| Ср. Мф.23:37–39 ); 3)Иудеи отведутся в плен во все народы и Иерусалим будет попираем язычниками ( Лк.21:24 ); настанут «времена язычников». Под язычниками здесь должно разуметь вообще всех не – иудеев; если период ветхого завета может быть назван временем иудеев, новозаветный период до того времени, когда «Израиль спасется» и не принявшие некогда Мессию воскликнут: «благословен Грядый во имя Господне!», – очевидно, называется «временем язычников». 45 Имея в виду выражения евангелия «прежде же всего того» ( Лк.24:12 , и «этому надлежит быть прежде» (ст. 9), мы в ряду признаков, предшествующих пакипришествию Господа, должны далее поставить войны, военные слухи, глады, моры, землетрясения по местам ( Лк.24:9–11 ; Мф.24:6–8 ; Мк.13:7–8 ); это все – начало болезней, но еще не конец. Появятся лжеучители, лжепророки, во многих охладеет любовь, Евангелие будет проповедано всем народам и тогда придет конец ( Луки 21:8 ; Мф.24:10–14 ; Мк.13:6 ; Мк.13:10 ). «И будут знамения на солнце, луне и звездах, а на земле уныние народов и недоумение; и море возшумит и возмутится; люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную, ибо силы небесныя поколеблются и тогда увидят Сына Человеческаго, грядущаго на облаке с силою и славою великою» ( Лк.24:25–27 ; Мф.24:27–31 ; Мк.13:22–27 ). Нужно заметить, что слово ττε – тогда, встречающиеся в речи Господа, указывает на связь предсказываемых событий: при разрушении Иерусалима были, по свидетельству Иосифа Флавия войны, голод, землетрясения, появление кометы; эти предвестники гибели былого значения священного иудейского города и храма в миниатюре, в малом виде являются типом, или образом того, что будет пред кончиной мира – в чрезвычайных великих размерах. Сектанты – адвентисты настойчиво утверждают, что признаки второго пришествия Христова сбылись – именно: землетрясение имело место в Лиссабоне в 1755 году, темный день и ночь – 19 мая 1780 года и необычайное падение звезд, наблюдавшееся в С. Америке, – 13 ноября 1833 года. |
| Ис.66:3 . «Воскуряющий фимиам (в память) то же, что молящийся идолу; и как они избрали собственные свои пути, и душа их находит удовольствие в мерзостях их». Объясн. Здесь обличается еврейский народ за свою нераскаянность, за принесение жертв без соответствующего душевного настроения; без сокрушения сердца, смирения и трепета пред Богом: ст.2. А эти именно качества и требуются от молящихся Православной Церковью. Следовательно, относить этот стих Исаии к Православной Церкви неразумно, тем более что православные при светильнике и фимиаме молятся не идолу, а истинному Богу и употребляют таковые по Слову Божию: Исх.31:11 ; Лев.24:4 . Иер.6:20 . «Для чего Мне ладан, который идёт из Савы, и благовонный тростник из дальней страны? Всесожжения ваши неугодны, и жертвы ваши неприятны Мне». Объясн. Устами пророков изобличаются обыкновенно неблагодарные и вероломные евреи за то, что они оставили Господа: Ис.1:4 , суд превратили в отраву: Ам.5:7 , руки полны крови: Ис.1:15 . При таком их беззаконии бесполезна всякая обрядность, как, например, и описанная здесь. Но для людей, послушных заповедям Господним, должны были быть святы повеления Господни и о светильниках и о фимиаме (ладане): Исх.25:31:37, 30:1:7, 35–38 . В Новом Завете нигде не говорится об отмене употребления светильников и фимиама, но в пользу их было сказано: Деян.20:7 ; Мф.2:11 ; Флп.4:18 ; Откр.1:18:7:3–5 . О продаже в храме церковных свечей Мк.11:15 . «Пришли в Иерусалим. Иисус, вошед в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул». Объясн. Иерусалимские торжники и менялы превратили храм в дом торговли: Ин.2:16 и сделали его вертепом разбойников: Мк.11:17 ; в православном храме продажа свечей представляет собой не столько торговлю, сколько приём денежных жертв для возжжения светильников: Деян.20:8 ; Исх.25:31 ; Лев.24:4 . Лк.19:45 . «И вошед в храм, начал выгонять продающих в нём и покупающих». Объясн. Здесь опять-таки разумеются Иерусалимские торжники и менялы, превратившие храм в дом торговли и вертеп разбойников: Ин.2:16 ; Мф.21:13 , сравнивать это с продажей свечей неразумно, ибо для поддержания храма продающие свечи церковные старосты как бы жертву принимают на храм: Мф.17:24 ; Мк.12:41 . |
