| Когда Киприан подвизался таким образом для созидания Церкви, враги его не переставали трудиться для ее разорения. Новат, карфагенский пресвитер, который за различные бесчинства подвергался извержению из сего сана, но удержал оный за смутностью времени, без воли святого Киприана сделал своим диаконом Фелициссима (письмо 15). Очевидно было, к чему клонится сей поступок, ибо Фелициссим был один из непримиримых врагов Киприана. Сделавшись диаконом Новата, он тотчас обнаружил всю злобу своего сердца, отторгнул от святого Киприана значительную часть народа, отделился от Церкви и избрал со своими сообщниками для молитвенных собраний некоторую гору. Поскольку он принимал всех, то падшие стекались к нему со всех сторон толпами. Напрасно Калдоний и Геркулан епископы и Нумидин пресвитер, коим Киприан препоручил вместо себя управление Карфагенской Церковью, старались обратить Фелициссима на путь истины. Он со всеми сообщниками своими торжественно объявил, что нагорные христиане (так назывались его последователи) не хотят иметь никакого сношения с теми, кои повинуются Киприану. Наместники Киприановы немедленно известили о сем Киприана, жаловались на возмутителей между прочим за то, что они препятствуют им вникать в поведение братий (что повелено было им сделать для того, дабы представить Киприану список людей, достойных возведения на праздные степени в Церкви), и просили решительного суда на Фелициссима (письмо 41). Киприан повелел отсечь сей гнилой член от Церкви и то же советовал сделать с Авгендом диаконом, который, подражая Фелициссиму, замышлял возмущение. Повеление сие немедленно было исполнено (письмо 42). Все обстоятельства клонились к тому, чтобы святому Киприану возвратиться на свой престол. Он сам нетерпеливо желал сего. Но вдруг пришло к нему известие, что пять карфагенских пресвитеров (древних недоброжелателей его) перешли на сторону Фелициссима. Сии беспокойные люди, не соглашавшиеся на избрание Киприана епископом, постоянно питали тайную ненависть к нему; они-то возбуждали исповедников давать всем падшим разрешительные грамоты, вопреки желанию епископа, а разрешаемых, против его же определений, требовать мира. В возмущении Фелициссима, их присного сообщника в ненависти к Киприану, они нашли благоприятный случай объявить себя против него. Примеру их последовали многие из клира и народа. |
| От полноты пастырской радости, он писал к последним в темницу, благодарил их за постоянство в вере, изъявлял желание насладиться их лицезрением, укреплял их надежду и ублажал их участь (письмо к карфагенским исповедникам). В то же время писал к карфагенскому клиру, повелевая ему пещись о сохранении в народе благочиния среди смутностей гонения, доставлять все нужное лишенным за Христа имущества и заключенным в темницу, воздавать последний долг телам мучеников, и замечать день их исхода для будущего празднования оного, воздерживать народ от многочисленных собраний перед темницами, дабы язычники, по своей злобе, не нашли в них чего-либо опасного для общественного благоденствия (письмо 5 и 12). Вслед за сим Киприан снова писал к своему клиру, препоручая его попечению всех страдавших от гонения (письмо 7). Поскольку общественное имущество, находившееся в распоряжении клира, могло быть недостаточным для удовлетворения нуждам великого числа бедных, то он повелевал присоединить к оному остатки собственного своего имения. Но вскоре радость Киприана возмущена была печалью. Многие, устрашась мук, отвергались Христа и приносили жертвы идолам; другие, не отваживаясь на сию крайность, покупали у корыстолюбивых градоправителей рукописания свободы (письмо 15). Зло сие, само по себе немаловажное, было предвестием еще больших бедствий. Когда, с удалением из Карфагена проконсула, гонение ослабело, то многие из тех, кои изгнаны были за Христа из отечества, пользуясь тем случаем, самовольно возвращались в свои дома, подвергая тем и себя и всех христиан нареканию в неповиновении императорским законам. Киприан немедленно обличил виновных строгим посланием (письмо 15). К большому огорчению его, некоторые исповедники, освободившись из темниц, поступали недостойно имени Христа, ими исповеданного. Киприан писал и к ним, напоминал, откуда они ниспали, изображал опасное состояние тех, кои, подобно им, отвергаются познанной уже истины, представлял пагубные следствия их пороков для Церкви, которая взирает на них, как на пример, и в заключение собственными ранами их, претерпенными за Христа, умолял ходить достойно высокого своего звания (письмо 13). |
