| Главное место, как и в прежние годы, принадлежало здесь эмиру Алеппо, который полагал основной своей задачей и исторической миссией тревожить набегами византийские владения. Власть в Алеппо принадлежала, однако, не Хамданидам, столь памятным в истории X в., но потомкам бедуинского вождя Салиха ибн-Мирдаса, которые при Романе Аргире в 1029 г. нанесли большое поражение антиохийскому дуке. Дела приняли такое угрожающее направление, что вызвали военную экспедицию Романа Аргира, который желал напомнить мусульманам времена Никифора Фоки и Цимисхия и шел в поход с самыми широкими планами распространить завоевания до Иерусалима. В Филомилии (ныне Ак-Шехир) к нему явились послы от эмира с подарками и извинениями. Это был благоприятный момент, чтобы устроить дело с эмиром и не продолжать похода, предпринятого, по мнению военных людей, слишком в позднюю и жаркую пору года и не обещающий ничего хорошего. Но Роман, повинуясь своим честолюбивым и мечтательным намерениям, решился прервать переговоры и двинуться против Алеппо. Здесь, в двух днях пути от своей цели, Роман остановился с главным войском, послав вперед Льва Хиросфакта во главе полка экскувитов. Но арабы устроили засаду этому отряду и уничтожили его, а затем напали на главные силы, бывшие под начальством царя, и нанесли им сильное поражение. С большим трудом удалось спастись под защиту стен Антиохии небольшому числу совершенно расстроенного отряда. «Если бы Бог , – говорит Пселл, – не укротил ярость неприятеля, все войско ромэйское было бы уничтожено, не спасся бы и царь». Неожиданное поражение навело панику на царя и его приближенных. Опасались, чтобы это печальное событие не подало повода к движению в столице, царь, «проведя только одну ночь в Антиохии», поспешил в Константинополь. По поводу этого рокового для царя Романа предприятия, бывшего причиной нового подъема сил в пограничных мусульманских владениях, летописец Скилица рассказывает о небольшом сарацинском отряде, потерпевшем большое поражение от начальника города Телуха. |
| Для борьбы с внутренними врагами Роман Диоген имел на своей стороне патриотов, сочувственно встретивших его кандидатуру на престол и много содействовавших его успеху. К сожалению, влияние их при дворе по силе не могло сравниться с влиянием их противников, основывавшемся на родственных и других прочных связях с лицами царствующего дома. Кроме патриотов, Диоген мог еще рассчитывать на поддержку родов, соединенных с ним фамильными узами, каков, например, был дом Комнинов, с которым он породнился, женив сына Константина на Феодоре Комниной. 853 Мать Феодоры, Анна Комнина, действовала в пользу Диогена; по этому поводу над ней потом был снаряжен суд Михаилом Парапинаком, она признана виновной и, вместе с сыновьями, сослана на остров Принца. 854 Наконец, Диоген вправе был ожидать поддержки от той части войска, которая еще не подверглась деморализующему влиянию порядков, утвердившихся при Константине Дуке. Между представителями военного сословия, помогавшими Диогену, мы почему-то видим много армян, каковы: Филарет, Качатур, Абукаб, Алиат. 855 Диоген недаром благоволил к ним и возвышал их; в трудных обстоятельствах они вспомнили о своем благодетеле и доказали признательность не только словом, но и делом, особенно Филарет и Качатур. Роман Диоген большую часть своего царствования провел в походах против турок: в марте 1068 г. он предпринял первый поход, с которого возвратился в январе 1069 г.; в апреле 1069 г. отправился во второй поход, с которого возвратился осенью того же года; весной 1071 г. двинулся в третий поход, с которого ему уже не суждено было возвратиться царем. Каждый из этих походов вызывал неудовольствие среди партии противников, с особенной силой возражавших против третьего похода. Когда Диоген не принял во внимание их возражений, они решились его погубить – с этой целью посеяли в его армии измену, которая, впрочем, и в прежних походах давала себя чувствовать. Как только с наступлением весны, в неделю Православия 1071 г., Диоген отплыл из столицы, он стал замечать какие-то подозрительные симптомы: то палатка, в которой он находился, обрушивалась, то дома, в которых он, не доверяя более палатке, располагался, воспламенялись и сгорали, то возмутился против него отряд немцев, то отряд варваров переходил на сторону неприятелей, то военачальник (Иосиф Тарханиот) покидал его на произвол судьбы и не давал подкреплений. |
