| Часть 1 Представление баптистов о Божественной природе Высказывания баптистов о Божестве Иисуса Христа в чем-то напоминают православное учение, но имеется принципиальное различие, обусловленное их учением о сущности и свойствах Божиих. Баптизм отождествляет сущность и свойства Божии, различая их только теоретически, что ведет к непреодолимой онтологической пропасти между Богом и творением. В отличие от них в Православии этот разрыв преодолевается благодаря нетварным Божественным энергиям, посредством которых Бог пребывает в мире, и в частности во святых 6 . Нетварные Божественные энергии, согласно Православному учению, имеют источником Божественную сущность, реально от нее отличны, но неотделимы. Если Божественная сущность неприступна и несообщима, то нетварные энергии доступны и твари сообщимы, благодаря чему возможно освящение и обожение верующих. Представление баптистов о человеческой природе Данное представление внешне также напоминает Православное учение, однако имеет принципиальные отличия от Православия во многих аспектах, начиная от учения о непорочном зачатии до человеческой природы Воплощенного Логоса. Наиболее непримиримого мнения в отношении непорочного зачатия придерживается М. Эриксон – он заявляет, что это учение лишено сотериологического предназначения. Анализируя учение о непорочном зачатии, изложенное в Св. Писании, М. Эриксон исходит из того, что ни половой акт, ни супружеские отношения не являются грехом, и в передаче греховной природы участвуют и мужчина, и женщина, которые порознь, сами по себе являются источниками греховной природы. Следовательно, сама женщина без мужчины может передать грех по наследству, но, чтобы этого не произошло, Дух Святой очистил Деву Марию, и от Нее к «Иисусу не передалось никакой порочности или вины» 7 . Если это было возможно в отношении Девы Марии, продолжает М. Эриксон, и «если Святой Дух предотвратил передачу Иисусу греховности от Марии», то Дух Святой мог бы «предотвратить ее передачу и от Иосифа» 8 . Отсюда М. Эриксоном делается ложный вывод о том, что «безгрешность Иисуса не зависела от непорочного зачатия» 9 и идея непорочного зачатия якобы не имеет отношения к спасению. «Мы уже отмечали, что непорочное зачатие не упоминается в благовестнических проповедях Книги Деяний. Поэтому вполне возможно, что это учение не входит в число первоочередных (т.е. необходимых для спасения). Это вспомогательное или дополнительное учение, оно помогает создавать и поддерживать веру в главные учения или подкрепляет истины, изложенные в других учениях. Подобно воскресению, это историческое событие, учение и свидетельство одновременно» 10 . |
| Во-вторых, поскольку это приличествовало восстановлению человеческой природы, которое имело быть произведенным Христом. Поэтому Беда в своей проповеди [на Благовещенье] говорит: «То, что Бог послал ангела к Приснодеве, коей предстояло быть освященной божественным Рождеством, представляется уместным началом восстановления человека, поскольку первой причиной падения человека был посланный дьяволом змей, прельстивший жену духом гордыни». В-третьих, поскольку это приличествовало девству Богоматери. Поэтому Иероним в своей проповеди на Успение говорит: «Что может быть лучше, чем послать к Деве ангела? Ведь девичество сродни ангельской природе. Ибо жить в плоти и не по плоти есть жизнь не земная, а небесная». Ответ на возражение 1 . Богоматерь возвышеннее ангелов в том, что касается чести ее избрания Богом. В том же, что касается нынешнего состояния жизни, она была ниже ангелов. Ведь даже Сам Христос, как сказано, в Свой чувственной жизни «не много был унижен пред ангелами» ( Евр. 2, 9 ). Впрочем, хотя Христос и был странником и сопричастником, тем не менее в том, что касается знания божественного, Он не нуждался в ангельском наставлении. Но Богоматерь еще не обрела состояния разумения, и потому ей надлежало быть наставленной ангелами в том, что касалось зачатия Божества. Ответ на возражение 2. Как говорит Августин в своей проповеди на Благовещенье, высокое достоинство Пресвятой Девы Марии сделало ее исключением из некоторых общих правил. В самом деле, «не было ни влечения к мужу, ни подчинения его господству ( Быт 3, 16 ) у той, кто в своем непорочном чреве зачал от Святого Духа Христа». Поэтому нет ничего несообразного в том, что о тайне Воплощения ей возвестил не муж, а ангел. По той же причине она была открыта ей раньше, чем Иосифу; действительно, ей было сообщено о ней до ее зачатия, а Иосифу – после ее зачатия. Ответ на возражение 3. Как можно понять из сказанного Дионисием, ангелы знали о тайне Воплощения, но все же спрашивали о ней, поскольку желали приобщиться к знанию Христа относительно тех подробностей этой тайны, которые непостижимы для любого сотворенного ума. Поэтому Максим говорит: «Ангелы, несомненно, знали об имеющем быть Воплощении. Однако им не было ведомо ни о способе зачатия Господа, ни о том, как Он пребудет единым с Отцом – целокупно во всем мироздании и целокупно в тесном вместилище Девы». |
