| Четверо, а именно митрополит Вениамин, архимандрит Сергий, Новицкий и Ковшаров не были помилованы, нам же остальным расстрел был заменен пятью годами лишения свободы, т.е. тюрьмой, которая в то время именовалась «исправдомом», т.е. Домом исправления преступников. Все эти мои записки описывают мои переживания за этот период, сорок дней «подсмертного» состояния. Писал я их по переводе уже из ДПЗ, что на Шпалерной улице, во 2-й исправдом, из этого последнего они были пересылаемы домой, к семье, в качестве писем. Начались писания с ноября 1922 г. и закончены были в феврале 1923 г. Я старался в них быть искренним и правдивым, воспроизводя только то, что и как действительно было и переживалось. Это не дневник «смертника», а лишь воспоминания его о времени с 5 июля по 14 августа (нов.ст.) 1922 г. Переписаны они с оригинала сохранившихся писем в июле 1926 г. Протоиерей Михаил Павлович Чельцов 24 июля 1926 г . Воспоминания Часть 1 11 ноября. Ленинград 2-я Красноармейская ул., д.14, кв.11. День св. кн. Ольги Говорят, что у больных капризный вкус. Я физически совершенно здоров и бодр и духом спокоен. Но сильно тянет меня к перу и бумаге. Быть может, в этом сказывается, как отрыжка, старая привычка к писательству. Но что писать? Жизнь идет очень однообразно, но так идет только внешняя жизнь событий дня и физическая, – дух же все требует нового содержания, как пищи себе. Мысль поэтому постоянно работает. Если внешнее не дает ей материала, то она живет воспоминаниями о старом. Все чаще и чаще всплывают в памяти дни бывшего июньского суда и июльского сидения на Шпалерной. Мне и хочется описать все внутренние переживания и перечувствования, в связи с внешней обстановкой, в эти сорок дней предсмертного сидения. После них прошло только три – три с половиной месяца, и каждая мелочь из пережитого в них еще жива и больно вертится в памяти. 22 июня/5 июля – памятный день не только для нас, осужденных на расстрел, но и для всех вас, более нас страдавших и продолжающих страдать доселе. Еще накануне, после нашего опроса о последнем слове подсудимых, часов в одиннадцать ночи было приказано нашей страже привезти нас в суд из тюрьмы в среду 5 июля к четырем часам дня. |
| Портрет сделан протоиереем Михаилом Чельцовым . «Я старался внимательно всматриваться в настроение, в лицо митрополита Вениамина. Ему-то, думалось мне, больше всех других должен быть известен исход нашего процесса; ему приговор суда должен быть более грозным и тяжелым. Но как я ни старался распознать что-либо в митрополите Вениамине, мне это не удавалось. Он оставался как будто прежним, каким-то окаменевшим в своем равнодушии ко всему и до бесчувственности спокойным. Мне только чудилось, что в этот день он был более спокоен и задумчиво-молчалив. Прежде он больше сидел и говорил с окружающими его, – теперь он больше ходил». Тут обязательно нужно сказать про «Воспоминания «смертника» о пережитом»... Это поразительная книга. Михаил Чельцов был приговорен к расстрелу и несколько недель провел в ожидании исполнения приговора. Потом было помилование, но память о пережитом осталась. Воспоминания об этих днях и составили основу книги. Михаил Чельцов успел записать их, и только потом, уже по другому делу, его расстреляли... Мы много говорили в этой книге о промыслительности всего, что совершается в Божием мире. В высшей степени промыслительной видится нам и эта задержка с получением мученического венца протоиереем Михаилом Чельцовым . Его воспоминания о лете 1922 года, когда он только лишь ощутил переживания смертника, в каком-то смысле являются частью подвига, который назначено было совершить ему. Беспощадно по отношению к своей собственной слабости написаны они. И эта беспощадная откровенность и позволяет нам заглянуть в души наших святых мучеников в самые главные минуты их земной жизни. Наши светочи, адаманты веры... Они были сделаны из такого же человеческого материала, как и мы все. И как мы все, они иногда оказывались слабыми в час испытаний, переживали, беспокоились, подобно протоиерею Чельцову, думали не так, как хотелось бы нам, чтобы думали наши святые. Голько, в отличие от нас, у них всегда в нужный момент находилась сила, чтобы преодолеть свои беспокойства, свою слабость. |
