| далее... Русская интеллигенция со времени своего зарождения в конце XVIII века ощущала собственную беспочвенность, но относилась к этому с некоторой долей кокетства. Беспочвенностью своей образованные люди могли даже гордиться, не сознавая трагического значения этого рокового факта. Свободолюбие беспочвенной культуры характеризовалось отсутствием осознания национальных обязанностей. далее... В ближайшее время можно ожидать, что на рассмотрение Президенту и Госдуме будет представлен проект " Концепции государственной политики в сфере отношений с религиозными объединениями в Российской Федерации " . Известно, что проекты подобного документа разрабатываются и в Российской Академии Госслужбы, и в Минюсте, а также в ряде общественно-политических организаций. далее... Постмодернизм - это трансляция позитивистской модальности в культуру. В свою очередь, и то, и другое - своего рода нирванизация бытия на западной почве, с замещением восточного космического пессимизма западным небытийным оптимизмом. Диктат подобного новомнения допускает крайне утрированные проявления: истина имеет право представляться только в карикатурном виде, а бессмысленность - в апофеозе самоутверждения. далее... В последние годы становятся популярными идеи евразийцев, что понятно: российская общественность ищет возможности третьего пути после трагического опыта советского коммунизма и десятилетия демократии абсурда. Евразийцы тоже пытались в противовес сталинизму, с одной стороны, и западным демократиям, с другой, обрести органичный российский путь. Но в праведном порыве они поддались основным заблуждениям эпохи и породили новые соблазны. далее... Вопрос подготовки и созыва нового " Вселенского Собора " Православной Церкви не нов и не из последних в нашем веке истории Церкви. Этот вопрос был уже поставлен при жизни несчастного патриарха Константинопольского Мелетия Метаксакиса, известного тщеславного модерниста и реформатора, создателя раскола в Православии на его так называемом " Всеправославном Конгрессе " в Константинополе в 1923 году. |
| Так понимали первенство во Вселенской Церкви Константинопольские Патриархи вплоть до начала XX века. А что думает о нем их ныне здравствующий преемник? Для примера приведем его наставления, которые он дал одному из недавно рукоположенных епископов: «Ты же служи подлинной и неизменной экклесиологии, далекой от печального искажения, [состоящего в том], что мы все равны, а первый, Константинопольский, существует просто “чести ради”. Да, мы равны, у нас один и тот же архиерейский сан, но на основании канонов и многовекового предания мы получили иные привилегии, ключевого значения и уникальные по характеру, от которых мы ни в коем случае не намереваемся отказываться» . А три года назад, обращаясь к собору епископов Константинопольской Церкви, Патриарх Варфоломей произнес, в частности, такие слова: «Начало Православной Церкви – Вселенский Патриархат, “в нем жизнь, и жизнь есть свет Церквей”… Православие не может существовать без Вселенского Патриархата» . Можно было бы привести и многие другие высказывания Константинопольского Патриарха Варфоломея, свидетельствующие об искажении им святоотеческой экклезиологии. Полагаю, что все они будут внимательно изучены предстоящим Архиерейским Собором и получат богословскую и каноническую оценку. Откуда идет такое раздувание роли Константинопольского Патриархата в жизни мирового Православия? С чего или с кого все началось? История свидетельствует, что все началось с Патриарха Мелетия IV (Метаксакиса), возглавлявшего Константинопольскую кафедру в 1920-х годах. Именно он разработал теорию, согласно которой Константинопольский Патриарх не просто является первым в ряду предстоятелей Поместных Православных Церквей, но и имеет некие особые привилегии, отличающие его от других Предстоятелей и ставящие его над ними. В частности, при нем Константинополь стал позиционировать себя как высшая апелляционная инстанция для всей Православной Церкви. Согласно созданной Патриархом Мелетием теории, любой епископ или клирик из любой Поместной Церкви, осужденные за какие-либо канонические преступления, имеет право обращаться в Константинополь и обжаловать вынесенный ему приговор; решение Константинополя в таком случае должно считаться окончательным. |
