| Лк.6:13–16. 9:1–5 . Ин.6:70. 15:16. 20:21–23 . Деян.1:2–8 ). 4) о том, что верховный пастырь церкви есть сам Основатель ее Иисус Христос ( Ин.10:11–16 ), 5) о том, что власть церковная, по своему внутреннему характеру, состоит не во властительстве, а в служении благу церкви и ее членов; поэтому пастыри церкви не должны домогаться стать один выше другого, а кто хочет быте первым, тот должен быть всем слугою. ( Мф.20:25–28. 23:8–11 . Мк.9:34–35. 10:37–45 . Лк.9:46–48. 22:24–27 ), 6) о том, что крещение есть дверь в церковь: кто не родится от воды и Духа, тот не может внити в царствие Божие ( Ин.3:3,5 ), 7) о том, что приобщение евхаристии безусловно необходимо христианину для поддержания духовной жизни ( Ин.6:53 ), 8) О форме совершения крещения и евхаристии ( Мф.28:19. 26:26–29 . Мк.14:22–25 . Лк.22:17–20 . Апост. пр. 3. 49. 50). 9) о свойствах истинного пастыря церкви ( Ин.10 ), 10) о том, как должны держать себя проповедники евангелия ( Лк.9:1–5, 10:1–12 . Мф.10:5–42 ), 11) о том, что трудящийся в проповедовании Слова Божия достоин пропитания ( Мф.10:10 . Лк.10:7 ), 12) о церковном суде ( Мф.28:15–20 ), 13) о том, что следует стараться об обращении грешника на путь добродетели и не нужно наказывать телесно ( Ин.8:11 . Лк.15:7,10 ), 14) о том что не входящее в уста оскверняет человека в нравственном смысле, а исходящее чрез уста от сердца худые слова и преступные пожелания ( Мф.15:11–20 . Мк.7:15 ), 15) об общении с иноверцами и грешниками в обыденной жизни напр. в пище и питье ( Мф.9:11 . Мк.2:16,17 . Лк.5:30,31. 15:1–10. 19:7 . Ин.4:9,10 ); 16) о клятве ( Мф.5:34–37 ), 17) о посте ( Мф.6:16–18 ), 18) о девстве: не все вмещают слово Сие, но кому дано; кто может вместите, да вместит ( Мф.19:11,12 ), 19) о брачном разводе: что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Кто разводится с женою своею кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать, и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует ( Мк.10:2–12 . Мф.5:32. 19:3–10 . Лк.16:18 ), 20) об отношений между церковью и государством: воздадите Кесарево Кесарю, а Божие Богу ( Мф.22:21 . |
| Для Г. очевидно, что автор 3-го Евангелия, известный из раннехрист. традиции врач Лука, житель Антиохии, сопровождавший ап. Павла в путешествиях, знал Евангелие от Матфея (ср.: Мф 8. 19 и Лк 9. 57; Мф 8. 9 и Лк 7. 8; Мф 12. 43 и Лк 11. 24) (Ibid. S. 105). Но Лука в нек-рых случаях скорее следует тексту ап. Марка, а не Матфея (ср.: Мф 14. 15, Мк 6. 36, Лк 9. 12 и Мф 26. 18, Мк 14. 13, Лк 22. 10). Там, где текст Евангелия от Марка не совпадает с текстом Евангелия от Матфея, ап. Лука следует Марку. Это, по Г., подтверждает, что ап. Марк - один из тех создателей Евангелий, которых упоминает ап. Лука в своем прологе (Ibid. S. 109-110). Отклонения текстов Луки и Марка от порядка повествования 1-го евангелиста есть результат исправления ими хронологии событий, рассказанных в Евангелии от Матфея. Эти наблюдения приводят Г. к окончательному выводу о последовательности возникновения Евангелий: Мф-Мк-Лк, что опровергает гипотезу Грисбаха о взаимном использовании синоптических Евангелий. Особенность гипотезы взаимного использования, предложенной Г., состоит в том, что она не только объясняет сходства и различия между синоптиками, но и особенности Евангелия от Иоанна. Причину отличия в структуре, выборе материала и богословии Евангелия от Иоанна Г. видит в намерении автора, знавшего тексты 3 синоптиков, создать догматический трактат с целью показать, что Иисус Христос есть Сын Божий. Примером того, что он дополняет и исправляет своих предшественников, может служить текст о помазании в Вифании (Ин 12. 1-11). Апостолы Матфей и Марк рассказывают, что женщина помазала главу Иисуса. Ап. Лука сообщает, что она помазала Иисусу ноги и осушила их своими волосами. Иоанн соединяет в повествовании элементы этих 3 сообщений. Описание мира и замечание о его ценности он берет у Марка (14. 