| Технику вырезки силуэтов из бумаги мать Мария не забывала до последних дней. В Равенсбрюке были полностью запрещены различные проявления общественной и религиозной деятельности. Верующие женщины тайно отмечали церковные праздники. В день Пасхи 1944 года 16 апреля мать Мария украсила окна своего барака вырезками из бумаги. Этим она хоть немного смогла создать праздничное настроение у своих соузниц. Люди гибли каждый день, трубы крематория дымились непрерывно, и однажды м. Мария, указывая рукой на выходящий красный дым из трубы, сказала: «Он такой только вначале, около земли, а дальше, выше делается всё прозрачнее и чище и, наконец, сливается с небом. Так и в смерти. Так будет с душами…» Смерть она уже давно воспринимала, как рождение в иной, духовный мир. Вот что она писала в статье «Рождение в смерти» : «И мы верим. И вот по силе этой нашей веры мы чувствуем, как смерть перестаёт быть смертью, как она становиться рождением в вечность, как муки земные становятся муками нашего рождения…» Приближался конец войне, условия содержания в лагере становились всё невыносимей. По словам И. Н. Вебстер: «Последние месяцы 1944 года и первые 1945 года для многих оказались роковыми, в том числе и для матери Марии». В лагере она продолжала вышивать, даже в этих нечеловеческих условиях творчество поддерживало силы. У её друга и узницы по лагерю, Розанны Ласкру, которая после освобождения жила в Париже, долгое время хранилась вышивка, сюжет которой был навеян знаменитым старинным гобеленом Байе — сражение между Норманами во главе с Вильгельмом Завоевателем и Англичанами при Гастинге в 1066 г. Сама вышивка представляет из себя косынку, по краям которой стебельчатым швом, вместе с текстом изображён средневековый рыцарский бой . «Она вышивала во время перекличек… почти не глядя, без рисунка «киевским» швом. Материя — это моя лагерная косынка. Краски доставала приятельница полька, работавшая по окраске эсэсовских рубашек. Нитки мы добыли из обмоток электрических проводов, разрезанных и обнажённых с помощью лагерных машин Сименс. Игла была похищена в немецкой портняжной мастерской Улы Биндера — палача–мучителя. Солагерницы пронесли всё это с опасностью для жизни, чтобы была создана вышивка — это шедевр». Текст на платке, который был предложен Розанной Ласкру, написан на старинном английском языке. Конечно, выбор сюжета был не случаен, а, безусловно, символичен и имел аналогию с происходящими событиями на фронте, так как все ожидали высадку англичан (которая состоялась 6 июня 1944 года), хотя м. Мария очень надеялась на опережающие действия Советской Армии. |
| Помните, была такая девушка Лиза Пиленко, откуда-то из Анапы, очень странная, всех дичилась, писала довольно плохие, хотя своеобразные стихи и все где-то бродила дни напролет? А помните, была такая Кузьмина-Караваева, в которую, кажется, то ли влюблен был Блок, то ли она влюблена была в Блока, он что-то ей посвятил, то ли «Она пришла с мороза», то ли «Когда вы стоите на моем пути», и тоже писала стихи, что-то обещавшие, не более? А помните, такая Скобцова, которая — страшно сказать — была в Анапе городским головой (или городской головой — не знаю уж как сказать про женщину на таком мужском посту), потом с мужем, каким-то казачьим деятелем, бежала через Сербию в Париж, издала там две брошюры и пропала? Кстати, не слыхал ли кто, что случилось с эмигрантским прозаиком Юрием Даниловым: печатался в «Воле России» и «Современных записках», очень дельные повести о революции и статья «Последние римляне» с удивительно точными и как бы вневременными оценками — что с ним стало? Спился, вероятно, или вернулся и погиб, или оставил литературу, в общем, канул, как все они. Ну, уж про мать Марию знают все. А что знают? Что за неделю до освобождения Равенсбрюка красными погибла в газовой камере, перешив номер с робы советской военнопленной и пойдя на смерть ради нее? Кстати, по последним разысканиям, и это скорей всего легенда. Но легенда говорит самую главную правду: о ком попало такой миф не сочинят. Все мы теперь знаем, что Мандельштам погиб в лагерном предбаннике 27 декабря 1938 года, и никто никогда не видел его во время войны в тайге, читающим уголовникам у костра Петрарку в подлиннике. Не было ни таких костров, ни таких уголовников. Но эта легенда — лучший памятник Мандельштаму, и легенда о матери Марии, перешивающей лагерный номер, чтобы умереть вместо тифозной молодой соотечественницы, — самое достоверное, что знаем мы о матери Марии, она же Пиленко, она же Скобцова, она же Кузьмина-Караваева, она же Юрий Данилов, она же — «такая живая, такая красивая, но такая измученная». 2 |
