| Буря плакала и стонала, словно распевала старинные песни. Кай и Снежная королева летели над лесами и озерами, над морями и сушей. Под ними проносились со свистом холодные ветры, выли волки, сверкал снег, а над головами с криком кружили черные вороны; но высоко вверху светил большой ясный месяц. Кай смотрел на него всю долгую-долгую зимнюю ночь, — днем он спал у ног Снежной королевы. История третья. Цветник женщины, умевшей колдовать А что же было с маленькой Гердой после того, как Кай не вернулся? Куда он исчез? Никто этого не знал, никто не мог ничего рассказать о нем. Мальчики говорили только, что видели, как он привязал свои салазки к большим великолепным саням, которые потом свернули на другую улицу и умчались за городские ворота. Никто не знал, куда он девался. Много слез было пролито: горько и долго плакала маленькая Гер да. Наконец, все решили, что Кая больше нет в живых: может быть, он утонул в реке, которая протекала неподалеку от города. Ох, как тянулись эти мрачные зимние дни! Но вот пришла весна, засияло солнце. — Кай умер, он больше не вернется, — сказала маленькая Герда. — Я этому не верю! — возразил солнечный свет. — Он умер, и больше не вернется! — сказала она ласточкам. — Не верим! — ответили они, и, наконец, сама Герда перестала этому верить. — Надену-ка я свои новые красные башмачки, — сказала она как-то утром. — Кай еще ни разу не видел их. А потом спущусь к реке и спрошу о нем. Было еще очень рано. Девочка поцеловала спящую бабушку, надела красные башмачки, одна-одинешенька вышла за ворота и спустилась к реке: — Правда, что ты взяла моего маленького дружка? Я подарю тебе свои красные башмачки, если ты мне его вернешь. И девочке почудилось, будто волны как-то странно кивают ей; тогда она сняла свои красные башмачки — самое дорогое, что у нее было — бросила их в реку; но она не могла забросить их далеко, и волны тут же вынесли башмачки обратно на берег — видно, река не захотела взять ее сокровище, раз у нее не было маленького Кая. Но Герда подумала, что слишком близко бросила башмачки, вот она и вскочила в лодку, лежавшую на песчаной отмели, подошла к самому краю кормы и бросила башмачки в воду. Лодка не была привязана и от резкого толчка соскользнула в воду. Герда заметила это и решила поскорее выбраться на берег, но пока она пробиралась обратно на нос, лодка отплыла на сажень от берега и понеслась по течению. Герда очень испугалась и заплакала, но никто, кроме воробьев, не слышал ее; а воробьи не могли перенести ее на сушу, но они летели вдоль берега и щебетали, словно хотели утешить ее: |
| Золотые ворота Владимира. Кон. 50-х - нач. 60-х гг. XII в., перестроены в 1795 г. Полемика по поводу появления, назначения и символики заложенных вост. ворот Иерусалима основана на религ. традиции и письменных источниках. Название ворот «Золотые» (Aurea) не прослеживается ранее VII в. Оно появилось в христ. лит-ре и получило широкое распространение в эпоху крестоносцев. Происхождение названия может быть связано с греч. прилагательным «horaia» (красные), воспринятым зап. паломниками по созвучию как «aurea». З. в. встречаются и на картах крестоносцев, к-рые называли их также воротами Милости. В эпоху правления крестоносцев ворота открывали в Вербное воскресенье, когда в город через них входила процессия пальмоносцев во главе с патриархом, прошедшая предварительно долиной Иосафата (туда она попадала накануне через Иосафатские ворота). Вторично их открывали для процессии в день Возвращения Животворящего Креста (14 сент.). Проемы ворот были тогда закрыты деревянными дверьми, обитыми железом; гвозди, куски дерева и жести от обивки служили евлогией. З. в. Иерусалима стали считать местом встречи праведных Иоакима и Анны. Сведения о вост. воротах храма (в данном случае Старого города Иерусалима) до кон. VI в. носят смутный характер. Их существование даже в эпоху Второго храма сомнительно. Иосиф Флавий, описывая вост. (т. н. Соломонову) колоннаду, не упомянул о воротах в вост. части храмовой платформы. Еще меньше оснований связывать реальные вост. ворота с упомянутыми в пророчестве Иезекииля (Иез 44) символическими воротами. Согласно Деяниям св. апостолов (Деян 3. 