| В 1713 году в Сандомире евреи обескровили, искололи и умертвили юношу христианского Георгия Красновского 88 . 20 Марта 1747 года два пастуха – Панко и Кенейчук – из села Михнова, близ г. Заславля, совершенно случайно нашли тело замученного человека в лозах за Загалихским бродом, недалеко от еврейской корчмы. Оно было втоптано в болото, между кочками, и прикрыто навозом. Пастухи тотчас же дали знать об этом Луцкому лесничему, а лесничий – подстаросте, который, призвав к себе из с. Михнова шесть человек жителей, приказал им привезти найденный труп в Михново. Только с трудом труп был вытащен из болота. Глаза и рот убитого были завязаны портками, а на шее была веревка. В Михнове труп оставили в сарае тамошнего священника, где он и пролежал ночь. На другой день собралась большая толпа народа, чтобы посмотреть на убитого. Пришли и четыре еврея. Какой то попович Гантя первый высказал подозрение на евреев: «Ваше это дело», – сказал он присутствовавшим там евреям: «евреи это сделали». Евреи стали спорить и шуметь. В этот момент на трупе убитого повсюду показалась кровь, на что все обратили внимание с удивлением. Вскоре тело было перевезено в Заславский замок и было приказано произвести осмотр его с подробным указанием ран. Оказалось, что покойник был не просто убит, а замучен на смерть жестокими истязаниями: на правой руке у него были отрезаны все пальцы; жилы до самого локтя и кость перебиты; на левой руке отрезаны три пальца; жилы до подмышки выпороты; кость сломана; плечо перебито; на левой ноге отрезаны три пальца, а с двух сорваны ногти; нога насквозь пробита; на икре выпороты жилы до самого колена; на правой ноге кожа на икре содрана; зубы выбиты. По подозрению в совершении этого преступления было привлечено к допросу восемь евреев: 1) Зорух Лейбович, 2) Гершон Хаскелевич, 3) Лейба Мордхович, 4) Мордхо Янкелевич, 5) Мошко Маиорович, 6) Герц Маиорович, 7) Берка Абрамович и 8) Абрамко Аронович. Так как добровольно они не признали себя виновными, то были арестованы и посажены в тюрьму, по разным камерам, а Лейбович был заключен даже в фольварке. |
| — Что если саму приватизацию собственности обусловить сохранением централизованной власти? Чтобы нанести удар приватизации власти изнутри, силами самой власти. Этакая «контрреволюция революции сверху». — «Революцию сверху» можно остановить, лишь дав ей альтернативу, а альтернативу нельзя предложить в домашних рамках РФ. 200. Российский лагерь как преступление российской демократии — Центральный вопрос уже не отношения Президента с Верховным Советом. Люди на первый план выдвигают даже не обнищание, на первый план они ставят преступление. Шоковая терапия Гайдара чудовищно сработала на рост преступности. Не затронув монопольных структур, она дала зеленый свет шарлатанам, нуворишам и просто уголовникам. Люди это ясно чувствуют. Но чтобы бороться с преступлениями, нужно не внедрять западные институты, а что-то энергичное, сильное, властное. С убийцей надо действовать быстро. — Ну, быстроты нам не занимать. Заметь, что после всех клятв Солженицына ГУЛАГ на месте и даже расцвел на «процессе реформ» по Гайдару. Эшелоны, полные зэков, идут на Восток. Абрамкин говорит, с пятидесятых годов по девяностые пятьдесят миллионов прошли через тюрьмы и лагеря. Примерно каждый четвертый мужчина активного возраста через это у нас прошел, а лагерная масса только выросла при демократии. — Я спрашиваю, сколько еще будет оставаться в России такая гадость, как лагерь? В нормальных обществах «лагеря» вообще нет — есть тюрьма. В лагерь легко засадить сколько угодно людей, а тюрьма ограничивает. Скажут, тюрем у нас не строили с царских времен и они маловместительны? Но интеллигентам пора осознать, что тот способ борьбы с преступностью, который есть, а они его терпят, — тиражирует преступность, которая их подомнет. Наше общество не делает различия между проступком и преступлением, оно их смешивает, ссылая людей в безразмерные лагеря! Оно творит рецидивистов. Нужна принципиальная перемена — вывести проступок за пределы преступления. Декриминализовать поведение человека. Ввести разнообразие форм внетюремного наказания. Без этого подавляющее большинство граждан России хотят смертной казни — и не видят, что зовут к себе в жизнь убийцу. |
