| В ожидании уведомления вашего превосходительства о распоряжения вашем по сему предмету, имею честь быть. 1852 Литовской духовной консистории, от 14 января за 138, о Высочайшем повелении на передачу в ведение Литовского епархиального начальства находящихся в Вильно причтов военного ведомства На отношении обер-прокурора Святейшего Синода, от 5 января за 60, о последовавшем, согласно мнению Синода, Высочайшем повелении, о передаче в ведение Литовского епархиального начальства находящихся в городе Вильно причтов военного ведомства при тамошних неподвижных церквах: а) в доме генерал-губернатора, б) госпитальной и в) Благовещенской, и о предоставлении тому же епархиальному начальству распределения приходов к сим церквам, соответственно потребностям прихожан и церквей, – собственною его высокопреосвященства рукою записано: В ожидании указа Святейшего Синода, отношение сие передаётся в консисторию вместе со списком рапорта моего Святейшему Синоду, от 18 октября за 3449, список же с рапорта, за 3683, передан уже прежде в консисторию. Литовской духовной консистории, от 15 января за 149, о взятых настоятелем Тороканского монастыря игуменом Фавстом 300 руб. из штатной суммы сего монастыря и удержанных им же за проданное олово 49 руб. На протоколе её, от 8 января, которым, по случаю взятых настоятелем Тороканского монастыря игуменом Фавстом из штатной суммы сего монастыря 300 рублей и удержанных им же за проданное олово 49 рублей, полагает: за обращением нужной части настоятельского жалованья игумена Фавста на его содержание, всё остальное жалованье оставлять в монастырской казне до пополнения помянутого долга, – собственною его высокопреосвященства рукою записано: Консистория упустила из виду, что по делу сему игумен Фавст должен почитаться не как обыкновенный должник, но как нарушивший доверие по службе обращением на свою пользу казённых денег без ведома и дозволения начальства. Посему, впредь до окончания сего дела, разрешаю консистории производить игумену Фавсту только иеромонашеское жалованье на счёт настоятельского жалованья по Тороканскому монастырю, а также вознаграждать от Тороканского монастыря Виленскому Святодухову монастырю за содержание игумена Фавста, по показанию наместника сего монастыря; а затем всё остальное следующее ему, игумену, по Тороканскому монастырю обращать с 1 сентября прошлого 1851 года на возмещение взятых им противозаконно монастырских денег. С сим вместе консистория войдёт в подробное рассмотрение службы прежней игумена Фавста и сделает своё заключение, заслуживает ли он на будущее время управлять монастырём, после допущенных беспорядков при управлении монастырями Шировицким и Тороканским. Литовской духовной консистории, от 16 января за 155, о деньгах 516 руб., не введённых в расход в 1848 году по Виленскому Святотроицкому монастырю во время настоятельства в оном преосвященного Евсевия |
| Желая отклонить на будущее время подобное нерадение, предлагаю консистории: 1) означенных 9 благочинных за помянутое упущение оштрафовать на первый раз по одному рублю серебром в пользу Попечительства о бедных духовного звания; 2) потребовать от сих благочинных объяснения, по каким именно причинам не доставили они до сих пор клировых ведомостей, и если это последовало по несвоевременному доставлению таковых подведомыми им священниками, то каждого из виновных священников оштрафовать тремя рублями серебром в пользу того же Попечительства; 3) для спасительного предостережения послать о сём указы всем благочинным, с таким предостережением благочинных и через них всех священников, что благочинные представлением в январе месяце ведомостей не должны останавливаться неполучением оных от которых-либо нерадивых священников, но представлять поступившие к ним во время, а о нерадивых священниках доносить в то же время рапортами для надлежащего с них взыскания. Литовской духовкой консистории, от 18 марта за 1050, о ксёндзе Римско-католическом Касперовиче, присоединённом к Православию без разрешения начальства священником Россиенской церкви Рачковским На рапорте священника Россиенской церкви Рачковского, от 6 марта за 33, с донесением, что Латинский ксёндз Касперович, по причине случившейся с ним в преклонных летах тяжкой