| СОФИ (рассердившись) — Вы очень привередливы. На вас не угодишь! КАМИЛЛА (улыбаясь) — Ну, Софи, признай все же, что даже совсем нетребовательные люди не могут одобрить твой чай. МАДЛЕН — Что касается меня, то я в жизни такой отравы не пила. ПОЛЬ (сует Софи чайник) — Попробуй сама! Попробуй! Тогда будешь говорить — привередливы мы или нет. СОФИ (отбиваясь) — Отстань! ПОЛЬ (продолжая) — Ага! Значит мы привередничаем, а для тебя чай хорош! Ну так пей его вместе с твоими сливками. И Поль, схватив Софи, влил ей чай в рот. Он пытался влить и сливки, несмотря на яростное сопротивление девочки, но Камилла и Мадлен не могли допустить этого и выхватили у него молочник. Рассерженный Поль их оттолкнул. Софи воспользовалась минутной передышкой и, высвободившись из рук Поля, сама налетела на него с кулаками. Камилла и Мадлен попытались ее удержать. Поль орал, Софи вопила, Камилла и Мадлен стали звать на помощь. Словом, шум стоял страшный. Прибежали испуганные родители. Только завидя их, дети утихомирились. — Что случилось? — взволнованно спросила гжа де Реан. Тон у нее был суровый. Дети молчали. Гжа де ФЛЕРВИЛЬ — Камилла, объясни, пожалуйста, что за драка? КАМИЛЛА — Мамочка, ни я, ни Мадлен ни с кем не дрались. Гжа де ФЛЕРВИЛЬ — А что же это было? Ты хватала за руки Софи. Мадлен тащила за ноги Поля. КАМИЛЛА — Мы пытались им помешать… в… их… слишком буйной игре. Гжа де ФЛЕРВИЛЬ (чуть улыбаясь) — Игре? Это называется игра? Гжа де РЕАН — Я понимаю, что произошло. Поль и Софи по обыкновению поругались, а Мадлен и Камилла помешали им подраться. Верно, Камилла? КАМИЛЛА (покраснев) — Да, сударыня. Гжа д’ОБЭР — Господин Поль! Вам не стыдно? Из-за пустяков вы не только позволяете себе вспылить, но и начинаете драться? ПОЛЬ — Совсем не из-за пустяков, мама. Софи пыталась нас напоить какой-то отравой вместо чая. Один глоток этого зелья вызывает тошноту. А когда мы возмутились, она заявила, что мы слишком привередливы. Гжа де Реан взяла молочник, кончиком языка попробовала его содержимое, сморщилась и спросила у Софи. |
| Софи и Поль мгновенно исчезли, они побежали прямо через заросли травы и через лес. Мама кричала им вслед: «Не бегите через заросли — трава мокрая, не бегите через лес — уколетесь!». Они не слушали и очень быстро добежали до изгороди. По большой дороге Ламберт вел небольшого, но очаровательного ослика. — Ослик! Ослик! Какое счастье! Спасибо, Ламберт! Спасибо! — кричали дети. — Как он красив! — восхищался Поль. — У него очень добрый вид, — радовалась Софи, — пойдем скорее, покажем его маме. ЛАМБЕРТ — Господин Поль, садитесь на осла, а мадемуазель сядет за вами. Я подержу его за холку. СОФИ — А если мы упадем? ЛАМБЕРТ — Что вы, мадемуазель! Никакой опасности нет, я буду идти рядом. Мне его продали, как очень кроткую скотинку. Ламберт помог Полю и Софи сесть на осла, а сам шел рядом. Так они и подошли под окна г-жи де Реан, которая увидев их, спустилась разглядеть осла. Ослика повели в стойло. Ламберт засыпал ему овса. Детям очень хотелось посмотреть, как он ест, но пора было уже самим идти переодеваться к обеду и пришлось оставить ослика с лошадьми до утра. Назавтра и в последующие дни ослика запрягали в маленькую тележку для собачьей упряжи и привозили на нем землю, цветочные горшки, песок, — все, что было нужно для сада. Поль научился запрягать и распрягать его, чистить, расчесывать, кормить и поить. Софи ему во всем помогала и вскоре все делала почти так же хорошо, как ее кузен. Г-жа де Реан купила уздечку и красивое седло, чтобы дети могли ездить на нем верхом. Первое время их сопровождала няня, но