном» протоколе 5 Политбюро из фонда ЦК партии в РГАСПИ 342 и в выписке на бланке ЦК ВКП(б) 1930-х гг. из тематического дела фонда Политбюро в АПРФ 343 напечатаны без каких-либо смысловых искажений. Экземпляр выписки (всего их было сделано две) следует признать отпуском. Никаких других документов с пометами или штампами о принадлежности к этому постановлению высшего партийного органа ни в дело с «хранилищным» протоколом 5, ни в указанное тематическое дело, посвященное изъятию церковных ценностей, помещено не было. Тем не менее сотрудники Секретного архива ЦК партии все же посчитали необходимым вставить в тематическое дело АПРФ несколько документов Бюро центральной КИЦЦ, пришедших в ЦК РКП(б) в ответ на критику кампании по изъятию ценностей Русской церкви. Данные документы представляют собою выписку первого пункта из протокола 14 заседания Бюро центральной КИЦЦ от 8 мая 1922 г., список губерний, «саботирующих» кампанию по изъятию, того же Бюро от 10 мая 1922 г. и дополнение к данному списку от 16 мая 1922 г. Первый документ, изготовленный 9 мая 1922 г. и заверенный секретарствующим на заседании В. Лицисом, был адресован генсеку ЦК РКП(б), о чем свидетельствует проставленная вверху выписки рукописная помета: «т. Сталину» 344 . Присутствующие 8 мая 1922 г. на заседании Бюро центральной КИЦЦ Белобородов (председатель), Уншлихт, Яковлев и Красиков (первые трое – получатели выписок с постановлением Политбюро) рассмотрели первым пунктом вопрос «О затяжке работ по изъятию по РСФСР». В результате этого рассмотрения заседавшие пришли к мнению, что «затяжка» произошла в основном из-за объективных трудностей. Отмеченная Политбюро «крайняя медленность и вялость» в проведении кампании были обусловлены, согласно выписке, целым рядом причин: приостановкой в «самое удобное время [...] перед Пасхой» изъятия церковных ценностей «вследствие телеграммы Ц.К.» (очевидно, от 19 марта 1922 г.); невозможностью изымать в дни празднования самой Пасхи; началом весеннего сельскохозяйственного сезона; отсутствием агиткампании в печати из-за Генуэзской конференции; наличием отстающих губерний, а также «расхлябанностью и неточным выполнением инструкции» провинциальным руководством (под инструкцией, очевидно, понималось переработанное письмо Троцкого от 17 марта 1922 г.). Чтобы исправить сложившуюся ситуацию, Бюро предлагало ЦК РКП(б) единственный и надежный, с точки зрения заседавших, метод: «принять меры к губкомам[,] задерживающим у себя кампанию по изъятию». Здесь же председателю заседания Белобородову поручалось составить для высшей партийной инстанции список таких губерний. |
| Следуя общему курсу советского правительства, И.И. Нейбах объявил начинавшуюся антицерковную акцию вынужденной мерой, необходимой для спасения голодающих: «Размеры постигшего Республику бедствия – голода в Поволжье – не поддаются никакому описанию. Буквально вымирает целая область. Бедствие гораздо шире и глубже, чем можно предполагать. В деле спасения голодающего Поволжья нам приходится рассчитывать только на свои силы, так как оказываемая помощь из-за границы далеко недостаточна. Считаясь с закоренелыми предрассудками и не желая без крайней необходимости доставлять злоумышленным элементам почву для контрреволюционной агитации, советская власть не желала до последнего момента производить изъятие церковных ценностей. Теперь, когда выяснилось действительное положение в смысле наличия материальных ресурсов для спасения Поволжья, оказавшегося недостаточным, осозналась необходимость проведения крайней меры – изъятия церковных ценностей» [xii] . Во исполнение «Инструкции о порядке изъятия церковных ценностей» от 28 февраля 1922 г. председатель Гомельского губисполкома издал распоряжение о формировании губернской и уездных комиссий по изъятию церковных ценностей. Примечательным условием формирования этих комиссий было так называемое «предупреждение работы контрреволюции на национальной почве». Данная формулировка подразумевала недопущение к работе по изъятию лиц еврейской национальности, что мотивировалось стремлением избежать развития антисемитских настроений, способных перерасти в массовое народное сопротивление деятельности комиссий по изъятию. Исполнение распоряжения председателя Гомельского губисполкома предполагало, что в состав комиссий «при необходимости, вместо Председателя или Заведующего, входит заместитель, а если таковые не подходят для работы, назначить персонально авторитетных, надежных и выдержанных товарищей» [xiii] . Исходя из отмеченных соображений, И.И. Нейбах своим распоряжением от 5 апреля 1922 г. перепоручил свое председательство в Гомельской губернской комиссии (губкомиссии) по изъятию церковных ценностей члену ВЦИК Иванову. |
| На заседании губернской комиссии по изъятию ценностей 14 апреля выяснилось, что учет ценных предметов практически закончен, осталось произвести опись лишь в 2 костелах и 2 единоверческих церквах. По уездам работа по учету ценностей началась и проходила без особых эксцессов. Состояние инвентарных книг в ряде случаев было признано неудовлетворительным из-за вырванных листов, что вызвало подозрение в укрытии ценностей духовенством. Некоторые подобные дела были переданы на расследование в губернский отдел юстиции. В адрес духовенства впервые открыто прозвучало обвинение в организации срыва кампании по изъятию ценностей и дискредитации советской власти. Проведение агитационной кампании было признано неудовлетворительным, поскольку городские обыватели в основном сочувствовали священнослужителям. Член ВЦИК Н. Сперанский предложил обязать церковные советы все учтенные ценности доставлять непосредственно в комиссию в установленные дни и часы. Решено учесть имущество братской лавки при витебском Николаевском кафедральном соборе, запретив там торговлю до разрешения комиссии. Уездным подкомиссиям предписано завершить учет ценностей к 25 апреля, после чего немедленно приступить к их изъятию, которое завершить не позже 15 мая. Еврейской общине предлагалось объявить сбор золота, серебра и драгоценностей и установить специальный налог в пользу голодающих евреев. Виновных в укрывательстве ценностей и инвентарных книг, в хищении ценных предметов, выступающих и агитирующих против изъятия следовало немедленно арестовывать и судить . 