| Имеется в виду цель – узнать истинное положение церковных дел 1623 . Состояние православной сербской церкви в турецких областях, Старой Сербии и Македонии, весьма печальное. Там и здесь сербы жестоко преследуются, сербские школы закрываются, учителя изгоняются, храмы запечатываются, исполнение обрядов сербскими священниками всячески затрудняется, подвергаются поруганию сербские православные —548— кладбища, разрушаются надгробные памятники и т. д. Сербские газеты переполнены сообщениями о притеснениях, насилиях и зверствах турок и албанцев в Старой Сербии и Македонии. Напр. в Колашине местные жители-сербы принуждены были, в виду турецких насилий и зверств, оставить насиженные места и уйти в горы. В Приштине произведены были такие беспорядки и насилия, даже в самом храме, что митрополит Никифор, в виде протеста, приказал запереть все сербские храмы в Приштинском округе и по телеграфу обратился с жалобой к Константинопольскому патриарху, Порте и султану. Неудивительно, что митрополит Никифор, принимающий самое живое участие в бедствиях своей паствы, объявляется как бунтовщик, которого нужно удалить... Печальное состояние сербской православной церкви в Старой Сербии и Македонии, равно как долгое непосвящение давно избранного в Скопийские митрополиты архимандрита Фирмиллиана, привели некоторых к мысли о необходимости восстановления Ипекского патриархата, который в 1766 году административным путем был присоединен к Константинопольской патриархии, а не был закрыт каноническим путем, почему и легко может быть восстановлен 1624 . Но вот, в начале мая 1902 года получен был в Константинопольской патриархии султанский берат на посвящение архимандрита Фирмиллиана в митрополита Скопийского. Дело было только за совершением хиротонии. Однако оказалось – негде ее совершить. По телеграфному сообщению из Белграда от 7 июня, посвящение Фирмиллиана в митрополита не могло состояться в Солуни вследствие отказа тамошнего православного духовенства в предоставлении для этого церкви. Патриархат решил было произвести посвящение в одном из афонских монастырей. Но и на Афоне посвящение его не могло состояться вследствие протеста греческого духовенства. Наконец, посвящение Фирмиллиана состоялось 15 июня в монастыре Скалоти, близ Дедеагача. |
| Достойно замечания, что Григорий ни словом не упоминает о символе константинопольском в сочинениях своих, писанных после II вселенского собора, хотя случай упомянуть об этом был, и случай близкий, именно, когда он боролся с Аполлинарием, против которого, по мнению многих ученых, и направлялся этот символ своими положениями о лице Богочеловека (см. «Вс. соборы ΙV и V века», 116). Другим лицом, очень влиятельным на соборе константинопольском, о. Иванцов, в противоположность мне, считает Григория Нисского , известного писателя александрийского направления. Ему именно, Григорию Нисскому , приписывает о. Иванцов составление символа константинопольского на двух основаниях: на свидетельстве Никифора Каллиста и на сличении восьмого члена символа о Духе Святом, с содержанием сочинения Григория Нисского «против македониан» (200 – 202). Рассмотрим эти основания. Первое основание, т. е. указание на свидетельство Никифора Каллиста, писателя ΧΙV века, я признал в своей диссертации, не заслуживающим уважения. Таким же признаю его и теперь. Я не знаю ни одного серьезного писателя, который бы признавал это свидетельство авторитетным. Напротив, писатели критические и, понимающие дело, становятся прямо в отрицательные отношения к этому свидетельству. Гефеле считает его нетвердым и не заслуживающим доверия 99 . Гарнак в статье о константинопольском символе замечает, что это известие никогда не имело важности в церковном сознании 100 . Вообще, подобным свидетельством, в настоящее время, никого не убедишь. Можно быть уверенным, что и о. Иванцов никогда бы не воспользовался им, если бы ему не пришло охоты опровергать нас во что бы то ни стало. Мало помогает нашему критику в борьбе с нами и ссылка его на сочинение Григория: «против македониан». О. Иванцов говорит: «изложение учения о Св. Духе, представляющее главное отличие константинопольского символа, всего более соответствует известному сочинению Григория об этом предмете», т. е., «против македониан». Критик просит читателя обратить, почему то, внимание на «начало сочинения Григория» (202). |
