| Шииты создали свою версию, выдавая ее за «список Али». Шиитская версия имеет ряд значимых разночтений с османовской. Так, например, у суннитов 71-й аят 5-й суры звучит: «О посланник! Передай, что низведено тебе от твоего Господа», а у шиитов: «Передай, что низведено тебе от твоего Господа об Али»; 3-й аят 9-й суры у суннитов: «...и призыв от Аллаха и Его посланника к людям в день великого хаджа», у шиитов: «...и призыв от Али и Посланника...» Помимо этого, в шиитской редакции находится еще одна, 115-я сура «ан-Нурайн» (Два светила). В ней прославляется Али вместе с Мухаммедом. Эта сура встречается в манускриптах Корана начала XVII века. В настоящее время большинство шиитов придерживается зейдо-османовской редакции, хотя некоторые шииты Индии и Пакистана продолжают почитать Коран по «списку Али». Сам текст зейдо-османовского списка Корана подвергался изменениям и при делении входящих в него материалов на суры и аяты, а особенно тогда, когда в нем были проставлены диакритические значки, необходимые для того , чтобы отличить одну арабскую букву от других, графически изображаемых одинаково с нею. Последнее имело место не ранее 702 года, когда был основан город Васит, где, согласно преданию, была проделана эта работа. Поскольку древнее арабское письмо не имело огласовок, и Коран записывался согласными буквами, со временем возникло несколько школ, каждая из которых отстаивала свои варианты чтения (кирааты), возникавшие из-за различия в огласовках, позволяемых грамматикой языка. Например, записанное таким типом письма русское КРВ могло быть прочитано и как КРОВЬ, и как КОРОВА, и как КРИВО и т. п. Это приводило иногда к важным смысловым разночтениям: например, аят (стих) 63 суры 43 в одном кираате читается со словом ilm un (знание): «Истинно, Он (Иисус) – знание часа»; а в другом кираате – alam un (знак, признак, знамение): «Истинно, Он – знамение часа». Официальным властям, несмотря на гонения, не удалось унифицировать все разночтения, и мусульманские богословы вынуждены были признать равно каноническими семь основных школ чтения (кираа) вместе с их расхождениями. Со временем возникли мусульманские предания о том, что, сам Мухаммед ввел и узаконил семь чтений, якобы Коран был послан ему семь раз в семи узаконенных позднее кираатах. В настоящее время распространены два чтения – по Варшу и по Хафсу. |
| Мусульмане верят, что ещё при жизни Мухаммеда Коран принял письменную форму. Однако, по свидетельству Зейда, современника и последователя Мухаммеда, Абу Бекр попросил его «разыскать [различные главы и стихи, входящие в] Коран и собрать всё воедино». Он согласился, «и, соответственно, разыскал Коран: я собрал его воедино с безлистных пальмовых ветвей, и белых каменных плиток, и груди людей…» (Pfander, 258–59). В 650х гг. при Османе ибн Аффане, третьем мусульманском халифе, как сообщается, несколько мусульманских общин пользовались разными вариантами Корана. Зейд снова был призван, чтобы подготовить исправленную официальную версию. Именно этот вариант сохранился единообразно и без отклонений, а не тот оригинал, который восходил бы непосредственно к Мухаммеду. В своей книге «Материалы по истории текста Корана» (Materials for the History of the Text of the Qur’an) европейский археолог Артур Джеффри (Jeffry) рассказывает о своём открытии одной из трёх существующих копий ряда раннемусульманских произведений, известных под haзbahueм Masahif. В этих книгах отражено то состояние текста Корана, которое предшествовало его стандартизации при Османе. Оказывается, вопреки заявлениям мусульман, до ревизии Османа существовало несколько различных текстов. Фактически, как указывает Дашти, некоторые стихи Корана были изменены по предложениям писцов Мухаммеду, а другие – в силу влияния на Мухаммеда Омара 1, второго халифа мусульманской империи. Джеффри приходит к выводу, что официальная ревизия при Османе «была необходимым политическим ходом, чтобы