2; ср.: Деян 3. 10), ап. Петр исцелил хромого, который ежедневно сидел «при дверях храма, называемых Красными»; этот текст можно трактовать применительно не к воротам в опорной стене храмового участка, а к дверям атриума самого храма. То же можно сказать о Шушан - вост. воротах храма, упоминаемых в Мишне,- как о месте совершения обряда принесения в жертву рыжей телицы (Middoth 1. 3; Числ 19. 1-10). В ранневизант. период вост. |
| – С. 161; Месяца марта в седьмой день Житие святых отец епископ Василея и Капитона мучившемася в Херсонесе//Лавров П. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности/Памятники христианского Херсонеса. – М., 1911. – Вып. 2. – С. 166). Они идентифицируются с Западными большими воротами города, от которых ныне не осталось и следа, но «прекрасных», по отзывам путешественников, видевших их. Из того немного, что было найдено в ходе раскопок и что записали и зарисовали очевидцы, наблюдавшие их в начале XIX в., можно понять, что Западные ворота были заключены между двумя толстыми стенами-пилонами, перекрытыми сводом, либо находились в особой коридорообразной постройке. Проход закрывали двухстворчатые двери, в качестве подпятников для вращения которых были использованы два пьедестала от статуй с надписями III в. до н.э. и II в. н.э. (см.: Сорочан С. Б., Зубаръ В. М., Марченко Л. В. Жизнь и гибель Херсонеса. – Харьков, 2000. – С. 648, 654–655). Называть Красные ворота центральными будет некорректно, поскольку город имел в это время по меньшей мере двое главных ворот. Столь же ошибочно считать, что Красные ворота находились «у башен XII и XIII», то есть в 14 куртине (ср.: Романчук А. И. Очерки истории и археологии византийского Херсона. – Екатеринбург, 2000. – С. 52, прим.63). На самом деле, там находились Южные («Мертвые») ворота. Кроме того, невозможно согласится с мнением, что тексты греческого и старославянского списков источника являлись «...переработками древнего херсонесского предания, выполненными с утратой подробностей, искажением деталей, потерей местного колорита» (Юрочкин В. Ю., Джанов А. В. Церковная история Херсонеса V в.//Церковная археология Южной Руси. – Симферополь, 2002. – С. 51). Эти детали, при их правильном понимании, предельно точны. 140 Умирающего христиане окружали особым вниманием. Уже на I Вселенском синоде (325 г.) было постановлено: «...находящемуся при смерти, просящему причащения святых тайн, епископ...должен преподать Святые Дары», так что отходящий в мир иной «...не должен быть лишен последнего необходимейшего напутствия (правило 13–е) (Деяния Вселенских соборов. |
| Но прежде всего надобно было пообчистить древнюю столицу, в которую благодаря долговременному пребыванию двора поехали представители иностранных держав. Генерал-прокурор объявил в Сенате, что сам видел он в Китае-городе близ Триумфальных синодальных ворот на Никольской улице пустые каменные лавки иконного ряда, наполненные счищенным с улицы навозом и грязью, отчего распространяется дурной запах. Сенат приказал очистить лавки. Затем тот же генерал-прокурор объявил, что в Кремле, на Ивановской площади, и при коллегиях, также около Ивановской колокольни страшная нечистота и грязь; послали указы с крепким подтверждением, чтоб грязь была очищена немедленно и вперед не заводилась. Сама императрица приказала Триумфальные синодальные ворота на Никольской