| 12-26 июля 1908 года в Киеве состоялся IV Всероссийский миссионерский съезд , где обсуждалось в т. ч. улучшение религиозного образования. Съезд обратился к Синоду с просьбой провести аналогичное собрание законоучителей, благодаря чему с 20 июля по 1 августа 1909 года в Санкт-Петербурге последовал Всероссийский съезд преподавателей Закона Божия светских средних учебных заведений. На съезде много внимания уделялось методике преподавания и содержанию предмета. Один из делегатов, Ф. Д. Самарин , утверждал, что " уроки Закона Божия не имеют сегодня религиозно-воспитательного значения " и объяснял это тем, что в обществе Православие считается устаревшим, враждебным всякому просвещению. Самарин предлагал сделать учебник Закона Божия более приближенным к современности, при этом основой преподавания должны были стать тексты Священного Писания и отцов Церкви . Схожего мнения придерживался известный законоучитель Т. С. Тихомиров : " Новый Завет лучше всего передавать по Евангелию , конечно, с изменением слов чужих (порфира, виссон)… " . В то же время другие участники съезда обращали внимание на то, что предлагаемый метод не давал возможности систематизировать знания, получить общее представление о церковной догматике . В итоге съезд констатировал, что программы и методики преподавания Закона Божия устарели и нуждались в реформировании. В 1912 - 1917 годах в Житомире издавался церковно-педагогический журнал " Законоучитель " . Закон Божий. Прот. Серафим Слободской, Джорданвилль, 1987, титульный лист. От революции до крушения СССР После Февральской революции в 1917 году Временное правительство взяло курс на постепенное отделение Церкви от сферы образования. Государственный комитет по народному образованию подготовил законопроект о преподавании Закона Божия в учебных заведениях Министерства народного просвещения. Согласно проекту, в государственных школах Закон Божий переводился в разряд необязательных, хотя при желании родителей или учащихся обеспечивалась возможность его преподавания. Частным лицам и обществам предоставлялось право открывать учебные заведения без преподавания Закона Божия. Хотя законопроект не приобрел силу закона, он вызвал большую озабоченность в церковных кругах. В июле в Петрограде состоялся 2-й съезд законоучителей, на котором говорилось о необходимости проведения реформы предмета. На съезде был создан Всероссийский законоучительский союз, председателем совета был избран священномученик протоиерей Михаил Чельцов , возглавивший борьбу за сохранение Закона Божиего в школах. С ноября 1917 до 1918 года при союзе издавался ежемесячный журнал «Религия и школа», который редактировали протоиереи Михаил Чельцов и Виталий Лебедев . В 1917-1918 годах также собирались и епархиальные законоучительские съезды. |
| И вот теперь Михаил Чельцов оказался в одном фургоне смертников 123 с Юрием Петровичем Новицким. «...Объявляют, что везут не в 3, а в 1 исправдом, где обычно содержатся все приговоренные к смерти в ожидании ее. Это известие прибавляет уныния. Едем при полном молчании. Я помню только одну фразу Новицкого, обращенную ко мне: «Вас вместе с нами к расстрелу?! А знаете ли, Вы наилучший повод к кассации». 124 Свидетельство потрясающее. Юрий Петрович Новицкий, получив смертный приговор, находит в себе силы, чтобы подметить анекдотичность ситуации: вместе с членами правления общества приговорен к расстрелу человек, находившийся «и лично и принципиально во враждебном настроении» к обществу. Но при этом он, разумеется, ни в коей мере не злорадствует над отцом Михаилом, попавшим по воле членов трибунала в компанию приговоренных к высшей мере наказания, а тут же и зароняет – недаром только эти слова Новицкого и запомнились потрясенному Михаилу Чельцову ! – надежду в него: «А знаете ли, Вы наилучший повод к