| Ярко и убедительно о совершенстве человеческого естества Господа писал выдающийся русский святитель Игнатий (Брянчанинов) , который изложил вопросы, относящиеся к человеческой природе Спасителя, в духе традиционного святоотеческого богословия, следуя в этом, прежде всего, пр. Иоанну Дамаскину . Святитель Игнатий учил, что Господь воспринял человеческое естество совершенное, непорочное, святое, непричастное скверне первородного греха, но имеющее те «ограниченности» (неукоризненные немощи), которые вошли в жизнь человеческую после грехопадения: «Святость плоти Бога и Господа была бесконечно выше святости, в которой сотворена плоть твари – Адама. Очевидно, что зараза, которую источает человеческое падение во всех человеков посредством унизительного зачатия по подобию зверей и скотов, зачатия во грехе, здесь не могла иметь никакого места, потому что не имел места самый способ зачатия, то есть не имело места то средство, которым сообщается греховная зараза. Напротив того, как зачатие было Божественно, так и все последствия его были Божественны. Богочеловек, как Искупительная Жертва, принял на Себя все немощи человеческие – последствия падения – кроме грехα, чтоб, искупив человечество, избавить его от бремени этих немощей, ...которые привлечены в естество наше падением» 362 . Эту мысль он повторял неоднократно: «Богочеловек имел естество человеческое вполне непорочное, но ограниченное. Оно было ограниченное: ограниченное не только той ограниченностью, с которой человек создан, но и той ограниченностью, которая гораздо в большей степени явилась в естестве человека по его падении. Богочеловек не имел греха, вовсе был непричастен греху, даже в самомалейших его видах: естественные свойства его не были изменены, как в нас, в страсти, свойства эти находились в Нем в естественном порядке, в постоянном подчинении духу, а дух находился в постоянном управлении Божества, соединенного с человеком» 363 . Святитель Игнатий четко различал наследуемый людьми первородный грех и его последствия в естестве человека и, в соответствии с этим, учил, что Господь, хотя и воспринял в Своей плоти смертность и тленность, но в отличие от нас, не был подчинен им по необходимости, ибо Он не воспринял в Своей плоти первородный грех: «Богочеловек восприял и носил наши немощи произвольно, а отнюдь не был им подчинен необходимостью естества: будучи совершенным человеком» 364 . |
| Но применение библейских цитат к рассматриваемой доктрине основано на крайнем произволе и даже злоупотреблении требованиями экзегетики. Кардиналы и богословы римской церкви Лямброшини и Геранжер в своих статьях, изданных незадолго до обнародования папской буллы Ineffabilis Deus с специальною целию приготовить умы к принятию нового догмата, признают совершенно напрасным трудом искать оснований для него в Библии . „Мы без околичностей соглашаемся, – писали они, – что мысль о непорочном зачатии не может быть выведена из догматов откровенных. Божественное Писание, надобно сказать правду, не утверждает ясно, чтобы такое необычайное преимущество было усвоено Марии“ 331 . По уверению других римских богословов, недостаток или неясность свидетельств писания в пользу нового догмата католицизма восполняется постоянным и всеобщим церковным преданием. Но проверка относящихся сюда доказательств и цитат ведет к тому результату, что доктрина непорочного зачатия не подтверждается не только всеобщим преданием, но даже преданием собственно римской церкви. История латинского учения, как известно, ведет свое начало от Пасхазия Радберта, жившего в конце IX века, который первый высказал мысль о непричастности пресв. Девы Марии первородному греху. Когда эта мысль стала на западе распространяться и когда ее стали прилагать к объяснению смысла церковного праздника в честь зачатия пресв. Девы; то в XII веке Бернард клервосский в послании к лионским каноникам строго осудил ее, как мысль до того времени совершенно неизвестную, с духом истинного почитания Богоматери совершенно несообразную и в самых последствиях своих опасную, как плод невежества, суеверия и легкомыслия 332 . Восходя от средних веков к временам более древним легко убедиться, что знаменитый учитель и отец запада отнестись с такою строгостью к новому учению имел полнейшее право. Патристическая литература свидетельствует положительно, что идея непорочного зачатия пресв. Девы не только не находила защитников в древней церкви, но что верования того времени совершенно устраняют ее. |