3-9), действия помазания - у Луки (7. 36-37) и наставление Иисуса Иуде - у Матфея (26. 6-13) (Ibid. S. 150). Важной темой библейско-апологетической работы Г. была его полемика с богословским рационализмом и мифологической теорией интерпретации НЗ, представленной в кн. «Жизнь Иисуса» Д. Ф. Штрауса . Если Штраус отвергал возможность чуда и божественного вмешательства в историю, Г. утверждал его метафизическую возможность (Ibid. Bd. 1. S. 60-61, 107; Bd. 2. 100, 146, 189-190). Как умеренный супранатуралист Г. критикует рационалистов за то, что они считают, что их знания беспредельны, и пытаются толковать очевидное сверхъестественное событие как неправильно воспринятое природное событие (Ibid. Bd. 1. S. 192-193). Г. абсолютно отвергает то, что Штраус (и большинство критиков после эпохи Просвещения) рассматривает как основу критической историографии: необходимость применения одних и тех же принципов критики ко всем историческим документам. Принцип Штрауса о единообразии всех событий приводит его к выводу о невозможности Воскресения Иисуса Христа как исторического события. |
| — О каких событиях Священной истории напоминают нам первые три дня Страстной седмицы? — Великий Понедельник — это воспоминание о проклятии смоковницы (см.: Мф. 21, 19–20; Мк. 11, 12–14) и о ветхозаветном патриархе Иосифе, судьба которого — прообраз последних дней земной жизни Сына Божиего (см.: Быт. 37–50). Во Вторник мы слушаем евангельское чтение и песнопения о десяти девах (см.: Мф. 25, 1–13). Темы Понедельника и Вторника вводят нас в атмосферу тех дней, когда Господь вошел уже в Иерусалим и учил, проповедовал в Иерусалиме. Наконец, Великая Среда — это две противопоставленные темы, два человека, поступки которых полярны: грешница, омывшая и помазавшая ноги Христа (см.: Мф. 26, 6–13, Лк. 7, 37–50) и предатель Иуда. — Значит, в эти дни мы призваны задуматься о том, что нельзя нам не приносить доброго плода; что нужно всегда быть готовыми встретить Жениха и иметь для этого довольно масла в своих духовных светильниках. Наконец, мы должны задуматься о любви ко Господу, о любви, за которую прощаются грехи. И вот, с этим багажом мы вступаем в Великий, или, как говорят в народе, Чистый Четверг… — Четверг — это день Вечери Господней, день установления Евхаристии. С первых веков христианства этот день празднуется особо. Наше стремление причаститься Святых Таин в этот день — это стремление причаститься вместе с апостолами. Однако тема Тайной Вечери — хотя и господствующая, но не единственная тема богослужения Великого Четвертка (Четверга). Три другие темы, отраженные в его песнопениях (тропарях, хвалитных стихирах, стихирах на стиховне) и евангельском чтении — это умовение Господом ног учеников (см.: Ин. 13, 3–10), Гефсиманское борение Христа (Мф. 26, 36–46; Лк. 22, 39–46; Мк. 14, 32–41) и, наконец, предательство Иуды. Уже не помысл, о котором мы вспоминали в Среду, а действия, завершившиеся лицемерным лобзанием (см.: Лк. 22, 48). Кондак этого дня — «Хлеб прием в руце предатель, сокровенно тыя простирает и приемлет цену Создавшаго Своима рукама человека и неисправен пребысть Иуда раб и льстец». Чин умовения ног совершается в этот день, как правило, епархиальным архиереем, и в нем участвует двенадцать священников епархии. А в Литургии Великого Четверга, которая служится по чину Василия Великого, тема Евхаристии, безусловно, занимает главное место. Песнопение «Вечери Твоея тайная днесь, Сыне Божий, причастника мя приими, не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда…» поется многократно: вместо Херувимской песни , во время причащения духовенства, причащения мирян и затем — вместо «Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи». |
