| влиятельными аристократами как проявление слабости императора, готового подчиниться радикальным реформаторам и сделать церковную иерархию движущей силой империи. К этому добавились и др. не менее важные обстоятельства. В 823 г. у Л. Б. от 2-го брака с Юдифью родился сын, буд. король и имп. Карл Лысый; его крестным отцом стал имп. Лотарь. В 829 г. на гос. собрании в Вормсе под давлением супруги Л. Б. выделил новому наследнику часть земель из доли братьев, чем вызвал их недовольство. Карл получил Алеманнию с Рецией и Эльзас с частью Бургундии. Это решение означало отказ от принципов «Ordinatio imperii» и указывало на смену внутриполитического курса двора. Заметно изменился персональный состав двора. Нек-рые аквитанские соратники Л. Б. умерли, другие, напр. Гуго Турский и Матфрид Орлеанский, впали в немилость. Их место заняли новые фавориты, среди к-рых выделялся Бернард Септиманский, граф Барселоны, занявший пост королевского камерария. В 829 г. Лотарь, Пипин и Людовик при поддержке Гуго Турского, Матфрида Орлеанского, аббата Сен-Дени Хильдуина и мн. др. представителей высшей франк. знати подняли мятеж. Формально они выступали за возвращение к принципам «Ordinatio imperii», но в действительности шла борьба между группами за контроль над положением дел при дворе. Для всего периода мятежей характерна чрезвычайная подвижность персонального состава аристократических группировок. Влиятельные магнаты часто переходили из одного лагеря в другой, причем сохранившиеся документы далеко не всегда позволяют точно отследить такие переходы. К весне 830 г. волна напряжения спала. Мятежники добились успеха. На гос. собрании в Компьене, на котором председательствовал вернувшийся из Италии Лотарь, были формально восстановлены принципы «Ordinatio imperii». Бернард Септиманский бежал в Барселону, Юдифь укрылась в мон-ре св. Радегунды в Пуатье. Однако Л. Б. сумел быстро добиться перевеса. Осенью того же года он уже председательствовал на собрании в Нимвегене (ныне Неймеген). Юдифь вернули ко двору, а Лотаря заставили принести клятву верности отцу и лишили титула соправителя. |
| Б. разрушил единство империи, чем нанес непоправимый ущерб ее высшему сакральному предназначению. В качестве судей выступили Агобард Лионский и др. бывш. ближайшие сподвижники Л. Б.; процедурой низложения руководил Эббон Реймсский. Торжественная церемония детронизации состоялась в Суасоне. После суда Лотарь держал отца при себе, вероятно намереваясь заставить его стать монахом. Мн. влиятельные франк. аристократы сочли несправедливым суровый приговор, вынесенный императору. Церковные иерархи, гл. обр. из вост. части империи, потребовали отменить его и вернуть Л. Б. власть. Вскоре между братьями начались разногласия, спровоцированные претензиями Лотаря на первенство. Людовик и Пипин объединили силы и решили освободить отца. Лотарь не стал дожидаться встречи с братьями и бежал (28 февр. 834), оставив Л. Б. в аббатстве Сен-Дени. Уже на следующий день императора восстановили на троне; офиц. церемония состоялась через год (28 февр. 835) в кафедральном соборе Меца. Тогда же был низложен архиеп. Эббон Реймсский. В 834 г. руководство имп. канцелярией перешло к одному из сводных братьев Л. Б., аббату Гуго. В 836 г. во главе королевской капеллы встал др. брат императора - Дрогон Мецский. Благодаря этим назначениям удалось добиться нек-рой стабильности при дворе, но из-за непоследовательной политики продолжались конфликты в империи. Последние годы жизни Л. Б. провел в распрях со старшими сыновьями, провоцируя их на мятежи тем, что время от времени изменял порядок наследования власти над отдельными территориями. Лишь в 838 г. он организовал коронацию Карла Лысого. В том же году после смерти Пипина Аквитанского Л. Б. проигнорировал права его сына Пипина II на наследование Аквитании и передал ее Карлу. Это решение вызвало негодование части аквитанской аристократии, к-рая не подчинилась решению императора и выбрала своим королем Пипина II. Незадолго до смерти Л. Б. под давлением Юдифи помирился с Лотарем. Летом 839 г. на гос. собрании в Вормсе он в очередной раз поделил империю между Лотарем и Карлом. |