14 апреля Сперанский обязал председателей уездных исполкомов предавать суду виновных в срыве учета ценностей в течение 48 часов. Учет церковных ценностей в уездах он обязал окончить не позже 25 апреля, а их изъятие – не позже 15 мая. Настоятели римско-католических костелов, отказавшиеся от этой процедуры, подпадали под революционный суд автоматически. 18 апреля заведующему рассчетно-кассового подотдела Витебского губфинотдела было предложено создать комиссию из представителей губкомиссии по изъятию ценностей, рабоче-крестьянской инспекции и губфинотдела для приема имущества, изъятого из еврейских синагог и молитвенных домов . |
| В этом письме определялись в целом программные цели партии в отношениях с Церковью на ближайшие десятилетия: устранить институт Церкви, ликвидировать сословие духовенства, найти золото для мировой революции и укрепления пролетарского государства . На заседании Политбюро ЦК 20 марта 1922 г. был одобрен практический план проведения кампании («17 тезисов» Л. Д. Троцкого), означавший переход от имитации правовых, олицетворявшихся ВЦИКом, к откровенно военным методам ведения кампании по изъятию . 24 марта 1922 г. «Известия» поместили передовицу, в которой в жестком тоне заявлялось, что мирный период в кампании изъятия ценностей закончен. Массовое народное сопротивление повсюду было беспощадно подавлено. Суды, открытые процессы над «церковниками», расстрелы прокатились по всей России. Верховный Трибунал предписал ревтрибуналам инкриминировать Патриарху Тихону, митрополиту Вениамину (Казанскому) и другим церковным иерархам идейное руководство акциями народного сопротивления. В конце апреля-начале мая 1922 г., как ни старались большевики, кампания по изъятию церковных ценностей не была завершена. Напротив, ужесточались методы ее ведения. Проведенная «бешеная» кампания не достигла поставленных Политбюро ЦК РКП(б) целей. Власти получили примерно одну тысячную часть планируемого количества золота. Собранные драгоценности составили лишь незначительную часть той суммы, на которую рассчитывали, – всего немногим более 4,5 миллионов золотых рублей, которые в основном были потрачены на проведение самой кампании по изъятию . Но ущерб не укладывался ни в какие цифры. Погибли святыни православия, национальные сокровища России. Жесткая линия в отношении духовенства, санкционированная Политбюро ЦК РКП(б), с рвением претворялась в жизнь ГПУ, в котором церковными вопросами занималось VI отделение секретного отдела во главе с Е. А. Тучковым. Чекисты, фальсифицируя действительность, возложили на церковное руководство ответственность за волнения верующих и кровавые столкновения. 28 марта 1922 г. Патриарха Тихона вызвали на Лубянку и допросили. После этого его вызывали в ГПУ 31 марта, 8 апреля и 5 мая. |
| В каждодневных секретных информационных сводках ВЧК, предназначенных для руководителей страны, давалась более – менее объективная картина отношения русского народа к изъятию церковных ценностей. Вот несколько характерных сообщений, относящихся к концу февраля 1922 года: «На собрании прихожан церквей г. Н. Новгорода о помощи голодающим решено сдать церковную утварь, не имеющую исторической ценности, переплавив серебро и золото в слитки». «Тамбовская губерния. Настроения крестьян в связи с декретом об изъятии церковных ценностей неудовлетворительно. В одном селе Елатомского уезда комиссия по учету церковных ценностей была разогнана крестьянами. В другом селе крестьяне совместно с духовенством постановили убить председателя комиссии по изъятию церковных ценностей. Духовенство и кулацкие элементы ведут усиленную агитацию о недопустимости изъятия ц/ц. В Липецком уезде выносятся постановления о том, чтобы собранные ц/ц сдать патриарху или образовать специальную комиссию, которая произведет обмен ц/ц на хлеб и распределит хлеб среди голодающих. Распространяются провокационные слухи о том, что ц/ц будут распределены среди коммунистов». «Новгородская губ. Отношение к изъятию церковных ценностей со стороны масс враждебное. Выезжающих на места представителей комиссии по изъятию церковных ценностей не допускают к работе». «На паровозоремонтном заводе Подольского уезда 41 среди рабочих ведется агитация контрреволюционного характера по вопросу об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих». 2/15 марта, предчувствуя возможность кровавых столкновений верующих с атеистами, патриарх Тихон выступил в газете «Известия ВЦИК» с разъяснением позиции Церкви в деле изъятия православных святынь из храмов и выразил надежду, что «комиссия при ПОМГОЛе для ликвидации пожертвованного церковного имущества отнесется с должной осторожностью к самой ликвидации». Но представители ПОМГОЛа были лишь ширмой кампании по уничтожению Православной Церкви, руководили которой (конечно же секретно) члены особой военной комиссии во главе с Л. Д. Троцким, закоренелые враги христианства, большинство из которых даже по рождению принадлежали к инославным вероисповеданиям. Завод |
|
|
