| Было начало июня. Помню, идем по зорьке, еще безлюдным садом. В верхушках берез светится жидким золотцем, кричат грачата, щебечут чижики по кустам, и слышно уже пруды: тянет теплом и тиной, и видно между березами в розоватом туманце воду. Только рыболовы знают, что творится в душе, когда подходишь на зорьке к заводинке, видишь смутные камыши, слышишь сонные всплески рыбы и расходящийся круг воды холодком заливает сердце. «А, черррт!.. – шипит, толкая меня, Женька. – Сидит какой-то… соломенная шляпа!..» Смотрим из-за берез: сидит покуривает, удочки на рогульках, по обе стороны. Женька шипит: «Пощупаем, не браконьер ли?» Но тут незнакомец поднимается, высокий, голенастый, и – раз! – тащит громадного карасищу, нашего, черноспинного, чешуя в гривенник, и приговаривает баском таким: «Иди, голубчик, не упирайся», – спокойно так, мастера сразу видно. И кому-то кричит налево: «Видали, каков лапоток?» А это сбоку, под ветлами, Кривоносый ловит, воспитатель училищный. А незнакомец на кукан карася сажает, прутик в рот карасю просунул, бечевочку под жабры, а на кукане штуки четыре, чисто подлещики, с нашей прикормки-то. Видим – место все неудобное, ветлы, нельзя закинуть. И Кривоносый тащит – красноперого, золотого, бочка оранжевые, чуть с чернью. А карасище идет, как доска, не трепыхнется. Голенастый, в чесучовом пиджаке, в ладоши даже захлопал: «Не ожидал, какое тут у вас рыбье эльдорадо! Буду теперь захаживать». Смотрим – и на другой удочке тюкает, повело… Женька шипит: «Надо какие-нибудь меры… самозванцы!» А незнакомец выволок золотого карасищу, обеими руками держит и удивляется: «Не карась – золотая медаль!» Сердце у нас упало. А Кривоносый орет: «А у меня серебряная, Антон Павлыч!..» А незнакомец опять золотого тащит – и плюнул с досады в воду: плюхнулся карасище, как калоша. Ну, слава тебе господи! Подошли поближе, уж невтерпеж, Женька рычит: «А, плевать, рядом сейчас закину». Смотрим – чу-уть поплавок, ветерком будто повело, даже не тюкнуло. Знаем – особенное что-то. И тот сразу насторожился, удочку чуть подал, – мастера сразу видно. |
| Старик с вечера долго ворочался, не мог уснуть, тяжко вздыхал, вспоминая и горько жалея. Другого такого случая уже не будет. Удача приходит редко, оттого и зовется – вакан. А второго вакану не жди, его не бывает. В конце концов он заснул, но во сне опять видел ту же огромную рыбу – старого сома. Видел рядом: на громадной плоской башке – усы, два длинных черных и еще четыре малых, внизу; желтые глаза; изъеденная временем черная шкура. Сом стоял близко, но не взять его. Старик просыпался, что-то болело – от огорченья ли, от прошедшего дня. А внук его сладко посапывал и порою во сне смеялся. Негромко, но явственно. Чуткая бабушка даже поднялась, свет зажгла, поглядела. И впрямь чему-то смеется во сне. Хорошо так, с улыбкой. Слава Богу, значит, снится хорошее. Внуку снилось и вправду хорошее – ему виделся мир без конца и края: земля и земля, огромное небо, вода, зелень деревьев и трав. Он летал в воздухе, то совсем низко, стремительно, вместе с ласточками, а потом взмывал к облакам, неспешно паря рядом с могучими орлами, которые были рады ему. Из солнечного зенита так хорошо нырнуть в зеленые купы верб, тополей, на гибких ветвях качаясь с голосистыми иволгами да вяхирями-голубями. Потом так же легко он вонзался в прозрачную склянь воды, играясь среди серебристой плотвы, нарядных красноперок, окуней и в сумрачную глубь уходя навестить золотистых линей, тяжелых сазанов. И снова – наверх, к небу и солнцу, и – бегом быстрыми ногами, по мягкой земле, тоже легко и счастливо, все быстрей и быстрей, потому что идут навстречу ему дорогие люди: мама, бабушка, дед… Они еще далеко, не разобрать лица. Но у мальчика быстрые ноги и руки словно крылья. Он так быстро бежит и смеется, радуясь встрече. 2002 г. Рекомендуем 1 Комментарий Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 888 чел. Всего просмотров 67 млн. Всего записей 2583 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ |
| - Вчера начальник ГУ МВД Михаил Бородин сказал, что обращений по Красноперову у милиции не было. - Это все неправда. Бородин абсолютно не представляет себе ситуацию, он вырос в тиши московских коридоров и не понимает многих тонкостей работы в таких небольших населенных пунктах. Я к нему с уважением отношусь, он опытный, честнейший человек, но он не представляет работу в низах. А там никакой работы не ведется. Участковый приехал, погрозил пальцем и уехал - чем быстрее, тем лучше... Нужно разобраться, были ли обращения от людей, а если были, почему на них не реагировали. Надо внимательно опрашивать этих людей. Ведь эта ситуация развивалась несколько лет, она была у всех на виду. Людей там немного, заработков нет. Даже ведро пропало - уже заметно. Что такое в крестьянском хозяйстве ведро, когда его украли и надо новое купить? А денег нет... Соответственно, все это как ком накапливалось. - И жители Сагры связывали эту ситуацию с Красноперовым. - Конечно. Они же видят, что у них пропадают вещи, а он - хорошо живет, работает. К нему приходят, на бутылку просят - он не дает. Это вызывало неодобрение. Естественно, восприятие людей со временем изменялось, конфликт разрастался. - Все-таки, по-вашему, он торговал наркотиками или нет? - К нему ездили разные люди. Сложно говорить наверняка: я не держал в руках судебного решения по этому поводу. Ройзману тут виднее, наверное: у него есть Фонд, у него есть негласные информаторы. Но все-таки - нет доказательной базы, нет заявлений в милиции, что он занимался этим неблаговидным делом. Может быть, его «крышевала» милиция-полиция? Возможно. Надо проводить служебные проверки, исследовать. Но во всем этом нет национальной окраски. - То есть, это - не национальный конфликт? - Нет и быть им не может a priori. Там нет составляющих межнационального конфликта. Что такое национальный конфликт? Это неприятие представителя другой нации или народа. Допустим, у кого-то возникает неприязнь к человеку только из-за того, что он принадлежит к другой нации, - армянин, азербайджанец, таджик. Здесь такого не было, здесь оказалось много разных национальностей намешано, но у конфликта не национальная почва. |
| В какой-то степени можно провести условную аналогию с процессом, наблюдаемым нами на Урале. Если в центральной России буйство религиозной энтропии все-таки сдерживается остатками православной культуры и даже самые явные ее носители во власти считаются с церковностью, то на Урале мы видим, как функционирует и развивается религиозная энтропия почти в чистом виде. Странное и неадекватное, на первый взгляд, поведение Челябинского архиепископа Георгия (Грязнова) вполне закономерно. Владыка Георгий интуитивно чувствует разлитие чужого духа, и в его душе пробуждается естественное желание этому противостоять. Носителем религиозной энтропии и эклектичных религиозных верований оказывается подавляющая часть населения Урала. Любая идеология нуждается в своих выразителях. Ими становятся харизматические лидеры и основатели всевозможных клубов, движений, оздоровительных центров, сект. Безусловно, в организованные религиозные структуры входит незначительное меньшинство населения, но, опираясь на массовое религиозно-аморфное сознание, оно пользуется уважением, авторитетом и интересом у рядовых граждан, у общества в целом и у властей. Вернемся в Пермь. В день города в 1995 г. одним из кульминационных моментов праздника было торжественное подношение кришнаитами мэру города гигантского торта из просада, который тот разрезал жертвенным ножом. Мэр заключил договор с Церковью сайентологии и в обязательном порядке предложил сотрудникам аппарата пройти обучение системе управления по Хаббарду. В западном религиоведении эта система признается в качестве одной из систем манипуляции сознанием. В Перми движение рериховцев зарегистрировало политическую партию — «Партию русской этики», которая намеревается участвовать в политической борьбе за власть. Показательна ситуация в пермской системе народного образования. В 1990-92 учебных годах в ряде школ рериховцы ввели преподавание агни-йоги. В 1993-94 учебном году пермским школьникам были предложены занятия по трансцендентальной медитации. В одной из школ работал некий «специалист-психолог», который определял «энергетическую совместимость детей» и выдавал следующие заключения, доводившиеся до сведения родителей: «этот - вампир», «эта - ведьма», а у этого «связь с космосом». Весной 1994 года в Перми проводился семинар для учителей «Основы миропонимания новой эпохи и педагогики». Для примера назовем два из прозвучавших докладов: «Закон кармы и процесс воспитания» (читал к. ф. н. доцент В. Красноперов) и второй — «Некоторые педагогические принципы Живой Этики» (читала зав. каф. Ин-та усовершенствования учителей Э. Копысова.) |
