| Так Боэций завершает свою «Золотую книгу», оставляя потомкам никогда не отчуждаемую возможность судить о том, прав он или не прав. 225 Подробнее о влиянии Боэция см.: Patch H. R. The Tradition of Boethius. N. Y., 1935; Майоров Г. Г. Северин Боэций и его роль в истории западноевропейской культуры//Вопр. философии. 1981. No 4 227 О жизни и эпохе Боэция более подробно см.: Barrett Н. M. Boethius: Some aspects of his times and work. Cambridge, 1940; Уколова В. И. «Последний римлянин» Боэций. M., 1987, 229 См.: Courcelle P. Les lettres grecques en Occident de Macrobe à Cassiodore. P., 1948. P. 257–312. 230 Usener Η. Anecdoton Holderi. Ein Beitrag zur Geschichte Roms in ostgothischer Zeir. Bonn, 1877. P. 4. 237 О высокой требовательности Боэция к себе говорят его слова, обращенные к Иоанну Диакону во вступлении к трактату против Евтихия: см. наст. изд., с. 167. 245 См.: Schurr V. Die Trinitätslehre des Boethius im Lichte der «skytischen Kontroversen». Paderborn, 1935. S. 4. 247 Платоновский порядок дисциплин сохраняется и у Марциана Капеллы, жившего веком раньше Боэция. 248 Об отношении боэциевского «Наставления в арифметике» к «Введению в арифметику» Никомаха см.: Nicomachus of Gerasa. Introduction to arithmetic, N. Y., 1926. P. 132–137. 252 «Тривиум», trivium – «трехпутье», то есть три пути, ведущих к образованности и философии: грамматика, риторика и диалектика, составляющие вместе с дисциплинами квадривиума семь свободных наук (или искусств). 255 См.: Dürr К. The propositional Logic of Boethius. Amsterdam, 1951; Prantl C. Geschichte der Logik im Abendland. Bd. 1. Leipzig, 1985. S. 679–722. 265 Сам критерий таков: «Omnis...descriptio vel diffinitio debet ei quod diffinitur aequari» – «Всякое описание или определение должно быть равно тому, что определяется» (Наст. изд. С. 48). 273 См.: Carton R. Le christianisme et I’augustinisme de Boèce/Melanges augustiniens. P., 1931. P. 243–329; Silk Ε. Boethius " es Consolatio Philosophiae as a sequel to Augustinés Dialogues and Soliloquia//Harvard Theol. Rev. 1939. Vol. 32. P. 19–39; Gilson T. History of Christian Philosophy in the Middle Ages. L., 1972. P. 102 ff. |
| У Боэция, как и у Цицерона, философия утешает и исцеляет, просвещая. Ее медикаменты – знания и идеи, а единственный способ лечения – логическое рассуждение, иллюстрируемое поэтическими образами. Никакой мистической терапии, никаких оккультных средств, никакого сверхразумного внушения. В «Утешении» Боэция совсем не используется путь откровения. Это и удивляет – ведь книга написана в начале средневековья, – и заставляет задуматься над тем, сколь сильна была римская рационалистическая традиция, ибо несмотря на то, что между Цицероном и Боэцием расстояние в полтысячелетия, взгляд на философию у них общий. Поэтому вряд ли верно, как это делает П. Курсель, включать «Утешение» в русло той традиции, куда входит и герметический трактат «Поймандер». Там тайны бытия пророческим языком открывает полубог, здесь истины бытия доказываются рациональным языком человеческой философии. Недаром Философия у Боэция имеет облик не богини, а смертной женщины. Философия, аллегорически изображенная Боэцием в первой книге «Утешения», являет собой строгую и властную даму с величественной осанкой, но с трудно определимым возрастом и ростом. Она не похожа на обаятельную и изящную невесту Меркурия Филологию – царицу муз у Марциана Капеллы. Строгость Философии – символ того, что ее дело, направленное на поддержание не только культуры, по и самого смысла жизни, очень серьезно и требует максимума труда и дисциплины. Ее властность, символизируемая скипетром, который она держит в одной руке, выражает ее правительную миссию в науке и в жизни. В другой руке она держит книги – знак просвещенности и единения мысли со словом. Ее неуловимый возраст – у нее видны и черты ее древности, и черты юности («горящие