| Что же является целью Иисуса? Куда Он приведет других Своих овец? Ответ мы находим в этом же стихе, Иисус говорит: «И будет одно стадо». Цель Иисуса – образовать одно стадо, объединив овец «сего двора» с другими овцами, которых Он приведет. И это будет Его стадо, единое стадо, с одним Пастырем ( Ин. 10:16 ). И это как осуществление обещания Господа, данного в Ветхом Завете ( Иез. 34:23 ). Это согласуется с другими текстами священного Писания о том, что Христос соединяет воедино евреев и язычников ( Еф. 2:11–22 ; Гал.3:26–28 ; Деян. 10:45 ; Рим. 9:23–26 ). И его стадо – есть Его Церковь , собранная из всякого колена, языка и племени ( Откр. 5:9–10 ). И Его церковь врата ада не одолеют ( Матф. 16:18 ). Наконец, Почему Иисус дал великое поручение ( Мф. 28:19–20 и Мк. 16:15 ), если Он, как полагают мормоны, собирался лично доставить Свое послание? И что за польза от такого посещения Америки? Согласно Книге Мормона, через 400 лет нефийцы полностью забыли свое писание, и все «истинно верующие» были истреблены. Коренные жители Америки услышали о Христе от христианских миссионеров, у которых была Библия, а не из Книги Мормона. Мормоны также считают, что о Книге Мормона пророчествует и отрывок Иез. 37:15–17 («И было ко мне слово Господне: Ты же, сын человеческий, возьми себе один жезл и напиши на нем: «Иуде и сынам Израилевым, союзным с ним»; и еще возьми жезл и напиши на нем: »Иосифу; это- жезл Ефрема и всего дома Израилева, союзного с ним. И сложи их у себя один с другим в один жезл, чтобы они в руке твоей были одно»). Мормоны заявляют: «жезлы» на самом деле являются свитками, на которых пишется Писание; жезл Иуды – это Библия; жезл Иосифа – это Книга Мормона, а объединение двух жезлов – символизирует соединение Библии и Книги Мормона как взаимодополняющих Священных Писаний. Попробуем рассмотреть, есть ли хоть какие-нибудь основания для такой трактовки. Во-первых, в Масоретском тексте Библии (Ветхого Завета) древнееврейское слово «эц» (переведенное как «жезл») всегда означает дерево, древесину дрова, бревна, лес, палку (Библейская Симфония с ключем к еврейским и греческим словам; Ed Nelson Evangelistic Association) и никогда не используется, даже в переносном смысле в значении свитка или книги. |
| Эта власть, хотя и стоит ниже Божьей законодательной власти, но примыкает к ней. Кроме того, Христос как Судия наделит святых Своей судебной властью: «Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Матф.19:28). Апостол Павел вопрошает: «Разве не знаете, что святые будут судить мир?» (1Кор.6:2) Согласимся, что судебная власть – это продолжение законодательной власти, ибо от судьи зависит применение закона. Кроме того, судья имеет власть миловать, а «милость превозносится над судом» (Иак.2:13). Итак, Бог, поставивший Сына Своего Царём над всем творением, сделает верных чад Своих причастниками царской власти Его, ибо «если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем; если терпим, то с Ним и царствовать будем» (2Тим.2:11,12). Древо жизни делало человека причастником божественной жизни. Древо познания добра и зла также давало весьма великие дары – причастие в определённой степени божественной свободе и высшей власти. Всё перечисленное, хотя и подавалось посредством тварных плодов, само не является чем-то тварным. Эти божественные блага нетварны и неотделимы от Бога. Их причастником можно стать только привходящим образом: когда Бог в тебе, а ты – в Боге. Поэтому и диавол, и Ева с Адамом, возмечтав обрести нечто высшее без Божьего на то благоволения, потерпели крах. Богоборчество сегодня Власть устанавливать границы добра и зла очень многим не даёт покоя. Безумцы, преисполненные сатанинской гордости и горькой зависти, не вразумляясь ни участью падшего с небес диавола, ни изгнанного из рая Адама, пытаются подобную власть присвоить себе, причём иногда вполне сознательно. Но, стоя в истине, человек ничего подобного сделать не может. Он может только обмануть себя; а также может навязать этот обман другим. И не более того. Не человек устанавливает, что – добро, а что – зло. И если вместо одного безумца будет тысяча, миллион или даже миллиард безумцев, это ничего не меняет. |