| Для подтверждение данной позиции автор также использует цитату из Первого послания св. Иоанна Богослова: «Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас» (1 Ин. 4, 12). Здесь зачем-то производится принципиальная подмена общения с Богом на общение с человеком. Вместо теоцентризма, который является основой любой религиозной жизни в монотеистических религиях, о. Вячеслав предлагает антропоцентризм, где в центр религиозной жизни перемещается человек. Всякий религиозный антропоцентризм неизбежно превращается в антрополатрию – разновидность идолопоклонства, где объектом религиозного поклонения является именно человек, а не Бог. Так устроена религия: находящееся в центре ее внимания становится объектом почитания и поклонения. Христианство здесь не исключение. В ситуации антропоцентризма заповедь Спасителя: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48) – теряет всякий смысл, поскольку общение с Богом подменено на общение с другими людьми, а уподобление Богу без личного общения с Ним абсурдно. О. Вячеслав пытается обосновать эту подмену ссылкой на притчу о Страшном Суде и не замечает следующее: 1) в этой притче речь идет не о богообщении в прямом смысле слова, а о принципах Божественного правосудия: Христос принимает доброе дело, совершенное людям, как дело, совершенное для Него, но прямого общения между Христом и людьми здесь нет, поэтому как праведники, так и грешники недоумевают: «Когда мы видели Тебя?» (Мф. 25, 37); 2) Христос нигде в Евангелии не предлагает свести богообщение к доброделанию. Даже если доброе дело, совершенное для ближнего, Бог принимает как дело, совершенное для Него, это совсем не значит, что только в этом должно состоять богообщение, а личная форма взаимодействия с Богом исключается; 3) Господь Иисус Христос много говорит о необходимости прямого общения людей с Богом посредством молитвы (Мф. 6, 5; 9; 9, 38; 17, 21; 21, 22; 24, 20; 26, 41; Мк. 9, 29; 11, 24–25; 13,18; 33; 14, 38; Лк. 6, 28; 10, 2; 11,1–2; 18,1; 21, 36; 22, 40; 22, 46 и мн. др.), посредством таинств (Мф. 28, 19–20; Ин. 3, 3–7; 6, 35, 48–58; Лк. 22, 19–30; Евр. 10, 22 и др.), через очищение от грехов и страстей (Мф. 5, 8; Ин. 8, 31–36; 9, 41; 15, 24 и др.). Это свидетельства Евангелия. А если обратиться к другим новозаветным книгам, то этот список увеличится в несколько раз. |
| В Евангелиях от Матфея и от Луки роль П. высвечена не менее ярко, чем у ап. Марка. Рассказ Марка о том, как Иисус пришел к ученикам по воде во время бури (Мк 6. 47-50), не содержит упоминаний о П., тогда как Матфей добавляет сцену, в которой П. выходит навстречу Иисусу и начинает тонуть (Мф 14. 25-32). Беседу Иисуса с П. в Кесарии Филипповой приводят все 3 синоптика (Мф 16. 13-16; Мк 8. 27-30; Лк 9. 18-21), но только у Матфея Иисус называет П. камнем, на котором Он создаст Церковь Свою (Мф 16. 17-19). Ап. Лука добавляет собственный материал, связанный с П., к тому, что известно о нем от 2 др. синоптиков. Только у Луки приводится притча о бодрствующих рабах и уточняющий вопрос П. (Лк 12. 37-41), говорится, что П. был одним из 2 учеников, к-рым Иисус поручает готовить Тайную вечерю (Лк 22. 8), и что Иисус на Тайной вечере обращает к П. слова: «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих» (Лк 22. 31-32). П. многократно упоминается и в Евангелии от Иоанна. Существует мнение, что в этом Евангелии роль П. занижена по сравнению с синоптическими повествованиями (об этом см. в: Keener. 2010. Vol. 1. P. 475-476). Это мнение подтверждают, в частности, тем, что у ап. Иоанна первым находит Иисуса не П., а его брат, ап. Андрей (Ин 1. 40-42) ( Neyrey. 2009. P. 56-57), и что ко гробу воскресшего Иисуса, согласно Иоанну, первым прибегает не П., а «другой ученик» (Ин 20. 2-9), отождествляемый с самим Иоанном ( Barrett. 1998. P. 563). «Другой ученик», он же «любимый ученик», в качестве положительного персонажа якобы противопоставляется П., выступающему скорее в роли отрицательного героя (Peter in the NT. 1973. Vol. 1. P. 133-139; Culpepper. 1983. P. 122; Perkins. 1994. P. 96-97, 100-101). Этот взгляд был оспорен Р. Бокемом, к-рый видит в фигурах П. и «любимого ученика» в Евангелии от Иоанна не конкурирующих, а взаимодополняющих персонажей ( Бокэм. 