| Как мы уже видели, общепринятое в современной протестантской науке мнение, что Мк. в той или другой форме лежит в основании Мф. и Лк., не может считаться совершенно непреложным. Мы допускали, что Мк. пользовался евангелист Лука, но Мф. возникло самостоятельно. Отсюда вытекает, что совпадение Мк. с Мф. мы вправе понимать как доказательство принадлежности совпадающих частей к общехристианскому достоянию и не обязаны предполагать для объяснения присутствия этих отрывков в составе Мк. особых условий, в которых он находился бы, в отличие от Матфея. Только совпадение Мк. с Лк. в тех местах, которые не имеют параллели у Матфея, может быть понимаемо как усвоение Лукой материала, введенного в христианский обиход евангелистом Марком. В приведенном перечне сюда относится точное указание учеников, присутствовавших при воскрешении дочери Иаировой (ср. Лк. 8:51 , у Мф. Мк.9:25 – ученики не названы). Но в Мк. встречаются и такие места, которые содержат упоминание Петра и не имеют параллели у других евангелистов. Заслуживает внимания, что в этих местах Петр не ставится в преимущественное положение сравнительно с другими учениками. Такое преимущественное положение усвояется Петру в Мф., которое в большей мере, чем Мк., содержит повествование об отдельных случаях из жизни Петра, не имеющих параллели у других евангелистов. У Матфея Петр в списке апостолов прямо называется первым ( Мк.10:2 ). Слово Христа в ответ на его исповедание передано с большими и очень важными подробностями ( Мк.16:17–19 ). Мф. сохранило рассказ о дидрахме ( Мк.17:24–27 ), и т.д. Оценка этих отрывков в их значении для толкования Евангелия относится к введению в Мф. Тут важно отметить, что это выдвигание Петра не отвечает его фактическому положению в Церкви. Из Деян. вытекает, что руководящее положение в Иерусалиме принадлежало Петру только в первые годы по Вознесении. После чудесного спасения от гонений Ирода (Деян. гл. 12) Петр уходит в тень. Даже на Иерусалимском соборе, где Петр произносит вступительную речь, председательствует Иаков, брат Господень (Деян. |
| Смысл сопоставления: Иисус как Агнец Божий (ср. 1:29, 36) приял смерть в день вкушения иудеями пасхального агнца, т.е. 14-го Нисана, а не 15-го, как вытекает из синоптиков. Можно указать и другие противоречия. Изгнание торгующих из храма, которое синоптики ставят в преддверии страстей (Мф. гл. 21; Мк. гл. 11; Лк. гл. 19) Ин. относит к началу служения Христа Спасителя (Ин. гл. 2). Вифанское помазание, по синоптикам, имело место за два дня до Пасхи (Мф. Мк.26:2, 6 и сл., Мк. Мк.14:1, 3 и сл.); по Ин. – за шесть дней ( Мк.12:1 и сл.). Суждение о противоречии принадлежит к толкованию Евангелий. Значение их также не следует преувеличивать. Одновременное служение Иисуса и Предтечи Иоанн помещает в Иудее ( Мк.3:22 ). По свидетельству синоптиков, Иисус, по заключении Предтечи, начал Свое служение в Галилее (Мк. Мк.1:14 ). По вопросу о дате крестной смерти существует целая литература. Общепризнанного решения нет. Но принципиальная возможность такового отнюдь не исключается. Надо думать, что и для Вифанского помазания мы имеем точную дату у Иоанна, а противоречащее указание синоптиков есть косвенный вывод, к которому приходим мы, отправляясь от контекста. «Два дня» ( Мф. 26:2 ; Мк. Мк.14:1 ) относятся к соглашению начальников, не к помазанию в доме Симона прокаженного. Очищение храма, по самому смыслу этого революционного акта и тем последствиям, к которым оно привело, могло иметь место только в конце земного служения Иисуса, как его и помещают синоптики. По этой же причине невозможно говорить о двукратном очищении. В начале земного служения Христа Спасителя очищение храма непредставимо. Если Иоанн, поставив его после чуда в Кане ( Мк.2:1–11 ) и перед беседой Иисуса с Никодимом (гл. 3), хотел показать историческую последовательность событий, – мы должны допустить с его стороны явное отступление от хронологической точности. Но в том-то и дело, что поставленное нами условие требует доказательства. План Ин. отличается значительной сложностью, и начало хронологического ряда может быть определяемо по-разному. |