| Это исключительное самосознание И.Христа прежде всего объясняет собой все содержание Его " Евангелия " . Мое учение не Мое, – говорит Он иудеям, – но пославшего Меня (Иоан. 7, 16); что Я слышал от Него, то и говорю миру (8, 26). На основании своих близких, именно сыновних отношений к Богу Он знал и возвестил миру добрую весть о Божией любви к людям. Он говорил, что Бог благ и что во всем бытии Он, собственно, один только благ (Мф. 19, 17), что Он благ даже к неблагодарным и злым (Лк. 6, 35) и что нет воли Его на погибель людей (Мф. 18, 14), что, напротив, Он ждет обращения к Нему рода человеческого, чтобы принять его в общение любви своей, как только любвеобильный отец может обратно принять к себе своего блудного, но раскаявшегося сына (Лк. 15,11-32). Сообщая это известие об Отчей любви, Христос указывал на доступный каждому человеку опыт религиозно-нравственной жизни, как на единственное доказательство истины Его сообщения: кто хочет творить волю Его (т.е. волю Отца), тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или Я сам от себя говорю (Иоан. 7, 17). Стало быть, действительным источником, из которого было получено Христом это известие, служил Его собственный опыт божественной жизни, и стало быть – оценивать это известие можно было не какими-нибудь соображениями внешней премудрости, а исключительно только духовным опытом действительной жизни в Боге. Между тем слепые люди, руководимые слепыми вождями, настолько далеко ушли от пути истинной жизни, что совсем утратили в себе чувство живой любви к Богу (Иоан. 5, 42) и заменили это чувство внешним служением Богу ради напрасного достижения внешней праведности (Матф. 23, 13-28). Само собой разумеется, что такие люди не могли понять истины Христова Евангелия, и вот мотив проповеднического служения Иисуса Христа, – одновременного служения Богу исполнением Его дела в мире и служения людям обращением их на путь истинной жизни. Это служение свое Христос считал за единственную цель своей жизни. Он сам говорил о Себе, что Он на то и родился, чтобы свидетельствовать со истине (Иоан. |
| гл. 1 – 6 ср. Матф. с 3 по 13), иногда повествует подробнее и нагляднее, чем Матфей (напр. Марк.2:2–13 . ср. Матф.9:2–9 ; Марк.5:1–20 с Матф.8:28–34 ; Марк.6:14–30 с Матф.14:6–13 ); в других местах Марк сокращает Матфея (напр. Марк.6:10 . ср. Матф.20:11 и д.) и наконец он говорит о таких происшествиях, о которых Матфей не упоминает (именно Марк.1:23–28, 12:41–44 , – оба эти места находятся у Луки, – и Марк.7:32–37, 8:22–26 , которых у Луки нет. Но прибавления, которые Марк сделал к Матфею, и то, что Марка имеет отличного от Матфея, совсем не так значительны, чтобы можно было предположить, будто Марк думал составить по нему особенное исправленное Евангелие; далее не видно, почему Марк не удержал особенно важных отделений, которые находятся у Матфея, именно двух первых глав, которые и Hug признает подлинными потом у Марка встречаются места, в которые он не только уклоняется от Матфея, но даже, по-видимому, разногласят с ним (ср. напр. Марк.4:23 с Матф.9:18 . Марк.1:13 с Матф.4:2 . Марк.6:8 с Матф.10:10 , Мар.10:46 с Матф.20:30 ), и это он делает без всякого объяснения; наконец Марк по местам более темен и неопределенен, чем Матфей (сюда принадлежит напр. опущены места из Матф.28:16 в конце Евангелия Марка, не смотря на Марк.14:28, 16:7 ). Умалчиваем уже о том, как произвольно обосновал свое мнение Гуг, когда он признал Евангелие от Луки последним из трех Евангелие (по Гугу из трех синоптиков Лука писал последний, зная оба прежние Евангелия и пользуясь ими, особенно же полагая в основу Марка, а если при этом всех почти повествований Марка 6:45–8:28 у Луки нет, то для объяснения сего Гуг говорит, будто Лука перестал следовать Марку с повествования о насыщении 5.000, а потом опять следовал ему с повествования о насыщении 4.000; следовательно такой пропуск Луки основывается только на его недосмотре! О многих разностях, даже кажущихся разногласиях между Лукою и Марком нечего и говорить. Ср. Berthold Einleit. 