| Согласно новгородскому летописанию, Новгородская кафедра появилась практически одновременно с Крещением Руси, т. е. в 988/9 или 989/90 г., как одно из его ближайших последствий. По летописным спискам Новгородских владык, начало составления к-рых имеются основания относить к кон. XI в. ( Гимон. 2012. С. 606-613; Он же. Новгородское летописание XI - сер. XIV в. как социокультурное исслед.: Докт. дис. М., 2014. С. 129), 1-м ее главой был происходивший из среды греческого херсонесского духовенства свт. Иоаким Корсунянин, поставление к-рого и означало учреждение Новгородской епархии. Наиболее раннее известие о крещении Новгорода содержится в новгородском владычном летописании (отражено в Новгородской первой летописи (далее - НПЛ) младшего извода), согласно которому прибывший в Новгород свт. Иоаким («Аким Корсунянин», т. е., очевидно, грек, выходец из Херсонеса (древнерус. Корсунь)) «требища разруши, и Перуна посече, и повеле влещи в Волхово» (НПЛ. С. 159-160). Сообщение летописцев о разрушении требищ прибывшим в Новгород еп. Иоакимом и сокрушении им идола Перуна является, вероятнее всего, попыткой новгородских книжников 60-х гг. XII в. реконструировать события кон. X в., используя существовавшие к тому времени источники кон. XI в.- летописный рассказ Начальной летописи о крещении киевлян и сведение перечня Новгородских владык об Иоакиме как о 1-м местном епископе (см.: Введенский А. М. Текстологический анализ летописного сказания о крещении Новгорода//ТОДРЛ. 2009. Т. 60. С. 267-280; Он же. Летописное крещение Киева и Новгорода//Русь в IX-X вв.: Общество, гос-во, культура: Тез. докл. междунар. конф. М., 2012. С. 9-12). В более поздних летописях XV-XVI вв. приводятся дополнительные легендарные сведения, в частности, о крещении Новгорода при патриархе К-польском Фотии I , жившем веком раньше, и при митрополитах Киевских Леоне или свт. Михаиле , историчность к-рых сомнительна (ПСРЛ. Т. 42. С. 55. См. также: Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. М., 2000. С. 90-91; Т. 6. Вып. 1. М., 2000. Стб. 105-106; ПСРЛ. Т. 9. М., 2000. С. 63-65). |
| четв. XI в.) (НПЛ. С. 19, 203; см.: Сарабьянов В. Д., Смирнова Э. С. История древнерусской живописи. М., 2007. С. 87-90). В. Д. Сарабьянов считал наиболее вероятным прибытие живописцев по приглашению Н. из Печерского мон-ря и отмечал, что, судя по сохранившимся фрагментам, выполненная по заказу Н. «роспись храма обладала сложной и развитой программой» ( Сарабьянов В. Д., Смирнова Э. С. История древнерус. живописи. 2007. С. 87). Это заставляет полагать, что Н. вопреки записанному более чем через столетие монастырскому преданию отнюдь не стал ко времени своего поставления на кафедру человеком, чуждым интеллектуальных занятий (то, что дар пророчества и увлечение библейской экзегезой, по толкованию автора патерикового повествования, были внушены Н. бесовскими силами, можно считать позднейшей интерпретацией агиографа, необходимой ему в назидательных целях; ср.: Щавелёв. 2011; Он же. 2012). Действительно, имеются свидетельства об активном развитии письменной культуры Новгорода в период епископства Н. 1095-1097 гг. датируется начало деятельности 1-го известного «Лазоревского скриптория» в Новгороде (в мон-ре или ц. св. Лазаря) ( Бобров А. Г. Монастырские книжные центры Новгородской республики//КЦДР. 2001. [Вып]: Севернорус. мон-ри. С. 23-28; Янин В. Л. Новгородский скрипторий рубежа XI-XII вв. Лазарев мон-рь// Он же. Средневек. Новгород: Очерки археологии и истории. М., 2004. С. 159-170; Гиппиус А. А. К вопросу о новгородском Лазаревском скриптории рубежа XI-XII вв.//ДРВМ. 2007. 1(27). С. 36-44; Уханова Е. В. О становлении новгородского книгописания в XI - нач. XII в.//Хризограф. М., 2009. Вып. 3. С. 204-237; Столярова Л. В., Каштанов С. М. Книга в Др. Руси (XI-XVI вв.). М., 2010. С. 169-207). Показательно совпадение начала деятельности скриптория и вступления Н. на Новгородскую кафедру. После большого новгородского пожара 1096 г. скорее всего возникла необходимость в новых богослужебных книгах для церквей взамен сгоревших, и это должно было активизировать деятельность скриптория (Л. |
