| Общая форма древохранительницы тождественна с киотом Лимбургского собора и в основе ничем не отличается от многочисленных складней, назначенных сохранять частицу св. Древа или частицы мощей, с тою лишь разницею, что в первом случае внутренняя дека киота имеет еще крестообразное углубление, иногда соответственно украшенное, но, ради святости предметов, чаще оставленное под одною оковкою дорогим металлом. Украшение и в нашем случае сосредоточивается на наружной стороне створок, но их орнаментация заимствуется от дверец только в частностях, а общее декоративное целое ведет свое происхождение от греко-римской орнаментации гладкой золотой поверхности рядами саженых по ней в гнездах драгоценных камней: таковы напр., крест в Монце, вклад королевы Теодолинды и крест Юстина II, оба памятника VI века, чрезвычайно характерные по своему тяжелому убранству, перешедшему, затем, целиком в изделия времен Карла Великого в Германии и Италии и македонской династии в Византии. В Х веке этот тяжелый набор камнями, поражающий своею грубостью, и в вещах из вкладов короля Беренгария (888 – 924 г. – ящичек с зубом И. Предтечи в Монце, так наз. железная корона) и в золотой обделке потиров из оникса в яшмы в сокровищнице св. Марка, уже, видимо, стараются облегчить, дав ему архитектурную композицию, расчленив полями, окружив гнезда филигранью, покрыв все общее поле филиграневыми или сканными разводами и перемежив декоративные поля с камнями рядом иконок или в рельефе или же эмалевыми. Подобного рода смешанная декорация стала общепотребительною в XI веке и перешла на запад, где от XII стол. имеется целый ряд окладов, икон, крестов, даро- и мощехранительниц, подобным образом украшенных. В самой Византии обилие эмалевых пластинок рано ввело эту декорацию в должные границы, и потому мы почти постоянно видим только поля с пятью камнями среди эмалей, а такого рода характерные доски, как лаврский оклад Евангелия и эта древохранительница, усыпанные камнями, являются редкостью. Характерно и то, что здесь эмали играют тоже роль гнезд в виде круглых бляшек, окруженных набором синих стекол, по известному варварскому типу так наз. «перегородчатых инкрустаций» (orfèvrerie cloisonnée), и что все поля украшены жемчужинами, сидящими на шпеньках внутри филигранной ячейки. |
| Как шла исповедь – говорить не буду. Впечатление получилось такое: дай, Господи, чтобы и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего царя. Такое незлобие, смирение, покорность родительской воле, преданность безусловная воле Божией, чистота в помышлениях и полное незнание земной грязи – страстной и греховной – меня привело в изумление и я решительно недоумевал: нужно ли напоминать мне как духовнику о грехах, может быть, им неведомых, и как расположить к раскаянию в неизвестных для них грехах… Протоиереи Афанасии Беляев в 1910 году Без 20 минут 10 час. пошел в покои Их Величеств. Там женская прислуга проводила в спальню и указала на маленькую комнату в углу – молельню, где и будет происходить исповедь Их Величеств. В комнате еще никого не было. Прошло не более двух минут, вошли бывший государь, его супруга и Татьяна Николаевна. Государь поздоровался, представил государыню и, указывая на дочь, сказал: «Это дочь наша Татьяна. Вы, батюшка, начните читать молитвы, пред исповедью положенные, а мы все вместе помолимся». Комната-молельня очень маленькая и сверху донизу увешана и уставлена иконами, пред иконами горят лампады. В углу, в углублении, стоит особенный иконостас с точеными колонками и местами для известных икон, пред ним поставлен складной аналой, на котором положено и старинное напрестольное Евангелие, и крест, и много богослужебных книг. Принесенные мною кресты и Евангелие я не знал, куда положить, и положил тут же на лежащие книги. После