| 620 Лев Диакон. История. М., 1988. С. 89–90; loannis Scylitzae Synopsis Historiarum/Rec. I. Thum. Berolini; Novi Eboraci, 1973. P. 332: Розен В.Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхъи Антиохийского. СПб., 1885. С. 19–24; Михаил Пселл. Хронография. М., 1978. С. 10. 621 Poppe A. The Political Background of the Baptism of Rus’//Dumbarton Oaks Papers. 1976. V. 30. P. 232–235, 239–241. 623 Розен В. Р. Указ. соч. С. 9–18, 194–198, 217–219; Васильевский В. Г. К истории 976–986 гг.//Он же. Труды. СПб., 1909. Т. 2. С. 57–58. Текст см.: Лев Диакон. Указ. соч. С. 166, прим. 3. 625 Левченко М. В. Взаимоотношения Византии и Руси при Владимире//ВВ. 1953. Т. 7. С. 204; Poppe А. Op. cit. Р. 240–242. 626 Всеобщая история Степанова Таронского, Асохика по прозванию/Пер. Н. Эмин. М., 1864. С. 198–201. 628 Ioannis Scylitzae Op. cit. P. 336; Лев Диакон. Указ. соч. С. 90; Михаил Пселл. Указ. соч. С. 10; Розен В. Р. Указ. соч. С. 23–25; Всеобщая история... С. 179; Poppe А. Op. cit. Р. 235–237. 629 Ср. рекомендации по ночному штурму в трактате «Об устройстве лагеря», написанном в 986–991 гг. Здесь упоминаются и «верховые росы»: Два византийских военных трактата конца X в. СПб., 2002. С. 378–380. 635 Каждан А. П. Из истории византийской хронографии X в. 2. Источники Льва Диакона и Скилицы для истории третьей четверти X столетия//ВВ. 1962. Т. 20. С. 122–126. 636 У Степана Таронского сказано, что комета появилась в августе. См.: Всеобщая история... С. 179. Дата 27 июня, упомянутая у некоторых исследователей, в современных источниках не встречается. 638 Соболевский А. И. В каком году крестился св. Владимир?//ЖМНП. 1888. 6, июнь. С. 396–403. См. также: Брайчевский М. Ю. Утверждение христианства на Руси. Киев, 1989. С. 171–189; Карпов А.Ю. Владимир Святой. М., 2004. С. 174–250, 388–403; Толочко П. Володимир Святий. 1996. С. 90–94. 640 Никольский Н. К. «Повесть временных лет» как источник для истории начального периода русской письменности и культуры. Л., 1930; Шахматов А. А. Разыскания... С. 1–13. |
| В августе 975 г., рассказывает историк в VI гл. X книги своей истории, на небе появилась, «необыкновенная и превышающая человеческое понятие комета», наводившая на всех чрезвычайный ужас. Она предсказывала, по словам Льва диакона, величайшие бедствия для Византии «и почти совершенную гибель Римской империи», поставленной в безвыходное положение возмущением Склира, несчастным болгарским походом и бунтом Варды Фоки. Рассказав об этих печальным событиях, предуказанных кометой, Лев диакон продолжает: «и другие тяжкие бедствия предвещал восход появившейся тогда звезды 109 , а также показавшиеся в глухую ночь, и опять на северной части неба, огненные столбы, наводящие страх на тех, кто их видел – они предсказывали последовавшее за тем взятие Херсона тавроскифами и захват Веррии мисянами (болгарами)» 110 . В приведенных словах византийского историка, составляющих всю суть его свидетельства, не обозначено время завоевания Херсонеса тавроскифами, т. е. русскими. Событие это было предсказано отчасти необычайной кометой 975 г.; но явление её никак не может служить точным признаком падения Корсуни, по своей отдаленности. Ближайшим предвестником завоевания Херсонеса были огненные столбы, но, к сожалению, Лев диакон не указал времени их появления. Впрочем, он упоминает об этом небесном явлении и о предсказанном им несчастии уже после бунта Варды Фоки и тем дает некоторый повод относить и первое и второе – и предвестников (огненные столбы) и предсказанное к 989 г., в начале которого (в апреле) было подавлено восстание. Действительно, так и нужно понимать известие византийского историка, если мы сопоставим его со свидетельствами арабских писателей. Последние не говорят о завоевании Херсонеса, но точно указывают время небесных знамений. Яхъя, современник крещению Руси, и Ал-Макин передают, что в 378 г. (гиджры) в 27 день м. Дульгиджа, т. е. 7 апреля 989 г., с субботы на воскресенье, около полуночи «вышел с неба огненный столб», от которого «и земля и небо сильно покраснели» 111 . Это то самое явление, о котором говорит и Лев диакон, как о предвестнике завоевания Херсонеса тавроскифами. |