| Приладожье, а также территории на северо-востоке до карельского берега Белого м. и на северо-западе в направлении к Ботническому зал. составляли административно-территориальную единицу Новгородского гос-ва - Корельскую землю с центром в крепости Корела (ныне г. Приозёрск Ленинградской обл.). О непростых отношениях Новгорода с Корельской землей в условиях новгородско-швед. противостояния свидетельствует сообщение из новгородского летописания под 1278 г. о том, что кн. Дмитрий Александрович с новгородским войском «казни корелу и взя землю их на щит» (НПЛ. С. 323). Корела поднимала прошвед. восстания в 1314 и 1337 гг. (Там же. С. 94, 335, 348). Земли в Сев.-Вост. Приладожье и Присвирье, где проживали племена приладожской веси, также крещенные в Православие, согласно приписке к Уставу новгородского кн. Святослава Ольговича 1137 г., предположительно датируемой 1-й пол. XIII в., составили Обонежский ряд (включал 14 населенных пунктов), управлявшийся непосредственно из Новгорода (Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв./Изд. подгот.: Я. Н. Щапов. М., 1976. С. 148). В сер. XIII в. вокруг озер Онежское и Выгозеро возник адм. округ Обонежская тысяча, там складывалось крупное боярское землевладение. Как адм. единица Обонежский ряд был упразднен в 1434 г., но и впосл. это название использовалось для обозначения великокняжеских земель в сев. части Обонежской тысячи. Земледельческая колонизация Прионежья крестьянами из Новгородской республики активизировалась в нач. XIV в. В 1323 г. между Швецией и Новгородской республикой был заключен Ореховский мирный договор (ГВНиП. 38. С. 67-68), впервые определивший общую границу, прошедшую восточнее Выборга по р. Сестре от Финского зал., на севере до оз. Сайма и на северо-западе до Ботнического зал. В этом договоре впервые упоминаются «Корельские погосты», что свидетельствует о формировании на территории совр. К. адм. структуры. После 1333 г., когда Новгород отдал Корелу вместе с др. своими пригородами в кормление служилому литов. кн. Нариманту (Глебу) Гедиминовичу, Корельская земля управлялась князьями-кормленщиками. |
| Как можно интерпретировать данную статистику? Очевидно, что природные явления, многие из которых трактовались как знамения, – это феномены, которые мог непосредственно наблюдать сам летописец. Сознавая, что информацию о событии предстоит внести в летопись, он, определив время по солнечным (или каким-то иным) часам, мог сделать черновую запись. Точное время небесных явлений (или только их начала) зафиксировано в большинстве известий подобной тематики. Начало же пожаров отмечается с такой точностью лишь изредка. Это тоже понятно, поскольку такое время могло быть известно только тем, кто находился поблизости от очага возгорания. Близость летописца к элите давала ему возможность довольно быстро узнавать о смерти и записывать точное время кончины князя или духовного лица. Закономерно при этом, что точных указаний часа в рассказах о военных походах гораздо меньше – далеко не всегда под руками у очевидцев или участников таких кампаний были необходимые для определения времени приспособления. В таких описаниях преобладает информация, которую давали визуальные наблюдения над освещенностью и положением солнца. Так, в описании событий 1016 г. Лаврентьевская летопись дает определение «противу свту» («рослав же заоутра исполнивъ дружину свою. противу свту перевезес. и высдъ на брегъ» 277 ). В НПЛ в передаче этих же событий фигурируют также самые общие формулы: «посла к нму Ярославъ нощью отрокъ свои. И рече ему мужь тъ: “рчи тако Ярославу: даче меду мало, а дружины много, да къ вечеру въдати”»... И томь вечере перевозися Ярославъ съ вои на другыи полъ Дънпра, и лодь отринуша от берега; и тои нощи поидоша на сцю». 