улице разобрать, а украшениями их убрать Воскресенские ворота, особенно сделать пристойное украшение около того места, где стоит образ Богоматери (Иверския); около Ивана Великого сажен до 20 сделать плитную площадь и украсить приличными решетками, чтоб внутрь могли ходить только пешие; деревянное строение около церкви Казанской Богородицы (на Никольской) отобрать; примечать такие места, где скрываются воры и тому подобные люди, очистить их и сделать ворота с запорами; кабак, который стоит у Каменного моста (на Рву) к Никольским в Кремле воротам, немедленно снять и поставить в другом месте. Синодальные Триумфальные ворота, т. е. построенные Синодом ко дню коронации, велено сломать; но красные Триумфальные ворота, сгоревшие в пожар 1748 года, велено возобновить в прежнем виде и на прежнем месте архитектору кн. Ухтомскому, для чего Штатс-контора должна была отпустить 16000 рублей. Где по улицам было старое каменное и деревянное строение и за уступкою заборов во двор выдалось на улицу, велено сломать, а вместо старых, построенных к улицам заборов сделать хорошие решетки. Находящиеся против иконного ряда к Спасскому монастырю каменные лавки и ступени, которыми улица так стеснена, что двум каретам едва проехать можно, велено сломать, а вместо того сделать каменную стенку на счет синодальной Экономической канцелярии. Велено сломать у Пречистенских ворот каменные лавки, которые все обветшали и набросана в них всякая нечистота и мерзость; по большим улицам в лавках наружно запрещено торговать гробами и прочею неприличностью, а пусть держат это внутри лавок. |
| Остальные постройки Ирода и его преемников носят римский характер; об этом свидетельствуют такие памятники, как гробницы патриархов в Хевроне, городские ворота в Кесарии Палестинской, Себастии и Тивериаде, платформа Храма Иерусалимского, дворцы Ирода в Иерусалиме, Иродиуме, Массаде/Масаде, Иерихоне и Махероне, здания в Тивериаде, Сепфорисе, Вифсаиде/Юлии Романе, построенной сыновьями Ирода, и многое другое. При Ироде происходит заметная эллинизация иудейской жизни: достаточно вспомнить построенные им театры в Кесарии и Иерихоне, а также упоминаемые Иосифом Флавием ипподромы в Иерусалиме и Магдале. Сам же Ирод часто посылал щедрые дары Афинам, Спарте и эллинистическим городам Востока. При Ироде Иерусалим достигает вершины своего развития: к этому времени его площадь достигла 180 гектаров, а население – 100000 человек (см. рис. 117). А Город Давида Б Кварталы, построенные при Соломоне В «Вторая часть» Иерусалима Г Эллинистический город 1–4 Ворота города Иевуса 5–14 Ворота времен Царей и Неемии 15–16 Ворота эллинистического города Согласно раскопкам Н. Авигада, в новозаветное время особым великолепием отличался Верхний город, где проживали богатые и где находились резиденции царя и первосвященника. Эти кварталы процветали не только за счет поборов с простого населения, но и благодаря тому, что со всего мира сюда стекалась храмовая подать – ежегодные полсикля со взрослых мужчин-иудеев. Это составляло около 1000000 сестерциев в год – на 10000 жителей Верхнего города: такой концентрации средств не знал даже Рим того времени. Верхний город отличался хорошей планировкой и великолепными строениями с мозаичными полами, со стенами, украшенными фресками и лепниной. При раскопках внутри зданий найдены образцы предметов роскоши – от прекрасной стеклянной посуды до каменных кубков и чаш. Богачи наслаждались вином, привезенным из Италии, о чем свидетельствуют найденные амфоры с латинскими клеймами. Полы в некоторых домах выложены мозаикой. Красные, черные и белые камни составляли красивые геометрические рисунки. Штукатурка на стенах раскрашивалась под мрамор. Во дворах – подземные цистерны; дождевая вода стекала в них с крыш. В домах – ванные комнаты, некоторые приспособлены для омовения по иудейскому обряду. На небольшой каменной гирьке, найденной в одном из домов, сохранилось имя ее владельца – Бар-Катрос (см. рис. 118). |
