| Недостойное поведение митр. Панарета послужило поводом для первого открытого заявления недовольства греческими архиереями и требования архиереев – из болгар. В 1840 г. жители терновской епархии, будучи не в состоянии терпеть поборов и насилий митр. Панарета, отправили в Константинополь уполномоченных с просьбой об удалении его. Деяния Панарета были известны и самому правительству. Оно заставило патриарха удалить митрополита. К этому времени возвратившийся из афонского заточения Неофит Бозвели посоветовал терновским уполномоченным просить себе архиерея – болгарина. Остановив свой выбор на самом Неофите, терновцы просили патриархию рукоположить его. Турецкое правительство ничего не имело против Неофита, и патриарх показывал вид, что не противится этому избранию, но в то же время подкупом постарался склонить терновских уполномоченных принять на епархию грека, по имени тоже Неофита. В виде уступки и Неофит Бозвели был послан в Терново в качестве протосингела при митрополите, но не мог угодить последнему и за то был сослан им на Афон. Освободившись через три года и от этого заточения, Неофит снова является в Константинополе агитатором в пользу болгарского народного духовенства, – на этот раз в сообществе с другим хилендарцем – о. Иларионом Стояновичем. Иларион, родом из г. Елены, Терновского округа (1810–1875 гг.), после обучения в местных школах, постригся в Хилендарском монастыре и продолжал своё образование на о. Андросе, в Афинах и цареградской «великой школе». Иларион был членом «андросского общества», образовавшегося около 1835–1838 гг. из болгарских учеников греческого философа Каири. Составленное по образцу греческих этерий, «андросское общество», под влиянием Каири, ярого отрицателя христианства, но непоколебимого греческого патриота, готовило из своих членов борцов против эллинизма в Болгарии. То, что Каири проповедовал о возвеличении Эллады, они приспособили к возрождению Болгарии. Греческая школа, по их собственным словам, научила их остерегаться греческого и почитать, и любить своё 82 . |
| Первая программа болгарского церковного возрождения была оформлена в 1844 г. Тогда два болгарских иеромонаха Неофит Бозвели и Иларион Стоянов подготовили и подали султанскому правительству меморандум. В нем содержались требования: назначать в болгарские земли епископов из числа этнических болгар, установить для епископов фиксированное содержание (чтобы пресечь поборы с местного населения), избирать епископов с участием народа, построить в Константинополе храм для болгар и назначить для служения в нем болгарского епископа, не препятствовать изданию книг и периодических изданий на болгарском языке . Эта программа, как мы видим, не содержала требования возродить независимую Болгарскую Церковь. Речь шла лишь о своеобразной болгарской «культурно-национальной автономии» в рамках Константинопольского патриархата. Однако принятие этой программы де-факто означало бы признание существования болгарской нации и ее особых прав. Константинопольская патриархия выступила против этого проекта. Более того, без согласования с правительством патриархия выслала авторов меморандума на Афонский полуостров, где в 1848 г. Неофит Бозвели скончался . Несмотря на ссылку двух активистов, болгарское церковно-национальное движение продолжало развиваться. В 1849 г. болгарским купцам удалось добиться у султана разрешения на создание в Константинополе болгарского храма. Уже в октябре 1849 г. в столице была освящена болгарская часовня в честь святого князя Стефана. Здесь разрешалось совершать богослужение на славянском языке и произносить проповеди на болгарском. Этот храм стал одним из главных центров болгарского национального движения в Османской империи . Таким образом, к 1850-м гг. оформилось движение болгар за церковное возрождение. На этом раннем этапе движение декларировало довольно умеренную программу, ограничиваясь лишь требованием назначать на епископские кафедры этнических болгар и не препятствовать свободному культурному развитию болгарского народа. Идея выхода из состава Константинопольского патриархата тогда еще не озвучивалась. Однако Константинопольская патриархия не поддержала даже эту умеренную программу, потому в последующие годы церковный конфликт между греками и болгарами постоянно усиливался. |