| Дева в р.-католическом смысле, все же оно не может давать основания для признания учения о непорочном ее зачатии, потому что вражда со змием и победа над ним не предполагают необходимо очищения от первородного греха в самом зачатии, а не в другое время, после рождения. Защитники непорочного Ее зачатия заявляют, что невозможно допустить, чтобы Она «хотя на мгновение была под властью диавола“ (кард. Гуссе), что если бы она лишь некоторое время после зачатия оставалась во грехе, то была бы в это время «дочерью диавола» (выражение Майрони, ученика И. Д. Скотта), «невольницей люцифера“ (выражение А. Лигуорио), т, е. рабыней диавола, чего, конечно, нельзя допустить. Но для спокойного и трезвого мышления такие доводы (т. е. от абсурда) не убедительны. Зачатие во грехе не есть то же, что владычество змия. Владычеством может быть названо только такое отношение внешней силы к человеку, которым связывается его свобода, и воля насильственно направляется к действиям, на которые не согласен разум. Но сообразно ли со здравым смыслом прилагать такое понятие о владычестве змия к зародышу, только что возбужденному к жизни, говорить, что Дева Мария сделалась бы рабынею, дочерью диавола еще в утробе матерней, если бы не было Ее непорочного зачатия?!... Нет ничего не мыслимого и в том, «чтобы имеющая сокрушить главу змия сама некогда была под владычеством этого змия“. Очень нередко бывает, что освободившийся пленник восстает против своего тирана и побеждает его. Все праведники не суть ли победители духовного змия во Христе? Почему же о пресвятой Деве нельзя думать так? Слова архангельского приветствия св. Деве: радуйся, благодатная! Господь с Тобою; благословена Ты в женах, также не содержат мысли о Ее непорочном зачатии. По объяснению защитников нового римского догмата, «эти слова означают, что Мария получила первоначальное образование во чреве, или зачата, благодатно, – в отличие от других чад Адама, которые все зачинаются во грехе; таков смысл греческого выражения, которое Вульгата передает чрез gratia plena (кард. |
| ражение непорочно-зачатой Девы, находящееся над престолом капеллы хора. На средине залы поставлен интересный памятник, сооружённый на средства французских религиозных обществ, коллегий и частных лиц и поднесённый в подарок папе Пию IX-мy в 1877 г. от имени всех верных католиков, в воспоминание и прославление догмата непорочного зачатия. Памятник этот представляет собой большую эллиптической формы витрину превосходной парижской работы из драгоценного дерева, слоновой кости, эмали, перламутра и пр. с тонкой резьбой и изящными рисунками. На среднем гребне, возвышающемся вдоль всей витрины, виднеются надписи: «Pio IX, P. M. Orbis catholicus», «Memores erunt nominis tui Africae (или Europae, Asiae, Americae) gentes», при чём при каждой из этих надписей соответствующие рисунки, изображающие людей, животных и растения каждой части света. На вершине гребня стоит серебряная вызолоченная, украшенная голубой эмалью, статуя непорочно-зачатой Девы с короной на голове, а под нею тексты Свящ. Писания: «Ave Maria, gratia plena: Dominus tecum» etc. «Quia fecit mihi magna, qni potens est» est. ( Лк.1:28, 49 ) и изображение сидящего на троне Пия IX-ro. Верхние, прикрытые стёклами, помещения самой витрины, а равно и множество выдвижных ящичков в её пьедестале, наполнены роскошно-переплетёнными и украшенными книгами разной величины и формата, имеющими вид нарядных альбомов. В этих книгах собственно и сосредотачивается главный смысл памятника: он заключает в себе папскую буллу «Ineffabilis Deus», определяющую догмат непорочного зачатия, в переводе более чем на триста языков и наречий мира, прославляя, таким образом, непогрешимость учителя веры на языках всех концов вселенной. В ряду лежащих под стеклом нарядных экземпляров есть один с надписью: «Empire de Russie». Он имеет вид напрестольного евангелия, причём крышка его из малахита, а на середине его и по углам её пять круглых изображений Богоматери в серебряных вызолоченных ризах. Так благочестивые католики и Россию привлекли к участию в торжестве папской идеи! |