глаза») – свидетельство того, что философия никогда не устаревает и всегда актуальна. А рост ее, то возвышающийся до небес, то понижающийся до человеческих размеров, означает, что она по старинному определению есть знание вещей божественных и человеческих, что она универсальна и по предмету, и по методу. Наконец – ее одежда. Она выдает и ее высокое происхождение, и непростую историю ее жизни. Одеяние ее нетленно, как нетленны те формы мысли и слова, в которых философия себя выражает. Обозначенные на ее платье буквы и чуть заметные ступеньки, восходящие от буквы «П» к букве «θ» говорят о том, что спасительная для узника философия вышла из школ Платона и Аристотеля, где «теоретическая» жизнь всегда ставилась на лестнице восходящих ценностей выше «практической». Однако одежда ее частично разорвана – оттого, что многие недостойные не раз пытались подделываться под ее уполномоченных, отрывая для себя от философии элементы ее внешней атрибутики и оставаясь совершенно не причастными ее подлинной внутренней жизни. |
| Исидор происходил из состоятельной испано-римской семьи. Его отец, Севериан, позаботился о том, чтобы дать старшим детям – Леандру, Фульгенцию, а также Флорентине – хорошее образование. После взятия византийцами Картахены жившая там семья перебралась в Севилью, где ок. 560–562 г. и родился Исидор, младший из четырех детей 4 . Насколько можно судить по письму Леандра к Флорентине 5 , он очень рано потерял родителей, и заботу о его воспитании взял на себя его старший брат 6 . Чему учился Исидор? Нет никаких сомнений в том, что он прекрасно знал библейские тексты: столь часто цитаты из них встречаются в его произведениях. Кроме того, он был автором нескольких теологических трактатов, посвященных толкованию отдельных сложных фрагментов Библии . Значительное влияние на мировоззрение севильского епископа оказали сочинения христианских писателей, главным образом Аврелия Августина и Григория Великого (друга Леандра Севильского) 7 . Языческое понимание законности и правосудия не могло удовлетворить христианских мыслителей, и они шаг за шагом формулировали новые концепции, которые отвечали бы их христианскому мировоззрению. Именно поэтому анализ правосознания Исидора без учета их наследия будет неполным. Не менее усердно епископ изучал и постановления церковных соборов. Копии некоторых из них хранились в его библиотеке, об этом нам известно из свидетельств современников. Так, ученик и друг Исидора, Браулион Сарагосский, просил того прислать ему протокол заседания провинциального собора, предположительно, в Севилье в 624 или в 625 г., на котором Исидор обличал некоего арианина Синтария 8 . Акты соборов были источником формирующегося канонического права. Кроме того, Леандр, сам будучи прекрасным знатоком античной культуры, позаботился привить брату знания дисциплин античных тривиума и квадривиума. Исидор весьма преуспел в усвоении достижений римской литературы, истории и науки, о чем лучше всего свидетельствуют его «Этимологии», вобравшие все основные постулаты античной учености. Исидор очень часто приводит мнение латинских авторов разных эпох от Плавта и Вергилия до Марциана Капеллы и Кассиодора. Одним из самых любимых авторов Исидора был римский оратор Цицерон: только прямых цитат из его произведений в «Этимологиях» около 55 и около 11 в «Дифференциях» 9 . |
