| — Платон! Если бы ты не был так упорен и непокорен, то уподобился бы тому премудрому Платону, главе философов который составил божественные учения. Но святой отвечал: — Хотя я и одного имени с Платоном, но не одного направления. Имя же не может соединить тех, коих разделяют верования. Посему ни я тому Платону, ни Платон мне не подобен, кроме одного имени. Я учусь и учу той философии, которая — Христова, а он учитель той философии, которая есть безумие пред Богом, ибо написано: «погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну» (1 Кор. 1:19; ср. Ис. 29:14). Учения же, принадлежавшие Платону, которые ты называешь божественными, суть ложные басни, посредством хитрых слов развращающие умы бесхитростных простецов. Когда святой перестал говорить, умолк и Агриппин, ибо он не знал, что еще возразить ему и что сделать с ним, и дивился великому его терпению и смелым ответам. Он приказал отвести его в темницу и не дозволять никому из знакомых его приходить к нему. Но, чтобы святой мученик не умер, мучитель велел каждый день давать ему немного хлеба и воды. Не знал он, несчастный, что «не одним хлебом живет человек, но всяким [словом], исходящим из уст Господа, живет человек» (Втор.8:3). Но Христов мученик не принимал ничего из рук идолопоклонников и оставался без пищи и пития восемнадцать дней, так что на нем исполнились слова Писания: «праведный своею верою жив будет» (Авв. 2:4). Надеялся он, что Тот, Кто пропитал Даниила среди львов во рве (Дан. гл. 6), пропитает и его в темнице нетленною пищею. Стражи же, видя, что он не принимает ни хлеба, ни воды, сказали ему: — Ешь, человече, и пей, чтобы не умереть тебе, и нам не впасть бы в беду из за тебя. Но блаженный отвечал: — Не думайте, братия, что я умру, если не принимаю вашей пищи; вы питаетесь хлебом, я же питаюсь Словом Божиим, пребывающим во веки, — вас насыщают мяса, меня же насыщают святые молитвы, — вас веселят вина, меня же увеселяет Христос, лоза истинная. После того областеначальник Агриппин, видя, что ничем не может отвратить Платона от Христа, осудил его на усечение мечем. Мученик выведен был из города. Испросив себе час на молитву, он поднял кверху руки свои и сказал: |
| Тогда областеначальник повелел отвести святого Платона в темницу. Когда его вели, за ним следовал народ, смотря на страдание его, как на какое-либо зрелище. Среди народа было множество и христиан. Приблизившись к темнице, твердый и великий духом, мученик Христов Платон обратился к народу и, повелев ему замолчать, начал говорить громким голосом: — Мужи, любящие истину, знайте, что я предпринял сей подвиг страдания не по иной какой причине, как ради Бога создавшего небо и землю и всё, что в них. Как рабов Христовых, я умоляю вас не смущаться тем, что происходит теперь, ибо «много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь» (Пс.33:20). Приидите же и прибегнем все вместе к тихой пристани и к Камню, о Коем великий Апостол говорит: «Камень же был Христос» (1 Кор.10:4). И да не изнемогаем в бедах, коим подвергаемся за веру Христову, памятуя, что «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8:18). Сказав сие, мученик вошел в темницу и, преклонив колена на землю, обратился к Богу с следующей молитвой: — Господи Иисусе Христе, Создатель и Промыслитель всех, дарующий рабам Своим терпение и победу, сподоби и меня, смиренного и непотребного раба Твоего, до конца достойно претерпеть за имя Твое святое, и пошли Ангела Твоего, чтобы он избавил меня от льстивого и всезлобного змия — Агриппина, да познают все, что не боги те, коих создает рука человеческая, но Ты — Единый Истинный Бог, долготерпеливый и многомилостивый, препрославленный во веки. Аминь. По прошествии семи дней, мучитель снова воссел на судилище в храме Зевса и повелел привести святого мученика. Сначала он разложил пред