| М. Пряслин 1942 Надпись была выведена уверенно и по-мальчишески крикливо. Нате, мол, – на Синельгу пришел новый хозяин, который не какие-то палочки да крестики или жалкие буквы может поставить, а умеет расписаться по всем правилам. 1942 год. Незабываемая страда. Она проходила на моих глазах. Но где же главные страдницы, потом и слезой омывшие здешние сенокосы? Ни одной женской надписи не нашел я на столе. И мне захотелось хоть одну страничку приоткрыть в этой деревянной летописи Пекашина… Глава первая Зимой, засыпанные снегом и окруженные со всех сторон лесом, пинежские деревни мало чем отличаются друг от друга. Но по весне, когда гремучими ручьями схлынут снега, каждая деревня выглядит по-своему. Одна, как птичье гнездо, лепится на крутой горе, или щелье по-местному; другая вылезла на самый крутой бережок Пинеги – хоть из окошка закидывай лесу; третья, кругом в травяных волнах, все лето слушает даровую музыку луговых кузнечиков. Пекашино распознают по лиственнице – громадному зеленому дереву, царственно возвышающемуся на отлогом скате горы. Кто знает, ветер занес сюда летучее семя или уцелела она от тех времен, когда тут шумел еще могучий бор и курились дымные избы староверов? Во всяком случае, по загуменью, на задворках, еще и теперь попадаются пни. Полу истлевшие, источенные муравьями, они могли бы многое рассказать о прошлом деревни… Целые поколения пекашинцев, ни зимой, ни летом не расставаясь с топором, вырубали, выжигали леса, делали расчистки, заводили скудные, песчаные да каменистые, пашни. И хоть эти пашни давно уже считаются освоенными, а их и поныне называют навинами. Таких навин, разделенных перелесками и ручьями, в Пекашине великое множество. И каждая из них сохраняет свое изначальное название. То по имени хозяина – Оськина навина, то по фамилии целого рода, или печища по-местному, некогда трудившегося сообща, – Иняхинские навины, то в память о прежнем властелине здешних мест – Медвежья зыбка. Но чаще всего за этими названиями встают горечь и обида работяги, обманувшегося в своих надеждах. Калинкина пустошь, Оленькина гарь, Евдохин камешник, Екимова плешь, Абрамкино притулье… Каких только названий нет! |
| Определили: 1) Просьбу священника Абрамкина о принятии его в число студентов Московской Духовной Академии отклонить, о чём и уведомить его чрез академическую Канцелярию. – 2) Документы его возвратить в Рязанскую Духовную Консисторию. XI. Предложение О. Ректора Академии Архимандрита Феодора: «Г.г. наставниками Академии доставлены мне программы преподаваемых ими наук на 1909–1910 учебный год. – На основании § 81 лит. а п. 3 устава духовных академий предлагаю эти программы на рассмотрение и утверждение Совета». Определили: Признавая представленные г. г. наставниками Академии программы преподаваемых ими наук на 1909–1910 учебный год соответствующими требованиям академического устава и научной постановке предметов, – программы эти утвердить. XII. Прошение исправляющего должность доцента Академии по кафедре еврейского языка и библейской археологии священника Е. А. Воронцова: «Честь имею покорнейше просить Совет Академия предоставить мне вакантную должность лектора французского языка в Академии». Справка: 1) § 49 устава духовных академий: «Лекторы языков определяются по предварительном удостоверении Совета в их сведениях и способностях к преподаванию. Примечание. В случае крайней нужды Совет может