| Иисус знал, что выполняет: 1) пророческую (см. Мк. 6:4 ; Лк. 13:33 ) и 2) мессианскую миссию. Первое притязание обычно не вызывает споров, зато второе оспаривают многие. Иногда, полагают некоторые, Иисус как бы избегает прямо называть себя «Мессией» или говорить о себе как об обетованном помазаннике Божьем, освободителе, посланном Богом (см., например, Мк. 8:27–31 ). Но совершенно невозможно предположить, что Иисус не подозревал о своей мессианской миссии. Он, несомненно, давал определенные основания считать Его претендентом на роль Мессии. Иначе очень трудно объяснить обвинение Его в мессианских притязаниях (см. Мк. 14:51; 15:2.26 ) и легкость, с какой последователи немедленно после Его смерти и воскресения начали называть Его «Христом». Мессианское сознание Иисуса раскрывается в ключевом речении о творимых Им чудесах ( Мф. 11:26 = Лк. 7:18–23 ); подобное предположение о себе звучит и в Его противопоставлении «простого» происхождения от Давида и более высокого статуса Мессии ( Мк. 12:35–37 ). Однако самораскрытие Иисуса выходит за эти рамки. Временами Он переходит от пророческой (или мессианской) формулы «я был послан» к формуле «я пришел». С одной стороны, ученики запомнили, как, взяв на руки маленького ребенка, Он объявил: «Кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня» ( Мк. 9:36–37 , курсив мой). В притче о злых виноградарях Иисус иносказательно говорит о себе как о «сыне», которого наконец послал отец ( Мк. 12:6 ). Но с другой стороны, иногда Он выходит за пределы обычной пророческой саморепрезентации «я был послан» и переходит к уверенному «я пришел»: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» ( Мк. 2:17 ); «Огонь пришел низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже разгорелся!» ( Лк. 12:49 ). Язык «пришествия» тесно увязан с еще одним, загадочным самоопределением: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить...» ( Мк. 10:45 ). Время от времени язык «пришествия» и «послания» соединяется в одном речении (см., например, Лк. 13:34–35 ). Не настаиваю на том, что все речения о «пришествии» и «послании» восходят к историческому Иисусу; однако их многочисленность поддерживает предположение, что Он видел себя и как Сына» посланного Отцом, и как того, кто сошел с небес на землю. Иудейские пророки говорили о том, что ощущают себя Божьими посланниками, но никогда не заявляли, что пришли во имя свое. Более того, никогда они не претендовали на то, чтобы быть «сынами Божьими», и никто никогда их так не называл. Никто из них не считал свою миссию личной инициативой – «я пришел». |
| Евангельские повествования о распятии и погребении Иисуса ( Мф. 27:32–66 ; Мк. 15:21–47 ; Лк. 23:26–56 ; Ин. 19 :16в-42) в существенном согласны между собою и взаимно друг друга дополняют. Мы можем ограничиться здесь указанием основных вех. Как уже отмечалось, крестный путь вел Иисуса за город (ср. Ин. 19:17–20 ; Евр. 13: 11–12 ). Случайный прохожий, возвращавшийся с поля, Симон Киринеянин ( Мф. 27:32 ; Лк. 23 и, особенно, Мк. 15:21 ), сыновья которого, Руф ( Римл. 16:13 ), а может быть, и Александр, были известны в пятидесятые годы в Римской Церкви, – донес до места распятия крест, под тяжестью которого Иисус изнемог. Все Евангелисты согласно свидетельствуют, что Иисус был распят между двумя преступниками. Из Лк. (23в контексте) можно вывести, что их привели на Голгофу одновременно с Иисусом. На крестном пути Иисуса сопровождал плач иерусалимских женщин ( Лк. 23:27–31 ). Иисус обратился к ним с словом учения. Он сказал им о тех страданиях, которые их ждут. Он привел то же пророчество Осии (10:8), которое, в конце апостольского века, Тайнозритель применил к последним, временам (Апк. 6:16). Но, обращаясь к иерусалимским женщинам, Иисус думал, вероятно, не столько об эсхатологическом свершении, сколько о разрушении Иерусалима. Когда пришли на Голгофу, Иисусу предложили болеутоляющий напиток, который у двух Евангелистов, упоминающих его ( Мф. 27:34 ; Мк. 15:23 ), называется по-разному. Однако, оба свидетеля согласны в том, что Иисус отказался его принять: надо думать потому, что хотел умереть в полном сознании. Когда Иисус был распят, римские солдаты, стоявшие на страже, разделили между собою Его одежду. Согласное свидетельство синоптиков о метании жребия уточняется в Ин. (19:23–24). Четыре солдата поровну разделили между собою одежду Иисуса и метали жребий только о его нешвеном хитоне. Как суд над Иисусом – у первосвященников и у Пилата, – так и Его распятие сопровождалось поношением. Поносили его члены синедриона, которые, в своей ненависти, провожали Его до Голгофы ( Лк. 23 :35в. и паралл.). Поносили Его солдаты ( Лк. 23:36–37 ; ср. Мф. 27:46–49 ; Мк. 15:33–36 ). Поносил Его и один из распятых с Ним разбойников. Общее указание Мф. (27:44) и Мк. (15:32в) конкретизируется в Лк. (23:39–43). Один поносил, другой обратился и услышал от Господа обетование спасения. Что касается народа, то Мф. (27:39–40) и Мк. (15:29–30) свидетельствуют о злословии случайных прохожих (слав. мимоходящии), которые, как таковые, отличаются от первосвященников. В Лк. речь идет не столько о злословии толпы, сколько о ея безучастном любопытстве (23:35а), которое в конце концов сменилось волнением (ст. 48). |
| Лк.8:4 . «Собралось множество народа»: это было на берегу Галилейского моря или Тивериадского озера ( Мф.13:1–2 ); народу собралось столько, что Господь сел в лодку и отплыл немного от берега, поучая из лодки «притчами много». – О притче см. прим. к Мф.13:2 . Лк.8:5–15 . Притча о сеятеле и семени изложена у ев. Луки совершенно сходно с ев. Матфеем ( Мф.13:3–9 ) и Марком ( Мк.4:3–9 ). Причина учения притчами изложена здесь короче, чем в первом Евангелии (ст. Мф13:10–17 ) и более сходна с Марковым Евангелием (ст. Мк.4:10–12 ) -– Объяснение самим Спасителем притчи о сеятеле и семени у всех троих евангелистов одинаково. Во всем этом сказании есть различие в некоторых только выражениях, и то не во многих; общий же смысл притчи и объяснения совершенно одинаков, а равно и частные черты. См. прим. к Мф.13:3–23 . Мк.4:3–20 . Лк.8:16–18 . Приточные изречения о свече, о тайном и явном, об оскудении и приумножении, изложены так же, как у ев. Марка ( Мк.4:21–25 и прим.). У ев. Матфея в этом месте поставлено только одно изречение об оскудении и приумножении, другие же два изречения изложены в других местах (Мф.5и Мф.10:26 ). Вероятно некоторые изречения Господь повторил не раз (ср. Мф.13и Мф.25:29 ), и евангелисты поставляют их в том или другом месте по своему усмотрению. Главное дело не в том, когда сказано, а в том, что и как сказано, и если изречения изложены одинаково, то особой нужды определять – когда именно сказано то или другое изречение – нет, и усилия напрасны, когда точно определить этого возможности нет . Лк.8:19–21 . Сказание ев. Луки о приходе к Господу Пречистой Матери Его и братьев короче, чем у первых двух евангелистов (ср. Мф.12:46–50 . Мк.3:31–35 и прим.), но совершенно согласно с ними. Лк.8:22–25 . Об укрощении бури ев. Лука повествует согласно со сказанием ев. Марка ( Мк.4:37–41 ); сказание же ев. Матфея ( Мф.8:23–27 ), в общем совершенно сходное с ними, разнится в двух частных чертах: по нему Господь упрекает учеников за маловерие прежде укрощения бури, по ним – после; по сказанию Матфея «люди», плывшие с учениками, изумлялись чуду, по сказаниям Марка и Луки – сами ученики. Это различие очевидно не имеет никакого значения в отношении к достоверности самого события: когда бы ни был сделан упрек – все равно, и поместить его ранее или позднее – все равно; что же касается до удивления свидетелей чуда: то его конечно выражали и Апостолы, и другие плывшие с ними и – один евангелист выставляет на вид более последних, а другие первых. – Объяснение см. в прим. к Мф.8:23–27 . Мк.4:35–41 . |