ним разные орудия пытки: медные котлы, сапоги с гвоздями, раскаленные ядра, острые прутья, железные рогатки, колеса и многие другие, надеясь устрашить ими доблестного воина Христова. Потом начал говорить ему: — Возлюбленный Платон! видя твою юность и благородство твоих родителей и щадя красоту твоего тела, прежде чем начну снова мучить тебя, советую тебе: вкуси от жертвы богов наших и будь в единении с нами, зная хорошо, что никто из противящихся мне, не останется жив, и, напротив, никто, повинующийся мне, не лишился чести и даров, мною обещанных. Я же, прекрасный Платон, если пожелаешь послушаться меня, как отца, дающего тебе добрый совет, отдам тебе в жены единственную дочь моего брата со многим богатством и назову тебя своим сыном. |
| Пророк Предтеча и Креститель Господень Иоанн... В честь него Русская Православная Церковь учредила семь праздников на году, но мы поведем речь лишь о Рождестве Иоанна Крестителя (7 июля) ; и сей праздничный день по обрядовой насыщенности превосходит иные народно-православные праздники, о чем можно судить и по именам сего дня: Иванов день, Иван Купала, Купальник, Иван Травник, Иван Цветной, Праздник росы. Рождество честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна - величавый праздник, напоминающий всякой христианской душе, что крестилась душа в Божией купели, как и Господь Бог в безгрешном земном житие от Иоанна Крестителя. «...Крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, - и се, отверзлись Ему небеса, и увидел [Иоанн] Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». (Мф. 3: 16-17) Русские крестьяне уже давно запамятовали о древнеславянском идоле Купале, а посему и купальские обряды уже напрямую связывали со святым Иоанном Крестителем; и даже когда в обрядовом действе, в купальских песнях и поминался Иван Купала, то уже в сознании православного крестьянина за этим именем подразумевался опять же Иоанн Креститель. Да великорусы, в отличие от белорусов и малорусов, редко поминали Купалу; обряды же купания, обливания водой жили лишь в напоминание о том, что Иоанн Предтеча крестил и самого Господа нашего Иисуса Христа в вольных водах. И воду в сей праздник крестьяне почитали за святую воду... Хотя в христианской религиозной этике вода обретает очистительную силу лишь после ее освящения крестом и молитвой; а посему Иоанн Креститель, вытеснивший из русского мистицизма языческого идола Купалу, погружал крещаемых иудеев в освященные воды Иордана. Иванову дню в крестьянском календаре обрядово созвучно предшествовал день Аграфены-купальницы (Агриппины-мученицы); и день почитался за бабий: мужние жены и девицы не стирали белья - грех великий; обливались, купались, умывались утренней росой, катаясь нагими по росным травам во красу и здравие. За Аграфеной зорево являлся Иванов день... |
| Уснула она крепко — намучилась на допросах. Утром соскочила, хотела свой крестик поцеловать, хвать — а крестика нет. Шарила, шарила — нигде нету. Ночью, пока она спала, пришли и сняли крестик. На фабрику Агриппина так и не вернулась. Ее без всякого суда отправили в заключение на 10 лет в красноярскую тайгу. За что — никто не сказал. Приговора не было. Десять лет проработала на лесозаготовках. А после освобождения поехала не в Белоруссию, а в Узбекистан, где и познакомилась со своим земляком, отцом Кондратом, стала псаломщицей. А батюшка был поистине чудотворцем. Под конец жизни высох совсем, тяжело ему стало. Матушка Агриппина слышала, как он встал перед иконами (а икон у него было — от пола до потолка!) и попросил: — Господи! Благослови меня умереть безболезненно! — Батюшка, ну что ты делаешь, чего ты просишь? — говорит ему Агриппина. — Зачем смерти просишь? — Мать, я устал. Не могу. Тяжело. Ну, куда я — старый? Пора умирать, — отвечает отец Кондрат и снова молится, — Пресвятая Богородица! Помоги мне умереть безболезненно… Только к иконе подошел — как упал и умер. В 1977 году это было. Позвонили мне — я приезжал на похороны. Тогда матушка Агриппина все и рассказала — про него и про себя. Какую она школу жизни прошла. 