| 76 Многие ИПХ придерживаются именно такой последовательной линии рассуждений. С их точки зрения, для признания «официального мирового Православия» безблагодатным еретическим сборищем не требуется созыва никаких Всеправославных соборов. Соборный суд Церкви, по их мнению, является в данном случае излишним, т. к. здесь и так всё слишком очевидно. Большинство из них считают, что вполне вселенским авторитетом обладают те поместные осуждения World Orthodoxy, которые время от времени произносились собориками или отдельными иерархами «истинно православных церквей» по всему миру (например, признание Священноначалием ИПЦ Греции в 1935 г. безблагодатности таинств новостильников; аналогичные по содержанию послание Флоринского митр. Хризостома от 1950 г. и постановление флоринитского собора 1974 года; анафему ереси экуменизма, произнесённую собором РПЦЗ в 1983 г.; анафематствование одним из двадцати нынешних синодов ИПЦ Греции (т. и. хризостомовцев) основоположников новостильничества и экуменизма: покойных патриархов Константинопольских Мелетия (Метаксакиса) и Афинагора (Спиру) и архиепископа Афинского Хризостома (Пападопулоса) в 1998 г.; произнесённые некоторыми группками российских катакомбников проклятия в адрес сергиан и экуменистов из «советской» РПЦ МП и т. д. и т. п.). – Прим. ред. 78 Это должно было быть сделано по следующей причине. Согласно 80-му Апостольскому Правилу, 10-му правилу Сардикийского собора и 17-му правилу Двукратного собора, возведению какого-либо лица в епископское достоинство должно непременно предшествовать прохождение им всех нижестоящих священных степеней (от чтеца до пресвитера). Правда, по всей видимости, до III-IV вв. поставление мирянина сразу же во епископы, минуя промежуточные этапы, не считалось чем-то слишком противозаконным, да и в последующей истории Церкви встречались исключения из названных правил. Но, как сказано по этому поводу в 10-м правиле Двукратного собора, хотя многие из возведённых в архиереи таким «коротким» путём «и превзошли других добродетелию, и возвысили порученные им Церкви», при всём при этом «редко бываемого не должно поставлять в закон Церкви». – Прим. ред. |
| Календарь Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс 1 ЦНЦ «Православная энциклопедия» публикует новые комментарии к историко-каноническим исследованиям Константинопольского Патриархата по украинской проблеме МОСКВА. 7 сентября 2018 г. в истории Православной Церкви произошло событие, по всей видимости, исторического масштаба: Константинопольский Патриархат решил направить на Украину двух экзархов, демонстративно не согласовав это действие ни с главой единственной канонической православной Церкви в стране — митрополитом Киевским и всея Украины, ни с Патриархом Московским и всея Руси, которому этот митрополит канонически подчинён. Таким образом, Константинопольский Патриарх присвоил себе право не просто вмешиваться в жизнь Православной Церкви Украины, но и определять её судьбу самостоятельно, без каких-либо консультаций с каноническим священноначалием этой Церкви. Подчеркнём, что никаких актов о признании Киевского митрополита и его Патриарха неканоническими, что теоретически могло бы оправдать подобное вмешательство, не издавалось. Иными словами, произошла попытка узурпации власти на территории братской Поместной автокефальной Церкви. Вообще говоря, о якобы имеющихся у Константинопольского Патриарха полномочиях узурпировать власть фактически в любой области православного мира Патриарх Варфоломей, прикрываясь словами об «осуществлении пророческого служения», недвусмысленно заявил 1 сентября 2018 г. в своем выступлении на «Синаксисе иерархии Вселенского престола». В целом, позиция Патриарха Варфоломея по вопросу о правах Константинопольского престола очень напоминает позицию печально известного Патриарха Мелетия (Метаксакиса). Безусловно, с содержательной точки зрения именно этот вопрос — о правах и полномочиях Предстоятелей Поместных Церквей, и прежде всего, Константинопольской — является ключевым и требует наиболее тщательного разбора. Однако в формулировке своей позиции по украинским церковным делам Константинопольский Патриарх решил опереться не только на действительные или мнимые (а вернее всего, мнимые, выдаваемые за действительные) преимущества Константинопольского престола, но и на некие исторические факты. Исследовать эти факты, как заявил Патриарх Варфоломей, было поручено епископу Христупольскому Макарию (Гриниезакису), викарию Таллинской митрополии, клирику Эстонской апостольской Православной Церкви в составе Константинопольского Патриархата. Его сообщение стало основным источником исторических сведений, использованных Константинопольским престолом при принятии столь ответственного решения о вмешательстве в церковные дела Украины. |