| Так что сказанное Патриархом Варфоломеем в интервью вашей газете о Македонии и Черногории вовсе не гарантирует, что украинский сценарий там не повторится. Македония и Черногория сейчас являются независимыми государствами, а значит, актуальность границ Сербской Православной Церкви согласно Томосу 1922 года может быть легко оспорена Фанаром, как случилось с упомянутым актом 1686 года. Вовсе не случайно Патриарх Варфоломей в этом интервью упомянул, что принадлежащее Сербии принадлежит ей канонически и экклезиологически — он специально говорил не о Сербской Церкви, а именно о Сербии как государстве, намекая тем самым на его современные границы. Хоть Патриарх Варфоломей и говорит, что сейчас не собирается менять границы Сербской Православной Церкви, он также заявляет и о способности Константинопольского Патриархата переступить эти границы в случае, если поступит соответствующее ходатайство или появится некая «высшая церковная необходимость». Эту «высшую церковную необходимость» на Фанаре понимают по-своему. И в случае с Украиной Константинополь решился на вторжение тогда, когда накопилась некоторая сумма политических факторов и когда украинские политики и раскольники обратились к нему с ходатайствами. Кто из жителей Балкан, положа руку на сердце, возьмется поручиться, что рано или поздно не появится ходатайство на Фанар об автокефалии от какого-то нового или уже действующего политического лидера? Более того, не будем забывать, что такое ходатайство уже имеется — от Премьера Македонии Зорана Заева. Оно было направлено еще в прошлом году, почти одновременно с печально известным ходатайством Президента Украины Петра Порошенко, и принято к рассмотрению Синодом Константинопольского Патриархата в мае, о чем Синодом была распространена официальная информация. Однако зачем Синоду Константинопольского Патриархата было изучать вопрос, заведомо не имеющий под собой оснований, как об этом заявил в недавнем интервью Патриарх Варфоломей? Разве наличие Томоса 1922 года не являлось в данном случае достаточным основанием для отказа? Очевидно, замысел повторить «украинский рецепт» в Скопье все же имеет место. |
| Так Константинополь, говорит М. Остороумов, становится средоточием церковной жизни на Востоке, а патриарх столицы со своим «домашним синодом» приобретает руководственное значение в церковных делах и оказывает сильное влияние на дела других патриархов, являясь, де-факто, по отношению к иным как бы высшей апелляционной инстанцией 68 68. В эпоху патриарха Фотия была сделана попытка возвысить патриарха Константинопольского над всеми другими патриархами путем светского законодательства, посредством эпанагоги императора Василия Македонина. В этом документе Константинопольский патриарх противопоставляется другим восточным патриархам потому, что он признается первым из них с правом решать всякие недоразумения в других патриархатах. Однако, идея эпанагоги, в общем, осталась только на бумаге, не получив силы закона. Тем не менее, возникли попытки канонически оправдать и обосновать то исключительное положение, какое Константинопольский патриарх занимал фактически, благодаря благоприятным для него историческим обстоятельствам. Так первенствующее положение среди других патриархов, не исключая и Римского епископа, основывали на теории нового Рима или «перенесения скипетра», а преимущество его власти выводили из своеобразного толкования 9-го, 17-го и 28-го канонов Халкидонского собора. И это все в комбинации с эпанагогой создало в результате теорию восточного папизма 69 69. У византийских канонистов, на основании 3 канона Второго Вселенского собора, сложилась теория перенесения всех высших прав с Римского епископа на Константинопольского, причем предлог «по» (мета) в каноне стали истолковывать в смысле последовательности времени, т. е. что епископ Константинопольский занимает не второй ранг после Римского, а первый ранг, только получил его позднее Римского. Как результат, из соединения теорий «перенесения скипетра» и его главенства на Востоке получилось, что Константинопольский патриарх есть законный и единственный носитель всех привилегий и первенства Римского папы, так что он мог принимать апелляции не только на восточных патриархов, на даже на самого Римского папу. Таким образом, говорит Остроумов, благодаря превратному толкованию канонов Халкидонского собора, в соединении с теорией «перенесения скипетра» и родились идеи «папы на Востоке» или «теория восточного папизма» 70 70. |