| Знайте же, что я сделал Сатура – чтецом, а исповедника Оптата – иподиаконом. Их давно уже, по общему совету, мы приблизили к клиру: так, Сатуру мы неоднократно поручали чтение в день Пасхи; а когда с пресвитерами-учителями мы тщательно испытывали чтецов, то Оптата из чтецов назначили учителем оглашенных, исследовавши прежде, имеют ли они свойства, какие должны быть у готовящихся в клир. Итак, я не сделал ничего нового в ваше отсутствие, а только, вынужденный необходимостию, докончил то, что уже прежде было начато, по общему совету всех нас. Желаю вам, возлюбленнейшие братья, всегда здравствовать и помнить о нас. Приветствуйте братство. Прощайте. Письмо к пресвитерам и диаконам римским Киприан находящимся в Риме, пресвитерам и диаконам, братьям желает здоровья. Возлюбленнейшие братие! И взаимная любовь, и уважение заставляют нас ничего не скрывать от вашего ведения касательно того, что делается у нас, – дабы мы к пользе церковного управления действовали по общему совету. После моего к вам письма, посланного через Сатура чтеца и Оптата иподиакона, некоторые из падших, отвергая необходимость для себя покаяния и удовлетворения Богу, по умышленной дерзости прислали ко мне письмо, в котором не просят, чтобы им дан был мир, а требуют мира, будто уже данного им, потому что, так говорят они, – Павел всем дал мир. Об этом вы прочтете в их письме, с которого список вам посылаю. А дабы вы могли знать вместе и о том, что я им отвечал кратко и что после того я писал к клиру, то посылаю вам списки с этих писем. Если же затем дерзость их не будет остановлена ни моими, ни вашими письмами, если они не подчинятся спасительным советам, то мы сделаем то, что по Евангелию Господь повелевает сделать. Желаю вам, возлюбленнейшие братья, всегда быть здоровыми. Прощайте. Письмо к карфагенскому клиру о посланных в Рим и полученных оттуда письмах Киприан пресвитерам и диаконам братьям желает здоровья. Дабы известно было вам, возлюбленнейшие братья, какие письма писал я к римскому клиру, что получил в ответ 11 , равным образом – что отвечали на мое письмо пресвитеры Моисей и Максим, диаконы Никострат и Руфин и с ними – другие исповедники, содержимые под стражею, – со всего этого посылаю вам списки для прочтения 12 . |
| Когда Киприан подвизался таким образом для созидания Церкви, враги его не переставали трудиться для ее разорения. Новат, карфагенский пресвитер, который за различные бесчинства подвергался извержению из сего сана, но удержал оный за смутностью времени, без воли святого Киприана сделал своим диаконом Фелициссима (письмо 15). Очевидно было, к чему клонится сей поступок, ибо Фелициссим был один из непримиримых врагов Киприана. Сделавшись диаконом Новата, он тотчас обнаружил всю злобу своего сердца, отторгнул от святого Киприана значительную часть народа, отделился от Церкви и избрал со своими сообщниками для молитвенных собраний некоторую гору. Поскольку он принимал всех, то падшие стекались к нему со всех сторон толпами. Напрасно Калдоний и Геркулан епископы и Нумидин пресвитер, коим Киприан препоручил вместо себя управление Карфагенской Церковью, старались обратить Фелициссима на путь истины. Он со всеми сообщниками своими торжественно объявил, что нагорные христиане (так назывались его последователи) не хотят иметь никакого сношения с теми, кои повинуются Киприану. Наместники Киприановы немедленно известили о сем Киприана, жаловались на возмутителей между прочим за то, что они препятствуют им вникать в поведение братий (что повелено было им сделать для того, дабы представить Киприану список людей, достойных возведения на праздные степени в Церкви), и просили решительного суда на Фелициссима (письмо 41). Киприан повелел отсечь сей гнилой член от Церкви и то же советовал сделать с Авгендом диаконом, который, подражая Фелициссиму, замышлял возмущение. Повеление сие немедленно было исполнено (письмо 42). Все обстоятельства клонились к тому, чтобы святому Киприану возвратиться на свой престол. Он сам нетерпеливо желал сего. Но вдруг пришло к нему известие, что пять карфагенских пресвитеров (древних недоброжелателей его) перешли на сторону Фелициссима. Сии беспокойные люди, не соглашавшиеся на избрание Киприана епископом, постоянно питали тайную ненависть к нему; они-то возбуждали исповедников давать всем падшим разрешительные грамоты, вопреки желанию епископа, а разрешаемых, против его же определений, требовать мира. В возмущении Фелициссима, их присного сообщника в ненависти к Киприану, они нашли благоприятный случай объявить себя против него. Примеру их последовали многие из клира и народа. |