| Так вот в чем дело! Оказывается, что известие Льва диакона о взятии Корсуни неправильно и спутано. Понятно, таким образом, что оно не подтверждает выводов г. Завитневича; а также понятно и то, в чем это известие совпадает с показанием Иакова о (мнимом) втором корсунском походе св. Владимира – в неверной передаче фактов, в спутанности их, во лжи, хотя и не намеренной, чего, к сожалению, доселе, до Соболевского, никто не усмотрел ни у Иакова, ни у Льва диакона. Как древнейший русский писатель не мог отличить глагола „созда“ от „взя“ и, конечно, по своему невежеству, вместо основания Корсуни на Руси, говорить о каком-то завоевании Корсуни, так и Лев диакон мог перемешать события и, по забвению, счесть знамение 989 г. предвестником бедствий, бывших еще в 988 г. (и кажется в начале его). Но какая удивительная случайность! Византийский историк конца X века и русский писатель XI в., совершенно независимый от первого, сделали ошибку, касающуюся одного и того же факта и – что замечательно – совпадающую в хронологическом отношении, как будто она явилась или вследствие взаимного соглашения автора, или вследствие заимствования сведений одним у другого. Но ни того, ни другого допустить невозможно, и остается только удивляться тому, какие бывают согласные и роковые ошибки!.. Но читатель, конечно, видит, что в известиях Льва диакона и мниха Иакова мы имеем дело вовсе не с ошибкой, а с историческим фактом, действительное существование которого санкционировано авторитетом двух древнейших писателей. Проф. Соболевский указывает, что заподозренное им у Льва диакона смешение событий неудивительно, так как указанный автор писал свою историю «конечно, несколько времени спустя после упомянутых им событий». Однако, как велик этот промежуток времени? Лев диакон, скажем словами проф. Васильевского, писал „свою известную всем историю славных для Византии царствований Никифора Фоки и Цимисхия через 15 лет после появления кометы» 975 г. 325 , след. непосредственно после появления огненных столбов 989 г. Притом же вполне естественно, что, задумав составление истории, он, во избежание забывчивости, мог делать своевременные отметки важнейших событий. Затем, Лев диакон, как будто намеренно, отмечает, что взятие Херсонеса тавроскифами по отношению к явлению огненных столбов (7 апреля 989 г.) было событием последующим; ясно, что он поступает так в полной уверенности касательно справедливости передаваемого им. Ведь не перемешал же он явление кометы (989 г.) и предсказанное ею землетрясение, так почему непременно нужно думать, что путаница произошла только в указании на огненные столбы и взятие Корсуни? |
| Прежде всего проф. Соболевский называет его „источником, сравнительно, не важным“, потому что в нем очень мало говорится о Владимире и о событиях на Руси“. Но сравнительно с кем же Лев диакон источник неважный? Не с компиляторами ли XII в. – Кедрином и Зонарою? А разве у них о св. князе и о событиях на Руси говорится много, подробно и обстоятельно. Далее проф. Соболевский снисходительно замечает, что известие Льва диакона заслуживает с его стороны некоторого внимания. Но почему же только некоторого внимания? Не потому ли уж, что слова византийского историка, современника русскому крещению, не подходят под взгляд ученого профессора, но не могут быть обойдены и совершенным молчанием? А между тем известие Льва диакона дает