| Возрождение христианской духовности должно ослабить роль политического элемента в церкви. И этим должна раскрыться возможность нового и одухотворенного социального творчества в христианстве. Мы вступаем в совершенно новую эпоху, и совсем по–новому должны ставиться проблемы единства и вселенскости. В старых постановках этой проблемы еще чувствовался партикуляризм и провинциализм исторической жизни церкви. Мы живем в революционную эпоху, и все исторические границы, казавшиеся вечными, сметаются. Вселенское христианство может быть актуализировано лишь при остром эсхатологическом чувстве жизни. Христиане думают, что их разделяет божественная истина. В действительности же разделяет их именно человеческое, человеческая душевная структура, различия в опыте и в чувстве жизни в интеллектуальном типе. Объективируя свои собственные состояния, люди думают, что они борются за абсолютную истину. Но, когда мы приходим к подлинным религиозным первореальностям, когда в нас раскрывается подлинный духовный опыт, мы приближаемся друг к другу и соединяемся во Христе. Православные имеют иное учение об искуплении, чем протестанты, и можно бесконечно спорить о том, чье учение более правильно. Но само искупление — одно и то же, сама религиозная реальность едина. Православные имеют иное учение о почитании Божией Матери, чем католики: они не приемлют догмата непорочного зачатия. Споры о догмате непорочного зачатия вызывают разделение и вражду. Но самый культ Божией Матери, самый религиозный опыт — один и тот же у православных и у католиков. Христианское сближение не следует ставить ни на почву схоластически–доктринальную, ни на почву канонически–правовую. Именно на этой почве произошли разделение и раздор. Сближение прежде всего нужно ставить на почву духовно–религиозную, внутреннюю. Внешнее от внутреннего пойдет, церковное единство — от духовного единения христиан, от христианской дружбы. Объединяют прежде всего вера в Христа и жизнь во Христе, искание Царства Божия, т. е. самая сущность христианства. Ищите прежде всего Царства Божия, и все остальное приложится вам. Объединяться можно на самом искании Царства Божия, а не на том остальном, что прилагается. Но в греховном христианском человечестве то, что прилагается, заслонило собой самое Царство Божие, и оно-то разрывает на части христианский мир. Идея Царства Божия в христианстве глубже, чем идея церкви, которая есть исторический путь к Царству Божию. Идея Царства Божия эсхатологична и профетична. На ней и должно быть построено единение. Это не минимум, а максимум, не абстракция, а конкретность. Перспектива достижения абсолютной полноты и абсолютного единства есть перспектива эсхатологическая, есть исполнение времен. Но исполнение времен совершается во времени еще. |
| К нач. VI в. по Р. Х. усложнилась социальная организация, произошел переход от родоплеменного строя к соседской общине, повысилась роль вождя (касика). В этот период началось производство изделий из металла (медь и золото), из жада и др. минералов зеленого цвета (сакрального и церемониального назначения), усложнились формы керамических изделий, на них появляются антропоморфный и зооморфный орнаменты. Каждое племя, по-видимому, считало, что оно произошло от определенного представителя фауны (от кошек, обезьян, птиц, ящериц, змей), к-рый становился объектом поклонения (зоолатрии) и часто изображался на керамике. Общество разделилось на состоятельных во главе с вождем-касиком (его власть стала передаваться по наследству) и рядовых членов племени (земледельцы, ремесленники). Важную роль начали играть служители культа (шаманы). Некоторые животные стали объектами особого почитания (напр., ягуар). В этот период появились большие деревни, были построены сложные объекты инфраструктуры (мосты, дороги, оросительные каналы), развивалась обработка металлов, усилились процессы обмена между регионами. К нач. XVI в. численность населения составляла ок. 400 тыс. чел. Проникновение европейцев на территорию совр. К.-Р. началось в сент. 1502 г., когда на карибском побережье страны высадилась экспедиция Х. Колумба . Открытые земли были названы Нуэво-Картаго (Нов. Карфаген). Совр. название К.-Р. (в переводе с испан.- «богатый берег») страна получила в сер. XVI в. Завоевание территории К.-Р. испанцами встретило упорное сопротивление местного населения. В 1562, 1564-1565 гг. в ходе успешных экспедиций Х. Васкес де Коронадо подчинил центральные районы и основал г. Картаго (1563). К сер. 70-х гг. XVI в. территория К.-Р. была окончательно покорена испанцами, уничтожившими значительную часть местного населения, и вошла в состав генерал-капитанства Гватемала. Руины ц. Непорочного Зачатия Пресв. Богородицы в Ухаррасе. 1686–1693 гг. Руины ц. Непорочного Зачатия Пресв. Богородицы в Ухаррасе. 1686–1693 гг. |