| и хатт-и хумаюне 1856 г. Один из идеологов и организаторов болг. национально-освободительного движения Л. Каравелов заявлял: «Болгарский церковный вопрос не является ни иерархическим, ни экономическим, но политическим» ( Каравелов. 1967. Т. 7. С. 366). Этот период в болг. историографии принято характеризовать как «мирный этап» национальной революции. Следует отметить, что далеко не все иерархи-греки без внимания относились к нуждам болг. паствы. В 20-30-х гг. XIX в. Тырновский митр. Иларион, выходец с Крита, не препятствовал в епархии использованию церковнослав. языка и внес свой вклад в открытие знаменитого Габровского уч-ща (1835). Врачанский еп. Агапий (1833-1849) оказал содействие в открытии жен. уч-ща во Враце, помогал в распространении книг на болг. языке, а в богослужении пользовался только церковнослав. языком. В 1839 г. начало действовать Софийское богословское уч-ще, основанное при поддержке митр. Мелетия. Нек-рые священники-греки создавали сборники проповедей, написанных греч. азбукой на слав. языке, понятном для паствы; греч. шрифтом печатались болг. книги. Кроме того, ряд акций К-польской Патриархии против нек-рых изданий на слав. языках следует рассматривать как реакцию на усиление активности среди слав. народов протестант. орг-ций, прежде всего библейских об-в с их тенденцией перевода богослужебных книг на национальные разговорные языки. Так, в 1841 г. К-польская Патриархия запретила изданный годом ранее в Смирне новоболг. перевод Евангелия. Изъятие уже выпущенной книги вызвало негативную реакцию среди болгар. Одновременно Патриархия ввела цензуру на болг. издания, что послужило лишним поводом для роста антигреч. настроений (см.: Макарова, Жила. 1999. С. 207-209). В 1846 г., во время посещения Болгарии султаном Абдул-Меджидом, болгары повсеместно обращались к нему с жалобами на греч. духовенство и просьбами о поставлении владык из болгар. По настоянию османского правительства К-польская Патриархия созвала Поместный Собор (1850), к-рый, однако, отклонил требование болгар о самостоятельном избрании священников и епископов с предоставлением им ежегодных окладов. Накануне Крымской войны 1853-1856 гг. борьба за национальную Церковь охватила крупные города и мн. области, населенные болгарами. В этом движении также приняли участие мн. представители болг. эмиграции в Румынии, Сербии, России и др. странах и болг. община К-поля (к сер. XIX в. насчитывавшая 50 тыс. чел.). Архим. Неофит (Бозвели) выдвинул идею открытия в К-поле болг. храма ( Арнаудов. Неофит Хилендарски Бозвели. 1971. Т. 1. С. 471). По окончании Крымской войны болг. община в К-поле стала руководящим центром легальной национально-освободительной деятельности. |
| После своей ссылки архимандрит Неофит Бозвели не прекратил своей церковно-народной деятельности. В конце 1840-х гг. центр борьбы за самостоятельность Болгарской Церкви переместился в Константинополь. Приехав туда, Неофит Бозвели сблизился с представителем Хиландарской обители о. Иларионом Стояновичем (1810 – 1875). Благодаря им, в столице появилась болгарская православная община. В 1849 г. в Константинополе был основан, а затем освящен болгарский храм, в котором разрешалось служить и проповедовать на славянском и болгарском языках. Именно эта церковь и станет очагом болгарского национально-освободительного движения. В 1858 г. для этой церкви, в качестве настоятеля, был поставлен специальный архиерей Иларион (Стоянович) с титулом «епископ Макариопольский» В 1850-е гг. борьба переходит в новый этап: болгары поставили перед греками ряд требований, главным из которых было восстановление хотя бы их церковной автономии. Но греки не соглашались и на это. В 1858 г. в Константинополе состоялся Собор, на котором присутствовали 4 болгарских представителей, выдвинувших два основных требования: разрешение избирать болгарских архиереев на местах; знание греческими архиереями болгарского языка. Эти требования. Как и предыдущие, были отклонены греческим духовенством. Тогда болгары решились сами провозгласить свою церковную независимость. 3 апреля 1860 г., в день Пасхи, на Литургии в болгарском храме Константинополя перед чтением Апостола вместо возглашения многолетия Константинопольскому Патриарху было провозглашено многолетие султану, а после освящения Св. Даров епископ Иларион помянул «все епископство православных», то есть формулу поминовения, свойственную Поместной Автокефальной Церкви. Этим действием Болгарская Церковь отделялась от Константинополя. Постепенно также стали делать и в других болгарских храмах. Увидев это, Константинопольский Патриарх Кирилл VII (1855 – 1860) подал в отставку. Его приемник Иоаким II (1860 – 1863; 1873 – 1878) срочно созвал в Константинополе Поместный Собор, на котором объявил антиканоничными действия епископа Илариона, вследствие чего он и его сподвижники объявляются низложенными. |