111, 1170 ff.). Не счастливее и Гризбахово предположение о заимствовании Марком из Матфея и Луки вместе, потому что в таком случае Марк совершенно не освобождается: от нарекания в отсутствии плана. |
| Первое бедствие падшего человека есть ослепление его ума, забвение истин первобытной веры, любви и надежды, и, вслед затем, неведение пути для возвращения к Богу. Посему, пришедши в мip, Искупитель является прежде всего пророком (Матф. 24:19), или учителем (Марк. 4:38; Матф. 19:16), проходит грады и веси, учит на сонмищах, и проповедует евангелие царствия (Матф. 9:35; Марк. 6:6; Лук. 13:22), утверждая, что Он на сие и послан есть (Лук. 4:43), на сие и изыде (Марк. 1:38). Посему и Церкви своей Он дал овы апостолы, овы же пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители (Еф. 4:11), и заповедал им преподавать людям учение, и именно то учение, которое проповедывал сам (Матф. 28:19. 20), которое пронесли потом по всей земле св. Апостолы, и, по вдохновению от Духа Святого, заключили в письмена, и устно предали навсегда Церкви. Второе бедствие человека-грешника есть его виновность пред Богом, по которой, даже узнавши путь для возвращения к Отцу небесному, грешник не осмелился бы идти, или не мог бы придти по этому путя к вожделенной цели. Соответственно такой потребности, Искупитель наш благоволил соделаться первосвященником или архиереем (Евр. 4:15; 5, 1), принести самого Себя в жертву за грешный род человеческий (Евр. 7:26—28), и, таким образом, примирить нас Богови своим крестом. убив вражду на нам (Еф. 2:16). А в Церкви своей установил св. таинства (Матф. 28:19; Лук. 22:19; Иоан. 20:21; 1 Кор. 11:24; Матф. 16:19 и др.) и вообще священнодействия, посредством которых она усвояла бы людям Его крестные заслуги, сообщала им спасительную благодать, освящала их, и созидала в жилище Божие Духом (Еф. 2:22). Учредил также и чин священнослужителей или строителей таин Божиих (1 Кор. 4:1), когда преподал св. Апостолам власть и силу (Лук. 22:19; Иоан. 20:22) совершать таинства (Матф. 28:19; Лук. 22:12; Иоан. 20:22) и другия священнодействия (Матф. 9:38; 24, 20; снес. Иак. 5:14); а Апостолы передали эту власть и силу своим преемникам (1 Кор. 2:12. 16; 1 Тим. 2:1. 2). Наконец, последнее бедствие падшего человека есть его нравственное бессилие, по которому он, и узнавши путь к воссоединению с Богом, и получив дерзновение и все благодатные средства шествовать сим путем, может останавливаться на нам, угашая в себе духа благодати (1 Сол. |
| (Матф. 25:1-13). В этой притче Второе Пришествие Христово представляется под образом пришествия жениха в дом невесты. Жениха, приходившего в сопровождении друзей и «Сынов брачных» (Иоан. 3:29; Матф. 9:15), встречали очень торжественно, выходили к нему навстречу со светильниками в руках, а так как жених мог опоздать приходом, то встречавшие должны были иметь в отдельных сосудах запасное масло, на случай, если налитое в светильники сгорит до прихода жениха. Употребляя этот понятный на Востоке образ, Господь сравнил ожидание Своего Второго Пришествия с ожиданием жениха, которого должны встретить 10 дев со светильниками в руках. Из них пять были «мудрыми,» то есть предусмотрительными, которые запаслись маслом, а другие пять — «юродивыми,» то есть неразумными, которые