болезни, присоединён 4 марта к Православию, – при чём представлен акт о болезни его и подписка на послушание Православной Церкви, – собственною его высокопреосвященства рукою записано: Вместе с актом и подпиской передаётся в консисторию для надлежащих распоряжений, и для обсуждения поступка священника Рачковского, присоединившего без разрешения начальства лицо духовного звания. Литовской консистории, от 4 апреля за 1180, с препровождением копии Высочайшего рескрипта, о возведении его высокопреосвященства в сан митрополита Литовского Препровождая при сём список с последовавшего на моё имя, от 30 минувшего марта, Высочайшего рескрипта о возведении меня в сан митрополита Литовского, с пожалованием белого клобука, украшенного крестом из драгоценных камней, предлагаю консистории о сей новой Высокомонаршей милости дать знать всему подведомственному духовенству и сделать прочие распоряжения. Дрогичинскому благочинному Барановскому, от 6 апреля за 1199, насчёт оставшихся по смерти протоиерея Сосновского бумаг, официальных актов и книг церковного и исторического содержания |
| Хотя оно и безымённое, однакож носит очевидно печать истины и прямодушия. В нём жалуются: на притеснения, претерпеваемые в Царстве Польском Униатами от Римлян; на совращение сими последними Униатов в Латинство и присвоение их фундушей; на потворство Римлянам Холмского Униатского епархиального начальства и на видимое направление сего начальства обратить всех Униатов Польского Царства к Римскому исповеданию. В сем же письме одобряют новые преобразования, последовавшие в России касательно Униатов, и обличают в злом умысле Холмское епархиальное начальство, по случаю изданных оным противных распоряжений. Наконец присоединяют в выписке две статьи из опубликованного оным начальством неблагонамеренного сочинения и для дальнейших объяснений и соглашений предлагают мне Униатского священника Жиповского, который, жительствуя около Бреста Литовского и имея родственников в управляемой мною епархии, может сообщаться со мною без возбуждения подозрений в публике. Не зная с точностью ни состояния Униатов в Царстве Польском, ни намерений о них правительства, ни мер, принятых местным гражданским начальством, я не мог решиться войти в какие-либо сношения по означенному письму Униатского духовенства в Царстве Польском: важность однакож такового письма и государственная польза, из него произойти могущая, не дозволяют мне оставить оное без внимания – и я долгом поставляю представить при сем на уважение правительства как самое подлинное письмо на польском языке, так и приложенные при нём две статьи из сочинения Холмского капитула с переводом как первого, так и последних на русский язык. Из сих двух бумаг и некоторых полученных мною частных сведений видно, что начальство Польского Царства покушалось дать тамошним Униатам то же направление, которому следуют Униаты, в империи состоящие; что это покушение осталось бесплодным, частью от ошибки в направлении дела, частью от противодействия епархиального Холмского начальства; что начальник епархии вместо содействия правительству, по-видимому, сам противодействовал решительно и даже привёл своё духовенство изъявить письменно мысли, противные видам правительства; что Холмское епархиальное начальство, по-видимому, действует в видах Римского духовенства и способствует оному обратить в латинство Униатов, как поступали до недавнего времени и епархиальные Униатские начальства в России; что однакож видами епархиального начальства благоприятствует только некоторая часть высшего Униатского духовенства, остальные ж с горестью смотрят на предприятия Римлян, грозящих Униатам конечными истреблением; что двадцать священников, от коих подано означенное письмо, по всей вероятности, есть близкие соседи, проживающее в окрестностях Бреста Литовского, дальнейшее ж духовенство не имеет средств объявить свои внутренние чувства без подвержения себя гонению со стороны Римлян и Поляков, а даже собственного епархиального начальства. |