| Βραχα Χρονικ. 52, 47; ср. тж.: 23. Кроме того: Charanis . Short Chronicle. P. 357–358. 1286 Согласно Дуке (77.26, ed. Grecu), Баязид, разгневанный бегством Мануила, прислал к нему послание, которое заканчивалось словами: «Если ты хочешь не сделать и не дать мне того, что я приказываю, то закрой ворота твоего города и властвуй в нем, ибо все, что вне его, – мое!» 1287 См.: Schneider A.M. Die Bevolkerung Konstantinopels im X V. Jahrhundert//Nachrichte der Akademie der Wissenschaften in Göttingen. Philologisch-historische Klasse. 1949. Heft. 9. S. 236 ff. 1288 См.: Zakythinos . Despotat. Vol. I. S. 153–154 и особ.: Loenertz . Péloponnèse. P. 172 fF. См. тж.: Laurent V . Un acte grec inédit du despote serbe Constantin Dragas//REB 5 (1947). P. 180. 1290 См.: Setton K.M. Catalan Domination of Athens. Cambridge (Mass.), 1948. P. 125 ff. Тж.: Miller . Essays. P. 135 ff.; Longnon . Empire latin. P. 323 ff. 1292 Уже Ников (Турското завладеване. С. 69, прим. 1) обоснованно подчеркнул, что сведения турецких источников, как представляется, содержат известную путаницу или же удвоения событий с 1388 по 1393 г. См. подробнее: Babinger . Beiträge. S. 29 ff., который, однако, пожалуй, заходит слишком далеко, когда пытается вовсе признать не имевшим места болгарский поход 1388 г. 1293 Высказываемое уже в старой литературе, а затем вновь оставленное мнение о том, что битва при Ровине с военной точки зрения была поражением турок, приобретает весьма большое правдоподобие после достойных внимания аргументов Дж. Радойичича ( Jeдha глава из «Живота Стефана од Константина живот 6 (1927). С. 138 сл.) и М. Динича ( М . Хроника сен-дениског као извор за бojebe на Косову и Ровинама//Прилози за jeзuk, ucmopujy и фолклор 17 (1937). С. 51 сл.). Согласно Бабингеру ( Babinger . Beiträge. S. 3 ff.), который опирается на турецкие источники, битва не имела решающего исхода. – То, что сражение при Ровине произошло не 10 октября 1394 г., как полагали ранее, а скорее 17 мая 1395 г., было установлено после того, как Радойичич (ук. |
| Всенощная (всенощное бдение) – православная служба под великие (Двунадесятые) церковные праздники и воскресные дни, состоящая из вечерни, литании, утрени (орфос) и первого часа, объединенных в одну службу. Устав предписывает совершать В. ночью, отсюда название. Второй друнгарий флота – один из высших офицерских чинов византийского флота. По мнению византинистов, в эпоху Комнинов, когда высшее командование флотом принадлежало мегадуке, то есть. великому дуке флота, титул великого друнгария и второго друнгария были уравнены в своем значении. Выходы – один из важнейших церемониалов византийского царского двора, заключался в посещении императором в сопровождении торжественной процессии храмов Константинополя. Вукелларии (вукеларии) – 1) личный отряд солдат охраны на службе ромейского крупного собственника-частного лица, обычно полководца (см.: патронаж, простасия); 2) фема, созданная в 767–768 г. на севере Малой Азии. Главный город – Анкира. Вуколеон – дословно с греч. «быколев»; скульптура, изображавшая сражающихся быка и льва; аналогичное название первоначально прилагалось к одному из выходов Большого императорского дворца, ведущему к Мраморному морю, а затем распространилось на дворец эпохи Юстиниана I (527–565 гг.), расположенный близ этого выхода, на часть берега, находившегося близ Большого дворца, дворцовую пристань – скалу, а позднее, с XIII в., на сам Большой дворец. Во дворце В. находилась одна из константинопольских тюрем, а рядом – защищенная оборонительными стенами Великая гавань, которая укрывала царские корабли. Вулот – служащий секрета эпарха, который прикреплял свинцовые печати – буллы, моливдулы или опечатывал пломбами грузы, используя для этого вуллотирий (буллотирий). См.: буллот. Вуллотирий – приспособление в виде крупных железных клещей (или орехокола) для оттиска моливдулов. На плоских поверхностях зажима были врезаны кружки диаметром около 2–2,5 см с надписями и изображениями, которые оттискивали на двух круглых, тонких свинцовых пластинках такого же диаметра. Их вкладывали в В., пропустив между ними шнур. В. дорожили и во избежание попадания его в чужие руки обычно носили на шее на шнуре. |