| К первой принадлежат переговоры с македонианами, осуждение ересей и вообще разрешение назревших догматических вопросов. С догматической деятельностью Собора тесно связан и вопрос о происхождении так называемого Никео-Константинопольского Символа. Ко второй группе относятся: осуждение Максима Циника, избрание епископа на Константинопольскую кафедру (сначала Григория Б., а затем Нектария), разбор раскола Антиохийской церкви и, наконец, издание целого ряда канонов, направленных к уничтожению церковных нестроений. В каком порядке обсуждались все эти дела на Соборе, точно установить немыслимо, потому что церковные историки не излагают отчетливо событий Собора 381 г., а в некоторых случаях даже путают их. Отсюда для исследователя открывается широкое поле держаться того или иного порядка в изложении вопросов, предлежавших Собору. Так, одни ученые предлагают начинать деятельность Второго Вселенского Собора с утверждения Григория Б. законным епископом Константинополя и осуждения Максима Циника 814 , другие, наоборот, полагают, что Отцы Собора прежде всего занялись переговорами с македонианами в надежде присоединить последних к никейству 815 . Каждое из этих мнений имеет положительные и отрицательные стороны, но ни одно из них не является показателем безусловной исторической истины, хотя первое мнение, по-видимому, исторически вероятнее 816 . Но так как переговоры с македонианами не представляют собою центрального пункта соборных заседаний и прошли довольно бесцветно в истории Собора, мы прежде всего займемся ими, однако не думая считать их первым актом соборных заседаний. Первым делом Собора, по-видимому, было утверждение Григория Б. в его правах на Константинопольскую кафедру. Ко времени Второго Вселенского Собора македониане были широко распространены в Азии, Лидии Карии, Фригии и Геллеспонте и образовали уже группу с особою догматической физиономией. Однако такое положение македонян было недавним. Еще в правление Валента македониане считались никейцами, «по городам смешивались с ними как с единомысленными и находились во взаимном общении» 817 . |
| В толковании на 28-е пр. того же собора, трактующее о преимуществах Константинопольского патриарха и Римского папы, Зонара между прочим, говорит: «…прочие округи, то есть округи Македонии и фессалии, Эллады и Пелопоннесса, и так называемого Эпира и Иллирика подведомы были тогда епископу древнего Рима» 360 . Относительно этих слов Вальсамон замечает следующее: «...Хотя некоторые ограничивали Фракию и простирали только до пределов Македонии, и говорили, что митрополиты Македонии, Фессалии, Эллады и Пелопоннесса были некогда рукополагаемы папою Римским, и указывали, будто это открывается из того, что епископу Константинополя не дано права рукополагать и сих митрополитов; но ты не обращай внимания на эти слова; ибо именем Фракии обнимаются все митрополии до Диррахии 361 и митрополии самой Диррахии» 362 . В толковании на 27-е пр. Трулльского соб.: «Никто из числящихся в клире да не одевается в неприличную одежду, ни пребывая во граде, ни находясь в пути: но всякий из них да употрябляет одежды, уже определенные для состоящих в клире. Аще же кто учинит сие: на едину седмицу да будет отлучен от священнослужения» Зонара объясняет, что под неприличными для клириков одеждами должно подразумевать всякие светлые пестрые и дорогие одежды, а также те одежды, которые носят воины. Вальсамон возражает на это: « ... А одежда несвойственная клирику не есть та, какую носят воины, – ибо клирик, когда-нибудь надевший такую, подвергнется строгому наказанию, но дорогия златотканные одежды, так называемые в народе перловые узоры и бахрамы (μαργλια γρμματα κα ντπανα) и пурпурные одежды 363 ; ибо клирики должны быть примером добродетели и благообразия, а не роскоши и неблаговидной жизни» 364 . В толковании на 44-е пр. того же собора: «Монах, обличенный 365 в любодеянии, или поемлющий жену в общение брака и сожитие, да подлежит по правилам епитимии блудодействующих» Зонара, указавши на несогласие, относительно наказания, настоящего правила с другими правилами, говорящими о том же (16-е пр. Халкид. соб., 19-е пр. Анкир. соб. и 60-е пр. св. Василия В.), отдает преимущество правилу Трулльского соб., как позднейшему. Напротив того, Вальсамон не находит никакого противоречия между указанными правилами. «...Ищи, – говорит он, – также 16-е пр. 4-го соб. и прочти 19-е пр. Анкирского соб. и 60-е пр. Василия Вел., которые говорят, что монахи, давшие обет девства и не сохранившие его, подвергаются более тяжкому наказанию, и скажи, что правила не противоречат одно другому, потому что первое, т. е. настоящее правило делает постановления касательно монахов, которые сами исповедали свой грех , а последние – касательно тех, которые обличены по суду, которые поэтому строже и наказываются» 366 . |