| Следовательно, нет сомнения, что усиление ее на счет агрономии, медицины и других упомянутых предметов было бы весьма полезно. Желательно, чтобы в курс семинарских наук еще была введена педагогика. Александр Епископ Ковенский. Ректор Семинарии Архимандрит Иосиф. Между тем граф Муравьев оставил управление северо-западным краем, и вопроса об академии в Вильне отошел на второй план, тем более, что и митрополит Иосиф, по своей болезни, не мог уже действовать с прежнею энергией. Новый генерал-губернатор Кауфман, хотя и признавал необходимым для усиления в Литовском крае русской народности помещать возможно большее число воспитанников Литовской семинарии в духовные академии и даже в 1865 г. просил митрополита Иосифа отправить сверх назначенных в С.-Петербургскую Духовную Академию еще несколько воспитанников, преимущественно в Московскую Академию, обещая дать ими денежное пособие как для проезда в столицу, так и на —364— содержание там впредь до принятия по экзамену в Академию; – но не видно, чтобы поддерживал проект своего предшественника об открытии Академии в Вильне. Так, в 1865 г. 28-го июня генерал-губ. Кауфман писал митрополиту Иосифу, что при личном объяснении его с обер-прокурором св. синода признано ими необходимым для усиления в Литовском крае русской народности помещать возможно большее число воспитанников местной семинарии в духовный академии. Ныне граф Толстой уведомил его, что вследствие сего сделано распоряжение о вызове в нынешнем году из Литовской семинарии на казенный счет в С.-Петербургскую духовную Академию двух воспитанников и в Киевскую одного и что число это могло бы увеличиться еще двумя или тремя учениками означенной семинарии из тех, которые, приехав в Академию на свой счет, в случае успешно выдержанного вступительного экзамена, были бы приняты туда на полное казенное содержание, но по причине довольно ограниченного числа учеников в высшем отделении Литовской духовной семинарии не представилось возможным в настоящее время сделать более усиленного вызова из оной воспитанников в духовные Академии. |
| Часть четвёртая Писана в октябре 1861 года Прошло пять месяцев пребывания в Тринопольском загородном доме, на которые возлагал я надежду и которые, однако же, весьма мало подействовали на укрепление сил моих. Нужно воспользоваться и этими силами, авось, не удастся ли довершить сии Записки, хотя в таком виде и объёме, в каком продолжались доныне. С выездом в 1844 году из С.-Петербурга у меня имелись в виду следующее важные предметы, способные поглотить самую напряжённую деятельность. Во-первых . Большая половина воссоединённых распределены к древлеправославным епархиям Минской, Полоцкой, Могилёвской, Волынской, Киевской и Подольской, где учебная часть и епархиальное управление с давнего уже времени были нормально устроены. Моя Литовская епархия была чисто воссоединённая. В ней нужно было всё устроить применительно к другим Православным епархиям. Во-вторых. В прочих епархиях воссоединённые вошли в соприкосновение и смешение с преобладающею массою древлеправославного духовенства и народа; а, следовательно, преобразование их и защита от иноверческого влияния были легче и удобнее. Литовская епархия состояла почти из одних воссоединённых, и преобразование их, с одной стороны, было затруднительнее, с другой, для сего менее представлялось средств. В третьих . В других епархиях Латиняне были слабы и по своей численности, и по сравнению с Православными. В Литовской епархии, три губернии в себе заключавшей, полтора миллиона Латинян, то есть почти две трети всех Римских католиков российской империи, тяготеют на семьсот тысяч воссоединённых, ещё в Православии не довольно утвердившихся, а тем самым более подверженных влиянию и наущениям Латинян. В четвёртых . Другие епархиальные управления утвердились долговременным существованием и приобрели нужное влияние в своих местностях. Мне предстояло перевести епархиальное управление в Вильно и устроить оное там со всеми его частями, среди преобладающего, неприязненного и фанатического Римско-католического населения и духовенства. В пятых . Нужно ещё прибавить, что Литовская епархия соприкосновенна с запада более, нежели на пятьсот вёрст, с Царством Польским и подвержена влиянию господствующего там католицизма и полонизма. |