кассации?». В одной этой фразе – весь характер Юрия Петровича, блестящего юриста-профессионала, умеющего мгновенно выхватить самую суть правовой коллизии, человека, способного к великодушию даже в такой безысходной ситуации... Но при этом и отстраненность тоже есть. Новицкий, разумеется, не может знать наверняка, что Чельцов будет помилован, но, называя его «поводом к кассации», он как бы отделяет его от себя. До обидного мало сохранилось свидетельств и документов о последних неделях земной жизни новомученика Юрия Новицкого. Но и того, что удалось обнаружить, достаточно, чтобы проследить, как совершалось последнее восхождение Святого профессора. В камере смертников Юрий Петрович сидел вдвоём с протоиереем Николаем Чуковым. «Вот провели и первую ночь, – пишет он в своем дневнике. – Беседовали об этом кошмарном деле, о всей искусственности его вздутости, о полной невиновности, о бесполезности всей процедуры суда: ведь в обвинительном приговоре упомянуто всё, что опровергнуто показаниями, сохранены даже все опечатки и ошибки в датах, в наименованиях отдельных лиц (Богоявленский – «благочинный, распространяющий по своему благочинию письма Митрополита»!) Словом, полное невнимание ко всему, выявленному в пользу подсудимых, и, наоборот, внесение в приговор того, что не в их пользу – с точки зрения обвинения, – это членство в Думе Шеина, сенаторство Огнева и тому подобные глупости, которыми, хотя бы для виду, надо было вздуть обвинение в процесс. |
| Но может быть о. Чельцов говорил о благодати Св. Духа? Если так, – образованным светским людям самим остаётся с завистью смотреть на священников. Они, можно сказать, напаяются токами воды живой, изливающейся на них через таинства... И тем не менее наши священники жаждут воды живой, потому что не довольно ощущают её? Но... не к авгурству ли приводит нас такое предположение? Поэтому лучше замолкнуть... Ясно нам чрезвычайно, что о. Михаил хотел сказать что-то другое. Только вдавшись в лирику, при новой-то обстановке словоговорения, он не ясно и двусмысленно выразился, а это и подхватили в СПб. Ведомостях... Такова наша действительность. Критиков наших, настроенных к нам недоверчиво, нельзя задобрить общими фразами. Им „дело“ подавай на чистоту. Если же это „дело“ предложил бы своим читателям в „Путеводителе“ о. Μ. П. Чельцов, – о, поверьте! – оно им не полюбилось бы, и они не стали бы нашего почтенного собрата хвалить за „живой язык“, который они услышали „наконец-то“... Говорим же так мы потому, что прославленные „шесть сравнений“ между православием и расколом, на самом-то деле, при беспристрастном отношении к ним, оказываются простым и даже не особенно удачным раскольничьим хитросплетением. Мы не утверждаем, чтобы в тех „сравнениях“ никакой правды не было. Наоборот: в них есть превосходные частности, дорогие чёрточки, – только фундамента-то, основания у этой постройки и нет. А без фундамента даже самые ценные камни дома не составят. Будет громада мусора, образуются дорогие развалины, из которых желающие могут кое-что с пользой для себя вынести – и только... Чтобы не быть голословными, попробуем хоть слегка прикоснуться к упомянутым „сравнениям“, так как, мы думаем, что этого достаточно будет для того, чтобы обнаружить их мыльный состав и неустойчивость. 1 . Раскольники утверждают, что они составляют тело Церкви, по примеру греков, – тогда как в русской Церкви будто не народ, а духовенство признаётся Церковью. – Это утверждение ложно во всех частях своих. Тело церковное, по учению Ап. Павла, составляется из многих членов, но в нём непременно должны быть правильно поставленные пастыри и учители ( Еф.4:11 ). Таких-то пастырей у раскольников нет, и в этом отношении они глубоко разнятся от православных греков. Эту мысль мы считаем себя в праве не доказывать подробно. Она с достаточной очевидностью раскрыта в руководствах даже для грамотных простолюдинов, не говоря уже о семинарских учебниках по обличению раскола. |