допустить к преподаванию новых языков и наличных преподавателей Академии» – 2) По § 81 лит. б п. 4 академического устава – избрание кандидатов на должности лекторов значится в числе дел Совета Академии, представляемых на утверждение Епархиального Преосвященного. Определили: Ходатайствовать пред Его Высокопреосвященством об определении и. д. доцента священника Евгения Воронцова на вакантную ныне, за увольнением —309— от академической службы и. д. доцента и лектора Д. Г. Коновалова, должность лектора французского языка в Академии. XIII . Имели суждение: – О мерах к исполнению последних распоряжений Святейшего Синода (по учебной части), изложенных в указе от 18-го июня с. г. за 8943. Определили: 1) Предложить г. г. наставникам Академии представить пред экзаменами О. Ректору отчет о прочитанном ими на лекциях в течении данного учебного года и экзаменационные конспекты, – для напечатания последних. – 2) Предложить г. библиотекарю Академии представить к ближайшему собранию Совета Академии доклад о состоянии библиотечных каталогов и о мерах к их составлению и напечатанию. – 3) Студентам всех курсов объявить, что с текущего учебного года они обязаны будут сдавать устные испытания по курсу, действительно прочитанному преподавателем той или другой науки, а не по сторонним пособиям. – 4) О назначении вторых рецензентов сочинений, имеющих быть представленными студентами IV-ro курса на соискание степени кандидата богословия, – иметь особое суждение в начале 2-го полугодия текущего 1909–1910 учебного года. |
| Просмотрев доступную мне правозащитную периодику за последние несколько лет, я обнаружил, что в ней вообще отсутствует такая проблема, как нарушение прав русских как культурно-этнической группы, как в Российской Федерации, так и в бывших союзных республиках. В чем дело? Или российские правозащитники действительно русофобы, как утверждают некоторые их критики? В настоящей статье сделана попытка показать, что анти-российские и прозападные установки нынешних российских правозащитников имеют свои истоки в правозащитном движении времен брежневской эпохи. В статье также пойдет речь об идеологии либерализма – этой мировоззренческой базе не только правозащитного движения, но и российской «прозападной» интеллигенции, а также части делового сословия, в первую очередь – «новорусской» компрадорской буржуазии. Статья эта – не «выбранные страницы» из истории правозащитного движения СССР и России и тем более, не жизнеописание правозащитников, рассказывающее об их самоотверженности и мужестве. Для автора статьи – правозащитное движение это не только объект исследования, но и часть его прошлой жизни, в которой он разделял многие идеи и иллюзии либерализма, этого, по словам философа А.С. Панарина, «опиума интеллигенции» (А.С. Панарин, «Север – Юг: сценарии обозримого будущего», Наш Современник, # 5, 2003 г.). «СТАРИКИ» И «МОЛОДЕЖЬ» Современных российских правозащитников можно разделить на две неравные группы: меньшая группа, - правозащитники старшего поколения («старая гвардия»), и большая группа - «молодежь», пришедшая в движение после перестройки. «Старая гвардия» сформировалась в 60-70-х годах и была частью движения инакомыслия, возникшего в Советском Союзе на волне «оттепели» и хрущевских разоблачений «сталинизма». Хотя в правозащитном движении «стариков» осталось немного, именно они определили и продолжают определять философию и практику нынешнего правозащитного движения в России. «Старики», в основном, живут в Москве, где сосредоточены ведущие российские правозащитные организации, такие как Международное общество «Мемориал» (С.А. Ковалев, А.Ю. Даниель, А.Б. Рогинский, О.П. Орлов), Московская Хельсинская группа (Л.М. Алексеева), «Право ребенка» (Б.Л. Альтшулер), Фонд в защиту гласности (А.К. Симонов), Движение за права человека (Л.А. Пономарев), Центр содействия реформе уголовного правосудия (В.Ф. Абрамкин), Комитет Солдатских Матерей (В.Д. Мельникова), Группа изучения правозащитного движения (А.О. Смирнов), Общественный Фонд «Гласность» (С.И. Григорьянц), правозащитное агенство «Прима» (А.П. Подрабинек), Форум переселенческих организаций (Л.И. Графова). Комитет «За Гражданские права» (А.В. Бабушкин), Международное бюро по правам человека (А.М. Брод). |