возможность определить время такого события, которое теснейшим образом связано с крещением киевлян – взятие Корсуни русскими. Вместо того, чтобы обосноваться на этом свидетельстве в своих изысканиях по вопросу о времени крещения земли русской, проф. Соболевский начинает перетолковывать его и по возможности извращает прямой смысл слов византийского историка. Лев диакон рассказывает, что комета, явившаяся в конце царствования Иоанна Цимисхия (летом 975 г.), и огненные столбы, время появления которых у византийского историка не отмечено, но о которых говорится после рассказа о событиях 988 г., предсказывали „последовавшее за тем взятие Херсонеса тавроскифами“. Яхъя дополняет это известие указанием, что огненные столбы были видимы 7 апреля 989 г., след. взятие Корсуни русскими могло быть только после сейчас указанного срока и, значит, ошибочна летописная хронология. Проф. Соболевский не отрицает, что огненные столбы, отмеченные у Яхъи, те самые, которые упоминаются у Льва диакона. Будем поэтому думать, что тождество небесных знамений, упомянутых и у византийского историка и у арабского, не подлежит сомнению. „Этот автор, т. е. Лев диакон, говорит проф. Соболевский, упомянув о взятии Корсуни русскими и о взятии Веррии болгарами, замечает, что названные бедствия для Византийской империи были предвозвещены появлением кометы и огненных столбов. |
| Мало этого. У греческих писателей мы не находим никаких известий ни о крещении Владимира 107 , ни о крещении Руси; они лишь упоминают, и то мимоходом и вскользь, о некоторых событиях (отчасти, впрочем, известных и из «похвалы Володимеру» мниха Иакова и летописи), непосредственно связанных с крещением русского народа. Таковы события «группирующиеся около бунта Варды Фоки»: 1) Заключение договора между киевским князем и византийским двором; 2) Отправление из Киева военной помощи императорам против бунтовщиков; 3) Женитьба Владимира на Анне, и, наконец, 4) как отдельно стоящее событие – взятие Корсуни русскими. Нужно, следоват., рассмотреть, что дают греческие источники для определения времени этих событий, и какие выводы следуют отсюда по отношению к русским свидетельствам, тогда-то и можно было бы уяснить хронологию начала христианской эры в нашем отечестве. Современник св. Владимира Лев карийский в своей истории, законченной 989 г., проходит молчанием первые три указанные нами события. Он говорит о бунте Варды Фоки, но не упоминает ни о помощи, оказанной Владимиром византийским императорам в борьбе с бунтовщиками, ни о браке киевского князя с царевной Анной. Конечно, это бесспорные исторические факты и остается не вполне понятным, почему Лев дьякон совершенно опустил их в своем рассказе и тем лишил нас возможности уяснить такие события, по которым не трудно было бы установить точно время крещения Владимира и Киева. О причинах такого пропуска теперь могут быть только догадки и предположения, от которых решение поставленного нами хронологического вопроса не может подвинуться вперед. Умолчав об участии русских в деле Варды Фоки, Лев диакон упоминает лишь о взятии русскими Херсонеса Таврического 108 . Замечательно, что об этом событии кроме Льва не говорит ни один греческий, ни один арабский историк и в данном случае свидетельство современника стоит одиноко, но оно несомненно важно. Мы знаем, что русские исторические памятники (летопись и мних Иаков) вполне согласны между собою в том, что непосредственно после взятия Корсуни Владимиром было приступлено к крещению всего русского народа, а по летописи крестился и сам равноапостольный князь. Итак, если Лев диакон даст нам возможность определить время завоевания русскими Херсонеса, то этим укажет если не самый главный, то один из главных хронологических пунктов начальной истории христианства в нашем отечестве. Впрочем, Льву не достает здесь той точности и определенности, которая была бы вполне естественна у современника. |