прочтения молитв государь с супругою ушли, осталась и исповедалась Татьяна Николаевна. За нею пришла государыня, взволнованная, видимо, усердно молившаяся и решившаяся по православному чину, с полным сознанием величия таинства, исповедать пред святым Крестом и Евангелием болезни сердца своего. За нею приступил к исповеди и государь. Исповедь всех троих шла час двадцать минут. О, как несказанно счастлив я, что удостоился по милости Божией стать посредником между Царем Небесным и земным. Ведь рядом со мною стоял тот, выше которого из всех живущих на земле нет. Это до сего времени был наш Богом данный Помазанник, по закону престолонаследия 23 года царствовавший русский православный царь. И вот ныне смиренный раб Божий Николай, как кроткий агнец, доброжелательный ко всем врагам своим, не помнящий обид, молящийся усердно о благоденствии России, верующий глубоко в ее славное будущее, коленопреклоненно, взирая на Крест и Евангелие, в присутствии моего недостоинства высказывает Небесному Отцу сокровенные тайны своей многострадальной жизни и, повергаясь в прах пред величием Царя Небесного, слезно просит прощения в вольных и невольных своих прегрешениях. После прочтения разрешительной молитвы и целования Креста и Евангелия, своим неумелым словом утешения и успокоения какую мог я влить отраду в сердце человека, злонамеренно удаленного от своего народа и вполне уверенного до сего времени в правоте своих действий, клонящихся ко благу любимой родины? |
| – Георгиушка, сгоняй к реке. Поп Андрей давеча умываться побрел, да что-то нет его и нет. Поторопи, а то утреню мы добре пропели, а ноне литургию править пора. – Княже, княже, гляди! – Георгий замахал рукой в сторону леса. Из-за леса вылетела черная воронья стая. Птицы громко хлопали крыльями и противно каркали. Стая низко пролетела над шатром, на минуту закрыв собой солнце. – Беги, малый, беги до реки! Зови попа, да не оглядывайся по сторонам! Спустя малое время князь, священник и отрок молились в шатре. Князь читал “Час шестый”: – “…Речет Господеви: Заступник мой еси, и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна. Плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися. Оружием обыдет тя истина Его, не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тьме преходящия, от сряща и беса полуденнаго…”. Только князь кончил “Час шестый” и священник воздел руки, в готовности начать литургию, как послышался приближающийся топот многих коней. Князь приоткрыл завесу, выглянул, но тут же одернул руку и плотно закрыл завесу. Поп Андрей недоуменно посмотрел на князя: – Что прикажешь, светлый князь? Начинать ли? Вместо ответа князь встал на колени. Лицо его было спокойно, но по щекам текли струйки слез. Он перекрестился двумя перстами и обратился к иконе Спаса: – Господи Исусе Христе, Ты явился на земле, изволил добровольно взойти на крест и принял страдания за грехи наши. Сподоби и меня пострадать смиренно. Слава Тебе, Господи, что призываешь меня принять горькую смерть из-за зависти и пострадать за любовь. Ибо я не хотел искать великого княжения себе. Священник, чувствуя дрожь в ногах, подошел к князю. Перекрестил его напрестольным серебряным крестом и, собрав всю силу воли, промолвил с умилением: – Милый господин наш дорогой, какой благодати сподобляешься ты, ибо не противишься брату своему ради любви Христовой, хоть и много воинов имел ты у себя. Князь облобызал честной крест и, не поднимаясь с колен, сказал: – Отче Андрее, начинай литургию. Они ведь русские. Авось, тебя, иерея Божия, не тронут. Будешь мне свидетелем перед людьми и на Страшном Суде Христовом! И вот тебе мой последний приказ: не смей прерывать святой службы, даже если меня убивать почнут. |