не позаботились взять с собой запасного елея, и светильники их догорели и начали угасать. Пока они ходили покупать, пришел жених, двери чертога брачного затворились, и они не были впущены женихом на брачный пир. Под «мудрыми девами» здесь разумеются все истинные христиане, всегда готовые встретить Господа, имеющие при своей чистой и искренней вере и добрые дела (елей); под «неразумными девами» здесь имеются в виду христиане по имени, беспечные, не имеющие добродетелей. Такие не войдут на брачный пир, то есть Царство Небесное, ибо Господь сказал: «Не всякий, говорящий Мне: Господи, Господи, войдет в Царство Небесное, но только Исполняющие волю Отца Моего Небесного» (Матф. 7:21). Последние слова притчи: «Бдите убо...» [итак, бодрствуйте] опять указывают на необходимость постоянного духовного бодрствования для встречи Господа, день и час пришествия Которого сокрыт от нас. О Страшном Суде (Матф. 25:31-46). Полную картину последнего Страшного Суда Божия над всем человеческим родом рисует нам словами Самого Господа Иисуса Христа только один Ев. Матфей в непосредственной связи с речами Его о необходимости постоянного духовного бодрствования и готовности встретить Второе Его Пришествие. Описанию Страшного Суда предшествует притча о талантах (Матф. 25:14-30), очень сходная с разобранной уже нами притчей о десяти минах, которую передает св. Лука в 19:11-28. Идея этой притчи состоит в том, что каждый должен будет дать отчет Богу на Страшном Суде о том, как он использовал полученные им от Бога дарования, как благодатные, так и естественные, и что доброго приобрел с помощью их. |
| И в евангельских изречениях можно набрать тысячи таковых мест, что в них иное представляется с первого взгляда, а к иному относится смысл сказанного. Так, например, разуметь должно воду, о которой Он обетовал жаждущим, что верующие соделаются от нее источниками рек (Иоан. 7:38); а также «хлеб, сходяй с небесе» (Иоан. 6:33), храм разоряемый и «треми денми» воздвигаемый (Иоан. 2:19), «путь» (Иоан. 14:6), «дверь» (Иоан. 10:7), «камень» , ни во что вменяемый зиждущими и полагаемый во главу угла (Матф. 21:42), двоих «на одре едином» (Лук. 17:34), жернов мелющих: одну поемлемую, другую оставляемую (Матф. 24:41), «труп, орлов» (Матф. 24:28), смоковницу, делающуюся сочною и прозябающую ветви (Матф. 24:32). Все сие и подобное сему да будет для нас побуждением пользоваться Божественными изречениями и испытывать их, быть внимательными при чтении и всеми способами исследовать, не найдется ли где слово, которое выше разумения, представляющегося по первому взгляду, руководящее мысль к Божественному и бесплотному. Посему-то мы уверены, что запрещенное для вкушения древо — не смоковница, как утверждали некоторые, и не другое какое из плодовитых дерев. Ибо, если тогда смертоносна была смоковница, то, конечно, и теперь не служила бы в пищу. Притом же дознали мы из Владычнего изречения, решительно тому научающего, что ничто «входящее во уста» не может сквернить «человека» (Матф. 15:11). Напротив того, в законе ищем другого какого-либо смысла, который был бы достоин величия Законодателя. И, если слышим, что рай есть дело Божия насаждения, и что среди рая насаждено древо жизни, то у Открывающего сокровенные тайны пытаемся дознать, каких растений делателем и насадителем бывает Отец, и как возможно в самой средине рая быть двум древам, древу спасения и древу погибели? Ибо точная середина, как в окружности круга, должна, конечно, находиться в одном средоточии. Если же по которую либо сторону средоточия поставить другое средоточие, то, по всей необходимости, вместе с средоточием переместится и весь круг, так что прежнее средоточие уже не будет серединою. Итак, если рай был там один, то почему говорит Писание, что, хотя каждое из дерев представлялось особо, однако же, посредине было и то, и другое, между тем, как смертоносному из них странно быть Божиим насаждением, чему учит то же Писание, утверждающее, что все дела Божии «добра зело» (Быт. 1:31)? Если кто не усмотрит в этом истины при помощи любомудрия, то для неспособных рассуждать покажется, что сказанное не состоятельно и баснословно. И долго было бы собирать, что найдется у каждого из Пророков, как, например, Михей говорит, что «будет в последняя дни явлена гора над верхи гор» (Мих. 4:1), именует же горою тайну благочестия, являемую на погибель сопротивных сил. |