2011. С. 154-155). В 4-м Евангелии отсутствует целый ряд эпизодов с участием П., к-рые есть в синоптических Евангелиях. В то же время ап. Иоанн добавляет неск. эпизодов с участием П., к-рых нет у синоптиков,- в частности, диалог между Иисусом и П. в сцене омовения ног на Тайной вечере (Ин 13. 6-10), а также рассказ о том, как П. бросился вплавь навстречу воскресшему Иисусу (Ин 21. 7). Все 4 евангелиста повествуют об отречении П., но только Иоанн приводит диалог, к-рый в экзегетической традиции интерпретируется как восстановление П. в апостольском достоинстве после его отречения,- когда воскресший Иисус трижды говорит П.: «...паси агнцев Моих» (Ин 21. 15-19). Жизнь П. до призвания на апостольское служение |
| Объясн. Обетования Божии для всех бывают под условием исполнения заповедей: Ис.1:19–20 ; такие же условия были и по отношению к храму: 3Цар.9:3–9 , к государству: 2Пар.7:17–22 ; но Церковь Христова не может рушиться до скончания века, хотя бы люди той или другой страны погрязли в грехах: Мф.16:18:28:20 ; и эта Церковь должна быть едина: Еф.4:4–5 ; 1Кор.12:12–13 ; Лк.3:14 . Рим.4:16 . «Итак по вере, чтобы было по милости, дабы обетование было непреложно для всех, не только по закону, но и по вере потомков Авраама, который есть отец всем нам». Объясн. Иудеи ближе нас были к Аврааму по потомству и прямо говорили, что: «отец наш есть Авраам»: Ин.8:39 , но как дел Авраамовых не делали, то получили строгий и заслуженный ими приговор: «и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам»: Мф.3:9–10 ; притом из следующего 17 ст. видно, что Богом Авраам поставлен отцом многих народов: «как много звёзд на небе», – это те, которые умерли в вере... и говорили о себе, что они странники и пришлецы на земле: Евр.11:12–13 . Рим.4:20–21 . «Не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл твёрд в вере, воздав славу Богу и будучи вполне уверен, что Он силён и исполнит обещанное». Объясн. Праведный Авраам, приемля обетование из рук Божиих, не на плоть свою умерщвлённую и не на мертвенность Саррину смотрел, а на неложное слово всемогущего Бога: Лк.1:37 , и как он при сем смотрел только на единого Бога, могущего из камней воздвигнуть чад: Мф.3:9 , то не изнемог верою, но сразу поверил, как только услышал слово обетования (ст.20). Чем же укреплён Авраам? Тем, что всё предоставил вере, а не разуму: ст.18. Отсюда святитель Златоуст выводит: «итак, не быть пытливым – значит славить Бога; а быть пытливым – значит грешить против Бога»: Притч.3:5 . Рим.11:29 . «Ибо дары и призвание Божие непреложны». Объясн. Упоминавшаяся здесь непреложность даров Божиих относится не к отдельным личностям, особенно к таким, которые говорят: «не хотим знать путей Твоих»: Иов.21:14 , а ко всему Израильскому народу: ст.26–27. Из этого избранного Богом народа многие ожесточились до того, что распяли Господа: Деян.13:27–28 , и вследствие своего ожесточения ещё раньше, до распятия, Христос сказал им: «Се, оставляется вам дом ваш пуст»: Мф.23:38 ; но тем не менее непреложность Божия обещает снять грех с Израиля, остаток коего должен спастись: Рим.9:27 . |
| Священное Писание дает множество примеров ходатайств и молений праведников об избавлении от грозящих стихийных бедствий: это праотец Авраам (Быт. 18:16–32), пророки Моисей (Исх. 9:29), Илия (3 Цар. 18:42–45 — ср.: Иак. 5:17–18), Иеремия (Иер. 14) и другие. Более того, через пророка Захарию Господь заповедует всем просить и Него «дождя во время благопотребное» (Зах. 10:1) и Сам укрощает бурю по просьбе Своих учеников (Мф. 8:23–27; Мк. 4:35–41; Лк. 8:22–25). Библейская традиция нашла свое продолжение в христианской богослужебной практике — со временем были созданы особые чинопоследования на случаи стихийных В нашей заметке приводятся примеры того, как чрезвычайные ситуации отражены в Священном Предании: иконография чрезвычайных ситуаций в наше время вполне востребована, ведь к немалому количеству