| Немало в памятнике и книжно-риторических эпизодов, явно легендарных сообщений, элементов церковно-религиозного характера. Стремясь нарисовать идеальный образ великого князя московского, автор «Сказания...», в соответствии с мировоззрением своей эпохи, трактует своего героя в ярко выраженном религиозном плане. Β соответствии с публицистической направленностью произведения автор его допускает исторические анахронизмы. Β «Сказании...» поход Дмитрия благословляет не только Сергий Радонежский, но и митрополит Киприан, литовский союзник Мамая назван Ольгердом. Между тем Киприана в 1380 г. в Москве не было – он находился в это время в Киеве, литовским союзником Мамая был сын Ольгерда Ягайло – Ольгерд умер в 1377 г., за три года до Куликовской битвы. Это не ошибки, а умышленный литературно-публицистический прием. Для феодального периода объединение княжеской и духовной власти было типичным. Для того чтобы подчеркнуть силу и общерусское значение великого князя московского, автор «Сказания...» показывает его тесный союз с митрополитом, изображает дело так, будто все поступки, все действия великого князя одобрены и благословлены митрополитом всея Руси: деяния, санкционированные и одобренные митрополитом всея Руси, приобретали общерусское значение, осенялись особой значимостью и величием. Великий князь литовский Ольгерд был опасным противником московского князя, его набеги на Москву и опустошения, причиненные им Московскому княжеству, делали это имя ненавистным в Москве. Ягайло же ни до этого, ни после не воевал против московского князя. Поэтому называя литовского союзника Мамая Ольгердом, автор «Сказания...» тем самым с особой силой подчеркивал могущество московского князя. И монголо-татары, которые угнетали русский народ, и литовский князь, который дважды угрожал Москве и принес столько бедствий ее жителям, на этот раз, когда с московским князем объединились все остальные русские князья и биться вышел весь народ, потерпели поражение. Автор «Сказания...» широко использовал в своем произведении изобразительные средства «Задонщины». Вставки из «Задонщины» были сделаны автором «Сказания...» не механически, он не просто выписывал понравившиеся ему отрывки из этого произведения, а перерабатывал их в соответствии с основным идейным и художественным замыслом. Κ «Задонщине» обращался не только автор первоначального текста «Сказания...», но и последующие редакторы этого произведения. |
| обер-прокурора св. Синода, без всякого участия в том духовенства, получил замечание относительно незаконности указанного ходатайства духовенства Литовскской епархии, хотя, впрочем, начальница и была уволена. Как на противоречивое постановление одного епархиального съезда с другим по одному и тому же вопросу, можно указать: 1) на то, что в то время, как первый епархиальный съезд в 1870 году отказался отпускать деньги на содержание надзирателей в семинарии, рекомендовав вести надзор за учениками младших классов через учеников старших классов, что было утверждено и пр. Макарием, III епархиальный съезд должен был отменить постановление I съезда, когда правлением семинарии было ему выяснено, что институт старших отменен высшим начальством, и когда опять, вопреки мнению депутатов I съезда, признал, что старшие из учеников не могут заменить собою инспекторского надзора и нередко содействуют к развитию дурных сторон в семинарской жизни. Не распространяясь более о деятельности епархиальных съездов, достаточно сказать для суждения о степени пользы, принесенной ими духовенству епархии, на то, что из многих вопросов, подлежавших их обсуждению, получили осуществление в жизни лишь вопросы, 118 об изменении летних каникул для учащихся в духовно-учебных заведениях Литовской епархии, применительно к сроку заведений светского ведомства, о выдаче жалования духовенству помесячно, об учреждении стипендий имени Императора Александра II и митрополита Иосифа в том или другом духовно учебном заведении епархии, о некотором увеличении из местных средств содержания наставникам в духовных училищах и в самое последнее время, относительно учреждения эмеритальной кассы. Таким образом, из обозрения того, что было сделано для блага Литовской епархии, при существовании выборного начала в оной, всякого рода учреждениями и лицами по духовному ведомству, стоявшими в зависимости от сего начала, приходится вывести то заключение, что выборное начало не оправдало тех надежд, которые возлагались на него. И глубоко прав был митрополит Филарет, который, по поводу стремлений ко введению выборного начала в разных ведомствах и, между прочим, по духовному, писал: «в России усилена способность и склонность перенимать чужое, для себя новое, прельщающее; не останавливаются подумать, годится ли это для них и как надежнее может быть исполнено, поспешно приступают к делу и производят только призрак без содержания, без силы, без плодов.» 119 И как известно, выборное начало в отношении благочинных было совершенно отменено св. |
