| Какими словами Фёдор Тютчев описывает околдованный лес в своём стихотворении «Чародейкою зимою...»? И стоит он, околдован, — .......................................... — Сном волшебным очарован, Весь опутан, весь окован Лёгкой цепью пуховой… Не мертвец и не живой В тёплой шубе снеговой Как извозчик на Тверской Наш советский постовой Фёдор Тютчев написал не так много стихотворений. Но, как говорил другой русский поэт Афанасий Фет, небольшая книжка стихотворений Тютчева по глубине мысли, «томов премногих тяжелей». Тютчев был не только поэтом-художником, но и мыслителем. Критик и поэт Серебряного века Валерий Брюсов писал, что поэзия Тютчева – это философия природы. «Чародейкою зимою...» (1852) – это пример благоговейного отношения Тютчева к природе, в которой, по его же словам, «есть душа, свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык». Поэт не только описывает «околдовывание» леса зимой, а видит в этом зимнем пейзаже блестящую «чудную жизнь», нечто высшее, ослепительное и божественное. Фёдор Тютчев написал не так много стихотворений. Но, как говорил другой русский поэт Афанасий Фет, небольшая книжка стихотворений Тютчева по глубине мысли, «томов премногих тяжелей». Тютчев был не только поэтом-художником, но и мыслителем. Критик и поэт Серебряного века Валерий Брюсов писал, что поэзия Тютчева – это философия природы. «Чародейкою зимою...» (1852) – это пример благоговейного отношения Тютчева к природе, в которой, по его же словам, «есть душа, свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык». Поэт не только описывает «околдовывание» леса зимой, а видит в этом зимнем пейзаже блестящую «чудную жизнь», нечто высшее, ослепительное и божественное. Фёдор Тютчев написал не так много стихотворений. Но, как говорил другой русский поэт Афанасий Фет, небольшая книжка стихотворений Тютчева по глубине мысли, «томов премногих тяжелей». Тютчев был не только поэтом-художником, но и мыслителем. Критик и поэт Серебряного века Валерий Брюсов писал, что поэзия Тютчева – это философия природы. «Чародейкою зимою...» (1852) – это пример благоговейного отношения Тютчева к природе, в которой, по его же словам, «есть душа, свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык». Поэт не только описывает «околдовывание» леса зимой, а видит в этом зимнем пейзаже блестящую «чудную жизнь», нечто высшее, ослепительное и божественное. |
| Публикация значительно повысила тираж журнала. И все же Хэрриет не без труда нашла издателя в Бостоне, согласившегося выпустить роман отдельным иллюстрированным изданием в двух томах (1852, иллюстрации Х.Биллингза). На его титульном листе впервые появилось двойное имя автора — Хэрриет Бичер-Стоу (Harriet Beacher Stowe), принятое Хэрриет по совету мужа. В первый день продажи (20 марта 1852 года) разошлись несколько тысяч экземпляров, за неделю эта цифра возросла до десяти тысяч, за год — до трехсот пяти тысяч, за пять лет — до полумиллиона. В мае 1852 года вышло английское издание. Последующие английские тиражи были даже больше американских. В последующие два года роман вышел на семнадцати иностранных языках, получил поддержку Ж.Санд, Ч.Диккенса. Отныне семья Бичер-Стоу не знала материальных трудностей. Роман вызвал не только горячее одобрение у борцов с рабством, но и критику за однолинейность, незнание подлинного Юга. Это вынудило Бичер-Стоу выпустить приложение к своему повествованию «Ключ к “Хижине дяди Тома”» (The Key to Uncle Tom’s Cabin, 1853). Три года спустя появился роман «Дред: История Большого мерзкого болота» (Dred, A Tale of the Great Dismal Swamp, 1856), навеянный восстанием Нэта Тёрнера (1831). В изображении Бичер-Стоу угнетенное положение негров можно изменить на двух путях. Первый из них пытаются проложить благородные белые — Нина Гордон (неожиданно, как и Сен-Клер в романе «Хижина дяди Тома», умирающая) и ее