| В энкомии Лев проявил себя ловким дипломатом. На первый взгляд, его сверхльстивая речь с самыми гиперболическими сравнениями кажется исполненной сервилизма, но по существу автор не исказил образа императора: все упомянутые в энкомий достоинства были действительно присущи Василию IÏ и воинская доблесть, и личная воздержанность, и забота о делах государства. В связи с этим думается, что упоминавшийся дипломат Лев, посланный с Филагатоном в Рим, являлся действительно историком Львом Диаконом: было бы естественным со стороны Василия II выдвинуть Льва на дипломатическое поприще, тем более что он уже при Василии Скамандрине выполнял, весьма вероятно, самые щекотливые поручения. Но, к сожалению, мы не располагаем достаточными фактами для уверенной идентификации такого рода. В чем же заключалась, по нашему мнению, общая политическая направленность «Истории» Льва Диакона? Она довольно легко определима – Лев ярко тенденциозен. Напряженная деятельность Никифора омрачается народными выступлениями в столице, блеск правления Цимисхия – мятежами претендентов на престол, Василия II Лев считал неопытным императором в сравнении с Никифором и Цимисхием. Его правление, по представлениям Льва, почти довело Византию до гибели. Выступления знати были всегда связаны с участием в них простого народа, массы рядовых воинов – стратиотов. Историк сознавал опасность для империи народных движений и поэтому резко осуждал вождей этих выступлений как «тиранов», даже если восстания поднимали лица из любимого им рода Фок. Народ, по убеждению Льва, должен быть пассивен, его долг – подчиняться императорской власти. Если престол будут занимать такие лица, как Никифор II, перед которым Лев преклонялся, то будут и победы над врагами, будет и благоденствие всей страны и народа. При слабых же правителях Византии грозит гибель. Несколько позднее, в своем энкомии, Лев нашел новый предмет преклонения – Василия II. Но и деятельность императора и полководцев подвергается регулированию, и делает это сама Тихи – судьба, божественное провидение, которое возвышает и укрощает надменных правителей. |
| 57. Словом " приближенные " мы передаем греческое " " , так как Святослав и верхушка его дружины сидели в лодке, хотя в тексте читаем " етероч - другим " . Оба эти слова произносились византийцами одинаково, т. е. мы предлагаем конъектуру, которую предусматривал уже Газе. 58. Греческое " " ученые переводят по-разному: некоторые - как " с обеих " (Рансимен. 1930, 213; Газе. 157; Лоретто. 143; Силистра. 1927. 152; и др.), другие - как " с одной " (Оленин. 1814, 58; Левченко. 1956, 207; Златарский. 1972, 533; Попов, 97; Гедеонов. 1876, I, 361; Террас, 1965, 402 и т. д.). Иногда полагают, что прическа Святослава - далекий образец малороссийского чуба, однако более близкой представляется связь с обычаями степняков (о внешности князя см.: Шевченко. 1965). Облик киевского властителя должен был производить ошеломляющее впечатление на византийцев, ибо противоречил их собственным нормам самым вопиющим образом: ромеи стригли волосы только по случаю траура или судебного осуждения. Ходить стриженым представлялось уделом шута или фокусника. Усы мужчины, видимо, брили, зато бороды отпускали. Наконец, серьги среди мужчин носили только дети и моряки (Кикилис. 1951, 356-360; 386). 59. Лев Диакон так описывает мирные переговоры, как будто сам был их очевидцем. Но вряд ли это так. Он, возможно, правильно - по рассказам очевидцев - рисует наружность Святослава, но повествование его не вызывает доверия из-за особого пристрастия подражать древним авторам. В данном случае, как показал Газе (489), описание наружности Святослава напоминает описание Приском Аттилы. 