| 94 Винсент из Бове. О наставлении детей знатных граждан. Антология педагогической мысли христианского средневековья: В 2-х т. Т. 2. М.: АО Аспект Пресс. 1994. С. 112. 96 Гуго Сен-Викторский следовал Радульфу Арденскому, который в конце XI в. один из первых в средневековой Европе разделил знания на 4 группы, а механические искусства классифицировал по 7 областям. 97 В рассуждениях о предмете и специфике математических дисциплин, в трактовке сущности философии Гуго Сен-Викторский почти буквально следует Боэцию. См.: Боэций. Утешение философией и другие трактаты. М.: Наука,1990. С. 190314, 336345; Уколова В.И. «Последний римлянин» Боэций. М.: Наука,1987. С. 5155. 98 Считается что название artes liberales (по Платону, это «математические» науки арифметика, геометрия, астрономия, музыка; затем в античности была добавлена диалектика) было дано в связи с тем, что изучение этих предметов было возможным лишь для свободных людей, не занимавшихся механическим трудом, который приличествовал рабам. Платоновский порядок дисциплин квадривиума сохраняется и у Марциана Капеллы, римского писателя и юриста, жившего в первой половине V в. На основе девятичастной классификации римского писателя и ученого Марка Теренция Варрона (11627 гг. до н.э.), он (Марциан Капелла), изъяв из нее две науки, медицину и архитектуру, в своем сочинении «Свадьба Филологии и Меркурия» составил и описал систему «семи свободных искусств». Вероятно, формальное разделение семи дисциплин на две ступени, соответствовавших двум уровням школьного преподавания, принадлежало Боэцию (ок. 480525). Может быть, только было им завершено. Иерархия математических дисциплин (квадривиум) у Боэция в сравнении с традицией Платона несколько другая: арифметика, геометрия, музыка, астрономия. Как видно, различие касается порядка расположения астрономии и музыки. См.: 104, с. 2223, а также 8, т. 1, с. 19. Семь свободных искусств являлись собственно средневековой философией, состоящей из 2-х частей логической и теоретической. Основой логической философии, выступавшей в качестве средства познания теории, был тривий (тривиум), словесные науки грамматика, риторика, диалектика. |
| Догматико-полемический трактат «Contra Eutychen et Nestorium» (Против Евтихия и Нестория; или «De persona et duabus naturis» - О [едином] лице и двух природах), написанный, вероятно, в период теопасхитских (см. Теопасхизм ) споров (519-521). В трактате, основные темы к-рого христология , опровержение несторианства и монофизитства , даются определения понятий христ. догматики: лицо (persona), сущность (essentia), ипостась (substantia или subsistentia) и др., причем лат. термины ставятся в зависимость от греч. Последние 3 трактата посвящены диак. Иоанну, вероятно, буд. Римскому папе св. Иоанну I , брошенному Теодорихом в тюрьму, где тот и скончался, в 526 г. «De fide catholica» (О вселенской вере, или «Brevis fidei cristianae complexio» - Краткое изложение христианской веры) - сочинение, содержащее изложение церковного учения о Боге, творении мира, ангелах, человеке, грехопадении, а также сотериология, христология, эсхатология , указываются источники христ. веры - Свящ. Писание и Свящ. Предание и методы их толкования (исторически-буквальный, аллегорический и сочетание того и др.). Боэций, утешаемый Философией. Миниатюра из трактата «Утешение философией». XII в. (Национальная б-ка. Вена) «De consolatione Philosophiae» (Об утешении философией, в 5 кн.) - последнее сочинение Б., написанное во время пребывания в тюрьме в ожидании казни. Трактат, отличающийся большим жанровым разнообразием, где поэзия различных стихотворных размеров сочетается с прозой, имеет форму диалога между персонифицированной Философией и Б., в к-ром «госпожа наук» стремится утешить попавшего в опалу философа. В контексте этого диалога исследуются понятия блага и блаженства (3-я кн.), поднимаются вопросы теодицеи , Промысла Божия и судьбы (4-я кн.), соотношения Божественного предведения и человеческой свободной воли (5-я кн.). Основными идейными источниками «Утешения» являются сочинения Платона , Аристотеля, Цицерона, Сенеки , Марциана Капеллы , Прокла Диадоха и блж. Августина. Многократное цитирование в этом предсмертном, по сути исповедальном, сочинении языческих авторов при отсутствии упоминания имени Христа и Св. |
