| Насколько выполнены были эти указания его, или сделаны какие-либо изменения, не известно. Каково же было устройство других помещений и прочих принадлежностей Академии, можем читать в воспоминаниях одного из воспитанников этого времени. «В комнатах, – пишет он, – мы – студенты помещались человек по восьми и по десяти; рекреационных зал и отдельных комнат для занятий не было ни у нас, ни у студентов старших. Те и другие где спали, тут и занимались на общем столе; тут же в свободное от занятий время и отдыхали. Кроме сего недостатка, который впоследствии устранили, и кроме физического кабинета, который тоже устроен после, все прочие принадлежности казённо-учебного заведения новооткрытая Московская Академия имела вполне и в довольно надлежащем виде» 207 . В частности, как о главнейшей принадлежности высшего учебного заведения, – Библиотеке, читаем такие сведения: «Библиотека немедленно же была составлена из книг, принадлежащих библиотекам – прежней Славяно-Греко-Латинской Академии и бывшей Троицкой Платоновской Семинарии, и судя поэтому, могла быть удовлетворительна. Для приведения же в надлежащий порядок академической Библиотеки приложено было особенное попечение. Библиотекарем был определён Соборный Иеромонах Гермоген, который, не имея лекций по своей кафедре до открытия старшего богословского курса, занимался целых два года единственно должностью библиотекарской. Успех его тем более был несомненен, что он и прежде был библиотекарем в Славяно-Греко-Латинской Академии. Для скорейшего же успеха были назначены о. Гермогену в помощники два студента – Николай Терновский и Платон Доброхотов, которым назначено было за это и жалованье 208 . «Больница, – говорит тот же воспитанник, – устроена была отдельно от Академии в саду, деревянная, довольно просторная и удобная; имела восемь кроватей, но могла вмещать и до пятнадцати. При больнице были штаб-лекарь, фельдшер, трое служителей и достаточная аптека с надписью: Врачу, исцелися сам! Надпись эту сделал митрополит Платон, говорят, в напоминание одному бывшему при Семинарии лекарю, пьянствовавшему частенько, но умному; и Академия не уничтожила этой надписи» 209 . |
| Первоначальное официальное открытие полноценных духовных школ в России относилось ко времени реформы Nempa I b целях удовлетворения нужд в образованных кандидатах на церковные должности . Исследователь отечественного духовного образования протоиерей С. Смирнов указывал, что одно из учебных пособий от 1706 г., по которому вели преподавание в Московской славяно-греко-латинской академии, включало в себя разделы, посвященные основам права гражданского и церковного . Исследовательская работа, связанная с областью канонического права, заключалась в изучении и публикации церковноправовых источников. Например, в 1744 г. ректору Московской славяно-греко-латинской академии архимандриту Порфирию (Крайскому) было поручено сличать с правилами святых отцов издание Номоканона, опубликованного в Киево-Печерской типографии в 1624 г. Существовала практическая потребность в сборе и публикации источников канонического права. В частности, церковный исследователь И. А. Чистович отмечал плачевную ситуацию дефицита опубликованных церковноправовых источников; как органы церковного управления низового уровня, так и некоторые духовные консистории не располагали в необходимом объеме источниками церковного права. С той же проблемой сталкивались и светские правительственные органы, «в которых случалась потребность в голосе церковных законов» . Важно отметить, что многие книги и переводы канонического содержания, напечатанные в Московской типографии в первой половине XIII b., проходили цензуру в Московской духовной академии . До начала XIX b. еще отсутствовала система преподавания канонического права. До этого периода в рамках духовного образования не наблюдалась четкая дифференциация богословских дисциплин — как отмечал протоиерей С. Смирнов, в системе богословских дисциплин духовных учебных заведений XIII b. не было четкого «логического разграничения между предметами догматическими и нравственными» . Более того, сам метод преподавания богословия был основан на механическом зазубривании ограниченного числа трактатов, причем содержательно слабо взаимосвязанных. |
