| XV, 10); не говорит, что одно принадлежит ему, а другое Богу; но все (приписывает) Богу. Так признательному рабу свойственно не считать ничего собственным, но все господским, ничего не усвоять себе, но все господину. То же он делает и в другом месте. Сказав: имущи дарования, по благодати данней нам различна (Римл. XII, 6), далее он исчислил начальственныя должности, милостыни и подаяния, бывшия между римлянами; а что все это заслуги, а не дарования, это ясно для всякаго. Я сказал об этом для того, чтобы ты, услышав слова его: кийждо свое дарование имать, не пал духом и не сказал в самом себе:, " девство не зависит от моего усердия; Павел назвал его дарованием " . Он говорит это по смирению, а не потому, чтобы хотел поставить воздержание в числе дарований. Таким образом он не противоречит ни самому себе, ни Христу; не противоречит Христу, который сказал: суть скопцы, иже исказиша сами себя, царствия ради небеснаго (Матф. XIX, 12), и присовокупил: могий вместити да вместит; не противоречит и самому себе, так как он осуждает тех, которыя, избрав вдовство, не хотели устоять в своем намерении; иначе, если это дар, для чего он угрожает (вдовицам) в словах: имут грех, яко первыя веры отвергошася (1 Тим. V, 12)? Христос никогда не осуждал на наказание тех, которые не имеют дарований, но всегда тех, которые не оказывают праведной жизни. Для него особенно желательны отличная жизнь и безукоризненныя дела; а разделение дарований зависит не от воли получающаго, но от воли дающего. Посему Христос нигде не восхваляет творящих чудеса, и учеников, восхищавшихся этим, отклоняет от такой радости: не радуйтеся, говорит Он, яко дуси вам повинуются (Лук. X, 20); а везде Им ублажаются милостивые, смиренные, кроткие, чистые сердцем, миротворцы, совершающие все это и тому подобное. И сам Павел, перечисляя свои заслуги, упомянул между ними и о воздержании. Сказав: в терпении мнозе, в скорбех, в бедах, в теснотах, в ранах, в темницах, в трудех, в нестроениих, в бдениих, в пощениих, он присовокупил: во очищении (2 Кор. |
| В дальнейших размышлениях нам необходимо строго разграничивать такие понятия, как «пост» и «питание во время поста». По пищевым предписаниям православные посты можно разделить на 5 категорий: Рассмотренные пищевые предписания позволяют очертить круг продуктов, составляющих постную пищу. Это зерновые (хлеб, крупы), бобовые, овощи, фрукты, ягоды, грибы, съедобные дикорастущие растения, орехи, пряности, мед, растительные масла, рыба и рыбные продукты. К понятию «скоромная пища» относится мясо и мясные продукты, молоко и молочные продукты, животные жиры, яйца, а также содержащие их продукты (кондитерские изделия с добавлением молока или яиц. Разграничение постного и скоромного стола, изолирование одних продуктов от других и недопущение их смешивания в дни поста в итоге приводит к упрощению всего рациона питания (что весьма близко к медицинским принципам раздельного питания). В православном календаре около двухсот дней в течение года – постные; причем, в прошлом большинство населения соблюдало пищевые предписания в период поста. Отсюда – обилие в старинной кухне грибных и рыбных блюд, склонность к использованию различного растительного сырья: зерна (каша), бобовых, овощей (капуста, репа, редька, огурцы и др.), трав (крапива, сныть, лебеда и др.), лесных ягод. Множество забытых ныне блюд делали, например, из гороха: горох, битый, тертый, гороховый сыр (твердо сбитый мелкий горох с растительным маслом), лапша из гороховой муки, пироги с горохом и многое другое. В качестве постных масел использовали конопляное, ореховое, маковое, оливковое, только в середине XIX века появилось подсолнечное. Вкусовое разнообразие постной пищи достигалось употреблением пряных овощей, пряностей, уксуса. В большом количестве ели лук, чеснок, хрен, укроп, петрушку. Уже с X–XI веков на Руси применяли анис, лавровый лист, черный перец, гвоздику, а с XVI века их дополнили имбирь, шафран, кардамон и другие пряности. Иллюстрацией исполнения пищевых предписаний для разных категорий поста может служить «Столовая книга Патриарха Филарета Никитича» (Романова), написанная в 1632 году по ходу Великого поста. |