278 О битве 1019 г. говорится: «б же птокъ тогда въсходщю слнцю. и сступишас бои. быс сча зла». 279 Сходными определениями изобилует рассказ Лаврентьевской летописи о попытке Глеба Юрьевича сесть в Переяславле под 6656 г., переданный, видимо, со слов очевидца: «...н же (Глеб. – Е.К.) послушавъ его (Жирослава. – Е.К.) приде к Перславлю вборз свитающю дни. Мстиславу же лежащю еще и дружин его. пригнавше сторожеве рекоша ему. не лежи кнже Глбъ ти пришелъ на т. н же вста вборз. и собрас к нему дружины нколико. и выступи противу ему из города. и стоя Глбъ до заоутрока. и bopomucz nzmь. Мстислав же скопивъ дружину. и Nepeacabьцz. и бдавъ гна по нем». 280 Подчеркнуто, что на рассвете («свитающю дни») Мстислав и его дружина еще не встали ото сна, кроме того, в качестве отправных точек используется время завтрака и обеда. |
| Киев, 1984. – Прим. изд. (К.А.)]; нем. перев.: Trautmann R. Die altrussische Nestorchronik. (SlBQuF. Bd.6). Leipzig, 1931 972 ; Rauchspur der Tauben: Radziwill-Chronik/Hg. H.Graßhoff, D.Freydank, G.Sturm. Leipzig, Weimar, 1986; Müller L. Helden und Heilige aus russischen Frühzeit: Dreissig Erzählungen der altrussischen Nestorchronik. (Quellen und Studien zur russischen Geistesgeschichte. Bd.3). München, 1984; перев. рассказа о крещении Владимира (987–989 г.г.): Bujnoch J. Zwischen Rom und Byzanz. (Slavische Geschichtsschreiber. Bd.l). Graz, Wien, Kölnn, 1958. S. 140–157; прочие переводы отдельных частей Повести·. Graßhoff Η. (прим. 1250). S.33–83; франц, перев.: Léger L. Chronique dite de Nestor. (Publications de 1’Ecole des langues orientales vivantes. T. 11/13). Paris, 1984; англ, перев.: Cross S.H., Sherbowitz O.P. The Russian Primary Chronicle·. Laurentian Text. Cambridge (Mass.), 1953; итал. перев.: Sbriziolo LP. Racconto di tempi passati. (Biblioteca di cultura storica. T. 115). Torino, 1971; польск. перев.: Sielicki F. Powiesc minionych lat. Wroclaw, 1968. S. 209–427; б. Суздальская летопись: [ПСРЛ. Л., 1927–1928. T.l. Стб. 289–539 (Стб. 489–539 – Суздальская летопись по Академическому списку). – Прим. изд. (А.Н.)]; Müller L. (прим. 49). Bd.l. S. 289–488; в. Киевская летопись, Галицко-Волынская летопись: ПСРЛ. Т.2. Стб. 285–938; новое изд. части текста (частичная реконструкция текста статьи 1199 г.): Бегунов Ю.К. (прим. 1100). С.74–76; неполный англ, перев.: Perfecky G.A. The Hypatian Codex. Part Two: The Galician-Volynian Chronicle: An annotated translation. (Harvard Series in Ukrainian Studies. Vol. 16/11). München, 1973; г. Новгородская первая летопись старшего извода: НПЛ. С. 15–100 [факсимильные изд.: Новгородская летопись по Синодальному харатейному списку. СПб., 1875; Новгородская харатейная летопись/Подг. Μ.Н. Тихомиров. Μ., 1964 (фотокопия). – Прим. изд. (А.Н.)]; новое изд. части текста (Повесть о разорении Рязани Батыем в 1237 г.): Адрианова-Перетц В.П. |