жених адвокат Клейтон (давший вольную своим рабам, открывший школу для негров). Однако их идеализм вызывает противодействие других действующих лиц, вынуждающих Клейтона в конечном счете эмигрировать в Канаду. Тогда на авансцену выходят вооруженный протест и возглавивший его народный «проповедник» Дред. Как и Тёрнер, этот беглый раб и своеобразный мистик, оправдывая насилие против белых, распознает в себе черты нового Моисея, призванного даже ценой пролития крови вывести народ Божий из плена. В 1853, 1856 и 1859 годах Бичер-Стоу уже как мировая знаменитость (в этом качестве ее приняла в 1856 году британская королева Виктория) посетила Европу, где познакомилась с другими знаменитыми женщинами своего времени — писательницами Э.Браунинг, Дж.Элиот, а также с леди Э.Байрон (ей в 1853 году был шестьдесят один год). |
| Т. VI), Гергенретера – Tubing, theolog. Quartalschritt I. 1852, Гизелера – Theologische Studien und Kritik. 1853, Баура – Theolog. Jahrbucher. 1853, Ричля – Theolog. Jahrbuch. 1854; целые исследования: Бунзена – первоначально напечатанное на английском языке – Hyppolitus and his age. 4 Voll. London. 1852, затем самим автором изданное по-немецки – Hippolytus und seine Zeit. 2 Bde. Leipzig. 1852–53 г. (сочинение богатое содержанием, но с значительным количеством парадоксов и ошибок), Вордсворта – St. Hippolytus and the church of Rome in the earlier part of the third century. London. 1853 (сочинение проникнутое полемическою тенденцией против римской церкви), Деллингера – Hippolytus und Kallistus. Regensburg. 1853 (замечательное по внимательному изучению эпохи, по объяснению данных для биографии Ипполита, по острой критике чужих мнений, но не без натяжек и пристрастия – в пользу римской церкви), Фолькмара – Hippolytus und die römischen Zeitgenossen – Zurich. 1855 г. (особенно имеет значение для объяснения внутренней конструкции философуменов и отношений этого произведения к другим ересеологическим памятникам, хотя и не вполне удовлетворительно раскрывает предположенные задачи). У нас на русском языке были лишь небольшие исследования об Ипполите, в настоящее время совершенно отставшие от научной разработки этого предмета на западе. Таковы статья о св. Ипполите в Прибавлениях к творен. св. Отцев за 1846 г., в Историческ. Учении об Отцах церкви преосв. Филарета Чернигов, т. I. §§ 52–56, Предисловие к изданию старо-славянского перевода Ипполитова слова об антихристе – К.И. Невоструева . Москва. 1868 г. От них отличается предисловие к переводу философуменов на русский язык в Прав. Обозрении – 1871 г. свящ. П.А. Преображенского: в нем более всего приняты во внимание результаты новых западных исследований о св. Ипполите и философуменах. Но оно слишком коротко касается самых главных вопросов представляющихся здесь. Мы в своем исследовании имеем в виду определить значение Ипполита, главным образом как ересеолога; но и разъяснение одной этой стороны дела необходимо должно повести, как увидим, к раскрытию общих вопросов о личности и литературной деятельности этого замечательного учителя церковного. |
| 2 См. вступительную статью И. М. Смилянской «Константин Михайлович Базили» в книге Сирия, Ливан и Палестина в описаниях российских путешественников, консульских и военных обзорах первой половины XIX века. – Москва: Наука, 1991; Россия в Святой Земле. Составитель Н. Н. Лисовой. Т. I. М.: Международные отношения, 2000. С. 112-113. 4 J. Moseley, B.C.L. Russia in the Right, or the Other Side of the Turkish Question. London : Clarc Beeton & Co. Fleet Street, 1854. P. 73. Перевод статьи был опубликован в Сборнике известий, относящихся до настоящей войны. Отдел I – Политический. Кн. I, Санкт-Петербург, 1855. С. 187-188. 