| Глава V. Религиозно-нравственное состояние паствы в Литовской Епархии Воссоединение с православною церковью униатов и присоединения римско-католиков, Нетвердость в православии воссоединенных и присоединенных и разные причины того, а именно: самый способ воссоединении униатов и присоединения католиков, враждебное отношение к православной церкви со стороны римско-католического духовенства, поляков-помещиков и простого римско-католического населения и не всегда надлежащее отношение к его интересам и правам со стороны местной гражданской власти. Присоединения к православной церкви, на правах единоверия, раскольников и обращения из иудейства. Как известно, воссоединение униатов в 1839 году состоялось помимо всякого участия в нем народа. По плану пр. Иосифа Семашки, простой народ был оставлен совершенно в стороне в деле такой величайшей важности, как перемена исповедания веры, на основании того соображения, что он, с одной стороны, не понимал исторического и догматического разногласия между православною и римско-католической церковью, а с другой, что он должен был последовать за своими пастырями и также сделаться православным, как и они. Посему, не признавая нужным и удобным действовать отдельно на воссоединение прихожан, 367 пр. Иосиф считал бытие их у исповеди и св. причастия у воссоединенных священников достаточным доказательством принадлежности прихожан к православной церкви. Неумеренные панегиристы митрополита Иосифа находят, что указанная система воссоединения униатов, выработанная сим иерархом и состоявшая, между прочим, в оставлении народа в стороне и даже скрывании от него некоторое время самого факта присоединения, из боязни возмущения, увенчалась блестящим успехом. К сожалению, действительность далеко не оправдала тех надежд, которые митрополит Иосиф возлагал на свою систему воссоединения. Если само духовенство униатское далеко не все добровольно дало подписку в своей готовности присоединиться к православной церкви, а после присоединения продолжало тяготеть, 368 особенно в лице членов женского пола к своей семье, к оставленной официально унии, то тем труднее можно было ожидать, что простой народ возгорит в скором времени любовью к оставленной его предками православной вере и забудет унию. Даже более того, по справедливому замечанию г. Владимирова, воссоединение сделало то, чего напрасно добивались папы от унии столько лет: народ в огромном количестве перешел в католичество. А оставшиеся при воссоединенных церквах числились по бумагам православными, а на самом деле были тайными католиками. Здесь сбывалась поговорка: «лошадь можно подвести к воде, но заставить пить ее нельзя». 369 |
| В виду сего донесения, пр. Иосиф сначала не согласился на постройку костела в Креве. Впрочем, после неоднократной переписки с Цивинским по сему делу, пр. Иосиф, согласился на эту постройку, предписав предварительно Ошмянскому благочинному Червяковскому, совместно с Кревским священником, сделать на месте разбор прихожан сей церкви, долженствовавших возвратиться в лоно православной церкви из римско-католицизма. Точно также митрополит Иосиф согласился, только по настоятельной просьбе епископа Жилилского в 1853 году, на постоянное пребывание ксендза при филиальной погребальной часовне в Дисненском уезде, в имении князя Друцкого-Соколинского, и, притом, лишь с тем условием, чтобы назначение ксендза было возобновляемо ежегодно епископом Жилинским, по предварительном, каждый раз, удостоверении православного духовного начальства, что от пребывания сего ксендза не открылось никакого вреда православию. Наиболее всего приходилось Литовскому епархиальному начальству иметь строгое наблюдение за деятельностью ксендзов и за находившимися костелами и особенно филиальными часовнями при имениях помещиков по Дисненскому уезду, где особенно сильна была пропаганда со стороны ксендзов среди воссоединенного народонаселения. Посему, в 1845 году пр. Иосиф предписал Дисненскому благочинному, протоиерею Стукаличу, секретно, чтобы он доставил ему ведомость о всех римских каплицах и состоявших при них ксендзах, с присоединением своего мнения о тех каплицах, которые признаются им наиболее вредными для окрестных православных прихожан, и по каким причинам. 