установить стандартный текст для всей империи». Поскольку существовали обширные расхождения между текстами Корана в Медине, Мекке, Басре, Эль-Куфе и Дамаске, «Осман принял решение канонизировать Мединский кодекс, а всё остальные приказал уничтожить». Таким образом, заключает автор, «не может быть больших сомнений в том, что текст, канонизированный Османом, был только одним из нескольких вариантов, существовавших в то время» (Jeffry, 7–8). И сегодня не все мусульмане признают один и тот же вариант Корана. Сунниты считают авторитетной сахийскую традицию Масуда. Масуд был одним из немногих людей, получивших от Мухаммеда полномочия учить о Коране. Однако оставленный Ибн Масудом кодекс Корана насчитывает множество отклонений от Османской редакции. Только в суре 2 имеется почти 160 разночтений. Джеффри понадобилось девяносто четыре страницы, чтобы привести перечень различий между двумя текстами. Он также продемонстрировал, что разночтения не сводятся просто к вопросу различия диалектов языка, как заявляют многие мусульмане. Некоторые отклонения охватывают целые периоды, в иных случаях пропущены предложения целиком. Джеффри приходит к выводу, что канонизированный текст Османа был только одним из многих вариантов и «существуют серьёзные подозрения, что Осман мог сильно отредактировать текст перед тем, как его канонизировать» (Jeffry, ix–x). |
| Часто от апологетов ислама можно услышать, что их религия способствует развитию образования и науки. Так ли это на самом деле? 1 . Фарес, можно ли назвать образованным человеком пророка ислама Мухаммада? Так уж исторически сложилось, что Аравийский полуостров во всех жизненных аспектах всегда был периферией. Просто он никому был не нужен. В истории не известно крупных империй, которые были бы заинтересованы бессмысленными барханами полуострова и воинственными племенами-кочевниками, их населявшими. Только Персия заняла стратегически важные южные и восточные побережья. По этой причине возникновение языкознания, грамоты и науки обошло эти края стороной. Образование было доступно лишь немногочисленной купеческой интеллигенции, «прорывающейся» два раза в год на север в Сирию. Однако даже такое образование получали единицы. В такой среде и родился пророк ислама Мухаммад. Образованность не была его сильной стороной. И, что интересно, мусульмане почитают это за честь. В этом они видят доказательство боговдохновенности Корана и Сунны. Ведь иначе безграмотный мужчина не мог сам сочинить такое чудо, в котором его последователи и ныне находят т.н. «научные чудеса»? Сам Коран подтверждает этот факт: «Уверуйте же в Аллаха и в Его Посланника, неграмотного (не умеющего читать и писать) Пророка, который уверовал в Аллаха и Его Слова. Последуйте за ним, дабы вы последовали прямым путем» 326 . Но так ли это на самом деле? Думаю, что да. Все «чудеса» Корана соответствуют примитивным народным представлениям тех времен, а тексту далеко до литературного совершенства. Учение Корана пополнялось в соответствии с обстоятельствами жизни Мухаммада, не представляя экстраординарного явления даже для тех времен. Поэтому оснований не доверять этому утверждению нет, а если вслед за мусульманами утверждать, что Коран – это слово Божье, то – тем более. 2 . Что сказано об образовании в Коране и Сунне? Коран поощряет познание. «Аллах возвышает степенью тех из вас... которым даровано знание» 327 . Образование поощряет и Мухаммад: «Поиск (требование) знания – обязанность каждого мусульманина» 328 . Конечно же, если целью жизни мусульманина является почитание Аллаха, то на первом месте 329 стоит знание религиозное. |