| Но, чтобы ещё обстоятельнее доказать и объяснить эту последнюю истину, обратимся к самому новозаветному откровению. II. О БОЖЕСТВЕННОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ ОТКРОВЕНИЯ НОВОЗАВЕТНОГО А. ВНУТРЕННИЕ ПРИЗНАКИ БОЖЕСТВЕННОСТИ НОВОЗАВЕТНОГО ОТКРОВЕНИЯ § 91. Взгляд на учение Веры I. Сущность учения веры в Новом Завете — та же самая, что была и в Ветхом Завете, только в Новом оно раскрыто с большей ясностью, полнотой и совершенством (см. §50). 1) Бог, учит новозаветное откровение, есть высочайший и совершеннейший Дух (1 Тим. 6:13-16; Матф. 5:48; Иоан. 4:24; 2 Кор. 3:17), Дух самобытный (Иоан. 5:26; Деян. 17:25), вечный (1 Тим. 1:17), вездесущий (Деян. 17:26-28), неизменяемый (Иак. 1:17); Дух всеведущий (Евр. 4:13), премудрый (1 Кор. 2:7; 1 Тим. 1:17), всесвободный (Еф. 1:11), всемогущий (Матф. 19:26); Дух святейший (1 Петр. 1:13-16), правосуднейший (1 Петр. 1:17; Рим. 2:11), всеблагой (Иак. 1:17; Матф. 19:17), совершенно истинный и верный (Иоан. 17:17; Евр. 6:18). Этот совершеннейший Дух есть един по существу (Марк. 12:29; 1 Кор. 8:4), но троичен в Лицах (Матф. 28:19): Отец (Иоан. 17:3), Сын (Иоан. гл. 1) и Св. Дух (Лук. 3:22 и др.),— Отец, который прежде веков рождает Сына из своего существа и производит Духа Святого; Сын родившийся от Отца прежде веков и единосущный Ему; Дух Святой, от вечности исходящий от Отца, единодушный Отцу и Сыну (Иоан. 3:16; 5, 17 и 18; 15, 26; 17, 5 и др.). По отношению к другим существам: этот триединый Бог есть Творец мира, создавший всё из ничего, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая (Кол. 1:16; ср. Евр. 16:3); есть Промыслитель, который носит всяческая глаголом силы своея (Евр. 1:3), творит Ангелы своя духи, и слуги своя огнь палящ (-7), ангелы же, не соблюдшия своего начальства, в вечных узах соблюдает на суд великого дня (Иуд:6),— Промыслитель, который отечески печётся обо всех своих созданиях, даёт всем живот и дыхание и вся (Деян. 17:25), сам одевает даже крины сельные, сам питает даже птицы небесные (Матф. 6:26-29); с особенною же любовью печётся о человеке, так что и волос с главы его не падает без воли Отца небесного (Лук. 12:7), и сами Ангелы суть служебнии дуси, в служение посылаемы, за хотящим наследовати спасение (Евр. 1:14). |
| И в евангельских изречениях можно набрать тысячи таковых месть, что в них иное представляется с перваго взгляда, а к иному относится смысл сказаннаго. Так, например, разуметь должно воду, о которой Он обетовал жаждущим, что верующие соделаются от нея источниками рек (Иоан. 7, 38); а также хлеб, сходяй с небесе (Иоан. 6, 33), храм разоряемый и треми денми воздвигаемый (Иоан. 2, 19), путь (Иоан. 14, 6), дверь (Иоан. 10, 7), камень, ни во что вменяемый зиждущими и полагаемый во главу угла (Матф. 21, 42), двоих на одре едином (Лук. 17, 34), жернов мелющих: одну поемлемую, другую оставляемую (Матф. 24, 41), труп, орлов (Матф. 24, 28), смоковницу, делающуюся сочною и прозябающую ветви (Матф. 24, 32). Все сие и подобное сему да будет для нас побуждением пользоваться Божественными изречениями и испытывать их, быть внимательными при чтении и всеми способами изследовать, не найдется ли где слово, которое выше разумения, представляющагося по первому взгляду, руководящее мысль к Божественному