| Рука Господа коронует государя (важно, что коронация изображена как происходящая без посредничества папы Римского), 4 евангелиста держат перед императором развернутую белую ленту, символизирующую, вероятно, свиток со Свящ. Писанием. У подножия трона правителю поклоняются 2 знатных мужа в коронах (в них мн. исследователи усматривают персонификации кор. Болеслава I Польского и кор. Стефана I Венгерского: Fried. 1989), уровнем ниже - 2 вооруженных знатных мужа и 2 архиепископа. Эта миниатюра, символически представляющая Свящ. Римскую империю, освященную Господом, близка по форме к визант. иконописи. Датировка Евангелия из Райхенау, тоже содержащего миниатюру с изображением императора, более спорна: по одному предположению, оно было создано ок. 1000 г. по заказу О., по другому - уже при его преемнике, Генрихе II. На миниатюре изображен император на троне в окружении 2 представителей светской знати и 2 архиепископов с поклоняющимися ему и приносящими дары персонификациями 4 частей империи (Рим, Галлия, Германия и слав. земли). Миниатюра тесно связана с той же иконографической традицией, что и изображение из Евангелия Лиутхара, хотя она в меньшей степени насыщена духовной символикой, связанной с уподоблением светского государя Христу. Важные памятники ювелирного искусства оттоновской эпохи, преподнесенные в качестве даров, сохранились в жен. мон-ре в Эссене. В их числе церемониальный меч, к-рый О. подарил мон-рю, вероятно, при визите в февр. 993 г. Его основой служил клинок, по-видимому использовавшийся как боевое оружие во 2-й пол. X в., рукоять и ножны были украшены золотой инкрустацией с тонкой филигранью. В честь святых покровителей г. Эссена он стал именоваться мечом святых Космы и Дамиана. В дар мон-рю был преподнесен крест с крупными эмалями - созданный ок. 1000 г. дубовый выносной крест высотой примерно 0,5 м, украшенный золотом, драгоценными камнями и 5 эмалями (в центре и на концах), на к-рых изображены соответственно сцена «Распятие» и персонификации евангелистов. У основания креста помещена античная камея, изображающая голову Медузы горгоны (античный талисман-горгонейон), вероятно олицетворявшая зло, побежденное Христом. В мон-ре Санкт-Галлен, имевшем ко времени правления О. богатые культурные, прежде всего лит. и муз. традиции, наступил период нового подъема. Яркой фигурой в Санкт-Галлене того времени был преподаватель монастырской школы Ноткер III Губастый (ок. 950-1022) - автор первых переводов на древневерхненем. язык ряда церковных текстов, важнейшим из к-рых стал комментированный перевод Псалтири, а также сочинений античных авторов, включая «Утешение философией» Боэция, «О бракосочетании Филологии и Меркурия» Марциана Капеллы, «Категории» и «Об истолковании» Аристотеля. Среди несохранившихся переводов Ноткера были ветхозаветная Книга Иова, «Буколики» Вергилия и «Андрий» Теренция. |
| 27 О Егесиппе повествует Евсевий Кесарийский в «Церковной истории» (Eusebius Caesariensis. Historia ecclesiastica. IV 22.) и Иероним в своем труде «О знаменитых мужах». По словам Иеронима, Егесипп описал все события, происходившие на территории от Палестины до Рима, начиная от Крестной смерти Христа и до своих дней (Hieronymos Stridonensis. De viris illustribus. 22). 30 Pseudo-Eucherius. De situ Hierusolimae/Ed. J. Fraipont. (CCSL; 175). Turnhout: Brepols, 1965. 31 О’Лоуглин утверждает, что De situ Hierusolimae все-таки является трудом Евхерия. См.: ÓLoughlin T. Op. cit. P. 214–222. 34 См.: Trent Foley W. Introduction//Bedë A Biblical Miscellany/Ed., trans. W. T. Foley, A. G. Holder. Liverpool, 1999. P. 1–4. Л. Биелер высказывает мнение, что у Беды была и своя версия Егесиппа, с помощью которой он, по крайней мере, один раз исправлял неверный текст Адамнана. См.: Bieler L. Ireland’s Contribution to Northumbrian Culture//Famulus Christï Essays in Commemoration of the Thirteenth Centenary of the Birth of the Venerable Bede/Ed. G. Bonner. L., 1976. P. 21–26; Idem. Adamnan und Hegesipp//Wiener Studien, 69. 