| После отвоевания Римская кафедра стала рассматриваться как один из пяти патриархатов империи, и, поскольку она при благоприятном стечении обстоятельств способствовала христианизации Испании, Африки, Франкского королевства и Англии [Lepelley, Antiquité tardive, «Nouvelle Clio»], сделалось возможным точнее очертить то, что входило в сферу ее полномочий. Зависящие от нее Церкви не составляли однородное целое. В самой Италии, которая вскоре была разорена при вторжении лангобардов, папа имел в своей непосредственной юрисдикции ряд областей «близ города Рима» (suburbicariae), то есть всю южную часть полуострова, начиная с Тосканы, а также Сицилию, Сардинию и Корсику. Над всеми этими областями в руках папы была сосредоточена традиционная власть, подобная власти митрополита. Епископии Северной Италии, в свою очередь, зависели от трех митрополитов: Миланского, Аквилейского и позднее Равеннского. Здесь – за исключением Равенны – папы обладали менее сильной властью, в лучшем случае авторитетом патриаршего типа. Эта власть ограничивалась еще больше из-за вторжения лангобардов, которые после 569 г. опустошили регион, и из-за Аквилейского раскола, который после второго Константинопольского собора 553 г. твердо отделил от церковного общения с Римом Милан, Аквилею и подчиняющихся им епископов. Кроме того, папы должны были считаться с амбициями Аквилейских митрополитов, которые, найдя прибежище в Градо после вторжения лангобардов, в VI в. присвоили себе титул патриархов, а также с аналогичными амбициями «архиепископов» Равеннских, гордых славным положением своего города, столицы Равеннского экзархата. Помимо Италии, папе подчинялся Иллирик [Duchesne. 1892; Piétri. 1984]. В западном Иллирике Рим обладал властью патриаршего типа, еще в конце VI в. папа Григорий Великий пытался вмешаться (безуспешно) в процесс избрания одного митрополита Салоны. Восточный Иллирик [Greenslade. 1945; Honig. 1954] составил особую проблему. Будучи переданным Грацианом Феодосию Ι, в 395 г. он вместе с диоцезами Македонии и Дакии составил префектуру Иллирик, которая находилась в зависимости от Константинополя. Можно было бы предположить, что церковное устройство должно было быть приведено в соответствие с государственным. Но папа Дамас заключил соглашение с епископом Фессалоники, столицы диоцеза Македонии, а преемник Дамаса Сирикий сделал фессалоникийского епископа «апостольским викарием», без которого не мог быть рукоположен ни один епископ для Македонии. |
| 24 И это понятно. Понятно и то, что проповедь на родном языке, да еще в руках умелого проповедника, производит сильное впечатление на слушателей, привлекает к такому проповеднику слушателей даже из далеких окрестностей, как это было в Дермицкой церкви. 25 Названные выше: Мельник, Струмица, Дермица – в Македонии. Македония – это тот уголок Балканского полуострова, который представляет собою зрелище постоянной племенной и религиозной вражды. Будучи оставлена берлинским конгрессом за Турцией, Македония сделалась источником постоянного беспокойства для всего полуострова. На нее заявляют свои притязания все балканские народности – болгары, греки и сербы, и потому она служит главным яблоком раздора между ними. В Македонии же идет постоянная ожесточенная борьба между местным греческим и болгарским элементами, борьба, которая часто приводит к печальным столкновениям. Македония, как известно, при своем разно племенном населении находится под юрисдикцией Константинопольского патриарха, вследствие чего греческий элемент по необходимости преобладал в е церковно-религиозной жизни. Но в последнее время, с пробуждением национального самосознания в славянском населении ее, последнее начинает все более освобождаться от греческого влияния, устраняется от греческого духовенства и, признав своим главой болгарского экзарха, требует и получает болгарских священников и учителей. В стенах его храмов ему начинают проповедовать слово Божие на родном языке, а в училищах дети начинают изучать славянский язык вместо греческого. Статистические данные удостоверяют, что в последнее два года от греков отложилось более 300 сел, признавших своим духовным главой болгарского экзарха и окончательно отказавшихся от греческого духовенства, от греческих училищ. Такое положено дел, конечно, ожесточает греков и вместе вызывает их на всевозможные, иногда, как увидим ниже, весьма замысловатые и прямо непозволительные способы самозащиты, от простой газетной перебранки до насильственной расправы включительно. Вот несколько черт, фактов и картинок для иллюстрации отношений между греками и сербами в Македонии. |