и безплотному. Посему–то мы уверены, что запрещенное для вкушения древо — не смоковница, как утверждали некоторые, и не другое какое из плодовитых дерев. Ибо, если тогда смертоносна была смоковница, то, конечно, и теперь не служила бы в пищу. Притом же дознали мы из Владычняго изречения, решительно тому научающаго, что ничто входящее во уста не может сквернить человека (Матф. 15, 11). Напротив того, в законе ищем другаго какого–либо смысла, который был бы достоин величия Законодателя. И, если слышим, что рай есть дело Божия насаждения, и что среди рая насаждено древо жизни, то у Открывающаго сокровенныя тайны пытаемся дознать, каких растений делателем и насадителем бывает Отец, и как возможно в самой средине рая быть двум древам, древу спасения и древу погибели? Ибо точная середина, как в окружности круга, должна, конечно, находиться в одном средоточии. Если же по которую–либо сторону средоточия поставить другое средоточие, то, по всей необходимости, вместе с средоточием переместится и весь круг, так что прежнее средоточие уже не будет серединою. Итак, если рай был там один, то почему говорит Писание, что, хотя каждое из дерев представлялось особо, однакоже, посредине было и то, и другое, между тем, как смертоносному из них странно быть Божиим насаждением, чему учит то же Писание, утверждающее, что все дела Божии добра зело (Быт. 1, 31)? Если кто не усмотрит в этом истины при помощи любомудрия, то для неспособных разсуждать покажется, что сказанное не состоятельно и баснословно. И долго было бы собирать, что найдется у каждаго из Пророков, как, например, Михей говорит, что будет в последняя дни явлена гора над верхи гор (Мих. 4, 1), именует же горою тайну благочестия, являемую на погибель сопротивных сил. |
| 26) Ибо вот, как неутомимые в злочестии и ожесточенные, подобно Фараону, видя и слыша опять в Евангелиях повествуемое о человечестве Спасителя, по примеру Самосатского забыли совершенно Отчее Божество Сына и дерзким языком смело говорят: «Как может быть от Отца по естеству и уподобляться Ему по сущности Сын, который говорит: «дадеся Ми всяка власть» (Матф. 28:18), и: «Отец... не судит ни комуже, но суд весь даде Сынови» (Иоан. 5:22), и: «Отец любит Сына, и вся даде в руце Его. Веруяй в Сына имать живот вечный» (Иоан. 3:35, 36), и еще: «вся Мне предана суть Отцем Моим: ни Отца кто знает, токмо Сын, и емуже аще восхощет Сын открыти» (Матф. 11:27, 28), и еще: «все, еже даст Мне Отец, ко Мне приидет» (Иоан. 6:37)?» Потом еретики присовокупляют: «Если бы Он был, как утверждаете, Сыном по естеству, то не имел бы нужды принимать, но как Сын имел бы сие по естеству. Или как может быть по естеству истинною Силою Отчею, кто во время страданий говорит: «Ныне душа Моя возмутися, и что реку? Отче, спаси Мя от часа сего: но сего ради приидох на час сей: Отче, прослави имя Твое. Прииде же глас с небесе: и прославих, и паки прославлю» (Иоан. 12:27, 28)? Подобное также сему сказал Он: «Отче... аще возможно есть, да мимо идет... чаша сия» (Матф. 26:39). И: «сия рек Иисус возмутися духом и свидетельствова и рече: аминь, аминь глаголю вам, яко един от вас предаст Мя» (Иоан. 13:21)». И при этом говорят зломудренные: «Если бы Он был силою, то не страшился бы, но паче и другим подавал бы силу». Потом говорят: «Если бы Он был по естеству истинною и собственною Отчею Премудростию, то почему написано: «Иисус преспеваше премудростию и возрастом и благодатию у Бога и человек» (Лук. 2:52)? И пришедши «во страны Кесарии Филипповы, — спрашивал учеников: кого Мя глаголют человецы быти?» (Матф. 16:13). И пришедши в Вифанию, спрашивал: где лежит Лазарь (Иоан. 11:34)? Сверх того, говорил ученикам: «колико хлебы имате?» (Мк. 6:38)». Почему же говорят: «Тот есть Премудрость, кто преспевает премудростию, и не знает того, о чем желал узнать от других». |
|
|