1956. S. 344–349. 36 О библиотеке Беды см.: Laistner M. L. W. The Library of the Venerable Bede//Bedë His Life, Time and Writings/Ed. A. H. Thompson. N.Y., 1966. P. 237–266. О библиотеке Адамнана см.: ÓLoughlin T. Op. cit. P. 246–249. 37 Beda Venerabilis. De natura rerum/Ed. Ch.W.Jones. (CCSL; 123A). Turnhout: Brepols, 1975. P. 173–234. 40 Т. О’Лоуглин иллюстрирует это следующими примерами: « Лактанций был более известен благодаря эпитоме своих Institutiones, чем благодаря полной работе. «Шестоднев» Амвросия оставался более популярным на Западе, несмотря на присутствие латинского перевода «Шестоднева» свт. Василия Великого . Сочинение Евхерия Formulae одними расширялось, а другими сокращалось до параллельного списка слов. Логике обучали по синопсису Кассиодора, несмотря на наличие работ Марциана Капеллы и Боэция. Исидор Севильский использовал Moralia свт. Григория Великого в переложении Патерия» (ÓLoughlin T. Op. cit. P. 193.) |
| 2016) - изложение диспута (вероятно, тоже вымышленного) с правосл. греком. В этом трактате П. Д. использует материал из антигреческих лат. памфлетов 2-й пол. XI в. (в т. ч. сочинение кард. Гумберта († 1061)), а также прибегает к историческим аргументам, утверждая, что римляне всегда побеждали греков в войнах. Судя по тому, что этот трактат помещен в конце перечня произведений П. Д. (в рукописи Cassin. 257), это было одно из поздних его сочинений. После 1137 г. П. Д. стремился всячески подчеркнуть свою близость к имп. двору. Согласно «Хронике…», он якобы получил от имп. Лотаря II титулы «логофета, секретаря, архивариуса и капеллана Римской империи» (logotheta, exceptor, cartularius et capellanus Romani imperii - Chronica monasterii Casinensis. IV 125). П. Д. также написал неск. посланий, адресованных имп. Лотарю II, его вдове Рикизе (Рихензе) и преемнику - кор. Конраду III Штауфену (1138-1152) (сохр. в рукописи-автографе П. Д.- Cassin. 257; изд.: PL. 173. Col. 1137-114; Bibliotheca Casinensis. 1873-1894. T. 5. P. 207-210). Они представляют собой лит. упражнения и, очевидно, не предназначались для отправки адресатам. Большая группа произведений П. Д. посвящена истории Др. Рима и различным аспектам античной культуры. Благодаря богатейшей б-ке аббатства Монте-Кассино он был знаком со мн. сочинениями древнерим. авторов (напр., П. Д.- единственный средневек. писатель, несомненно знавший соч. «Агриппа» Тацита - Henke. 2001). В рукописи Cassin. 361, начатой П. Д. вскоре после возвращения в аббатство ок. 1131 г., он скопировал соч. «О римских акведуках» Секста Юлия Фронтина (I в. по Р. Х.; эта рукопись - архетип всех известных списков данного произведения), трактат «Эпитома военного искусства» Вегеция (IV-V вв.), фрагмент кн. «О латинском языке» Марка Теренция Варрона (I в. до Р. Х.), «Итинерарий императора Антонина» (материал из этого произведения использован в сфабрикованных П. Д. документах из «Регистра св. Плацида», а также в «Эпитоме Кассинских хроник»). В несохранившейся части этого кодекса были выписки из трудов «Об архитектуре» Витрувия (I в. до Р. Х.- I в. по Р. Х.), «О чудесах мира» Гая Юлия Солина (III в.), «Бракосочетание Меркурия и Филологии» Марциана Капеллы (1-я пол. V в., фрагмент о геометрии) и «Учение» Юлия Фирмика Матерна (IV в., в составе компиляции об астрологии) ( Bloch. 1984. S. 107-110). Стремясь связать историю своего мон-ря с классической античностью, П. Д. в прологе к Житию еп. Севера привел краткий рассказ о Марке Теренции Варроне, к-рого представил 1-м знаменитым кассинцем (поскольку Варрон владел виллой в окрестностях рим. муниципия Кассин). |