| Россия для матери Марии всегда оставалась источником радости и надежд. Ее пророческие слова: « Я верю, Господи, что если Ты зажег огонь в душе моей, то не угаснет пламя… » — есть доказательство того, что этот огонь теперь не опаляет, а согревает наши души. Канонизация новомучеников и исповедников XX века, к сожалению, обошла ее и она не попала в их число. А по многим признакам, могла бы. Но так как канонизации происходят на небесах, то на все свое время. И в конце, маленькое уточнение. Первый сайт «Жизнь, творчество, судьба – матери Марии (Скобцовой) » был сделан мной в 2000 году. Здесь можно узнать и о Серебрянном веке, и о Сопротивлении и мученичестве ХХ века, прочитать редкие тексты, увидеть вышивки и иконы монахини Марии. За это время 2002-2011 сайт постоянно пополнялся и буквально на днях в обновлённом виде вышел в интернете. Вот его адрес Жизнь, творчество, судьба – матери Марии (Скобцовой) . Его польза огромна и теперь он включен в образовательную программу Министерством Образования для старшекласников и университетов. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 2 августа, 2021 7 июля, 2021 8 мая, 2023 24 мая, 2022 6 мая, 2022 10 апреля, 2022 12 марта, 2022 30 сентября, 2021 12 сентября, 2021 2 августа, 2021 7 июля, 2021 8 мая, 2023 24 мая, 2022 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| Что означает — этот странный, возникающий в ней постоянно, на протяжении всей её жизни порыв к побегу, желанию скрыться от людей и одновременно идти к людям, в народ, жить с природой и тем же фоном, с детства предчувствие огня и смерти, почти суицидальное стремление к жертвенному концу? Ответить на этот вопрос трудно и почти невозможно. Здесь многое кроется в ней самой как личности и, конечно, столько же в разрушительной истории 20 века. Сама м. Мария безусловно была человеком «не на все времена», а была привязана всеми нитями к трагической русской истории. Скажем, что она, будучи той универсально одарённой русской женщиной, пережила и отразила в своей жизни, творчестве, судьбе и жертвенном конце всю историю России — столь же разнообразно универсальной страны, наполненной талантливейшими людьми и окунувшей их в трагическую безысходность 20–го века. Знаковые судьбы её двух детей, как зарубки в нашей памяти! Гаяна — увлечённая марксизмом22–летняя девушка, едет в сталинский СССР, где погибает через год. Сын Юрий — идеалист, глубоко верующий 24–х летний молодой человек, помощник матери по Сопротивлению — арестован Гестапо и гибнет в Бухенвальде. Как странно, что и смерть её детей была отмечена сталинизмом и нацизмом, этими двумя сиамскими близнецами Апокалиптического века, о котором так часто писала сама монахиня Мария. Трудно представить себе художника, который был бы абсолютно равнодушен к творчеству своих собратьев. Это в полной мере относится и к матери Марии. Её современники часто писали о ней, как о глубоко образованном человеке. Ей была присуща восторженность и непосредственный интерес ко всему новому, в искусстве она любила открывать для себя незнакомые имена. Несмотря на колоссальную загрузку, она умудрялась выкраивать время не только для сочинения стихов (многие из которых она писала в поездах), но и для изобразительного искусства. В июле 1935 года мать Мария посетила выставку итальянского искусства «От Чимабуэ до Тьеполо», в выставочном зале Пети–Палэ (Париж). Её друг и соратник, Б. В. Плюханов, вспоминал позже: «Монахиня Мария не раз порывалась сопровождать меня (в те годы студента — А. Ш.) на художественную выставку эпохи итальянского Возрождения, открытую в то время в Лувре. Но ежедневные, ежечасные заботы об общежитии и других делах Объединения не давали ей возможности совершать эти, как она говорила, «походы для души». Зато она была очень довольна, когда, узнав, что я собираюсь на открытое заседание религиозно–духовной Академии, посвященной искусству эпохи Возрождения, смогла пойти со мною вместе. С докладом на заседании выступали Н. А. Бердяев и Б. П. Вышеславцев . Мы сидели вдвоём с монахиней Марией в первом ряду» . |