| 5. Итог Коран, преломляя вероучение Библии через призму ислама, сам искажает христианство и его Писание, сохранившееся веками без изменений. В попытке обличить так называемых «исказителей» Божественного Писания, исламское вероучение и его апологеты, по сути, делают то же, что сами приписывают христианам – искажают и переиначивают на свой лад тексты, дошедшие до нашего времени неизмененными. Пытаясь обнаружить в Библии необходимые «подтверждения» исламским «догматам», критики не исключают из своего «исследовательского» арсенала ложь, подлоги текста, подмены истинного его аутентичных смыслов. Надеясь преуспеть в нахождении «ошибок» и «противоречий», оппоненты Библии отбрасывают все научные методы исследования, основывают свои утверждения на собственной «изобретательности» и ухищрениях. Зачастую, критикуя Библию, исламские проповедники закрывают глаза на аналогичные «слабости» своего Писания, тем самым направляя всю свою «доказательную» базу против Корана и его достоверности. В заключение хочется напомнить нашим оппонентам, что помимо поверхностных, ультра-субъективных критериев оценивания есть более достоверные научные, текстологические, подтверждающие почти что равную сохранность текстов Библии и Корана. Данные этих исследований бумерангом возвращают назад все обвинения против Великой Книги, которой исполнилось более двух тысяч лет. Глава вторая. Коран как божественное откровение. Анализ доказательств Это покажется странным, но вера в божественное происхождение Корана в современном исламе не подкрепляется самим вероучением Корана. Современные мусульмане не довольствуются «золотом слов» своей религии, а настаивают и на том, что Коран, ниспосланный в VII веке н.э., изначально отличался полнотой литературного и научного совершенства, что уже само по себе является чудом 81 . Доказывая это, исламские апологеты опираются, прежде всего, на текст Корана и Сунны, сравнивая их с новейшими научными данными. Чтобы ответить на эти утверждения, прибегнем к научному анализу «научных чудес» ислама. |
| 2: 187) – будет означать, что мусульманину придется умереть от голода и жажды, поскольку тот, кто придумал Коран, видимо, ничего не знал про полярный день и не смог поэтому дать соответствующих разъяснений для мусульман. Относительно вопроса об алкоголе Дмитрий сам приходит к тому же выводу, который и я даю в своей статье: «В общем, “более легким путем преодоления этого греха” представляется то, что изложено в Коране». Отрадно видеть такое единомыслие, но жаль, что оно касается только этого вопроса. Пытаясь обосновать идею, что в исламе предписано «не только воздерживаться в мыслях, но и остерегаться всего, что может вызвать эти самые греховные мысли», оппонент приводит цитату из Корана по переводу И.Ю. Крачковского: «Берегитесь многих мыслей! Ведь некоторые мысли – грех…» (К. 49: 12). Помню, мне не раз доводилось встречаться с возмущением мусульман, если они видели, что их оппоненты цитируют Коран по переводу Крачковского: мол, не мог атеист И.Ю. Крачковский правильно понять и перевести Коран, только «наши», мусульманские, переводчики могут это правильно сделать. Что же, обратимся к современным мусульманским переводам этого аята Корана: «Избегайте частых подозрений, ибо некоторые подозрения грешны» (М. Османов); «Избегайте многих предположений, ибо некоторые предположения являются грехом» (Э. Кулиев). Может быть, я не прав, но лично мне кажется это расхождение не случайным. Если бы в исламе действительно было разработано и укоренено понятие борьбы с грехом в мыслях, то неужели же оба переводчика-мусульманина не отразили бы этого в переводе? Итак, в данной статье нам, благодаря Дмитрию Черноморченко, удалось уже на конкретном материале рассмотреть вопрос, какие предписания и заповеди более строги, а какие менее строги, какие труднее, а какие легче исполнять, – заповеди ли Иисуса Христа или заповеди Мухаммеда. Пусть рассудят читатели. Для меня же ответ очевиден как семь лет назад, так и сейчас. Слабый человек может справиться только с легким, а сложное по плечу лишь сильному человеку. Заповеди Христовы тяжелы, потому что даны для сильных, поэтому я и считаю возможным утверждать, что именно христианство – это религия сильного человека. Рейтинг: 9.1 Голосов: 60 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 |