| Вернувшись к себе во двор, Володя устроил день банный, добро что летняя душевая еще не рухнула, хоть и покосилась. Он помылся и, облачась в чистую одежду, даже съездил на велосипеде к старому Катагару, который имел парикмахерскую машинку, ножницы и кое-какой навык. Нужно было готовиться. Гости приедут, со всех стран. Вот и готовились всяк по-своему. И в день обещанный, поутру, на хуторе Большие Чапуры, торопясь, заканчивали последнее. Володя Поляков раков варил, запуская их в бурлящий, сдобренный укропом и солью кипяток. Надя Горелова жарила красноперок на легком духу до розовой аппетитной корочки. А еще пышки пекли, тоже на воле, варили картошку. По ложбине, по речке, над водой, по всему хутору стелился ли, плыл кисловатый печной дым, дух пресного хлеба, острый укропный да рыбной, с луком, поджарки. Тот же погожий день просыпался на всем Придонье. С утренним холодком, с легким туманом ли, паром над заводями и озерами, с пеньем жаворонков. Но лишь поднялось над займищным лесом красное солнце, от станицы Старогригорьевской стала накатывать с ревом и гулом чужая сила. Первым неслышно скользил над степью голубой вертолетик. Легкая тень его бежала по склонам курганов да балок, никого не тревожа. Но следом, чуть приотстав, валом катилась по земле белая пыль, словно при степном буране. Там рев и рокот многих моторов. Разноголосый истошный хор для здешних мест непривычен и потому страшен. Он приближается, накрывая округу. Глубже забиваются в норы осторожные лисы, корсаки да тушканы – земляные зайцы. Старая хромая волчица загоняет подросших головастых волчат в темное логово. Катит рев по земле. В пыльном облаке, догоняя, а порой обгоняя друг друга, мчатся могучие грузовики, приземистые, словно жуки, вездеходы, юркие мотоциклы. Ревущую армаду прикрывают сверху, добавляя страху, два армейских вертолета, пугая видом и гулом сторожкую степную птицу. Грохот. Рев, бензиновая гарь, смешанная с едкой глинистой да меловой пылью, – словом, света конец. Это – автомобильные гонки, которые, с недолгими передыхами, держат путь через всю страну, от Балтийского моря к Черному. Международное ралли, специальное – по бездорожью, чтобы надежность машин проверить да нервы пощекотать. Словом, гонки. |
| Тяжелые пятнистые вертолеты прошли низко, оставляя за собой пыльный мусорный вихрь. И понеслись друг за дружкою с ревом машины, словно из мешка. Одна проревет; чуть стихнет, а вослед – другая. Ярко, диковинно разрисованные, с чужими буквами, каких не прочтешь. Грузовые и легковые и дуром орущие мотоциклы. – «Мицубиси»! – кричал Володя Поляков. – «Катерпиллер»! Канадский «мэн»! Ревели моторы. Визжали чеченские ребятишки, а их сестренка, испугавшись, заплакала. Любаня ее на руки взяла, отойдя в сторону. «Не боись, моя хорошая. Не плачь, ну их к черту с такими гонками и с такой торговлей…» О торговле и речи не могло быть. Машины пролетали, даже не притормаживая. – Наш «КамАЗ»! – кричал Володя. – А это «вольво» немецкий! «Судзуки»! Голову наотрез!! Но, слава богу, все кончилось. Последними проскочили две легковые, вроде наши гаишники. Прогудели, мелькнули на бугре – и нет их. Такая тишина разом легла, что уши заложило. Играла тихая музыка, приемник Пашкин. И все. – Вот это гонка! – восторженно ахал Володя Поляков. – Ралли так ралли! – Пропади оно… – ругался Катагаров, обтряхивая пыль. – Бабка моя живая? – поискал он глазами старуху. – Слава богу, не увезли… Дорофеич… – позвал он ехидно. – Купец Иголкин, не стоптали тебя?.. Как барыш? – И рассмеялся, закашлявшись. Дорофеич лишь сокрушенно в затылке чесал. Собирали свои котомки, укладывались, вздыхая. Как всегда, вовремя сообразив, зашумела Любаня: – По домам, что ли?! Как тараканы?! Стыду! Сроду раз собралися – и на побег? Правда, что дикими стали. Быстрее в нурё! А то не успеем! Паша! Неси стаканы да бутылку, на печке стоит, в домах. Садись, Катагаровна, сто лет тебя на лицо не видала. Сколь новостей! И ничего доброго. Тебе хоть пожалюсь, родная… Тем более нынче праздник престольный. Какой? Грешная Любаня. Поляк мне серушек да красноперок наловил. Дай тебя поцалую, моя сирота. Садитесь, родные. Поглядим друг на дружку, пока живые… Вон рукомойник. Обмойтесь, кого дюже припылили. Паша! Неси со двора большую скамейку! После таких речей не уйдешь. Да ведь и впрямь – прежде в магазине встречались, потом у автолавки. А нынче лишь смерть собирала. |