| Отсюда ясно: чудеса – не просто добавка, довесок к мессианскому делу Иисуса, но одна из важнейших его частей. Они свидетельствуют о наступлении эры спасения, в которую, согласно ветхозаветному пророчеству ( Ис.35:3–6 ), исчезнут болезни и горести, а освобождение от греха станет реальностью. Другие места в Евангелиях также доносят до нас собственное свидетельство Иисуса о его способности к исцелениям и экзор-цизму. Например, Матфей и Лука передают ответ Иисуса тем, кто выдвигал против него обвинение, что способность изгонять бесов дана ему Вельзевулом (=Сатаной): «Если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою; как же устоит царство его?.. Если же я Духом Божьим изгоняют бесов, то, конечно, пришло к вам Царство Божие» ( Мф.12:26, 28 ; ср. Лк.11:18, 20 ). Есть и такое высказывание из особого материала Луки: «Пойдите, скажите этой лисице [т.е. Ироду]: «Вот, я изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра»» ( Лк.13:32 ). Аналогичным образом, когда Иисус посылает на миссию учеников, он заповедует им исцелять больных и изгонять бесов ( Мк.3:15 ; Лк.10:9 ). Это явно можно рассматривать как одно из подтверждений тому, что он сам совершал подобные вещи. Не надо думать, однако, что канонические Евангелия преувеличивают значение чудес. Хотя Матфей и Лука иногда, используя Марка, усиливают чудесный элемент, их не интересуют просто чудеса ради чудес. Никто из них не воспроизводит, например, два поразительных Марковых рассказа о чудесах: исцеление глухого косноязычного ( Мк.7:31–37 ) и возвращение зрения слепому ( Мк.8:22–26 ). Если евангелисты действительно, как некоторые предполагают, выдумывали рассказы о чудесах, странно, что они проглядели столько возможностей, где благочестивое воображение могло приукрасить повествование. Напротив, иногда евангельский рассказ излагает суть событий столь сухо и без прикрас, что читатель даже не может быть уверен, имеется ли в виду чудо. Один из примеров – спасение Иисуса от разъяренной толпы в Лк.4:30 . Одним словом, в отличие от поздних апокрифов, канонические Евангелия рассказывают не о чудотворце, который стремится сотворить как можно больше чудес, но о том, кто отказывается совершать деяния силы просто ради зрелища ( Мф.12:38–39 ; Мк.8:11–12 ; Лк.11:29:23:8–9 ). Более того, согласно синоптикам, Иисус часто просил исцеленных никому ничего не рассказывать (например, Мф.9:30 ; Мк.5:43:7:36 ; Лк.5:14 ). |
| Тем не менее, непосредственное впечатление остается в силе. Несовпадение Иоанновской хронологии с хронологией синоптической, наблюдающееся в построении целого, распространяется и на частности. Указанное относится к географической и хронологической раме евангельских событий. Заключенное в этой раме фактическое содержание также существенно отличается от того очерка евангельской истории, какой сохранили для нас синоптики. Прежде всего, в Ин. мы встречаемся с целым рядом лиц, которые у синоптиков или не упоминаются вовсе, каковы, например, Нафанаил ( Мк.1:45 и сл.; 21:2), Никодим ( Мк.3:1 и сл.; 7:50 и сл.; 19:39), самарянка (гл. 4), Лазарь (гл. 11, 12), или известны только по имени. Так, апостол Фома в списках Двенадцати назван у всех трех синоптиков (Мф. Мк.10:3 ; Мк. Мк.3:18 ; Лк. Мк.6:15 ; ср. Деян. Мк.1:13 ). Но живой образ его дает только Ин. (ср. 11:16; Мк.14:5 ; Мк.20:24–29 ). С появлением новых лиц связаны и новые, у синоптиков не упоминаемые, события. Вообще, сопоставление Ин. с синоптиками в повествовательных частях показывает, что синоптические повествования отчасти вовсе не имеют параллели в Ин., отчасти рассказаны иначе, отчасти уступают место эпизодам, составляющим исключительное достояние Ин. Так, отсутствует в четвертом Евангелии рассказ о Рождестве Христовом, об искушении Иисуса в пустыне, о Преображении, об установлении Евхаристии, о гефсиманском борении и т.