| землю. Сын Аргуна, Хазан-Хан, столь же сильный, вооружился также на Египет 32 ; по зову его, цари Грузии и Армении, король Кипра Генрих II и два воинственные ордена Странноприимных и Храмовников присоединили слабые свои дружины к его сильному войску, и на равнинах Эмесских, где еще недавно Бибарс и Калаун поражали монголов, силы мамелюков египетских истреблены были монголами; Алеп и Дамаск открыли врата свои победителю. Иерусалим с торжеством принял властителя монгольского, который вместе с христианами посетил гроб Искупителя и, по свидетельству летописи армянской, оставил Св. град в их руках 33 . Оттоле отправил он послов своих к папе Вонифатию VIII и государям западным, приглашая их к общему союзу против мамелюков; папа восхвалял, в грамотах своих, языческого князя, великодушно подвизавшегося за Св. землю, но никто не вооружился по его примеру. Странная судьба Св. града! – Для искупления его более двухсот лет весь Запад двигался на устрашенный Восток, и миллионы крестоносцев усеяли своими костями всю малую Азию, Сирию и Египет; из многих крестовых походов, предпринятых во имя его, – один только достиг своей цели, и то с горстью храбрых остатков несметного полчища. С тех пор все предприятия западных государей не принесли ему ни малейшей отрады. – Уже во втором походе император Конрад и король Франции Людовик, утратив на пути свои дружины, приходят простыми поклонниками в Иерусалим. Другой император Фридрих утопает на третьем походе, и как дым рассеиваются его дружины; короли Франции и Англии истощают силы свои на городах помория. Рихард Львиное сердце плачет, взирая с высоты гор на Иерусалим, но по какому-то неизъяснимому чувству не смеет к нему приблизиться, хотя все трепещет его имени. Еще иные крестоносцы, прежде нежели идти к Св. граду, истощают силы под стенами ничтожного замка. – Вожди пятого похода сокрушают Царьград вместо того, чтобы освободить Иерусалим. Другие, под предводительством легата папского и короля Иерусалимского Иоанна, гибнут в полноводие Нила. – Император Фридрих II по мирному договору приобретает Иерусалим, и никто не хочет венчать в храме Св. гроба отверженного папою. Дважды вооружается благочестивый король Франции, Людовик, единственно для защиты Иерусалима, ибо никакая земная выгода не влечет его на священную брань; никто как он не горел столь чистою, бескорыстною любовью к Иерусалиму, и дважды не может он достигнуть желанной цели: сперва бедствует на берегах Нила, пагубных оружию крестоносцев; в другой раз умирает на знойном помории Туниса, и им заключаются крестовые походы, ибо уже никто из государей Европы не оставляет своего престола для освобождения Св. мест. Между тем, священная цель стольких подвигов остается во власти неверных и попирается языками, до времени скончания языков. Так пронеслись над Иерусалимом два бурные столетия крестовых битв, изменившие лице Палестины и Востока! XXXVI. Владычество султанов мамелюкских |
| В 814 г. Карл Великий умирает в Аахене, и титул императора переходит его старшему сыну Людовику, который к тому времени был королем Аквитании. После смерти Карла Великого империя просуществовала недолго. Началась борьба центробежных и центростремительных сил, крупные феодалы империи в борьбе за власть настраивают против Людовика (впоследствии прозванного Благочестивым) его собственных сыновей. Лотарь и Людовик Немецкий становятся его противниками, и только третий сын, Карл Лысый поддерживает отца во всех его начинаниях. После смерти Людовика Благочестивого между тремя братьями начинается междоусобица. В 843 г. в г. Вердене происходит раздел империи на три части. По Верденскому договору старший брат, Лотарь, получает территорию будущей Италии и будущей Франции, Людовик Немецкий получает немецкие земли (территорию будущей Германии), Карл