| Вот в такую обстановку вторгаются властные слова Иисуса: «Талифа-куми». Это – арамейское выражение. Как вошла эта частица арамейского в греческий язык? Причина может быть только одна. Марк черпал свои сведения непосредственно у апостола Петра. Вне Палестины, конечно, и Петр вынужден был по большей части говорить по-гречески. Но ведь Петр присутствовал при этом событии; он был одним из трех, избранных Иисусом, и видел как это произошло, и никогда не мог забыть голос Иисуса. Что характерно для историй об усмирении бури, об исцелении бесноватого, об исцелении кровоточивой женщины в толпе, о воскрешении дочери начальника синагоги? Для всех этих историй характерно то, что Иисус все еще не находит полного и открытого доверия у людей, которым Он хочет помочь. В первой истории с бурей ученики «убоялись страхом великим» ( Мк.4,41 ). Жители страны Гадаринской, когда увидели, что сотворил Иисус, «устрашились» ( Мк.5,15 ). Кровоточивая женщина пребывает «в страхе и трепете» ( Мк.5,33 ). Боится начальник синагоги Иаир ( Мк.5,36 ). Свидетели чуда воскрешения его дочери «пришли в великое изумление» ( Мк.5,42 ), а если точнее, «не помнили себя от потрясения, от ужаса». Все участники последних рассказов боятся! Кроме того мы видим, что Иисуса постоянно окружает какой-то скепсис. Ведь если бы всё произошло по скептическим словам учеников («Не обращай внимания. Видишь, какая толпа Тебя теснит»), не произошло бы целительной встречи Иисуса с несчастной больной женщиной ( Мк.5,31 ). И если бы всё было по словам домашних начальника синагоги ( «Зачем ты еще утруждаешь Учителя?» ( Мк.5:35 )), то ему в его великой беде нечего было бы ждать от Иисуса. Но наш рассказ говорит также, что там, где Иисус, скепсис неуместен: «Дочь Моя! вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей» ( Мк.5:34 ). И еще: «Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй» ( Мк.5:36 ). Конечно, непосредственные свидетели действия силы Божией, могут вместо радости быть охвачены трепетом, потрясением. Но все сторонние наблюдатели, а тем более знающие об Иисусе понаслышке, могли понять Его чудеса превратно. Поэтому Иисус, входя в дом умершей девочки, «не позволил никому следовать за Собою, кроме Петра, Иакова и Иоанна, брата Иакова» ( Мк.5:37 ). Поэтому и своим ученикам и родиталям девочки «Он строго приказал, чтобы никто об этом не знал» ( Мк.5:43 ). |
| Такая В. возносится к Богу через молитву ( Лк. 18:1 ), и возможности ее безграничны: «И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите» ( Мф. 21:22 ; Мк. 11:24 ). Через такую В. Бог почитается, и Он вознаграждает ее ( Мф. 8:10 ; Мф. 9:2.22 ; Мф. 15:28 ; Мк. 2:5 ; Мк. 5:34 ; Лк. 7:9 ). Такая В. способна двигать горами ( Мф. 17:20 ; Мф. 21:21 ; Мк. 11:22 ; о В. и молитве ⇒ Молитва (II,2), особенно п. «в»), но именно в нее метит сатана, стремящийся разрушить Церковь ( Лк. 22:31.32 ). Неверие же, напротив, означает боязливый взгляд на творение Божье ( Мф. 8:26 ; Мф. 14:31 ; Мк. 4:40 ; Лк. 8:25 ), сомнение в Божьем всемогуществе ( Мк. 11:23 ), всепоглощающую заботу о собств. жизни, о достатке ( Мф. 6:30 ); б) в