5 Александр Генрихович Жомини, барон, российский дипломат французского происхождения. Сын барона Жомини, одного из инициаторов и организаторов создания Военной академии при Генеральном штабе в Петербурге. С 1856 г. по 1888 г. – старший советник МИД; в 1875 г. – совмещал должность временно управляющего МИД. Автор книг Etude Diplomatique sur la Guerre de Crimee (1852 a 1856). Par un ancien diplomate. T. 1-2, Tanera, Paris, 1874; Etude Diplomatique sur la Guerre de Crimee (1852 a 1856) par un ancien diplomate. V. 1-2, St. Peterburg, 1878; Жомини А. Г. Россия и Европа в эпоху Крымской войны. СПб., 1878. 6 Карл Васильевич Нессельроде (Карл Вильгельм, Карл-Роберт) (1780-1862), граф, русский государственный деятель и дипломат. Бывший австрийский подданный. Принят на дипломатическую службу в России в 1801 г. Служил при Александре I и Николае I. 1816-1856 гг. – управляющий МИД. С 1828 г. – вице-канцлер, с 1845-1856 гг. – государственный (статс-) канцлер. Протестантского вероисповедания (англиканского обряда). Подвергался нападкам со стороны славянофилов, саркастически называвшими его «австрийским министром российских иностранных дел». После Крымской войны и Парижского конгресса был уволен Александром II в отставку. 7 Озеров Александр Петрович, русский дипломат, действительный статский советник императорско-российской Миссии в Константинополе. С марта 1852 г. и до прибытия князя Меншикова (16/28 февраля 1853 г.) – поверенный в делах Миссии. После разрыва дипотношений с Турцией (6/18 мая 1853 г.) и убытия чрезвычайного посла Меншикова (9/21 мая 1853 г.) отбыл из Константинополя на военном пароходе «Бессарабия». |
| Copiosae sane suppeditabuntur alumnis porveterum auctorum paginae: sed ut eis pariter subministrentur pratsertim in scholis superioribus, non pauca о sanctis patribus et doctoribus selecta summopere curandum erit... Unde magistri comparationes saepe saepius inter auctores sive paganos sive Christianos instituere non praetermittent, ad hunc finem ut alumni ab utrisque quod melius et exquisitius fuerit valeant mutuare (Acta Concil Remens. Titulus ХШ, с. 1) см. Valroger, p. 172; Laudriot, p. 214–215, 377–378. 147 Mandement de Mgr Dupanloup, Evêque d " Orléans, à MM. les supérieures, directeurs et professeurs des ses petits séminaires, au sujet des attaques dirigées par divers journaux, et notamment par le journal l " Univers, contre ses instructions relatives au choix des auteurs pour l’enseignement classique dans ses séminaires. 30 Mai 1852. Это «Пастырское послание» перепечатано в приложениях к цит. соч. Landriot, под 2, р. XVII–XLV. 148 Motifs de l " adhésion donnée au dernier mandement de Mgr Dupanloup sur les auteurs classiques par Mgr l’évêque de Chartres 25 Juillet 1852. Этот епископский акт в извлечениях перепечатан в книге Valroger’a (р. 246–248, 255–259) и у Landriot (р. 417–420:451). 150 Lettre circulaire de Mgr l " évêque de Viviers 2 oct. 1851. Извлечение из этого акта, которым мы пользовались, напечатало в приложениях к книге Valroger’a, р. 259–262. 151 Lettre du cardinal Donnet, archevêque de Bordeaux, à Mgr Dupanloup 5 Juillet 1852. Извлечения из этого письма напечатаны у Valroger " а, p 219–226, и у Landriot, p. 341, 453–454. 152 Аб. Valroger во второй части своей книги посвятил целый параграф (2-й) второй главы доказательству этой мысли (стр. 114–128). 153 Lettre circulaire de Mgr le cardinal de Bonald, archevêque de Lyon, à son clergé 6 aout 1832. Этот акт перепечатан в приложениях к книге Valroger’a, р. 251–255, и в извлечении – в цит. книге Landriot, р. 335–337. Ист. христ. просвещ. 154 В том толковании, какое дали вопросу о классиках еп. шартрский и архиеп. |