| Однако, не сделав этого своевременно, оно уже не имело этой нужды — теперь, когда церковные реки вошли в берега, а протестантское отрицание Богоматери обличилось в полной своей нецерковности. И, во всяком случае, новый догмат не имеет никакого значения для борьбы с протестантизмом. Догмат 1854 г. явился в этом смысле самочинным доктринерством отдельных партий и голосов и отразил все их влияние с его односторонностью. В общем, католический догмат является неправильным выражением правильной мысли о личной безгрешности Богоматери, причем он делает это совершенно негодными средствами. Именно, он вводит при этом проблематические, а то и прямо неверные учения в качестве основных элементов догмата, и совершенно неверно формулирует самую мысль, вовсе отрицая силу первородного греха у Богоматери . Он является, сам по себе, догматическим недоразумением и даже просто ошибкой. Но он понуждает Православие к выяснению истинного догмата, жизненно содержимого в Православии, о почитании Богоматери как безгрешной, Пречистой, Пренепорочной Приснодевы. К сожалению, православные полемисты в чрезмерном усердии начали отрицать не только ложную догматическую формулу, но и самую эту истину, стали говорить о небезгреховности Богоматери. Католический догмат 1854 г. гласит, что Преев. Дева in primo instante suae conceptionis fuisse singulari omnipotentis Dei gratia et privilegio intuitu meritorum Christi Jesu Salvatoris humani generis ab omni culpae labe praeservatam immunem, т. e. с первого мгновения своего зачатия особенной благодатью всемогущего Бога и в силу особенной привилегии, во внимание заслуг Иисуса Христа, Спасителя нашего рода, сохранена была свободной от всякого пятна греха. Субъектом immaculata conceptio [«непорочного зачатия»] является Богоматерь с первого момента своего зачатия или, согласно толкованию п. Александра VII (Const. Sollicitudo omnium ecclesiarum 1661), в мгновении создания и влития души Марии в тело. При этом нет речи о непорочности рождающей деятельности родителей в момент супружеского соединения conceptio activa [«зачатие активное»], точнее, generativa [«порождающее»], но также и самое зачатие дитяти (conc. |
| II 24; ср.: X 17, 35; In Ps. 51. 16; как и нек-рые предшествовавшие богословы, И. часто понимает под Св. Духом Божественную природу Сына Божия - см.: De Trinit. II 26; XI 44). Дева Мария «столько дала из Себя для рождения плоти, сколько женщины уделяют от себя воспринятым началам рождаемых тел, однако Иисус Христос образовал Себя не через природу человеческого зачатия» (Ibid. X 15). Слово Божие устроило происхождение не только Своего тела, но и души, т. е. всей человеческой природы: «Как через Самого Себя (per se) Слово восприняло Себе тело, так и из Самого Себя (ex se) - душу» (Ibid. X 22); душа Христа была всецело создана Словом, а Его тело было образовано Им же в своих началах от Девы Марии. Следствием непорочного зачатия Христа является Его свобода от греха и тех человеческих немощей, к-рые присущи обыкновенному человеку в силу порочности человеческого зачатия (Ibid. X 25-26). В этом смысле следует понимать утверждение И., что тело Христово было «небесным телом» (corpus caeleste - Ibid. X 16-18), к к-рому в самом зачатии была «примешана» Божественная сила Слова: «Свободно от бедствий земного тела тело, получившее начало не от земных элементов, поскольку начало Сыну Человеческому здесь дал Св. Дух через тайну зачатия; ведь Сила Вышнего примешала силу к телу, которое родила Дева по зачатию от Духа» (Ibid. X 44; ср.: «Дух Святой, приходящий свыше, освятил внутренности Девы и, дыша в них… примешал Себя к природе человеческой плоти» - Ibid. II 26). Несмотря на то что И. признавал во Христе истинное человеческое тело и душу, в его сочинениях есть множество мест, где он отрицает во Христе голод, жажду, страх смерти, боль страдания и неведение. Это положение христологического учения И. еще в средние века дало повод приписывать ему докетические взгляды, по сути отрицающие во Христе подлинную человеческую природу (см.: Попов. 2004. С. 685). По словам И., «если только Господне тело обладает такой природой, чтобы Своей силой и Своей душой удерживаться на влаге, наступать на жидкое, быстро проникать через стены, то как мы судим по природе человеческого тела о плоти, зачатой от Духа Святого? Плоть эта, то есть этот Хлеб,- с неба, и человек этот - от Бога. |
|
|