| Так понимали первенство во Вселенской Церкви Константинопольские Патриархи вплоть до начала XX века. А что думает о нем их ныне здравствующий преемник? Для примера приведем его наставления, которые он дал одному из недавно рукоположенных епископов: «Ты же служи подлинной и неизменной экклесиологии, далекой от печального искажения, [состоящего в том], что мы все равны, а первый, Константинопольский, существует просто " чести ради " . Да, мы равны, у нас один и тот же архиерейский сан, но на основании канонов и многовекового предания мы получили иные привилегии, ключевого значения и уникальные по характеру, от которых мы ни в коем случае не намереваемся А три года назад, обращаясь к собору епископов Константинопольской Церкви, Патриарх Варфоломей произнес, в частности, такие слова: «Начало Православной Церкви — Вселенский Патриархат, " в нем жизнь, и жизнь есть свет Церквей " … Православие не может существовать без Вселенского Можно было бы привести и многие другие высказывания Константинопольского Патриарха Варфоломея , свидетельствующие об искажении им святоотеческой экклезиологии. Полагаю, что все они будут внимательно изучены предстоящим Архиерейским Собором и получат богословскую и каноническую оценку. Откуда идет такое раздувание роли Константинопольского Патриархата в жизни мирового Православия? С чего или с кого все началось? История свидетельствует, что все началось с Патриарха Мелетия IV (Метаксакиса), возглавлявшего Константинопольскую кафедру в 1920-х годах. Именно он разработал теорию, согласно которой Константинопольский Патриарх не просто является первым в ряду предстоятелей Поместных Православных Церквей, но и имеет некие особые привилегии, отличающие его от других Предстоятелей и ставящие его над ними. В частности, при нем Константинополь стал позиционировать себя как высшая апелляционная инстанция для всей Православной Церкви. Согласно созданной Патриархом Мелетием теории, любой епископ или клирик из любой Поместной Церкви, осужденные за какие-либо канонические преступления, имеет право обращаться в Константинополь и обжаловать вынесенный ему приговор; решение Константинополя в таком случае должно считаться окончательным. |
| активизировавшийся Фанар не только стал стремиться в порыве панэллинизма подчинить своей юрисдикции греческую диаспору Старого и Нового Света, но и принять под свой омофор всех православных в этих странах, численность которых в Западной Европе и особенно в Америке к началу ХХ века существенно возросла в результате миграционных процессов. В ХХ столетии формируются устойчивые связи между Константинопольской Патриархией и западными политическими кругами, интересы которых во многих случаях стали тесно сближаться. Закономерным результатом этого процесса стало усиление влияния западных (прежде всего американских) политиков на проводимый Фанаром курс, следствием чего стали в том числе рост степени политизации церковной жизни Константинопольского Патриархата, а также усиление в нем модернистских настроений. Константинопольский Патриарх в ХХ в. все более демонстрировал стремление наполнить свой символический титул «Вселенский» вполне реальным содержанием. С подачи Фанара во многих греческих церковных изданиях стала дискутироваться тема необходимости создания единого всеправославного центра, возглавить который должен был, разумеется, Предстоятель Константинопольской Церкви. При этом также высказывалась мысль о необходимости пересмотра прежде изданных актов о предоставлении автокефалии другим поместным Православным Церквям. На формирование этого проекта большое влияние оказали рост греческого националистического движения и стремление Фанара беззастенчиво воспользоваться тяжелейшим положением Русской Православной Церкви, которая в послереволюционные годы была ослаблена украинским автокефалистским, обновленческим и другими расколами и испытывала гонения со стороны большевистской власти. При этом Константинопольская Патриархия и сама принимала меры, способствовавшие усугублению кризиса в русской церковной жизни. Причем это касалось как положения Русской Церкви в советской России, так и русских церковных структур в эмиграции. В этом отношении весьма показательна деятельность печальной памяти Мелетия (Метаксакиса) 1 в Северной Америке. |