| Продолжателем идей преподобного Паисия был его ученик епископ Врачанский Софроний (в миру Стойко Владиславов) (1739 – 1813). Он издал на новоболгарском языке «Собрание поучений, переведенных со старославянского и греческого языка», а также он является автором автобиографического сочинения «Житие и страдания грешного Софрония», где описывается тяжкое положение болгар в годину турецкого ига. Идеи национальной и церковной независимости, вынашиваясь в народной среде длительное время, достигли своего апогея в XIX в. Борьба за политический и духовный суверенитет приняла массовый характер и охватила всю Болгарию, в нее включились все социальные слои – борьба стала поистине народной. Постепенно, с начала 1820-х гг., стали открываться национальные болгарские школы в противовес греческим, начали печататься книги на болгарском языке. Церковные деятели стали активнее настаивать на церковной независимости и восстановлении Патриархата на том основании, что этого права Церковь добилась еще в Х в. 1820-е гг. отмечаются острыми конфликтами болгарского населения с греческим духовенством в Тырнове, Самокове, Враце, Стара-Загоре и др. Местные жители отказывались подчиняться и платить налоги епископам-грекам, а иногда и вовсе изгоняли их из своих городов, требуя заменить их на епископов болгарского происхождения. В ответ на эти действия болгар эллинизаторские тенденции в 1820 – 1830-х гг. еще более усилились. Но в то же время устанавливаются связи Болгарии с Россией, особенно после русско-турецкой войны 1828 – 1829 гг. В 1840-х гг. борьба за церковно-народную независимость вспыхнула с новой силой. В 1840 г. паства Тырновской епархии, доведенная до крайнего состояния насилием местного митрополита-грека Панарета (в прошлом – циркового борца) обратилась в Константинополь с просьбой об удалении его из Тырнова. Турецкое правительство поддержало эту просьбу. В результате болгары предложили на это место одного из поборников болгарского возрождения – архимандрита Хиландарского монастыря Неофита Бозвели. Константинопольская Патриархия отклонила эту кандидатуру и вместо него возвела на митрополтчью ккафедру грека, которого также звали Неофит, в то время как Бозвели был на три года сослан на Афон. |
| Дальнейшую историю вопроса до настоящего времени см. в примечании 162 . Уния болгар с папою по случаю ссоры с греками Эта знаменитая уния, наделавшая в свое время столько шума и возбудившая такие великие надежды в католическом мире, а также немало напугавшая и мир православный, в действительности, к величайшему счастью болгар, оказалась делом более смешным и жалким, чем серьезным и опасным. Сообщим ее историю. Латинская пропаганда, с давних пор работающая в пределах Турецкой империи, стала обращать свое особенное внимание на болгар с сороковых годов настоящего столетия, или с тех пор как болгары впервые начали заявлять себя особым народом. Известный болгарский патриот иеромонах Неофит Бозливи (или Бозвели), своими стараниями пробудить народный болгарский дух и в особенности своею проповедью к болгарам, что нисколько не грех и не противно уставам церкви вместо греческого духовенства желать им своего собственного болгарского, возбудил против себя ненависть константинопольского патриаршего правительства (см. в парижском православном журнале Union chretienne 1865 года, 2, статью Богобоева Question bulgare, р. 14, col. 1 fin). Когда в 1843 г. он вытребован был в Константинополь на суд, латинские агенты употребили все усилии, чтобы привлечь его на свою сторону, рассчитывая, конечно, совратить вслед за ним, так как он пользовался величайшим уважением своего народа, то или другое число и из этого последнего. Но первые попытки их были неудачны; Неофит не только остался совершенно глух к их внушениям, но когда патриарх послал его в ссылку на Афон, писал отсюда своим соотечественникам послания, настоятельно убеждая их беречься угрожающих им козней. Нисколько не обескураженные первым неуспехом, католические деятели решились правильным образом организовать свою пропаганду между болгарами, и с этою целью учредили в Константинополе особую миссионерскую станцию (дело поручено монахам конгрегации лазаристов, и члены преимущественно выбираются из поляков, так как им по единоплеменности не трудно выучиваться болгарскому языку; резиденция миссии в монастыре Св. |