катастроф природных добавились катастрофы техногенные. Современную цивилизацию в последние два десятилетия принято рассматривать уже как «цивилизацию риска»; техника дала человеку власть над природой, но при этом сделала его своим рабом. Вследствие этого катастрофы перестают быть единовременными событиями и превращаются в процессы, вызывающие в том числе и социальную дестабилизацию. Вспомним Чернобыльскую катастрофу 1986 года с её экономическими, социальными, политическими, демографическими и другими последствиями. Как тут не вспомнить грозное предупреждение Божие: Если и при всем том не послушаете Меня, то Я всемеро увеличу наказание за грехи ваши (Лев. 26:18)! Чрезвычайные ситуации, стихийные бедствия, являясь неким нарушением равновесия, гармонии созданного Богом мира, происходят или непосредственно по воле Божией (Лев. 26:3–4, 18; 2 Пар. 7:13; Пс. 103:32; 148:8; Иов. 37:6; Иер. 14:22), или по Его попущению (Ам. 3:22), что они бывают необходимы для вразумления грешников (Иез. 33:11; 2 Цар. 14:14; Иона 3:10; Откр. 3:19) и свидетельствуют о любви Божией к Его народу (Откр. 3:19; ср.: Притч. 3:12; Евр. 12:6–7). Они часто предшествуют или сопутствуют явлениям Бога (Ис. 29:6; ср.: Пс. 49:3; Ос. 6:3; 3 Езд. 3:19), а в эсхатологической перспективе предстают как подготовительные акты Божия Суда в конце времен (Лк. 21:11) |
| Кроме омовения прозелитов в эпоху Второго Храма сохранялась традиция общественных омовений в Судный день – День Очищения, праздновавшийся 10 дня месяца тишрей. С 15 по 22 число месяца тишрей наступало время празднования Кущей, одного из трех праздников, когда «весь мужеский пол должен явиться пред лице Господа» ( Втор.16:16 ). Во времена Второго Храма в Иерусалиме было очень много паломников, прибывших сюда еще в День Очищения либо еще на праздник Труб, совершавшийся 1 числа месяца тишрей, и потому мы вполне можем предположить, что именно они выходили к Иоанну Крестителю «и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои» ( Мк.1:4 ). Утвердиться в этом предположении заставляет не только близость места крещения – Вифавары – и Иерусалима, но и то, что земное служение Иисуса Христа длилось три с половиной года. Закончилось оно 14 нисана – в день Пасхи Ветхозаветной, началось же с Крещения Спасителя, которое, таким образом, может быть отнесено к середине месяца Тишрей, начинавшего год. Само крещение Иоанново, хотя внешне оно не отличалось от того, к чему привыкли «Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская» ( Мф.3:5 ), имело несколько иной смысл: кроме очищения от греха оно предполагало четкую эсхатологическую перспективу. Ожидание Мессии ( Мф.11:12 ; Мк.1:7–8 ; Лк.3:16–17 ; Ин.1:26–37 ) требовало очищения, так как День Господень мыслился и как День Всеобщего Суда ( Втор.30–31 ; Ис.40 ; Иез.36 ; Иер.31 ). Крещение Иоанново своей эсхатологической направленностью радикально отличалось от иудейского омовения прозелитов и в то же время было вполне сходно с пониманием Крещения в ранней Церкви, включающего в себя как акт обращения, «оставления грехов» ( Мк 1:4 ; Деян 2:38 ), так и ожидание Эсхатона ( Деян.17:30–31 ; 1Кор.15:20–29 ; 1Фес.1:10 ). В то же время крещение Иоанново не признавалось полным без Крещения Духом ( Деян.19:1–7 ) как Крещения во Имя Святой Троицы ( Мф.28:19 ). Крещение Духом описано в Деяниях неоднократно, причем то обстоятельство, что в Деян.1:5 слова Иоанна Крестителя приведены без упоминания о крещении огнем, некоторыми толкователями понималось как отнесение его к Эсхатону, когда «земля и все дела на ней сгорят» ( 2Пет.3:10 ). |