отношении к Слову Божию евангелисты также следуют ВЗ. Чтобы В. не превратилась в неверие, необходимо проявлять послушание тому, что говорит Бог (см. Лк. 1:45 ). Иисус безбоязненно обратился к «духовенству» Израиля с вопросом: «Почему же вы не поверили ему?» [Иисус говорит об Иоанне Крестителе, его проповеди] ( Мк. 11:31 ). Он укоряет Своих учеников: «О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки!» ( Лк. 24:25 ). Недостаток веры приводит к забвению Слова Божия, к непониманию его ( Лк. 8:11 ) или к сомнению ( Лк. 1:20 ; Лк. 22:67 ). Именно к неверующим людям обращен призыв: «Покайтесь и веруйте в Евангелие!» ( Мк. 1:15 ); 2) ВЕРА В ЕВАНГЕЛИИ ОТ ИОАННА: а) в Ев. от Иоанна с наиб. силой отражено новое, новозаветное, понимание В. Основным объектом В. здесь уже назван Иисус Христос . Главное, что требуется от человека, – это уверовать в Иисуса и во имя Его ( Ин. 2:11.23 ), поверить в то, что Иисус есть Христос ( Ин. 4:42 ; Ин. 6:69 ), поверить Его слову и Писанию ( Ин. 2:22 ; Ин. 4:41 ). Но это нельзя рассматривать как перенесение веры с Бога Отца на Иисуса. С приходом Христа началась новая эра в истории спасения человечества. Спасающее Божье деяние, совершенное через Христа, в отличие от Божьих деяний в ВЗ, может быть осмыслено лишь через слово Евангелия. |
| В течение Своей земной жизни Иисус многократно поднимался на горы. В одном только Евангелии от Матфея мы встречаем восемь таких эпизодов 4 . В начале этого Евангелия мы читаем о том, как диавол берет Иисуса на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их (Мф. 4:8). Затем Иисус восходит на гору для произнесения Своей первой проповеди (Мф. 5:1). После того как в пустынном месте Иисус накормил пять тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами, Он восходит на гору, чтобы помолиться наедине (Мф. 14:23; Мк. 6:46). Далее мы видим, как, взойдя на гору, Он исцеляет хромых, слепых, немых, увечных и иных многих (Мф. 15:30). Одно из главных чудес Иисуса — Преображение — происходит тоже на горе (Мф. 17:1–3; Мк. 9:2–4; Лк. 9:28–30). На горе Елеонской Иисус отвечал на вопрос учеников о признаках Его второго пришествия (Мф. 24:3; Мк. 13:3). По окончании Тайной Вечери Иисус с учениками, воспев, пошли на гору Елеонскую (Мф. 26:30; Мк. 14:26; Лк. 22:39). Там же, в Гефсиманском саду, Иисус молится Отцу о том, чтобы, если возможно, миновала Его чаша сия (Мф. 26:36–46; Мк. 14:32–42; Лк. 22:41–46). Наконец, после воскресения Иисуса одиннадцать учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, и, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились (Мф. 28:16–17) 5 . К этим эпизодам можно добавить рассказ Марка и Луки о том, как Иисус взошел на гору и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. И поставил из них двенадцать (Мк. 3:13–14; Лк. 6:12–13). Следует также отметить, что, согласно Иоанну, насыщение пяти тысяч пятью хлебами происходило на горе (Ин. 6:3). Иоанн упоминает о том, как Иисус после посещения храма пошел на гору Елеонскую, а утром опять пришел в храм (Ин. 8:1–2). Из слов Луки мы узнаём, что восхождение на эту гору было у Иисуса в обычае: Днем Он учил в храме, а ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонскою (Лк. 21:37). Лука — единственный из евангелистов, кто уточняет, что после Тайной Вечери Иисус пошел на гору Елеонскую по обыкновению (Лк. 22:39). |