| Правительство будет у них осведомляться о нуждах и желаниях болгарского народа и чрез них будет сообщать свои решения касательно этих нужд и желаний. – В то же время о. Иларион Стоянович подал тогдашнему верховному визирю Решид-паше докладную записку об отношениях греков к болгарам и о греческих политических проектах, в которой, инсинуируя на греков, предлагал Порте, чтобы она выделила болгарский народ от греков и с этой целью дала болгарам возможность выстроить собственную церковь в Константинополе с предоставлением им права издавать в столице газету, которая могла бы содействовать укреплению их привязанности к правительству. Порта должна позаботиться, чтобы в болгарские епархии посылались архиереями болгары же, дабы они могли поучать народ на собственном его языке, объясняя ему милостивое расположение к нему султанского правительства и гибельные проекты греков. Каждая епархия должна иметь своего представителя в Константинополе, который бы доводил до сведения правительства ее нужды и желания и был бы ее поручителем пред ним. Высокой Порте следует также постараться об открытии в Болгарии школ, дабы болгарское юношество не имело надобности отправляться за границу для своего образования. Начальствующим необходимо запретить занятие торговлей в компании с другими лицами, ибо это даст повод ко многим злоупотреблениям 22 . Не знаем, имели ли это прошение и эта записка какую-либо связь с попытками светских лиц в 1844 году урегулировать внутренние церковно-иерархические отношения константинопольской патриархии и добиться участия в избрании иерархов и церковно-судных делах, – попытками, окончившимися неудачею 23 . Во всяком случае, безуспешность стремлений и усилий народного собрания не обещала успеха и представлениям Неофита Бозвели и Илариона Стояновича. Греческое церковное начальство очернило этих двух болгарских деятелей пред представителем России и после того уже без труда выхлопотало у Порты фирман о ссылке их на Афон. Неофит умер в 1848 году в тюрьме, а Иларион получил свободу лишь в 1840 году, благодаря ходатайству A. |
| Синоду, законодательная власть — Церковно-Народному Собору. Избрание патриарха производится голосованием из кандидатур, одобренных Св. Синодом и правительством. Реальное духовное состояние плачевное. Это поражает – как в колыбели славянской христианской культуры, может твориться такое разложение? «Прикладывался к мощам. Душа радовалась. Но от того, что видишь вокруг, – душа не радуется. Мерзость запустения, а может быть, и нечто худшее на месте святе…» (из письма о. Всеволода Шпиллера о поездке в Рильский монастырь в 1945 г.). Со времен о. Всеволода, знаменитого настоятеля храма свт. Николая в Кузнецах, ничего не изменилось. Мы также на воскресной службе стояли в этом огромном пустом храме, когда толпы болгар-туристов ходили по монастырскому двору, любуясь красотами природы. Или та неделя, что я провела в Софии, была заполнена большими церковными праздниками — св. ев. Иоанна Богослова, свт. Николая, Восстановления Болгарского Патриаршества, свт. Кирилла и Мефодия — литургии служились в пустых храмах. Болгары- народ не религиозный. Почему? Говорят, что, во времена турецкого владычества, богослужение шло на греческом языке, который никто не понимал и так люди отвыкли от Церкви. Еще в середине XIX в. архимандрит Хиландарского монастыря на Афоне Неофит (Бозвели), один из поборников Болгарского Возрождения, составил памфлет «Просвещенный европеец, полуумершая мать Болгария и сын Болгарии», где Болгария оплакивает жалкое положение своих сынов и на вопрос кто виноват, отвечает - греки. О духовном состоянии Болгарской Церкви явственно свидетельствуют и ее многочисленные расколы, крупнейший из которых произошел в мае 1992 г. при поддержке властей предержащих-демократических сил, когда четыре митрополита во главе с митрополитом Неврокопским Пименом, два епископа и часть клириков создали собственный Синод, низложивший Патриарха Максима за «сотрудничество с бывшим коммунистическим правительством». Св. Синод реагировал на это низвержением бунтовщиков из сана и монашества, охарактеризовав их действия как неканоничные и неконституционные. Однако благодаря поддержке правительства раскольникам удалось получить древнейшие храмы Софии – ротонду вмч. Георгия, св. Софию и ц. мч. Параскевы. Смерть Пимена не остановила раскола, он продолжается его последователями во главе с Иннокентием, называющим себя митрополитом Софийским. |