Лысый – территорию к западу от земель, полученных Лотарем (западная часть будущей Франции и часть будущей Испании). Раннесредневековый, феодализирующийся варварский мир, уничтожив геополитическую систему античности, через попытку от варваризации к романизации Запада, Верденским договором 843 г. закладывает новую геополитическую систему – систему европеизации . После Верденского договора начинается постепенное создание политического мира современной Западной Европы. Титул императора становится чисто номинальным, но еще сохраняется – правда, он уже переходит не по основной линии Каролинского дома, а по боковой. В конце 80-х гг. императорская корона принадлежала Карлу Лысому, затем она перешла к сыну Людовика Немецкого Карлу Толстому. В X в. титул императора исчезает из употребления. Еще при сыновьях Карла Великого Западная Европа начала подвергаться набегам норманнов, которых на Руси называли варягами, в Англии – викингами, а в Западной Европе – норманнами. Это были предки шведов, норвежцев и датчан, выходцы из Скандинавского и Ютландского полуостровов. Своими опустошительными набегами они принесли жителям Европы много горя. В IX в. в Западной Европе молились: «Господи, избавь нас от неистовства норманнов». Последние Каролинги были настолько слабы, что не могли организовать отпор норманнским вторжениям. Норманны десять месяцев осаждали Париж, но взять его им не удалось. В начале X в. один из последних каролингов Карл IV Простоватый был вынужден уступить большую территорию на северо-западе Франции герцогу Роллону, создавшему здесь сильное герцогство Нормандское. Норманны (нормандцы) приняли христианство, усвоили язык и обычаи коренного населения. Нормандия формально находилась в вассальной зависимости от Каролингов, но реально она была независима. |
| Его распоряжения были шатки, и характер его отличался безграничной слабостью; как государь, он редко проявлял свою собст – венную волю: будучи исполнен самыми благими намерениями, он действовал, однако, так, как подсказывали ему его советники, и своим царствованием подорвал всякое уважение к имени короля. История Людовика Благочестивого есть история падения монархической власти франкских государей. Вот краткий очерк событий его царствования. – От первой своей жены Ирменгарды Людовик имел троих сыновей – Лотаря, Пипина и Людовика, и Ирменгарда, пользовавшаяся влиянием на императора, желала обеспечить каждому из сыновей независимое положение. Но мысль. о разделе государства находила себе еще сильных противников в составе высшего духовенства, для которых единство Империи казалось необходимым соответствием единству Церкви. Случай в Ахене, когда Людовик, проходя со своим двором по ветхой деревянной галерее, соединявшей дворец с собором, упал вместе с женой и едва не убился, дал повод партии Ирменгарды настоятельно требовать обеспечения сыновей на случай смерти отца. В 817 г., следовательно, только три года спустя после смерти Карла Великого, в Ахене составилось государственное собрание, и там, после трехдневного поста, решено было разделить владения между сыновьями Людовика, причем в этом акте, устанавливавшем это разделение, была прямо высказана мысль, что им нисколько не нарушается единство Империи, что намерение разделить Империю было бы величайшим соблазном для Церкви и оскорблением для всемогущества Божия, которым держится царство. И действительно, младшим сыновьям Людовика, Пипину и Людовику, в Ахене были отделены только те области Империи, которые и без того составляли отдельные владения, почти независимые от франкских королей, – Аквитания и Бавария. К тому же названные земли были слишком незначительны сравнительно с той долей, которая досталась старшему брату Лотарю, получившему вместе с титулом императора все остальные владения. Этим и объясняется то, почему духовенство, этот оплот единства Империи, согласилось на раздел 817 г. |