| Молитва, посредством которой благословляется фимиам, и образ каждения на западе не имеет единообразия. По римскому чину священник сам влагает троекратно фимиам в кадильницу, читая молитву над ним и благословляя его правою рукою. Далее, держа в левой руке верхнюю часть кадильницы, а в правой нижнюю, кадит безмолвно сперва правую сторону престола, а потом левую, между тем как диакон в это время поддерживает сзади концы его фелони, в воспоминание первобытной ея длинноты. Окадив престол, священник потом лобызает его, и отдает кадильницу диакону, который кадит сперва священнодействующего, а потом предстоящих в хоре. Лица, которых кадят, обыкновенно стоять прямо, сложив при персях обе руки ладонью к ладони. После сего кадильницу берет у диакона кадилоносец и, покадил сперва диакона, кадит потом предстоящих в храме с левой и правой стороны. Как прежде, так и после каждения он делает народу низкий поклон. Так совершается каждение в начале обедни. После дароприношения священник кадит сперва Дары, а потом престол, произнося при сем положенные молитвенные стихи. Если на престоле бывают выставлены св. Тайны, то священнослужащий кадит их три раза, стоя на коленах у подножия престола, и делая остановку после всякого раза. Если св. Евхаристия остается в кивоте (tabernaculum), то священнослужащий кадит лишь крест, стоящий на престоле. На хвалитных (Laudes), во время песни 3ахариевой и на вечерни, во время песни Богоматери, священнослужащий становится на колени пред престолом, влагает фимиам в кадильницу с обычною молитвою и благословением, кадит три раза напрестольный крест, лобызает престол, кадит хор и наконец его самого кадит кадилоносец. В Православной Церкви благословляет кадило священник; кадится сперва престол вокруг, потом жертвенник и весь алтарь, далее иконостас, священно-и-церковнослужители и народ сперва с правой, а потом с левой стороны. Свящ. предметы кадятся по три раза, а запасной Агнец на преждеосвященной Литургии три раза вокруг престола. Притом иногда кадится весь храм, иногда только алтарь, иконостас и народ, иногда бывает каждение только вокруг престола или налоя. Каждение положено на вечерни во время стихир на Господи воззвах, в начале всенощного бдения, при пении непорочных или полиелея, пред девятою песнию канона, на царских часах, в конце проскомидии, на Литургии пред чтением Евангелия, во время Херувимской песни, по освященнии Даров и при перенесении их с престола на жертвенник, при разных благословениях и освящениях церковных, на панихидах и при погребальных отпеваниях. |
| Лик на возглас священника поет: Аминь. Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи, яко да поем славу Твою, яко сподобил еси нас причаститися святым Твоим Божественным, Безсмертным и Животворящим Тайнам: соблюди нас во Твоей святыни весь день поучатися правде Твоей. Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа. Явление Св. Даров народу и затем отнесение Их на жертвенник символизирует собой Вознесение Господне, а самый возглас, произносимый при этом священником, напоминает нам обетование Господа, данное Его ученикам при вознесении: «Се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века» ( Матф. 28, 20 ). Благодарение за причащение По окончании песнопения: «Да исполнятся уста наша…», диакон, выйдя на амвон, произносит благодарственную ектению, начинающуюся словами: Прости приимше Божественных, святых, пречистых, безсмертных, небесных и животворящих страшных Христовых Таин, достойно благодарим Господа. «Прости», то есть: «прямо», «с прямым взором», «с чистой душой». Следует только одно прошение: Заступи, спаси, помилуй… и затем предание себя Богу: День весь совершен, свят, мирен и безгрешен испросивше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим. На литургиях, которые начинаются с вечерни, вместо: " День весь«, надо говорить: Вечера