вскоре, когда г-жа де Реан убедилась в кротком нраве животного, она разрешила детям ездить самим, запретив только выезжать за пределы парка. Как-то раз Софи сидела верхом на осле, а Поль его подгонял прутом. — Ты делаешь ему больно, перестань! Не бей его! — попросила девочка. ПОЛЬ — Но если я его не подгоняю, он не идет. А прут у меня такой тоненький, что я не причиняю ему боли. СОФИ — А что, если его не подгонять прутом, а колоть шпорами? ПОЛЬ — Нелепая мысль. Во-первых, у тебя нет шпор, а во-вторых, шкура осла такая грубая, что он не почувствует твоих шпор. |
| Софи, очень обрадованная предстоящей прогулкой, обещала держаться близко к матери и не потеряться в лесу. К большой радости девочки, Поль, приехавший как раз в это время, попросил разрешения присоединиться к ним. Они шли дружно, держась позади г-жи де Реан, на ходу собирали цветы и любовались играми больших собак, которых г-жа де Реан всегда брала с собой. Софи все время обращала внимание на кустики земляники со спелыми ягодами. — Какие ягоды! — восхищалась она. — Как жалко, что нельзя остановиться и поесть. Г-жа де Реан, услышав ее восклицание, повернулась к ней и повторила свое запрещение останавливаться. Софи тяжело вздохнула, бросив сожалеющий взгляд на спелые ягоды, мимо которых они проходили. — Да не смотри на ягоды! — посоветовал Поль. — И не будешь о них думать. СОФИ — Они такие красные, красивые, спелые, и, должно быть, очень вкусные. ПОЛЬ — Чем дольше ты будешь ими любоваться, тем больше тебе будет их хотеться. Если тетя запрещает останавливаться и рвать ягоды, то зачем на них смотреть? СОФИ — Да я хочу сорвать всего одну ягодку! Что, это меня задержит что ли? Давай вместе сорвем по ягодке и съедим. ПОЛЬ — Нет, я не хочу быть непослушным, да и потеряться в лесу мне не улыбается. СОФИ — Никакой опасности нет. Мама пугает специально, чтобы мы не отставали. На самом деле мы отлично можем дойти сами по дороге. ПОЛЬ — Нет, лес густой и очень непросто из него выбраться. СОФИ — Какой же ты трус! Поступай как знаешь. Если нам встретится еще одно такое же место, где полно земляники, я остановлюсь и сорву несколько ягод. ПОЛЬ — Запомните, мадемуазель, я не трус! А вот вы — непослушная лакомка. Уж если вам так хочется — можете потеряться в лесу. Я предпочитаю слушаться тетю. Поль ускорил шаг, догоняя г-жу де Реан, которая шла быстро, не оглядываясь. Одна из собак бежала впереди, вторая сзади. Вскоре Софи заметила новую земляничную поляну, такую же заманчивую, как и та, мимо которой они прошли. Девочка попробовала одну ягодку, вторую, третью, потом она присела, чтобы удобнее было рвать землянику, время от времени поглядывая на удаляющихся маму и Поля. |
| Детям не надо было повторять дважды — они помчались вперед. Ламберт был во дворе. Он перемерял закупленный овес. Поль и Софи принялись ему объяснять в чем дело и сыпали словами с таким жаром, что Ламберт ничего не мог понять. Он только изумленно смотрел на них и на г-жу де Реан, которая, в конце концов вмешалась и все объяснила толком. СОФИ — Поезжайте сейчас же, Ламберт, прошу вас. Нам нужен ослик как можно скорей, до обеда. ЛАМБЕРТ (смеясь) — Ослик же не палочка, мадемуазель. Его просто так не найдешь. Я должен навести справки, продается ли где-нибудь поблизости ослик, поехать посмотреть, чтоб выбрать не упрямого, не кусачего, достаточно кроткого, не слишком юного и не очень старого. СОФИ — Сколько требований! Берите любого, Ламберт! Так будет быстрее. ЛАМБЕРТ — Ну нет, мадемуазель, первого попавшегося я брать не буду. Я не хочу вас подвергать риску. Он может вас искусать или