| 1852 г. 27 июня. Судя по желанию твоему, выраженному в письме ко мне, – видеть меня поскорее, не могу не видеть, что ты, как и друг наш Ал. Еф., похожа на одержимых водяною: чем более пьешь, тем сильнее в тебе жажда. Что бы тебе открыть, при содействии благодати Божией, в самой себе источник неоскудный для потребы домашней, не обращаясь ко мне, кладенцу сокрушенному, безводному? Относительно матери игум. Досифеи не скажу тебе ничего, кроме того, что и ты, и я окаянный, должны, следуя заповеди Апостола ныне чтеннаго, быть братолюбивыми друг ко другу с нежностью и в почтительности друг друга предупреждать ( Римл. 12:10 ), поменьше думать о себе, при невнимании к нам, оказываемом иногда с целью узнать нас покороче. 1852 г., июля 21 числа. Зовешь ты меня и зовешь сильно к себе. Но я был у тебя весьма недавно; поэтому стыжусь ходить часто, опасаясь при этом, чтобы, вместо пользы не причинить вреда души твоей. Не учащай вносити ногу твою к другу твоему , говорит Премудрый, да не когда насыщся тебе возненавидит тя ( Притч. 27:17 ); а ты – друг души моей, – как же мне не дорожить покоем души твоей, и как не избегать частых посещений? О болезни моей меня не спрашивай, а уверься лишь в том, что весьма благодетельная она бывает для меня, без ней, как орел без крыльев, пожалуй пресмыкался бы дух мой по земле ( Пс. 118:25 ), лакомясь, как гад, падалью и нечистотами. За что ты, нежное чадо, питаешь ко мне бедному грешнику такое внимание с участием сердца? Недаром видно кто-то сказал, что причина любви – без причины. Остается желать, чтобы я окаянный и бедный грешник вполне мог почувствовать меру привязанности твоей и сумел бы отыскать в ней такую сторону, которою бы мог привести тебя к плодовитой маслине – Христу, да сподобишься и ты, как прочие невесты Христовы, вони масти благовонные, и войдешь веселыми ногами, как позовут, в чертог славы невечерней. 1852 г. 4 августа. Исповедь твою прочитал, Христово чадо и нахожу, что искреннее приносишь ты покаяние; остается желать, чтобы охраняла ты себя от повторения прежде содеянных тобою грехов, чрез бдение за собою, молитву и постоянство. Дай, по крайней мере, обет, хотя например не лгать и не лукавить, а ежели бы по привычке и довелось это сделать, в туже минуту торжественно сознавайся, пред кем допустила этот грех , что ты виновата. Пусть на первых порах будет и стыдно, зато очень памятно и едва ли уже захочешь после впасть в тот грех, столь скоро, по крайней мере. |
| II. В Нижегородской духовной семинарии (1852–1858) Шесть лет моего учения в Нижегородской семинарии заслонены и отодвинуты последующими впечатлениями и событиями моей жизни, в такую даль, что стоило большого труда воспроизвести в памяти и изложить в должном порядке и по возможности фактически верно все то, что касается учебной части этого периода моей жизни. В особенности спутывались воспоминания относительно предметов преподавания и, отчасти, преподавателей. Отлично всегда помнил, какие предметы составляли тогда полный семинарский курс, а также и всех преподавателей тогдашнего времени, их наружность, фамилии, и (за исключением троих) даже имена и отчества. Но путалось в памяти: какие именно предметы (кроме главных и некоторых других) преподавались в каждом из трех тогдашних двухгодичных классов, – низшем, среднем и высшем, какие переходили из класса в класс и какие соединялись в одном лице преподавателя, что было неизбежно, в виду огромного количества предметов тогдашнего семинарского курса, доходившего до тридцати. И если, как увидит читатель, мне удалось все-таки многое припомнить и фактически и даже хронологически по возможности точно восстановить облик старой семинарии, с ее тогдашней программой преподавания, преподавателями, начальниками и попечителями, в лице епархиальных Преосвященных, то этим во многом обязан следующим счастливым обстоятельствам. Во-первых, у меня оказались под рукой прекрасно составленные книжки по истории Нижегородской семинарии за 1818–1840 и 1842–1851 годы 37 , за время, правда, предшествовавшее 1852–1858 годам, но весьма к ним близкое. Эти книжки чрезвычайно оживили мои воспоминания, весьма многое напомнили мне из далекого прошлого. А затем, очень