| В австрославистском католическом, а затем коммунистическом югославском языковом проекте образовались югославские нации: словенская, хорватская, боснийская (из славянского населения, исламизированного в период османской оккупации), македонская, черногорская. После распада Австро-Венгрии программа югославского языка была реализована Королевством Югославия и Социалистической Югославией, которую также поддерживали евроатлантические и англосаксонские политики с целью фрагментации сербского православного пространства. Македонская миссия: разделяй и властвуй По отношению к сербскому народу, коммунистическое руководство Социалистической Македонии проводило своего рода языковую ассимиляцию на основе другого местного диалекта сербского языка, который они объявили отдельным языком «македонской нации» и который в значительной степени представляет собой некультивируемый сельский язык, кодифицированный как литературный язык. Коммунистическое правительство создало идентичность македонской нации как смесь политики племенной принадлежности и политики местного диалекта, проболгарской племенной политики, племенной антигреческой политики, коммунистической атеистической идеологии, программного возврата к язычеству. В коммунистической македонской смеси есть и ненависть к славянам, и болгаро-языческий национализм с целью захвата православных сербских и греческих храмов, есть и политика против Фанара, и сотрудничество с Фанаром, который теперь использует Македонскую ПЦ инструментом против объединения славянских православных народов, как и в случае с признанием «Православной Церкви Украины» Константинопольским Патриархатом. Образование Республики Македонии и македонской нации программно связано с национальной болгарской программой, согласно которой формирование Республики Македония означает расширение болгарского национального пространства. Также создавание Р. Македонии со стороны коммунистов было создавание конфликта между православными славянскими народами, болгарами и сербами, как это делала Австро-Венгерска монархия. |
| С последними против акакиан Македоний стоял на селевкийском соборе 359 года на стороне Василия анкирского 1621 и наконец, как омойузианин, был смещен константинопольским собором 360 года вместе с Елевзием кизическим, Евстафием севастийским и другими 1622 . По Созомену 1623 , Македоний после своего низложения удалился в одно селение близ Константинополя и там умер. Что это случилось вскоре после смещения, следует из того, что Македоний с 364 г. в делах своей партии более не принимает участия 1624 . 1011 Schiller, Gesch. d. Röm. Kaiserzeit Bd. 2 S. 235 ff., Schultze Art. Konstantin II, Konstantius und Konstans в RE. Bd. 10. S. 770; Seeck art. Constantius y Pauly-Wissowa, Real-encyklopaedie» der klass. altertums-wissen-schaft=PW. Bd. 4, 1 S. 1052 f., Loofs art. Arianismus в RE. Bd. 2. S. 22. 1026 Seeck art. Constantius, Pauly-Wissowa t. IV, 1 p. 1052; Seeck в Zeitschrift für Numismatik XXI, 61; Loofs в RE. Bd. 2 S. 22. 1030 Ср. Schulte J. Fr. Die Stellung der Concilien, Päpste und Bischöfe vom historischen und canonistischen Standpunkte. 1871. S. 128 ff. 134 ff. 1031 Loening Gesch. d. deut. Kirchenrechts. Strassb. 1878 Bd. 1 S. 451 cp. Гидулянов. Митрополиты в первые три века христианства. Μ. 1905 стр. 189 и сл. 351 и сл. 1033 Maassen Der Primat des Bicshofs von Rom 1853 S. 12 cf. Ballerin. Observ. in dissert. V. Quesnell. P. II c. 5 (Leonis M. Opp. MSL. LV, 607 cqq.) de antiqq. collectionn. et collectorr. canonn. P. I c. 5 n. 4 (MSL. LV, 42 sq.). 1035 Употребленные мной в моей книге «Митрополиты в первые три века христианства» в отношении епископской власти термины: власть духовная u правовая – встретили суровую критику в рецензии проф. Н.С. Суворова (Журнал Мин. Народн. Просвещ. 1906 г. стр. 374 и сл.) По мнению уважаемого рецензента «всякая власть – пусть она будет только духовная – должна признаваться кем-либо, и если она никем не признавалась, то, значит, никакой власти не было, в том числе и духовной, притязание же осуществлять таковую всегда было притязанием юридического свойства» (стр. |
|
|