| Итак, представления о том, что «варварские народы» обозначают всю мировую диаспору, возникли только в ΧΧ в., начиная со Всеправославного конгресса 1923 г. 13 в конце константинопольского периода патриарха Мелетия (Метаксакиса). Так, например, в 1931 г. была высказана следующая точка зрения: «Каждая страна, находящаяся за пределами некой определённой церковной области, церковно подчиняется Вселенскому Патриархату» 14 . Противник данной теории С.В. Троицкий обобщил ситуацию: «Защитники новой теории видят её подтверждение в словах правил “у иноплеменников” (ν τος βαρβαρικος) и толкуют их в политическо-географическом смысле, в смысле православной диаспоры, находящейся вне границ государств, где есть Православные автокефальные Церкви, каковая диаспора, по этому правилу, будто бы должна входить в исключительную юрисдикцию Константинопольской Церкви» 15 . Но их идеологи стараются датировать свои претензии возможно более ранним временем 16 , по сути дела приближаясь к дате проведения Халкидонского Собора и принятия 28-го правила (1 ноября 451 г.). 3. Толкование ν τος βαρβαρικος византийскими канонистами XII в. Какова рецепция данных слов в византийской традиции? На Халкидонском Соборе выражение ν τος βαρβαρικος особо не обсуждалось потому, что, как говорит канонист митрополит Павел (Меневисоглу), не вызывало сомнений 17 . В памятнике «О привилегиях митрополитов» ясно указывалось, что расширительное понимание 28-го правила противоречит канонической практике – это не «икономия», а «нарушение», даже «преступление» или «отмена» сложившейся традиции 18 . Конечно, «нарушением» называется не само 28-е правило Халкидона и формулировка о варварах, а искажённое расширительное понимание. Самые известные разночтения по поводу выражения ν τος βαρβαρικος содержатся у известных византийских канонистов XII в.: Зонары, Вальсамона и Аристина. Зонара: «На Константинопольского же епископа правило возлагает рукоположение епископов для иноплеменных народов, живущих в указанных областях, каковы суть аланы и россы, ибо первые принадлежали к Понтийской области, а россы – к Фракийской». |
| По избрании на Александрийский престол бывш. Патриарха К-польского Мелетия II (Метаксакиса) (1926-1935) премьер-министр Египта просил удовлетворить нек-рые пожелания православных негреч. происхождения, что и было учтено при составлении «Органического закона Греко-православной Александрийской Патриархии» (27 июня 1934). История этого документа, регламентирующего устройство и управление АПЦ, восходит еще к адм. проектам Патриархов Никанора, Софрония и Фотия. 15 мая 1930 г. Патриарх Мелетий подписал «Положение о священническом служении» (76 статей), согласно к-рому ни один клирик не мог быть рукоположен без семинарского или университетского образования. Помимо богослужебных обязанностей клириков «Положение» регулирует порядок назначения и перемещения священнослужителей, перехода в Православие из др. конфессий, брака и развода и т. д. 13 нояб. 1931 г. Патриарх Мелетий выработал специальное «Положение о Синоде». 34 статьи этого «Положения» излагают порядок избрания Предстоятеля, архиереев, регламентируют финансовую и хозяйственную жизнь Патриархии и митрополий, судопроизводство, содержат положения об учебных заведениях, монашеской жизни и т. д. Согласно «Положению» Синод не может собираться без Патриарха. Поданный на одобрение егип. правительства «Органический закон» 1934 г., дополненный 13 мая 1938 г. при Патриархе Николае V , стал регулирующим фактором в жизни АПЦ. Согласно этому закону, состоящему из 11 глав, Патриарх избирается духовенством и правосл. паствой независимо от национального признака. Кандидат на Патриарший престол должен иметь богословское образование, быть не моложе 40 лет и не менее 10 лет прослужить в священном сане, быть архиереем, архимандритом или архидиаконом, безупречным в отношении веры и нравственности. Его избрание должно проходить в течение трехмесячного срока с момента вдовства престола. Место и время избрания устанавливаются Местоблюстителем, избираемым Свящ. Синодом. Если избранный Патриарх не имеет егип. подданства, он принимает его и получает признание со стороны властей страны. Патриарх поставляет епископов и проч. клириков Церкви, решает хозяйственные, судебно-правовые, догматические и богослужебные вопросы, ведает церковным просвещением, вопросами благотворительности и т. п. |
| Наблюдая за нынешним витком споров по этому вопросу, с сожалением замечаешь, как аргументация сторон нередко строится буквально с чистого листа, без учета истории вопроса и предшествующей литературы, в то время как именно в кропотливой реконструкции истории развития псевдобогословия первенства и кроется ключ к его опровержению. Можно с уверенностью сказать, что без знания истории споров о первенстве в XX в. невозможно ни адекватно их понять, ни дать им правильную оценку. Поэтому следующий далее сравнительно краткий исторический экскурс имеет своей целью напомнить об «оборотной стороне» нынешнего противостояния, которую принято дипломатически замалчивать. В марте 1919 г. за два месяца до начала Греко-турецкой войны, Константинопольский патриархат официально разорвал отношения с Портой, что повлекло за собой фактический переход на нелегальное существование. 