60. Такая обстановка переговоров обусловливалась соображениями безопасности и была обычным делом: согласно Феофилакту Симокатте, с лодки разговаривал с аварским хаганом византийский полководец Приск в конце VI в. (262-263); по Константину Багрянородному, так же вели переговоры с печенегами имперские послы (Адм.). Однако тот факт, что Святослав сидел перед императором, имел, может быть, особый смысл. 61. О так называемых фтирофагах рассказывают Геродот (IV, 109), Страбон (XI, 2, 14; 19), о них упоминают Плиний Старший, Помпоний Мела, Арриан, Птолемей и др. Слово " " имеет два основных значения: " вошь " и " шишка " . Что здесь хотели сказать античные авторы, не совсей ясно (не снимает вопроса и специально посвященная этому статья Беляева (1964), в которой, кстати, Лев Диакон не упомянут). Однако можно быть уверенным, что наш историк пишет именно о " вшеядности " печенегов: хотя само слово заимствовано из геродотовой традиции, на что указывает и употребленное далее " - живущие в повозках " , также встречающееся у Геродота (IV, 121). Возможно, что Лев Диакон привязал к стереотипу известные ему факты: арабский путешественник Х в. Ибн-Фадлан, вряд ли испытавший на себе влияние Геродота, во время пребывания нр Волге видел, как аборигены поедали вшей, и описал это во всех ужасающих подробностях (Ибн-Фадлан, 130). |
| Еврипид. Андромаха, 100 и т. д.) проник и в Византию. 48. Само имя Никифора Пастилы приводит один Лев Диакон, но история его гибели подробно изложена и Феодосием; рассказывает тот и о случившемся некогда пленении Ннкифора (860-866), уточняя, что оно произошло из-за бегства воинов Македонской фемы. Согласно Феодосию, на Крите Пастила действовал против десятитысячной армии под командой Карамун-тиса, которая, несмотря на гибель самого Пастилы, была разгромлена (810-914). Однако в поэме " О взятии Крита " этот эпизод датируется полугодом позднее (Панайотакис. 1960, 77). 49. Хотя Лев был дьяконом, его мировоззрение " пропитано " античными представлениями " о божественном произволе " Тихи, капризной богини судьбы. 50. Эпизод, вероятно, относится к войнам с сирийскими арабами, в которых Никифор участвовал с юных лет. См.: Васильев. 1902, 295-300. 51. Вряд ли стены Хандака были сложены только из земли и шерсти - их каменные фундаменты послужили основой для позднейших византийских укреплений. Хотя слово " хандак " означает " ров " , но все-таки рвов там было не два, а один, что отмечают и Феодосии, и сам Лев Диакон в других пассажах (Панайотакис. 1960, 61-62). 52. Подражая античным авторам, Лев придумал речь, которую Никифор мог бы произнести перед войском. В ней, впрочем, нет преувеличений. Все источники подтверждают, что, Крит превратился в главную опорную базу арабских пиратов, разорявших Грецию и Малую Азию. Однако взгляд византийских авторов односторонен; нельзя считать Крит только " пиратским гнездом " : на острове существовала стабильная административная структура, Чеканилась монета, развивались ремесла и торговля, кстати и с Византией. См.: Христидис. 1984, 114-156. 53. Цитата из посланий апостола Павла Титу (I, 12) приведена Львом Диаконом неточно - видимо, по памяти. 54. Борьбе с арабами Никифор стремился придать характер священной войны. В " Стратегике Никифора " (20) есть строжайшее требование к войску молиться утром и вечером, а при появлении неприятеля взывать к Христу о помощи. |