ценное пособие получено мною от досточтимого о. ректора Нижегородской семинарии, протоиерея И. М. Померанцева, к которому я обратился с просьбою, не найдет ли он возможным попросить кого-либо из служащих в семинарии собрать в ее архиве сведения относительно предметов преподавания и преподавателей в каждом из трех классов семинарии моего времени. О. ректор сам взял на себя этот немалый труд, за что не могу не принести ему глубочайшей сердечной благодарности. Биографические сведения относительно преподавателей я почерпал из других источников 38 , кроме сохранившегося у меня в памяти. |
| Простое что души всегда останется неизвестным. Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, V, 108–110. 583 Medizinische Psychologie, 1852 г., 153–154 (Principes généraux de Psychologie physiologique... 1881, 153–154); Kleine Schriften, II, 179. 584 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, II, 164–166; ср. Medizinische Psychologie, 1852 г., 154–155 (Principes généraux de Psychologie physiologique... 1881, 154–155); Metaphysik, 1879 г., 56–60; Streitschriften, 1857 г., 10; Metaphysik, 1841 г., 87–88. 585 О природе души, по Гербарту, нам известно только то, что самосохранение, присущее душе на ряду с другими реальностями, выражается у нее в представлениях, но именно в простых представлениях или ощущениях, потому что акт самосохранения также прост, как и существо, которое себя сохраняет. Но, вместе с тем, таких актов существует бесконечное разнообразие: они различны постольку же, поскольку различны нарушения, против которых душе приходится охранять себя. Отсюда в душе разнообразие представлений и бесконечно многоразличное сочетание их. (Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, V, 110; VI, 52). Из простых же представлений, по Гербарту, путем различного взаимоотношения их, образуются потом чувства и стремления (VI, 74–76). 586 Medizinische Psychologie, 1852 г., 155–156 (Principes généraux de Psychologie physiologique... 1881, 155–156); ср. Kleine Schriften, II, 178. 591 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 439, ср. Metaphysik, 1879 г., 601. Лотце, в частности, имеет в виду Гербарта (ср. Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, I, 267), по которому бессмертие обеспечено душе вследствие ее неизменяемости, как субстанции (Kleine Schriften, II, 185); тем более не согласен Лотце с Фехнером, который, возражая по вопросу о бессмертии утонченному материализму, думает сражаться с последним его же оружием, указывая, что неуничтожимость материальных процессов вообще ведет к признанию неуничтожимости, в частности, процессов, которые производят сознание и служат его носителями (Kleine Schriften, III, 415–418). |
| 11 февр. 1847 г. в Иерусалиме была учреждена РДМ. Год спустя на Св. землю приехал начальник РДМ архим. Порфирий (Успенский). Патриарх встретил его тепло и радушно, отчасти потому, что Базили «внушил патриарху, что мы будем состоять под священноначалием его» ( Порфирий (Успенский). 1896. Т. 3. С. 213). Однако забота Патриархии о РДМ носила формальный характер. Прежде всего встал вопрос о размещении РДМ. Сначала патриарх предоставил ей кельи Константино-Еленинского монастыря, которые он занимал, когда еще был архиепископом Лиддским. 16 авг. 1848 г. патриарх и Синод благословили РДМ переехать в мон-рь св. Архангелов, перестроенный для сезонного размещения паломников. Это здание было крайне неудобным, в связи с чем архим. Порфирий предложил построить для миссии особый флигель. К. обещал безвозмездно «сделать всевозможно лучшие покои для русского духовенства и отдал под них прекрасное место в своем саду» (Россия в Св. Земле. Т. 2. С. 30). Архим. Порфирий предполагал, что за это «безвозмездное» строительство Синод РПЦ должен выплачивать Иерусалимской Патриархии по 2 тыс. р. в год в течение 6 лет. Рус. посольство в К-поле