| И я бы никогда не решился написать, что в эти дни новомученики Петроградские были счастливы, если бы этих слов не написал сам владыка Вениамин в своем предсмертном письме: «Я радостен и покоен, как всегда. Христос – наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо»... Великие слова... Две тысячи лет назад сказаны они, но каждый раз они потрясают нас, как будто эта великая истина открывается нам впервые... § 6. «Радостно и спокойно» ощущал себя в эти дни и Юрий Петрович Новицкий. В литературе, посвященной Петроградскому процессу над церковниками, укрепился миф не то что бы о недостойном поведении Юрия Петровича Новицкого, но о некоем слабодушии его. Из книги в книгу кочует описание, как плакал Юрий Петрович перед расстрелом, горюя о судьбе своей малолетней дочери-сироты, как просил он передать ей на память свои часы и прядь волос... Нет нужды доказывать, что все эти подробности последних минут земной жизни святого чистейшей воды легенда, основанная на неведомо кем распушенных слухах. К сожалению, невозможно сейчас установить не только то, как происходила казнь, но и где она происходила. Расстрел святых был произведен в обстановке такой глубокой секретности, что во всем двадцати семитомном деле, определившем их судьбу, мне не удалось найти ни единой бумажки, которая бы документировала последние минуты их жизни. Зато с определенной уверенностью можно утверждать, что свои часы Юрий Петрович никак не мог попросить передать дочери. Часы у Юрия Петровича, как свидетельствует тюремная справка, были изъяты еще 30 апреля и никакому возвращению не подлежали, поскольку осужден был Юрий Петрович на расстрел с конфискацией имущества... Более того... Все известные нам документальные свидетельства о Юрии Петровиче Новицком после оглашения ему смертного приговора говорят о необыкновенном самообладании, об удивительной силе духа этого человека. Как мы уже говорили, протоиерей Михаил Чельцов к Обществу православных приходов «находился и лично и принципиально во враждебном настроении», поскольку общество это содействовало закрытию Епархиального совета, коего Чельцов был председатель. Это неприязненное отношение к обществу он, похоже, переносил и на его председателя. |
| Летом 1929 г. нелегально прибыли из заграницы в Ленинград два бывших офицера и вывезли из СССР графиню З. Отец Михаил, бывший ее духовником, служил напутственный молебен. По прибытии в одну из западных столиц графиня всем рассказала детали своего бегства, что советская агентура передала в ОГПУ. В августе 1930 г. был арестован о. Михаил, всего было схвачено около сорока лиц из знакомых графини. После единственного допроса о. Михаил говорил сокамернику в тюрьме на Шпалерной, что следователь его предупредил, что его, бывшего «смертника», теперь безусловно ждет расстрел. Страдалец за веру православную спокойно говорил: «Мне шестьдесят три года; прожита жизнь не всегда легкая. Дети уже выросли и мне надо радоваться, что Господь посылает мне этот конец, а не старческий недуг и многолетние страдания на одре болезни… Вы еще молоды, а меня Господь к Себе призывает таким благословенным путем». Через несколько недель о. Михаил и еще пять человек были расстреляны по этому делу. Сегодня он молится за нас и землю Русскую перед Престолом Господним. По статье В.В. Антонова (Санкт-Петербургские епархиальные ведомости, вып.10, ч.1, 1992) Воспоминания 1918-1922 годов Первый обыск Январь 1918 года. Царят уже большевики и повсюду нагоняют страх и трепет. Из боязни вооруженных сопротивлений в самом городе, они ищут везде и у всех всякого рода оружие. Я никоим образом не думал, что оружие или сохранение его они предположат и у нас – православных священников. Но у страха глаза велики. Подвергся обыску и я. Был зимний вечер, – так часов восемь-девять. У меня собрался причт Троицкого Измайловского собора: обсуждали подробности нашего участия в устраивавшемся тогда, а потом и состоявшемся весьма грандиозном всегородском многочисленнейшем крестном ходе из всех церквей к Александро-Невской Лавре, а от нее – к Казанскому собору. Настроение у нас у всех было довольно-таки приподнятое, бодрое и даже, пожалуй, дерзновенное. В связи с этим крестным ходом по городу ходили самые разнообразные слухи. Говорили, что большевики его не допустят, т.