| Достойно замечания, что первое по обращении письмо к Донату написано самым красивым слогом и исполнено всей роскошью языческого витийства, между тем как все прочие письма и сочинения Киприана писаны, хотя сильным и трогательным, но простым и безыскусственным слогом. По замечанию Августина (О учении христианском, кн.4,гл.14), сие сделано было Киприаном не без намерения: ему хотелось, чтобы последующие роды, зная, как писал Киприан до христианства и как писал, сделавшись христианином, могли тем удобнее судить о благотворном действии христианского учения, которое преобразовало к лучшему не только сердце, но и самый язык Киприана. Возбуждая друга своего к деятельной жизни в духе христианства, Киприан самого себя непрестанно упражнял в подвигах добродетели. Не было ни одного доброго дела, к совершению которого он не почитал себя обязанным. Понимая всю высоту духовного совершенства, которого Иисус Христос требует от Своих последователей, и зная, что высота сия не иначе может быть достигнута, как по совершенном обуздании мятежной плоти, он наложил на сего домашнего врага крепкие узы воздержания и самоумерщвления (Понтий, из жизни Киприана). Язычникам, знавшим прежний образ жизни Киприана, казалось, что он сделался бесплотным. Для него осталась одна роскошь – любовь к ближним. В сем случае он, подобно Моисею и Павлу, не любил соблюдать меры. Вообще, поведение новообращенного Киприана было таково, что ему могли подражать многие даже из тех, кои всю жизнь провели в христианстве. Около сего времени, по всей вероятности, написана Киприаном книга «О суете идолов». Сие видно как из того, что Понтий, говоря о сочинениях Киприана, написанных им во время уединения, не упоминает о сей книге, так и из того, что новообращенным прежде всего старались внушить ничтожность идолов, а если они были из числа ученых, то заставляли их писать о сем предмете в виде защищения против язычников. Самый состав книги указывает на сие время; в нем не видно ничего такого, о чем Киприан не преминул бы упомянуть, если бы писал оную, будучи пресвитером или епископом. Всего приличнее было начать Киприану поприще христианского писателя опровержением идолов, коих он, по свидетельству Иеронима (Каталог знаменитых мужей), защищал, будучи язычником. |
| 6 Non pusillum vobis certamen cum hominibus, quoniam Deus praestat agonem. В нашем славянском тексте этот текст читается так: «еда мало вам есть труд даяти человеком, и како даете Господеви труд?» 9 Св. Киприан указывает здесь на предыдущее письмо свое к пресвитерам и диаконам римским, помещенное под 14. 15 Письмо Максима и прочих исповедников к Киприану, о своем обращении, следующее: «Брату Киприану Максим, Урбан, Сидоний и Макарий желают здоровья. 16 Св. Киприан имеет здесь в виду следующее письмо к нему Корнелия о кознях Новациана с его соумышленниками: «Корнелий брату Киприану желает здоровья. – Чтобы вполне заслужить неизбежное наказание, этот преступный человек, будучи ниспровержен силою Божиею, – когда Максим, Лонгин и Махей были оттуда изгнаны, восстал снова; и я думаю, что уже пришли туда Никострат, Новат, Еварист, Прим и Дионисий, как я высказал в прежнем письме к тебе, посланном чрез исповедника Авгенда. Итак, смотрите – пусть все наши соепископы и братья знают, что Никострат, виновный во многих преступлениях, не только у своей покровительницы по плоти, у которой был поверенным в делах, произвел обман и хищения, но даже – что блюдется к его вечному наказанию – похитил немало и церковного достояния; – а Еварист был виновником раскола, и преемником ему у народа, которым прежде управлял, вместо него Зет сделан епископом. В своей злобе и ненасытном лукавстве Новациан произвел здесь дела, гораздо большие и важнейшие тех, какие он там всегда совершал между своими. Знай, каких вождей и заступников имеет постоянно при себе этот раскольник и еретик. Желаю тебе, возлюбленнейший брат, всегда здравствовать». 19 Полный текст письма, из которого приведены здесь слова, следующий: «Киприану папе римские пресвитеры и диаконы желают здоровья. 20 Разумеется Декий, император Римский. Известно, что престол римский большею частию насильственно перехватывали друг у друга разные соперники, особенно римские полководцы. Читать далее Источник: Творения святаго священномученика Киприана епископа Карфагенского. - Часть 1. Письма. – Изд. 2-е. Киев: Тип. Г.Т. Корчак-Новицкого, 1891. – 414 с. Вам может быть интересно: |