| 1:28, Матф. 8:28 – 32). 20 Правилен ли взгляд в нашем светском обществе на заповеди Закона Божия, изложенные в 37 – 40 стихах XXII главы Евангелия от Матфея? В означенных стихах XXII главы Евангелия от Матфея содержатся краткие заповеди о любви к Богу и ближнему. Из контекста речи видно, что заповеди эти сказаны Иисусом Христом в ответ на вопрос одного законоучителя еврейского, пожелавшего узнать, какую заповедь закона (очевидно Моисеева) считает Он самою главною, и, следовательно, составляют выдержку из этого закона, известную каждому еврею. Доказательством правильности такого взгляда на эти заповеди служат параллельные места из других евангелистов, каковы: Марк. XII:28 – 31 и Лук. X:25 – 28 и в особенности из ветхозаветных книг: Лев. XIX:18 и Второз. VI:4 – 5. Между тем за последнее время в нашем светском обществе стал распространяться особый, несогласный с вышеизложенным, взгляд на это место XXII главы евангелия от Матфея. Появились в этом обществе лица, которые считают заповеди изложенные в указанных стихах собственными словами Спасителя, составляющими отличительную черту Его учения и, как им кажется, исключительную принадлежность нового завета. Вот что пишут и говорят эти мыслители: „Пять тысяч лет назад даны были людям правила личной нравственности, личного поведения: не сотвори себе кумира, не произноси имя Божие напрасно, чти отца твоего, не убивай, не кради, не завидуй, не лжесвидетельствуй и пр... Но вот, не на отмену прежнего закона, а на утверждение его, является новая мораль, исчерпывающаяся всего двумя положениями: люби всем сердцем Бога и люби, как самого себя, своего ближнего. Кончено! Процесс обобщения завершен. Дальше идти не куда, подняться выше нельзя. Весь нравственный закон нашел тут свою формулу и все пророки, действительно, выражали не более как отдельные частности этого обобщения“. (М. Протопопов. Си. Русск. Мысль янв. 1893 г. статью «Умная книга“, стр. 101). „Мы христиане, а не евреи, – твердит целых три года один военный писатель, – и поэтому для нас обязательно знать Христовы заповеди, а не еврейские. |
| Обычные побочные фигуры при зеленой Даре, это – богини Ашокаканта или Мариси, богиня Махамаври, желтого цвета, узнаваемая по павлиньему хвосту и буйволовой коже, богиня Екаджата и, наконец, еще одна из её собственных побочных форм Арьяджангулитара, которая так же, как главная фигура, изображается зеленой и от обыкновенных изображений богини отличается тем, что в левой руке держит драгоценный камень чиндамани, а в правой на лотосовом цветке маленький сосуд. Она имеет глаз на челе. Другая частая форма Дары – есть Кхадиравана-Дара; она – желтая и по большей части имеет спутницами Мариси и Екаджату. Из более чем двадцати форм Дары указанные формы являются самыми обычными и простыми. Говоря о Дарах, мы прежде всего упомянем о том, что обе супруги царя Сронгтзапа Гамбо суть не единственные воплощения Дары, но она еще и теперь воплощается. Самодержцы России со времен Елизаветы и Екатерины считается воплощением белой Дары, каковое обстоятельство послужило причиной того, что в XIX столетии исповедующие ламаизм буряты вступили в более близкое общение с русскими. Богини, которые близко стоят к Даре и считаются особыми проявлениями её, суть, например, следующие. Брикути (монг. килингту экэ), которая есть собственно только гневная форма богини Дары. Но часто она является особым божеством в сопровождении Дары вместе с Амогапоша (Аволокитешварой). Брикути имеет по три глаза, обвешана