е. как-либо предотвратят: тогда так еще было свободно, что ни о испрашивании разрешения у начальства на него, ни о запрещении его большевиками не могло быть и речи. Если же мы пойдем, то в нас будут стрелять из холостых орудий, чтобы возбудить панику и вызвать народное возмущение, чтобы потом как следует расправиться со всем духовенством и церковниками как бунтарями. Уверяли, что нашим крестным ходом замышляют воспользоваться политические враги большевиков и стрельбой и всякого рода провокацией направить религиозное шествие на возбуждение против большевиков. И другое многое передавалось, и все, как обычно полагается, «из самых верных источников». Мы – церковные люди – бодрились, но все-таки побаивались возможных тяжелых эксцессов. Поэтому, например, и я приготовился к участию в этом ходе исповедию… |
| Первым в ходе кампании изъятия церковных ценностей в 12 часов ночи 29 апреля 1922 г. был арестован председатель правления «Общества православных приходов Петрограда и его губернии» Ю.П. Новицкий, член правления настоятель Исаакиевского собора прот.Л.Богоявленский и большая часть состава правления. Ю.П. Новицкий и отец Леонид были отправлены в Выборгскую женскую тюрьму. Аресты членов правления продолжались в течение всего мая. Товарищ председателя правления прот.Н.Чуков немедленно организовал помощь заключенным в плане съестных и др. передач в организации защиты в случае суда и т.д. По доходившим от заключенных сведениям, они были арестованы именно как члены правления «контрреволюционной организации». Несмотря на то, что «изъятие» в его соборе прошло «без крови», и было сдано практически все имевшееся серебро, за исключением выкупленных священных предметов, 30 мая настоятель Казанского собора Петрограда, ректор Петроградского Богословского института прот.Н.Чуков также был арестован, по обвинению в «сопротивлении изъятию церковных ценностей»... 31 мая был арестован настоятель Свято-Троицкого собора Измайловского полка прот. Михаил Чельцов. Он не имел никакого отношения к «Обществу православных приходов Петрограда и его губернии», поскольку со своим приходом он в общество не вошел. Более того, как он сам писал, он находился в оппозиции к нему, «…и лично, и принципиально во враждебном настроении», считая почему-то, несмотря на то, что епархиальные советы были ликвидированы повсеместно, что «Общество» содействовало закрытию Петроградского Епархиального совета, председателем которого был он. Так же враждебно относился о. Михаил и к Петроградскому Богословскому институту, в корпорацию которого он не попал, и средствами прихода в его содержании не участвовал. «“Но я ошибся, – писал далее прот. Михаил. – Советской власти нужно было разделаться со всеми более или менее видными священниками. К тому же моя фамилия попалась в одной записке протоиерея Н.К. Чукова, говорившей об одном частном собрании на квартире Аксенова”. О том, как происходило изъятие ценностей у него в соборе, прот. Михаил в своих воспоминаниях совсем ничего не написал, но и он не связывал причину своего ареста с изъятием ценностей». |
| Священник Виталий Лебедев согласился с тем, что не всегда законоучителя были хороши. Но теперь другое время. Теперь в школе будет не право силы, а моральное право. Законоучителя стремятся поставить преподавание предмета на должную высоту, постановили отменить отметки и экзамены по Закону Божию. Раньше зачастую нельзя было и ставить многих вопросов, связанных с религией. Но теперь другое время. И, если будут нежелательные лица среди законоучителей, надо указать на них. Что касается преподавания только нравственного учения, то без религии мораль - нечто неустойчивое, между ними очень тесная связь. Отец Михаил Чельцов конкретизировал свою точку зрения. Всё время смешивается обязательность веры и обязательность обучения закону веры. Обязательность