10 лет в лесу провела — за то только, что крестик носила. Кто-то крест, как украшение, в ушах носит — смеется над святыней, а есть певцы и певички — и вовсе непристойно с крестом обращаются, кощунствуют. А простой русский солдат Евгений не снял креста, как того от него требовали в обмен на жизнь, и принял мученическую смерть от руки чеченских бандитов. И сегодня живо исповедничество в сердцах православных. «Ты опозорил нас...» Трудно верующему ребенку учиться среди атеистов, особенно если неразумные учителя во что бы то ни стало хотят заставить его отречься от Бога. Но Бог и детям дает силы для исповедничества. Вот какая «битва» происходила в конце 60х годов вокруг моего старшего сына Володи, который учился в Колпашеве с 1го по 10й класс в школе 3, на одни пятерки, четверки бывали лишь изредка. |
| Устремив глаза свои к небу, Неонилла молилась молча, потом вдруг быстро встала и с воздетыми руками бросилась на колени, слезы текли из ее глаз, и она громко воскликнула: «а, Веруня, Веруня! что я вижу! – Матерь Божия, Владычица Пресвятая, это Тебя я вижу! Ты Сама Владычица мира, покрываешь нас, здесь живущих, Своим святым омофором! Матерь Божия! Ты к нам, грешным, пришла со святыми апостолами, мучениками и всеми святыми!» Праведница умолкла, – видение окончилось, и она упала на землю, и долго так лежала; Веруня в изумлении смотрела на нее; безмолвие длилось с полчаса, затем Неонилла пошла в свою келлию; входя в нее, она обратилась к живущей с ней Агриппине Петровне, сказав: «ах, Груня, что я удостоилась видеть! Над нами, грешными, Матерь Божия Сама держала Свой святой омофор и покрывала нас им; Она Сама к нам приходила на воздусех со всеми святыми апостолами, мучениками и всеми святыми!» Тут она залилась слезами; «а что было после, я, – говорила м. Валентина, – не помню, я ушла к своей маменьке в келлию, а они остались». Вот как жила и чего удостаивалась основательница обители Дальне-Давыдовской; эта дурочка, за которою в детстве со смехом и укоризнами бегали ребятишки со всего села. Дни проходили за днями – подвижница молилась, Агриппина, путем сбора продуктов и денег за чтение Псалтири по усопшим, приобретала все необходимое для пропитания; прочие сестры молились и трудились, а Валериан Владимирович Аристов заботился о благоустройстве внешнем. На деньги странницы Дарьи Артамоновой производились постройки: он обнес их деревянным забором, выстроил двухэтажный деревянный корпус, в котором устроил молельню, выстроил кирпичный сарай и гумно с овином. Сестрами разведен был ягодный сад; понемногу собиралась и ризница церковная. Предсказание, бывшее в 1831 г. старице Марфе Артемьевне, было повторено и в 1848 г. незабвенным иеромонахом Парфением Киевским , у которого была Неонилла Борисовна вместе с Натальей Андреевной Загребиной, проживавшей в соседней селу Давыдову деревне Новой. |
| Но блаженный Платон, насмехаясь над ним, сказал: — Бедный и человеконенавистный сын диавола и слуга сатаны! Если бы я решился связать себя житейскими прелестями и если бы захотел взять себе жену, то разве не нашел бы лучшей, чем дочь брата твоего! Поистине я взял бы лучше вместо нее рабыню. И так захочу ли я взять ее теперь, когда, оставляя мир, соединяюсь со Христом? Тогда мучитель, прийдя в ярость, повелел положить святого на медном одре, а под одр подложить множество углей и разжигать их, поливая на огонь масло, воск и смолу, и опалять тело мученика, а сверху бить тонким прутом, дабы и биением, и палением усилить его муки. После таких продолжительных мучений, Агриппин сказал святому мученику: — Несчастный, смилуйся, наконец, над