| Халиф первое время был очень опечален происшедшим случаем, но потом, сознав свою несправедливость, покорился воле Бога, а слава Ходжи Ахрара от этого приобретения еще более увеличилась. Несколько лет он прожил в Ташкенте, потом совсем переселился в Самарканд, где устроил Мадрасу и мечеть, которым завещал, кроме огромного богатства, и список Корана, писанный будто бы самим Османом. Мусульмане верят, что на списке до сих пор сохранились следы крови Османа. Подлинность этого известия будто бы была засвидетельствована надписями современников Османа, но от давности и частого употребления книги, эти надписи сперва поистерлись, а со временем, когда стал распадаться переплет, совсем утратились. Говорят, что в Туркестане лет 300 и более назад были лица, видевшие эти надписи, и что этому списку Корана считают слишком 1200 лет. По другому рассказу, лет 400, а может быть и более тому назад, в Ташкенте появился выходец из Стамбула Шейх-ауанди-таур (чистый князь). Умный, ученый, богатый, набожный и благотворительный шейх скоро был признан за святого и умер, увековечив память свою в названии одной части Ташкента, называемой Шейхантаурскою. Шейх оставил после себя множество потомков с хорошим именем и с хорошим состоянием, и вот один из них, некто «Ходжа-Ахрар», избравший путь своего знаменитого предка, переселился из Ташкента в Самарканд, окружил себя учениками и сделался «пиром», т. е. духовным наставником отдельного кружка. Ходжа-Ахрар выстроил в Самарканде мадрасу и учил в ней муридов. Кроме того, он отправлял на свой счет богомольцев в Мекку... Скоро от Мекки и до Кашгара достигли слухи о появлении в столице Тимура-Самарканде нового святого, нового источника чистой веру, в лице Ходжи-Ахрара, потомка святого Шейх-ауанди-таура. Слава о добродетелях его выросла, наконец, так, что однажды муриды его, возвратившиеся из Мекки, принесли своему пиру список Корана от турецкого султана (каковым тогда был второй, или третий приемник султана Баязида-Ильдирима). Они рассказали, что халиф видел во сне их пира – святого Ходжу-Ахрара и что в знак почтения прислал ему Коран, писанный рукою третьего халифа Османа. Ходжа-Ахрар принял подарок и оставил его в своей Самаркандской мечети, в которой он и хранился до 1869 года. В этом году бывший начальник Зарявшанского округа (ныне Самаркандская область) генерал-майор А. К. Абрамов приобрел этот редкий список Корана куфического письма за 100 рублей, пожертвовав эту сумму в пользу мечети Ходжи-Ахрара, а Коран представил Туркестанскому генерал-губернатору. Последний препроводил этот манускрипт, чрез Министра Народного Просвещения, в С.-Петербургскую Публичную Библиотеку, где он и теперь хранится, вызывая благоговейное чувство у мусульман, имеющих возможность видеть его. |
| 21 Sahih Al-Bukhari. Beyrut, Dar Ibn Al-Kathir, 1993, 4701. У Ибн Аби Давуда же приводятся сообщения, свидетельствующие о признании Хузеймы Ал-Ансари (голос которого был приравнен к свидетельству двух человек) источником потерянных аятов 9-й суры. См: Kitab al-masahif li Ibn Abi Daud. Bitahakik Muhammad ibn Abduh. Dar al faruq lilnashr, 2002. 98 23 24–25 гг. от хиджры, по сообщению Аль-Аскаляни см.: Fath Al-Bari fi sharh Sahih Al-Bukhari. 1/17 25 Sahih Al-Bukhari. Beyrut, Dar Ibn Al-Kathir, Удивляет и качество проведенной редакции: несмотря на то утверждение, что «Коран был ниспослан на семи буквах (диалектах)», и что сейчас Коран записан «по одной бykbe»(Majmúa fatawa Ibn Taymiya. Dar al-wafá, 2005. Vol.13, p. 389), в нынешнем тексте присутствуют и диалектизмы, чуждые Курейшу (См. Jalal Ad-Din As-Suyuti. Al-itkan fi aulum al-Koran. Dar al-kitab al arabi, 1999, p. 418), и неологизмы, чуждые арабскому языку вообще (См. Jalal Ad-Din As-Suyuti. Al-itkan fi aulum al-Koran. Dar al-kitab al arabi, 1999, p. 425). Несмотря на актуальность вопроса о собрании Корана до редакции Османа, который напрямую связан с историей арабского языка, мы приводим здесь факты, касающиеся исключительно общепринятого османского текста и его сохранности. 