вокруг тела черепами, ногами попирает труп и держит в своих правых руках меч, крючок, в левых – аркан, отсеченную четырехликую голову Брамы и чашу из черепа, из которой вытаскивает ртом внутренности. В этой страшной форме она – темно-синяя. Богиня Ушнишавиджайя принадлежит к древнейшим богиням северного буддизма, ибо среди пальмовых листов, которые сохранились в Японии с 609 г. по РХ и суть древнейшие уцелевшие до нас индийские пальмовые листы – рукописи, находится Ушнишавиджайя дарани. Ситапатра апараджита. Существуют трехликая форма этой богини (среднее лицо белое, правое синее, а левое красное) и четырехликая. Атрибуты её: колесо, стрела, громовая стрела, зонтик (справа), крюк, зонтик, аркан, лук (слева); свободная правая рука и свободная левая рука образуют дармачакрамудру; она называется восьмирукою. |
| А. какой дом подобен дому Павла, или Авраама? Без сомнения, дом бедного. Поэтому-то он особенно красив и знатен. А чтобы тебе увериться в том, что бедность служит особенно украшением дома, войди в дом Закхея и узнай, как он украшал его, когда хотел посетить его Христос: он не побежал к соседям просить у них ковров, седалищ из слоновой кости, не вынимал из кладовых драгоценных покрывал, но украсил весь дом украшением, приличным Христу. Какое же это украшение? Пол имения моего, Господи, дам нищим, говорит он, и аще у кого похитил, возвращу четверицею (Лук. XIX, 8). Так и мы должны украшать домы, чтобы и нас посетил Христос. Это-то и есть ковры драгоценные; они приготовляются на небе, там ткутся. Где есть это, там присутствует и Царь небесный. Если же ты украшаешь чем-либо иным, то призываешь к себе дьявола и его служителей. Христос был и в доме мытаря Матфея (Матф. IX, 10). Что же этот сделал? Прежде всего украсил себя усердием, потом тем, что оставил все и последовал за Иисусом. Так и Корнилий украшал дом свой молитвами и милостынями; а потому и доныне блистает он более, нежели царские чертоги. Подлинно, безобразие дома состоит не в том, что в нем сосуды лежат в беспорядке, ложе не убрано, стены закопчены дымом, - а в грехах живущих в нем. Это ясно показывает Христос: Он не постыдился войти в подобный дом, когда в нем жил человек честный; напротив, в другой дом, хотя бы в нем был золотой потолок, никогда не войдет. Поэтому тот дом, который принимает Владыку всех, блистательнее царских палат; а этот, с золотым потолком и с золотыми столбами, подобен нечистым стокам и водопроводам, потому что украшен сосудами дьявольскими. Впрочем, сказанное мною относится не вообще к богачам, пользующимся богатством по надлежащему, но к скупым и сребролюбивым людям, которые заботятся не о нужном, но о пресыщении чрева, о вине и других подобных мерзостях, тогда как в доме бедном заботятся только о строгой жизни. Вот почему Христос никогда не входил в блистательный дом, но был в доме мытаря, начальника мытарей и рыбаря, оставя царские палаты и тех, которые облекались в дорогие одежды. |
| XCIII. Если в чем особенно я проникаюсь удивлением перед личностью Моисея, так это именно в том отношении, что у него заслуживает особенного внимания та (часть его произведения), где он рассматривает различные породы животных. Оставляя совершенно в стороне вопрос о том, научился ли Моисей от Бога тому, что касается сродства демонов с каждым животным (из разряда указанных выше) и сходства их между собой в данном отношении или же он дошел до такого признания своей собственной мудростью (Ср. Лев. 2 ) – я отмечу только то, что Моисей при классификации животных установил особый признак, по которому не следует ли считать нечистыми всех тех животных, которые у египтян и прочих народов почитаются провидящими, и наоборот – считать чистыми всех остальных животных вообще. К нечистым Моисей причисляет волка, лису, дракона, орла, ястреба и подобных им. И ты найдешь, что почти везде