512 В объяснение же причины особого неустройства по Дисненскому уезду, он указывал на то, что уезд сей принадлежал постепенно епархиям: Полоцкой, Минской и Литовской, вследствие чего и самое перечисление его, в короткое время, к трем епархиям, необходимо, действовало на его расстройство. В этом же рапорте св. Синоду митрополит Иосиф, указывая, с одной стороны, на то, что, несмотря на предоставленное епархиальному начальству право наблюдения за постройками или починками костелов и часовен, в одном Дисненском уезде были противозаконно построены 4 костела и назначены к ним отдельные ксендзы, не без вредного намерения против православного духовенства, в то же время находил, что для православного епархиального духовенства вообще было весьма затруднительно иметь об означенном нарушении закона полные и определенные сведения отчасти потому, что приходское духовенство не легко решалось выступать с доносами о сем, опасаясь преобладания помещиков и римского духовенства, отчасти же и потому, что оно не могло иногда знать, с дозволения ли надлежащего начальства, или без оного, сооружается новая каплица или костел и определяется туда ксендз. |
| Наряду с решением главной задачи, во многом определившей характер изложения и структуру тома, митрополит Макарий рассмотрел также все существенные проявления церковной жизни на территории Западнорусской митрополии: решения церковных Соборов, пастырскую деятельность иерархов в ее самых разных проявлениях (учительные наставления, заботы о церковной дисциплине и церковном имуществе), уставы, регулирующие распорядок монашеской жизни и внутренние отношения в монашеских общинах, материальные условия и образ жизни приходского духовенства, его отношения с паствой. Митрополит Макарий стремился дать как можно более полный свод таких данных для всех епархий, входивших в состав Западнорусской митрополии, выяснить, какие — несмотря на неблагоприятные условия жизни Церкви — основывались в этот период храмы и монастыри. Однако не всегда и в отношении не всех епархий митрополит Макарий имел возможность в полной мере выполнить эту задачу. К 70-м гг. XIX в. материалы многих архивов еще не были введены в научный оборот, в некоторые крупные архивные коллекции доступ для православного исследователя был затруднен, а обязанности по управлению епархией не оставляли времени для длительной работы как в отечественных, так и в зарубежных архивах, находившихся подчас далеко за пределами епархии митрополита Макария. В то время, когда высокопреосвященный Макарий работал над историей Западнорусской Церкви 2-й половины XV–XVI в., он стоял во главе Литовской епархии, территория которой, охватывавшая современные Литву и Западную Беларусь, в значительной мере совпадала с северной частью митрополичьей области XV–XVI вв. Занимая кафедру в Вильно, митрополит Макарий изучал не только местные печатные издания, посвященные истории Литовской епархии, но также рукописи и документы из собраний Вильно, монастырей Литовской епархии, а также неизданные материалы из архива западнорусских митрополитов. В силу этого характеристика высокопреосвященным автором церковной жизни северной части митрополичьей области отличается особой полнотой и точностью. Есть основания полагать, что и по отношению к Турово-Пинской и Полоцкой епархиям XV–XVI вв. митрополит Макарий сумел использовать в своей «Истории» б?ольшую часть известных в настоящее время источников. Существенно дополняют сведения, приведенные митрополитом Макарием, лишь разнообразные данные о церковных учреждениях Полоцкой земли, содержащиеся в ее описании, составленном в середине XVI в. (так называемая Полоцкая ревизия 1552 г.) . |
|
|