| Все были весьма удивлены тем, что наша миссия удалась, и вскоре по-очереди, вырывая друг у друга леску с крючком и червяком, склонялись за борт и пытались что-нибудь выловить. Быстро сладили люстру – это лампа, опущенная к самой воде. В темноте вокруг нее собираются анчоусы, а на них уже начинает охоту более крупная рыба. Но удача нам не сопутствовала, поэтому пошли в кают-компанию смотреть телевизор и пить пиво – я взял попробовать бутылочку местного корсаковского. Его здесь производят нефильтрованным и только в пластиковых 1,5 литровых бутылках. Вкусная штука, как оказалось. День тридцать первый. 30.07 Завтрак, после которого я хотел все-таки съездить в Южно-Сахалинск, чуть было не проспали, но видно не в этот раз, старпом сказал, чтобы после обеда все были на борту. На корабле все строго – как только загружают все контейнеры и дают разрешение, пароход отчаливает, потому что простой в порту стоит дорого, да и семеро одного не ждут. Догнать же его потом можно разве что на самолете. Посмотрел, как рыбачат мужики, даже несколько «красноперок» размером чуть больше ладони поймали, но это в Подмосковье их назвали бы рыбой, тут же на нее и внимания особого не обратили. Снова пытаюсь нарисовать море и в очередной раз понимаю, что такое настоящая, «добротная» мазня. А время подошло к 10 часам, наверное, местный краеведческий музей уже открылся. Он находится в небольшом одноэтажном аккуратном домике, внутри которого можно узнать о природе, истории Корсакова, о его культурных связях и о многом другом. Найдя в музее дневники некоего Чехова, доктора и писателя, я никак не мог поверить, что автор «Вишневого сада» и «Каштанки» бывал в этих краях. Но так оно и было, в 1890 году Антон Павлович Чехов совершил путешествие по Сибири до острова Сахалин «по кандальному тракту», единственной дороге, соединявшей запад и восток России. Дорога заняла у него 80 дней. В мае 1805 года русские впервые ступили на Сахалин. В 1806 и 1807 легендарные российские корабли «Юнона» и «Авось» проводили акции устрашения японцев. Как это происходило, к сожалению, не знаю, но цель тогда не была достигнута. |
| Владыка лежал на полу, так как там меньше чем на койке донимали насекомые. Его страшно мучила жажда. Владыка настолько ослабел, что сам не мог даже удалить насекомых из бороды, и они заползали ему в рот, нос и уши. Другие узники помогали ему. По временам он терял сознание. Однажды в камеру посадили еще одного епископа. У него умирающий поисповедывался. Вскоре Архиепископ захворал дизентерией; потеря крови все увеличивалась. В конце концов, его – уже в бессознательном состоянии – перенесли в тюремную больницу. Там Владыка прожил всего несколько часов. Когда к нему вернулось сознание, он, собрав последние силы, сам прочел отходные молитвы. Когда епископ, исповедовавший его, узнал о смерти владыки Антония, он произнес: «Агнца Божия проповедавше и заклани бывше, яко же агнцы». Известие о смерти любимого Владыки скоро распространилось по всему городу. В выдаче тела для погребения было отказано. Две женщины, наблюдавшие за тюремными воротами, видели, как светлою ночью, вынесли голое тело Архиепископа. Чекисты закопали его без гроба. В кладбищенской церкви, в которой покойный Владыка совершил свою последнюю службу, собрался народ к отпеванию. Вместо гроба, на средине церкви стоял панихидный столик, а на нем митра и по сторонам ее возженные дикирий и трикирий, которыми покойный когда-то благословлял народ. Чин отпевания совершали бывшие в это время в Архангельск ссыльные священники. Когда запели: «Приидите, последнее целование дадим, братие, умершему», все молящиеся хлынули к столику и, всхлипывая, прикладывались к тому немногому, что осталось от любимого архипастыря, здесь на земле. Прочитывая описание этих страданий в советской тюрьме, может быть кто от ужаса не поверит в их действительность? – Но да будет ведомо: что это не исключение и не крайность, а некая капля из всего происходившего в местах заключения. Глава 12. Мефодий, епископ Петропавловский Епископ Мефодий, в прошлом священник Михаил Красноперов Сарапульского уезда Вятской губ., окончил Казанскую Духовную Академию. |