| Как полагает Зизиулас, эта взаимосвязь «многих» и «Одного», указывает на то, что исторические основания единства в Евхаристии восходят к иудео-христианской традиции раба Божия или раба Господня, соотносящейся с сознанием своего единства народом Израиля, с которой, по его мнению, ассоциировал себя Иисус Христос 18 . Владыка указывает на то, что в Евангелии от Луки ( Лк.22:37 ) (ср. Ис.53:12 ) Господь определенно соотносит Себя с личностью раба Божия, как и в прочих местах, связанных со страданиями Иисуса Христа, а также на удивительное соответствие истории раба Божия со страданиями Господа ( Мф.27:38 или Мк.15:27 или Лк.23:32, 39 в соотнесении с Ис.53:9 ) 19 . Если для синоптиков в этом отношении наиболее характерным является обращение к образу раба Божия, то евангелист Иоанн Богослов в евхаристическом контексте использует образ Сына Человеческого (см. Ин.6 ). Однако при различии терминологий налицо единое сознание того, что в Евхаристии «многие» становятся «Одним», а «Один» включает «многих» – народ Божий 20 . Таким образом, утверждает Зизиулас, связь Евхаристии с пониманием единства «многих» c «Одним», предлагающим Себя от их имени, «является столь же древней, сколь и само христианство » 21 . Исходя из этого, он считает возможным говорить о «корпоративной личности» 22 Христа 23 , используя терминологию, предложенную библеистом Генри Робинсоном 24 , для объяснения такой особенности семитского мышления, как естественный переход от «одного» ко «многим» и наоборот 25 . В отношении Христа речь идет о Его восприятии с одной стороны как индивидуальности – открывшего Себя миру исторического Иисуса Христа, воплощенного Бога-Слова, а с другой стороны – Христа как Церкви 26 . Эта концепция является ключевой для понимания экклезиологии митрополита Иоанна, однако, как отмечает М.Вольф, даже его ученик и толкователь Пол Макпартлан, указывает на недостаточную ясность этой концепции в ее приложении ко Христу 27 . «Многие» в лице Церкви и «Один» Христос становятся одним Телом Христовым именно в Евхаристии, в ней расстояние между Христом и Церковью перестает существовать 28 . Поэтому в экклезиологии Зизиуласа именно Евхаристия занимает центральное место как идеальное Таинство единства и видимое воплощение тайны Церкви 29 . |
| Миротворческие усилия Московского Патриархата на Ближнем Востоке продиктованы евангельским учением о стремлении к миру как одной из основополагающих ценностей человеческого рода. Миротворчество присуще Церкви как одна из важнейших миссий её служения в окружающем мире. Содействие утверждению мирного сосуществования между людьми опирается на Священное Писание и Предание Церкви, подтверждено историческим опытом бытия Церкви. Мир является даром Божиим и благословением от Господа. «Господь благословит народ Свой миром» (Пс. 29, 11), можем мы найти у псалмопевца Давида. Другой ветхозаветный пророк Исайя восклицает: «Господи! Ты даруешь нам мир» (Ис. 26, 12). Христос благословляет Своих учеников «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам» (Ин. 14, 27). Перенимает это благословение апостол Павел, жизнь и служение которого были тесно связаны с древней Антиохией, и, в свою очередь, благожелает верующим: «Сам же Господь мира да даст вам мир всегда во всем» (2 Фес. 3, 16). В основании церковного миротворчества лежит любовь к человечеству как венцу творения Божия, стремление защитить священный дар жизни, заповеданные Иисусом Христом: «…Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 37-39; Мк. 12, 30-31; Лк. 10, 27). Призыв к миротворчеству как неотъемлемой составляющей нравственного роста и совершенствования человека содержится в Нагорной проповеди Иисуса Христа, где среди заповедей блаженств упоминается следующая: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5, 9). О значении воплощения в жизни христианина этой заповеди свидетельствует обещанное сыновство, как теснейшее отношение между человеком и Богом. Данная заповедь была воспринята апостолами и передана первым христианским общинам и всем последующим поколениям христиан. Апостол Павел побуждает «искать того, что служит миру» (Рим. 14, 19), «обуть ноги в готовность благовествовать мир» (Еф. 6, 15), а апостол Пётр призывает: «…ищи мира и стремись к нему» (I Пет. 3, 2). Вся апостольская проповедь проходила под знамением мира. |
|
|