не только в Законе (Ср. Ис. 11:6, 65:25 ; Иер. 5:6 ; Иез. 13:4, 22:27 ; Пс. 62:11 ; Иоиль 2:15 ), но также и у пророков 458 эти животные всегда представляются образом всего наихудшего и что в приложении к волку или лисице никогда не делается здесь указания на действия их в хорошую сторону. Вот почему мне думается – у известного класса демонов есть до некоторой степени определенная связь с каждым видом животных. И подобно тому как между людьми есть некоторые такие, которые оказываются сильнее других, – конечно, я имею здесь в виду не нравственные качества – так и некоторые демоны подобным же образом в пределах отношений, по существу безразличных (ν μσοις), могут быть сильнее иных демонов. Одни из демонов пользуются теми или иными зверями для того, чтобы вводить в заблуждение людей по воле того (демона), который в наших Писаниях именуется «князем века сего» (Ср. Иоан. 12:31, 14:30, 16:11 ; 2Кор. 4, 4 ; Игнат. Богон. Послание к Еф. с. XIX, 1); другие же (демоны) при посредстве иного вида животных предвещают будущее. И обрати внимание, до каких размеров простирается нечистота демонов: некоторые из них пользуются даже услугами ласточки, чтобы обнаружить этим путем будущее! Поразмысли же теперь сам с собой, что лучше принять – то ли мнение, что Бог, Вседержитель, и Его Сын возбуждают птиц и прочих животных к пророческим движениям или же то мнение, по которому все эти действия приписываются демонам, – этим злым и, как их называет Священное Писание (τ ερ μν γρμματα), «нечистым духам» (Ср. Зах. 13:2 ; Мф. 10:1, 12:43 ; Мрк. 3, 11 ; Лук. 6:18 ; Деян. 5:16, 8:7 ), которые, несмотря на присутствие людей, однакож возбуждают не людей, а тех или иных животных. |
| Сравнительно с другими тремя описание первого всадника гораздо короче. Сразу обращает на себя внимание его отличие от других всадников: никак не указано его воздействие на людей. Самая главная характеристика всадника — его «победа» (примечательно, что корень νκη упоминается в Откр. 6 дважды). Всадник имеет два атрибута — «лук» и «венец». Данный ему венец (в библейском и античном контекстах ассоциирующийся с наградой за победу и властью ) также выражает собой «победоносность» всадника. Таким образом, тема победы звучит в данном отрывке трижды. Тем не менее из текста остается неясным, над кем или чем всадник совершает победу. Поэтому открыта возможность разных толкований: всадник может быть победителем злых сил, но также возможно мыслить, что ему «дано», т. е. позволено, свершить победу над приверженцами добра, верными Богу людьми. Предложенные толкования образа первого всадника не просто различны, но диаметрально противоположны. Можно выделить четыре основных предложенных интерпретации, которые объединяются в две группы — в зависимости от того, воспринимается ли всадник как положительный или как отрицательный образ. Отметим, что первые два (положительные) толкования являются основными для древней традиции, их принимали и отечественные исследователи кон. XIX — сер. XX в., и ряд западных библеистов, а последние два (отрицательные) — наиболее широко распространены среди современных библеистов. Для каждого из четырех приводятся достаточно весомые аргументы. Целью настоящей статьи является рассмотрение приводимой аргументации и ее общая систематизация. На этом конкретном примере мы проследим, как осуществляется толкование трудного места, анализ образов Апокалипсиса и поиск решения экзегетических проблем этой книги. II. Первый всадник как положительный образ 2.1. Всадник как проповедь Евангелия и победа христианской проповеди 2.1.1. Приводимые аргументы Аргументы от текста Апокалипсиса. В Апокалипсисе присутствуют разные группы из четырех элементов (к примеру, четыре животных, четыре ангела удерживают четыре ветра, четыре сходные казни труб и чаш и проч.), и всякий раз элементы группы едины. Хотя первый всадник также является одним из элементов подобной группы четырех, его описание не полностью соответствует «модели» описания трех других всадников. Важное его отличие от трех остальных состоит в том, что с ним не связывается никакое отрицательное воздействие . Он не несет миру никаких бедствий — по крайней мере это эксплицитно не указано в тексте. Толкователи перечисляют и другие аргументы, показывающие, что первый всадник отделен от следующих за ним всадников, которые символизируют губительные силы. |