| С достижением восьмилетнего возраста меня отдали учиться в Кунгурское приходское училище. С достижением 15-летнего возраста у меня укреплялось сознание в том, что способности мои очень плохие и здоровье слабое. Я стал чувствовать нужду в крепкой молитвенной помощи. Несмотря на все мои старания, ученье мое шло туго, и я всегда был одним из самых последних учеников в моем классе. Это доставляло мне много душевных страданий и мук, но предотвратить их было не в моей силе. В это время я учился в Перми, в духовном училище, и сознание своего бессилия особенно угнетало меня пред экзаменами; в этих случаях впервые я стал письменно обращаться к отцу Иоанну (Кронштадтскому. –Авт.), прося его молитвенной помощи к переходу в следующий класс. Для товарищей и родных это оставалось тайною, но за молитвы праведника, как несомненно верую, я благополучно переходил в следующий класс». Окончив курс Пермского духовного училища 6 июня 1896 г., Иван Красноперов поступил на должность учителя в церковной школе в селе Шагирте, Осинского уезда Пермской губернии. Село Шагирт, расположенное в южной части Пермской губернии, на самой границе ее, было довольно зажиточное, но почти все население его подвержено расколу. С Божией помощью и под руководством местного священника о. Анании Аристова, отличного знатока раскола, Ивану Петровичу Красноперову удалось поставить себя в отношении к раскольникам таким образом, что последние, чуждавшиеся до этого церковной школы, стали посылать в нее своих детей и сами стали относиться к молодому учителю доверчивее. « От усиленных занятий в школе и от переутомления голосовых органов к концу первого учебного года у меня сильно заболело горло, так что я с трудом мог говорить. Медицина не помогала, являлась уверенность, что у меня развивалась какая-то хроническая болезнь горла, причинявшая мне страдание. В это тяжелое для меня время я опять обратился за помощью к батюшке отцу Иоанну Кронштадтскому : написал ему скорбное письмо и просил его молитвенной помощи. Прошло две недели после отправки письма, в течение которых я не только не лечился, но ни на один день не прерывал своих занятий в школе, как горловая болезнь прекратилась сама собою и более потом не возвращалась. |
| Принуждение к принятию ислама в 80–90 годах XX века было одной из основных причин перехода в эту религию. Именно так мусульманами стали десятки советских военнослужащих, взятых в плен моджахедами. Из них самими известными стали Сергей-Нурмамад Красноперов из Кургана, Николай Быстров из Краснодарского края. Александр Левенец и Николай Выродов с Украины. У многих неофитов были и корыстные причины для смены веры, поскольку принятие ислама облегчало условия содержания и даже позволяло обрести свободу. Аналогичная ситуация впоследствии наблюдалась во время первой чеченской кампании и значительно в меньших масштабах – во время второй. Некоторые из принявших ислам подобным образом (например, Юрий Меновщиков), впоследствии выбивались в элиту террористов. Известны случаи принуждения к принятию ислама попавших в плен людей гражданских специальностей. История семьи Медковых из Ставропольского края хорошо иллюстрирует вариант принятия ислама в состоянии тяжелого стресса, переходящего в невменяемость. В 2003 году 14-летняя Татьяна Медкова сбежала из дома после ссоры с матерью и надолго исчезла. Когда она объявилась, то сообщила, что вышла замуж за дагестанца, приняла ислам и живет в пригороде Махачкалы. К этому времени её брат Дмитрий Медков провел три года на принудительном психиатрическом лечении по обвинению в убийстве сестры. Он был признан параноидным шизофреником, страдающим хроническим психическим расстройством. В Ставропольской психиатрической больнице специального типа Медков под влиянием других пациентов принял ислам и стал Даудом. После выхода на свободу он поступил в одно из хасавюртовских медресе и начал новую жизнь 196 . «Понятно, что проблема терроризма – это проблема не Кавказа, это проблема России. Это лишний раз доказывается этими психопатами, которые это делают. Честно вам скажу, что большинство людей, кого я знал, кто принимал ислам, переходя из христианской религии (я мужчин имею в виду), это люди, конечно, психически не совсем уравновешенные. Женщина – это одно, женщина может принять ислам вслед за мужем, хотя я знал семьи, где христианки выходили замуж за мусульманина и жили десятилетиями, оставаясь христианками и это были семьи очень счастливые и благополучные, проблем никаких нет» признавался журналист Максим Шевченко 197 . |
|
|