самим собою! И если не хочешь поклониться богам, то скажи только эти слова: велик бог Аполлон, — и я тотчас же перестану мучить тебя, и пойдешь с миром в дом свой. Но святой на это отвечал: — Да не будет, чтобы я пощадил тело свое, а душе приготовил геенну огненную. По прошествии трех часов, в продолжение коих Платон был предаваем таким мучениям, он был снят с одра, но тело его оказалось целым, здоровым и не имеющим даже следа от ран и от огня, как будто он вышел из бани. При сем, от тела его исходило сильное благоухание, так что все, находившиеся тут, удивлялись и говорили: — Воистину велик Бог христианский! Областеначальник же сказал святому: — Если не хочешь принести жертвы богам нашим, то, по крайней мере, отвергнись только Христа твоего, — и я отпущу тебя. Но святой отвечал: — Безумный и безбожный, как говоришь ты, чтобы я отвергся Спасителя моего? Неужели хочешь, чтобы я уподобился тебе, нечестивец? Разве не довольно для тебя твоей погибели? но ты хочешь вовлечь в нее еще и других, принадлежащих к числу воинов Христовых! Отступи от меня, беззаконник. Я верую Богу моему, что Он не оставит меня и не даст мне пасть так же, как пал ты. Тогда Агриппин встал с своего престола и сам стал мучить святого. Он разжег железные круги, подложил под его плечи и опалял его ребра. Потом положил на грудь мученика два сильно раскаленных железных круга, — и показался дым из ноздрей его, ибо сила огня проникала даже до его внутренностей. Многие думали, что он уже умер. Но, спустя немного времени, он сказал мучителю: |
| Живший в Никомидии нечестивый царь Максимиан, получив письмо Диоклетиана и увидев мученика, удивлялся его великому терпению и непобедимому никакими муками мужеству. Но сам он боялся истязать его, чтобы не быть посрамленным, а потому передал его для истязания воеводе Агриппину; сам же показал вид, что очень занят другими государственными делами. Агриппин, призвав к себе на суд святых, обратился к Клименту: – Ты ли Климент? – Я – раб Христов, – отвечал мученик. Воевода повелел бить его кулаками по устам, говоря: – Почему ты не называешь себя рабом царским, а Христовым? Святой же, подвергаемый побоям, отвечал: – Следовало бы и вашим царям быть рабами Христовыми; тогда было бы мирно их царствование и все народы покорил бы их власти Христос мой. Тогда воевода, посмотрев на святого Агафангела, спросил: – А ты кто такой? О тебе ничего не написано в письме Диоклетиана. Агафангел, воззрев на небо, сказал: – Я – христианин, а сподобился я имени христианина чрез сего слугу Божия Климента. Воевода сказал на это: – Значит, он виновник твоего заблуждения и ожидающей тебя лютой смерти. Затем он велел повесить святого Климента нагого и резать бритвами его тело, а святого Агафангела, также нагого, велел сильно бить жилами. Святой Климент во время мучений молился Богу, дабы Он укрепил Агафангела в его страданиях. После этих мучений воевода повелел обоих страдальцев ввергнуть в темницу. В темнице находилось множество других узников, осужденных за различные вины. Они, видя усердные молитвы святых к Богу и созерцая, что Ангелы Божии посещали и утешали рабов Христовых, умилились сердцем и, припадая к ногам их, просили, чтобы они привели их к Богу своему. Случилось, по Божию усмотрению, что там было достаточно воды для крещения. Наставив их в вере христианской, святой Климент крестил всех, затем отверз темницу молитвою и отпустил их, говоря: – Выйдите, чада, и спаситесь от рук нечестивых. Да сохранит вас Господь Иисус Христос! Наутро воевода Агриппин, узнав об освобождении узников, сильно разгневался на святого и, устроив высокий помост, отдал их на съедение зверям. Но звери не причинили вреда святым; напротив, они ласкались к ним, как домашние псы к своим господам. Тогда мучитель повелел – раскаленными железными рожнами вращать каждый палец на руках мучеников до самого локтя. Видя это, народ не мог переносить такого мучительства и требовал от воеводы с угрозами, чтобы он отпустил невинных. Но воевода разгневался еще больше и повелел другими остроконечными раскаленными орудиями вращать руки их до плеч. Тогда негодующий народ, схватив каменья, бросал в воеводу и громогласно восклицал: |