| Итак, видишь ли, что жизнь может приносить больше пользы? Жизнью же называю не то, когда ты постишься, когда подстилаешь вретище и пепел, но то, когда ты пренебрегаешь богатством, как пренебрегать им должно, когда избыточествуешь в любви, даешь хлеб свой алчущему, сдерживаешь гнев, отвергаешь тщеславие, истребляешь в себе зависть. Такой урок преподан нам от Христа. Научитеся, говорит Он, от Мене, яко кроток есмь и смир е н сердцем (Матф. XI, 29). Не говорит: Я постился, — хотя бы мог упомянуть о сорокадневном посте; но, умалчивая об этом, указывает только, яко кроток есмь и смирен сердцем. И опять, посылая учеников, не сказал: поститесь; но — ядите предлагаемое вам (Лук. X, 8). Между тем требует, чтобы они всячески береглись любостяжания, говоря: не стяжите злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших (Матф. X, 9). Говорю это не в охуждение поста: да не будет того! Напротив, весьма одобряю пост. Скорблю только, когда вы, презрев все прочие добродетели, достаточною для вашего спасения почитаете ту, которая занимает последнее место в лике добродетелей. Важнейшие же из них: любовь, кротость и милостыня, превосходящая даже девство. Итак, если хочешь сделаться равным апостолам, — ничто не препятствует. Довольно для тебя выполнить одну только добродетель милостыни, чтобы ни в чем не быть скуднее апостолов. Никто поэтому не должен откладывать подвигов в добродетели до получения дара чудотворения. Если демон мучится, когда его изгонят из тела, то гораздо больше мучится, когда видит душу освобожденную от греха. Подлинно, грех есть главная сила демонская; по причине греха умер Христос, чтобы разрушить его; грехом введена смерть; чрез грех все превращено. Если ты истребил в себе грех, ты подрезал жилы дьяволу, стер главу его, разрушил всю его силу, рассыпал воинство, сотворил чудо, всех чудес большее. Не мое это слово, но блаженного Павла, который, сказав: ревнуйте дарований б о лших, и еще по превосхождению путь вам показую (1 Кор. XII, 31), представляет не дар чудотворений, но любовь — корень всякого добра. Итак, если мы будем упражняться в любви и в прочем любомудрии, на ней основанном, то не будем иметь никакой нужды в чудотворениях; напротив, если не будем упражняться в любви, то не получим никакой пользы от чудотворений. Помышляя о всем этом, поревнуем тому, чрез что апостолы соделались великими. А хочешь ли знать, чрез что они соделались великими? Послушай Петра, говорящего: се мы оставихом вся, и вслед Тебе идохом; что убо будет нам (Матф. XIX, 27)? Послушай также и Христа, отвещающего ученикам: сядете на двоюн а десяти престолу. И всяк, иже оставит дом, или братию, или отца, или матерь, ... стор и цею приимет в веце сем, и живот вечный насл е дит (ст. 28, 29). Итак, удалив от себя все житейские попечения, посвятим себя Христу, чтобы нам и соделаться равными апостолам по определению Его, и сподобиться вечной жизни, которую да получим все мы по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь. |