| После коронации своей, Императрица имела торжественное и великолепное шествие из Кремля в Аннингофский дворец через Мясницкие триумфальные ворота, где Московский Магистрат и знатное Московское купечество приносили всеподданнейшее поздравление и дары (презенты) Ее Величеству и владетельному Герцогу Голштинскому, Петру Феодоровичу. Во время шествия Императрицы музыканты в нишах проезда играми на трубах и литаврах. По всему пути стояли в параде Гвардия и напольные полки; по приближении Императрицы, выходили из домов хозяева с семействами в праздничном платье и приносили Ей всеподданнейшее поздравление. Тогда ворота сии представляли совсем другой вид, нежели ныне. Живопись, ваяние, лепная работа и витийство, украсив их картинами, статуями, эмблемами и аллегорическими надписями, кои теперь уже не существуют, придали им монументальный характер. По обеим сторонам их стояли по три пирамиды с обрезными арматурами. Хотя приложенный здесь рисунок сего памятника и представляет нам первобытный его вид; но не дает еще полного понятия о подробностях, кои сообщит нам «обстоятельное описание св. коронования Императрицы Елисаветы Петровны, еже бысть вшествие 28 Февраля, коронование 25 Апреля, 1742 года. Спб. 1744 г. в лист.» Как теперь, так и в то время, ворота сии имели один главный проезд и два боковые портала с галлереями или парапетом для пешеходцев. Со входу переднего фасада изображены лепною работой: 1) Императрица Елисавета Петровна, стоящая на троне, 2) четыре государства: Московское, Казанское, Астраханское и Сибирское, с своими гербами, приносящие к имени своей Государыни географическую карту России, с надписью: се достояние твое! 3) четыре части света, сидящие при земном глобусе, из них «особенно весело себя оказывает Европа», имеющая на персях своих вензловое имя Елисаветы. Надпись: мне вящие всех. На другом фасаде: 4) Промысл Божий во образе девы благолепной, указующей перстом на Императорский престол с регалиями. Надпись: природным. 5) Гербы всех провинций в золотом кольце, привязанные бантами и лентами разных цветов, с масличными зелеными ветвями; в средине их слова: днесь забыхом печали наша. |
| Прока Сильвий, сын предыдущего царя Авентина, 14-й латинский царь, правит 23 года. После него – Амулий Сильвий, 15-й царь, 44 года. Арбак Мидянин, разрушив Ассирийскую империю, перенёс царство к мидийцам и первым царствовал у них 28 лет. Берёт начало Македонское царство, где первым царём был Каран, 28 лет. Прекращаются цари Лакедемонские, начинаются Лидийские. 3208 г. ( 743 г. до Р.Х.) Иоафам, сын Озии, 16 лет. Элейцами учреждена Первая Олимпиада через 405 лет после пленения троянцев. Рем и Ромул рождены Марсом и Реей. Иоафам среди прочих добрых деяний построил верхние ворота при доме Господнем, которые в Деяниях апостолов названы Красными. Ибо все ворота Храма стояли на земле, и только Красные ворота висели; евреи называли эти ворота воротами Иоафама. 3224 г. ( 727 г. до Р.Х.) Ахаз, сын Иоафама, 16 лет. Тиглатпаласар, царь Ассирии, нанятый им, убил Рецина, царя Сирии, и переселил жителей Дамаска в Кирену. Рим основан на Палатинском холме, 21 апреля, близнецами Ремом и Ромулом, сыновьями Реи Сильвии, которая была дочерью Нумитора, брата царя Амулия; она была весталкой, но её изнасиловали. Во время Консуалий в третий год от основания Города были похищены сабинянки. Фабий убил Рема пастушеским заступом по приказу Ромула. 3253 г. ( 698 г. до Р.