| Ускоренный отъезд Людовика VII в Иерусалим был стимулирован особым посольством из Святого города. Король спешил настолько, что даже не задержался в Триполи, понимая, что граф Триполийский имеет на него те же виды, что и князь Антиохийский. Иерусалим встретил Людовика торжественно. Встречать его вышли князья, прелаты и масса народа; в руках несли оливковые ветви и декламировали слова, которыми некогда приветствовали Спасителя: «Благословен грядущий во имя Господне!» Сюда же прибыл и германский император; потерявший всю свою армию, он пришел как простой пилигрим. Оба монарха всплакнули, вспоминая пережитые бедствия, и благословили неисповедимость пути Промысла Божия. Молодой Балдуин III, король Иерусалимский, горя нетерпением увеличить пределы своего государства, воспользовался присутствием европейских крестоносцев, чтобы начать войну. Собравшись в Акре, два короля и император решили начать с осады Дамаска, обладание которым обещало богатую добычу и надежную защиту королевству Иерусалимскому. Характерно, что, хотя поводом к крестовому походу было благочестивое желание отвоевать Эдессу, ни здесь, ни в других местах, ни раньше, ни позже не было и слова сказано об этом городе. Нечего и говорить, что в Акру не пригласили ни князя Антиохийского, ни графа Триполи; и конечно же подобное отношение не сулило ничего доброго колониям крестоносцев. Войска соединились в Галилее и направились к верховью Иордана. Им предшествовал патриарх, несший Животворящий Крест. В начале июня армия, к которой присоединились рыцари Храма и иоанниты, перешла Ливанский хребет и разбила лагерь у местечка Дари, откуда был виден Дамаск. Этот древний город, «жилище утех и роскоши», неоднократно переходил из рук в руки, пока во времена Мухаммеда мусульмане окончательно не забрали его у христиан. Во время Второго крестового похода Дамасский эмират принадлежал князю, непрестанно отбивающемуся от своих соседей. На него положил глаз неоднократно осаждавший его Нуреддин. Город защищался высокими стенами, но лишь с юго-восточной стороны. |
| Ежедневные пиры и пышные празднества заставили вновь прибывших французов быстро забыть о недавних бедах и о покинутых товарищах, Алиенора, в свое время пленившая императора Мануила, сразу же нашла общий язык со своим любвеобильным дядей. Впрочем, занимаясь флиртом с племянницей, Раймунд не забывал и о делах житейских, стремясь увязать одно с другим. Желая ослабить могущество своего главного врага, Нуреддина, он решил использовать короля и его людей для осады Алеппо и Кесарии. С этим предложением он обратился сначала к Людовику, который принял его весьма холодно, заявив, что не может вступать в войну, пока не посетит святых мест. Не смутившись отказом, князь Антиохийский решил действовать через королеву. Алиенору уговорить было легко – она и без того, упоенная весною и просыпающейся любовью, всячески стремилась продлить свое пребыванием Антиохии. Но на короля все это, как нетрудно догадаться, произвело совершенно обратное действие. И не только благочестивые помыслы звали его поскорее покинуть Антиохию; теперь к этому добавлялась и ревность. Алиенора, однако, упрямо держалась за свое: она ни за что не соглашалась расстаться с веселой жизнью в Антиохии и даже угрожала королю разводом. Вторя ей, Раймунд божился, что любыми путями удержит очаровательную племянницу. Кончилось тем, что Людовик, крайне возмущенный и как государь, и как супруг, вынужден был похитить собственную жену и ночью тайно увез ее из Антиохии. Поведение Алиеноры вводило в соблазн не только христиан западных и восточных, но и неверных; история упоминает об одном турке, ради которого она хотела оставить французского короля. Так или иначе, но Людовик не мог забыть своего позора, и по возвращению во Францию развелся с Алиенорой, хотя и понимал, что это могло иметь тяжелые политические последствия. Действительно, в результате этого шага обширное герцогство Аквитанское ушло из его рук и попало в руки его соперника, английского короля Генриха II, за которого вскоре вышла Алиенора. И это стало для Франции самым плачевным из последствий Второго крестового похода. |