| (прим. 421). Р.64–79; Bercoff G. Plädoyer für eine “literarische” Würdigung von Vladimir Monomachs Brief an Oleg//ZSIPhil. 1980. Bd. 41. S. 289–305 В.Л. “Повчання” Володимира Мономаха жанри//Мовознавство. 1983. С. 19–24; Лихачев Д.С. Владимир Всеволодович Мономах//СлККДР. Вып.1. С.98–102, где дополнительная литература. – Прим. изд. (А.Η.)]. 1041 Помимо нерегулярностей в структуре текста, его искажают также пропуски и ошибочные либо испорченные чтения. 1046 См. главным образом: ПСРЛ. Т. 1. С. 296 (под 1125 г.), 363 (под 1169 г.), 376 и сл. (под 1176 г.); Т.2. Стб.328 и сл. (под 1146 г.); НПЛ. С.59 (под 1218 г.), а также прим. 992. 1050 Там же. Стб.325 (под 1149 г.). Ср.: Grégoire Н. S.Théodore Stratélate et les Russes lgor//Byz. 1938. Т.13. P. 291–300. 1051 ПСРЛ. T.l. Стб.312–314 (под 1146 г.), 317 и сл. (под 1147 г.). См.: Барсуков Н. (прим. 474). С. 211–215. В совершенно ином ключе выдержан рассказ об этом событии в Киевской летописи (прим. 1087). Существует Слово, прославляющее Игоря рядом с Антонием и Феодосием Печерскими : Востоков А.Х. (прим. 38). С.611 и сл. (Сб. 406. Л.22). 1053 ПСРЛ. Т.1. Стб.354. Выражение “за митрополичью неправду”, вероятно, следует понимать как намек на неканоническое избрание Клима Смолятича (см. прим. 272). Стереотипная тема заслуженной кары за собственные грехи и впоследствии неоднократно затрагивается летописцем: там же. Стб.382 (под 1177 г.), 392 и сл. (под 1185 г.), 398 (под 1186 г.), 405 и сл. (под 1187 г.), 409 и сл. (под 1193 г.), 418 (под 1203 г.), 449 и сл. (под 1227 г.). 1056 Там же. Стб.361 и сл. (под 1169 г.). Еще об одном чуде от другой иконы см.: там же. Стб.436 (под 1211 г.). 1057 Что Бог может призвать к себе и в раннем возрасте, если человек уже исполнил предназначенное, показывает пример князя Святослава Юрьевича, больного от рождения, уделом которого вместо земного царства становится Царствие Небесное: там же. Стб.366 (под 1174 г.). О хроническом недуге князя сказано: “еяже болезни просяхуть на ся святии апостоли и святии отьци у Бога” (эпилепсия? – см.: Lesky Е., Waszink J.H. |
| п. Чудесные возможности В. Б. видятся автору «Слова» причиной удивительного политического взлета и падения полоцкого князя: так, он «скочи ко граду Кыеву и дотчеся стружием (копьем? - А. Н.) злата стола Киевскаго», а затем «скочи от них (киевлян.- А. Н.) лютым зверем в плъночи из Бела-града, обесися сине мгле» и проч. Знаменательно отсутствие в «Слове» каких-то упреков в адрес В. Б., присутствующих в летописи, но нет и «воспевания» полоцкого князя «как общерусского героя», к-рое иногда усматривают (Б. А. Рыбаков ). В позднейших былинах, особенно о «Волхе Всеславьевиче», облик В. Б. окончательно теряет всякую реальную связь со своим историческим прототипом, превращаясь из узурпатора киевского стола в одного из сказочных защитников Киева от некоего «индейского царя», хотя волшебные способности Волха Всеславьевича, к-рый умеет «обвертываться» то «ясным соколом», то «серым волком», то «гнедым туром-золотые рога», живо напоминают В. Б. из «Слова о полку Игореве». Ист.: ПСРЛ. Т. 1-2; Т. 4. Ч. 1; Т. 6. Вып. 1; Т. 40; НПЛ (по указ.); Слово о полку Игореве/Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М., 1950; Волх Всеславьевич//Былины. Л., 1986. С. 89-94. (Б-ка поэта; Б. сер.) Лит.: Грушевський М. [С. ] Icmopiя Ykpaïhu-Pyci. Льbib, 19052. Т. 2 (по указ.); Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания, былины, летописи. М., 1963. С. 85-98; Алексеев Л. В. Полоцкая земля. М., 1966; он же. Полоцкая земля//Древнерус. княжества X-XIII вв. М., 1975. С. 202-239; Раппопорт П. А. Рус. архитектура X-XIII вв.: Кат. памятников. Л., 1982. С. 94. (САИ; Е1-47); Кучкин В. А. «Слово о полку Игореве» и междукняжеские отношения 60-х гг. XI в.//ВИ. 1985. 