Х.) Езекия, сын Ахаза, 29 лет. В шестой его год Салманасар, царь Ассирии, взяв Самарию, переселил Израиль в Ассирию; царство Израиля стояло, считая от первого года Иеровоама, 360 лет. После смерти Ромула, который правил 38 лет, государством правили сенаторы, каждый по пять дней; так прошёл один год. После них Нума Помпилий, 41 год, который построил Капитолий. 3308 г. ( 643 г. до Р.Х.) Манассия, сын Езекии, 55 лет. За свои преступления он был связан, закован в цепи и уведён в Вавилонию, но благодаря раскаянию и молитвам восстановлен на троне. Тулл Гостилий, третий римский царь, правил 32 года. Он первым из римских царей стал использовать пурпур и фасции. Он расширил город, присоединив к нему холм Целий. 3310 г. ( 641 г. до Р.Х.) Аммон, сын Манассии, 2 года. Два года указаны в истинном предании евреев, а у 70 толковников написано, что он правил 12 лет. |
| Да курочка черна-пестра По сенечкам ходит, семечки клюёт. Ох тюрень-тюренёк, ох, тюрень-тюренёк, раздался плач от хозяйки-Стёпы. Этот юный вокалист завывал совсем не в такт, что, мол, не хочет он отныне быть ни бычком, ни гусаком, ни хозяйкой, а желает он, видите ли, быть Мальчиком Стёпой. Сказать, что я был злой на этого привереду — ничего не сказать. Этот мелкий обормот ломал мне всю игру. Пришлось перейти к другой забаве. Я довольно быстро объяснил правила игры в «Золотые ворота». Выбрал двух ребятишек повыше, поставил их в виде ворот, и игра началась. Все вместе мы напевали песенку, и ворота «отлавливали» менее удачливых девчонок и мальчишек. Золотые ворота Пропускают не всегда Первый раз прощается Второй запрещается А на третий раз Не пропустим вас! Я наконец-то почувствовал, что игра зашла для всех. Стоял шум, гам. Все смеялись, бегали, визжали. И вот есть там такой момент, когда остаётся один ребёнок, и чтобы начать играть снова, ему говорят, чтобы он замер, «замёрз». И вот этим последним ребёнком оказывается старый знакомый — Степан. И тут Стёпка перестаёт двигаться и только плачет. Плачет тихо, огромные слёзы катятся по его щеками, он, продолжая стоять как вкопанный, начинает причитать: «Нет не хочу замерзать, не хочу умирать! Я только родился! Я хочу жить! Не хочу умирать опять!» Я было уже хотел разозлиться и сказать ему что-нибудь, чему меня не учили на курсах. Но вдруг сел на пол и замер. Передо мной, или, вернее, перед моим воображением вырос дремучий лес, по коже пробежал холод, и я, покрывшись мурашками, задрожал. Я отчётливо видел скованные молодым инеем деревья, поседевшие кочки мха, красные от кровавого заката проблески неба. Было холодно и страшно. Остатки отгоревшего костра чернели причудливыми формами. Вдалеке слышался волчий вой, с каждой минутой становясь всё ближе. И посередине поляны стоял маленький мальчик и тихо-тихо плакал. В его глазах была не просто горечь от предательства друзей, бросивших его на верную гибель. В его взгляде была молитва, молитва ко всему, что сильнее его. Он просил пощадить его. Просил крепнувший мороз, заходившее солнце, голодных волков. |
| – Теперь, когда враг мой повержен, – продолжал Щелкунчик, – я покажу вам, дорогая фрейлейн Штальбаум, такие диковинные вещи, каких никогда не видали вы; решитесь только последовать за мною; решитесь, прошу вас! Не бойтесь ничего! Кукольное царство Я думаю, дети, никто из вас ни минуты не колебался бы пойти за добрым, милым Щелкунчиком, который уж, конечно, не имел ничего плохого на уме. Мари готова была на это тем охотнее, что могла рассчитывать на величайшую благодарность Щелкунчика, и была твердо уверена, что он сдержит слово и действительно покажет ей много диковинок. Потому она и сказала: – Я согласна идти с вами, господин Дроссельмейер, но только если это будет не очень далеко и не очень долго, потому что, признаться, я еще не выспалась. – Ну, в таком случае, – возразил Щелкунчик, – я выберу самую короткую, хотя я не совсем удобную Дорогу. Он пошел вперед, а