| Эти слова должны были послужить для ученика предостережением, как и слова Господа о женщине, что разбила сосуд с драгоценным миром и возлила это миро на ноги Спасителя (см. Ин. 11. 2; Мф. 26. 7; Мк. 14. 3), о которой Он сказал, что везде, где будет проповедано Евангелие, поведают и о сделанном ею (см. Мк. 14. 9; Мф. 26. 9). По всему миру − везде, где проповедуется Евангелие, − рассказывается и о том, что сотворил Иуда Искариот. Для нас, наверное, навсегда останется загадкой душа этого человека и мы никогда не проникнем в тайну его взаимоотношений со своим Учителем, но из евангельского рассказа становится понятно, что намерение предать Спасителя возникло у Иуды не сразу, а постепенно созревало в его душе. Господь знал об этом намерении и пытался остановить Своего ученика. Каждый человек получил от Бога свободную волю, каждого человека Господь призывает ко спасению, но не всякий откликается на этот призыв, и каждый из откликнувшихся делает это по-разному. Мы слышали в евангельском рассказе и о трех особо приближенных к Спасителю учениках, которых Господь взял с Собой в Гефсиманский сад, где молился Своему Отцу о том, чтобы, если возможно, миновала Его чаша страданий и смерти (см. Мф. 26. 39; Лк. 22. 42, Мк. 14. 36). И в то время, когда Господь пребывал в страданиях и муках, эти ученики спали. Трижды Он возвращался к ним и трижды находил их спящими (см. Мк. 14. 33-41; Лк. 22. 39-45; Мф. 26. 36-45), потому что, как сказано в Евангелии, их очи отяжелели (Мф. 26. 43; Мк. 14. 39), они не смогли побороть естественную человеческую слабость и уснули тогда, когда Господь нуждался в их помощи. Ведь неслучайно Иисус Христос приходил и будил их − наверное, Он хотел услышать от учеников слова поддержки и утешения, ибо как человек скорбел и тосковал. Однако Он не услышал этих слов, ибо ученики проспали важные моменты жизни своего Учителя, когда не они нуждались в Его помощи, как это чаще всего бывало, а Он нуждался в них. Также мы слышим отдельное повествование о первоверховном апостоле, кому суждено было возглавить Церковь после смерти и воскресения Христа, руководить апостольской общиной. Петр в минуту страданий Спасителя, когда Господь был предан на осуждение и смерть, поколебался и отрекся от Него. Это тот самый ученик, который сказал: «Если и все соблазнятся, но не я» (Мк. 14. 29), и Господь ответил ему: «Прежде, нежели пропоет петух дважды, ты трижды отречешься от Меня» (Мк. 14. 30). Опять мы слышим предсказание, и можно подумать, что раз Господь предрек Петру отречение, значит, апостол и должен был так поступить. Может, это было некое проклятие, которое изрек Спаситель? Нет, это не так. |
| Поскольку эта же история лежит в основе иудейских рассказов о мучениках, выделение 2 слоев, или линий, повествования, предложенное Дормайером, теряет смысл. Каждый эпизод в повествовании о Страстях, хотя, на первый взгляд, кажется независимым от других, выполняет свою функцию и соответствует определенному элементу использованной модели. Никелсберг выделил 21 элемент в реконструированной им модели иудейской «Истории...», из которых в Евангелии от Марка встречаются 17 (хотя и не всегда в том же порядке, что и в прототипе). Т. А. Мор предложил иной подход. По его мнению, древнейшее повествование включает только те элементы, которые являются общими в Евангелии от Марка и в Евангелии от Иоанна ( Mohr. 1982). Однако ряд признаков указывает на то, что евангелист Иоанн был знаком с повествованием М., изменяя лишь нек-рые богословские акценты: оба упоминают миро «из чистого нарда» (Мк 14. 3 и Ин 12. 2-3), 300 динариев (Мк 14. 5 и Ин 12. 5), Петра, греющегося у костра (Мк 14. 54, 67 и Ин 18. 18, 25), то, что Петр входил «внутрь двора» (Мк 14. 54 и Ин 18. 15-16), крик толпы «распни Его» (Мк 15. 14 и Ин 19. 6), багряницу (Мк 15. 17 и Ин 19. 2, 5), распятие в пятницу (Мк 15. 42 и Ин 19. 