11. С. 29-33; Соловьев С. М. Соч. М., 1988. Кн. 1. Т. 1-2 (по указ.). А. В. Назаренко Рубрики: Ключевые слова: АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ (1200–1339), кн. тверской, вел. кн. владимирский (1326-1327), св. блгв., мч. (пам. в 1-ю неделю после 29 июня - в Соборе Тверских святых и во 2-ю Неделю по Пятидесятнице в Соборе Всех святых в земле Российской просиявших) АЛЕКСАНДР (ПЕРЕСВЕТ) И АНДРЕЙ (ОСЛЯБЯ) РАДОНЕЖСКИЕ (XIV в.), преподобные (пам. 7 сентября, в Соборе Брянских святых, в Соборе Московских святых и в Соборе Радонежских святых) АЛЕКСАНДР ЯРОСЛАВИЧ НЕВСКИЙ (в иночестве Алексий, после 1219/20 - 1263), вел. кн. Владимирский, св. блгв. (пам. 23 нояб. и 30 авг., в Соборе Владимирских святых, в Соборе Карельских святых, в Соборе Новгородских святых, в Соборе Ростово-Ярославских святых, в Соборе Санкт-Петербургских святых, в Соборе Тульских святых и в Соборе святых земли Эстонской) |
| Всеслава Брячиславича (Глеб, Давид, Борис, Роман) определенно относятся еще ко времени жизни Ярослава Мудрого (Глеб Святославич родился не позднее 1050/51, Глеб и Давид, коль скоро именно они были старшими сыновьями Всеслава Полоцкого, не позднее 1053/54), тогда как родившиеся в 1036 г. и неск. ранее двое младших сыновей самого Ярослава были наречены Вячеславом и Игорем, что плохо согласуется с предположением о канонизации Бориса и Глеба при митр. Иоанне, если последний был предшественником Феопемпта. В то же время следует учесть, что сохранившиеся печати Давида Игоревича, родившегося в 50-х гг. XI в., несут на себе изображение не Глеба — Давида, а прор. Давида . Это наводит на мысль, что названные наречения состоялись еще до внесения имен Бориса—Романа и Глеба—Давида в святцы, хотя и были следствием почитания князей-мучеников в рамках княжеского рода. В таком случае установление праздника 24 июля при Ярославе следовало бы расценивать как местную канонизацию внутри Киевской епархии (в которую входил Вышгород), а общерус. прославление отнести к 1072 г. Датировка общерусской канонизации 1088 г. выглядит неоправданно поздней и основывается на весьма спорной предпосылке, будто ЧН стало первым житийным произведением о Борисе и Глебе, тогда как СС таковым быть якобы не могло (так думал и С. А. Бугославский); против говорит и упоминание Бориса и Глеба в перечне святых в берестяной грамоте 906, которая стратиграфически приходится на 3-ю четв. XI в. . Использованные материалы Абрамович. Жития. С. 50 Абрамович. Жития. С. 6 Абрамович. Жития. С. 51, 136 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 132; Т. 2. Стб. 118; НПЛ. С. 170 ПСРЛ. Т. 15. Стб. 128. Н. Н. Ильин, М. X. Алешковский, А. М. Членов, Поппе и др. Абрамович. Жития. С. 53 Абрамович. Жития. С. 59–60 Абрамович. Жития. С. 55 Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X–XV вв. М., 1970. Т. 1. 26–28; 1998. Т. 3 [в соавт. с П. Г. Гайдуковым]. С. 21–22, 115 А. Н. Ужанков Янин В. Л., Зализняк А. А. Берестяные грамоты из раскопок 1999 г.//ВЯ. 2000. 2. С. 6 Редакция текста от: 05.02.2016 07:52:32 Дорогой читатель, если ты видишь, что эта статья недостаточна или плохо написана, значит ты знаешь хоть немного больше, - помоги нам, поделись своим знанием. Или же, если ты не удовлетворишься представленной здесь информацией и пойдешь искать дальше, пожалуйста, вернись потом сюда и поделись найденным, и пришедшие после тебя будут тебе благодарны. |
| Волхв собирался совершить свои действия «пред всеми», т. е. публично продемонстрировать свое могущество, однако не устоял перед убийственным, в прямом и переносном смыслах, аргументом князя Глеба . Новгородский волхв, по всей видимости, был религиозно-политическим лидером, объединившим значительную часть новгородцев в условиях вакуума власти. Его публичное убийство Глебом, продемонстрировавшее всю необоснованность претензий волхва на прозрение будущего и совершение чудес, способствовало быстрому духовному отрезвлению новгородцев. Следует отметить и мужественное