Мари за ним, пока наконец оба не остановились пред большим платяным шкафом, стоявшим в столовой. Мари очень удивилась, когда увидела, что двери этого бывшего всегда запертым шкафа были отворены настежь, и она ясно могла видеть висевшую папину дорожную лисью шубу. Щелкунчик ловко взобрался по выступу шкафа и резьбе и схватил большую кисть, болтавшуюся на толстом шнуре сзади на шубе. Едва он ее дернул, как по шубе вниз спустилась сквозь рукав изящная, сделанная из кедрового дерева лестница. – Взойдите по этой лестнице, милая Мари, – крикнул Щелкунчик сверху. Мари стала взбираться, но едва она пролезла сквозь рукав и достигла воротника, как увидела, что ее внезапно озарил какой-то легкий приятный свет, и она очутилась стоящей на прелестном, вкусно пахнувшем лугу, усыпанном, как ей показалось, миллионами ярко сиявших, драгоценных камней. – Мы на Леденцовом лугу, – сказал Щелкунчик, – и сейчас пройдем вон через те ворота. Тут только Мари заметила чудесные ворота, стоявшие на том же лугу в нескольких шагах от нее. Они, казалось, были сложены из мрамора, белого, шоколадного и розового цветов, но, подойдя ближе, Мари увидела, что это был не мрамор, а обсахаренный миндаль с изюмом, потому, как объяснил Щелкунчик, и сами ворота назывались Миндально-Изюмными. Простой же народ, довольно неучтиво, называл их воротами обжор-студентов. На одной из боковых галерей ворот, сделанной, вероятно, из ячменного сахара, сидели шесть маленьких, одетых в красные курточки обезьян и играли янычарский марш, так что Мари, сама того не замечая, шла под музыку все дальше и дальше по мраморному, прекрасно сделанному из разноцветных леденцов полу. |
| Мусульманам, пожалуй, и простительно верить в такую сказочную фантастическую легенду, так как их Коран подает к тому много поводов. Укажем еще на другую подобную сказку, заключающуюся уже в самом Коране. Там говорится, что в день страшного суда Магомет наденет на себя косматую шубу, а магометане превратятся в блох и будут скакать в эту шубу. Поместившиеся в упомянутой шубе пойдут с Магометом в царствие небесное, а остальные – во ад. Но возвратимся к своему путешествию. Спустившись с ограды, дервиш показывал нам чрез окошко в большой комнате под красным чехлом трон царя Соломона. Отсюда на несколько сажень к северу были те ворота, которыми Спаситель въезжал в Иерусалим в Вербное воскресенье. Теперь эти ворота заложены наглухо. Отдавши дервишу бакшиш, мы пошли чрез красные ворота в город и заходили: сначала к Сирийскому архиерею, потом к армянскому патриарху и наконец, к коптскому митрополиту. Все они принимали и угощали нас весьма радушно. Незнающему простоты восточных владык может показаться только вот что странным и не почтительным к гостю: например, коптский митрополит вышел к нам не в рясе и клобуке, как это требуется приличием у нас, а в красном халате с чалмою на голове и старыми гарусными туфлями на ногах. Поблагословивши нас, он живо подошел к каменному дивану, сбросил с ног туфли и, поджимая под себя ноги, предлагал и нам садиться на длинных диванах. Чрез несколько времени келейник поднес митрополиту трубку с чубуком, длиною аршина в четыре. Митрополит, держа в зубах чубук, что-то говорил драгоману по-коптски, драгоман передавал архимандриту Антонину по-гречески, а тот уже передавал нам – по-русски. После угощения, когда мы выходили уже из комнаты, митрополит удержал меня за плечо и что-то спрашивал, но так как я, не зная, что он говорил, не отвечал ему ни слова, то он засмеялся; я также не мог удержаться и так мы разошлись. Идучи на свою квартиру, мы еще побывали в двух монастырях: Михайловском и Феодоровском, а, пришедши на конец города, заходили в дом Давидов, в котором, говорит российское простонародье, имеют пребывание души умерших. |
|
|