25 ноября 1921 г. в самый разгар войны, невзирая на активное противодействие греческого правительства, на патриарший престол был избран бывший митрополит Афинский Мелетий (Метаксакис) , пламенный националист и венизелист, непризнанный в качестве патриарха ни греческим правительством, ни, разумеется, турками. Избрание Мелетия было чисто политическим маневром: как писал участник тех событий митрополит Амасийский Герман, «движущей силой этого избрания были политические и экономические причины» . Мелетий был призван возглавить патриархат в это тяжелейшее время и вывести его из кризиса, маневрируя между Анкарой и Афинами . Но, вместо того чтобы занять подобающую Церкви нейтральную миротворческую позицию, патриархат, разорвав отношения как с турецким правительством, так и с Греческим королевством и сделав ставку на поддержку третьих сил, попытался выстроить собственную политику, которая и привела его к закономерному краху... Настроения, царившие в патриархии в то время, не были ни для кого секретом. Французский верховный комиссар в Стамбуле сообщал в Париж в июне 1921 г.: Фанар, между тем, похоже, вовсе не склонен к тому, чтобы перестать лезть в политику, движимый к тому воспоминаниями о былых временах, когда он играл важную роль в турецких делах. Исконный хранитель «Великой идеи», он решительно поддержал политическую линию Венизелоса. По мысли Фанара, благодаря греческой оккупации Смирны и Фракии чаяния всего эллинского мира в самом скором времени наконец осуществятся, а Севрский мирный договор открыл грекам путь к преемству с Византийской империей . |
| Право принятия апелляции, которое Константинопольский престол использовал во времена Византийской империи в зоне своей юрисдикции, теперь он хочет распространить на всю православную вселенную, основываясь на толковании 9-го и 17-го канонов IV Вселенского Собора. Такое толкование не имеет оснований в церковно-правовой науке и не принимается большинством других Церквей, как не принимается и аналогичное толкование 28-го канона того же Собора, на основании которого Константинополь хочет, чтобы вся православная диаспора находилась под его юрисдикцией. На этом и аналогичных толкованиях священных канонов константинопольские идеологи основывают свое учение о «первенстве власти» Константинопольского Патриархата. Хотя указания на это учение можно найти в древнем прошлом Константинопольской Церкви, мы видим, что быстро набирать обороты оно начало в начале третьего десятилетия XX века, со времен Патриарха Мелетия (Метаксакиса) вплоть до нынешнего Патриарха Варфоломея. Исходя из первенства чести Константинопольского Патриархата в диптихе Православных Церквей, указанная идеология пошла гораздо дальше, вплоть до постулирования тезиса, что все Православные Церкви приобретают свою каноничность только в общении с престолом Константинополя, что без этого Патриархата нет Православия и что Патриарх Константинопольский является предстоятелем всего Православия, «первым без равных». Когда к такой новой фанарской идеологии о примате Константинопольского престола присоединяется также новое учение об особых правах Церкви-Матери по отношению к Церквам-Дочерям, которые она породила, можно ожидать еще больших проблем. Многие примеры, в том числе и события на Украине, свидетельствуют, что эта Мать хочет не только сохранить власть над своими Дочерьми, но и захватить некоторые из их храмов для своей ставропигии, получить всю их диаспору, а также лишить их права самостоятельно совершать мироварение и т.п. Любая идеология, а церковная особенно, всегда имеет практические жизненные последствия. Как логичное следствие происходящих на Фанаре попыток принизить учение о Христе как Главе Церкви божественные эпитеты присваиваются Константинопольскому Патриарху: «Глава православного тела», без которого «все Поместные Церкви будут, как овцы без пастыря», «первый без равных», который имеет право суда последней инстанции над всеми православными иерархами во вселенной. Древние предшественники Вселенского Патриарха, которые оспаривали притязания Римского епископа на власть над всей Церковью, придерживались новозаветного принципа, согласно которому Христос является Главой Церкви, и любая попытка присвоить это главенство противоречит Его учению. Предлагаемая сейчас идеология отличается от православной экклесиологии и учения о соборности Церкви, поэтому неудивительно, что уже сейчас из-за нее возникли нестроения на Украине, а завтра мы можем ожидать их во многих других местах. |
|
|