всего совершенна… В это время священник, начертав губою крест над антиминсом, и положив губу на середину антиминса, складывает антиминс, определенным порядком: сначала закрывает верхнюю часть антиминса, потом нижнюю, левую и правую. Затем священник берет напрестольное Евангелие и, творя им над сложенным антиминсом крест, произносит заключительный возглас ектении: Яко Ты еси освящение наше, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне, и присно, и во веки веков. Надо знать, что при архиерейской службе, архиерей дает относить потир на жертвенник старшему архимандриту или иерею, который и произносит возглас: «Всегда, ныне, и присно…», а складывает Антиминс вместе со сослужащими сам архиерей, который произносит и заключительный возглас благодарственной ектении. |
| Напрестольный крест. XVII в. (НМРТ) В 20-х гг. XVII в. среди мастеров, работавших для митрополичьего дома, были серебряных дел мастера ( Ключевская. 2009. С. 71). Вероятно, они создавали изделия, которые архиерей дарил по случаю, как, напр., богатый серебряный ковш с 2 крупными бирюзами, подаренный в 1630 г. митр. Матфеем казанскому воеводе Т. И. Луговскому на Вербное воскресенье, «как под ним на тот праздник вел осля в Казани» (ныне в ГИМ; см.: Пинегин. 1890. С. 365; Постникова-Лосева, Платонова, Ульянова. 2003. С. 61). В ризнице кафедрального Благовещенского собора до нач. XX в. сохранялось деревянное седло, предназначенное для использования в «шествии на осляти»: сделанное на одну сторону, с отделкой из дорогих тканей («малинового бархата внутри, а снаружи обитое зеленою с золотыми разводами материею» - Пинегин. 1890. С. 364; Спутник по Казани. 1895. С. 115-116; Яблоков. 1909. С. 40). Эти сведения указывают на проведение в 1-й пол. XVII в. в К. и Т. е. в Вербное воскресенье «шествия на осляти», известного по соборным Чиновникам и письменным свидетельствам в Новгороде и Москве XVI-XVII вв. (о них подробнее см.: Баталов А. Л., Вятчанина Т. Н. Об идейном значении и интерпретации иерусалимского образца в рус. архитектуре XVI-XVII вв.//Архит. наследство. М., 1988. Вып. 36. С. 22-42; Flier M. S. The Iconology of Royal Ritual in Sixteenth-Century Muscovy//Byzantine Studies: Essays on the Slavic World and the Eleventh Century. New Rochelle (N. Y.), 1992. P. 53-76). При митр. Матфее создавались предметы драгоценной утвари для кафедрального собора: в 1641 г.- серебряная водосвятная чаша с 2 ручками, «клеймом»-медальоном на дне с композицией «Богоявление» и летописью по краям ( Яблоков. 1909. С. 37). Казанские мастера работали с хрупкими и редкими материалами: для воеводы Луговского («про себя») была оправлена в серебро перламутровая чарка с пояснительной надписью на оправе (1630, ГОП, см.: Постникова-Лосева, Платонова, Ульянова. 2003. С. 61). Для Богородицкого мон-ря в 1648 г. был сделан серебряный чеканный крест с мощами мч. Евстафия, украшенный жемчугом ( Малов. 1879. С. 68; Спутник по Казани. 1895. С. 160). |
| Ф. Кундыревичем, содержит обширные перечисления мест находок крестов, но эти сведения не дают представление о том, какой крест в каком месте был найден. 529 В коллекции есть кресты редких форм. Например, форма креста из пирофилита (инв. 12182) с ветвями цилиндрической формы более известна для крестов, выполненных из стеатита и находящихся в разных собраниях. Именно крестам из стеатита подобной формы посвящено отдельное исследование: Тотев К. Стеатитови кръстове от Средновековна България//Археология. Кн. 3, 1990. С. 48–58. обр. 1 а, б, г. 531 Беляшевский Н. Раскопки на Княжей Горе в 1891 г. «Киевская старина». Т. XXXVI, 1892 (январь). Киев, 1892. С. 84. 535 Корзухина Г. Ф. Указ.соч. С. 123, 107/6; С. 128, 177/8; С. 138, 153/5; С. 145, 165/6. 