| После этого Чакан, не будучи более в состоянии выдерживать осаду и не имея сил, достаточных для непрерывных боев, предложил заключить мир и просил только разрешить ему беспрепятственно отплыть в Смирну. Дука согласился и взял двух заложников из числа знатных сатрапов. Так как Чакан тоже попросил заложников, Дука выдал ему Александра Евфорвина и Мануила Вутумита (оба – храбрые и воинственные мужи) при условии, что Чакан, уходя из Митилены, не совершит никакого насилия над ее жителями и никого из них не увезет в Смирну, сам же он со своей стороны обещал позволить Чакану беспрепятственно отплыть в Смирну. Они дали друг другу клятвы, и Дука уже не волновался, что Чакан, уходя, причинит вред митиленцам, а Чакан – что его будет беспокоить ромейский флот во время переправы. Но как «не научился рак ходить прямо» 879, так и Чакан не отказался от своих мерзостей. Он попытался увести с собой всех митиленцев вместе с их женами и детьми. Между тем Константин Далассин, в то время талассократор, не успев еще согласно приказу Дуки причалить на своих кораблях к какому-то мысу 880, узнал обо всем происходящем, явился к Дуке и попросил разрешить ему вступить в бой с Чаканом. Дука же, соблюдая данную им клятву, медлил с решением. Далассин настаивал и говорил следующее: «Давал клятву ты, меня же при этом не было. Ты и соблюдай свою клятву, а я тогда не присутствовал, не клялся, ничего не знаю о вашем договоре и вступлю в бой с Чаканом». Как только Чакан отчалил и прямым путем направился к Смирне, его быстрее, чем слово сказывается, настигает Далассин; он немедленно нападает на Чакана и начинает преследовать его. Дука же подошел к остальному флоту Чакана в момент, когда тот отчаливал, захватил корабли и освободил из рук варваров пленников и военнопленных, в оковах содержавшихся на судах. Тем временем Далассин захватил многие пиратские корабли Чакана и приказал умертвить их команды вместе с гребцами. Чуть было не попал тогда в плен и сам Чакан. Однако этот плут, предчувствуя опасность, перешел на одно из легких судов и незаметно ускользнул. Предвидя события, Чакан заблаговременно велел туркам, находившимся на материке, расположиться на мысе и ждать, пока он благополучно не достигнет Смирны или же, встретив врагов, в поисках убежища не причалит на корабле к мысу. И Чакан не ошибся в своих расчетах: причалив к мысу, он соединился с поджидавшими его турками, направился к Смирне и вскоре туда прибыл. |
| Здесь нужно отметить, что привлечение этого материала для решения вопроса о жизни Метафраста, независимо от всего, обличает глубокую начитанность автора в литературе и свидетельствует о той способности, которая уже была отмечена – именно, о даре вычитывать в источниках то, чего другие не подозревали или на что не обращали внимания. Так как время написания жития Павла Латрского определяется самим его содержанием и относится к 996 году, и так как оно богато историческими данными, то само собой разумеется, из него можно извлекать данные и для темы автора – о жизни Метафраста. Но все эти данные опять-таки приводят к самому концу X века и, следовательно, с трудом могут быть согласованы с предыдущими выводами: если Метафраст, автор жития св. Феоктисты, родился около 880 года, то едва ли он же мог писать житие св. Павла в самом конце X века. Приведённый разобранными материалами, которые подкрепляются категорическим свидетельством Яхьи Антиохийского, к заключению, что Метафраст жил в конце X века и что он же был и составитель хроники магистра и логофета Симеона, Васильевский не только дал спорному вопросу новую постановку, но и решил его весьма удовлетворительно. В каталоге греческих рукописей Московской синодальной библиотеки, между прочим, отмечена приписка на рукописи, содержащей жития святых, следующего содержания: «восприял конец сей последний том из десяти книг метафраз логофета месяца апреля индикта И-го в 6571 год при Константине Дуке». Как оказывается, приписка сделана в 1063 году и составляет целое откровение для вопроса о Метафрасте. Не говоря уже о том, что ею отожествляется Логофет и Метафраст, она даёт ключ к подлинным произведениям Метафраста в области агиографии, которые до сих пор не были в достаточной степени известны. Хотя имеется список житий, обработанных Метафрастом, у Алляция и хотя в патрологии Миня именем Метафраста обозначены жития, напечатанные в трёх томах, но известно всем, кто занимался житиями, что никогда нельзя быть уверенным в действительной принадлежности Метафрасту того или другого жития, помещенного у Миня под его именем. |