| Вопрос о мотивах поведения людей и о страшном, часто безмотивном превращении человека в злодея в считаные минуты требует диалога, в котором участвовали бы и вчерашние преступники. Проблема преступления связана с тем, откуда растут несогласие, несовпадение и конфликт — и как переходят в ненависть, подавляясь по правилам ненависти. Раз вам так хочется иметь смертную казнь, не будьте трусами. Довольно расстрелов по подвалам — вешайте преступника сами на месте преступления. Но не превращайте своих детей в рецидивистов. Ведь молодых ребят, даже девочек, волочат в лагеря через всю страну! И все знают, что с ними делают на пересылках. Кто-то верит, что они вернутся домой нормальными матерями? Господа московские демократы, вы звери. 201. Тупик непарламентской оппозиции. Растление идет по вертикали из центра на места — Говоря по-честному, не вижу, чем откорректировать развернувшийся по всей стране процесс захвата и присвоения власти. Здесь нужна прямая политическая борьба, прямое действие, а от этого все бегут — интеллигенция первой. — Но есть и права политической борьбы. Если это обойти, в чем вообще реальность прав человека, чем они, собственно говоря, обеспечены? Допустим, Валера Абрамкин защитит человека, если того неправильно посадят. Но как защитить человека, когда за его спиной и его именем решают его судьбу? Ревизуем проблему демократизации: чем сбалансировать растущий дефицит самостоятельности? Как осуществить право человека на самореформирование, чтобы его не загнали в угол? Ты сказал «на это есть политическая борьба» — что такое с этой точки зрения ваша внепарламентская оппозиция? Она защищает массового мелкого собственника против криминального приватизатора власти. Гайдаровская политика привела к тому, что на свободу выпустили монопольного монстра, которого прежде контролировала КПСС. А он еще приобрел криминальный характер, а его внутренняя противоправность реализует себя в удобных легальных формах. А после 4 октября он делает заявку и на центральную власть. Надо этому помешать! Помешать можно, только перераспределив власть и собственность на места, где их легче оспорить. Это не идиллический процесс, и люди у нас не святые. Потребуются демократические формы перераспределения власти и собственности, от центра к местам. И с этой точки зрения затеянная вами внепарламентская оппозиция — это самоорганизация людей на местах для воздействия на власть, от них не зависимую, корыстную и далекую. |
| В июне Наталия Ивановна вместе с членом Церковного совета Василием Матвеевичем Абрамкиным и группой активистов ездили в Москву в приемную М. И. Калинина, куда они передали более 400 подписей своих односельчан с требованием возвратить изъятую половину храма верующим. Наталия не побоялась поддерживать связь с находящимся тогда в заключении священномучеником Игнатием (Садковским), епископом Скопинским. Она отправляла передачи и письма арестованным по сфабрикованному ложному доносу священникам и работникам храма. О ее роли в защите святыни знали все, и арест не заставил себя долго ждать. Святая. Арест и расстрел «Безбожная пятилетка» набирала обороты. Храм в Чуриках был приговорен к сносу. Но перед тем как ликвидировать здание, власти решили избавиться от его защитников. Постановление УНКВД по Московской области от 14 августа 1937 года гласило: «Гражданка Козлова Наталья Ивановна, 1895 года рождения, происходит из села Чурики , активная