| Мать Мария пишет: Пусть отдам мою душу я каждому, Тот, кто голоден, пусть будет сыт, Наг — одет, и напьется пусть жаждущий, Пусть услышит неслышащий весть! Ее строки не расходились с делами: она посещала больных, неимущих, поддерживала потерявших веру от отчаяния, брала на поруки душевнобольных. Будучи эмигранткой, живя в бедности, она нашла силы организовать приют для одиноких женщин и бесплатную столовую. Влекутся земные дела, Влекутся к нездешнему свету. Обращаясь к Богу, она говорила: Но Ты и тут мои дороги сузил: «Иди, живи средь нищих и бродяг», Себя и их, меня и мир сопряг В неразрубаемый единый узел. У входа в приют на улице Лурмель, 77. Вторая слева – мать Мария. Сентябрь, 1939 год По мере сил большим, глубоким душам Бог посылает большие испытания. И у матери Марии их было в преизбытке. Как она их переносила, знает лишь Господь и она сама. Она стремилась к смирению, помнила, что все за всех ответственны, что если бы наш мир был более просветленным, то и эти души вышли бы из сумеречного пребывания: Рисунок матери Марии Братья, братья, разбойники, пьяницы, Что же будет с надеждою вашею? Что же с вашими душами станется Пред священной Господнею чашею? Как придем мы к Нему неумытые? Как приступим с душой вороватою? С гнойной язвой и раной открытою, Все блудницы, разбойники, мытари, За последней и вечной расплатою… Как пишет мать Мария, ее сердце «исходило кровью о каждом беспризорном Ваньке». Им она посвящала свои стихи, за них она молилась: Подвел ко мне, сказал: усынови Вот этих — каждого в его заботе. Пусть будут жить они в твоей крови, Кость от костей твоих и плоть от плоти. Для каждого из страждущих у нее находилось место в сердце. Наверное, каждый из нас встречал на своем пути отверженных, и почти каждый спрашивал мысленно себя: «Смогу ли я взять этого человека к себе домой, дать ему приют, отмыть, накормить и оставить жить рядом?» И наверняка большинство из нас не могут решиться на столь ответственное действие. Можно ли считать это слабостью с нашей стороны, малой верой в Бога или черствостью душевной? Ответов много, но еще больше с нашей стороны оправданий. |
| Памяти Марселя Ленуара (Жюль Ури), который скончался в 1931 году, мать Мария посвятила стихи с описанием его фрески: Белый цвет и цвет коричневый. Синий лишь у Матери хитон, Ангельские одеяния сини. Сбоку видны воинские латы, — В них коричневый светлеет тон, Легче в них волне спокойных линий… Это редчайший случай, когда один художник (и поэт) пересказывает словами живописное произведение другого. Именно пересказывает, а не передаёт своё впечатление от фрески. В этом отношении стихотворение матери Марии по существу напоминает стихотворные «подписи» М. А. Волошина под своими акварельными пейзажами. В день нападения гитлеровской Германии на СССР — 22 июня 1941 года, в Париже было арестовано около тысячи русских эмигрантов. Среди них было много друзей монахини Марии и соратников по «Православному делу»: Ф. Т. Пьянов, Л. А. Зандер, И. И. Фондаминский. Начиная с 1932 года у м. Марии наметились расхождения с РСХД (Русское Студенческое Христианское Движение). Образованное в 1935 году новое движение «Православное дело», название которому было придумано Н. А. Бердяевым и получившее благословение митрополита Евлогия, стало жить по принципам и (со словами) «помогите меньшей братии». Русские арестованные по «Православному делу» попали? как и сотни других, в лагерь Компьень, где в числе заключённых находился И. А. Кривошеин. Он был освобождён в начале сентября 1941 года, и товарищи по заключению попросили его организовать помощь как им, так и их семьям. С этого времени началось знакомство и сотрудничество Игоря Кривошеина с м. Марией, продлившееся полтора года. На Лурмель был организован комитет, в который вошли м. Мария, С. Ф. Штерн, И. А. Кривошеин и о. Димитрий Клепинин. События разворачивались стремительно. Кроме посылок, материальной помощи и документов для лиц, преследующихся и скрывающихся от немецкой администрации в Париже, на улице Лурмель давали кров и пищу всем нуждающимся. Люди жили во флигеле, в сарае и просто на полу в зале. Начиная с 15 июля 1942 г. после указа для евреев об обязательном ношении жёлтой звезды, мать Мариия и комитет помощи решились на рискованный шаг выдавать им свидетельства о крещении. Со слов Игоря Александровича Кривошеина: “Здесь вопрос уже шёл не только о насущной помощи и крыше над головой, дело дошло вплоть до того, что на лурмельской кухне работал некоторое время, до переправки к партизанам бежавший из лагеря один из первых советских военнопленных, и он был не последним. Долгое время скрывались двое американских лётчика, которым удалось раздобыть поддельные документы и переправить в безопасную зону. Нужно было доставать поддельные документы и для участников Сопротивления, и для евреев, которые скрывались на Лурмель и в Нуази. Из этих центров была налажена сложная цепь по всей Франции для спасения и бегства людей…« . В результате м. Мария и её организация оказались в самом центре настоящей антифашисткой борьбы, с хорошо налаженными связями, и этим звеньям удалось сохраниться вплоть до февраля 1943 года! |