лягнуть. СОФИ — Ха! Поль его утихомирит! ПОЛЬ — Ничего подобного, у меня нет ни малейшего желания иметь дело с ослом, который кусается и лягается. Г-жа де РЕАН — Предоставьте Ламберту возможность все сделать так, как он считает нужным. Увидите, он прекрасно выполнит ваше поручение. Ламберт знает, что нужно выбрать и трудов своих не пожалеет. ПОЛЬ — А тележка, тетя? Где взять такую маленькую тележку, чтобы в нее можно было запрягать осла? ЛАМБЕРТ — Не беспокойтесь, господин Поль! Пока каретник изготовит нужную, я вам дам свою, она для собачьей упряжи и вполне подойдет. Можете ею пользоваться сколько хотите. ПОЛЬ — Замечательно, Ламберт! Спасибо большое! СОФИ — Ну поезжайте же скорее, Ламберт! Скорее, прямо сейчас! Г-жа де РЕАН — Дай Ламберту возможность убрать овес. Если он его так и оставит посреди двора, его склюют куры и птицы. Ламберт отнес мешки с овсом в глубь сарая и, видя нетерпение детей, сразу же отправился разыскивать и покупать осла. Софи и Поль надеялись, что он очень быстро вернется с ослом на поводу. Они уселись перед домом и стали ждать. Время от времени они выбегали во двор посмотреть не идет ли Ламберт. По истечении часа дети пришли к выводу, что ждать — довольно скучное занятие. |
| Для маленького Поля, молча сидевшего в их компании возле главного своего патрона, мистера Тутса, было в этих беспутных занятиях какое-то жуткое очарование; а когда мистер Фидер заводил речь о мрачных тайнах Лондона и сообщал мистеру Тутсу, что намерен во время ближайших каникул изучить эти тайны внимательно, со всех сторон, и с этой целью договорился поселиться в пансионе у двух старых девствующих леди в Пекеме, Поль смотрел на него, словно тот был героем какой-нибудь книги путешествий или невероятных приключений, и готов был опасаться такого отчаянного человека. Войдя как-то вечером в эту комнату, когда каникулы уже приближались, Поль увидел, что мистер Фидер заполняет пробелы в каких-то отпечатанных письмах, а мистер Тутс складывает и заклеивает другие, уже заполненные и разложенные перед ним. Мистер Фидер сказал: – Ага, Домби, вот и вы! – ибо они были всегда ласковы с ним и рады его видеть; а затем добавил, бросив ему одно из писем: – А вот для вас, Домби. Это вам. – Мне, сэр? – сказал Поль. – Пригласительный билет вам, – отвечал мистер Фидер. Поль взглянул: на билете было выгравировано, – только его имя и число написаны были рукою мистера Фидера, – что доктор и миссис Блимбер просят мистера П. Домби пожаловать на вечеринку, в среду, семнадцатого сего месяца, что она назначена на половину восьмого и что будут танцевать кадриль. Мистер Тутс, взяв такой же листок бумаги, в свою очередь показал ему, что доктор и миссис Блимбер просят мистера Тутса пожаловать на вечеринку, в среду, семнадцатого сего месяца, назначенную на половину восьмого; причем будут танцевать кадриль. Поль убедился также, взглянув на стол, за которым сидел мистер Фидер, что доктор и миссис Блимбер просят и мистера Бригса пожаловать, и мистера Тозера пожаловать, и всех молодых джентльменов пожаловать по тому же приятному поводу. Затем мистер Фидер, к великой радости Поля, сообщил, что приглашена его сестра, что это событие завершает полугодие и что каникулы начнутся в тот же день, и он, если хочет, может уехать с сестрой после вечеринки, – тут Поль перебил его и сказал, что этого он очень хочет. Затем мистер Фидер сообщил ему о необходимости изящнейшим почерком написать доктору и миссис Блимбер, что мистер П. Домби польщен и будет счастлив посетить их согласно их любезному приглашению. Наконец мистер Фидер сказал, что он хорошо сделает, если не будет упоминать о празднестве в присутствии доктора и миссис Блимбер; ибо эти приготовления ведутся на началах классицизма и великосветского тона и что предполагается, будто доктор и миссис Блимбер, с одной стороны, а молодые джентльмены, с другой, в качестве особ ученых, понятия не имеют о предстоящем. |