| Поэтому, взяв святого, повели его на корабль и снова возложили на него оковы. Верующие провожали его со слезами и рыданиями, не желая расставаться с ним. Наконец, простившись со святым и облобызав узы Климента, они возвратились, так как воины побуждали поскорее плыть оттуда. При помощи попутного ветра они переплыли Эгейское море и достигли Никомидии. Живший в Никомидии нечестивый царь Максимиан, получив письмо Диоклитиана и увидев мученика, удивлялся его великому терпению и непобедимому никакими муками мужеству. Но сам он боялся истязать его, чтобы не быть посрамленным, а потому передал его для истязания воеводе Агриппину; сам же показал вид, что очень занят другими государственными делами. Агриппин, призвав к себе на суд святых, обратился к Клименту: — Ты ли Климент? — Я — раб Христов, — отвечал мученик. Воевода повелел бить его кулаками по устам, говоря: — Почему ты не называешь себя рабом царским, а Христовым? Святой же, подвергаемый побоям, отвечал: — Следовало бы и вашим царям быть рабами Христовыми; тогда было бы мирно их царствование и все народы покорил бы их власти Христос мой. Тогда воевода, посмотрев на святого Агафангела, спросил: — А ты кто такой? О тебе ничего не написано в письме Диоклитиана. Агафангел, воззрев на небо, сказал: — Я — христианин, а сподобился я имени христианина чрез сего слугу Божия Климента. Воевода сказал на это: — Значит, он виновник твоего заблуждения и ожидающей тебя лютой смерти. Затем он велел повесить святого Климента нагого и резать бритвами его тело, а святого Агафангела, также нагого, велел сильно бить жилами. Святой Климент во время мучений молился Богу, дабы Он укрепил Агафангела в его страданиях. После этих мучений воевода повелел обоих страдальцев ввергнуть в темницу. В темнице находилось множество других узников, осужденных за различные вины. Они, видя усердные молитвы святых к Богу и созерцая, что Ангелы Божии посещали и утешали рабов Христовых, умилились сердцем и, припадая к ногам их, просили, чтобы они привели их к Богу своему. Случилось, по Божию усмотрению, что там было достаточно воды для крещения. Наставив их в вере христианской, святой Климент крестил всех, затем отверз темницу молитвою и отпустил их, говоря: — Выйдите, чада, и спаситесь от рук нечестивых. Да сохранит вас Господь Иисус Христос! Наутро воевода Агриппин, узнав об освобождении узников, сильно разгневался на святого и, устроив высокий помост, отдал их на съедение зверям. Но звери не причинили вреда святым; напротив, они ласкались к ним, как домашние псы к своим господам. Тогда мучитель повелел — раскаленными железными рожнами вращать каждый палец на руках мучеников до самого локтя. Видя это, народ не мог переносить такого мучительства и требовал от воеводы с угрозами, чтобы он отпустил невинных. Но воевода разгневался еще больше и повелел другими остроконечными раскаленными орудиями вращать руки их до плеч. Тогда негодующий народ, схватив каменья, бросал в воеводу и громогласно восклицал: |