| 8 февраля 1944, в концлагере Дора скончался отец Дмитрий. Что стало с Юрой Скобцовым, неизвестно, по всей вероятности, он погиб в газовой камере. О поведении матери Марии в заключении сохранилось множество свидетельств соузниц, среди которых наиболее яркое принадлежит племяннице Шарля де Голля, Женевьеве де Голль-Антоньоз: «На своем тюфяке она устраивала настоящие кружки, где рассказывала о русской революции, о коммунизме, о своем политическом и социальном опыте и иногда, более глубоко – о своем религиозном опыте. Мать Мария читала отрывки из Евангелия и Посланий по ‘Настольной книге христианина’, которая уцелела у одной из соузниц во время обыска. Она толковала прочитанное в нескольких словах. Подле нее мы молились и порой пели тихим голосом. Мать Мария часто посещала блок русских девушек «солдаток», которые принимали ее с любовью. Она с восхищением рассказывала нам о их мужестве. Быть может, в этих юных лицах она находила лицо своей дочери Гаяны, которая вышла замуж за советского студента и умерла в России». Одаренная исключительной жизнестойкостью и непоколебимой верой, Мать Мария обладала многими качествами, помогающими выжить даже в ужасных условиях концлагеря. «Всякий в блоке ее хорошо знал, — вспоминает одна из ее приятельниц Жаклин Пейри, — она хорошо ладила и с молодежью и с пожилыми, с людьми разных политических взлядов и с людьми совершенно различных верований. Она нам расказывала про свой общественный опыт во Франции. Мы ее расспрашивали об истории России, о ее будущем… Эти дискуссии являлись для нас выходом из нашего ада. Они помогали нам восстанавливать утраченные душевные силы, они вновь зажигали в нас пламя мысли, едва тлевшее под тяжким гнетом ужаса».Аллегорическое изображение высадки Союзников. Вышивка матери Марии, лагерь Ревенсбрюк Наступает весна 1945 года. Эти последние месяцы перед освобождением были очень мучительны. Мать Мария просит одну из соузниц, Е.А.Новикову, запомнить и передать свое последнее послание митрополиту Евлогию и отцу Сергию Булгакову: «Мое состояние сейчас – это то, что у меня полная покорность к страданию, и это то, что должно быть со мною, и что если я умру, в этом я вижу благословение свыше». |
| В этом тонком вопросе он проводит детализованный анализ, разделяя два аспекта сокрушения: необходимое и здравое покаяние в совершённых ошибках и болезненное раскаяние, которое ведёт к отчаянию, смертному греху... С большой искусностью и деликатностью автор обозначает личные реакции различных людей на последствия умерщвления [страстей]. В некоторых случаях это отличный стимул, но чаще оно приводит к «некоторому бесчувствию», являясь опасностью для умственного состояния человека. Он также будет считаться с собственным благоразумием, «избегая так же дерзости до греха, как и совершенно пустого стыда и страха после греха». Вывод из этого таков: «Страх, стыд, раскаяние, уничижение хороши лишь тогда, когда они ведут нас к Богу» (курсив мой. – Э.Л. ). 254 И здесь нам придётся расстаться с нашими двумя богословами русской эмиграции, которые стремились поделиться с западной аудиторией, прежде всего французской, богатствами богословской традиции греческого Востока. 8. Святая Мария Парижская (мать Мария Скобцова) и Православие в современном мире Святая Мария Парижская может показаться не к месту в книге о православных мыслителях. Она главным образом, если не сказать вообще, неизвестна как мыслитель – хотя, как мы увидим, это ложное мнение; у неё был блестящий ум, и она глубоко размышляла над проблемами, с которыми столкнулось христианство в ХХ веке, – хотя более она известна тем, что без устали трудилась на благо русских émigrés во Франции, особенно в Париже, большинство которых были совершенно раздавлены изгнанием и нищетой. Среди них были евреи, и после захвата Франции нацистской Германией в 1940 году св.Мария делала всё возможное, чтобы защитить и спасти их от уничтожения, и сама приняла мученическую кончину в концлагере Равенсбрюк в Германии. До прославления в лике святых Православной Церковью (Константинопольского Патриархата. – Ред.) в 2004 году её имя как «праведника мира» было выбито на мемориале Яд ва-Шем в Иерусалиме, и в её честь было посажено дерево в 1985 году. Тем не менее, св.Мария прекрасно вписывается в эту книгу. |