| — Ничего подобного! — возразил Поль. — Если бы ты не была такой нетерпеливой и подождала бы, пока я сам тебе ее отдам, то коробка была бы цела. СОФИ — Ты — эгоист! ПОЛЬ — А ты яришься, как индюк на ферме. СОФИ — Я совершенно не ярюсь, сударь. Я просто считаю вас гадким мальчишкой! ПОЛЬ — Вы говорите ерунду, мадемуазель, а вот я вам скажу правду: когда вы краснеете от гнева, вы точь-в-точь вылитый индюк с красными гребешками. СОФИ — Не желаю я играть с таким скверным мальчишкой, как вы, сударь! ПОЛЬ — Да я и сам не буду играть с такой отвратительной девчонкой, как вы, мадемуазель! И они разошлись по углам, страшно разобиженные. Софи очень скоро стало скучно, но ей не хотелось показывать это Полю. Она принялась напевать и снова стала ловить мушек. Это было непросто: мушек осталось мало, да и те в руки не давались. Тут она заметила большую пчелу, неподвижно сидевшую в углу окна. Зная, что пчела может ужалить и что не надо ее трогать руками, девочка взяла свой носовой платок, накинула на пчелу и схватила прежде, чем та смогла спастись. Поль, которому тоже надоело дуться, увидев, что Софи взяла пчелу, спросил: — Что ты с ней собираешься делать? СОФИ (резко) — А это тебя не касается. Отстань от меня. ПОЛЬ (с иронией) — Извините меня, мадемуазель злючка, за то, что я обратился к вам. Как я мог забыть, что вы — плохо воспитанная и нахальная девчонка! СОФИ (насмешливо приседая) — Я передам маме, сударь, что вы считаете меня плохо воспитанной девчонкой. Поскольку именно она меня воспитывает, то ей это будет особенно интересно услышать. ПОЛЬ (с беспокойством) — Перестань, Софи. Ничего не говори маме — меня будут ругать. СОФИ — Скажу обязательно. Если тебя будут ругать — тем лучше. Я буду этим только довольна. ПОЛЬ — Какая же ты гадкая! Я больше никогда с тобой не, буду разговаривать. Поль развернул свой стул так, чтобы не видеть кузину. Софи, очень довольная, что испугала Поля, опять занялась пчелой. Чуть приподняв краешек платка, она зажала пчелу между пальцами, чтобы помешать ей двигаться, и вытащила из кармана свой ножичек. |
| Сейчас придут к обеду ваш отец и кузен. Мы все сядем за стол и вы сядете в том самом виде, в каком я вас сейчас застала: с волосами, стоящими дыбом, в мокром платье. Это будет наказание достойное вас. Вот вам платок — вытрите лицо, шею и руки. Когда гжа де Реан кончила говорить, в гостиную вошли Поль и гн де Реан. При виде злосчастной Софи с всклокоченными волосами, намокшей, нелепой, покрасневшей от стыда и досады, они расхохотались. — Что значит этот маскарад? — поинтересовался гн де Реан. — Разве у нас карнавал? Гжа де РЕАН — Нет, дело проще. Софи решила, что если она намочит волосы, то они будут у нее завиваться, как у Камиллы де Флервиль. Ей очень хочется иметь кудри. Гн де РЕАН — Видишь, Софи, как плохо быть кокетливой. Пытаешься себя приукрасить, а получается что-то ужасное. ПОЛЬ — Софи, беги скорее, вытрись, причешись и переоденься! Если бы ты сама себя видела, ты бы секунды не промедлила. Гжа де РЕАН — Нет, Поль. Она будет обедать с этой дикой прической, в этом мокром, испачканном платье… ПОЛЬ (прерывая, с глубоким сочувствием к Софи) — О, нет, тетя! Я вас прошу простить Софи! Разрешите ей переодеться и причесаться. У нее такой нелепый и