26 Jalal Ad-Din As-Suyuti. Al-itkan fi aulum al-Koran. Dar al-kitab al arabi, 1999, p. 212. По мнению, приведенному Ал-Куртуби, потерянные аяты 33-й суры восстановлены со слов Абу Хузеймы, а не Хузеймы Aл-Ahcapu.Al-Kurmubi. Al-jamía li ahkam al-Kuran. Dar al-fikr. 2003. Vol. 1, p. 56 30 Jeffery, A. Materials for the History of the Text of the Qur " an. AMS Press, New York, United States of America. 1975, p. 40 34 Abu Bakr Al-Bayhaki. As-sunan al-kubra. Matbaat majlis dairat al-maarif fi hind. 1935. Vol.8, p. 211 35 «Сказал посланник Аллаха: берите Коран у четырех: Ибн Масууда, Убайй б. Кааба…» (Jalal Ad-Din As-Suyuti. Al-itkan fi aulum al-Koran. Dar al-kitab al arabi, 1999, p. 246). 42 Fath Al-Bari fi sharh sahih Al-Bukhari. Dar ar-rayan lilturath. 1989, 3869. На этот отрывок тематически походит и другой «отмененный» аят, упомянутый ал-Бухари – вернее, целая сура, содержащая следующие слова: «Если у человека будет два ущелья имущества – он возжелает третье» (Там же, т. 11, с. 11). |
| Все сказанное, о собрании Корана, как Абу–Бекровом, так и Османовом, сводится к уверенности в подлинности того и другого, к согласию изданного текста с оригиналом, оставшимся после Мухаммеда в руках его последователей; мнения же об отступлениях этого текста от оригинала объясняются преимущественно враждою к Абу–Бекру и Осману их противников. Европейские авторы до Нольдеке односторонне смотрели на предмет и слишком следовали работам своих предшественников. Османовский сборник Корана, совершению законченный и списанный в нескольких экземплярах, был разослан халифом в разные города нового мухаммеданского государства. Этим распоряжением халифа и начинается собственно достоверная история текста Корана, как замечает об этом Нольдеке 125 . Осман послал свой Коран в известные именно города, имея при этом в виду особенные цели, как это видно из предания Анаса– бен–Малика: «Осман, – да будет он угоден Богу – послал Коран (масхаф) в каждую армию мусульман». Такое распоряжение халифа совершенно понятно, если принять во внимание, что именно в мусульманском войске возник прежде всего спор о разностях в тексте Корана: для устранения на будущее время подобных споров, Осман и разослал экземпляры только что собранного и утвержденного текста Корана в главные квартиры своего войска, которое образовало тогда главную силу ислама и в котором находились тогда старые сподвижники Мухаммеда. Соглашаясь в этом главном показании, мухаммеданския предания разногласят о числе самых городов, в которых находились тогда главные квартиры войска. Различные предания насчитывают неодинаковое число этих городов. Так, кроме главного города новооснованного государства – Медины, в которой халиф оставил один экземпляр Корана, большинство преданий упоминают еще о главных городах Ирака – Куфе и Басре и главном городе Сирии – Дамаске. Некоторые предания присоединяют еще Мекку к названным городам, но Нольдеке считает невероятными чтобы имя священного города было забыто в других преданиях, если бы на самом деле пятый экземпляр Корана быль приготовлен и послан Османом. Может быть, предания упоминанием Мекки хотели сгладить необычайность того факта, что почитаемый всеми мусульманами священный город был не почтен халифом, не давшим ему особого экземпляра Корана. |