| — Ничтожны мучительства твои, лютый кровопийца! Потом, возведши вверх свой взор, святой произнес: — «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис.50:6) «Не удаляйся от меня, Господи, ибо скорбь близка» (Пс.21:12), «Для чего язычникам говорить: «где Бог их?» (Пс.78:10). Даруй мне, Иисусе Христе, рабу Твоему, освободившись совсем от мучительств противника, с дерзновением предстать пред Страшным Твоим Судом, окончив этот добрый подвиг: ибо Тебе на всяком месте владычества Твоего подобает слава, честь и держава, ныне и присно и во веки веков. И когда он произнес: «аминь», поколебался храм, и все устрашились. Несмотря на то, жестоковыйные не хотели познать силу Божию. Потом мучитель повелел, изрезав кожу святого Платона на ремни, сдирать ее. Но святой, сорвав один, отвисший от тела его, ремень, бросил его в лице Агриппину с словами: — Бесчеловечный и свирепейший всех зверей! как ты, не желая познать Бога, создавшего нас по образу Своему, не питаешь жалости хотя к такой же самой плоти, какою облечен и сам ты, и находишь наслаждение при виде раздробления моих членов? Но предавай меня еще более лютым мукам, дабы как твое бесчеловечие, так и мое терпение всем были видны, ибо я радостно терплю все это ради Христа моего, чтобы, благодаря Его, обрести себе покой в будущем веке. — О, до какой степени ты безумен, — возразил Агриппин, — что не щадишь даже своего тела, несмотря на то, что внутренности твои уже выходят сквозь рёбра, а ты всё еще не перестаешь хулить богов и возбуждать меня к гневу? Потом Агриппин повелел повесить святого на дереве и бить тело его до тех пор, пока нетронутая еще плоть не отпала совсем от костей и не вылилась почти вся кровь. А святое лице мученика он так истерзал железными рогатками, что не оставалось даже и следов человеческого образа, но одни только обнаженные кости. Но святой Платон, имея свободный язык, укорял за жестокость мучителя и проклинал идолов и идолопоклонников. Тогда мучитель сказал: |
| Эта страдалица Агриппина Филиппова (в простонаречии– Грушенька) Ардатовского уезда, села Успенского, дочь крестьянина Ф. Ип. В пятилетнем возрасте получила болезнь золотушную, оказавшуюся в сыпи и нарывах. При худом призоре семейных, по случаю отлучек на полевые работы, болезнь малолетней девицы быстро развивалась, наконец, разлившись с силой и быстротой яда по всему телу, отравила всю жизненность и совершенно увядила цвет юности. Коросты на голове, смешанные с длинными волосами, представлялись в виде странной шапки, руки покрылись ранами. Обернутая пеленками, из душного жилья, для освежения воздухом, выносима была в летнее время на двор и на улицу. Но и здесь немного было отрады. Насекомые, подобно Египетским скнипам, впивались в раны страдалицы, а домашние птицы и животные тревожили беззащитную. Раздавались ее вопли; но, в рабочую пору, никто не слыхал их. Страдалица плакала, – никто не утешал ее. Мать ее, при всем сердоболии, ничего не могла сделать к облегчению несчастной дочери. Переменить ее одежду – невозможно: одно прикосновение к болезненному телу производило невыносимую боль. Она молчала, окруженная и точимая червями; одного только желала, чтобы к ней никто не прикасался. Один раз, мать ее, желая поправить постель, неосторожно приподняла правую ногу болящей, и – кость ноги переломилась пополам. От долговременной болезни самые кости сделались рыхлы и легко раздробляемы. В зимнее время больная терпела еще более мучений. Лежа у дверей бедного жилья, переносила сырость и холод. На жестком своем одре, как мертвенная, всегда была закрыта рубищем с головы до ног, зимой – от холода, летом – от насекомых. Так, в этой безотрадной страде протекло 20 лет, самых тяжких, самых грустных. Небесный Промыслитель, в деснице Коего судьба вселенной и каждого творения, распределяет все числом, мерой и весом. По манию Его, и судьба страдалицы Агриппины начала постепенно изменяться. Отрадный луч озарил несчастную. Одна странница, проходя через село Успенское в Саровскую пустынь, нечаянно, или, лучше сказать, по действию св. Промысла, остановилась у дома родителей страдалицы, узнала о ее болезни и с участием вошла в ее положение. Странница отправилась в путь; но, возвращаясь из Сарова, опять посетила больную, снова утешала ее и покрыла чистым покровом. |
|
|