| Ecclesiastici, 1 o : Omnis sapientia a domino Deo est» [«Далее, логос в Боге (и вообще в причине) относится к двум вещам, а именно, к познанию, которое подразумевается под небом, и к порождению, подразумеваемому под землей. У Екклесиаста, 1:4, сказано: Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. О том же говорится в словах „он имел двух дочерей“, а именно, умную и телесную природу, или познание и порождение. Под Рахилью подразумевается познание; поэтому сказано, что Рахиль была красива станом и красива лицом; порождение же – под Лией, которая была плодовита, как сказано там же. Нужно также отметить, что Лаван дал обеим по служанке, или рабыне: порождению служит пылкость, познанию же – труд и усердие, или устремленность. Сказано у Екклесиаста, 1:18: Кто умножает познание, умножает скорбь, а в некоторых списках стоит: „труд“. В повествованиях поэтов пишут, что паланкин филологии носили два юноши – Труд и Любовь, и две юницы – Усердие и Бдение. Ибо через этих четырех, как услужливых рабов и слуг, приобретается навык науки, как через четыре первых акцидентальных качества – субстанциальная форма в материи. Сказано у Иоиля, ( Иоил. 2:29 ): На рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего. Он говорит: „Рабов моих“ и „рабынь“, потому что, как первые качества выводят субстанциальную форму не собственной силой, но силой высшего деятеля, так Труд и Усердие вводят науки и добродетели только силою высшего. Сказано у Сираха, ( Сир. 1:1 ): Всякая премудрость – от Господа»]. – Майстер Экхарт ссылается здесь на сочинение Марциана Капеллы: De nuptiis Philologiae et Mercurii, lib. II, 143–146. См.: ed. F. Eyssenhardt (Teubner 1866), S. 41. 918 Ibid., продолжение, ll. 26–31. См. Prologus in Lib. Parabol. Genes., C. f. 24 ra , ll. 40–49: «Deus autem, veritas ipsa, auctor scripturae, omne quod verum est simul suo intellectu comprehends, inspirat et intendit. Propter quod, ut ait Augustinus, ipsam scripturam sic secundavit, ut in ipsa sperserit et impressum sigillaverit omne quod intellectus omnium elicere potest. |
| Источником при написании последних книг Gesta во многом послужила устная информация, полученная, прежде всего, от архиепископа Абсалона, к словам которого автор, как пишет он сам, относился как к Божественному откровению. Сведения для первых девяти книг черпались из местных поэм, рунических надписей и норвежско-исландских саг; именно этим данные книги и интересны: они приводят информацию о древних скандинавских легендах, существенная часть которой уникальна и нигде более не встречается. Латынь Саксона, ориентированная на лучшие образцы «серебряного века» (прежде всего, на язык Валерия Максима и Марциана Капеллы), настолько изящна, что вызывала восхищение Эразма Роттердамского. Столь сложная латынь, однако, сыграла негативную роль в судьбе Саксонова труда: в связи с ней (в существенной степени) сочинение оказалось в небрежении уже в его время, и в результате не сохранилось ни одной его полной рукописи. В 1431 г. анонимом была сделана эпитома Gesta, в которой к автору впервые был отнесен эпитет «Грамматик». В 1514 г. в Париже вышло первое печатное издание труда Саксона, выполненное по ныне утраченной рукописи, которое стало базовым для последующих изданий. Первое критическое издание выпустил в 1644 г. в Соре Стефан Иоганн Стефаниус; из последующих публикаций лучшими считаются трехтомное издание Мюллера–Велшоу (Копенгаген, 1839–1858) и публикация Альфреда Холдера (Страсбург, 1886), которая содержит подробную библиографию. Датский клирик Альфред Сёренсен Ведель (1542–1616) выполнил перевод Gesta Саксона на датский язык (Копенгаген, 1575); за ним последовали датские переводы Грундтвига (Копенгаген, 1818) и В. Хорна (Христиания; Копенгаген, 1898). Первые девять книг были переведены на английский О. Элтоном с комментариями Ф. Йорка Пауэлла (Лондон, 1894); немецкие переводы издавали Германн Янтцен (Берлин, 1900) и Пауль Херрманн (Лейпциг, 1901). 146 Джон Солсберийский получил философское образование, а также изучал семь свободных искусств в Париже под руководством Пьера Абеляра (1079–1142), Альберика Реймсского и Робера из Мелёна (ок. |
|
|