| 2008 Руководствуясь буквальным выражением автора, можно понимать (как действительно и понял Зонара) его известие таким образом, что Иверия не платила никаких податей, а вместо них несла сторожевую службу, Мономах же обложил страну податью, освободив за это от военной службы. Понимание, очевидно, идущее вразрез с тем, что нами сказано о воинских участках, а именно, что владевшие ими были освобождены только от натуральных повинностей, подати же поземельную и поголовную платили. Но дело в том, что Скилица-Кедрин неточно сообщил известие, а Зонара окончательно извратил его смысл. Атталиот говорит короче и точнее: в Иверии, по его словам, расположено было значительное войско, получавшее жалованье с некоторых соседних, обложенных податью, стран; эту последнюю царь отнял и таким образом лишил себя воинов и содействовал усилению врагов. 2009 Другими словами, вопрос заключался в том, что иверийское войско несло постоянную сторожевую службу и потому пользовалось правом на постоянное продовольствие и жалованье. В видах практического удобства, в содержание им поступали подати, взимавшиеся с Иверии и соседней Месопотамии; 2010 деньги, вместо того чтобы перевозиться в Византию и оттуда в Иверию для раздачи стратиотам, прямо доставлялись по их окончательному назначению. Мономах считал такой регулярный расход излишним и решил его прекратить. Для этого стоило только распустить стратиотов по домам, что и было сделано; укрепления лишились после этого своих гарнизонов, зато подати, которые прежде обращались на их содержание, стали поступать в императорскую казну. Жители при этом, естественно, были подчинены и таким повинностям (натуральным), которых прежде не знали, потребовалось произвести перепись и обложение, и Серблий, посланный для этой цели Мономахом, с успехом выполнил задачу. 2011 При Константине Дуке скупость казны и неаккуратная уплата жалованья стратиотам были причиной военного расстройства. Воины, не получавшие жалованья, обеднели, и, что важнее, лучшие стратиоты оставили военную профессию, отыскивая себе лучшего вознаграждения и почестей. |
| Поверив этим доносам, Ираклий приказал отсечь им носы и руки, а Аталариха послал в изгнание на так называемый Принцев остров, Федора же -на остров, именуемый Гаудомелету, и отдал распоряжение тамошнему дуке ( δουκι), когда они прибудут, отнять у них одну из ног. И так же наказал и единомышленников их замыслов. Когда прошло достаточное время, императорские архонты подговорили эпарха, чтобы привести большое число судов и скрепить их друг с другом наподобие моста и окружить стеной из веток, деревьев и растений залив, именуемый «Стенос» ( Στενου), чтобы не было видно при проходе моря. Когда это дело было выполнено со скоростью, император верхом переправился через море (638 г.) , как через материк, к высокому берегу залива, именуемого Фидалийским, и, минуя прибрежную местность, через мост реки Барбисс вошел в Византий. Затем он короновал императором кесаря Ираклейона. 43 (638 г) . В двенадцатый индиктион скончался Сергий, византийский (константинопольский) патриарх. И поэтому Ираклий приблизил к себе Пирра, называя его братом; Пирр некогда был восприемником и крестил в святой купели сестру императора, и так как он узнал, что тот проживал вместе с Сергием и был близок с ним, он его назначил архиереем Византия. Еще и прежде Кир, патриарх александрийский, был приглашен в Византий; он имел на себе большую вину в том, что выдал деньги всего Египта саракинам. Тогда же это обвинение было сделано перед многочисленным собранием народа этого города. Он оправдывался, что ни в чем не повинен, что если бы придерживались его совета и саракинам платили бы торговую пошлину, они не только бы успокоились, но доходы, уплачиваемые императору, не пропали бы. И он обвинял других в том, что они были виновниками этого дела, говорят, что напрасно стараются возвести вину на него. Император же назвал Кира эллином [язычником], замышляющим отдать в жены эллину и богоборцу, имеющему вражду против христиан, Амбру – саракинскому филарху, дочь императора. При этом он вознегодовал на него и стал угрожать ему казнью; его отдали городскому префекту, чтобы подвергнуть пытке. |