| На них присутствовали Лев Копелев (Рубин из “Круга первого”), очень близкий Игорю Александровичу друг, и несколько человек освобожденных из Дубравлага, – знак прямой преемственности нескольких поколений антитоталитарного Сопротивления. Вернувшись во Францию в 1974 году, Игорь Александрович не оставляет начатого дела: выступления по французскому радио, активная переписка с увлекшимися жизнью м. Марии москвичами и ленинградцами, консультации Евгению Богату, тогдашнему корреспонденту “ЛГ” в Париже, переписка с Б.В. Плюхановым (Рига) и с А.Н. Шустовым (Ленинград), который только что скончался в Санкт-Петербурге «Кто я, Господи? Лишь самозванка, Расточающая благодать. Каждая царапинка и ранка В мире говорит мне, что я мать. » м. М. (Гренобль, Франция) Мать Мария давно погибла мученической смертью, и в неумолимой безумной сутолоке жизни, революций и войн многое окончательно стерлось из нашей памяти. Каждодневные разочарования и горечь затемняют память о вчерашних подвигах и жертвах, но мать Мария и «оттуда» продолжает свой рассказ. Более того, за последние десять лет ее имя высветилось особым светом, ее облик, вероятно, совсем другой, не похожий на тот, который знало ее парижское окружение, он пришел к нам из небытия через десятки лет. Невозможно сказать иначе: мать Мария (Скобцова) в наши дни стала и вправду востребованной. Как не вспомнить, что мать Мария выросла во времена, когда каждая барышня из хорошей семьи знала французский или немецкий, рисовала и вышивала, пела, играла на пианино, танцевала и писала стихи в альбомы. Тогда эмансипация только начинала давать свои ростки, проявление многогранных талантов, стремление их реализовать было редкостью. Как яркая личность, она, конечно, вполне вписывается в ряд русских образованных женщин XX века. Ее детство сформировал век Достоевского и Толстого, подобно другим барышням, она засыпала с французским романом под подушкой, позднее увлекалась Хомяковым и Вл. Соловьевым, дружила с Сарьяном, училась символизму, подражала Н. Гончаровой, была влюблена в Блока, а в Париже ее духовными наставниками стали о. С. Булгаков и Н. Бердяев… |
| Как всегда, она находится в центре политических событий. В городе возникает неразбериха с властью, а жизненные проблемы остаются, поэтому, когда начинаются выборы в городскую думу, Лиза принимает в них горячее участие, и ее выбирают членом муниципального совета — ответственной за образование и медицину. Вскоре обстоятельства складываются так, что она становится городским головой. Теперь ей приходится искать выход из самых невероятных ситуаций, которые возникают в связи с трудностями гражданской войны и постоянной сменой власти. Так, при красных она, отстаивая порядок в городе, бесстрашно противостояла матросам-красноармейцам, спасая культурные ценности города. Когда же город захватили белогвардейцы, ее арестовали, обвинив в сотрудничестве с местными советами. Дело было передано в военный трибунал. К счастью, все обошлось двумя неделями домашнего ареста. На благополучный исход судебного дела во многом повлиял Даниил Ермолаевич Скобцов, видный деятель кубанского казачьего движения. Вскоре после суда Елизавета Юрьевна стала его женой. Эмиграция Красные активно занимали южные территории России, белое движение приходило к концу, делались еще некоторые попытки удержать Юг. Д.Е. Скобцов, продолжавший активную политическую деятельность, как член кубанского правительства, настоял на эвакуации семьи. Елизавета, ожидающая ребенка, ее мать С.Б. Пиленко и дочь Гаяна отплыли из Новороссийска по направлению к Грузии. Путешествие протекало в самых тягостных условиях. К счастью, сын Юра благополучно родился уже в Тифлисе. Через некоторое время, продолжая трудный путь бегства, семья перебралась в Константинополь, где они воссоединились с Д.Е.Скобцовым, а затем в Сербию, где в 1922 году родилась дочь Анастасия. Дети были крещены в один день. Следуя за волной русских беженцев, в 1923 году они перебрались в Париж, ставший столицей русской эмиграциии. Во Франции Скобцовы узнали горькую участь изгнанников, крайнюю нужду, неопределенность положения. Даниил Ермолаевич становится шофером такси. |
|
|