в области веры, очевидно, невозможна. Вера свободна. Она - дело души. Но иное дело - обязательность изучения Закона Божия. Вера не может быть навязана. Но если она воспринята и если она частица моего я, то происходит внутреннее принуждение для того, чтобы внутренне умножить и уяснить веру. И преподавание Закона Божия должно сводиться к этому. Принадлежа свободно к данной общине, должно соблюдать и устав. Если можно было говорить о лицемерии раньше, то теперь о нём не может быть и речи. Ведь теперь для неверующего нет необходимости изучать Закон Божий. Для него есть выход - переход во вневероисповедное состояние. Никто не заставляет принадлежать к той или другой религиозной общине. Но раз ты к ней принадлежишь - должен считаться с правилами и соблюдать уставы. Отец Михаил попросил подождать с принятием законопроекта до Учредительного собрания, потому что дело касается народа, его детей, его святого святых. Герд подвёл итоги дискуссии. По его мнению, при обязательности правильного, нормального преподавания Закона Божия нет и не может быть. Утверждение, что русский народ может думать, что нужно принудительно изучать Закон Божий - это навет на русский народ. Как видно из резолюций собраний, участвовавшие в них пребывали в заблуждении - они думали, что Закон Божий изгоняется из школы. Между тем такого нет. |
| 25 июня 1909 года, ст. Каменская Публикация А.А. Тахо-Годи «Студенческий меридиан», 1991, 5. Статьи об атеизме: протодиакон Андрей Кураев — Ответы на вопросы православной молодёжи Что же после всего этого есть религия? Религия — это жизнь человека высшими идеальными сторонами своего существа по образу жизни божественной, в целях достижения счастья в мире чрез отображение в природе сущности Божества и чрез собственное личное Богоуподобление. Давая такое определение религии, мы, как это ясно само собой, религию рассматриваем как общечеловеческое явление, как требование души человеческой. Но как же с этим помирить наблюдаемый в жизни атеизм, безбожие многих? Наличность его не разрушает ли понятия о религии, как о присущей человеку внутренней необходимой потребности? Различные понимания атеизма и атеизм в собственном смысле слова Слово «ameuзм» aqews oзhaчaem безбожие; поэтому атеистом в собственном смысле слова мы должны называть того, кто не верит, не признает Бога, кто думает и говорит, что Бога нет и не может быть. Но в обычной нашей речи слово «безбожие» употребляется очень часто и в очень разнообразных смыслах, впрочем близких между собой. Все эти подразделения суть собственно виды одного безбожия , так называемого теоретического . священномученик протоиерей Михаил Чельцов — Христианское миросозерцание. Основные религиозные истины Проф. Несмелов в книге «Наука о человеке» выражается так: «Атеизм есть вывод знания на основании незнания». Формулировка эта метка. Атеисты не видят Бога, не знают Бога, а потому не признают Его бытия. Более осторожные из них называют себя «агностиками», т.е. не знающими (идя за английским философом Спенсером), но, «не зная», они, конечно, не руководятся законами религии. Люди более грубого образа мышления рассуждают прямолинейнее, хоть логически и неправильно: «я не знаю Бога, значит нет Бога». протопресвитер Михаил Помазанский — Апологетические Заметки (Части I и II) Я думаю, что атеизм как «опытное знание» — недоразумение. Идеологический атеизм, скажем, философия атеизма может просто соответствовать тому воспитанию, которое вы получили, но когда человек говорит: «Я о Боге ничего не знаю, и поэтому Его не может быть», — это очень примитивный подход. Я могу быть слепым или глухим, ничего не знать о музыке или о видимом мире, но это не доказывает, что его нет. Это может быть осложнено тем, что люди злой воли или сами ослепленные (бывают и другие причины: я вам дам один пример очень любопытный) закрывают другим путь к вере, просто стараясь как бы умертвить способность верить, сводя веру к какому-то религиозному положению, тогда как вера должна охватывать гораздо большую область. |
|
|