| В этой второй редакции Корана участвовали и другие лица, кроме Зяйда, но об их именах существуют различные показания. Обыкновенно, на основании предания Анаса–бен–Малика, называют следующих лиц: Абдаллу–бен–аз–Зубаира, Саида–бен–аль–Аса, Абдуррахмана–бен–аль–Кариса–бен–Хишама. Из них Саид–бен–аль–Ас сам происходил из рода Оммайядов и притом был любимцем старого халифа, который с величайшим трудом принудил себя уступить бурным притязаниям куфийцев, требовавших от Османа, чтобы он удалил Саида от управления городом. Куфийцы ненавидели Саида за его скупость, или, вернее, за бережливость, так как известно, что он, например, сократил содержание женам. Каждому, даже немного знакомому с историей города Куфы, может, по словам Нольдеке 119 , показаться ясным, как не трудно было Саиду заслужить от этих вечномятежных людей подобное обвинение. Куфийцы ненавидели Саида и за его корейшитское происхождение, которое он всегда противопоставлял религиозному авторитету старых асхабов Мухаммеда, между тем как сам родился вскоре после Гиджры и ему, следовательно, тогда никак не могло быть и 30–ти лет. Абдуррахман–бен–Харис–бен–Хишам происходил из знатнейшего рода Бяну–Махзум и родился за 10 лет до смерти Мухаммеда; ему, следовательно, во время издания Османовского Корана было только 30 лет. А так как он был воспитан Омаром, то и можно полагать, что он был добрым мусульманином. Принадлежал ли он к партии оммайядов, – не известно, но один раз он высказался, как противник Алия. Самым знаменитым сотрудником при издании Османовского Корана был Абдалла–бен–аз–Зубаир. По возрасту он был почти равен своим товарищам, так как родился вскоре после бегства Мухаммеда в Медину. О его жизни до умерщвления Османа многого неизвестно: но из того, что он был сыном предводителя партии, который позднее сам выступал в качестве претендента на халифат, – можно за верное полагать, что он не принадлежал к безусловным приверженцам Оммайядов. Предание Мукнига не упоминает о Саиде–бен–аль–Асе, а вместо него называет Абдаллу–бен–Амр–бен–аль–Аса, который родился почти за 5 лет до гиджры и который, вместе с своим отцом, принадлежал к партии Оммайядов. Вместе с этим Абдаллой называется другой Абдалла–бен–Аббас, который, как Хашимид, очевидно, поставлен не на свое место и назван только по своей известности, как толковник Корана. |
| Из них Саид-бен-аль-Ас сам происходил из рода Оммайядов и притом был любимцем старого халифа, который с величайшим трудом принудил себя уступить бурным притязаниям куфийцев, требовавших от Османа, чтобы он удалил Саида от управления городом. Куфийцы ненавидели Саида за его скупость, или, вернее, за бережливость, так как известно, что он, например, сократил содержание женам. Каждому, даже немного знакомому с историей города Куфы, может, по словам Нольдеке 115 , показаться ясным, как не трудно было Саиду заслужить от этих вечномятежных людей подобное обвинение. Куфийцы ненавидели Саида и за его корейшитское происхождение, которое он всегда противопоставлял религиозному авторитету «старых» асхабов Мухаммеда, между тем как сам родился вскоре после Гиджры и ему, следовательно, тогда никак не могло быть и 30-ти лет. Абдуррахман-бен-Харис-бен-Хишам происходил из знатнейшего рода Бяну-Махзум и родился за 10 лет до смерти Мухаммеда. Ему, следовательно, во время издания Османовского Корана было только 30 лет. А так как он был воспитан Омаром, то и можно полагать, что он был добрым мусульманином. Принадлежал ли он к партии оммайядов, – неизвестно, но один раз он высказался, как противник Алия. Самым знаменитым сотрудником при издании Османовского Корана был Абдулла-бен-аз-Зубаир. По возрасту он был почти равен своим товарищам, так как родился вскоре после бегства Мухаммеда в Медину, о его жизни до умерщвления Османа многого неизвестно; но из того, что он был сыном предводителя партии, который позднее сам выступал в качестве претендента на халифат, можно за верное полагать, что он не принадлежал к безусловным приверженцам Оммайядов. Предание Мукнига не упоминает о Саиде-бен-аль-Асе, а вместо него называет Абдуллу-бен-Амра-бен-аль-Аса, который родился почти за 5 лет до Гиджры и который, вместе со своим отцом, принадлежал к партии Оммайядов. Вместе с этим Абдуллой называется другой Абдулла-бен-Аббас, который, как Хашимид, очевидно поставлен не на свое место и назван только по своей известности, как толковник Корана. |
|
|