церковница единоличница, достаточно изобличается в том, что, будучи враждебно настроена к советской власти, ведет среди колхозников активную антисоветскую агитацию, направленную на развал колхоза, вместе с этим ведет среди населения религиозную пропаганду, высказывает пораженческие настроения и террористические заявления по адресу руководителей партии и членов советского правительства. Осенью 1936 г. организовала контрреволюционное шествие церковников в количестве 150 человек, которые угрожали расправой сельским коммунистам и активистам за арест попа Светлова… Гражданку Козлову Наталью Ивановну привлечь в качестве обвиняемой по ст. 58 п. 10 УК, мерой пресечения… избрать содержание в Скопинской тюрьме». Из воспоминаний дочери Наталии Козловой: «Двое ночных пришельцев все перевернули в доме – искали религиозную литературу, письма. Сгребли в мешок и уволокли в “воронок”». Исподтишка Наталия сунула старую толстую книгу дочери: «Сохрани Библию, Маня!». Не думали тогда губители, что она станет когда-нибудь экспонатом в музее Бутовского полигона. |
| 139 Точное название упоминаемой С.Л.Франком книги П.Б.Струве – «Критические заметки по вопросу об экономическом развитии России» (СПб., 1894. Вып.1.). См.: Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К.Михайловском. (СПб., 1901). Предисловие П.Б.Струве занимает около 90 страниц плотно набранного текста, составляя как бы первую часть книги, превращая ее в сочинение двух авторов. Если Н.А.Бердяев здесь выступает с позиции трансцендентальной философии, то П.Б.Струве уже занимает метафизические позиции. Таким образом, книга очень полно представила две главные формы движения «от марксизма к идеализму». 140 Статья С.Н.Булгакова в действительности называлась «Иван Карамазов как философский тип» и была опубликована в «Вопросах философии и психологии» (1902. 61. С.826–863). 141 Новгородцев Павел Иванович (1866–1924) – русский философ права, неокантианец, перешедший на позиции религиозной философии. Упоминается его работа «Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба» (М., 1898). 143 См.: «Нижегородский листок», 1896. 207. 29 июля, 215. 6 августа; 222. 13 августа. Статья подписана инициалами С.Ф. 145 Журнал «Мир Божий» был основан А.А.Давыдовой, первым редактором был В.П.Острогорский. Со второй половиный 90-х гг. журнал занял антинародническую позицию. В статьях «легальных марксистов», помещенных в журнале, прослеживается их движение к буржуазному либерализму и религиозному идеализму. Журнал закрыт в августе 1906 г. Был возобновлен в октябре того же года под названием «Современный мир». См.: Скворцова А.А. Мир Божий//Литературный процесс и русская журналистика конца XIX – начала XX века. 1890–1904. Социал-демократические издания. М., 1981. С.136–197. Журнал «Начало» – один из первых журналов марксистской ориентации. Редактором-издателем была А.А.Воейкова, но фактически журналом руководил П.Б.Струве и М.И.Туган-Барановский. В 1899 г. вышло 5 номеров, после чего он был закрыт. Среди его авторов были С.Н.Булгаков, В.И.Ленин, Г.В.Плеханов, П.Б.Струве, М.И.Туган-Барановский и др. С.Л.Франк поместил в нем рецензию на книгу Л.В.Ходского «Политическая экономия в связи с финансами» 5) и М.Н.Соболева «Очерки по истории внешней торговли в связи с развитием экономической жизни» 4). О журнале см.: Абрамкин В.М., Дымшиц А.Л. «Начало». Марксистский журнал девяностых годов. М., 1932. |