д. Иначе рассказывается о служении Иоанна Крестителя ( Мк.1:19–36 ; Мк.3:22–36 ; ср. 5:33–36; 10:40–42), о призвании учеников ( Мк.1:37–51 ), об исповедании Петра ( Мк.6:66–71 ). Параллельный синоптикам рассказ о насыщении пяти тысяч и хождении по водам ( Мк.6:1 и сл., ср. Мф. гл. 14; Мк. гл. 6; Лк. гл. 9) дан в совершенно ином контексте. Новое в Ин. – это чудеса (кроме двух только что упомянутых), особенно первое: претворение воды в вино в Кане Галилейской ( Мк.2:1–11 ) и последнее: воскрешение Лазаря (гл. 11). Наряду с чудесами должно быть упомянуто обращение к Иисусу эллинов ( Мк.12:20 и сл.), омовение ног ( Мк.13:1 и сл.), отдельные подробности в повествовании о страстях и Воскресении, как то: указание предателя возлюбленному ученику ( Мк.13:23 и сл.), сцена ареста ( Мк.18:1 и сл.), суд Анны ( Мк.18:13 и сл.), особое внимание к суду Пилата ( Мк.18:29 и сл.), спор о надписи на кресте ( Мк.19:19 и сл.), указание предстоящих ( Мк.19:25 и сл.), прободение ребра ( Мк.19:31 и сл.) и т. д. Совсем по-новому звучит рассказ о Воскресении (гл. 20, 21). |
| Иисус осуждает образ действий Иоанна (ст. 39) и углубляет принцип разделения, который уже лежал в основании Его вопроса. Принцип разделения устанавливается в ст. 40: «Кто не против нас, тот за нас» 35 . Для надлежащего его понимания он должен быть сопоставлен с другим принципом разделения, который сохранен в Мф. ( Мк.12:30 ) и Лк. ( Мк.11:23 ). В Лк. приводится и наш принцип (Лк. Мк.9:50 ). Второй принцип звучит так: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. Мк.12:30 ). Можно ли согласовать эти два принципа? Заслуживает внимания, что в нашем случае Иисус говорит о тех, кто не против Его и учеников, а во втором – о тех, кто не с Ним. Вопрос: с Иисусом или против Иисуса, каждый должен поставить самому себе. Это разделение внутреннее. В конечном счете, существенно только оно. Когда Иисус, как в Мк., говорит о Себе и учениках, Он имеет в виду общину учеников вокруг Него как центра. В дальнейшем Он говорит об учениках. Ударение – на внешнем, объективном факте. Это понял Лука, и слово Иисуса передал так ( Мк.9:50 ), как оно стоит в позднейших списках Мк. Но Господь не хочет отрицать значение и за внешним фактом. Он продолжает Свою мысль так: «Ибо кто (так – по-гречески, по-русски: «и кто») напоит вас чашею воды во имя Мое, потому что вы Христовы, истинно говорю вам, не потеряет награды своей» (ст. 41). По самой своей форме ст. 41 возвращает нас к ст. 39. Очевидно, чудо именем Иисуса уже предполагает готовность послужить и Его последователям. В самом деле, что означает совершение деяния во Имя Иисуса? В свете ст. 41 раскрывается значение предыдущих указаний. Господь говорит: «Во имя Мое» (ст. 37, ср. ст. 39); ученики «Именем Твоим» (ст. 38). Какое это имя? Оно ясно уже из контекста. Господь раскрывает перед учениками сущность мессианского служения. Его Имя есть Имя Его как Мессии. В ст. 41 это сказано прямо: «Потому что вы Христовы». Чудо именем Иисуса есть чудо Его именем как Христа. Очевидно, сознание Его Мессианства начало пробуждаться и вне круга Его ближайших учеников. Наличность этого сознания сообщала и внешнему разделению его положительное значение. Это – то же, что знал и ап. Павел. Он писал к Коринфянам: «Никто говорящий Духом Божиим не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. Мк.12:3 ). Фактически, оба принципа разделения между собой совпадают. Иначе и не может быть. К кому относится ст. 42? По связи со ст. 36–37, как будто, к детям. Но дети даны как образы умаления, а ссылка на детей вызывает вопрос Иоанна, который является исходной точкой для нашего поучения. Из предыдущего ясно, что совершение чуда во Имя Иисуса уже предполагает веру в Него как в Мессию. Эту веру Господь ценит. Ст. 42 относится, несомненно, к тому, кого вера подвигает к совершению чудес во имя Иисуса, но кто еще не имеет решимости прямо пристать к Его ученикам. Предостережение звучит сурово. |
|
|