| В заботах Иосифа об оказании последних почестей умершему Учителю принял участие другой тайный ученик Господа – Никодим. Хотя он и принадлежал к секте фарисеев и, подобно Иосифу, был членом верховного судилища иудейского (Иоан. III 1), но глубокое чувство души правдивой давно уже влекло его к Божественному Учителю. Когда Господь, по вступлении в общественное служение, пришел в Иерусалим на первый праздник Пасхи, Никодим искал случая видеть Его и имел с Ним продолжительную ночную беседу о пути к спасению (Иоан. III:1 – 21), и затем, впоследствии, вслух всего синедриона, спешившего осуждением Господа без особого рассмотрения дела, небоязненно произнес в защиту Его слово правды (VII, 51). Если он в последнее время суда над Учителем не выступил защитником Его, то, без сомнения потому, что видел превозмогающую силу темной области врагов Его (Лук. XXII, 53). Как член совета, он хорошо знал, что на этот раз никакие усилия не могут спасти жизнь заранее Осужденному (Иоан. XIII:53), а посему оставался безмолвным зрителем усилий их погубить Невинного. Но такое малодушие, хотя и вынужденное обстоятельствами, не могло не тяготить доброй души. Никодим рад был случаю, давшему ему возможность выразить пред всеми глубокие чувства благоговейной любви и преданности умершему Наставнику. В то время, как Иосиф, купив чистую плащаницу, пришел на Голгофу с дозволением правителя снять с креста тело Иисуса Христа, Никодим, следуя погребальным обычаям иудеев (Иоан. XIX:40), принес туда „такие ароматы, которые преимущественно имели силу надолго сохранить тело и не давать ему скоро предаться тлению». Это был состав из смирны – благовонной смолы одного аравийского дерева, смешанном с алоем, высоко ценимым в древности индийским растением, отличавшимся сильным, чрезвычайно приятным запахом. Такой состав был употребляем при погребении и в жидком виде, и в порошке: им намащали тело умершего, посыпали погребальные пелены и то место в пещере, куда полагали покойного. Приношение Никодима соответствовало великому усердию его и составляло, по тогдашнему весу, литр около ста. |
| 9, 10). Место предателя заступил Матфий; и это предсказал тот же пророк в словах: епископство его да приимет ин (ст. 8). После того, как Христос был предан и добровольно отдал Себя в руки врагов, составилось из иудеев и язычников судилище, исполненное великаго беззакония. Посмотри, как и это предвозвещает пророк: вскую, говорит он, шаташася языцы, и людие поучишася тщетным (Пс. II, 1)? И не только это предвозвестили пророки, но Исаия ясно сказал и о молчании Господа, которое Он хранил, когда окружавшие Его много говорили и обвиняли Его: яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим его безгласен: тако не отверзает уст Своих (Иса. LIII, 7). Потом, показывая несправедливость приговора, Он присовокупляет: во смирении Его суд Его взятся (ст. 8), то есть, никто не судил о Нем справедливо; а далее объясняет и причину смерти Христовой. Он, как непорочный и невинный, не за Свои грехи страдал, но предан был за грехи вселенной; на то и другое, посмотри, как указал пророк: яко беззакония не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его (ст. 9). Этими словами он объяснил, почему и Христос был предан. Следует и другая причина: ради беззаконий людей Моих ведеся на смерть (ст. 8). Желая показать не только причину, но и плоды крестной смерти Его, посмотри, как предвозвещает о том пророк: вси, говорит, яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди; наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы вси исцелехом (ст. 5, 6). Потом тот же пророк предрекает и наказание, которому имели подвергнуться иудеи за эти беззакония в следующих словах: и дам лукавыя вместо погребения Его, и богатыя вместо смерти Его (ст. 9). И Давид сказав: отвержим от нас иго их, присовокупил: живый на небесех посмеется им: тогда возглаголет к ним гневом Своим, и яростию Своею смятен я (Пс. III, 3-5), разумея разсеяние иудеев по всей вселенной, о чем и сам Христос в Евангелии предсказал в следующих словах: оны, иже не восхотеша Мене, да царь бых был над ними, приведите семо и изсецыте предо Мною (Лук. XIX, 27). |
|
|