31). Неоднократно предпринимались попытки отделить от повествования о Страстях «малый апокалипсис» и реконструировать его протоисточник (см., напр.: Wenham. 1984; Brandenburger. 1984). Однако связь между Мк 13 и Мк 14-15 очень тесная: разрушение храма, предсказанное в Мк 13. 2, возникает сначала как часть обвинения против Иисуса в 14. 58, а затем символически изображается как разрывание завесы Святого Святых после Его Смерти в 15. 38 (нек-рые исследователи считают, что разрывание завесы указывает на конец жертвоприношений, другие же видят в этом раздирание одежды в знак скорби по умершему родственнику или близкому (ср.: 4 Цар 2. 12); поскольку завеса храма являла образ Вселенной, то ее разрывание можно интерпретировать в апокалиптическом смысле); предание на смерть, предуказанное в Мк 13. 9, осуществляется в результате суда над Иисусом; тема предательства ближних (Мк 13. |
| Дифференциация есть самоопределение: за или против Иисуса. Но частичная дифференциация возможна и в среде учеников. Об этой дифференциации и будет речь в последующих стихах (ст. 13–19). Они говорят о поставлении Двенадцати. Мк.3:13–19 Поставление есть выделение. Господь уединяется на гору и зовет к Себе, кого Сам хочет (ст. 13). Поставление Двенадцати предполагает противоположение их более широкому кругу, тоже среди учеников. Поэтому русский перевод: «из них» (ст. 14), восполняющий подразумевающееся в греческом тексте, должен быть признан правильным. Число Двенадцати, очевидно, отвечает числу колен Израилевых. Господь думает об Израиле духовном, который призваны пасти Его ученики. Название «апостол» тут не встречается, но в Мк.6:30 оно предполагается известным (о πστολοι). Евангелист Лука говорит о наименовании Двенадцати апостолами при самом поставлении (Лк. Мк.6:13 ). Имя πστολος, происходящее от глагола ποστλλω, имеющего, по сравнению с более общим глаголом πμπω, значение «посылать с определенным поручением» предполагает особое служение, на апостолов возлагаемое. Список Двенадцати совпадает со списком, который дает Матфей, причем в обоих списках наблюдается в древних рукописях колебание в передаче имени апостола, названного в русском переводе Мк. Фаддеем (ст. 18), а в русском переводе Мф. – Леввеем, прозванным Фаддеем (Мф. Мк.10:3 ). Сомнения в тексте обоих апостолов не возникает. Труднее согласование в том же пункте с Лк. У Луки ( Лк. 6:16 =Деян. Мк.1:13 ), вместо имени Леввея-Фаддея стоит имя Иуды Иаковлева. Тожество предполагается и тут. Ап. Иуда, не Искариот, упоминается у Иоанна ( Мк.14:22 ). Еще в древности блаж. Иероним называл этого апостола треименным: trinominus. Поставление Двенадцати Иисус сопровождает переименованием некоторых из них. Имя «Петр» (ст. 16) есть греческий перевод с арамейского «Кифа», которое встречается в Ин. ( Мк.1:42 ) и у ап. Павла ( 1Кор. 1:12 ; Мк.9:5 ; Мк.15:5 ; Гал. Мк.2:9, 11, 14 ) и означает как камень (=греч. πτρος), так и скалу (=греч. |
| После всего этого получает для нас свое надлежащее значение и та мысль свт. Иоанна Златоуста и Евсевия Кесарийского , что Марк нередко умалчивает о великих деяниях Петра в силу его запрещения или потому, что этот не говорил о ни 606 . И, без сомнения, не случайно произошло то, что во втором Евангелии нет известия о хождении Петра по водам ( Мк. 6, 47 ss.; ср. Мф. 14, 28 ss.); что писатель заносит на свои страницы сатанинское его прекословие ( Мк. 8, 32–33 ), но не сообщает, какой великой чести он удостоился за свое исповедание ( Мф. 16,17 ss.); что Марк столь обстоятелен в изображении преступного отречения ( Мк. 14, 66–72 ), но ни одним звуком не намекает на почетную заповедь об утверждении братьев ( Лк. 22, 32 ); часто у евангелиста Петр выдвигается на вид и по своему призванию ( Мк. 1, 18 ), и по положению в лике апостолов ( Мк. 3, 16 ), и по первенству в слове ( Мк. 9, 5; 10, 28; 11, 21; 14, 29–31 ), и по выделению его из среды других самим Спасителем ( Мк. 16, 7 : «скажите ученикам и Петру»), – и, однако же, мы не узнаём отсюда, что он прежде всех ( Мф. 16, 19 ), хотя и наряду с ними ( Мф. 18, 18 ; Ин. 20, 23 ), получил неограниченную власть вязать и решить. Всё это понятно в Петре не по одной скромности, но и по самому существу дела. Апостол служил благовестию Христову, и перед этой задачей стушевались всякие частные интересы, все личные подвиги, если они не способствовали ее достижению. Еще скорее должны были замереть на устах таких проповедников воспоминания о своих доблестях, ибо они жили уже не по своим похотям, а по воле Божией ( 1Пет. 4, 2 ). Мы привели достаточно свидетельств, которые неотразимо убеждают, насколько близко подходит к нашему второму Евангелию тот признак, что Марк при своей работе находился под прямым влиянием Петра. Тут самым естественным образом объясняется заменательная пунктуальность второго Евангелия, прямо указывающая на очевидца. Это мы наблюдаем касательно времени – например, в следующих фразах: «при наступлении вечера, когда заходило солнце» ( Мк. 1, 32 ); «утром, встав весьма рано, вышел» ( Мк. 1, 35 ); «вечером того дня» ( Мк. 4, 35 ); «время было уже позднее» ( Мк. 11, 11 ). |
| После введения в Евангелие ( Мк.1:1–13 ) евангелист в первом разделе ( Мк.1:14–3:6 ) изображает в ряде отдельных художественных картин, как Христос выступил на проповедь сначала в Капернауме, а потом и во всей Галилее, уча, собирая вокруг Себя первых учеников и совершая возбуждавшие удивление чудеса ( Мк.1:14–39 ), а затем, как против Христа начинают восставать защитники старых порядков. Христос, хотя на деле соблюдает закон, однако с серьезностью относится к нападениям на Него чтителей закона и опровергает их нападения. Тут Он высказывает и весьма важное новое учение о Себе Самом: Он – Сын Божий ( Мк.1:40–3:6 ). Три следующие раздела – второй ( Мк.3:7–6:6 ), третий ( Мк.6:6–8:26 ) и четвертый ( Мк.8:27–10:45 ) – изображают деятельность Христа на севере Святой земли, большей частью в первый период, в Галилее, но также, особенно в более поздний период, и за границами Галилеи и, наконец, Его путешествие в Иерусалим через Перею и Иордан до самого Иерихона ( Мк.10:1 и сл.). В начале каждого раздела стоит повествование, относящееся к 12-ти апостолам (ср. Мк.3:14, 9:35 ): повествования об их призвании, послании на проповедь и исповедании по вопросу о Мессианском достоинстве Христа. Евангелист, очевидно, хочет показать, как Христос считал Своей непременною задачей подготовить Своих учеников к их будущему призванию как проповедников Евангелия даже среди язычников, хотя, конечно, нельзя считать эту точку зрения здесь исключительною. Само собою разумеется, лицо Господа Иисуса Христа как Проповедника и Чудотворца, Обетованного Мессии и Сына Божия стоит здесь на первом плане. В пятом разделе ( Мк.10:46–13:37 ) изображается деятельность Христа в Иерусалиме как Пророка или, скорее, как Сына Давидова, Который должен осуществить ветхозаветные предсказания о будущем царстве Давида. Вместе с этим описывается возрастание враждебности по отношению ко Христу со стороны представителей иудейства до высшей ее точки. Наконец, в шестом разделе ( Мк.14:1–16:20 ) рассказывается о страданиях, смерти и Воскресении Христа, а также о Вознесении Его на небо. Взгляд на постепенное раскрытие мыслей, содержащихся в Евангелии Марка |
|
|