| То, чего древность, видимо, не была достойна, по суду Божьему осуществилось в ваше время». 232 Вот что идеи эти делают из человека; для империи же последствия их оказались быть может еще более серьезными. Осуществленная христианская идея породила ту глубокую нетерпимость, которая вызвала неудовольствие подданных и почти отторгла от монархии монофизические Египет и Сирию. Осуществленная императорская идея оказалась едва ли не еще более гибельной. Громадные честолюбия обходятся дорого людям, которые им служат бессознательными орудиями. Чтобы иметь деньги, все средства представлялись Юстиниану хорошими: налоги умножались и взимались с беспощадной жестокостью. «Первая обязанность подданных, пишет этот государь, и лучшее имеющееся у них средство благодарения императора за попечительность – уплачивать с безусловным самоотвержением общественные подати полностью». 233 Император предоставил полный простор алчности и лихоимству своих чиновников, лишь бы только деньги исправно поступали в казну, причем «оказывал все свое благоволение, говорит один летописец, тем, кто придумывал способы добывания денег» 234 , и сам он, ради удовлетворения нужды в деньгах на свои войны, не останавливался ни перед несправедливостью, ни перед самыми бесчестными приемами. 235 Такова уж обычная плата за славу: глубокая нищета и полное истощение государства. Всем известен знаменитый анекдот: «Когда я умру, спрашивал Наполеон I одного из своих придворных, что тогда скажут? – Государь – отвечал собеседник – будут говорить разное...– «Нет, резко прервал император, скажут: уф!» Народы сказали: уф! на другой день смерти Юстиниана. 13. Медная монета с Юстинианом, сидящим на троне. Поэт Корипп повествует 236 , что когда преемник умершего императора в первый раз появился в ипподроме, то был встречен слезно умоляющей толпой криками: «Сжалься над нами, взывали эти люди, ибо мы погибаем. Приди на помощь твоим рабам». «Ты благочестив, кричали другие, ты всемогущ. Воззри на наши слезы, облегчи нашу нищету». Это были все те, у которых Юстиниан вымучивал деньги: семьи несостоятельных должников, жены и матери заключенных в темницах, все жертвы предшествующего режима, взывающие к жалости нового императора. Настолько глубоко и повсеместно было впечатление освобождения, что сам суровый Евагрий, заканчивая повествование об этом царствовании, пишет: «Так умер Юстиниан после того, как наполнил весь мир ропотом и смутами и, получив тотчас по конце своей жизни возмездие за свои злодеяния, отправился искать себе перед судом преисподней подобающего правосудия». 237 Как бы то ни было, впечатление, оставленное царствованием Юстиниана, то самое, которое оставляют по себе все великие царствования, – Юстиниана, как Людовика XIV, Людовика XIV, как Наполеона, – и однако же, несмотря на все созданные ими бедствия, считаются ли они от того менее великими? |
| Шанмеле Мари Демар (1642—1698) — знаменитая трагическая актриса, исполнявшая многие роли Расина; была его любовницей. Вуазен Катрин Дезэ (ок. 1640—1680) — гадалка-отравительница, объявившая Расина на судебном процессе 1679—1680 гг. виновником гибели актрисы Дю Парк; была сожжена на Гревской площади. Ментенон Франсуаза, урожд. д " Обиньи (1635—1719) — жена писателя Поля Скаррона, умершего в 1660 г.; с 1684 г. стала морганатической супругой Людовика XIV. Севинье Мари де Рабютен-Шанталь (1626—1696) — французская писательница, автор нескольких тысяч писем, характеризующих жизнь и нравы французского света XVII в. ее сын маркиз Шарль де Севинье состоял в любовной связи с актрисой Шанмеле. В числе лиц, выступавших против Расина, были Мольер и Корнель. Слухи о виновности в его смерти Людовика XIV, недовольного связями Расина с янсенистами, не подтвердились. 238 ...