| 332. Остапов А., протоиер. Памятные дни в истории церковно-археологического кабинета//ЖМП 1971. С. 14–15. 333. Остапов А., протоиер. Мемориальный музей Святейшего Патриарха Алексия [в МДА]//ЖМП 1971. С. 52. 334. Открытие православно-богословского института и богословско-пастырских курсов в Москве//ЖМП 1944. С. 10–18. 335. Павлова Г.Е. Организация науки в России в первой половине XIX века. М., 1990. 239 с. 336. Панибратцев А.В. Философия в Московской Славяно-греко-латинской академии (первая четверть XVIII века). М.: Институт философии РАН, 1997. 153 с. (По теме монографии защищена диссертация: Философские курсы в Московской Славяно-греко-латинской академии. М., 1989). 337. Панибратцев А.В. Духовные академии в парадигме профессионального философского знания первой половины XVIII ст.//Философский век. Вып. 2. СПб., 2007. С. 31–57. 338. Панибратцев А.В. Просвещение разума. Становление академической науки в России. СПб., 2002. 624 с. О деятельности Лихудов (с. 29, 218–219, 222–227 и др.). 339. Пекарский Π.П. Наука и литература при Петре Великом. СПб., 1872. Т. 1. XXV, 16, 579 с. 340. Первое посещение Троицкой Лавры и академии высокопреосвященным Владимиром [Богоявленским], митрополитом Московским и Коломенским//БВ 1898. С. 189–201 (2-я пагин.). 341. Петр (Еремеев), иером. Проблемы реформирования высшей духовной школы в России в начале XX века: Дисс. … канд. богосл. СП, 1999. 181 с. 342. Петр (Еремеев), иером. Патриаршая школа. Московская духовная академия: 15 лет под духовным руководством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II//Встреча 2005. 1 (19). С. 20–24. 343. Петров Ф.А. Немецкие профессора в Московском университете. М., 1997. 180 с. 344. Петровский В., свящ. Источниковедческий обзор фондов Московской духовной академии: Дисс. ... канд. богосл. СП, 2006. 237 с. 345. Питирим, архиеп. В единении традиции и актуальности//Богословские труды. М., 1986. С. 24–40. 346. Пожар в Московских духовных школах//ЖМП 1987. С. 17–20. 347. Поздеева И.В. «Богоданные сокровища»: кириллические книжные памятники в современной библиотеке Московских духовных школ//The Trinity-Sergius Lavra in Russian History 2005. P. 307–353. |
| ТРИ ВЕКА МОСКОВСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ 28.03.2013 08:42:00 Профессор МДА Алексей Ильич Осипов А.И. ОСИПОВ, профессор Московской Духовной Академии «Богословский вестник», 1993, стр.4-18 ТРИ ВЕКА МОСКОВСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ Актовая речь на торжественном собрании в Московской Духовной Академии 29 декабря 1985г. по случаю ее 300-летнего юбилея. Сегодня - празднование большого события в истории Русской Православной Церкви, в истории культуры нашего народа - 300-летия старейшего высшего учебного заведения России - Московской Духовной Академии, явившейся родоначальницей необычайно роскошного и плодоносного древа образования и воспитания многих и многих поколений русских людей в различных школах, академиях, университетах. Достаточно указать на два колосса в системе учреждений высшего научного знания в нашей стране, чтобы оценить по достоинству значимость настоящего торжества: Академия наук СССР и Московский Государственный университет им. Ломоносова являются прямыми детищами Славяно-греко-латинской Академии (так она именовалась вначале). Но значение ее в истории отечественной культуры, конечно, шире и глубже и не исчерпывается чисто ученой и учебной деятельностью. Сами планы создания Академии и те функции, которые ей изначально предначертывались, свидетельствуют об этом. Здесь уместно указать на так называемую " Привилегию " , своего рода жалованную царскую грамоту1, которой определялся статус Академии при ее создании. Обширность замысла и специфика нового училища раскрываются, прежде всего, в постановлении, которым открывается указанная грамота. Круг наук, указанный в нем, соответствовал уровню лучших западных университетов и превосходил существовавший в Киевской коллегии, которая возникла на 70 лет раньше Славяно-греко-латинской Академии. Важным при этом являлось дозволение учиться в Академии, как говорилось в " Привилегии " , " людем всякаго чина, сана и возраста, точию православныя христианския Восточныя веры " .2 В то же время, по " Привилегии " , Академия являлась не только высшим училищем, она должна быть и главным стражем чистоты веры, нравственности, благочестия в Русском государстве. По меткому выражению С. Соловьева, она замышлялась как цитадель Православия.3 Нужда в подобной " цитадели " в то время, время интенсивного распространения католических и протестантских идей, была достаточно ощутимой, и не только для русского Православия, но и для всего Православного Востока, который с надеждой смотрел на Москву, где имелись все предпосылки для создания всеправославного богословского центра и возрождения когда-то блистательного византийского богословия. |