536 Например: порфировый крестик, найденный в Киевской области, с ветвями неровной формы, из которых верхняя оправлена серебряной (?) пластиной с петлей, украшенной серебряной крученой проволокой (жгутом), положенной по верхнему и нижнему краям оправы двумя рядами, с петлей (Исторический музей Украины, Киев, размер 4х4 см, инв. В 4554/253); крест из змеевика, ветви которого оправлены до 1240 года серебряными наконечниками, украшенными по краям серебряной «крученой веревочкой» – Альбом достопримечательностей церковно-археологического музея при Императорской Киевской духовной академии. Киев, 1915. Табл. 14, 11. 538 Никит на тлу Некропола од IX–XVbeka. Београд, 1982. С. 55, 247. Судя по публикациям, единичные кресты из агальматолита, близкие по формам к крестам из коллекции Гезе – Остроухова, найдены в Болгарии, например, в погребении XI – XIIbekob в Преславле – Тотев К. Указ.соч. С. 50, обр. 4 е. 543 Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. Альбом. Серия: Художественные музеи СССР. Автор-составитель И. С. Родникова. М., 1981. С. 11–13. Напрестольные кресты: кат. 41, 43. 544 Постникова-Лосева М. М. Серебряное дело Пскова XVI–XVIIbb.//Древнерусское искусство: Художественная культура Пскова. |
| Дикирий (гр. – двухсвечник) – переносной подсвечник с двумя свечами, употребляемый при архиерейском служении. Дискос (гр. – круглое блюдо) – один из главных священных сосудов, употребляемых при литургии. Небольшое по величине блюдо на подставке, на котором приготовляется, освящается и раздробляется Агнец, то есть часть главной просфоры, пресуществляющаяся в Тело Христово в таинстве Евхаристии. Елей – освященное оливковое (или другое растительное) масло, используемое в некоторых церковных обрядах. Жезл – богато украшенный посох, который архиерей носит во время богослужения. Жезл является знаком высшей пастырской власти. Посох дается также архимандритам и игуменам, как начальникам монастырей. Жертвенник – четырехугольный стол, находящийся в северо-восточной части алтаря (слева от престола), облаченный в такие же, как и престол, одежды – срачицу и индитию. Звездица – один из священных предметов церковной утвари. Представляет собой две крестообразно соединенные дуги, скрепленные на вершине. После окончания проскомидии ставится на дискос над Святым Агнцем. Символизирует собою чудесную звезду, за которой волхвы шли в Вифлеем на поклонение родившемуся Спасителю. Кадило – 1) металлический сосуд на цепочках, предназначенный для совершения каждения; 2) курящийся ладан ( Пс.140:2 ). Кафедра (др.-греч. седалище; сиденье) – кресло для архиерея, устанавливаемое в храме. Копие – короткий нож с лезвием треугольной формы, с помощью которого совершаются над просфорами действия проскомидии. Символизирует собою то копье, которым один из воинов пронзил грудь Спасителя, умершего на кресте. Копие, которым вырезаются частицы из просфор, символизирует орудие Промысла Божия. Крест напрестольный – Крест с изображением Распятого Господа, полагаемый на престоле рядом с Евангелием. Кропило – богослужебный предмет, представляющий собою пучок из водостойкого эластичного растения или искусственных волокон, с рукоятью, используемый священником для кропления (т.е. крестообразного обрызгивания) святой водой. |
| Скачать epub pdf Литургия. Проскомидия . Проскомидия совершается до прибытия архиерея в храм. Иерей вместе с одним из диаконов прочитывает входные молитвы и надевает полное облачение. Просфоры, в особенности для Агнца, заздравная и заупокойная, приготовляются больших размеров. При вырезании Агнца иерей принимает во внимание количество причащающихся священнослужителей. По обычаю архиерею уготавливаются две отдельные просфоры, из которых он изымает частицы во время Херувимской песни. Встреча . Участвующие в сослужении с архиереем являются в храм заблаговременно, чтобы