благочестивый Луи — Луи Расин (1692—1763), сын Расина, автор поэмы «О религии». Мы вправе полагать вместе с автором «Парадокса об актере»... — В «Парадоксе об актере» (1773—1778, изд. 1830) Д. Дидро утверждал, что для актера необходимо не столько «переживание» роли, вживание в нее, сколько изучение человеческой природы и вкус к идеальному. Свое понимание процесса актерской игры он строил на главенстве творческого рассудка и сознательной техники. 240 Белый Отец — один из военных священников на линии Мажино в 1940 г. ДНЕВНИК ВРЕМЕН ОККУПАЦИИ Большая часть статей, составляющих сборник, не была опубликована; часть статей печаталась в 1940—1945 гг. в различных периодических изданиях. На русском языке избранные главы публикуются впервые. 241 17 июня, когда маршал Петен дал родной стране высшее доказательство своей любви к ней... — 16 июня 1940 г. глава французского правительства П. Рейно, подавший в отставку, рекомендовал назначить председателем кабинета министров маршала Петена; в ночь с 16 на 17 июня Петен направил Германии через испанское правительство предложение о сформировании нового правительства. 22 июня 1940 г. было подписано Компьенское перемирие с Германией. |
| 1970. P. 82-83). 2. Стремление Н. контролировать митрополитов привело к разногласиям с Гинкмаром, архиеп. Реймсским, самым влиятельным церковным иерархом в Западнофранкском королевстве. Гинкмар занял кафедру в соответствии с волей кор. Карла Лысого после смещения архиеп. Эббона, к-рый поддерживал имп. Лотаря I в конфликтах с отцом, имп. Людовиком Благочестивым , и с братьями, королями Карлом Лысым и Людовиком Немецким. В 835 г. по указанию Людовика Благочестивого Эббон был лишен кафедры, но после кончины императора вернулся в Реймс и был вновь смещен Карлом Лысым в 841 г. На Суасонском Соборе (апр. 853) по требованию архиеп. Гинкмара были объявлены недействительными таинства, совершённые Эббоном во время 2-го пребывания на кафедре, в т. ч. рукоположение клириков (MGH. Conc. T. 3. P. 253-293). Гинкмар настаивал на низложении клириков Эббона, т. к. их оправдание означало, что Эббон был незаконно лишен кафедры. В таком случае каноничность положения Гинкмара ставилась под вопрос (см.: Devisse. 1976. T. 3. P. 603-608). Суасонский еп. Ротад († 869), выступивший против Гинкмара в этом деле, навлек на себя неприязнь властного и высокомерного архиепископа (ср. отзыв Гинкмара об «исключительном безрассудстве» и упрямстве Ротада - Annales Bertiniani. 1883. P. 59). В 861 г. Гинкмар отлучил Ротада от Церкви; тот обратился за поддержкой к папе Римскому и к архиепископу Трирскому, но в июне 862 г. согласился предстать перед судом 12 епископов. По приговору суда он был лишен кафедры и отправлен в мон-рь под надзор. Епископы из королевств Лотаря II и Людовика Немецкого, враждебно относившиеся к архиеп. Гинкмару, донесли об этом папе Римскому (LP. T. 2. P. 171; The Lives. 1995. P. 232-233; ср.: Ep. 55, 57). В нач. 863 г., получив апелляцию Ротада и донесения епископов, Н. объявил приговор незаконным и велел либо отменить его, либо прислать епископа Суасонского в Рим для повторного рассмотрения дела (об этом говорится в папских посланиях архиеп. Гинкмару и кор. Карлу Лысому - Ep. 55-56). В апр. 863 г. Н. отказался утвердить соборное постановление об осуждении Ротада, к-рое доставил в Рим Одон, еп. Бове. В посланиях, адресованных участникам Собора 862 г., архиеп. Гинкмару, кор. Карлу Лысому и самому Ротаду, понтифик разъяснил свою позицию. По его мнению, были нарушены постановления Сердикского Собора (каноны 3 и 7) и др. правила, запрещавшие осуждать епископа, который выразил желание апеллировать к папе Римскому; важные дела (causae maiores) следовало передавать на рассмотрение Папскому престолу; для обвинительного приговора Ротаду не было достаточных оснований (Ep. 57-61; LP. T. 1. P. 163). Вину за неканонические действия епископов Н. возложил на Гинкмара, к-рого он справедливо считал инициатором процесса. Тем не менее по просьбе Гинкмара он подтвердил привилегии Реймсской кафедры, но лишь при условии повиновения архиепископа Папскому престолу (28 апр. 863 - Ep. 59). |
|
|