| Предметом особых попечений М. стала Пензенская ДС, открытая в 1800 г. Предшественник М. еп. Гаий (Такаов) практически не занимался семинарскими делами: не было программ обучения, ученики подолгу не посещали занятия и самовольно бросали учебу. Пораженный царившими беспорядками и отсутствием руководящих начал в семинарской жизни, обладавший многолетним опытом духовно-педагогической службы в Троицкой семинарии и Славяно-греко-латинской академии, М. немедленно принял разносторонние меры по улучшению деятельности семинарии. Прежде всего составил устав Пензенской ДС, рукописный экземпляр к-рого с собственноручной подписью М. хранился в фундаментальной б-ке семинарии. На 1-й странице устава написано: «Устав Пензенской семинарии, данный 1808 года, сентября 4, Моисеем, епископом Пензенским и Саратовским, по коему имеет поступать неизменно Пензенская семинария», на последней: «Сей устав хранить в семинарском Пензенском правлении, а копии с онаго по частям для всех учителей со скрепою ректора иметь непременно, дабы никто не извинялся неведением онаго» ( Троицкий А. И. Ист. записка о Пензенской ДС за истекший столетний период ее существования (1800-1900 гг.)//Пензенские ЕВ. 1901. 1. Прил. С. 13-14). После кончины ректора (1806-1810) архим. Мефодия (Нилова) (выпускника Троицкой лаврской семинарии) 12 апр. 1810 г. М. ходатайствовал перед Синодом о назначении новым ректором проповедника Славяно-греко-латинской академии иером. Аарона (Нарциссова) , хорошо ему известного «по особым его талантам, по довольному кругу просвещения и по честному житию» ( Он же. Мат-лы к истории Пензенской ДС: (1880-1818). Пенза, 1896. С. 17). Иером. Аарон, ученик М. в Московской академии, по окончании курса был оставлен при ней учителем нем. языка. «Я верую несумненно… что чрез его правление и учение в семинарии, при моем руководстве, училище сие придет в желаемое совершенство»,- говорил епископ (Там же). Новый ректор стал активным помощником М. в укреплении учебной стороны деятельности семинарии, но воспитательная сторона по-прежнему оставалась неудовлетворительной (Там же. С. 48). М. обязал все пензенское духовенство «подпискою» с 10 лет отдавать сыновей в семинарии. |
| Из печатных взяты между прочим: Gregorii Nazianzeni opera 1780; Divinus Pymander H. Trismegisti, Colon. 1530; Magnalia Dei Herbergeri 1616; Hermes Christianus, Lugd. 1619; Elias mit dem Buche der ganzen Welt iin Gerichte uber die Welt 1771; Louvignii Das verborgene Leben mit Christo in Gott Frankf. 1747; Theomili Die stet e Freude des Geistes, das eigene Kleinod derer, die den Vater anbeten im Geiste und in der Watyheit Frank. 1719; Das Ewige Evangelium in der Offenbarung der Kinder Gottes, 1778; Ueber den Beweis des Geistes und der Kraft, Braunschw. 1777; Der Sieg der Wahrheit des Wortes Gottes, 1780; Arnold " s Die Verkldning Jesu Christi iu der Seele, 1708; Lielding Reise nach der andern Welt, Kopenh. 1750; Histoire générale de la naissance et des progrès de a compagnie de Jésus.tomi I-VI, Amster.–1757; Histoire des temples des payens, des Juifs et des Crétiens à la Reine. Par, 1690; Lucerna, ignorantiae tenebras procul pellens, Venet. 1628; Regia via crucis, 1635; Le chrétien interieur, Par. 1781; Vaticinia Abbatis Ioachimi et Anselmi Episcopi, Venet, 1539; Trilogium animae (sine anuo et loco); Увет духовный и др. Из рукописей: Theologia Christiana orthodoxa 1762; Theologia Christiana orthodoxa, in Seminario petropolitano alexandro-neveasi tradita; о безбожии, сокращенное феологическое рассуждение: Hierarchia Rossica, А. Sellii; Exercitationes oratoriae ab loannicio Lichude; перечень из философии Аристотелевой; Матфея Властаря алфавитная синтагма; греческая грамматика на пергамене; Philosophia naturalis; Olympia philosophica ad cursum biannalem, и другие 192 . Из прочих книг московских библиотек дублеты и большое количество книг учебных, принадлежавших Академии славяно-греко-латинской, переданы в библиотеки семинарий московской и вифанской 193 . В 1816 году, по завещанию бывшего ректора троицкой Семинарии и потом московской славяно-греко-латинской Академии Мефодия Смирнова , архиепископа псковского († 1815), вся библиотека его поступила в московскую духовную Академию. |