| Езекия обращается (ст. 31) сперва к священникам: «вы наполнили руки ваши...» – техническое выражение о функциях священников при жертвеннике ( Исх.28:41 ; Лев.9:17 ), особенно при принесении жертвы посвящения ( 2Пар.13:9 ). Затем (там же) приглашает присутствующих приносить жертвы Иегове; зебахим – жертвы вообще, но здесь (как и, например, ( Лев.17:8 )) – собственно мирные жертвы (о принесении жертв греха и всесожжения было сказано выше), характерную особенность которых составляло устроение после них жертвенных пиршеств: отсюда обилие жертвенных животных (ст. 32–33). О жертве мирной, ее видах, характере, значении и обряде говорится в главе ( Лев.3 ) и ( Лев.7:12–21,28–36 ) («Толковая Библия», т. I, с. 416–417, 428–430). 2Пар.29:34 . Но священников было мало, и они не могли сдирать кож со всех всесожжений, и помогали им братья их левиты, до окончания дела и доколе освятились прочие священники, ибо левиты были более тщательны в освящении себя, нежели священники. По законам жертвенного ритуала снятие кожи с жертвенного животного было делом священника (( Лев.1:6 ); «Толковая Библия», т. I, с. 411). Только относительно жертвы мирной – жертвы несколько меньшей святости, чем жертва всесожжения и жертва греха, могло быть допущено участие в этом деле левитов – ради огромного числа жертв и недостатка в совершителях жертв – священниках, не успевших, по недостатку времени ( 2Пар.30:3 ) или по нерадению, очиститься и приступить к жертвеннику в достаточном количестве. По поводу этого известия 2 Паралипоменон блаженный Феодорит приводит такую историческую аналогию: «Это, как мы наблюдаем, происходит и теперь. Ведь, в отсутствие пресвитера и при крайней нужде, необходимо и диакон обязан преподать крещение требующему». (Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca. T. LXXX. Col 851–852). Читать далее Источник: Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета : В 7 т./Под ред. проф. А.П. Лопухина. - Изд. 4-е. - Москва : Даръ, 2009./Т. 2: Исторические книги. - 1054 с./Вторая книга Паралипоменон. 644-776 с. Вам может быть интересно: |
| 21. Это сражение, по Льву Диакону, должно было произойти 23 июля, так как ниже он указывает, что следующий день приходился на пятницу 24 июля. Однако дата, приведенная Львом, ошибочна, ибо 24 июля 971 г. было воскресеньем. На пятницу же этот день приходился в 974 г. (ср. Анастасиевич. 1929, 1-20; 1931, 337, и ел.). Анастасиевич старался доказать, что война при Цимисхий продолжалась три года, т. е. до 974 г.; возражения см.: Дельгер. 1932, 375 ел.; Грегуар. 1937, 267, и ел.; Карыш-ковский. 1952, 136, и ел.). Согласно Скилице (304), предпоследняя битва (с участием Икмора) происходила 20 июля, тогда последняя битва должна быть отнесена к 21 июля, поскольку именно 21 июля 971 г. была пятница. Переписчики рукописей часто путают буквенные обозначения цифр: замена а (1) на 6 (4) в рукописи XIV в. вполне возможна, так что скорее всего день недели Лев Диакон назвал правильно, а число июля (24 вместо 21) - ошибочно. Таким образом, считаем наиболее вероятным отнести решающую битву к 21 июля 971 г. (Сюзюмов. 1974). 22. Это место требует особого внимания. Дело в том, что в 971 г. в ночь с 20 на 21 июля было почти новолуние и видеть что-либо издали не представлялось возможным. Отнести же битву к 970 г., когда действительно было полнолуние в ночь с 20 на 21 июля, тоже нельзя. Наиболее вероятно, что Лев Диакон допустил в этом месте ошибку, сообщая то, что ему передали очевидцы о каком-нибудь другом сражении в 970 г. Скилица (305) говорит об этой ночи только, что русские после неудачного сражения громко оплакивали погибших, но не упоминает при этом ни о полнолунии, ни о ритуалах. Видимо, Лев интересовался языческими обрядами, расспрашивал о них очевидцев и для вящего драматизма объединил все имевшиеся у него сведения в рассказе о ночи перед решающей битвой. Сообщение о полной луне добавляло рассказу достоверности. 23. Сожжение русскими своих покойников засвидетельствовано Ибн-Фадланом (143), Ал-Бекри, Истахари, Ибн-Хадисом, Масуди и другими арабскими авторами (Куник, Розен, 1878, 62; Заходер. |
|
|