| — Завидовают, что ты мне книжку хорошую дал. Возьми ее назад. — Отдай ее тому, кому завидно. — Всем завидно. Драться, черти, станут. Нечего было делать. Взял я у Абрамки «Зеркало добродетели» и дал ему «Домашний лечебник», последнюю книжку из старого книжного хлама. Купил полведра водки, заказал обед и пригласил мужиков. Пришли с бабами, с ребятишками. За столом было всего двадцать три души обоего пола. Обошли по три стаканчика. Я подносил, и за каждой подноской меня заставляли выпивать первый стаканчик, говоря, что «и в Польше нет хозяина больше». А винище откупщик Мамонтов продавал такое же поганое, как и десять лет назад было, при Василье Александровиче Кокореве . За обедом мужики всё меня расспрашивали: какой на мне чин от государя. Очень было трудно им это объяснить. «Как, — говорят, — твой чин называется?» Я сказал, что на мне чин коллежского секретаря. «Где же это ты секлетарем служишь?» — допытываются. Я сказал, что нигде не служу. Опять спрашивают: «Какой же ты секлетарь, коли не служишь? Где же твое секлетарство?» Я рассказывал, что это только наименование такое. Ничего не поняли. Бабы спрашивали, зачем я с бородой хожу! «Так», — я говорю. «Не пристало, — говорят, — тебе». — «А без бороды-то разве лучше?» — спросил я баб. «Известно, — говорят, — лучше». — «Чем так?» — «Глаже с лица, — говорят, — показываешься». Бабы всё такие же. Есть очень приятные, есть и такие, что унеси ты мое горе. В верхней Гостомле, куда была выдана замуж Настя, поставили на выгоне сельскую расправу. Был на трех заседаниях в расправе. На одном из этих заседаний молоденькую бабочку секли за непочтение к мужу и за прочие грешки. Бабочка просила, чтоб ее мужиками не секли: «Стыдно, — говорит, — мне перед мужиками; велите бабам меня наказать». Старшина, и добросовестные, и народ присутствовавший долго над этим смеялись. «Иди-ка, иди. Засыпьте ей два десятка, да ловких!» — заказывал старшина ребятам. Три парня взяли бабочку под руки и повели ее за дверь. Через пять минут в сенях послышались редкие, отчетистые чуки-чук, чуки-чук, и за каждым чуканьем бабочка выкрикивала: «Ой! ой! ой! Ой, родименькие, горячо! Ой, ребятушки, полегче! Ой, полегче! Ой, молодчики, пожалейте! Больно, больно, больно!» |
| Я был в Гостомле прошлым летом. Лет пять я уже не видал родных мест. Перед тем я жил безвыездно в столице, начитался рассказов из народного быта, и мне начало сдаваться, что я, выросший на гостомельском выгоне между босоногими ровесниками, раззнакомился с народной жизнью. «Съезжу-ка я на Гостомлю, посмотрю, что там завяло и что на место завялого выросло». Поехал. Те же поля, те же луга; леса стали реже, и многих уж следов не осталось; пруды обмелели, и их до половины задернуло зеленою тиною. Соседей многих уж нет: одни переселились в города, другие в вечность. Многие хутора скупили купцы и однодворцы, и мужики, освобожденные февральским манифестом, тоже приобрели себе несколько отдельных участков и думают переноситься на них с своими постройками, «да только конопляников, говорят, жалко». Народ не то что повеселел, а заботливей как-то стал: все толкует, мерекает промеж себя. Нет прежней апатии. Прежние мальчики стали бородаты, но, спасибо им, меня не почуждались. Ониська Косой крестить меня к себе позвал и просил, чтоб я его старшему сынишке «грамоте показал». На крестинах бабка с кашей ходила и собирала деньги. Меня с кумой заставили три раза поцеловаться. Кумой была старая знакомая, Матрешка. Такая была девочка невзрачная, пузатая, — все гусенят, бывало, стерегла. А теперь баба хорошая, красивая, три года как замуж вышла, и муж другой год как пошел на Украину, так и нет. Премилая кума, только губы у нее после каши были масленые. А целуется душевно и за плечи так крепко держит. Школы на хуторах нет, а есть школа, да далеко, в большой деревне. Однако из хуторных ребят многие читают очень свободно; охоту к учению имеют огромную. Матушка моя сберегла в кладовой все мои детские книги. Я их разобрал и раздарил ребяткам. Одну книжку, «Зеркало добродетели» с картинками, я отдал маленькому Абрамке, самому лучшему читальщику. Вечером он явился ко мне с подбитым носом и с изорванной книгой. — Возьми, — говорит, — эту книжку: а то ребята всё бьются. — За что же они тебя бьют? |
|
|