| Не нашел он удовлетворения своей любознательности и в киевской академии. Эта благородная страсть Ломоносова к науке о природе нашла себе полное удовлетворение в другом месте. 2 янв. 1736 г. студент философии Ломоносов с одиннадцатью товарищами прибыл в Петербург по вызову Императорской академии наук, а 8 сент. того же года отправился учиться физике, химии и горному делу заграницу, в Марбург и Фрейберг, к Вольфе и Генкелю. Почти пять лет длилась его заграничная командировка. В Петербург возвратился он 8 июня 1741 г. Оффициально адъюнкт и потом профессор химии, Ломоносов на деле, в течение своей двадцатичетырехлетней ученой и общественной деятельности, был и физиком, и металлургом, и геологом, и ботаником, и минералогом, и астрономом, и географом, и статистиком, и гигиенистом, и историком, и мозаистом, – то же время – филологом, грамматиком, педагогом, профессором – академиком, оратором и поэтом... Какое обширное и разнообразное поприще ученой и литературной деятельности! Во многих отраслях своей деятельности Ломоносов видимо так далек от тех идей, какие восприняты им некогда в московской славяно-греко- латинской академии... Может ли здесь быть речь о влиянии ее на Ломоносова как ученого, как писателя? Если еще в филологических и словесных трудах может быть и было какое-либо влияние академической науки, то где же, повидимому, здесь место влиянию ее на Ломоносова, как натуралиста?.. Но так ли это? Нет. Влияние московской академии на Ломоносова, как писателя и ученого, было многосторонне и сильно в большей или меньшей степени. В академии он изучил латинский, греческий и славянский языки, пиитику и риторику. Нечего и говорить о значении латинского и греческого языков для последующей деятельности Ломоносова как ученого: оно очевидно. «Классическое обучение Спасских школ – говорит академик Грот – поставило Ломоносова на твердую почву европейской цивилизации; оно положило свою печать на всю его умственную деятельность, отразилось на его ясном и правильном мышлении, на оконченности всех трудов его» 205 . |
| Сильвестр Медведев в январе 1685 года подает царевне Софьи грамоту об утверждении Академии. Она ее утвердила, и он мог рассчитывать, что вскоре станет начальником Академии. Но его планы были разрушены, т.к. в марте в Москву по рекомендации Патриарха Досифея для учительства в Академии, в противовес носителям латинской учености киевским учителям, прибыли ученые братья Лихуды. Они учились сначала в Греции, потом в Венеции и Падуе, и затем, до вызова в Россию, занимали в разных местах Греции должности учителей и проповедников. Прибыв в Москву, они вступили в борьбу с Сильвестром, и дело его было проиграно. Полное избавление русского Православия от латинского влияния в Москве, однако, последовало не раньше государственного переворота, свергнувшего владычество Софьи. В октябре 1689 года Медведев был осужден и приговорен к смертной казни за участие в деле Софьи. Главными деятелями просвещения в Москве стали братья Лихуды, преподававшие науки в новой Славяно-Греко-Латинской Академии 78 . Занятия в созданной Академии (первом высшем учебном заведении России) начались в 1687 году «Согласно уставу Академии предусматривалось преподавание гражданских и духовных наук по примеру европейских университетов» 79 . «Вплоть до открытия в 1755 году Московского университета, Академия играла роль ведущего интеллектуального центра России. В 1814 году она была преобразована в Московскую Духовную Академию и переведена в Троице-Сергиеву Лавру» 80 . Что касается философии, то с нею русское общество стали знакомить, главным образом, именно братья Лихуды, преподававшие ее на греческом, отчасти на латинском языке, с 1685 года в Московской Славяно-Греко-Латинской Академии. Они ввели два курса, составленные главным образом по Аристотелю – логику и физику. Курс физики включал учение об основах мира, о материи и форме, о четырех причинах движения: материальной, формальной, действующей и цельной. Им удалось прочесть расширенное введение по логике и часть физики (комментарии на три неполных главы «Физики» Аристотеля). Этим было положено начало профессиональному преподаванию философии в России. До них эти темы в Москве никто не затрагивал. Даже хорошо образованный Максим Грек «платоновские и аристотелевские мнения» считал ересью. |