| Со 2-й пол. XVI в. в братии З. было значительное число иноков западнорус. происхождения, о чем в сер. 40-х гг. XVIII в. сообщал Григорович-Барский ( Григорович-Барский. 2004. С. 254, 262-268). Наиболее известен среди них укр. писатель-полемист и борец с унией иером. Иоанн (Вишенский) , проживавший в З. с 1596 г. и с краткими перерывами до кончины между 1621 и 1633 гг. ( Мицько I. З. Острозька слов " яно-греко-лат. akaдeмiя. К., 1990. С. 85-86). Вероятно, с ним связано появление в монастырской б-ке каллиграфического Евангелия-тетр 1550 г., переписанного его земляком и, возможно, родственником Лукой, протопопом вишненским (см.: Кодов, Райков, Кожухаров. 1985. С. 78-80. 38; Турилов А. А. Критерии определения слав.-молдав. рукописей XV-XVI вв.//Хризограф. М., 2005. Вып. 2. С. 152, 165). Укр. и белорус. монахи в кон. XVI - нач. XVII в. переписывали в З. церковно-учительную лит-ру для отправки на родину. Известен укр. список Торжественника в 2 томах (РГБ. Егор., 1528; РГБ. Собр. Лукашевича и Маркевича, 88), присланный в 10-х гг. XVII в. с Афона тем же иером. Иоанном (см.: Щапов Я. Н. Собрание рукописных книг И. Я. Лукашевича и Н. А. Маркевича. М., 1959. С. 82-83; Сметанина С. И. Записи XVI-XVII вв. на рукописях собрания Е. Е. Егорова//АЕ за 1963. М., 1964. С. 371). Устойчивыми связями З. с Украиной и Белоруссией объясняется присутствие в помяннике монастыря имен западнорус. иерархов (напр., архиеп. Полоцкого Каллиста), укр. гетманов Ивана Самойловича (вложившего в мон-рь Евангелие, «зело много на себе сребра имущое, с позлащением и художеством удивителним» - см.: Григорович-Барский. 2004. С. 254-255) и Ивана Мазепы со сродниками. В XVIII-XIX вв. З. стал одним из центров болг. возрождения. В 60-х гг. XVIII в. здесь работали родоначальники болг. историографии: анонимный автор т. н. Зографской истории, мон. Спиридон из Габрова, автор «Истории во кратце о болгаро-словенском народе» (1792), и архим. Паисий Хиландарский , к-рый благодаря богатой монастырской б-ке завершил «Историю славяно-болгарскую». Позже здесь жили деятели болг. возрождения иером. Неофит (Бозвели) , Иларион , еп. Макариопольский, и др. |
| Действия болгар породили кризис в Константинопольской патриархии. Патриарх Кирилл VII, чувствуя себя бессильным изменить ситуацию, подал прошение об отставке. Его место занял патриарх Иоаким II (годы патриаршества 1860-1863). В феврале 1861 г. он собрал в Константинополе Собор, на который были приглашены не только правящие архиереи, но и бывшие Константинопольские патриархи, находившиеся на покое. Собор однозначно осудил действия болгар и 24 февраля принял решение о лишении сана епископов Илариона, Паисия и Авксентия. В апреле 1861 г. Константинопольская патриархия добилась от султанского правительства ареста и ссылки трех осужденных епископов. Все они находились в ссылках до 1864 г. Кроме того, Собор предложил свою программу разрешения «болгарского вопроса» (в 15 пунктах). Здесь выражалось согласие назначать в «чисто-болгарские» епархии духовных лиц болгарского происхождения. Гарантировалось беспрепятственное совершение славянского богослужения в «чисто-болгарских» митрополиях и епископиях. Делопроизводство в этих епархиях разрешалось вести параллельно на греческом и болгарском языках. Населению болгарских городов в случае вдовства кафедры разрешалось представлять патриарху своего кандидата в епископы. Предполагалось открытие школы для подготовки болгарских клириков. В Св. Синод Константинопольской Церкви отныне всегда должны были приглашаться один или два болгарских архиерея. В административные учреждения патриархии также должны были избираться представители константинопольских болгар . Вполне очевидно, что эти пункты в целом соответствовали той умеренной программе, которую еще в 1844 г. высказывал Неофит Бозвели. Однако к началу 1860-х гг. ситуация радикально изменилась. Болгары уже стали на путь возрождения независимой Церкви. Потому инициативы патриархии не могли их удовлетворить. Еще в 1870 г. Т. И. Филиппов, анализируя программу, предложенную патриархией в 1861 г., писал, что «предлагать болгарам столь незначительные уступки – значило или не понимать, или не хотеть видеть всей важности совершившихся событий» . |
|
|