| Очевидно, что вспышки гонений были обусловлены не только политическими причинами. Священномученик Киприан Карфагенский , живший в тот период, разъясняет, что наступление гонений после мира не случайно, преследования имеют духовную причину и духовную цель. Суждения этого святителя для нас особенно ценны, поскольку он и сам увенчал свой жизненный подвиг мученической кончиной. «Господь хотел испытать Свою семью, – пишет священномученик Киприан, – и так как продолжительный мир повредил учение, преданное нам Свыше, то сам небесный Промысл восстановил лежащую и, если можно так выразиться, почти спящую веру». По его словам, в тот спокойный период значительно повредилась нравственность христиан: все стали заботиться о приумножении своего имущества, «забыв о том, как поступали верующие при апостолах и как всегда поступать должны». «Не заметно стало в священниках искреннего благочестия, в служителях – чистой веры, в делах – милосердия, в нравах – благочиния. Мужчины обезобразили свою бороду, женщины нарумянили лица... Заключают супружеские союзы с неверными... С гордой надменностью презирают предстоятелей Церкви, ядовитыми устами клевещут друг на друга, упорной ненавистью производят взаимные раздоры...». «Чего же претерпеть не заслуживали мы за такие грехи, когда еще прежде, в предостережение наше, высказано было следующее Божественное определение: аще оставят закон Мой и в судьбах Моих не пойдут; аще оправдания Моя осквернят и заповедей Моих не сохранят: посещу жезлом беззакония их и ранами неправды их ( Пс.88:31–33 )?» – вопрошает священномученик. И продолжает: «Мы... презрев веления Господни, сделали нашими грехами то, что для исправления преступления и для Божественного испытания потребовались более жестокие средства» 266 . Третий период гонений начинается с правления императора Декия (249–251) и продолжается вплоть до Миланского эдикта 313 г. В изданном Декием эдикте изменяется юридическая формула преследования христиан. Преследование христиан теперь вменялось в обязанность правительственным чиновникам, т. е. становилось не результатом инициативы частного обвинителя, а государственной политикой. Целью гонений была, однако, не столько казнь христиан, сколько принуждение их к отречению. Для этого применялись изощренные пытки, однако выдержавшие их не всегда подвергались казни. Поэтому гонения данного периода наряду с мучениками дают множество исповедников 267 . |
| Св. Киприан объединил все результаты, добытые раннейшей догматической мыслью Церкви, подробнее их развил, дополнил новыми догматическими положениями, и его учение о Церкви представляется уже в виде более цельной системы. Жизнь и деятельность св. Киприана – в частности его учение о Церкви – были уже предметом подробных монографических трудов 1688 . Исследуя историю догмата о Церкви, мы не можем, конечно, гоняться за монографической полнотой исследования. Нам нужно обратить свое внимание преимущественно на значение учения св. Киприана о Церкви в общей истории догмата о Церкви. Слишком далеко завело бы нас и исследование чисто исторических событий жизни св. Киприана, поэтому мы не будем останавливаться на исторических подробностях, а сосредоточим свое внимание на тех догматических положениях, которые отчасти руководили событиями, а отчасти развивались под влиянием совершавшихся событий. В изложении взглядов св. Киприана мы будем руководствоваться соображениями не хронологическими, а систематическими. С самых первых времен своего епископского служения св. Киприан встретился с церковным раздором. Этот церковный раздор был для карфагенского епископа, по его собственному признанию, как бы каким новым гонением 1689 . Примирить раздор и проповедать церковное единение – такова была историческая задача св. Киприана 1690 . У Киприана было уже большое наследство от прошлых веков, которым он мог воспользоваться в борьбе с церковным разделением. Еще св. Игнатий Богоносец , который сам о себе говорил, что он предназначен к единству, настойчиво говорил о необходимости для церковного мира и сохранения истинной веры подчинения епископу. У св. Игнатия даются и некоторые основы для такого именно центрального положения епископа в Церкви. У св. Иринея и Тертуллиана , а еще раньше и у св. Климента Римского мы уже видели учение о богоучрежденности иерархии и непрерывности апостольского преемства епископов. И вот мы видим, как все эти мысли усвоены и св. Киприаном 1691 . Киприан только подробнее их излагает и аргументирует; но в то же время он наиболее оттеняет иную сторону в положении епископа. Раннейшие писатели рассматривали епископа преимущественно как хранителя вверенной Церкви Христовой истины. Раскольники, с которыми пришлось иметь дело св. Киприану, не искажали учения, но вводили раздор и несогласие. Для Киприана поэтому согласие с епископом необходимо прежде всего для сохранения церковного мира. |