| Как-бы то ни было вышеупомянутый указ Синода, появившийся в самом конце XVIII века, в правление Павла, и предписывавший ввести в тогдашних семинариях и духовных академиях изучение по крайней мере «краткой церковной истории», не остался без некоторых последствий. Дело не ограничилось тем, что просвещеннейшие архиереи, в роде Платона, митрополита Московского, ревностно стали стараться о приведении в исполнение названного указа. Пришли к мысли, что если введена церковная история в круг наук, преподававшихся в семинариях и академиях, то непременно должны быть и книги, по которым можно было бы изучать науку. Мысль эта рождалась совершенно естественно, потому что книг, по которым можно было бы изучать церковную историю совсем не существовало. В качестве учебных книг в семинариях и академиях употреблялись некоторые церковно-исторические сочинения, написанные на латинском языке и обязанные своим происхождением протестантским богословам, значит, таким лицам, которые могли писать только в своих интересах и в своем духе, и конечно несообразно требованиям русских духовных школ. По таким руководствам учиться было затруднительно: одно нужно было сокращать и изменять, другое добавлять и исправлять. Работы при пользовании этими книгами было много, а результат сомнителен и неопределенен 612 . Оказывалось, что необходимо иметь сочинение по общей церковной истории, написанное русским и православным человеком. Такой человек и в самом деле нашелся. Разумеем Мефодия Смирнова (Мефодий – монашеское имя историка), питомца Славяно-Греко-Латинской Академии, потом ректора Троицкой Семинарии и Славяно-Греко-Латинской Академии, наконец, архиерея в разных епархиях (умер в 1815 г.). Мефодий принадлежит к образованнейшим лицам своего времени. Митрополит Платон называл его «умом проницательным и ученым» 613 . Как профессор, этот ученый человек пользовался большой славой и популярностью 614 . Частью по собственной инициативе, а частью по возбуждению со стороны духовного начальства, Мефодий, отвечая нуждам времени, решился составить сочинение по общей церковной истории, которое должно было служить пособием при изучении названной науки. |
| В1734 году, по поводу Именного указа, состоявшегося Января 31, Святейший Синод определил Июня 15 предписать Директору Архимандриту Гавриилу рапортовать Синоду, дважды в каждый год в Январе и Июле об обретающихся в духовных школах учениках. В том же 1724 году учреждена школа к Вологде, в который обучали сперва Букварям, а потом Арифметике; но в 1725 году ученики распущены по домам. В 1725 году учреждена школа в Великом Устюге, и собрано детей 15 человек, которые и были изучены букварям с толкованием, и Грамматике; а потом школа сия упразднилась за неимением учителя. В 1726 году по Указу Государеву учреждена Русская и Монгольская школа в Иркутске; в оной обучались букварю, читать, писать и петь, заповедям, и по-Монгольски читать, писать и переводить; но за недостатком учителей школы сии вскоре прекратились. В 1727 году Указом из Верховного Тайного Совета от 17 Июля повелено было собрать ведомости, при всех ли Епархиях школы и ученики по Духовному Регламенту содержатся, и сколько в которой Епархии тех учеников сначала было и ныне обретается, и проч. В 1728 году, Июня 7, по определению Святейшего Правительствующего Синода, а по донесению Коллегии Экономии, велено обретающихся в Московской Славяно-Греко-Латинской Академии, в школах солдатских детей обучив, отослать в полки в службу, и впредь для обучения принимать таковых, о которых тех полков, в которых отцы их служат, от командиров прислано будет письменное уведомление, что они ныне и впредь в полки не надобны; а помещиков людей и крестьянских детей, также непонятных и злонравных, от помянутой школы отрешить, и впредь таковых не принимать. В том же 1728 году учреждена в Смоленске Славяно-Латинская школа, в коей обучали букварям, Часослову, Псалтири, нотному пению и писать. В 1744 году там были уже классы: Философский, Риторический, Пиитический, Синтаксический, Грамматический, Инфимический, Аналогический, кроме особых Славяно-Российских школ в Смоленске, Дорогобуже, Рыльске и в Белой: а в 1761 году заведено Вяземское училище. На Семинарию Смоленскую в 1765 году положено жалованья по 816 руб. 23¾ коп.; в 1780 году по 2.000 руб.; а с 1797 года – 4.500 рублей. |
|
|