| 265 – 270). Нет ничего невозможного, что Халиль-паша, не желавший повторения приступа, и 28 мая советовал ему тоже, что и 27-го, и что Заган-паша опять настоял на своем: боязнь, что явится флот из Италии на помощь Цареграду, и что вместе с тем приспеет и Янко Сибинянин против Турок, могла быть 28-го мая, хоть на минуту, еще сильнее, чем 27– го (Франца: стр. 203 – 264); но наконец надобно же были окончательно решиться. В Повести оба совещания, 27-го и 28-го мая, соединены в одно, или же первое, как менее важное, опущено. Нельзя не заметить, что в Повести нет ни речи Магомета, ни речи царя Константина, как у Леонарда (стр. 128– 120) и Францы (269–279). 96 Может быть, к этому обстоятельству относятся слова Францы: Eratque videre novum spectaculum: solem et coclum tanquam obscura nube involutum. стр. 281 – 282. 97 Бой царя с восточным беглербегом в Грузинской летописи передан совершенно также, но вместо беглербега назван Сарацин из Кальстрии (Khalstria), так что кажется как будто это янычар Хасан, о котором было упомянуто выше. (Lebeau , стр. 320.) 98 Если Балтаугли-паша есть тот самый, о котором упомянуто было уже прежде, как об адмирале, то его полчища нападали следовательно с кораблей; а следовательно и пролом, о котором тут говорится, не тот, о котором шло дело прежде. Сравн. у Дуки стр. 285. 99 О причащении царя перед последней битвой говорит Франца: venerandum Sapientiae dei verbi templum ingressus, precibus ibi et lacrimis effusis, intacti et divini mysterii particeps factus est (стр. Тоже читаем в Грузинской летописи : «L " empereur va a Sainte-Sophie, recoit la communion des saints mysteres, et changeant les insignes de son rang pour les habits d " un simple cavalier, monte sur Ie cheval d " un de ses courtisans et va dans la melee. (Lebeau. 320). 100 О смерти царя Константина современники говорят довольно различно: Леонард (стр. 131) и Франца (стр. 286) представили его храбрым до кончины, Дуке сказали (?), что он перед кончиной выразил скорбное желание умереть от руки христианина, потому что оставался один посреди Турок,– и убит обороняясь (стр. |
| На западе Италии, империи германцев, «> А также Антиохии, известной на Востоке. «> Служили одному Тебе четыре патриарха, «> Но только царь ромеев всех, но был Ты царь над всеми, Над всей землей Ты властвовал, единый император 563 Можно полагать, что в тексте Константинополь сравнивают по статусу с Римским царем. А можно толковать так, что речь в данной песне идет о конкретном царе, и Константинополь уравнивается с ним по величию как «город императоров», живой символ Православия. Впрочем, при любом толковании этого песнопения высочайший статус Римского императора бесспорен. Об императоре говорили (в частности, о св. Иоанне III Дуке Ватаце): «самая надежная твердыня ромеев», «мировой столп», «светлое и славное солнце». «От него исходили приносящие радость лучи, освещавшие все земли ромеев, от которых мужество врагов покрылось пеплом». При этом отмечается высокое сознание и дух царя: «Он, получив в удел царство, полагал, что императорский титул для верно рассуждавших не является сам по себе предметом роскоши, и не есть повод для обогащения, и не побуждение к лености, но основа для больших сражений и для разумных трудов, битв и сопутствующих им наград, которые Бог дает тем, кто неутомимо сражается за праведные дела» 564 . В сознании византийцев императорская власть священна не потому, что царь совершает в храме Таинства – такое право ему как раз и не предоставлено Богом. После воцарения василевс становится отрешенным, отделенным от всех, выше всех страстей и личных интересов для Бога и во имя Правды. Верно замечают, что слово священный в первоначальном своем смысле значит: отделенный, обреченный на службу Богу. И, следовательно, власть не для себя существует, но ради Бога, и есть служение 565 . Поэтому и миссия Римского царя является священной. Эта устойчивая древняя тенденция, сохранявшая свою монополию вне зависимости от внешних и внутренних факторов политической и религиозной жизни, тем более может показаться удивительной, что, как известно, период династии Ласкаридов и начала правления Палеологов Римскую империю захлестнули западные идеи. |
|
|