несчастный вид! Гн де РЕАН — Да, дорогая, я тоже присоединяюсь к просьбе Поля. Простите ее на первый раз. Если это опять повторится… СОФИ (со слезами) — Нет, нет, папа! Это никогда не повторится! Гжа де РЕАН — Чтобы сделать приятное вашему отцу, мадемуазель, я разрешаю вам отправиться к себе и переодеться. Но обедать вы будете у себя. Вы можете прийти в гостиную после обеда. ПОЛЬ — Но, тетя, пожалуйста… Гжа де РЕАН — Нет, Поль. Не проси! Делайте, как я сказала, мадемуазель! Ступайте! Софи, переодевшись и причесавшись, обедала одна у себя в комнате. После обеда за ней пришел Поль и повел ее играть в гостиную. Больше Софи не пыталась завивать свои волосы. Глава 8. Остриженные брови У Софи была еще одна мечта: иметь густые брови. Однажды при ней кто-то сказал, что маленькая Люси Берг была бы настоящей красавицей, если бы у нее были брови погуще. |
| Софи взяла куклу на руки, поцеловала ее раз двадцать и принялась танцевать и кружиться, вереща от восторга так, что ее кузен Поль примчался со всех ног посмотреть, что происходит. СОФИ — Поль! Посмотри, какую дивную куклу мне прислал папа! ПОЛЬ — Дай мне, я хочу ее получше разглядеть. СОФИ — Нет, нет! Ты сломаешь! ПОЛЬ — Я буду очень осторожен, уверяю тебя. Посмотрю и сразу тебе верну. Софи отдала куклу кузену, еще раз предупредив, чтоб он ее не уронил. Поль повертел куклу в руках, разглядел со всех сторон, потом протянул Софи, неодобрительно покачав головой. СОФИ — Что ты головой качаешь? ПОЛЬ — Мне кажется, что кукла слишком хрупкая. Боюсь, ты ее сломаешь. СОФИ — Я? Не беспокойся. Я буду о ней заботиться и никогда, никогда не сломаю. Я попрошу маму завтра пригласить к нам Камиллу и Мадлен, чтобы они полюбовались моей новой куклой. ПОЛЬ — Они тебе ее сломают. СОФИ — Глупости! Они очень добрые девочки и уж конечно, не причинят мне такого горя. На следующий день, одевая и причесывая куклу перед приходом подруг, Софи сочла, что кукла бледнее вчерашнего. «Может быть она замерзла, ведь ноги у нее холодные, — подумала Софи — Положу ее на солнце, пусть погреется и мои. подруги увидят, как я о ней забочусь”. Он подошла к окну гостиной, чтобы положить куклу на подоконник. — Что ты делаешь у окна, Софи? — спросила гжа де Реан. СОФИ — Хочу немножко согреть свою куклу, мамочка. Она замерзла. Гжа де РЕАН — Солнце может ее растопить, она же восковая. СОФИ — Нет, нет; она твердая как камень. Гжа де РЕАН. Она твердая, пока не нагрелась. Ни в коем случае не делай этого Софи, ты повредишь куклу. Софи не поверила маме и положила свою новую куклу на подоконник под палящее солнце. В это время послышался шум подъехавшего экипажа, и девочка помчалась встречать своих подруг. Поль тоже вышел на крыльцо. Весело болтая, они все вместе вбежали в дом и, хотя девочкам очень хотелось поскорее посмотреть куклу, они прежде всего пошли поздороваться с гжой де Реан и только потом вслед за Софи направились в гостиную. Софи уже успела схватить куклу и растерянно смотрела на нее. |
| Как испарился мистер Тутс, а мистер Фидер превратился в миссис Пипчин — Полю не пришло в голову спросить, да он этим вовсе и не интересовался; но, увидев, что вместо мистера Фидера в ногах кровати стоит миссис Пипчин, он воскликнул: — Миссис Пипчин, не говорите Флоренс! — О чем не говорить Флоренс, мой маленький Поль? — спросила миссис Пипчин, обойдя кровать и опускаясь на стул. — Обо мне, — сказал Поль. — Нет, нет, не скажу, — сказала миссис Пипчин. — Как вы думаете, миссис Пипчин, что я хочу сделать, когда вырасту? — осведомился Поль, поворачиваясь на подушке к ней лицом и задумчиво опуская подбородок на