дало согласие (30 янв. 1850), но Синод РПЦ смутила сумма в 12 тыс. р. (6 окт. 1850). Весной 1852 г. Базили решился напомнить К. о постройке обещанного дома. Патриарх сослался на тур. правительство, которое якобы не позволяло расширять мон-рь. Тогда Патриархии было предложено уступить фиктивно на 15-20 лет яффскому вице-консулу Н. С. Марабути пустовавшее место к югу от мон-ря св. Архангелов и на нем возвести здание на рус. средства. Однако «интерес греческой Патриархии был не допустить РДМ до собственного помещения, потому что, пока его не было, Миссия была только гостьею Патриархии и более ничего» ( Хитрово. 2011. С. 131). Поэтому К. на словах одобрил представленный архим. Порфирием план постройки и эскиз его фасада (хотя вскоре он решил «сократить и привести их в более укромный вид»), но отказался «великодушно» от к.-л. рус. денег, «почитая членов Русской Миссии своими, а не чужими» и даже «обидевшись» на попытку российской стороны требовать от Патриархии к.-л. документа типа контракта на постройку (Там же. С. 132). В авг. 1852 г. было получено визириальное письмо из К-поля с разрешением на строительство. Но 8 окт. 1852 г. архим. Порфирий уведомил Синод РПЦ, что К., возвратившись в Иерусалим для присутствия на оглашении хатт-и-шерифа, договорился с Базили вместо строительства нового дома отремонтировать здание на противоположной мон-рю св. Архангелов стороне улицы. Оно должно было быть готово после Пасхи 1853 г. Тем не менее строительство не было завершено и к началу Крымской войны (члены РДМ покинули Св. землю в связи с войной в мае 1854). Только в 1858 г. дом, получивший наименование Порфирьевский, был использован для размещения нового состава РДМ. |
| С. Соловьева , Кавелина, Ф. И. Буслаева , А. Н. Афанасьева и др. С 1857 издание Калачова стало называться «Архивом исторических и практических сведений, относящихся до России». В 1851 Калачов был назначен членом Археографической комиссии, а в 1852 ему было поручено издание «Дополнения к актам историческим». Для собирания материалов Калачов совершил в 1852 и 1853 археографическое путешествие по России, результатом которого явились изданные в 1852 «Исторические заметки, собранные в Орле и Мценске». Оставив кафедру, Калачов переселился в С.-Петербург и здесь работал во Втором отделении Собственной Его Величества Канцелярии. Назначенный членом редакционных комиссий для составления положений о крестьянах, Калачов работал в юридическом отделении их. Первый его доклад «О прекращении крепостного права» своей обстоятельностью вызвал удивление др. членов комиссии. Его инициативе обязаны своим существованием ст. 130 Устава гражданского судопроизводства, впервые узаконившая применение на суде обычного права. Позже Калачов был председателем комиссии, учрежденной при Географическом обществе для собирания народных юридических обычаев. В 1864 в С.-Петербурге им напечатано исследование «Артели в древней и нынешней России». В книге рассматривалась практическая деятельность артелей и относящиеся к ним законодательные документы. Лит.: Н. В. Калачов. Чтения, посвященные его памяти, в Археологическом институте 3 декабря 1885//Вестник археологии и истории. Вып. 5. 1886. Калган Долбленный из дерева ковш, деревянная или глиняная чашка для еды грубой работы; в калгане также формовали хлебы, крошили мясо, толкли сало и пр. В переносном смысле – грубое название головы, башка. Калики перехожие Персонажи русского народного былинного эпоса (см.: «Калика Иванище», «Сорок калик со каликою»). Калики предстают в русском народном эпосе далеко не второстепенными персонажами. Калики исцеляют и наделяют силой Илью Муромца; «сокрутившись» каликой, проникает он неузнанным в «Царь-от-град»; с каликой меняется одеждой и Алеша Попович, выходя на бой с Тугарином; каликами «справляются» Илья Муромец и Добрыня Никитич, спасая Михайло Потыка. |
|
|