облачиться вовремя, кому следует, и приготовить всё необходимое. Иподиаконы приготовляют архиерейское облачение, постилают орлецы на амвоне, перед местными (Спасителя и Божией Матери), храмовой и праздничной иконами, перед амвоном и у входных дверей из притвора в храм. При приближении архиерея к храму все выходят при закрытых царских вратах (завеса отдернута) северной и южной дверями из алтаря на встречу и становятся у входных дверей. При этом, каждая пара соблюдает своё равнение. Иереи (в рясах и головных уборах – скуфьях, камилавках, клобуках – по старшинству (от входа) становятся в два ряда, причем, совершавший проскомидию (в полном облачении) стоит посередине (между последними иереями), имея в руках напрестольный Крест, рукоятью к левой руке, на блюде, покрытом воздухом. Протодиакон и первый диакон (в полном облачении) с трикирием и дикирием, держа их на одной высоте, и кадильницами и между ними свещеносец становятся в ряд против входа, отступая к востоку от иерея на шаг. Иподиаконы стоят у входных дверей из притвора в храм: первый – справа с мантией, второй и жезлоносец (посошник) – слева. Архиерей, войдя в храм, становится на орлец, отдает жезлоносцу посох, и все троекратно молятся и кланяются архиерею, который их благословляет. Протодиакон возглашает: “Премудрость” и читает: “Достойно есть яко во истину …” Певчие, в это время поют: “Достойно...” протяжно, со сладкопением. В это же время иподиаконы надевают мантию на архиерея, который, сделав одно поклонение, принимает от священника Крест и целует его, а священник целует руку архиерея и отходит на своё место. |
| Весь вечер они втроем с Леной вычитывали длинное Последование ко Святому Причащению, причем, как сказала Лена, Ваня никогда еще не читал так хорошо. Все было готово к началу службы. Наконец, из алтаря вышел отец Михаил. В руках он держал напрестольный крест и Евангелие, которые положил на аналой и, прочитав положенные перед началом исповеди молитвы, сделал разрешающий знак подходить к нему. — Иди! — подтолкнул Ваня Стаса, но тот ответил: — Ты иди, тебе ведь еще отцу Михаилу помогать! — Так ведь и ты теперь тоже помогаешь!.. — Не задерживайте! Видите, какая сегодня очередь? — строго остановил друзей отец Михаил и внимательно посмотрел на Ваню. — Или тебе мало вчерашнего наказания? Тут уже Ваню больше уговаривать не пришлось. Он пулей метнулся к аналою, достал бумажку, но вдруг скомкал ее в руке и, не опустившись, а рухнув на колени, стал на память что-то горячо говорить священнику. На этот раз, как ни велика была очередь, отец Михаил терпеливо дослушал его до конца, даже выждал немного, не вспомнит ли тот еще что, а затем накрыл его голову епитрахилью и прочитал разрешительную молитву. Содеянные Ваней грехи наконец-то были отпущены Богом. И он поцеловал Крест и Евангелие в знак того, что дает обещание стараться не повторять их больше. Стас с облегчением выдохнул, радуясь за друга. Теперь наступала его очередь исповедаться. — Ну что? — шепнул он, проходя на пути к аналою, мимо возвращавшегося Вани. — Благословил причаститься, прочитать часы и снова в алтарь! — весь сияя, кратко ответил тот. Получив также благословение на причастие, Стас вошел в алтарь и там всю службу делал все то, что подсказывал ему Ваня. А тот старался так, как еще никогда. Он успевал быть и в алтаре, и там, где подают записки, и даже на клиросе… — Еще молимся о еже сохранитися веси сей и святому храму сему… — громко, с чувством взывал к Богу отец Михаил. — Подай, Господи! — подхватывал клирос. И забежавший на клирос, чтобы уточнить что-то регенту, Ваня взглядом и знаками давал понять людям, что это — об их Покровке идет сейчас речь! Но они и так все понимали. Кланялись, крестились… В глазах многих стояли слезы. Губы молитвенно шевелились. |
|
|