сложенные руки. Миссис Пипчин не могла угадать. — Я хочу, — сказал Поль, — положить все свои деньги в банк, не заботиться о том, чтобы их стало еще больше, уехать за город с моей дорогой Флоренс, где будет красивый сад, поля и леса, и жить там с ней всю жизнь! — Вот как? — воскликнула миссис Пипчин. — Да, — сказал Поль. — Вот что я хочу сделать, когда я… Он запнулся и на секунду задумался. Серые глаза миссис Пипчин всматривались в его сосредоточенное лицо. — Если я вырасту, — сказал Поль. Затем он тотчас же начал рассказывать миссис Пипчин о вечеринке, о приглашении Флоренс, о том, как он будет гордиться тем восхищением, какое она вызовет у всех мальчиков, о том, как они добры к нему и любят его, как он их любит и как он всему этому рад. Затем он сообщил миссис Пипчин об анализе и о том, что он, конечно, не от мира сего, и пожелал узнать мнение миссис Пипчин по этому поводу, а также, известно ли ей, почему это случилось и что это значит. Миссис Пипчин, избрав легчайший способ выпутаться из затруднения, начисто отрицала этот факт, но Поль далеко не удовлетворился таким ответом и столь испытующе смотрел на миссис Пипчин в ожидании более правдивых слов, что она принуждена была встать и выглянуть в окно, чтобы уйти от его взгляда. Некий, всегда уравновешенный лекарь, который посещал заведение, когда заболевал кто-нибудь из молодых джентльменов, каким-то образом проник в комнату и появился у постели вместе с миссис Блимбер. |
| Софи и Поль сразу побежали на кухню. — Жан! — попросила Софи, обращаясь к повару— дайте нам поскорее чашечку теплого молока. — Зачем, мадемуазель? — Для маленького котенка, которого мы нашли в лесу, он просто умирает с голоду. Вот он, няня несет его в платке. Няня положила свою ношу на пол. Повар принес большую тарелку теплого молока и котенок, накинувшись на еду, вылакал все до последней капли. — Надеюсь, он доволен, — сказала няня, — он выпил больше двух стаканов молока. СОФИ — Смотрите, он встает и вылизывает свою шерсть. ПОЛЬ — Может быть возьмем его в комнату? ПОВАР — Мой вам совет, мадемуазель, оставьте его в кухне. Прежде всего он здесь обсохнет и быстро согреется в тепле, потом тут он всегда будет сыт и, наконец, здесь открыты двери и в любую минуту он сможет выйти, если ему захочется. Тогда он быстро научится опрятности. ПОЛЬ — Правильно! Давай оставим его здесь, Софи. СОФИ — Но при этом он должен быть наш, чтобы в любую минуту, когда я захочу, я могла бы его навестить. ПОВАР — Конечно, мадемуазель. Он взял котенка и посадил его под плиту. Дети ушли, попросив поставить молоко поближе к котенку на случай, если тот снова захочет поесть. СОФИ — Как мы его назовем? ПОЛЬ — Давай назовем «МИЛЫЙ». СОФИ — Нет, это слишком обычно. Давай лучше назовем «ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ». ПОЛЬ — А представь себе — он вырастет уродливым? СОФИ — Да-а. Так как же нам его назвать? Какое-то имя у него должно быть. ПОЛЬ — Знаешь, какое красивое имя я придумал? Бо-миньон. СОФИ — Чудесно! Как в сказке о Блондине! Давай назовем его Бо-миньоном. Я попрошу маму сделать ему маленький ошейник и вышить на нем: «Бо-миньон» Дети побежали к г-же де Реан рассказать о котенке и попросить сделать ему ошейник. Мама пошла посмотреть малыша и померить его шейку. — Не знаю, выживет ли он, — с сомнением произнесла г-жа де Реан, — он так слаб и худ, что еле держится на ногах. ПОЛЬ — А как он очутился в зарослях? Ведь кошки не живут в лесу. Г-жа де РЕАН — Возможно, его взяли поиграть какие-нибудь озорные мальчишки, а потом бросили в кустах, решив, что он сам доберется до дому. |
|
|