| Если верующим Христос дарует в награду вечную жизнь, то неверующим Он назначит вечные мучения в пламени геенны (aeterna supplicia gehennae ardoribus, Ad Demetr., 23; cp. De bon. pat., 24). Осужденные, они будут вечно гореть в огне, и мучения их будут бесконечны; их души сохранятся вместе с телами для страдания в нескончаемых истязаниях (Ad Demetr.,24 ) 876 . Но все эти мучения и наказания тогда останутся без плода покаяния; плач будет напрасен, мольбы недействительны (ibid.) 877 . Так же, как и Тертуллиан , свт. Киприан полагает, чтовсе это зрелище мучений будет доступно созерцанию праведников (ibid.). 667 Hieronymus, De vir. ill., 67; Pontius, 4. Впоследствии Киприан принял его имя (cognomen) – Caecilius. Некоторые исследователи без каких-либо серьезных оснований отождествляют этого Цецилия с Цецилием из диалога Минуция Феликса Октавий (см. выше в гл. I). См. Творения священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М., 1999. С. 9, прим. 3. 676 Подробнее об этом расколе см. Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. М., 1994, Т. 2. С. 372–380. 699 См. Koch H. Quod idola dii non sint: ein Werk Cyprians//Cyprianische Untersuchungen. Bonn, 1926. S. 1–78. 707 Champan J. Les interpolations dans le traité de S. Cyprien sur l’unité de l’Eglise//RB 19 (1902). P. 246–254; 357–373; 20 (1903). P. 26–51; JThSt 5 (1904). P. 634 и далее. См. также Waston Е. The interpolations in Cyprian’s De unitate Ecclesiae//JThSt 5 (1904). P. 432–436 709 См. Perler О. Zur Datierung der beiden Fassungen des vierten Kapitels De unitate Ecclesiae//RQ 44 (1936). P. 1–44; De catholicae Ecclesiae unitate cap. 4–5. Die ursprünglichen Texte, ihre Überlieferung, ihre Datierung//RQ 44 (1936). P. 151–168; Cyprians Traktat De catholicae Ecclesiae unitate in einer Freiburger Hs.//Zeitschrift für Schweizerische Kirchengeschichte 30 (1936). S. 49–57. 710 См. Bévenot M. St. Cyprian’s De unitate, chap. 4, in the Light of the Manuscripts//Analecta Georgiana, 11. Rome, 1937; London, 1939. 715 В PL (t. 4, 543А) Деметриан назван Африканским проконсулом, что маловероятно, поскольку свт. Киприан сообщает (гл. 1), что Деметриан часто приходил к нему из желания поучиться, скорее же поспорить. |
| Тут я весьма радовался, видя основательность и любовь к истине, внимание и понятливость братий. Мы предлагали свои вопросы, сомнения и согласие в порядке и с благопристойностию; принятых однажды мнений не хотели защищать с упорством и настойчивостью, если они не оказывались верными; мы не уклонялись и от возражений, но по возможности старались каждую из подлежащих рассмотрению мыслей разобрать глубже и доказать основательно; не старались также переменить свой взгляд и согласиться с другими, если требовало того рассуждение, но добросовестно и без притворства, с отверстыми к Богу сердцами, принимали то, что подтверждалось доводами и изречениями Священного Писания . Под конец, сам вождь и распространитель (хилиастического) учения, по имени Коракион, признался и засвидетельствовал перед нами, в слух всех присутствовавших братий, что, достаточно побежденный противными доводами, он не будет вперед ни держаться его, ни защищать, ни вспоминать, ни преподавать. Прочие же присутствовавшие братия возрадовались, что это собрание примирило и привело к единогласию всех их» 9 . Вот один из соборов III века. Никто не исключается из участия на нем. Всякий свободно высказывает свое мнение, нисколько не боясь что-либо потерпеть, если его мнение окажется неправильным. Даются возражения, предлагаются разъяснения; нет упорства и стыда переменить свой взгляд, если доказана его неправильность. Все воодушевлены одним желанием – дознать и выяснить истину. Как поступал на востоке св. Дионисий Александрийский († 264 г.), так поступал на западе его современник – св. Киприан († 257 г.). «С самого начала епископства моего, – пишет Карфагенский епископ, – я положил за правило, ничего не делать по одному моему усмотрению без совета с клиром и без согласия народа» 10 . Действительно, на соборах, которые св. Киприан созывал для решения вопроса о принятии падших, имел большое значение голос клира (пресвитеров и диаконов) и мирян. «Принятие падших, – пишет св. Киприан пресвитерам и диаконам, – «требует общего нашего совещания и мнения; поэтому я не дерзаю наперед судить сам и одному себе присвоить общее дело» 11 . |
|
|