поведение во время волнений епископа Феодора, что не могло не быть оценено горожанами. Наиболее вероятна датировка данного события 1069-м г.; летописный рассказ о битве 23 октября этого года на Гзени, в ходе которой был разгромлен пытавшийся захватить город на Волхове Всеслав Брячиславич, демонстрирует уже полное единство новгородцев со своими князем и епископом. © Печников М. В., 2015 Благодарю за прочтение предварительного текста статьи и ценные замечания Ю. А. Артамонова и П. В. Лукина. первая летопись. М.; Л., 1950 (далее – НПЛ). С. 29–30, 216. См.: Печников М. В.Новгородцы и кафедра Св. Софии в середине XII–XIII в.//Средневековая Русь. Вып. 9. М., 2011. С. 7–46. для современного понимания начальных этапов истории новгородского летописания являются труды А. А. Гиппиуса и Т. В. Гимона ( Гиппиус А. А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи//Новгородский исторический сборник (далее – НИС). Вып. 6(16). СПб., 1997. С. 3–72; он же. К характеристике новгородского владычного летописания XII–XIV вв.//Великий Новгород в истории средневековой Европы: К 70-летию В. Л. Янина. М., 1999. С. 345–364; он же. До и после Начального свода: ранняя летописная история Руси как объект текстологической реконструкции//Русь в IX–X вв.: археологическая панорама. М.; Вологда, 2012. С. 37–62; Гимон Т. В.Как велась новгородская погодная летопись в XII веке?//Древнейшие государства Восточной Европы (далее – ДГВЕ), 2003 г. М., 2005. С. 316–252; он же. События XI – начала XII в. в новгородских летописях и перечнях//ДГВЕ, 2010 г. М., 2012. С. 584–701; и др.). |
| Положение изменилось после смерти Владимира Мономаха в 1125 г. Сначала посадничество окончательно оказалось в руках новгородцев, а в 1132 г. новгородский кн. Всеволод (Гавриил) Мстиславич (1117–1136) был лишен новгородского стола после неудачных боевых действий на юге Руси (НПЛ. C. 22–23). В мае 1136 г. состоялось новое изгнание этого князя (Там же. С. 24). Вечевое собрание новгородцев, а также представителей 2 новгородских «пригородов» (городских центров, подчиненных Новгороду) — Пскова и Ладоги выдвинули против князя политические обвинения и заключили его под стражу в епископский двор. Событиям 1136 г. в историографии часто приписывалось исключительное значение, иногда их называли даже революцией (Греков. 1929; Лихачев. 1986), в результате к-рой, как считалось, возникла независимая Н. р. Эта теория перестала быть общепринятой после публикации работ Янина, в которых он доказывал, что в 1136 г. лишь окончательно утвердился принцип «вольности в князьях» (Янин. 2003. С. 105). Действительно, формирование таких республиканских политических институтов, как вече и независимое от князя посадничество, началось ранее 1136 г. По мнению Янина, еще при Всеволоде возник совместный суд князя и новгородского посадника, что существенно ограничивало полномочия первого (Он же. 2008. С. 48). Однако формирование республиканского (коммунального) политического строя в Новгороде отнюдь не завершилось в домонг. время. Тем не менее именно после 1136 г. князь утратил в Новгороде ряд своих прерогатив, явно выросло влияние и значение веча (Флоря. 2006. Новгородская земля. С. 131–132). Новгородцы теперь сами принимали решение о приглашении князя из той или иной ветви Рюриковичей (как правило, приглашались князья из наиболее могущественных земель: Киевской, Черниговской, Суздальской и Смоленской). Были ситуации, когда новгородцы действовали достаточно самостоятельно, но иногда им приходилось мириться с волей могущественного князя и, по-видимому, просто оформлять его волю своим одобрением на вече. Без князя Новгород также не хотел и не мог обходиться: он нуждался в его военной поддержке. |
|
|
